Жизнь после (гет)

Драко был ужасно вымотан поисками лекарства, чтением тех книг, которые дал ему Штоккель, беспрестанным конспектированием всех тех идей, что посещали его уставший мозг, и если бы он ещё хоть немного простоял над этим котлом, в котором варился его очередной эксперимент, то просто сошёл бы с ума. Ему уже осточертел весь этот запах никак не заканчивающихся ингредиентов и пар от котла, удушливым и влажным облаком заполнявший всю комнату.

Он не спал около двух суток, всё это время разрабатывая рецепт от вируса Колье. Те немногие процедуры и тесты, что он провёл над Робертом Фриской выглядели обнадёживающе.

Возможно, что все закончится удачно. Драко бы этого очень хотелось.

Обычно в самом начале разработки зелья, в особенности исцеляющего, было очень большой редкостью получить хоть какие-нибудь результаты, независимо от того, насколько хорош был целитель, проводивший испытания. Здесь играли важную роль способность человека подстраиваться под нововведения и умение признавать разумность необходимых перемен. С этим у Драко не было никаких проблем: будучи по своей природе конформистом, он легко мог подстроиться под любую ситуацию. Это черта существенно облегчила ему задачу и помогла добиться того, чего сертифицированные работники Мунго добиться не смогли. От этого на губах у Драко появилась циничная ухмылка, а в животе — противное ощущение, вызывающее в нём урчание.

Возможно, то противное чувство было чем-то еще: голод, обезвоживание, истощение, отсутствие человеческого контакта в течение двух однообразных и утомительных дней. Лаборанты называли это "безумием исследователя", и было только два возможных выхода из этой ситуации:

а) продолжить, стараясь не обращать внимания,

б) пойти наконец отдохнуть и попытаться развеяться.

Драко был больше склонен предоставить себе необходимый и такой желанный отдых. Наверное, поэтому он никогда не мог найти общий язык с работниками лабораторий.

Он наложил защитные чары на котёл и попытался быстро встать, но не смог. Внезапная потеря ориентации в пространстве была связана, по его мнению, со стремительным притоком крови, из-за чего на некоторое время у него помутилось в глазах, и сильно закружилась голова. Схватившись за край стола, он начал быстро анализировать ситуацию.

Это была обычная ортостатическая гипотензия из-за гиповолемии. Сильное головокружение вызвано чрезмерным перенапряжением. Скоро должно все вернуться в норму, нужно только дождаться, когда рефлектор барорецепторов активируется, сердце начнёт биться в обычном ритме, и тогда он снова начнёт видеть.

Все случилось так, как он и предположил, и через минуту он уже чувствовал себя отлично. Но перед тем, как покинуть свой кабинет он, присев за стол, съел шоколадную лягушку и запил ее водой. Посидев так ещё какое-то время, он вспомнил о своём желании проветрить голову, поэтому, схватив очередную лягушку, направился к лестнице, не отдавая себе отчета в том, куда он идёт, пока не подошёл к офису с надписью "В".

Он недовольно скривился, когда узнал, где он оказался. Подвал больницы был единственным местом, где люди спокойно и не опасаясь быть услышанными обсуждали абсолютно любые вещи и идеи, каким бы крамольными они ни показались начальству. Грейнджер тоже работала здесь. Заходить к ней никак не входило в его нынешние планы. Но Драко был настоящим мастером по части умения противоречить самому себе, поэтому он быстро, прежде, чем здравый смысл подскажет ему лучшее решение, вошёл внутрь.

Подвал Мунго был достаточно небольшим: один короткий коридор, по которому можно было дойти до нескольких палат, маленьких, в сравнении с палатами, расположенными на других этажах больницы. Справа от лестницы был вход в лабораторию Гермионы. Малфой внутренне собрался перед тем, как войти, и очень удивился, увидев помещение пустым. Он решил задержаться на несколько минут в её кабинете, наслаждаясь воздухом, в котором не было запахов болезни (крови, мочи), здесь не пахло ингредиентами зелий, которыми провонял его кабинет (антисептиками, маслами, растениями). Абсолютно чистый воздух этого кабинета, так разительно отличался от запахов в его собственном, что Малфой не мог не насладиться и не сделать глубокий и такой нужный сейчас вдох.

В углу кабинета Драко увидел маггловское оборудование, которым так гордилась Гермиона. Подойдя к нему поближе, чтобы получше рассмотреть, он поборол в себе желание дотронуться до него — совершенно не хотелось сломать что-нибудь, получив потом выговор от этой фурии. Нежелание повредить эту штуковину было вызвано отнюдь не скромностью Драко или сомнениями в своём уме — он считал, что ему лишь не хватает определенной практики, получать которую он не хотел после очень неудачно завершившегося опыта с готовящей коробкой, именуемой у магглов "микроволновкой". Эта провальная попытка только доказала ему, что от этих "изобретателей" можно ожидать чего угодно. Больше у него не возникало желание притрагиваться к этим машинам.

Чуть дальше по коридору была библиотека, там Гермиона находилась едва ли не чаще чем в собственной лаборатории. Библиотека в Мунго очень сильно походила на библиотеку Хогвартса, но, что добавляло ей очки в глазах Драко, здесь отсутствовала эта надоедливая мадам Пинс. Вместо неё был Справочный стол, который, со слов администрации больницы, должен был колоссально облегчить поиск информации в библиотеке. Ведь все, что требовалось сделать — это написать на кусочке пергамента нужную тему, имя автора и название желаемой книги, а затем вставить в отверстие в столе. Все звучало достаточно просто, поэтому многие работники возлагали на этот аппарат большие надежды.

К всеобщему неудовольствию, это изобретение было ровесником больницы, а его вредности могла позавидовать Пинс в экзаменационную неделю. Если запрос на книгу был написан не очень разборчиво и не так аккуратно, как бы того хотелось, Справочный стол мог дать не ту книгу или вообще не принять запрос. Если написано было недостаточно конкретно или, наоборот, слишком детально, нужную книгу тоже получить было невозможно. Помоги Мерлин тому, кто допустил орфографическую ошибку или засунул листок в отверстие стола слишком сильно. Иногда после такого неподобающего обращения аппарат выплёвывал пергамент обратно и соглашался принять запрос только вместе с извинениями. Некоторые заявки пропадали, а после так и не были обнаружены.

У Драко тоже были столкновения с этим столом. Когда такое случалось, он просто шёл на поиски Гермионы, которая ориентировалась в библиотеке лучше любого работника и, наверное, даже лучше этого строптивого стола. Обычно он её находил за столом, в углу, заваленную различными бумагами. Но сейчас её не было и там. Малфой решил, что вряд ли она станет прятаться в морге, а других комнат на этом этаже уже не осталось.

Слева от лестницы, напротив лаборатории Гермионы был вход в Альтернативную Исследовательскую Аллею. Название этого места полностью отражало его тёмную и непривлекательную суть. Обычно Драко туда предпочитал не ходить.

Офис Гермионы занимал четверть Аллеи. Другая, заваленная кофейными и чайными стаканчиками четверть была предназначена для общего посещения. Среди всего этого мусора стояло старое радио, ловившее либо белый шум, либо русскую камерную музыку.

Остальная половина была отдана пожилой супружеской паре, Ренате и Альфредо Паулучи, изучавшим целительные силы астрономии и прорицания. Их работа была преимущественно теоретической, Драко мог на пальцах одной руки сосчитать их визиты в лабораторию, и ему совершенно не нужны были руки, чтобы подсчитать, какие из этих визитов были по-настоящему продуктивны.

Но он вежливо кивнул проходящей мимо уважаемой чете. Рената, с выпученными глазами, послала ему ответный приветственный кивок. Aльфредо же просто посмотрел на него ничего не выражающим взглядом и увлечённо начал о чем-то консультироваться со стеклянным шаром, находившимся в его морщинистой руке. Он жутко захихикал над известным ему одному предметом, стоило Малфою пройти мимо него. Но Драко не уделил этому внимания, захлопнув дверь, разделяющую их кабинет с кабинетом Гермионы.

В её офисе он устроился на удобном кожаном кресле, откинул свою голову на мягкое изголовье. Офис девушки сильно отличался от его собственного. Её стол напоминал катастрофу. Он едва мог разглядеть полированное дерево под горой маггловских ежедневников, пирамидой свитков, несколькими фотографиями семьи и друзей. Рядом с этим валялись немытые чашки из-под кофе, которые уже давно нуждались в чистящем заклинании. Букет роз, подаренный на день рождения Поттером (Драко только что понял, что ему не очень нравится подобный подарок) висел вверх ногами на двери. На одной стене, исписанной различными заметками — очень информативными, по мнению Гермионы — висел пейзаж луга, освещенного солнцем. Когда Гермиона была напряжена, она увеличивала эту картину и смотрела на неё, отвлекаясь от тяжёлой работы. Он сам часто присоединялся к ней в школе Гиппократа, устав от рутины. На его удивление, это действительно успокаивало.

Драко иногда хотелось, чтобы его рабочее пространство походило на офис Грейнджер. Ему надоедали голые стены и скучный порядок на столе. Гермиона как-то сказала, что их совместная работа свела бы Малфоя с ума. Но он знал, в местах, где она проводила большую часть своего времени, все было аккуратно. Так было в её лаборатории, и так было у неё в квартире.

Мужчина был уверен, они бы хорошо сработались, но убедить в этом девушку было гораздо сложнее. Не то, что бы его это волновало его сейчас. Ему больше все это было ненужно. Не успел Драко полностью погрузиться в пучину своей апатии, как из камина, споткнувшись и отфыркиваясь от летучего пороха, вывалилась женщина, заполняя комнату запахом дыма и сатсумы⁽¹⁾.

— Ох, — выдохнула она, все ещё неуверенно стоя на ногах. — Не ожидала увидеть тебя здесь.

— Я удивлён, что ты наконец-то побывала дома, — саркастично пропел он. — Прошло каких-то два дня с момента приказа Рено.

— Мне был нужен душ.

Она непринуждённо прошла мимо него к ящику своего стола, предварительно отодвинув его руку. Перегнулась через него, прижавшись к нему грудью, чтобы достать далеко стоявшую кружку кофе. Вся апатия была мигом позабыта.

— Это намёк?

— Нет, — возмущённо опровергла его Грейнджер. — Кофе?

Она взяла кружку, в которую Драко запустил скорджифаем, стоило той оказаться около его уха.

— У тебя просто отвратительная привычка, — заметил он будничным тоном.

Гермиона пожала плечами:

— Она пришла со временем. Вини за это Альфредо.

— Я и виню.

У неё вырвался короткий смешок, и она ушла делать кофе. Драко поудобнее устроился в кресле и стал ждать, пока она обменяется всеми любезностями со своими офисными друзьями. Наконец, она вошла обратно в кабинет, закрыв за собой дверь, и села за стол, взяв в руки чашку с горячим кофе. Гермиона с неподдельным удовольствием на лице вдохнула аромат.

— Чему обязана за такое счастье в твоём лице?

Драко напряжённо сглотнул, изо всех сил стараясь не обращать внимание на манящий румянец её щёк и новые тени нежного цвета, так выгодно подчеркивающие её карие глаза.

— Ты смогла достать те книги, которые я просил?

Гермиона кивнула и взмахом палочки достала из ящика два увесистых тома, с громким звуком упавших на рабочий стол. Драко быстро схватил их, проверил заголовки и аккуратно положил на угол стола.

— Когда я о чем-то прошу Справочный стол, это занимает неделю, стоит обратиться к тебе, как ты получаешь нужные книги не позже, чем через день.

Она посмотрела на него секунду, сделала глоток чёрного кофе и сказала:

— Это потому, что я говорю "пожалуйста".

Он поднял свою голову и посмотрел на неё:

— Конечно.

Он неожиданно засмеялся, и его улыбка задержалась на лице дольше, чем должна была. Конечно, она говорила. Поэтому он любил её: она всегда умела его удивить. Молчание было слишком долгим, а взгляд, обращённый к ней, был слишком тёплым. Это заставило Гермиону откашляться.

— Итак, — быстро заговорил он. — Как продвигается работа над зельем?

Её брови от удивления взлетели вверх:

— Неплохо, я думаю. Я прочитала все то, что нам дал Штоккель, провела несколько собственных тестов, но… — она тяжело вздохнула. — Я не знаю. Иногда все это кажется очень странным. Колье очень похож на полиомиелит. Ты должен знать.

Драко кивнул в подтверждение:

— Та же структура вируса, репликация, и способ трансмиссии. Я тоже читал об этом.

— Я проконсультировалась с коллегией врачей из "Гайз и Св. Томас". Они доставили образец вакцины от полиомиелита. Я испробовала вакцину на здоровых клетках млекопитающих.

— О, твои собственные клетки, я впечатлён, — Малфой посмотрел на неё выразительным взглядом.

Гермиона не стала обращать внимание и продолжила:

— Почему нет? Моё тело доступное и надёжное хранилище материала, и не нужно беспокоиться о согласии. Короче, — она улыбнулась на звучный смех Драко. — Я ввела вирус Колье в вакцинированную группу. Ничего не произошло.

Малфой вытянулся в кресле от удивления и волнения:

— В большинстве случаев заражение происходит немедленно. Максимум — несколько минут. Маггловская вакцина сработала?!

— Нет.

Драко нахмурился:

— Что случилось потом? Потому что либо вакцина работает, либо нет.

— Я продолжала наблюдать в течение пяти минут, по-прежнему ничего не происходило, так было на протяжении часа. И двух часов. Я подходила и проверяла клетки каждый час, а на десятый час я заметила, что вирус поборол вакцину, и антитела Колье начали активно размножаться. После повторения теста, обнаружилось то же самое. Вирусу Колье необходимо девять часов и пятьдесят семь минут, чтобы полностью заразить защищённую клетку.

— Мерлин, — пробормотал Драко, — временный иммунитет.

— Очень кратковременный, — поправила Гермиона. — Этого недостаточно для полноценного лечения, это больше похоже на профилактику. Вакцина никак не смогла помочь инфицированной клетке. Но теперь мы хотя бы знаем, от чего отталкиваться. То, что использовала я, больше подходит для ослабленного вируса. У магглов для выработки искусственного иммунитета против трёх видов полиомиелита необходимо вакцинировать человека три раза. Я сделала только одну инъекцию. Есть ещё вакцина Солка⁽²⁾, в которой используется химически инактивированный вирус, я её ещё опробовала. Но на неё Колье может вообще не среагировать.

— Почему бы тебе не использовать те же химические компоненты, что используется в вакцине Солка? Тогда ты сможешь убить антитела вируса ещё в клетке.

Она улыбнулась на это ласково, даже с жалостью. Драко по своему опыту знал, что этот её взгляд означает, что он очень, очень неправ.

— Химический компонент, который используется в Солке, — это формалин, более известный как формальдегид.

— Что губительно для человеческого здоровья, — согласился, тут же уловив ход мыслей Гермионы, Драко. — И Колье, и формальдегиды одинаково опасны.

— Не говоря уже о риске заболеть раком, если вам удалось выздороветь после заражения вирусом Колье.

— Что ещё ни у кого не получалось.

— Пока не получалось, — немедленно исправила Гермиона.

Драко улыбнулся: его воодушевлял энтузиазм девушки.

— А как твои успехи?

Малфой выпрямился в кресле:

— Думаю, все идёт неплохо, и я на правильном пути. У меня уже есть около восьми разработок.

Гермиона так быстро подскочила со своего места, что вылила свой любимый кофе на компьютер:

— Серьёзно? Драко, это же просто чудесно! Как у тебя...

— Я только в процессе разработки, — прервал он её восторг. — Нельзя быть полностью уверенным.

Она вопросительно изогнула бровь:

— Почему, Драко? Почему ты сомневаешься?

— Из-за тебя.

— Меня? — она фыркнула, пытаясь не рассмеяться. — Что я могла сделать такого, что бы разуверило тебя в своей правоте?

— Я наблюдал за своими клетками только три часа. Ты же вела наблюдение в течение десяти. То, что мои клетки не заразились через три часа, не значит, что этого не случится через десять. Было бы правильно провести тест снова.

— Каков был процент заражения по истечении трёх часов?

— Я думаю, это единственная хорошая новость: заражение клеток снизилось до менее, чем трёх процентов, — Малфой вздохнул.

— Для серьёзных последствий нужно как минимум пять.

— Я знаю.

— Это огромное достижение.

— Но это не вакцина, — в его словах была горечь. Он положил голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — Мы не успеваем спасти пациента.

— Тогда мы не должны терять время, — Гермиона громко стукнула чашкой по столу. — Необходимо срочно возвращаться в лаборатории и продолжать работу. Пойдём.

Она схватила его за руку, и он поднялся недовольно что-то бормоча. Это недовольство было прервано неожиданным поцелуем. Но он был таким коротким, что Драко не смог сразу осознать, что только что произошло.

— Не смей сдаваться. У тебя все получится, — выпалила Грейнджер, ещё не успокоившаяся после своего спонтанного порыва. Её руки опустились с его предплечий и обхватили запястья. — Тебе только нужно приложить ещё немного усилий. И появится вакцина, названная твоим именем.

Он улыбнулся и легко поцеловал её в нос:

— Я правда очень надеюсь на это.

Она засмеялась и несильно оттолкнула его от себя. Но когда она открыла дверь, отделяющую её кабинет от остального внешнего мира, вся теплота, внезапно образовавшаяся между ними, сразу испарилась.

— Я буду в лаборатории или библиотеке. Если что-то нужно, пришли записку, — в её голосе присутствовала неестественная оживлённость. А после она покинула комнату, больше не взглянув на Драко. Он пытался не раздражаться, но не мог. То, как она меняла своё отношение к нему, стоило лишь выйти за пределы кабинета, бесило его. Она превращалась в строгую и сухую женщину, словно она совсем забыла о своих школьных приключениях и нарушении правил с Поттером и Уизли.

Он догнал её на Аллее, схватив за запястье и развернув к себе, прежде, чем она снова смогла спрятаться от него в своей лаборатории:

— Обедаем сегодня вместе, — по тону его голоса это больше напоминало приказ, чем просьбу.

Гермиона вздрогнула. Драко понял, что переборщил, но было уже поздно.

— Это зависит от того, когда я освобожусь, — отрезала Гермиона.

Он дал ей отойти он него на несколько шагов. Драко отчаянно пытался сохранить самообладание. Но все, чего он хотел в данный момент — сильно встряхнуть её за плечи.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом. — Ещё увидимся.

~*~

— Скажите мне, что происходит?

Малфой осматривал офис Реджины Уайт. Он никогда не был здесь ранее, да было и не за чем. У нее обычно находились дела более важные, чем беседы со стажерами-четверокурсниками, особенно с теми, кто не работал на её этаже. Он был удивлён тем фактом, что его выпустили из карантинного отделения, учитывая... Учитывая...

— Мистер Малфой? Вы меня слышите?

Офис Уайт был обставлен со вкусом, но его нельзя было назвать уютным. Он напомнил ему его голый и холодный кабинет. В кабинете Реджины преобладали чёрный, серый и белый цвета. Даже абстрактная картина, украшавшая стену позади стула женщины, была выполнена в тех же тонах. Пейзаж смотрелся бы гораздо лучше, вдруг пришло в голову Драко, и людям, посещавшим это место, было бы легче и не так страшно находиться здесь. Хотя, может, в этом и было всё дело. Никто не должен чувствовать себя комфортно в кабинете Главы Департамента. Например, он точно не чувствовал.

Красная полоса на картине бросилась в глаза. И откуда-то взялась нестерпимая боль.

Наверное, он уже никогда не будет чувствовать себя комфортно. И дело было уже не только в кабинете Реджины Уайт.

— Драко.

Она говорила строгим и напряжённым голосом. Малфой отвёл взгляд от картины позади неё и посмотрел женщине в глаза.

Все вокруг было странным. Не сочетающимся между собой. Он не хотел обдумывать, почему ему все представляется в таком неполноценном виде. Все уладится. Само.

— Я понимаю, что это должно было тебя шокировать.

Ничего она не понимала...

— И я лично прослежу за тем, чтобы тебе предоставили самое лучшее лечение и самых квалифицированных врачей.

Не было никаких гарантий, лишь её заблуждения и попытки убедить в этом и его.

— Но мы сможем вылечить тебя, только когда станет известно, что с тобой произошло.

Что с ним случилось?

— Драко, очень важно, чтобы ты рассказал всё, начиная с того момента, как ты оказался в палате номер четыре.

Четвёртая палата.

Пришло понимание. Ужасное понимание произошедшего, или же это был просто свирепый порыв ветра? Драко Малфой моргнул. И в это мгновение вся его жизнь пролетела перед ним одним сплошным кадром.

— Вы получили записку? — голос Реджины стал нежным и успокаивающим. — Записку от Мориса Штоккеля. Вы же помните Мориса?

Конечно, он помнил. Малфой смог выдавить из себя:

— Глава отделения карантина, — голос был слабым и дрожащим, шедшим будто откуда-то из самой глубины. Ему это не понравилось. Он попытался прочистить горло.

— О чем говорилось в его записке?

На это Малфой тоже смог ответить:

— Он хотел, чтобы мы...

— Мы?

— С Гермионой, — последовал быстрый ответ. Её имя принесло ему успокоение. Оно было светом в темноте. Он повторил его ещё раз и почувствовал себя увереннее. Реджина сделала какую-то заметку на пергаменте. Когда она успела взять перо?

— Продолжайте.

— Он хотел, чтобы мы принесли к нему образцы наших вакцин.

— Зачем?

— Проверить их действия на пациенте.

— Как его звали?

— Роберт Фриска. Он заражён вирусом Колье. И Штоккель, — воспоминания и картинки расплывались. Только картина за её спиной была по-прежнему четкой, Малфой пытался ухватиться за это. За этот болезненный оттенок красного. Желчь подступила к горлу. — Он хотел, чтобы...

Уайт щёлкнула пальцами у него перед лицом:

— Драко, сосредоточьтесь. Чего он хотел от вас?

— Фриска был уже очень сильно болен, и если мы хотели спасти его, нужно было торопиться.

— И вы и мисс Грейнджер считали, что изобрели вакцину?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, не Гермиона. Она не была до конца уверенна, что у неё все получилось. Гермиона считала, что мы недостаточно хорошо все проверили, и прошло слишком мало времени, — Драко пытался сосредоточить своё внимание на её лице, подмечать каждую делать: вот она закусила губу, сжала пальцами записную книжку так, что костяшки пальцев побелели. Перевела взгляд с него на Штоккеля и обратно.

Комната расплывалась. Уайт снова пощёлкала пальцами. Малфой, приложив усилия, снова перевёл свой взгляд на неё.

— Вы объяснили весь процесс лечения мистеру Фриска, — продолжила женщина.

— Да.

— И вы уверены, что он понял, что лечение является экспериментальным и может привести к фатальным последствиям?

Голос надломился:

— Да.

Глава Департамента кивнула, словно подводя итог их разговору. Драко показалось, что она выдохнула с облегчением:

— Мисс Грейнджер подтвердила, что ни вы, ни мистер Штоккель не принуждали Фриску согласиться на лечение. Морис показал мне заполненную форму, где стоит подпись пациента. Поэтому для вас нет никакой угрозы.

Драко чуть не рассмеялся: все это изначально было сплошной угрозой.

Женщина тяжело выдохнула и поправила и так ровную стопку бумаг у себя на столе:

— Сейчас я прочитаю вам заявления мисс Грейнджер. Пожалуйста, скажите мне, если заметите где-то нестыковки или ошибки.

Она начала зачитывать документ, подтверждающий согласие Фриски на лечение. Но вдруг в его голове что-то зашумело с оглушающей силой, и все воспоминания, хранившиеся где-то в подсознании, прорвались наружу, затмевая своей ясностью и яркостью все слова Уайт.

В сознании Драко эти картинки всплывали короткими, раздробленными и несвязанными картинками, непонятными ни для кого другого.

Высохший мужчина в очках в проволочной оправе корчился на кровати, сжимая пожелтевшими пальцами своё горло.

Кровь. Мир из оранжевого превратился в красный. Влажный и тёплый. На языке ощущался привкус меди и соли.

Острая, вспарывающая боль в животе. Нескончаемый поток оранжевой, слепящей своей яркостью воды.

Соль превратилась в кислоту, разъедая его изнутри.

Пара наполненных ужасом карих глаз, полностью отражавших его собственные чувства.

Драко вцепился руками в подлокотники серого кресла, тщетно стараясь найти поддержку в гладкой, безразличной ко всему коже. Его голова от безнадёжности, переполнявшей его, безвольно повисла на бледной шее. Головокружение было кошмарным. Он пытался дышать ровно, но ему удавались только хрипы, похожие на хрипы туберкулёзника.

— Я...

— Драко, пожалуйста, успокойся, мы сейчас поможем тебе. Морис?

Полное осознание своего плачевного положения выбило всю почву из-под ног. Комната снова начала вращаться. Ковёр на полу то становился так близко, что казалось, он может разглядеть каждую ниточку, то так далеко, словно Драко находился в милях отсюда. Пытаясь отвлечься от головных болей, он с силой потянул себя за волосы. Но ничего не помогало.

— Несите успокоительное, скорее! Дыши, Драко, дыши...

Ему пытались влить какую-то жидкость, но он из последних сил оттолкнул надоедливые руки целителей. Некоторые пытались схватить его, чтобы он не мешал процессу. Но он оттолкнул и их, а затем побежал. Дальше, прочь, прочь от этих людей, говорящих ужасные вещи. Он нёсся с небывалой скоростью сквозь скопления людей, распихивая всех мешающих ему спастись от суровой реальности и убежать. Миновав главный вход в больницу, Драко оказался на улице, и мягкий осенний ветер трепал его волосы. Принятие и смирение — вот, что сейчас испытывал Драко Малфой. Смирение с суровой реальностью, лишившей его будущего.

Для него больше не было будущего. Не было успокоения. Не было гарантий. Не было понимания, потому что невозможно понять, как это — умирать каждую конкретную секунду. И для него уже точно не было ничего хорошего.

Была только инфекция, полностью отравившая его жизнь.

1) Сатсума — растение семейства цитрусовые,

разновидность мандарина (прим. переводчика)

Вернуться к тексту

2) Джонас Солк — американский вирусолог. Известен как один из разработчиков первых вакцин против полиомиелита (прим. переводчика)

Вернуться к тексту