Сквозь время (гет)

Человек не может двигаться вперед, если душу его разъедает боль воспоминаний.

©Маргарет Митчелл

Сквозь шум в ушах она слышала чьи-то голоса, какие-то шаги и мягкие прикосновения к своей голове. Ей насильно открыли рот и влили что-то, противное на вкус. Где-то в глубине появилась мысль «Восстанавливающее зелье!», но почти тут же исчезла, уступая место ноющей боли в области затылка. Девушка с трудом приоткрыла глаза, но даже это не помогло ей увидеть что-либо — всё расплывалось, взгляд не фокусировался на фигурах, которые то появлялись в поле её зрения, то куда-то пропадали.

— Мисс, как вы себя чувствуете? — участливо спросил чей-то голос, очень знакомый и в то же время немного подзабытый — ведь его обладателя не было в живых уже больше года. Гермиона тут же распахнула глаза и попыталась привстать, но как только она немного приподнялась, боль пронзила её тело в нескольких местах, и она с глухим стоном упала обратно на подушки.

— Альбус! — возмущённо воскликнул другой, женский и мелодичный голос, но тоже уже мёртвый. — Она ещё не полностью восстановила свои силы, зайдите к ней через пару дней и тогда продолжите свой допрос.

— Хорошо, Поппи, как скажете, я подожду ещё немного…

Девушка попыталась опять посмотреть, кто вёл разговор подле неё, но у неё ничего не вышло, она только почувствовала, как в неё вливают ещё одно зелье. И через пару мгновений она провалилась в спасительный сон.

* * *

Следующее её пробуждение было намного приятнее предыдущего — тело уже не так ломило, боль была, но терпимая, да и предметы уже не расплывались перед глазами.

— О, вы уже проснулись, дорогая моя! Вот, выпейте! — и ей снова дали зелье.

— Спасибо, — прохрипела девушка и немного привстала с кровати. — Где я? — она стала озираться по сторонам и поняла, что это за место, до того, как ей ответили.

— Хогвартс, голубушка, слышали о таком?

Гермиона не ответила, она лишь продолжила смотреть на нетронутое, целое больничное крыло, на не провалившийся пол, на не разрушенные стены, на живую медсестру. Смотрела и не могла понять, что за сны такие ей снятся. Почему такие сны, а не кошмары, которые мучают её каждую ночь. Она ущипнула себя за бок, в надежде, что иллюзия пройдёт или галлюцинация, кто его знает, крепко зажмурилась, но когда открыла глаза снова, всё осталось на месте — и стены, и пол, койки, и улыбчивая Поппи. Не может быть… Да где она, чёрт побери, находится-то?! Что это за место, где мёртвые люди вдруг становятся живыми?!

— Наша гостья уже пришла в себя? — раздался весёлый, с нотками лукавства голос. Девушка вздрогнула, но глаз не подняла — боялась, что она всё-таки ошиблась, и всё происходящее здесь только мираж, глупый сон, который развеется, как пыль, стоит ей только взглянуть на него.

— Да, но вы только недолго уж, пожалуйста, директор — ей нельзя много говорить, она ещё неокончательно поправилась.

— Конечно-конечно, дорогая, я только задам ей парочку вопросов, — сказала старик и присел на стул около больничной кровати. — Итак, мисс?..

Девушка посмотрела на говорящего и медленно ответила, словно взвешивая каждое своё сказанное слово:

— Грейнджер, сэр. Я Гермиона Джин Грейнджер.

— Итак, мисс Грейнджер, что с вами случилось? Помните ли вы последние минуты перед тем, как потерять сознание?

— Извините, сэр… А вы… меня не помните? — тихо спросила Гермиона, чувствуя, как червячок сомнения начинает грызть её.

Седовласый пожилой мужчина только удивлённо моргнул и спросил:

— А мы с вами знакомы?

Нет. Нет. Не может быть. Если он жив… и не помнит её… и Хогвартс цел… О великий Мерлин, да куда же её занесло?!

— Я училась в Хогвартсе, профессор Дамблдор. Я — магглорождённая волшебница.

Он взглянул на неё своими голубыми внимательными глазами и кивнул, поглаживая свою бороду. Казалось, он даже не удивился тому, что она только что сказала. Или тщательно и умело скрыл своё удивление.

— Простите, мисс Грейнджер, а вы не подскажете мне сейчас, какой сейчас год? Знаете, память уже стариковская, подводит меня…

— А сколько дней я была без сознания?

— Пять суток прошло с того дня, как мы нашли вас.

— 1998 год, сэр, — уверенно ответила девушка. — Сегодня 7 мая 1998 года.

Старик удивлённо посмотрел на неё:

— Ну что ж… кхм, тогда, мисс Грейнджер, у меня для вас не очень хорошие новости…

Нет. О Господи… Неужели она…

— Сейчас вы находитесь в Хогвартсе, и сегодня 25 августа 1977 года.

… попала в прошлое?..

Гермиона ошарашенно смотрела на него, теперь новыми глазами, понимая, почему он жив, и почему здесь всё цело.

— Я могу войти в ваше сознание?

— Да, сэр, — кивнула девушка и, почувствовав вторжение в свою голову, начала отбирать самые, по её мнению, безопасные для него картинки — как профессор МакГонагалл впервые появляется у неё дома, чтобы сказать о том, что юная девочка является волшебницей, как первокурсницей она садится на табурет и на её голову опускают Шляпу, как несколькими годами позже она становится старостой своего факультета. Решив, что этого хватит, девушка закончила показ воспоминаний и посмотрела на директора.

— Должен признать, что вы довольно-таки неплохо владеете окклюменцией, юная леди.

Девушка слабо улыбнулась и пожала плечами:

— У меня были хорошие учителя, сэр, — вспоминая свой плен у этого ублюдка.

— И всё-таки, мисс Грейнджер?.. Вы не расскажете мне то, что вы помните последним?

— Профессор Дамблдор! — открыв шторку, к беседующим проскользнула профессор МакГонагалл. Гермиона едва усидела на месте, чтобы не вскочить и не обнять своего учителя, но вспомнив, что она её ещё не знает, решила, что лучше немного подождать. Она жадно обшаривала глазами ее еще не испещренное морщинами лицо, яркие глаза и еще не тронутые сединой волосы.

— О, Минерва, познакомься, это мисс Гермиона Грейнджер, наша гостья, о которой я тебе говорил. Ты что-то хотела?

Женщина сухо кивнула, но девушка заметила, что её глаза смягчились при взгляде на её израненное тело:

— Альбус, нас вызывают в Министерство Магии.

— Да, хорошо, сейчас, через пять минут отправимся. Это дитя из будущего, Минерва.

— Но как она тут оказалась? — удивлённо спросила женщина и посмотрела на девушку более внимательно.

— Я… — Гермиона вздохнула и сжала простыни пальцами, вспоминая последние моменты своей жизни в далёком 1998 году. — Была битва, и я думаю, что попала сюда из-за Авады Кедавры.

— В вас попала Авада? — спросил директор.

— Их было четыре, — уточнила девушка и услышала тихий вздох ужаса, который издала преподаватель трансфигурации. — Я не знаю, почему не умерла, почему попала сюда.

— Мы это выясним, мисс Грейнджер, — профессор легко сжал её ладонь, — я вам обещаю, что мы найдём способ вернуть вас в ваше время.

В память тут же вернулись те страшные картины, те жуткие воспоминания, которые так хотелось стереть, и она невольно вскрикнула:

— Нет! Не надо меня обратно, профессор! — И тише добавила:

— Уж лучше поцелуй дементора или с Астрономической Башни, чем вернуться туда, откуда я пришла… — она подняла голову и увидела два шокированных взгляда, направленных на неё. Теперь Дамблдор даже не пытался скрыть, что он изумлён.

— Там… настолько ужасно?

— Вы даже не представляете, профессор, — горько усмехнулась Гермиона. А что, если?..

— А что, если я оказалась здесь не случайно? Что, если это судьба? Так надо было? Профессор, я не буду рассказывать вам, что там, в будущем, лишь то, что сочту нужным, — он кивнул. — Но я могу изменить его, моё будущее.

— Мисс Грейнджер, это очень опасно, — его голос подёрнулся льдом, — вы понимаете, что значит изменить прошлое? Многие могут погибнуть.

— Если я не изменю прошлое, погибнет ещё больше людей, профессор Дамблдор! — горячо воскликнула девушка. — Я видела много смертей, поверьте, я видела такие вещи, которые видел не каждый взрослый волшебник, я через многое прошла. Прошу вас, поверьте мне, — уже тише начала говорить она. — Все, кого я любила, мертвы в моём времени, даже если вы туда меня отправите, ради кого мне жить?! Я не проживу там ни дня, если меня не убьют Пожиратели, я сама наложу на себя руки, — профессора вздрогнули ещё раз и переглянулись между собой.

— Мисс Грейнджер, — уже мягче сказал старик, — вы можете изменить прошлое вплоть до такого, что вы и сами можете не родиться, вы это понимаете?

— Понимаю, — кивнула девушка. — Но мне уже нечего терять, профессор. Кроме своей жизни. А такая жизнь мне не нужна. В моём времени Волдеморт побеждает. И я хочу исправить это. И я знаю, как это исправить.

Мужчина еле слышно вздохнул, обдумывая, стоит ли давать ей своё согласие на эту, безусловно, опасную авантюру или же…

— Если даже вы не согласитесь, профессор, я справлюсь без вашей помощи, можете мне поверить, и вы меня не остановите, — тихо, но твёрдо проговорила девушка, также твёрдо и храбро глядя на него.

… или же она всё сделает без его ведома. Стоит. Уж лучше он будет в курсе событий.

Он кивнул и встал со стула:

— Отдыхайте, мисс Грейнджер, набирайтесь сил, я к вам ещё приду, и мы подробнее обо всём поговорим.

* * *

Эта странная девочка всё не выходила из головы директора Альбуса Дамблдора уже второй день. Великий Мерлин, сколько ж ей пришлось пережить, что ей пришлось пережить, что она говорит такие ужасные вещи?

Несомненно, у неё есть задатки к окклюменции, далеко не каждый может так противостоять его вторжению, а у неё получилось показать только то, что, по её мнению, было важно и нужно. За этой девочкой нужно следить, причём очень внимательно. Сейчас её психика довольно-таки нестабильна, могут быть выбросы стихийной магии, такой разворот событий исключать нельзя.

Надо бы навестить её ещё раз…

С этими мыслями пожилой мужчина направился в Больничное Крыло Хогвартса.

* * *

О Боже, она в прошлом.

Это мысль набатом билась в её голове уже вторые сутки, она отказывалась этому верить, но глаза и уши не могли лгать, они всё видели и слышали.

Мерлин, почему? Почему она осталась жива? За что? Она не хотела жить, она не хочет жить.

Господи, а ведь она попала в тот самый год, в котором выпустились родители Гарри, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Питер Петтигрю, грязный предатель. При мыслях о нём девушка сжала кулаки, но, вспомнив о чете Поттеров, она глухо застонала и прикрыла лицо ладонями.

Ей понадобится немалая выдержка, чтобы сразу же не рассказать им обо всём — Боже, они же сочтут её ненормальной! А Джеймс Поттер! Она видела его в школьном альбоме ещё два года назад, и — О Мерлин! — как Гарри похож на него… Да он просто его копия! Как ей следует себя вести? Что говорить?

Девушка одёрнула себя — нет, говорить с ними точно никак нельзя! Она же не выдержит, не вынесет всего этого. Она не такая сильная, как Гарри. А ведь ей придётся видеть их всех каждый, чёрт побери, каждый день!

Иногда ей казалось, что она просто взорвётся от этой боли, переполнявшей её душу. Боль никуда не уходила, она оставалась с ней всё время, она не давала ей забыть, она не позволяла ей расслабиться — ей не положено такой роскоши. А ей так хотелось хоть чуть-чуть, хоть немного не думать ни о чём, не вспоминать, просто забыть, хотя бы на какой-то жалкий промежуток времени.

* * *

— Добрый день, мисс Грейнджер, — поздоровался старик, войдя за ширму к девушке.

— Добрый день, профессор Дамблдор, — приветливо отозвалась Гермиона и слабо улыбнулась.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, уже намного лучше.

— Это хорошо, я рад за вас. Знаете, я тут немного подумал и решил вам предложить, вы могли бы закончить седьмой курс здесь, верно? — Девушка кивнула. — Так вот, вы можете пройти распределение на факультет у меня в кабинете, до начала учёбы. Мне кажется, вам бы не хотелось привлекать к себе особого внимания, хотя оно, безусловно, будет присутствовать. Так что будет лучше, если мы поступим так. Или, быть может, у вас уже были какие-то мысли насчёт этого?

Гермиона задумалась и медленно ответила:

— Я тоже подумала и решила, что на Гриффиндоре мне делать уж точно нечего, сэр.

— А в своё время вы были на каком факультете?

— На Гриффиндоре, профессор Дамблдор, — мужчина при этих словах мягко улыбнулся. — Просто… слишком много людей сейчас на Гриффиндоре, с которыми я не хотела бы сталкиваться…

— Но вам в любом случае придётся с ними столкнуться, мисс Грейнджер. Полностью избежать этого у вас не выйдет.

— Да, я знаю, но я бы хотела сократить, по возможности, встречи с ними, а сделать это можно только, если я буду на другом факультете. — Собеседник кивнул, соглашаясь с её доводами:

— Хорошо, так и скажете Шляпе. Насчёт мантий, школьной формы и учебников можете не беспокоиться — мы вам всё предоставим. Палочка у вас есть?

— Да, профессор, она у меня.

— Отлично, вы уже придумали легенду, которая поможет вам здесь адаптироваться?

— Отчасти, я скажу, что раньше была на домашнем обучении, но в связи со смертью родителей, — на этих словах её голос дрогнул, — мне пришлось заканчивать свою учёбу тут.

Альбус положил руку поверх дрожащей ладони девушки и тихо промолвил:

— Мне очень жаль, мисс Грейнджер.

— Мне тоже, сэр… — Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, открыла их и спросила:

— Скажите, профессор, а есть вероятность, что я встречу саму себя? Стоит мне менять фамилию?

Мужчина пригладил свою бороду и ответил:

— Хороший вопрос, дорогая. Я глянул кое-какие книги и записи, так вот, мне кажется, что вы можете учиться здесь под своим же именем. Понимаете, вы уже разорвали временную воронку, так называемую петлю времени, своим попаданием сюда вы уже поменяли ход истории.

— То есть я уже не я? В смысле, через три года я должна родиться, но это буду уже не я?

— Нет, мисс Грейнджер, вы уже никогда не родитесь.

Ей показалось, что одной этой фразой он выбил у неё из лёгких весь воздух.

— То есть как? — девушка шокированно посмотрела на директора.

Он тяжело вздохнул и начал объяснять:

— Понимаете, всё дело в том, что теперь никакой Гермионы Грейнджер больше не существует. То есть, вы тут есть, это да, но там, в будущем, про вас ничего не знают, они не знают, что у них была такая подруга, ученица, дочь. Они просто не помнят вас. Вы родились уже тут, 18 лет назад, вот и всё.

— Значит, у моих родителей никогда не будет детей?..

— Почему же, будут. Но именно вас уже не будет. У них будет другой ребёнок, с другим именем, так что можете не беспокоиться, милая, с собой вы уже не встретитесь.

— Получается, я родилась не в 1980 году, а в 1959?

— Да, моя дорогая, именно так, — кивнул старик, немного нахмурился, но потом улыбнулся:

— В эти выходные вы отправитесь с Минервой в Хогсмид за всеми необходимыми вещами. — Он встал, собираясь уже уходить, но остановился и обернулся:

— Кстати, у меня к вам есть небольшое дельце, просьба, так сказать. Она касается одного ученика, Северуса Снейпа.

Гермиона вздрогнула и взглянула на профессора Дамблдора, думая, что он придумал и что ей придётся теперь делать. Она знала его шесть лет и могла сказать с уверенностью, что когда он говорит таким тоном и просит о чём-то, отвертеться практически невозможно.

— Вы знаете его, верно?

— Д-да, сэр.

— Ещё лучше, — весело заметил директор. — Понимаете, он хороший мальчик, но…

Девушка не удержалась и громко фыркнула, уловив немного удивлённый взгляд в свою сторону, она покраснела:

— Простите, профессор.

— Вы с ним были не в ладах?

— Не в ладах — это слишком мягко сказано, сэр. Он ненавидел меня, просто терпеть не мог.

— Ну, я сомневаюсь, что он прямо-таки вас ненавидел, но подобные проявления характера у него вполне могут быть, — заметил старик. — Впрочем, думаю, что сейчас вам будет легче с ним договориться, — улыбнулся он.

— Договориться? О чём? — недоумённо спросила девушка, нахмурив брови.

— Понимаете… у него сейчас трудное время, насколько мне известно, буквально месяц назад у него умерла мать, — вздохнул Альбус и внимательно посмотрел на свою собеседницу. — Друзей у него нет, хотя, если я не ошибаюсь, у него была подруга с Гриффиндора, Лили Эванс, но они почему-то, по какой-то неведомой мне причине, больше не общаются.

— Профессор, можно задать вам вопрос? А почему это вас волнует?

— Он мой ученик, мисс Грейнджер, вполне естественно, что его судьба беспокоит меня.

«Довольно-таки глупая отмазка, директор», — подумала девушка, усмехнувшись про себя.

Выдержав небольшую паузу, старик улыбнулся:

— Скажем так, дорогая, он мне нужен для одного дела, а… в таком разбитом и расклеенном состоянии он не сможет ничего сделать.

— Он не захочет даже говорить со мной, сэр! Уж я-то знаю, тем более, после ссоры с Лили, он слушать не захочет какую-то девчонку!

— Ну, я уверен, вы что-нибудь придумаете, Гермиона, — он заговорщицки подмигнул и, взмахнув на прощание полами своей мантии, скрылся за ширмой.

Девушка застонала и упала на кровать:

«Вот же ж влипла-то, а!.. Мало было мне того, что я в прошлом оказалась, так ещё и теперь общаться с самим Северусом Снейпом надо! „Для одного дела…“ Да для шпионства он вам нужен, профессор, вот для чего! Он и слушать-то меня не будет, как обычно, одарит своим желчным взглядом, и если б таким взглядом можно было сжигать людей, у нас пол-школы было бы мертво, включая меня! Хорошо, надо попробовать хотя бы заговорить с ним, а уж потом буду решать, что делать…». Она потёрла тонкими пальцами виски и перевернулась на бок, пытаясь заснуть, но бессонница в эту ночь была сильна, как никогда, и девушка смогла уснуть только к утру. Да и то, только на несколько часов, потому что стоило ей закрыть глаза и провалиться в сон, ей тут же начинали сниться кошмары, снова и снова, пока она не просыпалась от собственных криков.