Улыбка дьявола (джен)

Солнце стоит в зените и беспощадно поливает золотыми лучами желтые африканские пески. Горячий ветер колыхает мутную, беловатого цвета воду, поднимает порой с дюн раскаленные песчинки, и они пыльной завесой поднимаются высоко-высоко, загораживая обзор. На небе ни облачка, жара стоит жуткая.

Величественна и дика необузданная красота пустыни! Около реки еще есть тень, у воды растут пальмы, трава, где можно передохнуть после тяжелого дня. А чем дальше от реки, тем меньше и меньше растительности, а затем и вовсе оазис переходит в голые пески. И боже упаси путнику потерять из виду течение Бахр-эль-Абьяд(1), тогда он обречен...

Корабль резко качнуло. Неритянка вздрогнула и приоткрыла глаза. На грубой циновке, разостланной на ящиках с табаком, лежать было неудобно. Любое движение корабля приводило к тому, что она ударялась либо о борт, либо о низкий темный потолок.

С палубы доносились перекрикивания между матросами. Из главной каюты — тихие переговоры между рабочими. Она прикрыла глаза и свернулась калачиком, уткнувшись носом в черные колени.

Хотелось пить, но она и не думала даже высовывать нос из своего угла. Наученная горьким опытом, девушка терпеливо ждала, когда капитан занесет еду, когда он уйдет, когда стихнут наверху разговоры, и лишь тогда с опаской спускалась, хватала кусок хлеба, кусок вяленого мяса и снова пряталась на ящики. Перекусив, так же быстро хватала воду и жадно пила, стараясь ни одну каплю не уронить на шершавый пол. Ела столько, чтобы оставаться в живых, но никогда не доедала до конца. Кто знает этих странных людей с кожей цвета реки Бахр-эль-Абьяд? Вдруг они хотят лишь откормить ее, чтобы продать выгодно или съесть.

Сегодня капитан задерживался. Девушка покрепче обхватила колени. Тут, на корабле, было все-таки еще ничего. Раньше было хуже. На ее темной спине до сих пор оставались шрамы от кошки(2), которой ударял ее за неповиновение один из ее хозяев-арабов; на щеке виднелся пока еще порез — жена визиря ударила ее в ярости кинжалом, решив, что рабыня украла ветку винограда, на руках еще были следы тяжелых кандалов, в которых ее продавали на Невольничьем Берегу. Нет, положительно, на корабле было лучше. Тут ее не трогали.

Она заучила какие-то слова вроде «кай-кай» или «масса»(3), на морском жаргоне она могла изъясняться, но молчала, лишь запоминая, запоминая, запоминая... Капитан даже не знал ее имени. За время пребывания на корабле она не проронила ни слова. Она давно смирилась с тем, что той, другой жизни на берегу родной реки уже не будет. Будут страдания, постоянные смены однообразных мест и вечные игры судьбы.

А далеко во Франции Судьба играла с другим человеком...

Примечания к части:

(1) — Белый Нил;

(2) — плетка с девятью хвостами, в основном использовалась англичанами, но имелась и у арабов. Если, конечно, они умудрялись ее достать.

(3) — здесь и далее будет использоваться морской жаргон негров, на котором они, в основном, и изъяснялись. «Кай-кай» — есть,«масса» — искаженное от английского master, т.е. хозяин, господин.