На кончиках пальцев (гет)

Утром после ночных кошмаров Гермиона чувствовала себя измученной и разбитой. От трели будильника разболелась голова, но она все же заставила себя встать и пойти в ванну. После освежающего душа и быстрого завтрака стало намного лучше, но ее все еще продолжала одолевать изматывающая слабость, которая в мгновение была забыта, стоило лишь пересечь порог института. Занятия должны начаться лишь через час, поэтому встретить студентов в это время было практически невозможно. У Гермионы же были свои причины, чтобы прийти так рано: вечером она так устала, что разносить газеты не было никакого желания, а профессор Снейп и так потратил много времени, чтобы ее дождаться. Не хотелось злоупотреблять его терпением еще больше, поэтому и пришлось прийти пораньше, чтобы успеть сделать все, что не доделала вчера.

К удивлению, когда она зашла в кабинет за готовыми газетами, то застала там Драко, просматривающего новый выпуск. На самом деле, в его присутствии не было ничего необычного. Драко являлся ее помощником и главной пишущей силой всего предприятия, поэтому и у него имелся ключ от кабинета, но об этом никто не знал, кроме клуба журналистики. Они неплохо общались, но так как учились на враждующих факультетах, не показывали открыто свою дружбу.

— Драко, что ты делаешь здесь так рано?

Он резко обернулся и теперь смотрел на Гермиону несколько напряженно, держа в руках газету, где на первой полосе расположилась статья о новом профессоре.

— Хотел поговорить с тобой до начала занятий, а теперь вижу, что все еще хуже, чем я себе представлял.

— Не понимаю, о чем ты, — она повесила свое пальто и бросила взгляд на часы на стене. — Давай только быстро. Еще надо разнести газеты.

Он согласно кивнул и продолжил, глядя прямо на нее:

— Я видел, во сколько ты вчера вернулась, — и после небольшой паузы добавил, — и с кем.

Гермиона хотела возмутиться, но тут же поняла, что он имел в виду. Конечно же, он знал, что вчера она задержалась намного дольше, чем обычно. Было бы трудно этого не заметить из окон соседнего здания и из-за привычки Драко контролировать, во сколько Гермиона приходила домой в «день Х». И вчера он видел, что она вернулась не одна, а в сопровождении нового профессора. Вот черт! Неужели он подумал, что она с ним возвращались совсем не с занятий, а со свидания?

Гермионе резко стало нехорошо, и она почти упала на диванчик от такого предположения. Было гадко от того, что друг мог додуматься до такого. Это было настолько неожиданно, что не хватало сил даже возмутиться, как следует.

— Гермиона, что с тобой? Тебе плохо? — Драко опустился передо ней на колени и заглядывал в побледневшее лицо, которое в сочетании с красными от недосыпа глазами выглядело совсем болезненно. И казалось, что хуже уже быть не могло, но в этот момент дверь кабинета резко открылась, а на пороге застыл профессор Снейп, явно не ожидавший увидеть здесь кого-нибудь. Его холодный взгляд перемещался с нее на Драко, отмечая довольно странную позу, и профессор, извинившись, так же быстро исчез за дверью, громко ей хлопнув.

— Теперь и он решит, что у нас роман! Драко, ты просто идиот! — резко вскочив на ноги, набросилась на него с криками.

— Да какая разница, что решит только что пришедший преподаватель, — возмутился быстро раздражающийся Драко. — Многие студенты встречаются друг с другом и преподавателям до этого нет никакого дела.

— Для тебя, может, и нет никакой разницы, а обо мне ты подумал? — от возмущения Гермиона вновь почувствовала, что сознание куда-то утекает, но высказать все Драко было важнее, чем собственное здоровье. — Мне, вообще-то, не все равно, чертов эгоист.

Он, наконец, заметил ее состояние и вновь хотел предложить помощь, но время уже поджимало. Поэтому Гермиона схватила стопку газет и быстро направилась к выходу. Драко за ней не пошел, предупрежденный злым взглядом и их давним договором не светиться вместе в коридорах. Утро было окончательно испорчено, и осуждающий взгляд профессора Снейпа был последней каплей в чаше раздражения, которое, очевидно, будет преследовать постоянно.

Хлопок двери заглушил тихо сказанное «прости», а она продолжала идти вперед. Пусть он и был ее другом, но иногда так сильно раздражал, что это было тяжело вынести. Позже она обязательно поговорит с ним, может, даже попросит прощение за столь бурную и совершенно непонятную реакцию, но все это будет потом. Сейчас следовало подумать о своих обязанностях и занятиях, пережить очередной день, где все разговоры снова будут о профессоре Снейпе, а также объясниться с ним самим.

* * *

Казалось, что мир резко перевернулся и стал вращаться вокруг профессора Снейпа. Весь день студенты говорили только о нем, делясь не только личными впечатлениями, но и цитатами из написанной статьи, что раздражало еще больше. Слушая все это, Гермиона пыталась вспомнить, что заставило ее написать именно такие слова, которые на тот момент казались вполне обычными, а сейчас приобрели чуть ли не благоговейные оттенки.

Гарри и Рон, которые тоже слышали все эти разговоры, искренне не понимали, с чего все взяли, что редактор газеты чуть ли не влюблена в нового профессора, но все же смотрели в ее сторону несколько настороженно. Они хорошо научились различать настроение, когда Гермиону лучше не трогать, и старались не злить ее еще больше. Драко ощущал себя виноватым, но не мог позволить себе подойти к «врагам», лишь иногда бросая раскаивающиеся взгляды, на что она демонстративно отворачивалась. Гермиона еще не готова была его простить.

Но помимо друзей, которые не могли даже подумать о таком, были и те, кто, и правда решил, что она влюбилась в профессора Снейпа, и теперь бросали крайне подозрительные и ревнивые взгляды. Несмотря на тяжелый, и даже грубый характер профессора, который он продемонстрировал на парах, некоторые студентки прониклись к нему симпатией и уже мечтали поймать его в свои сети. Она же не обращала ни малейшего внимания на эту шумиху, надеясь, что через пару дней все забудется само собой.

Сам же профессор ничего этого не видел, потому что сидел, заперевшись в своем кабинете, и не пришел даже на обед. После того, что произошло утром, Гермионе было очень стыдно встречаться с ним, поэтому она только радовалась его затворничеству, но ровно до того момента, как не подошла очередь его пары, где она с трудом поборола желание сесть на задние ряды. Занятие снова было совмещено с группой Драко, который злобно смотрел на Снейпа, а Гермиона искренне пыталась понять, за что же он его так невзлюбил.

Тем временем пережить само занятие было очень уж непросто. Профессор Снейп вновь одаривал всех тяжелыми неприятными взглядами, от которых мороз шел по коже. Всех, кроме нее. При этом Гермиона почувствовала такое разочарование, что в груди неприятно закололо. Его пренебрежение заставляло чувствовать себя виноватой, постепенно это чувство заполняло все сильнее, хоть разумом она и понимала, что ни в чем не провинилась. Поэтому, когда пара, наконец, закончилась, Гермиона постаралась уйти как можно быстрее, но голос профессора остановил ее у самых дверей, буквально пригвоздив к месту. Друзья смотрели с непониманием, и даже Драко бросил обеспокоенный взгляд, а Гермиона просто не могла пошевелиться, словно ее что-то держало, не давая даже глубоко вздохнуть. Отмереть она смогла только тогда, когда за последним студентом закрылась дверь, и перевела взгляд на преподавателя.

Профессор сидел за столом и деловито перебирал бумаги, демонстративно не обращая внимания. Гермиона ничего не понимала и уже была готова развернуться обратно, решив, что просьба остаться после занятия ей послышалась, но не успела сделать и шага, как тот же властный голос приказал сесть и подождать. Хотелось возразить, но сразу вспомнилось, как вчера он ждал ее, и, решив, что это справедливо, она присела за первый ряд парт, стараясь не смотреть на преподавателя.

Если честно, Гермиона не понимала, что здесь делала, и о чем пойдет их разговор. Очень не хотелось, чтобы он касался утреннего инцидента, но также она понимала, что стоило разрешить это недопонимание как можно быстрее. Она и сама не осознавала, почему это было так важно, но вновь видеть в глазах профессора это пренебрежение не хотелось. Всего за один день он смог, если не всецело расположить к себе, то вызвать уважение, которое она мало к кому из преподавателей испытывала, и не хотелось его разочаровывать. Именно этим чувством Гермиона объясняла свою теперешнюю неловкость от нахождения рядом с ним, а не выдуманной влюбленностью, о которой сегодня трещали на каждом шагу. Ей такой вариант даже в голову не мог прийти. Влюбиться в своего преподавателя? Это же полнейший абсурд. Конечно, они уже не дети, и преподаватели тоже люди, некоторые даже привлекательные, но сама такая связь казалась ей неправильной.

В аудитории, по которой до этого разносились шорохи перекладываемых бумаг, резко стало тихо, что заставило Гермиону оторваться от созерцания столешницы перед собой и посмотреть на Снейпа, который так же внимательно смотрел на нее. Сразу стало немного не по себе, а от витавших в голове мыслей, приправленных сплетнями, еще и неловко.

— Мисс Грейнджер, я хотел обсудить с вами несколько вещей касательно газеты, — слегка хриплый голос заставил ее вздрогнуть, но все внимание зацепилось за его слова.

— Конечно, сэр.

— Итак, — он сделал небольшую паузу, — у меня есть несколько предложений, которые могли бы усовершенствовать то, что имеем, — перед ним открылся блокнот, в котором он вчера делал заметки. — Вы можете с ними ознакомиться.

Чтобы «ознакомиться с содержимым», пришлось вставать и идти к преподавательскому столу под пристальным взглядом профессора. С некой неуверенностью, за которую сама себя корила, она взяла блокнот из его рук и принялась изучать выведенные аккуратным почерком строки. Предложений было немного, но все они опирались на слабые места и их устранение. Если честно, было удивительно видеть такое рвение в совершенно чужом человеке, но это сильно подкупало, прибавляя все больше уважения к нему самому, а ей — стыда. Когда она закончила, он просто забрал блокнот и положил его на стол.

— Я бы хотел, чтобы вы обдумали мои предложения. Возможно, у вас появятся и свои идеи, которые мы можем обсудить. Я уверен, что этим мы только сделаем газету лучше, что, должно быть, важно для вас.

Гермиона кивнула, но так как он на нее не смотрел, то и не заметил этого.

— Еще у меня есть вопросы по поводу сайта. Новости появляются там очень редко. Такое ощущение, что им вообще никто не занимался, и мне было бы интересно пообщаться с тем, кто за него отвечал.

В голове сразу представился этот разговор и вид обозленного Драко, который как раз и занимался сайтом. Придется обрадовать его такой приятной новостью. Но Гермиона отвлеклась, уже пропустила часть речи профессора и смотрела на него несколько непонимающим взглядом.

— Простите, можете повторить?

Осознание совершенной ошибки пришло мгновенно, и она внутренне подготовилась, что сейчас услышит о себе много неприятного. Профессор, как она уже успела заметить, слишком быстро выходил из себя, когда его не слушали.

— Мисс, я думал, что вы будете внимательней относиться к делу.

— Простите, сэр. Этого больше не повторится.

— Надеюсь на это, а теперь продолжим. Я говорил о том, что хотел бы увидеть всех участников, вы же не одна этим занимаетесь?

— Конечно же, нет, — она снова начала раздражаться на пустом месте. Весь этот разговор и ее нелепые ответы бесили неимоверно, словно это была и не она вовсе. И почему каждый раз, оставаясь с профессором наедине, она вела себя так странно?

— Тогда общее собрание устроим послезавтра в редакции сразу после пар. Вы же должны подумать над моими предложениями, завтра мы их обсудим, а теперь можете идти.

Гермиона только и рада была уйти, но у двери вновь задержалась. Ей отчаянно хотелось высказаться, чтобы не видеть этого холодного разочарования.

— Профессор, сегодня утром вы все не так поняли. Мы с Драко просто друзья, — хотелось сказать еще что-нибудь, но ей не дали.

— Мне совершенно неинтересны ваши отношения. Прощайте.

Слова повисли в воздухе, а холод ощущался намного явственней. Гермиона старалась убедить себя, что все это неважно, что слова постороннего человека не должны так западать в душу, но обида лишь разрасталась, а вместе с ней и злоба на свое странное поведение. Неправильное поведение.

* * *

Гермиона буквально вылетела из кабинета и сразу же столкнулась с Гарри и Роном, но, отмахнувшись от них, побежала дальше, стараясь не замечать странных взглядов, которые на нее бросали все, еще не покинувшие институт студенты. Хотелось пойти домой прямо сейчас, но прежде чем выходить на улицу, стоило хоть немного успокоиться и привести чувства в равновесие. Не хотелось признавать, но слова профессора задели ее настолько, что она с трудом сдерживала слезы разочарования в себе самой. Вчерашний успех и зародившееся доверие были перечеркнуты одной нелепой и неправильно понятой ситуацией.

Открывая дверь редакции, она уже начала немного остывать, понимая, что злиться из-за всего этого глупо и совершенно не похоже на нее, но до полного успокоения было еще далеко. Гермиона не удивилась, увидев в редакции Драко, и поняла, что отмахнуться от него будет намного сложнее, чем от Гарри и Рона, потому что он знал больше и понимал ее гораздо лучше. Не говоря ни слова, он подошел к ней и просто обнял, легко поглаживая по спине, и ничего не говорил, но тут и не требовалось слов. Его объятия были такими родными, не несли никакого романтического посыла, он делился с ней дружеской поддержкой, и это давно знакомое чувство понимания переносило Гермиону на несколько лет назад, где Драко так же обнимал, успокаивая, когда она упала с велосипеда и сильно поранила руку. Тогда тоже хотелось плакать, но лишь одно его присутствие помогало быть сильной. В то время все было по-другому, они не скрывали своей дружбы, и все казалось намного проще. Невозможность открыто общаться с Драко из-за выдуманной борьбы между разными факультетами убивала.

Простояв так некоторое время, пока Гермиона не успокоилась окончательно, Драко отпустил ее, придерживая за плечи. Она позволила себе улыбнуться, показывая, что все в порядке, и сама поняла, что действительно так и есть. Гермиона вернулась к своему обычному рациональному состоянию и старалась не думать о том, что с ней было.

— Ты можешь меня отпустить. Со мной уже все хорошо.

— Знаю, но мне очень интересно, что с тобой было. Мне показалось, что ты готова заплакать.

— Наверное, просто много нервничала в последнее время, вот и не справилась с эмоциями.

Драко слегка прищурился, сделав вид, что поверил в отговорку, но также знал, что в ее словах много правды. Было немного неловко видеть этот понимающий взгляд на его лице, который настолько отличался от того, как обычно Драко смотрел на нее при остальных студентах.

— Расскажешь, что от тебя хотел новый профессор?

— Ничего особенного. Это касается газеты, и завтра я должна предоставить свои идеи для ее улучшения, — проговорила она быстро, стараясь, чтобы Драко не услышал в голосе раздражения, но он все же заметил.

— Тебе дали «домашнее задание» и ты так из-за этого расстроилась? Не поверю. Колись, что еще между вами случилось?

Гермиона подняла глаза на Драко и буквально задохнулась от его самодовольства. Вновь вспомнилась вся злость на последние слова профессора, которая требовала выхода, и в этот момент очень хотелось ударить друга, который тоже частично был виноват в ее плохом настроении. Пришлось отойти от него подальше и занять чем-нибудь руки, для чего идеально подошли папки со старыми выпусками, которые накануне изучал профессор Снейп.

— Я попыталась извиниться за то, что случилось утром, а он даже не стал меня слушать, буквально выставив за дверь. Вот я и разозлилась. Доволен?!

— И что такого произошло утром, за что следовало бы извиняться? Я вообще-то тебе помочь пытался, не думаю, что наша дружба должна хоть кого-нибудь касаться.

— Ты не понимаешь, — она снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Он оказал мне доверие, которого я теперь могу лишиться из-за того, что он посчитал мое поведение недостойным. Для меня важно, чтобы он ценил то, что я делаю. Он не похож на других преподавателей. Для него смысл жизни в работе, и это просто прекрасно, такая увлеченность… — напряжение все-таки достигло пика и ее голос сорвался, слезы потекли по щекам. В этот момент Гермиона ненавидела себя как никогда сильно.

Драко вновь приобнял ее за плечи, но успокоение не спешило приходить. Наоборот, ее трясло все сильнее и Гермиона чувствовала, как что-то тяжелое покидало ее вместе со слезами.

— Скажи, ты влюбилась в нашего нового профессора? — еле слышный вопрос Драко поразил в самое сердце, моментально прекратив истерику. Она посмотрела на него, удивляясь, как он вообще смог произнести эти слова, желая увидеть насмешку, но он был серьезен.

— Ты снова ничего не понял, — усмехнулась Гермиона и, вытерев слезы тыльной стороной руки, покинула редакцию.

Был ранний вечер, и от холодного ветра закололо мокрые от слез щеки, но она даже не обращала на это внимания, раздумывая над словами Драко и задаваясь лишь одним вопросом: «Неужели он прав?»

Вернувшись домой, отключила телефон и принялась за свое «домашнее задание», вспоминая все то, на что просил обратить внимание профессор Снейп. Здраво порассуждав в спокойной обстановке, Гермиона все же согласилась, что стоило сделать упор на сайт, нежели на печатную газету. Выпуски можно было сделать компактней, новости бы узнавались быстрее, а времени на разработку уходило меньше. Это все было настолько просто, что она корила себя за то, что не додумалась сама до такого простого решения. Видимо, взгляд и правду был слишком замылен, и газета сможет стать лучше с приходом “новой крови”.

Размышления о работе быстро привели в чувства, и Гермиона уже подумывала включить телефон, но находиться в такой, почти обволакивающей тишине было настолько приятно, что она решила продлить это ощущение. Сейчас она была абсолютно собрана и уравновешена, и было дико вспоминать свое состояние еще пару часов назад. Слезы, истерика, непростой разговор с Драко, который окончательно вывел из равновесия, бегство — все это было совершенно ей несвойственно, и теперь было стыдно. Она обязательно разберется со всем этим и объяснит, что всему виной нервы и изматывающее желание вечно все успеть и поскорее, но теперь она — это снова она, и такого больше не повторится. Возможно, еще раз попытается поговорить с профессором Снейпом, если он захочет ее выслушать, но даже если и нет, то ничего страшного не произойдет.

Гермиона подумала о своих отношениях с Драко, и ей в очередной раз стало больно от того, что в стенах института им приходилось скрывать свою дружбу. Дружбу, намного более крепкую и преданную, чем с Гарри и Роном. Ей надоело прятаться, она хотела открыто признаться в том, что их связывало с Драко, даже если от нее отвернулись бы все остальные. Она знала, что Драко понимал ее и согласился бы с ее решением. Минус один повод, чтобы нервничать понапрасну.

С такими мыслями Гермиона включила телефон, но, даже не глядя на пропущенные вызовы и сообщения, направилась спать, решив, что посмотрит их утром. Сейчас ей было слишком хорошо: она чувствовала такую легкость, что хотелось продлить это ощущение как можно дольше. Ложась спать, Гермиона надеялась, что этой ночью ей не будут сниться кошмары.