A Necessary End (гет)

1995 год, 24 июня

Лондон, площадь Гриммо

Тонкс стояла на едва освещенной площади Гриммо и с недоверием смотрела на единственный мигающий фонарь. Грозный Глаз велел прибыть сюда в половину седьмого вечера, чтобы показать ей что-то. Что-то, что должно было ей понравиться по его мнению. Обычно он либо полностью оказывался не прав, либо она еще потом долго ликовала про себя, как в тот день, когда смогла участвовать в поимке одного преступника, тогда как все ее сокурсники сидели на скучном теоретическом занятии по маскировке. Но сейчас Тонкс очень сомневалась в своем будущем восторге. Она еще сильнее укуталась в свой плащ, засунув руки в карманы. Июнь, а здесь так дует холодный ветер, что больше похоже на ноябрь.

— Иди за мной.

Она вздрогнула от прозвучавшего голоса за спиной — Грозный Глаз опять проверил ее на предмет готовности встретиться с противником в любое время и в любом месте. И результат его опять не впечатлил.

Он бодро заковылял мимо железных узорчатых заборчиков, Тонкс засеменила следом. Они остановились меж двух домов, которые были построены так близко друг к другу, что между ними не было даже щели.

— Прочти. Но не вслух, — рыкнул ей Грюм и сунул в руку какой-то обрывок бумаги.

Лондон, площадь Гриммо, дом 12

Она перевела взгляд с каракуль на улицу, пытаясь найти указанный адрес, но тут у нее на глазах между двух стоящих впритык домов возник еще один.

— Это же…?

— Фиделиус, — нетерпеливо озвучил Грозный Глаз и зашагал к крыльцу. — Учти, что там будут те, кого обычно сторонятся нормальные люди, у которых с инстинктом самосохранения все в порядке, но для нас они не опасны, — Тонкс только удивленно приподняла правую бровь на предостережение. И это говорит ей человек, у которого подозрительность уже давно переросла в болезненную параноидальность!

Он стукнул по дверной ручке тростью, с другой стороны что-то защелкало, заскрежетало, а потом дверь приоткрылась, скрипнув. Тонкс очень хотелось спросить Грозного Глаза, что это за место, но она знала, что он ей ничего не ответит, пока не покажет то, зачем они сюда пришли.

Пока Грюм запирал дверь изнутри, Тонкс зажгла огонек на кончике своей волшебной палочки и огляделась: даже так здесь было мрачно. Частицы пыли висели в воздухе, на полу лежал старый протоптанный ковер, который сбился и порвался в некоторых местах, но и в таком состоянии было ясно, что когда-то за него хозяева отстегнули большую сумму. На стенах висели разнообразные портреты, часть из них покосились, какие-то были завешаны портьерами. Под потолком, в тех местах, где отсутствовал карниз, обои отклеились и, свернувшись, свисали, скапливая отвалившуюся штукатурку с пылью и паутину. В конце длинной прихожей виднелся тусклый свет, кто-то гремел тарелками, были слышны голоса.

— Давай, двигайся. Что замерла? — заворчал недовольно Грозный Глаз, подталкивая ее вперед. — Осторожно! — он слабо стукнул ее по правому бедру посохом, когда они практически достигли конца прихожей, заставляя ее отпрыгнуть к левой стене.

В тени она только сейчас заметила подставку под зонты в виде ноги тролля. Тонкс фыркнула на себя саму, зажмурившись от негодования.

— Грюм, что ты там возишься так долго?

Тонкс открыла глаза: перед ней у лестницы бесшумно возник мужчина среднего роста с густыми черными волосами по плечи, одетый в дорогой изящный костюм и скрестивший руки на груди, с нескрываемой усмешкой на лице.

— Тебя забыл спросить, — Грозный Глаз обошел застывшую на месте Тонкс. — Все в сборе?

— Нет еще, — мужчина посмотрел на нее: — Кто твоя прекрасная спутница?

— Я бы не советовал тебе к ней клинья подбивать.

Тонкс молча возмутилась: с каких пор Грюм решает вопросы, касающиеся ее личной жизни? Не то чтобы она при первой возможности бросилась этому незнакомцу на шею, но такая наглость Грозного Глаза ей не пришлась по душе.

— Потому что она твоя ученица? — брюнет с интересом разглядывал ее. — Ты, вроде, обещал привести свою протеже.

— Это не главная причина. Но я думаю, что ее фамилия «Тонкс» тебе многое прояснит.

Мужчина захохотал, прикрыв рот рукой. Тонкс взглядом сверлила Грюма, чтобы он, во имя Мерлина, уже наконец объяснил происходящее.

— Тонкс, это твой дядя, Сириус Блэк, — буднично представил собеседника Грозный Глаз и исчез за дверью в другую комнату.

— Блэк?!

— Тот самый, — не без толики гордости ответил он. — А ты, значит, Нимфад…

— Не называй меня так, — она бесцеремонно перебила его.

— И все еще не выросла, — закончил Блэк с самодовольной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь?

— Живу, вообще-то, — он развел руками, окинув взглядом дом. — С тех самых пор, как себя помню. Правда, за ту дюжину лет, что я проторчал в Азкабане, дом немного… изменился, — Сириус щелкнул пальцем по куску отклеившейся обоины.

— Я должна тебя арестовать, ты в курсе?

— Угу, — он скривил лицо. — Но тогда тебе придется сдать еще и Грюма… И Кингсли… — и, картинно задумавшись, начал загибать пальцы. — А еще Ар…

— И Кингсли здесь?!

— Да. Да много кто, Нимфадора. И ты теперь, — улыбка пропала с его лица. — Как мама?

— Не знаю. Хорошо, наверное. Давно не виделись с ней.

— Передашь ей? — Блэк вынул из внутреннего кармана конверт. — Хотел попросить Грюма, но раз уж ты здесь…

— Что там?

— Зубы и чешуйки Перуанского змеезуба, — Тонкс сделала шаг назад от дяди, покосившись на протянутый конверт с вирусом драконьей оспы. — Да шучу я! Письмо. Из обычного пергамента, написанное обычными чернилами и обычным пером. Ну, может, и не совсем обычным. Тут все либо дорогое, либо старинное и дорогое, — последнее произнес он с некоторым отвращением в голосе.

Тонкс взяла в руки конверт, повертела, убедившись, что там только бумага, и убрала в боковой карман рюкзака.

— Я так понимаю, это о тебе, как о персоне, которую избегают нормальные люди, предупредил меня Грозный Глаз.

Она часто слышала от матери в детстве, что Сириус Блэк не мог сотворить все то, в чем его обвиняют, что он слишком отличался от своей семьи еще в раннем возрасте и не мог примкнуть к Волдеморту. Но чем старше становилась Тонкс, чем чаще она просматривала дело и воспоминание секретаря с судебного заседания своего двоюродного дяди, тем сильнее сомневалась в словах матери. И она уже давно убедилась в том, что даже самое невозможное может произойти в этом мире.

Сириус недовольно сузил на нее глаза. С верхних этажей послышался топот, и на них с дядей посыпалась пыль с крошкой какого-то мелкого мусора. Он фыркнул, отряхнув плечо, и ушел вслед за Грюмом, оставив ее одну в коридоре.

Комната, в которой скрылись Грюм с Сириусом оказалась столовой. Вытянутая, с закопченным единственным окном и таким же длинным, как сама столовая, темным дубовым обеденным столом. Пожелтевшая от времени белая скатерть была накрыта поверх, а тарелки — очень похожи на те, что мама обычно выставляла на стол во время праздничных обедов и ужинов у них дома. Когда-то роскошная люстра была теперь вся в паутине. По другую сторону от двери у стены стоял буфет, в котором отсутствовало часть посуды.

Среди присутствующих, в углу у окна, сидел Блэк, тихо переговариваясь с рядом сидящим человеком, лицо которого было скрыто за газетой. Рядом со входом расположились Грозный Глаз и Кингсли — она села к ним. Через несколько минут в столовую вошли Молли и Артур Уизли. Тонкс, после того, как ее чуть не затискала до смерти мама ее школьного друга Чарли, решила, что удивляться здесь она уже больше никому не будет.

Когда сюда вошли профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл, столовая была набита битком. Тонкс казалось, что она единственная из всех присутствующих здесь понятия не имела зачем они все собрались.

— Я очень всем признателен, что вы так быстро откликнулись на мой призыв, — начал Дамблдор. — Несколько часов назад произошло то, с чем, казалось бы, мы покончили тринадцать лет назад, — профессор выдержал недолгую паузу. — Волдеморт возродился.

По столовой волною прошел шепот, несколько дамочек охнули. Тонкс покосилась на них и почувствовала чей-то взор уже на себе — Блэк не сводил с нее сердитых глаз. Сидевший рядом с ним маг, проследив за взглядом, вздохнул и легонько стукнул того по руке свернутой газетой. Сириус вздрогнул и что-то шепнул соседу — тот только усмехнулся.

Директор Хогвартса еще долго описывал произошедшее во время последнего этапа Турнира Трех Волшебников, а после, удостоверившись, что все собравшиеся здесь поддерживают Гарри, объявил о повторном формировании Ордена Феникса.

Тонкс охватило странное воодушевляющее чувство, что она теперь часть чего-то большего. Она посмотрела на Грозного Глаза — он неоднозначно и странно ей улыбнулся. Вероятно, он понимал ее состояние сейчас, но с другой стороны, знал, что будет дальше.

— Почему ты не сказал мне обо всем этом раньше? И о Блэке тоже?

— Потому что ты бы начала засыпать меня кучей вопросов, — их разговор заглушали голоса остальных волшебников, уже бурно обсуждающие услышанное. Дамблдор невозмутимо молчал, дав всем немного времени переварить новости. — А про Блэка молчал, потому что ты бы обязательно ринулась все разнюхивать, я тебя знаю. А это сейчас лишнее.

— Но ведь он же преступник! — она шикнула, стараясь не привлекать внимание.

— Его преступление заключается только в том, что он бежал из тюрьмы. В которую его, кстати, запихнули без причины.

— Но… — начала Тонкс, однако Грозный Глаз прервал ее жестом:

— Потом. Все потом, а сейчас молчи и слушай.

Первое собрание Ордена продлилось практически до полуночи. После окончания многие сразу покинули дом Блэка, в котором тот великодушно предложил разместить штаб организации. В столовой остались только она, Блэк, сидящий рядом с ним маг и чета Уизли — однако вскоре Молли отлучилась наверх проверять все ли дети легли спать.

Тонкс целые сутки перед собранием провела на дежурстве и поэтому теперь встать со стула для нее оказалось непосильной задачей — ее ноги, казалось, налились свинцом и приросли к полу, зато спина наконец перестала гудеть, и ее уже не знобило от недосыпа. Над столом медленно проплыл чайник и начал наполнять кипятком расставленные ушедшей Молли кружки с чайной заваркой и кофе. Тонкс еще раз взглянула на Сириуса: он очень оживленно обсуждал с Артуром Уизли и вторым собеседником первый состав Ордена. Ей захотелось отмотать этот вечер до встречи с дядей в коридоре и сказать все по-другому.

— Нимфадора, ты чего? — Тонкс не заметила, что разговор Блэка закончился, а она все продолжала глазеть на него. — Все никак не налюбуешься на персону нон-грата?

— Я погорячилась, — тихо ответила Тонкс, смущенно уставившись на стоявшую перед ней чашку. — Наверное, я не так поняла Грюма. Он любит недоговаривать, чтобы я научилась собирать всю информацию и отсеивать ненужное. К тому же, он сказал, что здесь никто не опасен.

— Даже я?

— Я не знала, что ты будешь здесь. Это было его сюрпризом. Как, в общем-то, и все происходящее этим вечером.

Неизвестный маг рядом с Сириусом усмехнулся, отпив свой кофе, и Тонкс наконец смогла его разглядеть. Он был выше Блэка, и на фоне ее дяди одежда неизвестного казалась уж слишком поношенной: заплатки, потертости, но далеко не неопрятной, так как она была чистой, все пуговицы на месте, ниоткуда не торчали нитки, а все порванные места были аккуратно заштопаны. Наверное, он был старше Сириуса, судя по морщинкам вокруг глаз и уже начавшим седеть волосам тускло-пшеничного цвета, а его излишняя худоба не делала его моложе. Бледное лицо незнакомца, как и остальные открытые части его тела: руки и шея, было в шрамах разных размеров и глубины. Тонкс невольно подумала, кем должен работать человек с такими ранениями, если в Аврорате она его ни разу не видела. Хотя лицо казалось отдаленно знакомым.

— Ним-фа-до-ра... — по слогам произнес Сириус ее имя, Артур с незнакомцем засмеялись.

— Я же просила не называть меня по имени! Только «Тонкс»!

— А ты опять о чем-то задумалась, не слыша ничего вокруг. Вон, Римус уже решил, что ты на него запала, — он кивнул в сторону сидящего рядом мага.

— Я смотрю ты уже оттаял по отношению к своей племяннице, — Римус вздохнул и тепло улыбнулся ей.

— Тонкс, вы, наверное, не знакомы, — все это время тихо сидевший Артур заговорил. — Это Римус Люпин.

«И имя знакомое. Где мы с ним пересекались?»

— Да, и Лунатик мой друг еще с первого дня в Хогвартсе, так что не обижай его, — добавил Блэк.

— Если иногда не обращать внимание на то, что говорит твой дядя, то жить становится легче, — громко шепнул ей Римус, будто по секрету, и заговорщически кивнул.

— Тонкс, сколько тебе? Двадцать? — Сириус сощурился на нее с какой-то странной улыбкой.

— Двадцать два.

— Ну да, в твоем возрасте я тоже иногда говорил первое, что придет в голову.

— Ты и сейчас думаешь уже после того, как что-то скажешь, — Римус закатил глаза, улыбнувшись.

— Неужели?

— Я уже мысленно потонул в выборе, решая какой из всех недавних примеров тебе напомнить, — Римус поднялся со стула. — Не знаю, как вы, но я пойду все-таки спать.

Он остановился рядом с Тонкс.

— Был рад знакомству, Нимфадора.

— Римус, я ведь…

— Но что я могу поделать, если имя красивое? — Тонкс почувствовала, как краснеет. — И волосы, кстати, тоже.

Сириус засмеялся, глядя на ее поменявшие цвет волосы и стоявшего рядом довольного произведенным эффектом Римуса; Артур тоже улыбался во всю. Тонкс хотела посмотреть на Римуса недовольно и сердито за то, что он, во-первых, назвал ее по имени, а во-вторых, еще и заставил краснеть, но, встретившись с ним взглядом, забыла, что хотела сделать и почему.

— Мисс Тонкс, вам нужно побольше спать.

— А? — голос Римуса вывел ее из забвения.

— Я говорю, что синяки под вашими глазами хоть и тоже симпатичные, но лучше все-таки не доводить себя до такого состояния, — он мягко улыбнулся.

— Я только допью чай и отправлюсь домой, — тихо оправдалась она, не решаясь еще раз посмотреть на него.

Римус еле слышно вновь усмехнулся и вышел из комнаты. Артур, тоже извинившись и пожелав всем спокойной ночи, ушел вслед за ним.

— В таком случае, Тонкс, если я больше не являюсь для тебя человеком, которого можно опасаться, то кто тогда? — дядя с вызовом и странным интересом посмотрел на нее.

— Не знаю. Никто больше не выглядел подозрительным, — она пожала плечами.

— Ну, не может же быть такого, чтобы Грозный Глаз сказал тебе эту информацию ошибочно?

— Кто его знает. Может, это очередная проверка.

— А кого ты боишься?

— В смысле? — Тонкс удивленно посмотрела на Сириуса.

— Ну, вообще. Боггарта своего знаешь?

— Ни разу не встречала. Знаю только как с ними бороться.

— Римуса можешь попросить — он тебе покажет, где они водятся, если тебе интересно, — он откинулся на спинку стула, все еще не сводя с нее заинтересованного взгляда. — И все же, есть же кто-то или что-то, что вселяет в тебя страх?

— Наверное, — она задумалась. — Ловили мы однажды вампира. Всегда думала, что они не самые опасные существа…

— Существа?

— Ну, а кто они еще? Были людьми, а потом все, укус. — Тонкс пожала плечами.

— И все? Они же выглядят как мы с тобой. Ну, да, клыки, кровь пьют, но у всех же разный… фетиш, — Блэк усмехнулся, произнеся слово «фетиш».

— Они людей убивают.

— Люди тоже друг друга убивают. Животные тоже людей убивают.

— О, ты еще скажи, что оборотни — это милые домашние песики!

Сириус замер после последней фразы. Его взгляд наполнился… Тонкс не могла понять его эмоцию: то ли это была боль, то ли отвращение. Может, все вместе. Он молча поднялся и, не сказав ни слова, вышел, громко захлопнув дверь.

Тонкс удивленно проводила его взглядом, гадая, что могло послужить такой резкой смене настроения. Она вроде все говорила логично. Их так и учили, что в Хогвартсе, что на курсах авроров: все темные существа уже не люди. Они были ими когда-то, но не после того, как зараза попала в их организм, изменив сущность.

Она посидела в пустой столовой еще пару минут, но мрачная атмосфера этого дома начала ужасно давить и на без того уставший мозг Тонкс, поэтому она, допив свой чай, поспешила домой проспаться перед очередной сменой.