Пропащий ребёнок (джен)

Сириус не любил заходить в комнату брата. Как только тот узнал о Волдеморте, тёмный маг сразу стал его кумиром. Все стены комнаты были завешаны его изображениями, вырезками из газет и цитатами его проповедей о чистоте крови. Сириус в душе одновременно радовался тому, что его семья, не считая Нарциссы и Беллы, не присягнули на верность этому ужасному существу, но также и сокрушался по поводу того, как лестно о нём отзывались отец и мать. Казалось, Регулус был ближе к своему кумиру, нежели к родному брату.

Впрочем, пока подростковые грёзы не переросли в нечто большее, Сириус был относительно спокоен.

Теперь комната Регулуса и отдалённо не напоминала то помещение, больше походящее на место поклонения. Заклятие вечного приклеивания мог отменить либо наложивший его волшебник, либо маг в сотни раз сильнее. Без сомнений, лик Того-Кого-Нельзя-Называть исчез по воле самого хозяина комнаты.

— Удивлён? — спросил Регулус, заставший брата за разглядыванием стен. В них не было ничего интересного, однако Сириус просто не мог оторвать взгляд.

— А где… — он не договорил и отчего-то примолк в неловкости. Регулус улыбнулся.

— Стены и без того имеют уши, не хочу, чтобы они ещё и наблюдали за мной, — развёл руками он и прошёл к кровати, залезая на неё и совсем не по-аристократически устраиваясь. Рядом лежала книга, которую он тут же взял в руки.

— И где же все манеры, привитые дорогой матушкой? — с каплей яда в голосе отозвался Сириус, присевший рядом. Регулус отличался послушанием и усваиванием всех наказов Вальбурги. При ней он становился настолько белым и пушистым, насколько это возможно в тёмной семье.

— Где же матушка, перед которой их надо соблюдать? — таким же тоном ответил Регулус и усмехнулся, наблюдая за изменившимся лицом брата.

— Ты какой-то другой, — протянул тот. — Более… не знаю даже, как сказать. Обычно ты не отвечал на мои замечания.

— Я знаю, сам себе порой удивляюсь. Но знаешь, наверное, у каждого, побывавшего на грани жизни и смерти, чуточку изменится мировоззрение и поведение, — задумчиво произнёс юноша, перелистывая страницу. Сириус подметил фамилию, начинающуюся на «Сэл» на обложке. Авторов-волшебников с подобной фамилией он не припоминал.

— И что ты чувствовал?

— Когда? — отвлёкся от чтения Регулус, посмотрев на брата поверх книги. Сириус сидел на самом краю кровати и почему-то выглядел немного нерешительным.

— Когда ты был… — понурив голову, тихо произнёс Сириус. Его поведение тоже отличалось от обыденного. Из головы как будто утекли гормоны, уступив место мозгу. Он вёл себя спокойнее по отношению к матери, не порывался сбежать из дома, выглядел… виноватым?

— Боль. Её было так много, что я не помню никаких других ощущений. В минуты её затихания я мог отдышаться, хотя голова не прекращала раскалываться. Пожалуй, это было даже невероятнее Круциатуса! — Регулус вновь перелистнул страницу, пробежался глазами по тексту, негодующе сверкнул ими и отбросил книгу к стене. — Как мне вообще могла нравиться эта книга?! Легче умереть, чем дочитать настолько скучное повествование! — он упал на кровать, раскинув руки. Отросшие волосы упали на лицо, но он не обратил на них внимания.

— Ты уже читал её? Это магловский автор?

— Что?

— Ты читал эту книгу раньше?

— Нет, я не читал её. Но автор точно наложил заклятие усыпления на свои произведения, поэтому я, пожалуй, прилягу.

— Ох, тогда я пойду, не буду тебе мешать.

Сириус похлопал себя по ногам и только собирался встать, как его за руку схватил Регулус, замотав головой. Он усадил брата на место и положил ему на колени подушку, на которую тут же лёг. Сириус посмотрел на него во все глаза, но ничего не сказал.

Лишь запустил руку в чёрные волосы младшего.

Тот уже спал.

Негодования Вальбурги можно было коснуться.

Шло десятое января, и Регулус должен был отправиться в Хогвартс. Несмотря на все его заверения касательно хорошего самочувствия, Вальбурга не видела надобности в отъезде сына. Сириус так и не покинул их, носясь с братом, как с маленьким. Она даже пару раз думала о том, что, наверное, приключившаяся с Регулусом ситуация пойдёт на пользу Сириусу, поставит его на место.

Но вскоре прибыл Поттер.

Он стоял на улице, не решаясь войти. Да и вряд ли бы его кто-нибудь пустил. Сириус вышел к нему сам, они о чём-то поговорили, а после Поттер громко и ясно заявил, что без друга никуда не уйдёт. Тот же, в свою очередь, не собирался уходить без Регулуса.

Какой бы великой ни была любовь Вальбурги к сыну, терпеть мальчишку Поттеров под своим окном она была не намерена. Взяв с сына клятвенное обещание немедленно сообщить ей, если что-то случится, Вальбурга с тяжёлым сердцем отпустила своих нерадивых детей. Орион же в дела семейные не вмешивался, предоставив решение всех проблем жене.

* * *

Впервые Регулус ехал в одной с братом карете. Там не хватило места на пятерых, поэтому Джеймс сел в другую. По чистой случайности она была последней свободной каретой, а Лили Эванс — единственной припозднившейся девушкой. Поэтому Поттер даже не сказал ничего против, наоборот, послал Регулусу благодарный взгляд.

Младший из Блэков был человеком необщительным, фанатичным до некоторых вещей, которые считал интересными, прилежным и покладистым. Однако в его венах текла чёрная кровь своих предков, поэтому порой он не просто пугал даже старшекурсников Слизерина — вводил их в неимоверный ужас. Конечно, никто никогда никому не признавался в том, что именно этот мальчик, возможно, и был причиной учащённому дыханию и быстро бьющемуся сердцу, но каждый знал, что связываться с ним чревато. Однако находились смельчаки, утаскивающие его в дальние коридоры замка. Обычно там волею судьбы оказывался проходящий мимо Сириус, но в тех редких случаях, когда незримая нить истончалась и чуть ли не рвалась, Регулусу было больно. Физически, но не морально. Никто и никогда не мог его унизить и оскорбить настолько, чтобы он дал отпор.

Хотя…

Хах, если бы Регулус не был злопамятен, Фрэнк Питтерс с Гриффиндора никогда бы не заболел драконьей оспой, а Оливер Тёрнер, шестикурсник со Слизерина, не проходил бы всё лето с фурункулами на лице и причинных местах.

Но о причастности Регулуса к таким неприятным вещам, пожалуй, стоит умолчать.

В карете ехали молча. Питер напугано пробегал крысиными глазками по Регулусу, словно тот не был пятнадцатилетним подростком, а настоящим питоном толщиной с далеко не тощую тушку Петтигрю. Ремус же нервно оглядывался в окно, на звёзды, смущённо улыбаясь на сочувствующий взгляд Сириуса.

До полнолуния оставалось три дня.

— Сириус, — подал голос Регулус. Питер испугано икнул, Ремус перевёл взгляд на мальчика и на секунду янтарные глаза встретились с серыми, блеснув светом звёзд безоблачного неба над Хогвартсом.

— Да? — отозвался Сириус. Признаться честно, сложившаяся атмосфера его несколько напрягала.

— Ты знал, что на днях Дамокл Белби изобрёл Волчье противоядие?

В карете установилась гробовая тишина. Питер забегал глазками в два раза быстрее, а Сириус с Ремусом замерли — оба напряжённо, но в то же время заинтересованно.

— Да? И что же это противоядие делает? — осторожно спросил Сириус, кинув обеспокоенный взгляд на Ремуса, не сводившего глаз с Регулуса.

— Да врёт он всё! Это же змеёныш, ложь у них в кро… — истерично воскликнул Питер, но тут же получил сильный толчок в живот от Сириуса.

— Питер, клянусь ночным колпаком Дамблдора, если ты сейчас не замолчишь, то будешь догонять карету под заклятием Таранталлегры! — прорычал он. — Его кровь — это и моя кровь тоже, идиот! И, будь уверен, мои слова — чистейшая правда!

— Противоядие позволяет оборотню сохранить рассудок. Другими словами, волк с чистым разумом человека, — спокойно отозвался Регулус и тут же рассмеялся, смотря на Люпина. — Ремус, я не понимаю, хочешь ли ты меня сожрать или возвысить до небес своим взглядом.

Люпин тут же уставился на свои колени. Карета замедлила движение и остановилась. Двери Хогвартса приветственно открылись.

__________

Очень надеюсь на внимательность своих читателей, которые будут замечать не только то, на что я сделала акцент ;)