Азеротские зарисовки, ч. 1. (джен)

Начало наществия армии короля Лича. «Не бывает честной войны!»

Джек Кроссби.

Джек.

Первые лучи солнца подкрасили удивительную, красную и жёлтую листву деревьев. Солнце вставало слева, утопая в вечной дымке, ласковыми прикосновениями пробуждая ото сна всякую живность. Пока было тихо, — ещё не закончился тот час, когда всё замирает перед рассветом.

Джек Кроссби, паладин его величества короля Вариана Ринна, выглядевший, однако совсем не по-паладински в своих чёрных доспехах, с большим чёрным двуручным мечом, уложенным на луку седла коня цвета мрака, вгляделся вперёд. Даже и при дневном свете ему не открылся бы в золоте туманного марева силуэт города.

Ворваться внутрь… жечь… бить… крушить… сворачивать шеи гнусным существам, у которых даже глаза сочатся ядом. Джек не мог понять своей ненависти (они не такие, как я!) и просто принял её. Не впервой.

В любом случае, с таким воинством далеко не уйдёшь. До первого пугала? Или здесь нет даже пугал?

Паладин развернул коня, разглядывая свою «армию». Парни, конечно, как на подбор, — много мускулов, мало мозгов. Такие бросятся в огонь и в воду, что им ни соври, и даже весь Азерот свернут, если надо, — семеро ночных эльфов: два воина, два разбойника, два охотника и друид. Одетые во что попало оборванцы. При благоприятном стечении обстоятельств, Джек надеялся четверых забрать к себе в отряд. Зря только к эльфам навязали в Дарнассе сопровождающего, старого зелёного кенарийца, голова у которого, поглоти его Бездна, явно присутствовала.

— Что ты им наговорил? — словно отвечая мыслям, спросил кенариец, и шёпот его был тих, как шелест лёгкого ветерка.

— Я им сказал, — так же неслышно попытался ответить Кроссби и широко улыбнулся, — что в деревне ночует агент с важным донесением для Терона. Сказал, что неизвестно, кто это и приказал резать и обыскивать всё, что шевелится. Ты против?

Старый друид сокрушённо покачал головой.

— Нехорошо будет, — бесстрастно произнёс он, — Чувствую — нехорошо.

— Что нехорошо? — многозначительно скосив глаза, отозвался Джек, — Ты ведь знал, зачем мы сюда идём. Или ты думаешь, если постоишь в сторонке и просто посмотришь, то твоя совесть останется чистенькой?

— Я так не думаю, — возразил друид, устремив взгляд в сторону Луносвета, — я вижу опасность.

— Что ты можешь видеть, друид? — Кроссби рассмеялся, закинув вверх голову, — Мою смерть?

Кенариец повернулся к собеседнику и около минуты совершенно серьёзно изучал, осматривая с головы до кончиков копыт чёрного коня.

— Не знаю, когда ты умрёшь, паладин, — наконец, заявил эльф, — но твоя жизнь оборвётся рукой существа совершенно противоположного тебе.

Джек фыркнул и сплюнул в траву.

— Человек вверх ногами, что ли? — язвительно поинтересовался он.

— Ты меня понял, — констатировал кенариец и вновь воззрился куда-то в другой мир.

Нежить их забери с этим Изумрудным сном…

— Внизу стоит домик, — обратился паладин к своему воинству, — Развалины, но мало ли кого может занести. Разбойникам — проверить.

Мгновенно, без звуков, два ночных эльфа спешились с дарнасских тигров и растворились в мутной красновато-золотистой пелене поднимающегося утреннего тумана.

Две слившиеся с тенями фигуры сползли по склону и разошлись, обходя круглый домик. Строение называлось Северным святилищем и было основательно разрушено разбушевавшейся нежитью. Мертвяки и сейчас, бывало, хозяйствовали там, поэтому ночевать внутри было опасно.

Однако один из вернувшихся эльфов демонстративно отряхнул кровь с кинжала и произнёс в обычной их коротко-отрывочной манере:

— Бродяги…

Джек скосился на разбойника, едва повернув голову, но в глазах паладина явно читалось одобрение.

— Вперёд, — скомандовал он.

Джес.

Паренька разбудил шум на улице, — шум сражения. Не то, чтобы кровавый эльф никогда не слышал подобных звуков. Нежить часто забиралась в деревню, и следопытам приходилось частенько вычищать различную гадость, изредка даже стреляя глефами. Но теперь происходящее снаружи было лишь подобием, — страшным подобием, от которого шевелились волосы на голове.

(Бойня, резня…)

Иниэль сладко посапывала, свернувшись калачиком. Джес вскочил, проведя легко ладонью по мягким, шёлковым волосам девушки, схватил штаны и, прикрывшись ими, как полотенцем, сунулся на балкончик.

Увиденное заставило его смертельно побледнеть. Парень буквально ввалился обратно, уронив одежду, прижался к стене и несколько секунд глубоко дышал, пытаясь придти в себя. Защищавшие деревню от мертвяков следопыты лежали в поблёскивающих светом огня лужах крови. Двое остававшихся на ночь стражников Луносвета, израненные и ослабевшие, отбивались сразу от нескольких эльфов. Джес не успел посчитать их, но заметил, что они синие и крупные, — ночные. Альянс!

Первый позыв, — броситься на помощь! — был подавлен быстро охлаждающимся рассудком.

Маг. Маг? Ученик, начинающий постигать малую толику основ, годный только на то, чтобы зажечь свечи или отбиться от стайки назойливых маназмеев. Что он мог сделать против бойцов, так легко уничтоживших следопытов?

Иниэль. Он мог спасти Иниэль. Вывести по карнизу к холму, спрыгнуть и убежать…

Джес разбудил девушку, сунул ей в руки платье и начал одеваться сам.

— Нам надо бежать, — сказал он, — очень тихо и очень быстро. Ну что же ты? Пожалуйста, Иниэль!

— Что происходит? — спросила девушка, прижав к себе платье, и, прислушавшись к страшному рассвету, всхлипнула.

— Пожалуйста, — повторил Джес и выпрямился полностью одетым, — быстрее.

Инстинктивно понимая опасность, путаясь в тряпке, Иниэль натянула платье, и так больно было смотреть на её дрожащие ручки и слушать жалобные всхлипы…

Одной горячей рукой Джес сжал ледяные ладошки девушки и, обняв её, как хрупкий цветок, осторожно поставил на ноги. Балкон был совсем рядом. Кровавый эльф двинулся вперёд, — Иниэль не пошевелилась. Что случилось, пойдём, — хотел произнести парень, но утонул в наполненных ужасом, устремлённых на второй вход глазах любимой.

Разворот… на негнущихся ногах… тело! Слушайся меня! Слышишь!

В комнате стоял ночной эльф воин с огромным двуручным мечом, который без видимых усилий держал в одной руке. В тревожной спешке его приближения не услышали.

Воин стоял на месте и, вероятно, сам не очень понимал, что собирается делать, лишь пристально разглядывал обитателей комнаты.

Джес отпустил девушку, толкнул за себя, подобрал с пола посох, — пока обыкновенную украшенную палку, — и шагнул навстречу неминуемой смерти. Ночной тоже сделал шаг, громыхнув латными сапогами, вновь остановился и вытер усы не закрытым доспехом локтем левой руки.

— Беги, Иниэль, — прошептал похолодевшими губами Джес и закричал, — Ну!

Рукоятка жуткого меча пришла в движение, блестящая сталь со свистом раскрутилась, превратившись на мгновение в световой блик, и вернулась к исходному положению.

Некуда… никак… не успеете…

— Беги, Иниэль, — повторил кровавый эльф, закрыл глаза, вдохнул и сотворил огненный шар.

Огонь ударил воина в правое плечо, но, вопреки безумным надеждам Джеса, меча тот не уронил. Мгновенный удивлённый взгляд на обожжённую кожу, — всё, чего добился начинающий маг. Второе заклинание Джес не закончил. Прыжок ночного эльфа был молниеносен, двуручное оружие ударило, сметая, срубая, как молодое деревце. Посох, которым едва успел закрыться паренёк, разлетелся напополам, хрустнула кость перебитой руки, и, по касательной, меч врезался в незащищённый бок кровавого эльфа. Силой удара Джеса отбросило в сторону и последнее, что он увидел перед накатившей темнотой, был окровавленный кончик лезвия, торчащий из спины любимой девушки.

Джек.

На этот раз Кроссби не участвовал в празднике. Стоя на холме, паладин внимательно наблюдал за происходящим внизу. Он выглядел спокойным. Что ж, даже нервно подрагивающие губы надёжно скрывала растительность на лице. Ничего, Джеки… в следующий раз. Не подведёт удача, их будет много, следующих разов.

Сознание автоматически отмечало каждую мелочь. Сверкающую сталь клинков, летящие стрелы, выстрелы дворфийского ружья. Огнестрельное оружие, правда, вскоре смолкло, когда его хозяин, поражённый в спину двойным мечом луносветского стражника, упал мёртвым на залитую кровью мощёную дорогу.

Следопыты у метателей глеф были смяты в считанные секунды. Городские охранники доставили немного хлопот. О, совсем немного. Джек криво усмехнулся в усы, наблюдая, как общаются жестами в опустевшем дворе ночные эльфы. Затем всё замерло, но паладин продолжал смотреть на место бойни и отвернулся, лишь почувствовав на себе чужое внимание.

Резкий поворот головы, и Кроссби встретил печальный, замученный взгляд кенарийца.

— Они идут, — хрипло проговорил друид.

— Кто? — зло поинтересовался Джек.

Чепуха… он почти поверил… почти… в бред этого древнего дурака, посмотрев на его обречённое лицо. Ночной эльф на секунду «ушёл».

— Несколько магов, — сказал он, опустив морщинистые веки, — охрана. Много охраны. И с ними паладин.

Бездонные светящиеся глаза мгновенно раскрылись.

— Быстрее, — уверенно, властно произнёс друид, — Зови мальчиков и бегите. Я задержу их тут.

Лошадь Кроссби внезапно заржала и поднялась на задние копыта, и, когда паладин снова смог видеть кенарийца, перед ним предстала быстро удаляющаяся верхом на тигре в сторону Луносвета фигура. Джек сорвал с пояса рог и пронзительно затрубил.

Никто не заметил, как из кучи трупов поднялся израненный следопыт и, шатаясь, прислонился к дальнобойному орудию.

Ночные эльфы, — шесть оставшихся, — собрались моментально. Появились, как тени, и, молча, расселись по верховым животным. Если бы выбор был для Кроссби обязательным, он бы не знал, кого из них брать. Поскольку паладин в этом вопросе был сам себе хозяин, то про себя он уже решил, что возьмёт всех.

— Вперёд, — приказал паладин, — Уходим как можно быстрее.

Показывая пример, он пустил коня в галоп, прочь от злополучной деревни.

Метатель глеф выстрелил неожиданно, страшное лезвие пролетело сквозь отряд, аккуратно срезав голову воину, вооружённому одноручным мечом и щитом. Вторая глефа, перебив ногу охотнику, с хрустом вонзилась и застряла в рёбрах тигра. Животное откинуло вместе с седоком, и сотрясающийся в агонии саблезуб придавил несчастного к земле.

— Вперёд! — гаркнул, осадив лошадь, паладин.

Несколько мгновений, гарцуя на месте, он наблюдал, как окровавленный, умирающий следопыт ползёт к третьему заряженному орудию, затем поскакал обратно, туда, где покалеченный ночной эльф безуспешно пытался выбраться из-под мёртвого тигра. Острый взгляд заметил собравшуюся у реки луносветскую охрану. На ходу, Кроссби наклонился и, схватив охотника за фиолетовую косу, одним движением выдернул того на свободу и закинул к себе на луку седла. Затем, сотворив заклинание защиты, развернулся обратно. Третья глефа ударилась о силовой магический щит паладина и отскочила в сторону.

Внутри золотистой ауры света явственно переливалась туманом серая муть.

Галлан.

Не слишком торопясь, кенарийский друид миновал деревню по дорожке и остановился у травяного островка, не достигая моста. Спешившись, он шепнул на ухо своему саблезубу несколько слов, и умное животное бесшумно исчезло в золотистой дымке.

Ночной эльф опустился на колено под деревом на выбранном островочке и поставил перед собой посох. Посох тут же пустил корни в благодарную влажную почву. Старик улыбнулся, пробормотал несколько заклинаний по-тельдрассильски и принялся терпеливо ждать.

Они и появились вскоре. Впереди паладин с очень светлыми волосами в сверкающих красно-золотых доспехах, на лошади, чуть сзади маг на крылобеге в фиолетовых одеждах, за ними остальные эльфы.

Увидев кенарийца, паладин остановил отряды движением руки и спешился. Друид не двигался, преклонив колено и опустив голову. Кровавый эльф приблизился и осторожно протянул руку. Пальцы упёрлись в невидимую преграду.

— Я опоздал? — на всеобщем языке спросил командир, бросая беспокойные взгляды в сторону деревни.

— Возможно, — тихо ответил кенариец, поднимая глаза.

— Какого демона ты с ним церемонишься, Галлан! — по-талассийски воскликнул «фиолетовый» маг, — Отправим его к Саргерасу!

Выпущенное заклинание только истинным чудом, отразившись от щита, не попало ни в кого из кровавых эльфов.

— Приказа не было, — совершенно спокойно заметил паладин, — Ещё одно самовольство, Ламар, и ты отправишься в карцер. Я не посмотрю, что ты мне друг.

Маг, уже стоящий на земле, позеленел от злости, поклонился и прошипел:

— Слушаюсь, лорд фельдмаршал.

— Убери защиту, — снова обращаясь к друиду, перешёл на всеобщий Галлан, — тебе оставят жизнь. Я даю тебе слово.

Странно, по-доброму, улыбаясь, друид только молча покачал головой. Рыцарь крови помедлил секунду, тяжело прикрыл глаза, кивнул и обратился к своим, совещаясь по-талассийски. Вправо и влево, проверяя размер и мощность щита, полетели стрелы, разбившиеся о несуществующую стену.

Кенариец видел фельдмаршала насквозь и понимал, что гораздо большим препятствием для того являлся безоружный старик, чем все магические барьеры мира. Такие, как он, сносят стены на ходу. Широта сердца и души в противоположность ограниченному, сдавленному завистью и ненавистью мирку Джека Кроссби. Может быть, жаль, что они не встретились?

Наконец, кровавые эльфы пришли в движение. Вперёд, выстроившись линией с Ламаром в центре, вышли пять магов. Лучники вскинули оружие и прицелились. Били одновременно, с обеих сторон от друида, и лишь вспышка тайной магии «фиолетового» ударила вниз, под стоящий посох. Посох подломился, разом теряя выросшие корни, щит скрутился в шар и взорвался яркими зелёными искрами. Ночного эльфа подбросило в воздух, перевернуло, и он упал лицом вниз на камни дороги, закрыв собой потерявшую волшебство палку.

Отправив стражей в деревню, Галлан подошёл к врагу и осторожно перевернул его. Кенариец был мёртв.

Джек.

Остановившись только где-то посреди отвратительного леса Призрачных земель рядом с какими-то не менее вонючими руинами, Кроссби спрыгнул с коня и аккуратно сгрузил, прислонив к дереву, раненого охотника. Кровь продолжала неотвратимо течь из раны, лиловатая кожа ночного эльфа посерела, он пока был в сознании, но в любой миг мог с ним расстаться. Джек оглядел оставшихся четверых бойцов и остановил взгляд на друиде. Пустое лицо эльфа не понравилось паладину.

— Помоги ему, — приказал Кроссби.

Первые секунды друид не шевелился, потом губы на неподвижном лице задвигались, и он произнёс бледным голосом:

— Вы бросили его там… вы заставили нас убивать и бросили нашего учителя…

— Тебя никто не заставлял, — Джек сжал кулаки и подался вперёд, — Никто! Ты, безмозглый кусок омерзительной слизи!

Тигр вместе с седоком попятился.

— Я ухожу, — твёрже проговорил эльф, — Кто со мной?

Никто больше такого желания не выказывал.

— Катись, — заявил паладин, — убирайся, куда хочешь, и пусть тебя сожрут чумные звери.

Друид окинул прощальным взглядом товарищей, отразив глазами глубокую печаль, и бесшумно поскакал прочь.

— Йог-Сарон куун йаал, — заорал Кроссби и смачно плюнул вслед удаляющейся фигуре.

И некому было удержать его от столь опрометчивых ругательств…

Проворчав ещё парочку себе под нос для общего успокоения, Джек вернулся к злосчастному охотнику. Ах, помощник был из него никакой. Последнее время целительная сила паладина всё больше и больше покидала его. Тем не менее, он снял перчатки, прикоснулся к ране и, закрыв глаза, попытался сосредоточиться. Через некоторое время кровь остановилась, рана затянулась тонкой кожей, и к ночному эльфу начал возвращаться нормальный цвет лица.

Цвет фиолетового покойника, — подумал Джек и усмехнулся.

Однако сломанная кость осталась сломанной, и паладин был несказанно рад, когда инициативу перехватил молодой воин, быстро и точно наложив лубок из подобранного в лесу и на первый взгляд абсолютно несуразного материала.

— Правило номер один, — произнёс человек, повернувшись к остаткам воинства, — раненых добивать.

Ночные эльфы переглянулись с видом ворочающих головами каменных статуй и кивнули. Кроссби едва не пробрал истерический смех.

— А теперь, — судорожно сглотнув, продолжил он, — назовите мне свои имена. Но только имена, все ваши Бури и Ветры я запоминать не собираюсь.

— Фелик, — хрипло каркнул вполне пришедший в себя охотник.

— Афар, — тяжело уронил воин.

Затем представились и разбойники.

Джес.

Смертоносный, блестящий свежей кровью клинок, торчащий из живой, трепещущей плоти. Которая ещё так недавно трепетала от счастья в его руках. Из той спины, за которую готов был отдать всё на свете, включая жизнь.

Он видел эту картину снова и снова, вместе с лицом. Лицом убийцы. Светло-синее пятно наплывало ближе и ближе, закрывая Иниэль. Джес пытался отбиться голыми руками и понимал, что не может двигаться.

Он слышал голоса. Громче… громче…

Джес открыл глаза, уставился в потолок и окончательно понял, что жив.

(Иниэль?)

Разговаривали за занавеской в дверном проёме. Женщина и мужчина. Женский голос парень узнал, — жрица Альва была подругой его растворившейся в просторах Азерота матери. Мужской — слышал впервые в жизни.

— Рука сломана и три ребра, — говорила Альва, — остальное я залечила. Мальчику удивительно повезло. Я думаю, он скоро встанет.

— Основной удар пришёлся на посох, — отозвался мужчина, — Девушку жалко. Она умерла мгновенно.

— Иниэль, — прошептала жрица.

Не обращая внимания на боль в повреждённых костях, Джес до белизны сжал кулаки и сел на постели. Рядом на столике стоял бокал с вином. Схватив сосуд здоровой рукой, эльф сдавил и его. Стекло хрустнуло, и вместе с красными струйками напитка, на шикарный плед жрицы потела кровь из разрезанных пальцев.

Занавеска откинулась, и в дверях появился фельдмаршал Галлан. Джес обернулся и невидящим взглядом уставился сквозь паладина.

— Лорд фельдмаршал Джере`кес, — через пелену горя услышал паренёк, как представляет мужчину Альва, — Он спас тебе жизнь.

(Кому? Зачем?)

— Уйду в Даларан, — ни к кому не обращаясь, произнёс он, — Меня там научат жечь.

(В Даларане тебя научат не только этому.)

Но это уже не имело значения.