A Necessary End (гет)

1996 год, 3 января

Англия, Лондон, съемная квартира Тонкс

 

Тонкс в очередной раз лениво повернулась на другой бок, нащупала вслепую на полу свой плеер и переключила песню. В уши ударила новая незнакомая мелодия, но она ей понравилась. Нимфадора была приятно удивлена, как легко понял Сириус ее намек: узнать, какую музыку слушает Римус. Буквально на следующий же день ее ждала сова со списком, а уж найти и купить нужные кассеты не оказалось проблемой. Тонкс и не подозревала до этого, что в музыкальном вкусе Люпина смогли перемешаться панк, рок, классика и джаз.

День — а он уже начался, судя по часам — обещал быть расслабленным. Сегодня, наконец, ей выдался выходной и от Аврората, и от заданий Ордена. И Тонкс уже выполнила ту часть плана, которая заключалась в сне до обеда. Вообще, со сном у нее последнее время были проблемы: порой она уставала так сильно, что, падая на свой диван после нескольких суток бодрствования, уснуть ей удавалось с большим трудом.

В животе заурчало, и Тонкс бросила недовольный взгляд на свой кухонный уголок, заваленный пустыми упаковками полуфабрикатов и готовой покупной еды. В холодильнике наверняка ничего нет. Хотя на утро после Рождества Римус, пропав, к полудню вернулся с сумками еды. Мало того, что он остался у нее на ночь, — но между ними, как Тонкс не пыталась, ничего не произошло — так еще и купил продуктов. Он еще что-то бормотал про неудачный подарок, что хотел купить что-то более подходящее, пока раскладывал все по полкам. И, возможно, еще что-то осталось с того времени.

Тонкс приоткрыла пачку молока, но подносить ее к носу не понадобилось — молоко прокисло уже давно. Придется хлопья есть так. Она, прислонившись спиной к тумбе и запустив руку в коробку хлопьев, окинула взглядом свою квартиру-студию. Почему Римус от нее не сбежал, едва завидев весь этот беспорядок? Подушки валяются на и вокруг дивана, одежда неровной кучей возвышается рядом с ним же, дверцы шкафа распахнуты, так и зазывая полюбоваться внутренним хаосом. Цветы на единственном подоконнике опять завяли, хотя Тонкс уже который раз оживляет их специальными зельями и дает себе слово, что этот раз — последний, и больше они не будут брошены на произвол судьбы.

Может, Римус просто не хочет ее обижать и специально несет эту чепуху про старость и прочее? А на самом деле его отталкивает отсутствие в ней хозяйственности и женственности. Тогда непонятно, зачем он помог ей с наполнением холодильника. Или это был намек?

Тонкс тоскливо опустила взгляд и отставила коробку. Опять все ее мысли сводятся к нему. Она вытерла руку о штанину от крошек хлопьев, запила свой завтрак подогретым вчерашним чаем и вернулась обратно на диван, захватив по пути со стола книгу.

 

Ближе к ночи ей в окно постучалась клювом сова. Еще с дивана заметив, что перья птицы топорщатся во все стороны, будто она своей жизнью рисковала и уходила от погони, доставляя письмо, Тонкс поняла, что это от Грозного Глаза.

У тебя есть десять минут, чтобы закончить все свои дела. Жду на нашем месте. Убедись, что на хвосте никого не привела.

Он всегда делал мелкую дырку острием пера в каком-нибудь из уголков бумаги, которая служила вместо подписи. Тонкс поворчала, но все же морфировала свою внешность, позаимствовав чужую у соседки напротив, оделась, убрала палочку в набедренные ножны и переместилась рядом с назначенным местом.

На остановке она заметила одиноко сидящую Гестию Джонс, Грозного Глаза рядом не наблюдалось, но Тонкс была уверена, что ее наставник наблюдает за этим местом откуда-то неподалеку.

— Гестия? Добрый вечер.

Та посмотрела на нее немного странно, но в следующий миг кивнула, натянуто улыбнувшись.

— И тебе, Тонкс.

— Что-нибудь знаешь о причине нашего сбора здесь?

Опять этот взгляд.

«Это что, презрение?» — пронеслось у Тонкс в мыслях.

Из-за светящего фонаря прямо на них, было невозможно понять морщится Гестия из-за мешающего света или из-за Тонкс.

— Без понятия. Аластор как всегда немногословен, — на неожиданную теплоту в голосе при упоминании Грозного Глаза у Нимфадоры едва хватило такта не переспросить и сдержать свой смешок при себе.

Через несколько минут послышались тихие шаги, и к ним вышел Люпин. При его появлении Гестия отвела взгляд и еле заметно повела плечом. Прямо как ее мать, Андромеда, когда ее что-то дико не устраивает, но по каким-то только ей известным причинам решает промолчать.

— Тонкс, — он слабо улыбнулся, пряча взгляд. — Гестия?

— Здравствуй, Люпин, — сухо отчеканила Джонс, и тот еще сильнее поник.

 

Грюм появился вскоре, вероятно убедившись, что никто за ними не следит.

— Тут рядом, на Фреш Уорф роуд, у Пожирателей какая-то нездоровая активность. Пока они не улизнули нужно все разведать.

— А не слишком ли нас много для этой задачи?

— Тонкс, он все прекрасно зна… — огрызнулась Гестия, но Грюм ее прервал:

— Сама все увидишь, когда будем рядом. Не шумим, боя избегать всеми силами.

Нимфадора кинула в спину отвернувшейся от нее Джонс испепеляющий взгляд.

«Тоже мне, защитница нашлась!» — фыркнула она. С чего это Гестия вообще на нее ядом исходится? Они никогда не конфликтовали, даже и не говорили почти, а тут на тебе.

Они неспешно двинулись за Грюмом. Вскоре с ней поравнялся Римус, а Гестия — с Грозным Глазом. Тонкс старалась не смотреть на рядом идущего Люпина, но чувствовала, что он то и дело обращает на нее внимание. Когда ее нога неудачно подвернулась на заледенелой луже, Римус успел подхватить ее. Грозный Глаз даже не обернулся и не остановился, а вот Гестия надменно смерила ее взглядом, чуть ли не фыркнув.

— Римус, я справлюсь, — шикнула она, поправляя мантию. Хотя, по правде, ей совершенно не хотелось, чтобы он убирал руки с ее плеча и талии.

Миновало два квартала, когда волшебники появились на небольшой набережной реки Родинг и пересекли мост, выйдя к промышленной зоне, судя по всевозможным ангарам, спецтехнике и кучам мусора с разбитыми в хлам машинами, ожидающие своей очереди на утилизацию. Грюм остановился:

— Вон те два синих склада, нам туда. И нужно разделиться по двое. Мы с Тонкс пойд…

— Ну уж нет, я одна с этим оборотнем никуда не пойду! — громким шепотом возмутилась Джонс.

Тонкс внезапно захотелось въехать по ее идеальному, милому и вечно накрашенному личику кулаком. Грюм сердито выдохнул, повращал глазом и посмотрел на Тонкс.

— Я надеюсь, у тебя с Римусом проблем не будет?

— Нет.

— Ну конечно, — выдохнула Гестия с презрительной усмешкой.

— Гестия, хватит! Не время и не место выяснять отношения, — рявкнул на нее Грозный Глаз, и та отвела взгляд на асфальт. — Встречаемся здесь через час. Если нас здесь не будет в течение десяти минут, то вызывайте Кингсли или Дедалуса. Они в курсе задания.

Они разделились. Теперь Римус совершенно не обращал на нее внимания, идя впереди неё. Вдвоем они спрятались за двумя поставленными друг на друга машинами на парковке. Тонкс выглянула в пустой оконный проем: за пару минут она насчитала около семи Пожирателей, судя по одежде и маскам, снующих туда-сюда по территории двух складов. И это еще было неизвестно сколько находится внутри. Тонкс посмотрела на Римуса: тот был мрачен, напряжен и внимательно вглядывался вдаль.

— Как думаешь, есть возможность пробраться внутрь?

— Надо подольше понаблюдать за ними. Пока я заметил, что они ходят около больших ворот, а остальной периметр вдоль склада вообще не патрулируют.

Они просидели в засаде почти полчаса, прежде чем Римус все же скомандовал подобраться поближе. Тонкс как не пыталась понять цели расхаживающих Пожирателей, эта тайна ей так и не открылась. Казалось, что они просто создают имитацию бурной деятельности. В стене склада Тонкс заметила достаточно большую дыру, чтобы они могли пролезть через нее в само помещение, и сообщила Римусу. Оказавшись внутри, они спрятались за грудой ящиков и коробок. Кроме этого тут еще стояли огромные стальные контейнеры, а в воздухе ощущался тяжелый запах, как в какой-нибудь лаборатории зелий. Римус положил руку ей на плечо, привлекая внимание, и кивнул в самый центр, где между стоящими грузами виднелся холодный свет, как от Люмоса.

— Я слышу Нотта, — шепнул он с закрытыми глазами. — И Люциуса. Еще кого-то, но не могу узнать, слишком далеко. Говорят о… — Римус нахмурился, вслушиваясь. — Азкабан, Лестрейндж, Темный Лорд… еще Мальсибера упомянули.

— Беллатриса и Мальсибер до сих пор в Азкабане.

— Волдеморт все же хочет организовать побег. Мы слышали про это еще во время слежки в ноябре.

— Очень похоже на то. Сириусу-то удалось сбежать. Еще что?

— Я не могу больше расслышать.

— Давай подберемся ближе?

— Нет, слишком рискованно. Информации достаточно, — отрезал Римус.

— А если они затевают что-то еще? Нужно больше подробностей.

— Тонкс, достаточно.

— Ты всегда такой трус или только, когда я рядом? — раздраженно поинтересовалась Нимфадора.

Римус хмуро посмотрел на нее, но она отвернулась в сторону голосов.

— Ладно, пусть в этот раз будет по-твоему, — он еле слышно фыркнул. — Но дальше без дезиллюминационных чар мы не пойдем, слишком велик шанс попасться. Идем вон к тому черному контейнеру. Я обхожу слева, ты — справа.

И исчез, сделав взмах палочкой. Тонкс поджала стыдливо губы: только сейчас она подумала, что, возможно, перегнула палку про его трусость. Но уже было поздно извиняться, поэтому ей ничего не оставалось, как наложить на себя чары хамелеона и, оглядевшись, двинуться к новой точке. Прижавшись спиной к холодной стали, она стала вслушиваться в голоса, но даже сейчас она едва их различала. А Римус смог расслышать еще раньше! Как у него только крыша не поехала с таким четким слухом? Это же он все и всех слышит, любой звук!

Ее плеча что-то коснулось, и она вздрогнула. Рядом никого не оказалось, а значит ее нашел Римус, скрытый чарами. Она нащупала сначала его локоть, а потом ладонь и нервно сжала ее — от его тепла стало немного спокойнее. Неподалеку громыхнула дверь, и в их сторону прогулочным шагом направился Пожиратель, лениво осматриваясь. Тонкс глубоко вдохнула, успокаиваясь: они скрыты чарами, он не должен их заметить, если только она не нашумит, а значит двигаться нельзя. Когда Пожиратель почти поравнялся с ними, он неожиданно замер. Достал палочку, а маску приподнял, набирая в легкие побольше воздуха.

— Я вас чую, — его губы растянулись в слащавой улыбке, и он крикнул, приложив кончик палочки к шее и увеличив громкость своего голоса: — У нас гости!

Римус сжал ее руку. Из-за контейнера вышли Нотт, Люциус, Снейп и еще четыре Пожирателя, лица которых были скрыты масками. Малфой-старший сделал взмах палочкой, и их чары хамелеона исчезли.

— Кто к нам пожаловал, однако, — Люциус убрал палочку в трость и оперся о нее, осматривая в основном Римуса.

Они оказались окружены, Люпин уперся в ее спину своей. Тонкс сверлила взглядом Снейпа, но тот, казалось, смотрел куда-то сквозь нее без единой эмоции.

— Я осмотрюсь. Возможно, они прибыли не одни, — медленно проговорил Северус и последовал на выход.

— Что ж, вас всего двое… Люпин и… А, не важно, — Люциус махнул на них рукой. Казалось, он выглядел разочарованным и обратился к Нотту: — Ладно, пойдем, — а потом к остальным, — а вы заприте их. Они все равно отсюда не сбегут.

Пожиратели нацелились на них с Римусом, Тонкс нервно оглядела их. Противников слишком много, даже не беря в расчет ушедших Малфоя с Ноттом.

Будто одновременно Пожиратели взмахнули палочками, посылая в них заклинания. Единственное, на что она обратила внимание, — никто из них не использовал Аваду. Римус поставил вокруг них Протего тоталум, но щит распался от единовременного попадания нескольких заклятий. Тонкс применила Стуфепай, но маг напротив нее увернулся, послав в ответ синий сгусток магии.

Через несколько минут Тонкс почувствовала быстро нарастающую усталость и появилась отдышка. Отходить и уклоняться, как она это обычно делала, не было возможности из-за окружающих их магов и стоящего позади нее Люпина, а атаковать она практически не могла, еле успевая отслеживать выпады противников по всем фронтам. Внезапно Тонкс почувствовала удар в левую икру, и ее нога непроизвольно согнулась. В следующий миг ей в висок прилетело еще одно заклинание, и ее отбросило. Тонкс почти моментально потеряла сознание от удара.

 

Холод, казалось, проник в каждую клеточку её тела, сковывая в своей ледяной тюрьме. Нимфадора с огромным трудом приоткрыла сначала один глаз, потом другой. Вокруг был полумрак и снег, на невысоком темном потолке, словно корни деревьев, расползлись ледяные наросты. Из ее груди вырвался стон, когда она попыталась шевельнуть головой.

— Нимфадора, не надо, не двигайся, — послышался ласковый шепот у нее над самым ухом.

Слишком теплая для этого места рука коснулась ее щеки, а вторая еще сильнее сжала ее пальцы. Она не чувствовала под собой холодного пола.

— Римус?

— Да, — он заерзал, и Тонкс поняла, что Люпин усадил ее к себе на колени.

— Где мы?

— Один из тех контейнеров, что мы видели на складе.

— Тут холодно.

Головная боль стала медленно утихать.

— Это… — он вздохнул, и она заметила слева от своего лица облачко пара, — морозильная камера. Рефрижераторный контейнер. Или просто с сильными охлаждающими чарами. Но не суть.

Тонкс поежилась.

— Давно мы здесь? И как тут оказались?

— Не знаю, время странно здесь ощущается. Минут десять. Может, тридцать. Я успел одного вырубить, но в тебя попали несколько раз, а мне пригрозили, что убьют тебя, если что-нибудь еще наколдую. И нас запихнули сюда, отобрав палочки и заперев. Я пытался найти отсюда выход, но безрезультатно.

Тонкс, поморщившись от вспыхнувшей на секунду боли, повернула голову в его сторону.

— И в итоге мы погибнем здесь оба. Римус, зачем ты им сдался?

— Ты правда думаешь, что я дам тебе умереть, когда сам еще жив? — его лицо ожесточилось. — Я, может, и трус, когда дело касается отношений с тобой, но не когда встает вопрос о твоей жизни.

Тонкс облизнула потрескавшиеся губы и уперлась ему носом в подбородок.

— Почему твои руки теплые, хотя шея и лицо холодные?

— Это беспалочковая магия. Я могу, к примеру, создать небольшое пламя в руке. Но сейчас быстро выдохнусь, поэтому я… не даю огню возникнуть, но тепло в руках появляется.

— Римус, я и вне этого холодильника сильно и быстро мерзну. Это бесполезно, лучше трать энергию на себя.

Он фыркнул.

— Какая же ты упертая.

— Не меньше твоего, дурацкий оборотень, — пробубнила Тонкс.

Люпин беззвучно засмеялся. Нимфадора повернулась к нему всем телом, пару раз выругавшись из-за больной ноги, и прижалась. Его рука переместилась на ее бедро, а потом он поочередно помассировал ей кончики ушей, согревая.

— Дурацкий оборотень, значит?

— Да, дурацкий теплый оборотень, — медленно проговорила она. — Тебе не холодно сидеть на ледяном полу?

— Неважно, — его тон резко стал серьезным. — Моя задача не дать тебе замерзнуть до смерти.

— А если Грозный Глаз нас не найдет?

— Ты сама-то в это веришь?

— Ну, ладно. Если он не успеет найти нас во время?

— Успеет, — со странной уверенностью ответил Римус, но глаза его потускнели.

Она грустно вздохнула и потерлась щекой о его колючий свитер. Ее начало клонить в сон.

— Почему они заперли нас здесь? Почему сразу не убили?

Римус молча пожал плечами, но через несколько минут он все-таки ответил.

— Пытки страшны не только для тех, кого пытают, но и для тех, кто потом находит тела. Я присутствовал, когда обнаружили Алису и Фрэнка. Лонгботтомы которые. Пожиратели не стали убивать их, хотя мне иногда кажется, что лучше бы убили после всего того, что они пережили. Я еще не оправился к тому моменту от произошедшего с Джимом, Лили, Сириусом и… Петтигрю. И после увидеть еще и их… Это было… психологически… морально тяжело. Если бы это все произошло не после того, как Волдеморт исчез, то… — Римус резко умолк.

— Значит, с помощью нас они пытаются запугать остальных?

— Да, — он тихо ответил, не открывая глаз.

— А тот, кто нас обнаружил…

— Это был оборотень. Я слишком поздно понял это, извини.

— Сама виновата. Это я настояла подобраться поближе. Нужно было о…

— Тонкс…

— Можно «Нимфадора».

— Ты вновь передумала? — он слабо улыбнулся, приоткрыв глаза. Его кожа и губы стали приобретать синеватый оттенок.

Тонкс постаралась прислушаться к тому, что происходит за стенками, но, похоже, на контейнер были наложены чары. Она понятия не имела, сколько времени они просидели здесь. Полчаса? Час? Или прошло всего пару минут после того, как она пришла в себя?

Холод все сильнее сковывал ее, несмотря на все попытки Римуса согреть ее: он то начнет растирать ее руки, то ноги, то переключится на нос или щеки с ушами. Тонкс даже не сразу заметила, что его шарф и шапка были надеты на ней с того самого момента, как она здесь очнулась. Однако их с Римусом уже во всю одолевал холод и вскоре пришедшая вместе с ним сонливость.

Нимфадора заерзала и еще сильнее прижалась к Люпину. Его руки застыли у нее на лодыжках и уже несколько минут не шевелились. Тонкс поцеловала его в холодную щеку, и Римус приоткрыл глаза.

— Я не сплю.

— Но засыпаешь.

— К сожалению, мой организм в этом смысле не сильно отличается от твоего и реагирует на холод так же, — он слабо улыбнулся.

— Только медленнее, — ворчливо заметила Тонкс. — Ты бы продержался намного дольше, если бы не тратился на меня.

— Я не могу так, — он заторможенно помотал головой.

— Ты отказываешься быть со мной, но вот как спасти или защитить меня, так ты первый.

— Дурацкий оборотень, да? — Римус просипел ей на ухо.

— Это не смешно, Римус.

— Я знаю.

— Скажи честно: ты боишься отношений? — он отрицательно мотнул головой. — Ответственности?

— Тонкс, если бы я боялся ответственности, то не преподавал бы в школе.

Она фыркнула.

— Неужели все из-за разницы в возрасте и чертовых денег?

— Нет, еще лика…

— Ты сам только что сказал, что ради работы в школе ты согласился на эту проблему закрыть глаза, — Тонкс запоздало заметила, что она едва слышит саму себя.

— И во что это все вылилось? Я бы покусал Гарри, Гермиону и Рона, если бы рядом не находился Сириус.

— Я не ребенок, я знаю как себя вести с тобой в полнолуния.

Он посмотрел на нее с пронзительным сожалением, грустно улыбаясь.

— Когда-нибудь… когда-нибудь обязательно все пойдет не по плану, и случится беда. И я не смогу жить с тем, что покалечу, заражу или, не дай Мерлин, убью тебя. Я просто не смогу смириться с этой мыслью.

— Значит ты готов страдать, нежели рискнуть?

— Да.

— Вот мне повезло, однако.

Римус прикрыл глаза и вновь прижал ее к себе, она не стала сопротивляться.

 

Дикий озноб ворвался в ее сон, и Тонкс очнулась. Судя по темноте и облупившемуся потолку, проснулась она не у себя дома. Где-то внизу слышалась ругань. Выбравшись из под нескольких слоев одеял, Тонкс наконец поняла, что это одна из комнат штаба Ордена Феникса. К ее кровати был пододвинут стул, на котором стояло несколько полупустых склянок с разноцветными жидкостями, а на спинке висела ее одежда.

Еле найдя в себе силы двигаться, Тонкс оделась. Ноги едва слушались ее, когда она решила разузнать причину криков и спуститься ниже.

— … было знать, что эти два идиота сунутся в пасть дракону?! — первый голос, чьи слова она наконец смогла разобрать, принадлежал Северусу. — Вот ты гений, Грюм, отправил безрассудную девицу, а в напарники к ней приставил бесхребетного оборотня!

— Заткнись! — а это уже взревел Сириус.

В следующий миг зазвенела посуда, грянули хлопки и треск. Тонкс замерла, остановившись на лестничном пролете между третьим и вторым этажом. Через минуту все закончилось, и послышались причитания Молли с высказываниями Грозного Глаза, что он думает о Снейпе и Блэке в данный момент в очень грубой форме. Чьи-то уверенные шаги удалились от столовой к выходу, и следом громыхнула входная дверь. Тонкс медленно спустилась.

— Я этого немытого любителя зелий!..

— Блэк, умолкни немедленно! — рявкнул Грозный Глаз в тот самый момент, когда Нимфадора вошла в столовую.

— Ой, Тонкс, ты очнулась! — подлетела к ней Молли и быстро усадила на ближайший стул.

Грюм сердито на нее посмотрел обоими глазами, но промолчал. Сириус принялся отряхивать штанину, но прежде внимательно осмотрел Тонкс с головы до ног, убедившись, что с ней внешне все в порядке. Она огляделась: пара стульев валялись на полу, один уперся в стенку спинкой, по столу растекся чай и кофе, и две лужицы разного цвета и консистенции медленно смешивались.

— Еще раз, Тонкс, еще раз твои неуставные отношения повлияют на ход миссии и!.. — Грюм начал ее отчитывать, но, похоже, конец он не успел придумать, поэтому только поднял ладонь и резко сжал ее в кулак, а после фыркнул и резво зашагал к выходу.

— «Неуставные отношения»... — повторил за Грозным Глазом Сириус, когда тот покинул дом, и покачал головой, усмехнувшись. — Аластор не меняется.

— Тонкс, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась миссис Уизли, быстро наколдовав чашку чая и пару склянок каких-то зелий.

— Я… Наверное нормально. Только дрожь бьет.

— Ничего, скоро пройдет, — Молли укрыла ее пледом, который она чарами призвала из гостиной. — Ты главное пей чай горячий и, вот, — и добавила в кружку пару капель какой-то красной жидкости из пузырька. — Так будет лучше.

— А где?..

— Он ушел куда-то сам раны зализывать, — ответил Сириус и с сожалением посмотрел на нее.

— Ну и перепугали вы весь Орден. Гестия вернулась одна и вся бледная. Сказала, что вас с Римусом чуть ли не убили, — проговорила Молли с тревогой в голосе и перевела взгляд на Блэка.

— А потом этот, — Сириус оскалился, сверкнув глазами в сторону входной двери, — зельевар заявился сюда, сказал, что вас заперли в каком-то холодильнике.

— Сколько мы там пробыли?

— Часа три. Может, четыре. Когда вас нашли, то ты была уже давно без сознания. Римус едва держался. Кингсли сказал, что если бы не он, то… — Сириус умолк и сжал челюсти, посмотрев куда-то себе под ноги пустым взглядом.

— И вы Римуса отпустили? В таком состоянии?

— Он сам сбежал.

— Где мне его найти?

— Ну нет, Тонкс, — Молли резко посуровела. — Я тебя никуда не отпущу, пока не буду уверена, что твоему здоровью ничего не грозит.

— Но…

— Тонкс, ты же не хочешь, чтобы мы тебя отправили домой к родителям лечиться?

Нимфадора вздохнула. Сириус прекрасно знал, что родительский дом и хлопочущая вокруг нее мама, — это последнее, чего она хочет.

— С ним все будет в порядке, — Молли погладила ее по плечу.

 

К концу дня мерзкое ощущение холода начало медленно угасать, и Тонкс стала понемногу оживать. Ни Римус, ни Грозный Глаз так и не появились. Хотя она ожидала, что ее бывший наставник уж точно заявится сюда еще раз и прополощет ей мозг по поводу такого провала.

— Сири, как ты думаешь, где сейчас прячется Римус? — она заглянула в комнату к дяде, остановившись в дверях, тот сверил ее недобрым захмелевшим взглядом.

— Нимфадора, — начал он, но решил выдержать долгую паузу, — я разве похож на того, кто слоняется по стране?

— Ну, ты же с ним путешествовал около года после побега из Хогвартса.

— Нас в Англии почти не было. Буквально месяц здесь отсиделись: разжились моими деньгами из банка, я откормился немного, и мы слиняли отсюда в Южную Европу, — он махнул рукой и сделал большой глоток из стакана.

Тонкс вздохнула и села в кресло.

— Я переживаю за него.

— Он большой мальчик. И ему не впервой залегать на дно.

— Тебе совсем наплевать, что он может погибнуть?

— Тонкс… — он красноречиво посмотрел на нее. — А что прикажешь делать? Носиться по дому с воплями, не имея даже возможности выйти на улицу? У него сотни мест, где он может спрятаться. Я видел его карту.

— Какую карту?

— Рем сделал себе магическую карту Британии с отметками безопасных мест. Мы делали похожую в школе, по ней можно было наблюдать за передвижениями любого живого существа в замке. Что в его варианте кроме скрывающих чар — я не знаю, — Тонкс протяжно вздохнула. — Если он вдруг попросит помощи, то я тебе первой об этом скажу.

 

Но Римус так и не объявился, поэтому на следующее утро Тонкс решила найти его сама. Она начала со старого-доброго способа: отследить сову до Люпина. Нимфадоре оставалось надеяться, что он либо забыл, либо был совершенно без сил, чтобы как-то обезопасить себя и скрыться от совиной почты. Лететь от Лондона пришлось неблизко — птица привела ее в Хогсмид, в трактир «Кабанья голова».

Аберфорт напряженно посмотрел на вошедшую Тонкс в пустое помещение. Она поздно подумала, что врываться сюда в аврорском кожанном плаще, который защищал ее от холода в небе, было опрометчивым решением. Грязь, копоть, вонь от дорогих сердцу младшему Дамблдору козлов и нелюбовь к стражам правопорядка — здесь ничего не меняется из года в год.

— Вы немного ошиблись, юная мисс. «Три метлы» дальше по улице.

— Вовсе нет. Я ищу мистера Люпина.

— Не знаю таких, — похоже, умело скрывать эмоции — это в крови у братьев.

— Я знаю, что он должен быть здесь. Возможно, он серьезно ранен. И я здесь не как аврор, а как друг.

— Вы, авроры, всегда так говорите. С чего это я должен верить?

— Вы же знаете Грозного Глаза? — Аберфорт заинтересованно приподнял седые брови. — Я его бывшая студентка. И я поддерживаю Гарри Поттера.

Дамблдор хмыкнул и почесал задумчиво подбородок, стоило ей упомянуть Гарри. Она все же больше надеялась, что персона Грюма произведет на него больше эффекта, нежели мальчик-который-выжил.

— Может, он и правда ранен. Римус не показывал носа со вчерашнего утра, как снял комнату. Последняя левая дверь — его.

Тонкс влетела на второй этаж и отыскала нужную комнату, но на стук никто не отозвался. Однако к заклинаниям даже не пришлось прибегать — ручка легко поддалась, и дверь открылась. Крохотный номер был поглощен мраком из-за жирных и грязных окон, и Тонкс не сразу разглядела в углу на кровати Римуса за скомканным одеялом.

— Римус?

Он дернулся и приподнялся.

— Тонкс? — он сонно заморгал. — Как… Что ты здесь делаешь?

— Я переживала. Ты второй день не появлялся на Гриммо после… А сегодня еще и полнолуние.

Его била крупная дрожь, и он обессиленно опустился в складки одеяла.

— У меня… Я дико устал.

Она закрыла дверь и подошла, сев на край постели.

— Я принесла немного еды. И зелье, которым Молли меня отпаивала вчера весь день, добавляя в чай.

— Не стоило, Тонкс, — но в его взгляде читалась огромная благодарность.

Она скептически посмотрела на единственный стеклянный стакан на прикроватной тумбе, который был весь в странном буром и потрескавшемся налете, и трансфигурировала свою давно пустующую фляжку в чашку, достав ту из рюкзака вместе с сэндвичами и пузырьком зелья. Римус молча наблюдал за ее действиями и все так же молча, без отказов, принялся за лечебный чай и еду.

— Римус, — он поднял на нее свои желтые волчьи глаза, — спасибо.

— За что? Это я должен благодарить тебя.

— Ты спас меня там.

— И теперь ты возишься со мной, — низким и недовольным голосом ответил он и, допив, отставил кружку на тумбочку.

— Мне приятно помогать тебе, — она положила ладонь ему на щеку и погладила большим пальцем по скуле.

Он резко втянул воздух и хищным взглядом оглядел ее, но потом сморгнул и закрыл глаза.

— Необязательно было приходить. Но спасибо.

Тонкс вздохнула, убрав руку.

— Я буду приходить, пока твои чувства не возьмут верх над идиотскими принципами.

— Может, лет через пять-десять ты мне «спасибо» скажешь, что мои идиотские принципы не дали искалечить и испортить тебе жизнь. Если я буду жив к этому моменту.

— И не надейся, что через пять лет мы не будем вместе.

Люпин с отчаянием вздохнул и закрыл глаза ладонями.

— Знаешь, Римус, — начала она вновь, посмотрев на него, — я еще не встречала человека, который бы отказывался от любви, так безумно в ней нуждаясь.

— Я уже привык к одиночеству.

— И тебе совсем не хочется… Ну, хоть чуть-чуть побыть с кем-то, кому ты небезразличен и кто тебе небезразличен?

Он совестливо облизал губы, переведя взгляд на стену.

— Можешь не отвечать, я знаю ответ, — Тонкс махнула рукой, сердито отвернувшись.

 

Ближе к полуночи они переместились в Йоркшир. Она осталась на первом этаже у лестницы дожидаться его превращения в зверя. Минуты тянулись безумно долго, и Тонкс уже успела пожалеть, что не захватила сегодня с собой что-нибудь почитать. Сверху послышался едва слышимый стон Римуса, больше похожий на скулеж. Ей очень хотелось подняться к нему и попытаться как-то успокоить боль, но сейчас уже было очень рискованно. Стоны начали становиться все громче, и Римус поднялся с постели. Для Тонкс это уже был знак — пора превращаться самой.

 

Со второго этажа, поскуливая от каждого шага, спустился огромный волк и остановился напротив. Тонкс — сейчас она выглядела как самая обычная волчица — пригнула свою морду и прижала уши к затылку. Оборотень медленно обнюхал ее, а потом, издав довольный рык, ткнулся ей носом в шею и лизнул в левое ухо. Он ее признал.

В первое их совместное полнолуние он очень долго ходил вокруг нее кругами, обнюхивая и изучая, но со временем все стало проходить намного быстрее, как сегодня. Она поднялась по лестнице, поманив Римуса за собой, запрыгнула на кровать и улеглась. Волк втянул воздух носом, убедившись, что рядом никого нет, рухнул рядом с ней, заставив кровать натужно заскрипеть, и принялся вылизывать бок Тонкс.

Нимфадора блаженно выдохнула: последнее время полнолуние стало для нее единственным временем, когда Римус выражал свои чувства открыто и без каких-либо угрызений совести. Даже будучи в своем зверином обличии и не отдавая себе в этом отчета. Знал ли он сейчас, что рядом с ним не просто волчица, а Нимфадора? Ответа у нее не было, а проверять — слишком опасно.

 

Организм, привыкший к ранним сменам Аврората, решил, что Тонкс уже достаточно поспала, и она проснулась. Рядом, все так же, как и ночью, лежал Римус и громко сопел. Одной рукой он крепко прижимал ее за талию к себе. Его лицо было расслабленным и умиротворенным. Как будто не было этой ночью никаких болезненных изменений в его теле, а в мире не происходило ровным счетом ничего, о чем можно было бы переживать. Тонкс аккуратно и медленно провела по его шраму на плече, потом по тому, что на шее и щеке. Римус наморщил нос во сне, что-то неразличимое пробормотал и опустил голову к ее плечу.

У нее еще было несколько часов, прежде чем Римус начнет приходить в себя. Хотя хотелось, конечно, иметь куда больше времени побыть с ним вот так: рядом, в тепле и без выяснения отношений.