Земли Князя (джен)

Девушка, приехавшая в городок много месяцев назад, стояла у окна и наблюдала за жизнью людей. Альда прибыла в земли князя по приказу церкви, но сейчас не представляла, как будет выполнять задание. В окно барабанил дождь, а на улице по лужам радостно прыгали мальчишки, им было плевать на предрассудки взрослых.

Прошедший мимо стражник был для них героем. Кумиром, что воплощал собой всю силу их господаря. И Альда была согласна. Статные, закованные в латы рыцари были воплощением мечты многих мальчишек, вот только потусторонний холод пугал, словно чувствовался рядом кто-то более могущественный.

Живя бок о бок с подданными князя, она спрашивала у них о господаре. Мнения были разными, в тавернах и на рынках... Влада боялись. В страхе рассказывали, стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе, как ночью над городом пролетают мыши. И любили. Альде вспомнился паренек, что разговорился с ней в один из вечеров. Тогда точно так же шел дождь, и люди в страхе старались найти себе общество поближе к огню, чтобы не попадаться на глаза патрулирующим город воинам господаря.

— Понимаешь, князь... Он личность таинственная. Мне отец рассказывал. А тому дед, а деду — прадед... До того, как господарь Дракула пришел к власти, нашу страну разрывали на части соседи и внутренние дрязги. — Таддеуш отпил из кружки и, собравшись с мыслями, продолжил. Альда видела, что для него князь больше, чем просто правитель. — А сейчас все изменилось. Кровь не льется по улицам только из-за того, что кому-то захотелось усесться на трон. Разве этого мало?

— Немало, но его методы! — совсем недавно Альда видела, как торговца, посмевшего нарушить законы Валахии, насадили на пику. Она долго не могла избавиться от мысли, что вот так на пике может оказаться и сама. Ведь задание... Но постаралась поскорее отогнать мысли подальше, мало ли, на что способны эти чудовища. — Да и от воинов у меня мороз по коже, словно неживые они.

— Жестоки? Да я бы сам некоторых тварей на кол посадил. Вот, например, османский торговец, ты хоть знаешь, что сделала эта мразь? — Таддуеш с силой ударил кружкой по столу. Оглянувшиеся на них люди посмотрели него с неодобрением, из-за чего он несколько смутился. — А что до ощущений... Мне плевать. Вот знаешь, плевать!

— Даже если они чудовища? — Альда взяла кружку и заинтересованно бросила взгляд на людей, которые прислушивались к их разговору. Все же эмоциональная речь Таддеуша привлекла к их столику повышенное внимание.

— Чудовища? Эти, как ты их называешь, «чудовища» сделали для нас больше, чем большинство людей! — он осмотрел зал и тоже заметил, что их внимательно слушают. Среди невольных зрителей дискуссии было немало тех, кто был с ним согласен, и тех, кто вздрагивал при виде стражников. — А теперь извини, меня ждет семья, которая жива только благодаря тому, что однажды воины господаря спасли их от какого-то маньяка-торговца.

С этими словами Таддеуш попрощался со всеми в зале и вышел под дождь. Погода тогда мало отличалась от той, что была сейчас. Навевая воспоминания, она путеводной нитью шла по всем историям об этом странном городе.

Хлопнула входная дверь, оторвав от мыслей о прошлом. Альда бросила взгляд на молодого человека, что вошел в комнату. С одежды капала вода, бледное лицо обрамляли мокрые черные пряди. Он явно был чем-то взволнован, это чувствовалось в взгляде, движениях, дрожащих от возбуждения пальцах.

— Что ты видел, Александр?

— Смерть, всего лишь смерть чудовища! — Альда поморщилась. Иногда Александр был невыносим в своем желании выражаться высокопарно. — На моих глазах стражники убили какую-то девку. Она их, конечно, тоже потрепала, но все же. Вампирша! Тварь рассыпалась в прах, когда ей вырвали сердце!

— Тебя не заметили? — Альда задумчиво провела пальцем по губам. Все же то, что стражники убивают вампиров, она видела и до этого, и тем сложнее было относиться к ним, как немертвым чудовищам.

Юноша покачал головой и постарался успокоиться. Совсем молодой, он недавно приехал в Валахию, чтобы вступить в бой с князем. Альда была против того, чтобы сюда посылали таких юнцов. Как наблюдатели они могли сослужить хорошую службу, но вот в предстоящем сражении...

— Совсем скоро и они сдохнут! — Александр улыбался, глаза его буквально пылали праведной яростью, которую он был готов обрушить на вампиров. К сожалению, Ватикан отправил фанатика, безусловно, готового пойти на смерть, но фанатика.

— Ты бежал сюда только для того, чтобы сообщить мне о смерти какой-то твари? — Альда повернулась к окну и увидела как взрослые уводят детей с улицы, боязливо оглядываясь. Странно, внизу не было ни единого источника опасности...

— Все начнется сегодня! — три простых снова заставили ее вздрогнуть. Теперь стало ясно, почему юный служитель церкви так возбужден. Вовсе не смерть вампирши его так взбудоражила.

— Время? Кто возглавляет операцию? И какого... Именно сейчас? — Альда постаралась справиться с эмоциями, не предстало ей уподобляться Искариотам. Насколько она знала, сейчас в городе было никак не меньше полусотни людей церкви. Причем не только католиков. То ли главы церквей смогли договориться, то ли каждая проявляла инициативу.

— Готовность через два часа. Руководит всем отец Гавриил. Посыльный прибудет через полтора часа. А я побежал дальше.

Через пару минут он ушел, оставив Альду готовиться и предаваться мыслям. За все время, что она провела в Валахии, она столько узнала и увидела, что сейчас идти против князя... Разум твердил, что он чудовище, самое кровавое и сильное из всех. А вот чувства...

— Не смей сомневаться. Иди только вперед. Во имя Бога... — и почему в собственном голосе она не чувствовала уверенности? Надев удобную одежду, она достала из тайника оружие и посмотрела на экспериментальный состав. Оружие последнего вздоха. А по сути, аналог пороха, созданный только для того, чтобы забрать с собой больше врагов.

Когда сборы были закончены, Альда просто упала на колени. Зажатый в руке крестик больно впился в ладонь, но это не помогло, мысли накатывали волнами, лишая рассудка, уверенность в том, что их дело действительно угодно Господу, рассыпалась в прах. Стремясь отринуть чувство, Альда молилась. Неистово, дрожа всем телом, и по щекам ее текли слезы.

В таком состоянии ее и застал посыльный Гавриила, готовый к войне. Под одеждами скрывалось оружие, а значит, ничего уже не изменить. Дождь набирал силу, барабаня по крышам и окнам, заливая улицы водой. А в разных частях города готовились люди. Мужчины и женщины, католики и протестанты. Фанатики и воины.

Идущие на смерть...

— Готова? — хриплый голос человека, который знает, что собирается устроить бойню.

— А может быть иначе? Почему так неожиданно, Густав? Почему все именно так? — поднявшись, Альда накинула на шею шнурок с крестиком и с вызовом посмотрела на вошедшего.

— Хеллсинг, — буквально выплюнул тот. — Абрахам... Сегодня все должно закончиться. И если ради этого нам придется умереть, то так тому и быть. Надеюсь, это-то ты понимаешь, Альда?

— Понимаю, — она на мгновение прикрыла глаза. — Откуда мы начинаем? Кто, где и сколько...

Последний их поход начался.

* * *

Улицы заполнялись людьми. Странное, пугающие действие для города в подобную погоду. Оружие в их руках привлекало внимание горожан, а слова пугали сильнее, чем воины господаря, которых многие считали чудовищами.

Они шли с именами святых на устах, стучались в двери, кричали, что они посланцы Господа и освободители. А в ответ видели лишь страх. Впереди одной из толп шел, держа в руках Библию, Александр, и его звонкий, чуть дрожащий голос разносился по улице.

— Мы спасем ваши души от чудовищ, не нужно бояться, встаньте на борьбу вместе с нами! — но ответом была лишь тишина, а люди, что видели толпу, в страхе уходили. Прятались в домах, в надежде, что не заденет. Обойдет стороной. В памяти поколений сохранилось, как с точно таких же толп начинались реки крови.

Лозунги о свержении и смерти господаря кричал не только Александр, с фанатичным огнем в глазах множество людей выходили под утихающий дождь. Но именно юноше повезло наткнуться на воинов князя первым.

Всего трое против огромной толпы, они стояли посреди улицы и словно ждали чего-то... Но толпе были безразличны мысли ее врагов. В шуме никто не понял, кто же отдал приказ. Никто не задумался о том, что будет после.

И земля задрожала, потрескалась почва, все ощутили холод, потусторонний ужас. Казалось, город накрыла тень чего-то великого и безумно страшного. Краски померкли, на мгновение разгоряченные толпы фанатиков замерли. Все почувствовали, все осознали, что тень господаря этих земель накрыла их.

— Убить... Все они должны быть мертвы, таков мой приказ, — голос Дракулы пробирал до костей. Люди знали, он там, далеко, в своем замке, но тень Влада простиралась на все его земли.

Воля господаря была законом в этих землях. И воины его сорвались с места, спеша выполнить поручение того, кто подарил им новую жизнь даже после смерти на давней войне... Подобно хищникам, ворвались они в толпу, неся смерть тем, кто посмел прийти с оружием в Валахию.

Мечи сталкивались друг с другом, среди фанатиков и пушечного мяса встречались и более серьезные противники. Хоть улица и была довольно широкой, но все же люди мешали друг другу. Получая раны, они шли напролом, словно совсем не ценили собственную жизнь.

Зазвучали выстрелы, и к запаху смерти и крови прибавился аромат пороха. Пули прошивали латы, и даже эти пусть незначительные, но все же ранения были маленькой победой для тех, кто стрелял, наплевав на потери среди собственного войска.

— Во имя Господа нашего! — несколько священников затянули молитву. Черпая силу в собственной вере, они сражались на пределе своих возможностей. Перешагивая порог сил человека, они сжигали себя, отдаваясь битве.

Кровь лилась на землю и мостовую улиц. Отрубленные руки и ноги, оторванные головы и пробитые насквозь тела падали на землю, покрывая почву плотью людей. И эта бойня приносила свои плоды.

Воинов господаря теснили. Сила вампиров была велика, но и у нее был предел. Блок, удар, уворот. Ноги скользили по крови и кишкам. Не хватало скорости, и головы вампиров падали на землю, а потом, как и тело, рассыпались прахом. Но битва все продолжалась...

Из трещин и теней лезло все больше упырей, мертвецы не знали пощады, не ведали страха, с пустыми глазницами они брели в сторону врагов, и даже потеря ног не могла остановить восставших. Армия, что ждала своего часа в земле, в стенах, тенях... Мужчины и женщины, совсем еще молодые и старики. Все они вошли в армию немертвых, и при виде их в глазах слуг Господа все сильнее разгоралось пламя ненависти и решимости.

Вот одного из воинов Ватикана схватили выросшие из стены, к которой он прижался, руки. И одновременно с этим множество других гниющих мертвецов бросились к нему, стремясь разорвать и пожрать. Прошептав что-то, юноша выхватил из кармана небольшой цилиндр и нажал на кнопку. Прогремевший взрыв раскидал по улице куски тел упырей, здание, к стене которого он совсем недавно был прикован, начало разваливаться, погребая под завалами невиновных.

Смерть была повсюду — церковники и вампиры, простые горожане и торговцы. У Смерти сегодня богатый урожай. Взрывы наполнили город, рушились дома, оружие последнего вздоха забирало с собой не только вампиров...

Выполняя собственное задание, Альда оказалась на окраине города. Вдалеке чернел замок князя. Даже на таком огромном расстоянии она чувствовала мощь вампира, сидящего в замке. Но это было там, впереди, а позади нее пылал город. Дождь давно закончился, и теперь огонь пожирал плоть мертвецов.

Альда боялась смотреть на это. Боялась вновь увидеть, как от действий братьев по вере гибнут невиновные. Мертвые глаза тех, кто совсем недавно радовался жизни, пугали девушку. Бойня. И в этой бойне погибнут все. Виновные и невинные, вампиры и люди. Старики и дети.

Крестик больно жег кожу на груди — или ей это все казалось? Взрывы и крики боли, плач детей и выкрики фанатиков. Позади нее был ад. Впереди — дорога, но Альда не могла ступить на нее.

— Надеюсь, Хелсинг, ты знаешь что делаешь... — всадники неслись в город из замка, оставляя своего господаря. — Защищать народ, что тебе доверился... Вот что значит быть господарем. Не оставь нас Господь...

Когда до города оставалось совсем немного, прогремел взрыв. Сработали бомбы, заложенные в дорогу. Серебряные осколки изрешетили доспехи и тела коней и всадников. Многие погибли сразу, даже вампиры не могут существовать, когда тела их разорваны на части. Но погибли не все.

Петр возвращался в город после того, как побывал в замке. Вид разрушенных домов вызывал ярость. Когда взрывом его отбросило назад, именно ярость помогла собраться с силами и продолжить идти в сторону города. Раны медленно закрывались, а кости вставали на место.

Рядом точно так же поднимались выжившие, единицы. Но даже они являлись грозной силой. А на въезде в город стояли враги. Господарь когда-то говорил, что люди способны убивать чудовищ, но Петр не считал врагов людьми. Человек был просто не способен на то, что они творили.

За спинами церковников пылал город. До слуха вампира отчетливо доносились крики боли и отчаянья. Где-то там, среди пожарищ плакали дети. Гибли те, кого он поклялся защищать ценой собственной жизни.

И Петр бросился в атаку. Для вампиров десяток-другой метров ничего не значат, мгновения — и остатки армии князя ворвались я в город. Но их ждали, церковники встретили воинов не менее яростно, и пусть человек слабее, но сейчас раны не давали вампирам сражаться в полную силу.

— Всем, защитите город. Спасите и уводите людей. Не тратьте времени, этих ублюдков я убью сам, — тихие команды, рубленые фразы. Он знал, что его услышат, и не видел смысла кричать.

Его воины ринулись по улицам, перепрыгивая разрушенные дома, они, словно псы, искали выживших, чтобы исполнить, возможно, последний приказ своего командира. В ярости сжимая рукоять меча, Петр просчитывал свои действия и старался решить, кто из разношерстной толпы серьезный противник, а кто фанатик, способный убивать лишь простых горожан.

Альда смотрела на приближающегося к ней и к братьям по вере вампира. Он остался один, остальные выжившие бросились в город. Их не останавливали, не та цель была у отряда.

Но думать во время боя нельзя, Петр бросился в атаку. Начался новый танец смерти, малейшая заминка — смерть. Сейчас вампир был именно монстром, чудовищем, он шел по трупам своих врагов, разрубая их на части. Зазвучали выстрелы, пистоли были несовершенны, но и они могли задержать. Попадая в тело, пули отравляли его серебром, и пусть Петр продолжал двигаться, наплевав на боль, но с каждой раной он двигался все медленнее.

— Да когда же ты сдохнешь? — нервное напряжение, накопившееся с самого утра, выплеснулось в крике отчаяния. Один из стрелков продолжал стрелять, снова и снова, но монстр, что разрывал друзей у него на глазах, продолжал двигаться. Шаг за шагом. Взмах, уйти от атаки, снести еще одному церковнику голову. И вот Петр занес свой меч над стрелком — в своей и чужой крови, он был воплощением смерти. Но молодому стрелку не суждено было умереть сегодня. Меч вампира был остановлен другим мечом. Альда приняла на блок удар полуторного меча Петра и смогла сдержать. Зрачки стрелка пораженно расширились, но не успел вопрос сорваться с его губ, как раздался приказ:

— Убирайся! — в ее голосе чувствовалась дрожь, словно сама она не могла сдержать собственную силу.

— Я вырву твое сердце и пожру его! — отдавшись ярости, Петр все сильнее походил на тварей, которых презирал. Сейчас, когда его жертва уходила, а перед ним стояла совсем еще молодая девушка, животные инстинкты побуждали его отбросить неожиданную преграду и убить того, кто причинил ему столько боли.

— Неужели воины князя на самом деле лишь твари, как о них говорили в Ватикане? — Альда без страха смотрела в пылающие алым глаза Петра. Экспериментальный состав, давший ей огромную силу, скоро разрушит ее тело, но сейчас... Она могла хоть недолго, но сражаться против вампира на равных.

— Ватикан, кто еще мог сотворить такое... Псина Господа, не смей называть меня тварью, после того, как разрушила мой дом! — крутанув меч, Петр встал в стойку. Альда была сильна. Не каждый способен выдержать удар, призванный разрубить человека с головы до ног.

— Вашего господаря нужно остановить. Предавший веру, монстр, чудовище. Пожирающий людские души! — они снова бросились друг на друга. Но силы их были равны. Ослабший вампир сражался с девушкой, что яростно сгорала в бою с ним.

— Он сделал для народа больше, чем ваш Бог! Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь? — Петр замер, их лица были так близко. Он смотрел в глаза Альды и ждал ответа, но девушка молчала. — Вы пришли на нашу землю, из-за вас умерло столько людей. В этом весь людской род. Нести смерть во имя Бога!

— Ты ничего не знаешь о нас! — голос Альды дрожал, сражение все набирало обороты, они давно вышли за пределы человеческих возможностей. Но это не могло продолжаться вечно, Альда чувствовала, что скоро ее тело просто не выдержит силы и скорости, которые дал ей состав.

— Ошибаешься! Мы были точно такими же, когда-то давно мы умирали во имя Бога. Ты думаешь, князь родился чудовищем? Его вера была безгранична, и мы шли за ним! Но Бог не откликнулся на наши молитвы...

Петр вошел в клинч. Закованный в латы, он был гораздо крупнее и смотрел на нее сверху вниз. Но в глазах его Альда не видела презрения, к чуть угасшей ярости добавились лишь понимание и грусть.

— Я был готов умереть за Господа, когда был человеком. Я готов умереть за свой народ сейчас. А ты, та, что была человеком, пришла в наши земли и принесла лишь смерть... Так кто из нас чудовище?

Альда молчала, слова противника больно ранили ее. Возможно потому, что были правдой. Ведь сама она стояла на коленях совсем недавно, молила Господа о том, чтобы все изменилось, чтобы погибло меньше людей, церковников и горожан... Но Господь не ответил на ее молитвы. И сейчас, на окраине пылающего города, она ясно осознала: они все чудовища. Но даже чудовище может быть человеком.

— Возможно, ты и прав, вампир. И все мы лишь чудовища, но этот пасмурный день станет последним для нас обоих, — последняя атака, один удар, что должен решить все.

Они оба оказались здесь, ведомые своими целями, ведомые тем, во что верили. Павшие и потерявшие все, они были столь похожи в своей судьбе. Встретившиеся на поле сражения, среди взрывов, огня и кусков тел. Разве могло это случиться иначе?

Она умерла у него на руках. Как бы не была сильна Альда, но человек остается человеком, и, пронзенная в сердце, она умерла почти мгновенно — успев лишь понять, что и сама нанесла врагу такой же удар. И улыбка облегчения навсегда застыла на бледном лице.

— Прости меня, Влад. Я не выполнил твой приказ, — и командир войска господаря Валахии обратился в прах.