World of Darkness: Dark Side (джен)

Тёплые капли крови стекают по связанным рукам сидящей на стуле жертвы. На секунду на лице мучителя проявляются черты чудовища, но он снова берёт себя в руки. За тысячу лет привык. Привык, хоть и устал скрывать зверя за маской благородства, и сейчас ему очень хочется позволить монстру взять верх. Но он не может. Слабое дыхание со стороны жертвы говорит о том, что она ещё жива. Нужно быть терпеливым и не спешить. Ему нельзя оставлять следы. Нельзя, чтобы родные и жители города догадались о том, что по его улицам разгуливает монстр.

Несколько капель с глухим звуком падает на пол, привлекая внимание хищника к своей жертве. Судорожный вздох, и связанный открывает глаза. Мужчина подходит ближе. Игра затягивается, но ему всё равно. Здесь, на окраине города, в старом доме, стоящем в нескольких милях от жилых кварталов, в глубине леса, их никто не найдет.

— Пожалуйста, — слова даются с трудом. Возможно, если бы жертва видела улыбку на его лице, то промолчала бы. Но не видит. Её глаза застилает пелена. Мужчина проводит языком по пересохшим губам. Жертва дёргается, когда прохладный палец касается щеки. Прикосновение похоже на ласку, и мужчина проводит им вдоль скулы. Так хочется схватить за подбородок и сжать до хруста в костях, но не сейчас. Пусть ещё поживет.

Кровь на пальцах, но он не обращает внимание. Сотрёт потом, когда придёт время возвращаться назад и снова надевать маску, за которой спрячется его настоящее лицо. Пиджак где-то там далеко, в конце комнаты, лежит себе на стуле, рукава рубашки завёрнуты до локтей. Внешняя чистота всегда помогала ему обмануть окружающих.

— Не надо, — отчаяние в голосе жертвы вызывает у него улыбку. Это так приятно, когда они умоляют остановиться, понимая, что это бесполезно. Но так свойственно людям. Тонкое лезвие разрезает кожу на груди, и из раны выступает кровь. Он проводит пальцем вдоль раны, а затем слизывает с него ещё теплую каплю.

Опустившись перед жертвой на корточки, хватается за подбородок. Хочется заглянуть в глаза, и он осуществляет свою мысль. В глазах жертвы страх. Сколько ещё выдержит? Не пора ли заканчивать? Но он медлит. Из горла жертвы вырывается сдавленный хрип. Не первый и не последний за этот час. Он прислоняется прохладным лбом ко лбу жертвы, на губах блуждает улыбка. Сейчас ему плевать на то, что на одежду может попасть кровь. Переоденется, если что. Запасной комплект всегда с собой, а костюмов у него так много, что исчезновение одного-двух никто не заметит.

Запах тёплой крови разносится по воздуху, кружа голову, пробуждая в нём самое худшее. Не сдерживаясь более, проводит языком по щеке. Жертва пытается вырваться из жёсткой хватки пальцев на подбородке, но это бесполезно. Впервые за всё время Элайджа позволяет добыче рассмотреть, в чьи руки попала. Страх жертвы смешивается с запахом крови, и Элайджа улыбается. В улыбке нет ничего человеческого. От такой по спине связанного бегут мурашки, а в глазах отражается ужас. И ему это нравится.

Только вот всё хорошее, к сожалению, имеет свойство заканчиваться. Вот так и игра Элайджи с мышкой должна прийти к своему логическому завершению. Жалости и сожаления он не испытывает. Ни сейчас, ни раньше. Эмоции жертвы, её страх, который с каждой минутой пробирается под кожу, заставляя осознавать безысходность положения, в котором находится, приносят ни с чем несравнимую радость. Он никогда не скажет Никлаусу о том, что самый страшный монстр в их семье — это он.

Солнце начинает медленно клониться к горизонту, и время монстра на исходе. Взявшись за подбородок, Элайджа поворачивает голову жертвы в сторону. Да, монстр в нём любит причинять боль, чувствовать страх и ужас жертвы от осознания того, что её часы на исходе. А ещё он любит вкус крови с привкусом страха. Жертва дёргается, желая освободиться от хватки. Элайджа ловит испуганный взгляд и улыбается. Он прекрасно знает, как сейчас выглядит: чёрные глаза, по лицу бегут чёрные полосы — монстр на свободе. Зубы пробивают кожу на горле ровно в том месте, где бьётся пульс. Никакого внушения, только страх, боль и смерть, вот что может утолить голод. Звук пульса бьёт по перепонкам. Этот сумасшедший ритм с каждой выпитой каплей становится всё тише и почти совсем затихает. Только тогда он выпускает из захвата лицо жертвы. Только тогда он делает последнее, можно сказать, доброе действие в отношении своего ужина — снова ухватившись пальцами за подбородок, одним резким движением сворачивает шею.

Прикрыв глаза, вдыхает запах смерти, разнёсшийся по хижине. Теперь дело за малым — нужно избавиться от останков. Старый острый нож, лежащий до этого в бардачке машины, сейчас в его руке. Развязав сковавшие руки жертвы путы, он кладёт ее на пол и, опустившись на корточки, одним точным движением пробивает ножом грудную клетку. С его силой вампира рёбра крушатся легко. Один надрез, и лёгкие пробиты. Болото начинается совсем недалеко от хижины, и именно к нему он подтаскивает тело. Мутная вода этих мест прячет в себе многие его секреты, и сегодня к ним прибавляется ещё один.

Избавившись от самой главной улики, Элайджа возвращается в дом. Нож тщательно вытерт и убран в багажник до лучших времён. А в том, что они настанут и он снова выйдет на охоту, вампир ни капельки не сомневается. Выпачканная в крови одежда заменена на чистую. Все улики, как всегда, уничтожены. Да, он монстр, но он очень аккуратный монстр. В отличие от своей родни, Элайджа предпочитает не оставлять улик и повода заподозрить в себе чудовище. Прежде чем покинуть гостеприимное место на какое-то время, он оборачивается и оглядывает его, проверяя, не осталось ли чего. Следов смерти им не обнаружено, разве что запах, но он скоро выветрится.

Город встречает его привычным шумом и толпой. Люди, их сердца, их жизни, как же легко он может заставить их расстаться с ними. Представляя себе эту картину, он довольно улыбается. Вот и родной порог. Дом, полный чудовищ, которые живут рядом с людьми. Он не торопится, закрывает дверь, которая отделяет монстров от людей, и проходит во внутренний дворик. Вода в фонтане журчит. Семья вокруг него обсуждает какие-то дела. Малышка Хоуп, его племянница, как заводная носится по двору. Совсем недавно эта кроха научилась ходить, и вот теперь использует каждую возможность. Элайджа стоит совсем рядом. Тёплая улыбка появляется на губах, когда кроха врезается в него на полном ходу, и, не позволив приземлиться на попу, он берёт её на руки.

Казалось, его присутствие замечают только сейчас, но он знает, что это не так. Элайджа, с Хоуп на руках, подходит к родне. Хейли, обсуждающая что-то со своим мужем, отвлекается от разговора. Подойдя к первородному, она протягивает вперёд руки, и он спокойно передает племянницу матери. Забрав дочь, та возвращается к прерванному разговору, а он отправляется в свою комнату. Ему нужен отдых и сон, крепкий и здоровый сон монстра, который живёт уже тысячу лет. Завтра же будет новый день, который принесёт ему новые возможности и новые желания.