Однажды во вторник (джен)

12:32

-Большой зал-

— Угадайте, что случилось с Долорес? — спросила сияющая Помона, садясь на свое место.

— Если это не больно, то и знать не хочу, — не поднимая глаз от тарелки, буркнул Снейп. Минерва мысленно с ним согласилась. Перед ней стояла большая тарелка восхитительной лазаньи, и она совершенно не хотела, чтобы Долорес удавалось портить аппетит даже на расстоянии. Нужно хотя бы видеть перед собой источник раздражения, прежде чем, собственно, раздражаться.

— Ну… Ее прилюдно унизили — считается?

Снейп с Минервой переглянулись. Оба колебались; наконец, через несколько мгновений, сдавшись, Минерва спросила:

— Ладно, что случилось?

— Наш полтергейст взорвал канализационную трубу прямо над ее головой во время урока у четверокурсников-пуффендуйцев, — возвестила Помона, явно надеясь на положительную реакцию.

— М-м… — тихо протянула Минерва и вернулась к тарелке.

Северус подошел к этому с научной точки зрения: он отложил приборы на тарелку с мясным пирогом и задумчиво взглянул на профессора Стебль.

— Взорвал трубу?.. И как, интересно, ему это удалось?

Та безразлично пожала плечами:

— Швырял чем попало в стену, пока не образовалась дыра в стене, а на уроке пробил трубу ножкой стула. Оригинально, надо сказать. Ой, а лазанья свежая?

— Я не об этом. Водопроводная система в Хогвартсе, за исключением туалета Миртл, охраняется магией. Как ему это удалось? Нужен был преподаватель, чтобы снять защитное…

Минерва подавилась лазаньей. Похоже, Снейп был единственным учителем в школе — кроме нее самой, разумеется, — внимательно читавшим «Историю Хогвартса». А поскольку Минерва МакГонагалл была не из тех, кто обычно давился едой, она приковала к себе внимание всех окружающих. Северус и Помона тут же на нее уставились, удивленно подняв брови.

— Вы ничего не хотите нам рассказать, Минерва? — бесстыдно поинтересовалась Помона.

Минерва только глянула на нее в ответ. Северус открыл было рот, как вдруг откуда-то сверху раздался пронзительный гогот. Это был один из немногих случаев, когда Минерва была искренне рада тому, что в Хогвартсе водился полтергейст.

Пивз стремительно влетел в Зал через распахнутые дубовые двери, радостно позвякивая бубенчиками на шляпе. Первокурсники, забывшие их закрыть, съежились, гадая, что сейчас произойдет по их вине и что им за это будет. Обычно первоклашкам в такие моменты всегда влетало, а старшекурсникам сочувствовали как жертвам происшествия. Видимо, такова жизнь, подумалось Минерве. В конце концов, через пару месяцев эти же ученики будут точно так же гонять малышню.

Полтергейст, однако, занимал внимание Минервы куда больше первоклашек. Он держал взятую со стула Долорес новую версию подушечки для увеличения роста (или для устрашения, или еще чего-то, одобренного Министерством). Подушечка стала еще пухлее с того момента, как Минерва в последний раз видела ее, и из нее валил густой зеленый дым. «Ну, в конце концов, я просила сделать что-нибудь пооригинальнее…» — пробормотала Минерва.

— Что вы сказали? — переспросила Помона.

К сожалению или к счастью, Минерва не успела ответить. Пивз швырнул подушку через весь зал, и та приземлилась точно под стулом директрисы, еще сильнее источая зеленоватый дым. Минерва достаточно знала Билла и Чарли Уизли и потому понимала, к чему это приведет, про себя благодаря Мерлина, что Фред и Джордж сочли это «избитым приемом».

И пока Пивз отлетал в сторону, гогоча, как безумный, одновременно случилось несколько событий: Аврора Синистра вошла в зал из вестибюля, Помона Стебль наклонилась, чтобы рассмотреть набитую непонятно чем подушку повнимательнее, а Минерва и профессор Снейп одновременно подняли палочки и прошептали: «Протего!» Спустя буквально секунду подушка — а точнее, зелье «Прыгучего обеда» внутри нее — взорвалась.

«Прыгучие обеды» производились в «Зонко» — однако, хвала Мерлину, это был не самый популярный товар из ассортимента магазина. Упаковка гласила, что «Обед» состряпан из «того, что заставляет прыгающие бобы прыгать», то есть, говоря нормальным языком, все съестное, что с ним контактировало, тут же начинало скакать по комнате с пугающим энтузиазмом, и Минерва готова была спорить на кругленькую сумму, что Пивз этот «Обед» еще и усовершенствовал.

Густой зеленый дым заполнил помещение так, что невозможно было разглядеть что-либо даже на расстоянии пары сантиметров от собственного носа, и посеял панику:

— О нет! Я ослеп!

— Ты не ослеп, идиот, на нас напали!

— А-а, всего-то… Так, стоп, что?! О МЕРЛИН, НА НАС НАПАЛИ!

— Ха! Пуффендуйцы такие наивные!

— Это был слизеринец.

— М-де?

— Ага, семикурсник.

— О черт, куда катится волшебный мир…

Но тут «Обед» попал на какую-то еду…

— А-а-а!

— А-а-а!!!

— Профессор!

— Что за?!.. А-А-А!

— О Мерлин!

— Что происходит?!

— Помогите!

Вокруг хлюпало, шлепало, стукало, и, когда тарелки с едой набросились на учеников, Большой зал наполнился криками. Минерва слышала, как лазанья с чавкающим звуком билась о выставленное ею заклятие щита, но вокруг не было видно ни зги. О том, почему, черт побери, заклятие щита не справилось с зеленым дымом, но при этом прекрасно защищало от взбесившейся лазаньи, Минерва твердо решила подумать потом.

— Успокоились! — гаркнул Северус, но его мало кто услышал: студенты были слишком изумлены и расстроены, что завтрак, на который они были готовы наброситься, решил отплатить им той же монетой. По-видимому, школьники решили, что военные действия относительно друг друга на пищевом фронте — лучшее применение их способностей, и беззаботно кидались друг в друга едой. Люди и правда впадают в агрессию в подобных условиях. Как же она от этого устала!

— Эй, прекрати в меня кидаться, придурок!

— Я не… Эй! Убери от меня эту гадость!

И пошло-поехало. Минерва застонала. Каждый раз, когда в ход шел чертов «Прыгучий обед», все как один думали, будто их друзья и враги решили открыть огонь из еды. И вот, спустя пару минут…

— А-а-а! Я тебе покажу, как в меня швыряться, ты, козел! Фурункулюс!

— Дантисимус!

— Риктусемпра!

В минуты смятения ученики магических школ, как правило, принимались бездумно кидаться заклинаниями во все стороны, но как они при этом хотели попасть во что бы то ни было при нулевой видимости, для Минервы оставалось загадкой.

— Не смей применять это… Ой! Авис!

— Ну отлично, — раздался позади мрачный голос Северуса, — мало нам было летающих по всему залу заклятий и булок, теперь еще какой-то идиот наколдовал птиц.

Большой зал зазвенел от криков ужаса, удивления и негодования; тут и там раздавалось: «Что происходит?», «На нас напали?!» — и особенно любимое Минервой: «О нет, это Сами-Знаете-Кто!» Слова Дамблдора и Гарри Поттера их не убедили, а вот летающий томатный соус моментально возвестил о пришествии лорда Волан-де-Морта. Странно, странно.

Минерва отбросила свой стул и попыталась подняться на ноги, рядом то же проделывал Снейп. Она намеревалась угомонить студентов и организованно вывести их из Зала. К несчастью, ногой она наступила на что-то мягкое, поскользнулась и с грохотом растянулась на полу. Единственным утешением было то, что Северус и на этот раз повторил ее действия. Вот вам и учительское достоинство.

Громкое женское «о-о-ох» дало понять, что мужчина приземлился не на пол, а на кого-то. Минерва хмыкнула про себя, несмотря на ноющую боль в спине от удара о каменные плиты. Северусу не повезло еще больше, чем ей, ха!

— Кто это? — нервно спросила Аврора.

— Кто где? — со своего места осведомилась Минерва, пытаясь понять, что происходит.

— Кто на мне?

— Видимо, я, — пыхтя, прокомментировал Снейп, пытаясь — весьма безуспешно — подняться на ноги.

Аврора удивленно вскрикнула и тоже предприняла попытку встать, но — БУМ! — оба повалились на пол. Минерва проклинала свою неудачливость: Снейп и Синистра попали в глупое положение, а она даже этого не видит, а ведь в таких моментах отчасти и была вся прелесть работы в Хогвартсе! Яростно бормоча что-то про несправедливость жизни в целом, Минерва встала. К назойливым воплям растерянных школьников примешивались шлепки блюд о ее щит.

Дым еще не рассосался, но хотя бы стало ясно, что Пивз подмешал в «Прыгучий обед». Обычно «Обед» всасывался в еду, но Пивз, очевидно, решил, что лучше будет всех ослепить. Вернув себе наконец вертикальное положение, Минерва быстро очистила заклинанием свою одежду от всего, что на нее налипло после падения. Позади нее Снейп и Синистра всё ещё пытались подняться. «Пытались» — ключевое слово:

— Убирайся с моих ног, летучая мышь-переросток!

— Ты болтать будешь или делом заниматься?!

— А-а-а, да слезь с меня, скотина!

Минерва раздраженно наставила палочку на свое горло: «Сонорус!»

— ВСЕМ МОЛЧАТЬ! — проревела она магически усиленным голосом. Реакция была мгновенной: все умолкли, и слышно было, как взбесившаяся пища и разные магические существа кружили по залу. Добившись тишины, Минерва вернула своему голосу нормальную громкость. — Палочки убрать, быстро! Двигаться медленно по направлению к дверям! Не выпускать наружу тарелки, животных и дым! Оставаться в вестибюле, пока не отменю приказ! Живо!

Минерва услышала шаги учеников, медленно направляющихся к выходу. Она вдруг поняла, что рада уходу Фреда и Джорджа: те обязательно заперли бы двери.

Учителя, в свою очередь, направились в заднюю комнату.

— Профессор Стебль, не могли бы вы помочь мне в вестибюле? — спросила Минерва в воздух, повернувшись туда, где, по ее мнению, должна была находиться профессор травологии.

— Конечно, Минерва, — ответила Помона, и Минерва поняла, что предположила верно. Но для начала нужно было попасть в вестибюль целыми и невредимыми.

Мимо вразвалочку пробежало несколько пингвинов, и Минерве подумалось, что сказать легче, чем сделать.

12:42

-Вестибюль-

На то, чтобы выбраться из Большого зала, у них ушло почти целых пять минут. На полу тут и там валялись стулья, в воздухе парило невесть что, и еще они обнаружили ученика, который «под шумок» пытался учинить еще больший беспорядок. Когда им, наконец, удалось выйти в вестибюль, Минерва твердо поняла: то, что она раньше понимала под словом «бардак», теперь приобрело новые черты.

МакГонагалл искренне надеялась, что выглядела она лучше, чем Помона: волосы у той торчали во все стороны, по щеке стекало что-то, подозрительно напоминавшее соус песто, а одежда была изрядно заляпана мясной подливкой. По крайней мере, Минерва могла быть уверена в том, что волосы у нее все еще собраны в пучок, а одежда чистая. Благослови Мерлин Заклятие щита, подумала она, разглядывая сотни студентов, с ног до головы покрытых остатками пищи.

— Харпер! Подойдите сюда! — окрикнула она. Чарли Харпер, маленький сорванец, из-за которого она сегодня так до обидного мало спала, тут же оказался рядом и вытянулся по струнке:

— Да, профессор МакГонагалл? — с опаской спросил он.

Минерва кивнула в сторону Большого зала:

— Не могли бы вы сходить за уважаемой директрисой и попросить ее разобраться с учиненным беспорядком? — сухо спросила она. — Я не уверена, что мы обладаем необходимыми полномочиями, — добавила она.

Харпер ухмыльнулся, кивнул и побежал по лестнице, прыгая через две ступеньки.

Столпившиеся в холле студенты выглядели так, будто они только что вернулись с поля боя. Большинство глядело на Большой зал так, словно в нем была заложена бомба. Минерва вдруг развеселилась, что они смотрят так уже после того, как бомба, собственно, взорвалась. Они с Помоной обменялись многозначительными взглядами и невольно подались друг к другу.

— Можете вернуться к себе в спальни, чтобы помыться и переодеться! — обратилась Помона к ученикам. — Но если хоть один из вас не появится на занятиях после обеда, он получит неделю отработок и потеряет сотню баллов, все понятно?

Согласный гул пронесся над толпой, и все стали потихоньку расходиться. Минерва еле удержалась, чтобы не закатить глаза, заметив, как Драко Малфой откровенно пожирает глазами мокрую от тыквенного сока одежду Дафны Гринграсс, и чтобы не проклясть никого, когда Панси Паркинсон посмотрела на Малфоя, потом — на Гринграсс, а потом выдала нечто такое, что заставило Дафну покраснеть.

— Не болтайтесь на проходе, мисс Паркинсон! — прикрикнула она. — Десять баллов со Слизерина за то, что задерживаете всю школу!

Паркинсон не сразу отвела взгляд, но все же поспешила вниз, в слизеринские подземелья, в окружении своих злобно перешептывающихся «крылатых обезьян».

Минерва все-таки закатила глаза, но тут же переключила внимание на свою пособницу. Пока ученики медленно расходились, Минерва и Помона все ближе подбирались друг к другу.

— Как жаль, что большинство так и не поело, да? — тихо заметила она.

— М-м, да, — так же заговорщически ответила Минерва. — И еще жаль будет, когда они обнаружат, что Пивз «вывел из строя» Большой зал до конца вечера, — добавила она.

У Помоны загорелись глаза.

— До вечера, говорите? И как же, по-вашему, Пивзу удастся этого добиться?

Минерва подняла бровь.

— Помните первый день Джеймса Поттера в роли старосты?.. — невинно спросила она.

Помона расплылась в ухмылке.

— Я вас не выдам.

Минерва кивнула и направилась к огромным дубовым дверям. Сделав вид, что накладывает на них дополнительную защиту и сигнальные чары, запрещающие студентам здесь появляться, она просунула свою палочку в большую замочную скважину и прошептала заклинание, продлевавшее действие «Обеда». К ее ужасу, из дверей всего в паре миллиметров от ее лица высунулась голова Пивза. Преподавательница уставилась на него, а тот лучезарно ей ухмыльнулся.

— Нехорошо, госпожа профессор, нехорошо! — насмешливо прогоготал он и улетел прочь.

«Надо его как-то отучить от этого», — мрачно подумала Минерва. Между прочим, увеличить длительность заклинания — а в этом случае, нескольких — это не такое уж и преступление. Заклинание действовало бы и без ее вмешательства, а она всего лишь… м-м… усилила его.

В общем и целом, удовлетворенно решила она, завтрак удался. Она разгладила шаль и поправила шляпу, а затем обернулась. По лестнице за Чарли Харпером, пыхтя, семенила раскрасневшаяся Долорес Амбридж, а тот показал Минерве два больших пальца. Минерва грозно взглянула на него.

— Вы свободны, мистер Харпер, — ледяным тоном сказала она, однако его сияющее лицо ни на миг не омрачилось.

— Что… — прохрипела Амбридж, — что здесь происходит?! — закашлявшись, воскликнула наконец директриса.

Минерва наградила ее презрительным взглядом.

— Думаю, профессор Стебль с радостью вам объяснит. А теперь прошу меня простить, я должна узнать, как там коллеги, — пренебрежительно сказала она и, чинно обогнув встрепанную директрису, направилась в маленькую комнату за Большим залом, где находилось большинство преподавателей. Позади Долорес негодующе фыркнула.

12:46

-Комната раздора-

Входя в комнату рядом с Большим залом, Минерва ожидала увидеть кучку людей, пытающихся привести себя в порядок и подготовиться к послеобеденным урокам, ругая и благодаря Пивза одновременно. Она совершенно не ожидала увидеть двоих своих уважаемых (ну... наполовину) коллег, кричащих друг на друга с разных концов комнаты, в то время как остальные делали ставки в углу.

— Что здесь происходит? — спросила она профессора Вектор.

Преподавательница нумерологии отвела глаза от Снейпа и Синистры, мечущих друг в друга злобные взгляды, и широко ей улыбнулась.

— Ну… — начала она, но ее перебили громкие возгласы, которые невозможно было перекричать.

— Я всего лишь сказал, что кое-кто как взрослый, зрелый человек вполне мог защититься от летающих овощей самостоятельно! — прошипел Снейп.

— Помидоры — ягоды, а не овощи, — самодовольно проинформировала Синистра, но мякоть помидора, стекающая с ее волос, немного подпортила эффект. — А вообще, раз уж кое-кто тут претендует на звание взрослого и зрелого человека, способного защититься самостоятельно, очень странно, что этот кое-кто сам весь в еде!

Снейп презрительно усмехнулся.

— Я прекрасно защищался, уж поверь. Просто ты, Аврора, не держишься на ногах и отличаешься редкой неаккуратностью, именно поэтому моя мантия вся в еде.

— Это я на ногах не держусь? Я неаккуратная? — возопила Синистра. — Это ты упал на меня, самодовольный су…

— Да-да. Будь я тупоголовым пуффендуйцем, ни на минуту не усомнился бы. Нет, правда, Аврора! По моим наблюдениям, тебе сложно устоять на ногах дольше, чем пятнадцать секунд подряд! — высокомерно заявил Снейп.

Лицо Синистры стало пунцовым.

— Да врешь ты все, куча д…

Минерва поняла, что лучше промолчать. Раз уж на Снейпа и Синистру уже начали делать ставки, значит, точку невозврата ссора уже перешла. Да и, к тому же, они все равно будут продолжать ругаться вне зависимости от того, вмешается она или нет. Однако от комментариев она не смогла воздержаться.

— Неужели, профессор Снейп? — перебила она.

Спорщики тут же впились в нее глазами. Сзади профессор Вектор пробормотала:

— Быстро, закройте глаза, у нас мандрагоры кончились!

Минерва предпочла ее проигнорировать.

— Позволю себе напомнить, что я была рядом, когда вы упали на Аврору, — продолжила Минерва, не впечатлившись взглядом Снейпа, сулившим ей всевозможные кары. — Вина полностью ваша.

— Ха! — торжествующе воскликнула Синистра. — Слышал? Когда ты упал на меня. У нас надежный свидетель.

Снейп наградил Минерву еще одним злобным взглядом, а потом повернулся к Синистре.

— Надежный или нет, а факт остается фактом: тебе нужно научиться защищаться от ягод.

— Я могу защититься от ягод!

— А твои волосы считают иначе, — елейным тоном возразил Снейп.

— Нет, могу!

— Это ты так говоришь. А вот скажи мне, от игуан ты так же обороняешься?

— О-о-о небо! Это же было сто лет назад! Уймешься ты или нет?

— Вряд ли.

— Злобная скотина! — прорычала Синистра. — Слушай, иди уже слопай пару щенят, или доведи первокурсника до слез, или еще что-нибудь, ну!

— Да она единственная разрыдалась! Чего к этому цепляться?

— Потому что это прекрасный пример того, какой ты на самом деле гад!

— Послушай, ты, мерзкая девка!..

— Зловредный слизняк!..

— Мегера бешеная!..

Минерва покачала головой и снова повернулась к давящейся смехом Вектор. Снейпу и Синистре, похоже, нравилось жить, вгрызаясь друг другу в глотки, причем настолько, что было заранее ясно, на что делать ставки.

— Как обычно? — поинтересовалась она у Вектор. Та кивнула, не сводя взгляда с ругающейся парочки. — Ставлю пять галлеонов на то, что Синистра первой нанесет увечья, а Снейп — первым скажет что-нибудь скабрезное.

— Таким образом, банк составляет тринадцать галлеонов и шесть сиклей, — провозгласила Вектор, все еще не сводя глаз со спорщиков. Минерва согласно хмыкнула и направилась к выходу. Брань за спиной принимала все более неожиданные обороты, и преподавательница боролась с желанием расплыться в улыбке. Эти двое были так очаровательно безумны.

13:02

-В кабинете трансфигурации-

Войдя в свой кабинет, Минерва с удивлением обнаружила, что в нем кто-то был. Хорошо, что это была не Долорес Амбридж: чертова женщина в последнее время завела привычку внезапно возникать из ниоткуда без предупреждения.

— Мисс Браун?..

Лаванда Браун обернулась к двери. Она сидела в кресле для посетителей спиной к входу, но ее нетрудно было узнать по сверкающим браслетам и сережкам. Минерва была рада, что она все еще выглядит более «от мира сего», чем ее кумир, Сивилла Трелони. Пока что…

— О… э-э… здрасьте, профессор МакГонагалл, я… — Она покраснела и замешкалась. — Я… — Она снова остановилась и глубоко вздохнула.

Минерва закрыла дверь и обернулась к ней.

— Успокойтесь, мисс Браун, — сказала она, садясь за свой стол. — Итак, чем могу помочь?

— Понимаете, профессор, дело в том, что… — взволнованно начала она. — Тут, скорее, что я могу сделать для вас. Э-э… — Она вздохнула и откинулась на кресле. — В общем, профессор, я знаю, что моя последняя домашняя работа… не очень хорошая.

«Мягко сказано», — язвительно подумала Минерва, но тут же себя отругала: в конце концов, Лаванда Браун — всего лишь подросток-недоучка, нельзя возлагать на нее ответственность за идиотские поступки в той же мере, как на, скажем, профессора Локонса. Тот при первой же встрече с Минервой заявил, что анимагия — это «особый вид фетишизма», но тут же прибавил, что не осуждает преподавательницу и будет относиться к ней, как к нормальному человеку. Минерва чуть не вздрогнула от воспоминания, однако вовремя спохватилась в присутствии ученицы.

— Да, я бы сказала, она довольно… посредственна, — честно сказала Минерва. — Очень на вас не похоже. Вам есть что сказать по этому поводу?

Лаванда посмотрела в сторону, пробормотав что-то о сложной программе для пятикурсников. Минерва нахмурилась. Лаванда прилежно занималась в течение этого года. Ну ладно, пусть она и не была блестящей студенткой, но и непроходимой тупицей ее назвать сложно. Правда, она каждый год жаловалась на то же самое, пока не освоилась с нагрузкой (а происходило это, как правило, незадолго до летних каникул, хотя смысла в этом уже было мало: на следующий год нагрузка только возрастала). И тут Минерве пришло в голову, что и Лаванда, и большинство членов так называемого «Отряда Дамблдора» до сих пор очень хорошо справлялись с заданиями в течение года. Согласно неподтвержденной теории МакГонагалл, «Отряд» знал, что, если они будут тратить на домашние задания слишком много времени, у них не будет возможности обучаться самозащите, да и возможность проклясть Захарию Смита, похоже, немало подстегивала энтузиазм учеников.

Выражение лица преподавательницы смягчилось — это было самое мягкое выражение, которое она могла себе позволить в присутствии учеников.

— Мисс Браун, вы ничего не хотите мне рассказать? — спросила она нервничающую девушку.

Лаванда упрямо смотрела в пол.

— М-м… Нет, профессор, я просто хотела извиниться.

Минерва мысленно перебирала оценки Лаванды за последний год, и, придя к какому-то выводу, чуть было не хлопнула себя по лбу.

— Что ж, тогда потрудитесь хотя бы объяснить, почему ваша успеваемость стабильно ухудшается с марта, — произнесла она, не особо ожидая ответа. Лаванда чуть вздохнула, но упорно продолжала изучать собственные туфли. — Я пойму, мисс Браун, если некоторые… дополнительные занятия занимали бóльшую часть вашего свободного времени, — осторожно начала Минерва. — Давление на других уроках… участие в, скажем, мероприятиях по самоподготовке… — продолжала учительница, внимательно следя за девочкой. — Или, может, уход за кем-то из ваших прежних преподавателей?

Глаза Лаванды расширились. Она, заикаясь, пробормотала, что ни малейшего понятия не имеет, о чем идет речь. «Обязательно попрошу Северуса преподать мисс Браун пару уроков, чтобы та научилась убедительно лгать!» — пронеслось в голове. Минерва сцепила руки в замок и положила их на стол, а затем резко сказала:

— Как я понимаю, вы с мисс Патил ухаживали за профессором Трелони с момента ее отставки, не так ли?

Лаванда открыла было рот, но ничего не сказала, а затем снова его закрыла и покорно кивнула.

— Прекрасно. Можно поинтересоваться, сколько времени это отнимает? — продолжала давить Минерва.

— Не так уж и много… — пробормотала пятикурсница. — То есть… ну, я делаю бóльшую часть работы с тех пор, как родители Парвати отругали ее за успеваемость. И… я сама изучала Прорицания, потому что… ну… профессор Флоренц, он… немного туманно объясняет. А профессор Трелони… очень… помогала мне.

Минерва сильно сомневалась, что Сивилла была способна кому-то помочь последние несколько месяцев, но тактично промолчала. Кое-что начало проясняться — например, то, каким образом в Северной башне поддерживался идеальный порядок, то, почему Трелони еще не выпала из упомянутой башни во время очередной особо бурной пьянки и то, как Сивилле удавалось попадать в передряги практически только во время уроков — то есть тогда, когда Парвати с Лавандой за ней не приглядывали. Как ужасно, подумала она, что ученикам приходится заботиться о благополучии своих преподавателей!

— Мисс Браун, когда вы сделали свою последнюю домашнюю работу? — сказала она тоном, который подразумевал ответ честный, и быстро.

Лаванда вздрогнула:

— Вчера, — призналась она.

— Я задала ее месяц назад.

— Я знаю!.. И я собиралась… но я… — Она вздохнула и беспомощно всплеснула руками.

— А время?

— Что?

— В котором часу вы ее делали? — уточнила Минерва.

— М-м… — протянула Лаванда.

— Мисс Браун!

Лаванда снова вздрогнула.

— Я начала в одиннадцать… — созналась она. — Но вчера была очень тяжелая ночь! Профессор Трелони была очень расстроена, и… — Она пожала плечами. — Ну, в общем, мне пришлось побыть с ней, пока она не уснула, убедиться, что она не покалечится или еще что-нибудь.

Минерва чуть не подскочила от изумления, но вовремя спохватилась. Учитывая, сколько времени в итоге Лаванда делала задание и насколько к тому моменту была измотана, «удовлетворительно», которое она получила, наверняка стало приятным сюрпризом. Более того, Минерва чуть не вскочила и не побежала в Северную башню «показывать ей, где раки колдуют», как любил выражаться Денни Криви, но снова сдержалась. Сейчас ее волновала Лаванда, а не Сивилла, сколь бы праведным ни был гнев.

— Мисс Браун, — медленно проговорила она, — я бы попросила вас меньше времени уделять… уходу за Сивиллой Трелони. — Лаванда было запротестовала, но Минерва пресекла возражения: — Делать за человека всю работу — это не помощь. Сивилла — взрослая женщина, и она должна сама за собой следить, а вы с мисс Патил делаете ее зависимой от вас.

Лаванда заметно встревожилась.

— Но, профессор… если я не… то есть, если она себе навредит, профессор Амбридж просто вышвырнет ее. Замок — это ее дом! Она же даже не представляет после всех этих лет, как люди живут где-то еще!

— Будь что будет, — вымученно сказала Минерва. — Вы ученица, мисс Браун. Вы ребенок. Это ваши преподаватели должны о вас заботиться, а не наоборот.

Поспорить с этим Лаванда не могла, поэтому она снова начала разглядывать туфли. Минерва продолжила увещевать:

— Ваши оценки становятся все хуже и хуже, и, хотя определенные обстоятельства и помешали мне обращать должное внимание на своих студентов, — на этой фразе Лаванда усмехнулась, прекрасно понимая, какие же это были «обстоятельства», — рискну предположить, что вы не блещете и по другим предметам.

Ухмылка мгновенно исчезла. На лице Лаванды мелькнуло странное выражение упрямой решимости, но тут же пропало. По опыту Минерва знала, что это означало: ученик все равно будет продолжать делать то же самое по одному ему известным причинам. Она вздохнула и стиснула переносицу.

— Допустим, я попрошу кого-нибудь заходить к Сивилле и присматривать за ней. Сможете ли вы с мисс Патил сосредоточиться на учебе? — спросила она, с трудом сдерживая отвращение. Сивилле Трелони. Она собиралась искать няньку Сивилле Трелони. Взрослой женщине. Да это же просто смешно.

Лаванда, однако, была другого мнения.

— Вы… вы можете сделать это? — с надеждой спросила она.

— Могу. Вернее, думаю, что смогу. Я ничего не обещаю. Зайдите с мисс Патил ко мне завтра, и мы сможем обсудить детали, — предложила Минерва.

— А по поводу… — Лаванда замолчала и неопределенно махнула рукой.

— Вашей работы? — Девушка кивнула. — Что ж, ваше домашнее задание не учитывается на С.О.В., так что, полагаю, серьезных последствий для вас не будет. Но я жду от вас повторения пройденного за последние несколько месяцев материала. На следующей неделе я без предупреждения дам контрольную, очень надеюсь, вы напишете ее хорошо. Вам все понятно?

Лаванда кивнула.

— Но… м-м… если вы не собираетесь о ней предупреждать, почему вы рассказываете о ней мне?

— Потому что, в отличие от остальных, у вас немного другие обстоятельства. Но если вы кому-нибудь проболтаетесь, до конца года будете оставаться после уроков.

— Поняла, — слабо улыбнулась Лаванда.

— Вот и отлично. — Минерва зашуршала бумагами для следующего урока. — Мисс Браун, я настоятельно рекомендую вам плотно поужинать, принять горячую ванну и лечь спать пораньше, — серьезно добавила она. — Вы слишком долго заботились о других, так что позаботьтесь теперь о себе.

У Лаванды отвисла челюсть, она смотрела на Минерву так, будто у той вдруг выросли рога и хвост. Тишину нарушал только перестукивание капель дождя за окном. Минерва подняла брови, собрала вещи и направилась к двери.

— А теперь, если позволите, мисс Браун, у меня урок в час тридцать. Закройте, пожалуйста, за собой дверь, когда будете уходить. И помните: следующая домашняя работа должна быть готова через две недели. Надеюсь, вы приметесь за нее в ближайшее время. Приятного дня.

На этом разговор можно было считать оконченным.

13:35

-Класс трансфигурации-

Как правило, преподавать у пуффендуйцев было легко.

Пусть они и не были поголовно гениями, зато ценили знания и стремление к ним у других, поэтому обычно они молча читали и делали, что скажут, пока не возникнут вопросы. Да, у некоторых вопросов было больше, чем у остальных, да, у кого-то было больше глупых вопросов, но, в общем, учить их было легко. Но были и такие пуффендуйцы, — их было мало, но они были, — которые не только задавали вопросы каждую минуту, но еще и не соглашались с большей частью объяснений без видимой причины просто из духа противоречия.

Таким пуффендуйцем был Захария Смит.

— А как понять, в какое животное превратится анимаг? — с любопытством спросил он.

Ладно, подумала Минерва, бывало и хуже. Этот вопрос она уже не раз слышала.

— Согласно большинству теорий, анимагическая форма связана с личностью и внешностью анимага. Например, если человек потерял палец, у его анимагической формы тоже будет недоставать пальца или когтя.

— А у анимага появляется сходство с его животным или оно есть изначально? — не отступал Смит. — Ну, там, он вести себя будет по-собачьи или еще что?

Этот вопрос Минерва тоже слышала, хоть и не так часто, как первый.

— Полагаю, это зависит от вашей точки зрения. Некоторые анимаги рассказывали мне, что их поведение немного менялось, когда они научились превращаться. Я за собой, например, ничего такого не замечала, — терпеливо объясняла она, а весь класс с легким интересом наблюдал за разговором.

— М-м. — Смит, казалось, был разочарован. — А что вы можете делать в своей анимагической форме?

— В смысле?

— Ну, вы просто обычная кошка? Вы можете общаться с другими кошками?

— В определенной степени.

— И у вас кошачий нюх, кошачье зрение и все такое?

— Да.

— И у вас могут быть… — Смит вытаращил глаза от пришедшей ему в голову мысли. Ничего хорошего это не предвещало, но Минерва все-таки спросила:

— Могут быть?..

— Могут быть котята?!

Класс взорвался от хохота, и Минерва чуть не вздрогнула. Ответа не предполагалось, однако некоторые решили все-таки ответить.

— Что за чушь, конечно нет! — воскликнул женский голос.

— А если отец — тоже кот-анимаг?

— Так у них будут котята или дети?

— Да не может у них быть детей, они же кошки!

— И что, часто тебе встречались еще коты-анимаги?

— А книзлы? Могут у них быть котята от книзлов?⁽¹⁾

— А при чем тут книзлы?

— Ну, книзл же — магическое существо, может, он лучше приспособиться сможет, или еще что.

— А если бы на ее месте был кот? Она же могла наткнуться на другую кошку и потом легче превратиться обратно?

— Какая разница, какого она пола?

— Ну, она же не смогла бы обзавестись кошачьим потомством, а потом превратиться в человека, или как?

— А почему нет?

— Как это «почему нет»? Да потому что…

Минерва усмехнулась и села, наблюдая за происходящим. Да, она славилась тем, что могла держать в узде любой класс, но, если они не наговорятся сейчас, ей придется проверять домашние задания, посвященные этой теме, а этого бы не хотелось. А, впрочем, кто знает? Может, ее шестикурсники-пуффендуйцы откроют что-то новое в области анимагической медицины.

— Кошка не может быть беременной человеческим ребенком, идиот несчастный! Да она ж взорвется!

…ну, или не откроют.

14:17

-Класс трансфигурации-

Когда Великий котёночий спор 1996 года себя исчерпал, занятие вернулось в обычное русло. Спорщики сошлись на том, что котят у Минервы быть не может. А если бы и могло, то отцом должен был быть другой кот-анимаг, и если это случится, что маловероятно, то котята будут сверхумными и дьявольски гениальными, они могли бы захватить Землю вместе с армией полосатых кошек, которую бы они контролировали с помощью отравленной кошачьей мяты и игрушек с перьями, контролирующих разум. Минерве искренне порой не хватало способности мыслить, как пятнадцатилетняя: с такими мыслями жить было явно интереснее.

Сейчас класс изучал теорию, а значит, ей даже не нужно было ходить по классу и проверять, как бы кто не покалечил себя и других, поэтому она проверяла работы первокурсников. Юэн Эберкромби рассказывал о назначении детрансфигурации, как вдруг дверь неожиданно распахнулась, и в класс вразвалочку вошла Долорес Амбридж.

Минерва тут же закрыла лежащую перед ней папку, отложила ручку и сложила руки на столе.

— Продолжайте работать, — резко сказала она классу. Перья немедленно заскрипели снова еще до того, как Долорес переступила порог.

«Директриса» обвела удивленным взглядом тихих, прилежных учеников. Или завистливым? Минерва мысленно вздохнула с облегчением, что Долорес не вздумалось прийти, когда Бетти Брэнстоун и Кристофер Стеббинс обсуждали вероятность того, что Минерва встретит милого кота-анимага, с которым ей бы захотелось завести детей, потому что эта сцена вряд ли вызвала бы у нее такую реакцию.

— Могу чем-то помочь, Долорес? — бесцветным тоном спросила она.

— Минерва, не могли бы вы уделить мне минутку? — Долорес растянула губы в ухмылке.

— Вы же директриса, — сказала Минерва, выражая согласие; в другое время она бы ни за что не назвала Амбридж этим титулом.

— М-м… Я имела в виду, не могли бы вы выйти? Ну, туда, где, понимаете, нет учеников.

Никакая сила не заставила бы класс снова приняться за работу, и Минерва это прекрасно понимала. Слегка раздраженная, она вышла из-за стола и направилась вслед за Долорес к выходу.

— Каждый, кто встанет со своего места, потеряет сотню баллов, — добавила она, обращаясь к классу, и закрыла за собой дверь.

14:19

-В коридоре-

Долорес стояла перед дверью в класс, лишая Минерву возможности вернуться обратно. Наверное, таким образом директриса должна была «отрезать ей пути к отступлению», запугать ее. Похоже, Долорес даже в голову не приходило, что Минерва могла взмахом палочки превратить старую жабу в субстанцию, напоминающую пудинг. Наверное, это бы помогло Минерве сохранить работу, но в подобных перебранках было не самым лучшим способом решения проблемы.

Минерва выпрямилась во весь рост, сверху вниз глядя на Долорес с едва сдерживаемым отвращением.

— Чем могу помочь? — спросила она тоном, которым обычно любезно добавляют: «Может, скинуть вас с обрыва?»

Амбридж растянула рот в еще одной тошнотворно-приторной ухмылочке, от которой Минерве захотелось что-нибудь проклясть.

— Министерству требуется ваше присутствие в учительской, — тихим, едва слышным голосом сказала она.

— Неужели? — вяло переспросила Минерва, не понижая голоса. — Что ж, в таком случае, Министерству придется подождать до трех часов. Меня ждет класс. Прошу прощения. — И она попыталась пройти мимо мерзкой маленькой жабы, но та не сдвинулась с места.

— Вообще-то, Минерва, это не просьба. — Ухмылка стала еще шире. — Министерство желает допросить вас о текущем местонахождении Альбуса Дамблдора.

Минерва рассмеялась бы во весь голос, запрокинув голову, если бы могла. Глупая женщина и впрямь думала, будто ей известно местонахождение Дамблдора, и вид у нее был такой победоносный, будто она загнала Минерву в угол с помощью какого-то гениального злодейского плана. Вечер перестает быть томным, решила Минерва и кивнула, виртуозно спрятав улыбку.

— Хорошо, Долорес, — покорно согласилась она, — дайте мне пару минут.

Она обошла пухлую коротышку и открыла дверь в класс:

— Занятие окончено. Домашнее задание к следующему уроку — прочесть главу семнадцать.

— Но я не то имела в виду, Минерва, — едко сказала Долорес, — я планировала заменить вас на время допроса.

— Неужели? Что ж, как жаль, что я расстроила ваши планы. Не беспокойтесь, Долорес, я уверена, вы найдете, чем себя занять на это время. Например, можно навести порядок в Большом зале.

И, едва взглянув на лицо Долорес — она выглядела так, будто ее насильно накормили ядом, Минерва быстрым шагом направилась в учительскую.

14:25

-Учительская-

Минерва вошла в учительскую и увидела ожидающих ее мракоборцев: Даррена Долиша, Готфрида Праудфута и Кингсли Бруствера. В руках у них были блокноты и волшебные палочки наготове, будто сам лорд Волан-де-Морт только что заскочил на чашечку чая с имбирной жабой. Она с сочувствием посмотрела на них и, подойдя к кофейному столику, занялась чаем.

— Вы Минерва МакГонагалл? — осведомился Праудфут.

— Нет, — скучающим тоном сказала Минерва, даже не поворачиваясь.

— Э-э-э… Нет? — переспросил сбитый с толку Праудфут.

— Нет. Я переодетая Селестина Уорлок, разве не видно? — Она могла поклясться, что слышала сдавленный смешок Кингсли, но решила не заострять на этом внимания. Вместо этого она повернулась к Долишу и Праудфуту с чашкой чая в руках. — Готфрид, я преподавала у вас семь лет. Если вы задаете этот вопрос, могу предположить, что ваша страсть к бессмысленным вопросам с годами не улетучилась. — Праудфут слегка покраснел. — А жаль, — искренне расстроилась Минерва. Этим он раздражал ее больше всего.

— Прошу прощения, профессор, — с досадой сказал он, — но по протоколу мы обязаны задать этот вопрос, таковы правила.

Минерва с сомнением хмыкнула.

— За поясом у вас волшебная палочка, сударыня? — спросил Долиш слегка угрожающим тоном.

— Нет, это курица.

Даррен Долиш никогда не пользовался у нее успехом. Он был слизеринцем, и Драко Малфой на его фоне выглядел истинным джентльменом. У Долиша не было искупающих его поведение качеств, как у того же Малфоя, и он не был богатым чистокровкой, которые попросту не умели вести себя иначе.

По мнению Минервы МакГонагалл, Даррен Долиш был самым настоящим идиотом.

Она подозревала, что единственное, почему он подался в мракоборцы, — это отсутствие безукоризненной родословной, которая бы застолбила ему место среди Пожирателей, да и, по правде говоря, кишка у него была тонка для этого — а это уже о чем-то говорило, учитывая, каких только трусов не было на службе у Темного лорда. Однако, став мракоборцем, Долиш приобрел большую власть над порядочным количеством людей, с этим сложно было поспорить. Минерва искренне надеялась, что вскоре Долиш попытается ее припугнуть. В прошлом он всегда боялся ее, и Минерва считала, что, если она снова нагонит на него страху, это поднимет ей настроение.

— Профессор МакГонагалл… — процедил Долиш. «Хм, все еще зовет меня “профессором”», — подумалось ей. Приятно, что он все еще побаивается. — Если вы не станете сотрудничать с Министерством, мы…

— Я полностью готова сотрудничать с Министерством, мистер Долиш. Однако если Министерству и правда нужно каждую секунду уточнять очевидные вещи, я боюсь, что мое сотрудничество с ним будет, мягко говоря, неплодотворным. — Минерва почти физически ощутила невысказанную угрозу, мелькнувшую в ее взгляде. — Уж вам ли не знать, как я не переношу дураков.

Ей было несказанно приятно видеть, как Долиш смущенно переминался с ноги на ногу, будто снова став одиннадцатилетним мальчишкой.

Следующим заговорил Кингсли; его мелодичный мягкий голос заполнил комнату:

— Мы совершенно не хотели проявить неуважение, профессор МакГонагалл.

— Мы… видите ли, министерский протокол требует, чтобы все происходящее за время беседы было четко зафиксировано, — добавил Праудфут, пытаясь смягчить тон вслед за Кингсли, но у него не вышло: было похоже, будто у Готфрида вдруг разболелось горло. Минерва чуть было не закатила глаза.

— Хорошо, давайте зафиксируем. Сейчас я держу в руках чашку чая. Чашка — моя любимая, из белого фарфора. На ручке у нее едва заметная трещинка. В чай я налила немного молока и положила две ложки сахара. К настоящему моменту я отпила из нее примерно полтора глотка. Достаточно ли это, хм, четко, Долиш? — проговорила она самым приторным голосом, на который была способна.

Никто не ответил, но зато за усилия она заработала пару недовольных взглядом и ухмылку. Не обратив на них внимания, преподавательница прошла к дивану и села. Интересно, успеет ли она до конца дня проверить работы первокурсников? Сегодня у нее больше не было занятий, однако она сомневалась, что за этот вечер ей удастся присесть хоть на минуту. Минерва сокрушенно вздохнула и отпила еще немного чая.

— Что ж, профессор, почему бы нам не перейти к более важным вопросам? — оживился Праудфут.

— Действительно, — послышался мрачный голос у двери, — почему бы и нет?

14:30

-Все в той же учительской-

Минерва обернулась: на пороге стоял Северус Снейп, всем своим видом выражая страшное неудовольствие. Наверное, его вид испугал бы Минерву, если бы она не была в таком прекрасном расположении духа. За Снейпом стояли, скрестив руки на груди и гневно глядя на пришельцев, профессора Флитвик и Стебль. «Все деканы тут», — отметила про себя Минерва. Все они — преподаватели, которые, по мнению Министерства, более других приближены к Дамблдору. Минерва усмехнулась про себя. «Интересно, что ж они и Хагрида сюда не притащили?»

— О, прекрасно, вы уже тут, — любезно поприветствовал их Кингсли. — Располагайтесь, господа.

Его тоже смерили сердитым взглядом, но он, похоже, обратил на это еще меньше внимания, чем Минерва. Ей всегда нравился Кингсли. Однажды он выиграл кубок по квиддичу для Гриффиндора. Он был прекрасным вратарем. И симпатичным.

Чуть помешкав, профессора с комфортом расположились, чувствуя себя как дома. Вернее, это Минерва, Филиус и Помона чувствовали себя как дома, расположившись на диване напротив троих мракоборцев. Снейп же предпочел встать позади них, с высоты своего роста оглядывая комнату. Когда приходится сталкиваться с мракоборцами, наличие на твоей стороне опытного Пожирателя смерти (переметнувшегося Пожирателя, бывшего Пожирателя — какая разница) обнадеживает — в своей, немного извращенной манере. «Интересно, можно ли взять напрокат Пожирателя?» — подумалось Минерве.

Последняя мысль, в свою очередь, перетекла в размышления о том, можно ли нанять самого Темного лорда в качестве сопровождающего, а в довершение всего Минерва задалась вопросом, на что жил в последние дни сам Темный лорд. Она сомневалась, что он заработал в «Горбине и Бэрксе» достаточно, чтобы так рано уйти на покой. Минерва решительно отправила эти мысли в список того, о чем стоит подумать потом, и сосредоточилась на чае. «Чтобы пережить день, подобный этому, нужно определенно больше спать, — подумала она. — Ну, или хотя бы потреблять больше кофеина в течение дня, чтобы функционировать как надо».

— Что ж, прежде всего я бы хотел задать один очень важный вопрос, — сказал Долиш, кладя проявитель врагов на столик. — Вы знаете, где сейчас находится Альбус Дамблдор?

Минерва бросила взгляд на проявитель врагов. Проявитель был качественным, жутко дорогим и практически не давал осечек. Она подняла брови, и все четверо хором ответили:

— Нет.

— Не-а.

— Понятия не имею.

— Вынужден вас разочаровать.

Повисла тишина. Проявитель не шелохнулся, свидетельствуя о кристальной честности преподавателей. На лицах мракоборцев отразилось раздражение. Долиш принялся вертеть проявитель, ища неисправности, а Праудфут нервно зашуршал своими бумажками. Сотрудники Министерства, судя по всему, не желали верить в то, что никто из присутствующих не был в курсе дел Дамблдора.

— Знаете ли вы, м-м, куда потом направится Альбус Дамблдор? — спросил Праудфут.

— Ни малейшего понятия.

— Нет.

— Нет.

— Ну, полагаю, в какой-то момент ему, так или иначе, придется зайти в туалет, но потом — понятия не имею.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Абсолютно.

— Да.

— Вполне.

— М-м… В достаточной ли мере вы оказываете поддержку Долорес Амбридж в ее попытках провести реформы в Хогвартсе? — снова спросил Праудфут.

Минерва замерла, уставившись на него так, будто он вдруг превратился в гигантского енота. Впрочем, она была преподавателем трансфигурации и, пожалуй, если бы он на самом деле стал енотом, отнеслась к нему с бóльшим пониманием. Доверие! Она думала, что ее допросят с целью понять, можно ли ей доверять! Ну, на худой конец, спросят, не она ли является Королевой проклятых или еще кем-то, кто вызывает осуждение в благовоспитанном магическом сообществе, но о степени любезности? Ее спрашивали о том, в достаточной ли мере она любезна? И этим сейчас занимается Министерство?.. Помоги ей Мерлин!

Похоже, что ее коллеги пришли в такое же замешательство, поскольку ни один из них даже не сделал попытки ответить. Мракоборцы с подозрением разглядывали их. Наконец Филиус решил взять слово первым:

— М-м… Что вы понимаете под «оказанием поддержки»? — спросил он, всем своим видом выражая полное недоумение.

— Ну, вы сделали все, чтобы профессор Амбридж чувствовала себя комфортно? Делаете ли вы все, чтобы облегчить ее работу?

— М-м…

Минерва обменялась взглядами с Помоной. Та, в свою очередь, переглянулась с Филиусом. Тот посмотрел на Минерву. Затем они втроем уставились на Северуса.

В этот момент детектор завопил как резаный.

15:15

-Учительская-

— Что ж, могло быть и хуже, — вынес вердикт профессор Флитвик через пару минут после того, как мракоборцы вышли из комнаты.

Минерва посмотрела на него негодующе:

— Куда уж хуже, скажите на милость, Филиус? — спросила она. — Разве что один из нас окончательно потерял бы голову и убил Долиша чайной ложкой.

— Все не так уж и плохо, — примирительно сказала Помона. — Теперь они хотя бы не считают, что мы пытаемся свергнуть Министерство.

— Да, — сухо вставил Снейп, — теперь они просто считают нас буйно помешанными.

— Они могут думать обо мне все, что им заблагорассудится, — вздохнула Минерва. — Только бы оставили в покое хоть на десять минут. У меня был очень длинный день.

Не успели слова слететь с ее губ, как в дверь постучали. Она метнула в ту сторону гневный взгляд. Разумеется, дверь была самая обыкновенная: из старого затертого дуба, со скрипучими петлями и тусклой ручкой. Тем не менее, в глазах Минервы именно эта конкретная дверь была виновата в том, из-за чего пришел тот, кто за ней стоял.

Все, кто был в комнате, смотрели на дверь с точно таким же выражением неудовольствия и подозрительности на лицах. В какой-то миг в помещении был слышен только звук дождя за окном. Напряжение, повисшее в учительской, было почти осязаемым, потому что всем было ясно: проигнорировать кого-то или что-то по ту сторону двери нельзя. Из-за того, что Долорес заставила многих работать сверхурочно, предполагала Минерва, с каждым днем все меньше преподавателей находили в себе силы даже на элементарную любезность. Из достоверных источников профессор трансфигурации знала, что Синистра довела одну пуффендуйку до слез. Обычно в таких случаях Аврора чувствовала вину и дискомфорт, но в тот раз она попросту воскликнула, что девочка несет чушь, и назначила ей наказание.

Если уж это не знак того, что школа трещит по швам, то неизвестно, что может быть еще хуже. Остроты добавляло и то, что в учительской были все четверо деканов: независимо от того, кто был за дверью, кому-то из них он точно принес неприятные известия.

В дверь снова постучали. Стиснув зубы, Минерва вскочила с дивана и раздраженно воскликнула:

— Да входите же наконец!

Дверь распахнулась, и перед деканами предстала явно раздраженная Джинни Уизли. Похоже, не повезло сегодня Минерве. Она мысленно просмотрела свое расписание: защита от Темных искусств у четверокурсников Гриффиндора была в три часа. Это, а также противная розовая бумажка в руках мисс Уизли дали понять, чем именно так недовольна студентка.

— Профессор Амбридж велела мне принести это вам, профессор, — почти прорычала Джинни и подошла к дивану. Минерва приняла из рук ученицы записку и коснулась ее палочкой, чтобы распечатать.

Пока она читала, остальные преподаватели смотрели на Уизли со смесью гордости, веселья и раздражения (кроме, разве что, Северуса: он, по-видимому, решил перейти сразу к третьей эмоции, как и всегда в случае с гриффиндорцами).

Наконец, Минерва свернула записку и внимательно посмотрела на мисс Уизли:

— На занятии вы проявили неуважение к профессору Амбридж?

— Нет, — угрюмо ответила ученица. Минерва подняла брови. Джинни закатила глаза: — Она неправильно произнесла заклятие Круциатус, — неохотно сказала она, — и я ее… поправила.

Неожиданно для самой Минервы, это признание ее немного развеселило.

— А дальше?

— А дальше… — Джинни переступила с носка на пятку. «Интересно, она хоть осознает, что ведет себя прямо как Фред и Джордж… да и как Билл, если уж на то пошло». — Ну… Амбридж, она…

— Профессор Амбридж, — мягко поправил Филиус.

Джинни пожала плечами.

— Да, она, — согласилась ученица. — В общем, она сказала, что знает свой предмет лучше меня и что я должна уважать этот факт. Ну, а я… я заметила, что, будь это так, она бы знала, как произносятся Непростительные заклятия.

— А что именно она неправильно произнесла — название или само заклятие? — с любопытством спросила Помона.

— Название, — ответила Джинни. — С самим заклятием у нее проблем нет — похоже, они для нее привычны. — Девочка нахмурилась. — Кстати, а можно ее посадить за то, что она на весь класс заорала на меня «Круцио»? — поинтересовалась она.

Минерва всерьез задумалась. Да нет, вряд ли получится, но вот если удастся доказать, что Долорес угрожала одной из ее учениц…

— А у нее в руке была палочка? — вопросом на вопрос ответила преподавательница. Джинни покачала головой. — Тогда нет. — Джинни заметно приуныла. Профессор еще раз прокрутила в голове записку. — А что она имеет в виду под «выдвижением нелепых кандидатур на ее место»?

Джинни прокашлялась и нервно огляделась по сторонам.

— Ну, я… — Она завела волосы за уши. — Она начала рассказывать, что является наиболее квалифицированным специалистом для этой должности, и самодовольно предложила мне назвать более подходящего кандидата.

Снейп фыркнул:

— Если вы предложили Поттера, то выгнали вас вполне заслуженно, — пробормотал он так, чтобы все слышали. Минерва с удовольствием отметила сердитый взгляд, каким ответила ему Джинни — ей всегда было забавно смотреть, какие взгляды бросают Уизли на Снейпа.

Джинни скрестила руки на груди и сердито впилась в него глазами:

— Вообще-то, профессор, я предложила вас, — холодно сообщила она.

Прекрасно. Минерва привыкла ожидать от клана Уизли чего угодно: неизменно рыжие волосы, веснушки, взрывной характер, сверхъестественная способность влипать в неприятности даже там, где такую возможность даже предположить сложно, неуемная любовь к «Сладкому королевству». Но предположить, что Снейп был бы хорошим преподавателем защиты от темных искусств… Брови Минервы удивленно поползли вверх. Даже одержимость Томом Реддлом и убийство петухов Минерва восприняла, в своем роде, в порядке вещей. Но это! Вид Снейпа говорил о том, что он тоже в шоке, а такого добиться сложно.

Джинни раздраженно повернулась к Минерве:

— При всем уважении, профессор МакГонагалл, я бы хотела пойти в библиотеку и поискать там что-нибудь про защиту от темных искусств, что-нибудь… ну… — она неопределенно махнула рукой, — полезное.

— Очень хорошо, — кивнула та. — Долорес, по всей видимости, думает, что ваше поведение заслуживает наказания, так что…

От необходимости закончить предложение ее избавило появление в дверях Стюарта Экерли:

— М-м, профессор МакГонагалл? — громко позвал он.

Она перевела на него взгляд, и он продолжил:

— Мадам Помфри просила позвать вас в больничное крыло. Сказала, это срочно. — По его лицу пробежала тень улыбки. — На вид и правда срочно… Кормак МакЛагген все время кричит и хватается за… ну… в общем, он в весьма затруднительном положении.

Минерва закатила глаза и поднялась.

— Хорошо, Экерли. Вы можете идти.

Темноволосый мальчик ухмыльнулся, кивнул и испарился. Вечно он какой-то не в меру жизнерадостный… это отвлекало, если не сказать — раздражало. Слегка покачав головой, она снова повернулась к Джинни Уизли.

— Наказание вам назначит профессор Снейп, — она просто указала ей на преподавателя.

Прежде чем Северус мог запротестовать, она направилась к выходу. Конечно, интересно было бы посмотреть, хватит ли у него духу наказать ученицу за то, что та назвала его подходящей кандидатурой на пост преподавателя защиты. Еще интереснее ситуация становилась от того, что сделала это уменьшенная копия Фреда Уизли женского пола, восходящая звезда сборной Гриффиндора по квиддичу, по слухам, тайно влюбленная в Гарри Поттера. Да, весело подумала Минерва, определенно было бы интересно посмотреть на его реакцию.

---

1) Книзлы — магические существа, которые внешне похожи на котов. Наполовину книзлом, по словам Роулинг, был питомец Гермионы Живоглот. — Прим. перев.

Вернуться к тексту