Сказ про Ивана Царевича, Елену Прекрасную и смерть Кащея (гет)

Жил да был Иван Царевич. Разумеется, никаких царей уже и в помине не было, а Царевич — это фамилия такая. Может, и были какие дальние предки царями, да про то не ведаю, а чего доподлинно не знаю — про то не говорю. Будь Иван и в самом деле царевичем — не приходилось бы ему день-деньской трудиться в лаборатории на должности ассистента, лелея мечты, что однажды про него весь мир прознает.

Жил себе Иван Царевич, горя не знал, жениться собирался. А невеста у него была всем пригожа — и умница, и красавица, и рукодельница, — любо-дорого смотреть! Звали ее Елена Прекрасная.

Однако же не только Иван налюбоваться на Елену не мог. Жил в ту пору человек один, Кащеем его звали. Прозвание у него было Бессмертный, да откуда оно пошло — никто уже и не помнил, и вообще лишний раз его и не поминали. Кащей был известным на всю галактику астрофизиком, но лютый был, ох и лютый!

Встретил как-то раз Кащей Елену Прекрасную на научном симпозиуме и влюбился в нее без памяти. Не узнать его было: он ей и цветы, и сладости заморские носил, и звезду подарить обещал — а она ни в какую! Осерчал тогда Кащей да и похитил Елену.

Долго искал Иван Царевич невесту свою Елену Прекрасную, пока кто-то не посоветовал ему спросить совета у Яги, которую никто иначе как Бабой-Ягой и не звал. Мол, они с Кащеем раньше дружбу водили, может, подскажет чего.

Жила Яга в дремучем лесу, в маленькой обсерватории. Пришел к ней Иван (едва не заплутал!) и попросил совета-помощи.

— Нелегко с Кощеем сладить, — сказала Баба-Яга, — так тебе смерть его нужна. Смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук в космосе вокруг Нептуна вращается.

Иван опешил и переспросил:

— Да что ж такое, профессор Баба-Яга? Выходит, мне его убить надо будет?

Баба-Яга от досады аж ногой топнула (звук раздался такой, будто бы вместо ноги у нее — высохшая кость).

— Да откуда ж ты такой непонятливый? Фигурально выражаясь, фигурально! Нужна тебе его смерть как ученого, тогда ему уж не до твоей невесты будет! Многие его открытия — и не его вовсе, да никто доказать того не может. Раздобудь бумаги, подтверждающие это, — и будет тебе счастье. Бумаги, как я уже сказала, в сундуке хранятся, а сундук вокруг Нептуна вращается, аки искусственный спутник. И долететь туда можно на Змее Горыныче, да с пузырём воздушным. Вот только Змей Горыныч за просто так не полетит, плату потребует, лунный камень захочет.

Иван рукой махнул:

— Ну, это уж я достану! Говори, в какую сторону-то лететь надо.

— А это уже, милок, вторая загвоздка. Никто ведь точно не знает, где Нептун-то находится. Окромя Кащея, никто там и не бывал. Вот что, — добавила профессор Яга, видя, что Иван уже приуныл, — лети-ка ты сначала на Уран, там живет Кот Котофеич Ученый. Ох и умный он! Недавно математическим путем вычислил, где Нептун находится. На кончике пера, во! Спросишь у него — авось поможет. Только вначале добудь перо Жар-птицы.

— Чего? — не понял Иван.

— Тьфу ты, свалился на мою голову! Али не слушал? Говорю же — Ученый открытия делает на кончике пера, а перо то — из хвоста Жар-птицы. Давненько уже ничего не публиковал Кот Котофеич, видать, износились все перья уже, вот ты ему новое и привези, а он тебе за это поможет. Жар-птицу на Марсе найдешь, а как перо добывать будешь — это уже не мое дело! — с этими словами Яга выставила Ивана вон из своей обсерватории.

Делать нечего, отправился Иван Царевич к Змею Горынычу на поклон. Сошлись они на том, что вначале за лунным камнем полетят. Горынычу-то на Луне уже и не рады — запасы камня там изрядно истощились, в первую очередь, по его вине. А Иван мог бы и попытать счастья.

Раздобыл Иван четыре воздушных пузыря — один для себя, три для Змея Горыныча — да и отправились они в путь-дорогу.

На Луне их встретили неприветливо, потребовали, чтобы Змей Горыныч на взлетно-посадочной полосе ждать остался. Иван сразу и отправился туда, где лунные камни добывают.

Пришел, а там и впрямь пустота. Один старик ходит, по лунной поверхности молоточком постукивает. Иван — к нему:

— Здравствуй, старче! Тут, что ли, камень лунный добывают?

— И тебе поздорову, добрый молодец! Тут, вестимо, да токмо мало нынче камня-то, совсем истощились запасы. Не повезло мне, поздно я прилетел сюда.

Поведал старик Ивану свою историю. Сам-то он с Земли был, всю жизнь прожил со старухой на берегу моря — и ничего. А потом встретилась им рыбка золотая, вначале-то все вроде хорошо было — где избу поможет построить, где новое корыто подарит…

— Эх, рыбка, рыбка, — махнул рукой старик. — Потом спелись они с моей старухой-то, да и решили меня из дому выжить — чтоб не мешал, значит. Вот и прилетел я сюда. Думал, разбогатею, старуха и ахнет. А оно вон как вышло… А ты, добрый молодец, за камнем прилетел, али так?

— За камнем, — вздохнул Иван. — Да где ж его теперь взять…

— Есть у меня один, держи. И возьми мой невод, которым я ту рыбку поймал. Мне он уже не пригодится, пускай теперь тебе послужит.

Поблагодарил Иван старика, взял его подарки и отправился обратно — туда, где его Змей Горыныч поджидал.

— Добыл камень-то? — сразу спросил он.

— Добыть-то добыл, вот только отдам я его тебе тогда, когда мы Елену из лап Кащея вызволим!

Обозлился Змей Горыныч, да только делать нечего — самому ему камня не раздобыть, придется Ивану помогать. Условие только поставил — не может он долго лететь без остановок, отдыхать надо будет. Иван подумал и решил, что так даже лучше — им ведь еще на Марс да на Уран надо слетать, путь-то неблизкий, как тут без отдыха?

Прилетели Иван Царевич и Змей Горыныч на Марс и думают — как же им Жар-птицу изловить да перо из ее хвоста добыть? Предложил Иван разгадать, где та может трапезничать, да там и поджидать ее. Весь Марс облетели они, и не единожды, а нашли лишь яблоню с золотыми яблоками. Делать нечего, решили попытать счастья. В первую ночь караулили-караулили, да и уснули под деревом, а наутро нескольких яблок недосчитались. Понял Иван Царевич, что верное место выбрали они. На вторую ночь опять то же самое: уснули, а утром глядь — яблок-то и не хватает! На третью ночь решили караулить по очереди.

Сидит Иван под деревом, вдруг видит — засветилось что-то вдали. Свет летел прямо на него, и вдруг стало кругом, как днем. Это прилетела Жар-птица, села на яблоню и стала золотые яблоки клевать. Иван Царевич притаился, подкрался, изловчился, да и ухватил ее за хвост. Жар-птица стала так рваться, что как ни держал ее Иван, все же вырвалась и улетела, а у Ивана в руках одно перо осталось.

Разбудил Иван Царевич на радостях Змея Горыныча, спрятали они перо, чтобы не потерять в пути, да и отправились дальше.

Сверился Иван с картой звездного неба и увидел, что следующая планета — Юпитер. Но Змею Горынычу про то говорить не стал — осерчает еще, решит, что Иван в его знаниях сомневается.

И вот возник перед ними огромный шар — это и был Юпитер. Змей Горыныч и говорит:

— Ох, Иванушка, передохнем немного — и в тот же миг летим дальше. Не хочу я тут останавливаться на ночлег!

А Иван удивился — как так, почему не хочет Змей остаться здесь? Змей Горыныч и объясняет — так, мол, и так, живут на Юпитере представители двух рас, лисы и журавли. Испокон веков враждуют они друг с другом.

— А чего же они не поделили? — спросил Иван.

— Сказывают, что давным-давно поссорились Лиса и Журавль — те, от которых их народы-то и пошли. Каждый из них пытался другого перещеголять в искусстве гостеприимства, да только не учли, что традиции у всех разные. Вот и воюют до сих пор. А представителей не своей расы они с тех пор не привечают, ибо решили, что ничего хорошего из этого не выходит. Вот и улетают путешественники несолоно хлебавши.

— Ну, это мы легко исправим! — махнул рукой Иван Царевич. — Держи курс на Юпитер.

Приземлились, а им навстречу вышли несколько журавлей и несколько лисиц. Смотрят настороженно, будто опасаются чего, али привечать гостей боятся. Иван Царевич им и говорит:

— Пустите отдохнуть дорожного человека!

А старый журавль ему отвечает:

— Пустить-то пустим, а вот потчевать тебя нам нечем, и сами сегодня еще ничего не ели.

— Ну, нет так нет, — ответил Иван. Тут он приметил неподалеку отвертку: — А не сварить ли нам кашу из отвертки?

— Какую кашу? — не поняла лиса, стоявшая неподалеку.

— Сбалансированную, с полезными пищевыми волокнами и витаминами, — ответил Иван и, засучив рукава, приступил к работе. Перво-наперво он попросил Горыныча развести огонь, приладил над костром котел с водой и бросил в него отвертку. Лисы и журавли вначале молча наблюдали за ним, а затем забегали, засуетились: горсточку одной, другой крупы принесли, кто-то даже на соль расщедрился — ценность великая, потому как везли ее аж с Земли! Получился у них полный котел каши. Иван Царевич посмотрел на него, да и говорит:

— Ну, для меня одного этого много! Пожалуйте, хозяева дорогие, к столу, покуда угощение не остыло!

Расселись все, а Иван кашу раскладывает: лисам — в тарелки, журавлям — в кувшины. Ох, и славно же они пообедали! Потом еще долго сидели, разговоры разговаривали, Иван им про поиски рассказывал, про Кащея лютого, про невесту свою ненаглядную.

Переночевали Иван Царевич со Змеем Горынычем на Юпитере, а наутро лисы и журавли их все вместе провожали, и не было больше между ними вражды.

С теплом вспоминал Иван Царевич жителей Юпитера, и, предавшись воспоминаниям, не сразу увидал диво дивное — планету, а вокруг нее — яркие кольца! Змей Горыныч ему и объясняет, мол, Сатурном эта планета зовется, а живут на ней три богатыря. Когда-то были они известными исследователями космоса, да вот случилось что-то («Что именно — никто никогда не рассказывал!»), и с Добрыней теперь неладно — то ли магнитные бури влияют, то ли еще чего, да только иногда видится ему, что Русь-матушка в срочном спасении нуждается. Ничем его не остановить тогда — рвется вершить справедливость, и только Илья с Алешей справляются с ним.

Приземлились Иван Царевич со Змеем Горынычем на Сатурн — а там никого нет.

— Эх, видать, опять Добрыня улетел Русь спасать. Обидно-то как! Были бы богатыри здесь — попотчевали бы нас, истории бы начали рассказывать, про службу бы ратную поведали… Ну что ж, ждать их сейчас бесполезно — неизвестно, когда они вернутся, — так что давай-ка переночуем и полетим дальше. Утро вечера мудренее.

Сказано — сделано. Поужинали, чем нашли, переночевали, а наутро отправились дальше.

Летят Иван Царевич со Змеем Горынычем, долго летят, а Урана все не видать.

— Знать, заплутали мы, Иван. Сил моих больше нет, не выдержу! — взмолился Змей Горыныч.

Тут, на их счастье, впереди планета показалась, да вот диво — карликовая она какая-то была. Ивана сомнения разобрали, а делать нечего — передохнуть надо бы. Из последних сил, на одном крыле долетели они до планеты, Горыныч грузно приземлился и застыл, успел лишь молвить:

— До утра не беспокоить!

Устроил Иван поклажу свою нехитрую под боком у Горыныча, да пошел оглядеться, где это они оказались. Мороз стоял лютый — видать, совсем далеко от Солнца они забрались.

Отошел Иван Царевич от Змея Горыныча и видит — девица сидит. Хороша! Руса коса до пояса, брови соболиные, глаза синие-синие. Вот только одежа у нее старая, прохудившаяся, непонятно, как ее мороз не берет. Подошел к ней Иван Царевич, спросил:

— Тепло ль тебе, девица? Тепло ль тебе, красная?

А девица ему в ответ:

— Тепло, добрый молодец! Ты кто ж такой будешь?

Поведал ей Иван Царевич свою историю: и про то, как Кащей Елену похитил, и про Нептун, и про Кота Котофеича. Покачала девица головой:

— Ох, не туда вы свернули! Где Нептун находится — про то не ведаю, а Уран остался далеко позади, возвращаться вам придется.

— А где же мы? — спросил Иван, оглядевшись по сторонам.

— Плутоном зовется эта планета.

И рассказала девушка, что зовут ее Настенька, а живет она с отцом, мачехой и сестрицей Марфушенькой. Мачеха Настеньку не любит, а в Марфушеньке души не чает, хочет ее замуж получше выдать, да не выходит пока. И всякий раз, когда приходит время с новым женихом знакомиться, отправляют они Настеньку к деду Морозко.

— Привозит меня батюшка сюда, на Плутон, а тут я уж и жду. Дед Морозко меня к себе забирает, гощу у него, по хозяйству помогаю. Суровый он, но почем зря не обижает, и домой с гостинцами всегда отправляет. Вот только серчает мачеха, все забирает, а мне только и остается, что ждать, найдется ли добрый молодец, который меня замуж-то позовет.

— Найдется, обязательно найдется! — успокоил Настеньку Иван Царевич, да так и просидели они за разговорами до утра.

Наутро Настенька указала им верное направление, как на Уран попасть, и полетели Иван с Горынычем. Видать, хорошо ориентировалась в тех местах Настенька — не заплутали на этот раз странники, прямо на Уране оказались.

Спешился Иван Царевич, видит: три тропинки перед ним, на перепутье камень стоит, а на камне том надпись: «Налево пойдешь — сказку прочтешь, направо пойдешь — песню услышишь, прямо пойдешь — Кота Котофеича Ученого найдешь». Выбрал Иван ту тропинку, которая прямехонько к Ученому должна привести, и отправился в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли, а дошел он до избы. Глядь — на двери табличка висит: «К.К. Ученый». «Неужто нашел!» — возрадовался Иван, и только он собрался постучать, дверь отворилась, и на пороге появился Кот Котофеич.

— Заходи, добрый молодец, гостем будешь! Давненько уже никто ко мне не наведывался.

Вошел Иван в избу, огляделся. «Сразу видать — не простой здесь хозяин! Ишь, книг-то сколько всюду понавалено!» — подивился Иван и решил приступить к делу без околичностей.

— Слыхал я, известно тебе, где планету Нептун искать. Украл злой Кащей невесту мою, Елену Прекрасную, и чтобы победить его, нужно мне раздобыть сундук, что вращается вокруг Нептуна, аки искусственный спутник. Помоги мне, укажи дорогу верную! — а сам перо Жар-птицы на стол кладет.

Кот подумал, усы покрутил, да и согласился показать Ивану путь заповедный. Вначале долго что-то объяснял, расчеты какие-то показывал, а потом видит, что не понимает ничего Иван, плюнул, да и начертил ему карту, как до Нептуна добраться. Поблагодарил Иван Царевич Кота Котофеича и с легким сердцем — скоро уже встретит он свою Елену! — отправился на Нептун.

Добрались они, наконец, до Нептуна, увидали сундук, Змей Горыныч и спрашивает:

— Ну и как же ты, Иван Царевич, будешь сундук тот ловить?

Иван подумал-подумал, да и вытащил из сумы невод, который ему старик на Луне подарил. Трижды закидывал Иван невод, и лишь на третий раз сумел поймать заветный сундук. Открыл его — а там и впрямь какие-то бумаги, чертежи, да много-то их как! Говорит Горынычу:

— Давай-ка приземлимся здесь, все равно с сундуком далеко не улетим, да и бумаги надо припрятать получше.

Приземлились, глядят — к ним Елена Прекрасная бежит навстречу! В тот же миг Иван забыл и про Кащея, и про бумаги, бросился ей навстречу. Кабы не Змей Горыныч, неизвестно, что с ними стало бы. Сунул он бумаги поглубже в суму, подхватил Ивана с Еленой — и был таков.

Благополучно вернулись они на Землю и тут же отправили бумаги в «Повесть световых лет», рассудив, что чем больше огласки — тем труднее будет мошеннику отвертеться. Много дней и месяцев потом не утихал этот скандал, однако же вывели злого Кащея на чистую воду.

А Иван Царевич и Елена Прекрасная, не откладывая в долгий ящик, сыграли пышную свадьбу — всех пригласили! И я там был, мед-пиво пил, однако же задерживаться не стал — путь до Урана неблизкий, а меня новое перо для открытий ждало.