Азеротские зарисовки, ч. 1. (джен)

Катаклизм. Время Огненных Просторов. «Ваш вождь думает о вас»

Таинственная карта удачи, стоимость 10 голд.

* * *

Ярость вождя колыхалась уже давно, с самого начала разговора. Нет, прямо с того момента, когда взгляд Гарроша Адского Крика упал на собственного фельдмаршала. Теперь она достигла критической точки, и только слепой мог не заметить, как изменилось лицо, как сжались и посинели прежде расслабленные пальцы, сжимающие рукоять боевого отцовского топора. Будь оружие чуть менее мощным, оно разлетелось бы вдребезги. Фельдмаршал Галлан Джере`кес, видимо, страдал слепотой.

Он посмел возражать. Кому?! Вождю Орды!

Кто?! Вот это мелкое, лягушкоподобное недосущество? Эльф? Украшенный, будто детская игрушка, паладин, которому впору не мужские доспехи, а платье для девочки? Как?! Почему Тралл сделал его полководцем? Вот это, — это! — позор Орды! Аргх! Снести бы сейчас голову этого недоноска, тем более что Тралла сейчас здесь нет. Здесь есть Гаррош.

Подвержен приступам необузданного гнева, безумия, — такое Адский Крик слышал о себе не раз. Но настоящий вождь должен уметь управлять своей яростью.

С громким свистом, мгновенно вырвавшись из мощного кулака, боевой топор Грома рассек воздух и, взметнув светлые волосы Джере`кеса, воткнулся глубоко в огромную орочью повозку.

— Я забираю два твоих корабля, Галлан, — прорычал вождь, — Они мне нужны в Сумеречном нагорье, пусть все увидят, насколько велика мощь Орды! Верну через два дня.

Адский Крик очень старался, чтобы голос звучал спокойно, но непреклонно и властно. Видимо, это удалось ему, потому что кровавый эльф наконец-то заткнул свою пасть и почтительно поклонился.

* * *

Проводив взглядом непоправимо уплывающие корабли, фельдмаршал повернул голову направо и, в течение нескольких минут, молча, рассматривал открывшуюся перед ним крепость Альянса, — настоящую крепость! Западной стражи? Восточной? Северной? Кто там их разберёт. У стражи неизвестной части света пока было тихо, лишь тащился вверх по холму по направлению к воротам обоз с продовольствием.

Джере`кес опустил удивительное гоблинское изобретение, бинокль, и тусклым голосом обратился к стоящему позади крупному орку в потёртых воинских латах:

— Как ты думаешь, Каграш, когда они сообразят, что здесь почти никого не осталось, и снесут наш замечательный бастион?

— Скоро, — отрывисто каркнул орочий лейтенант, хохотнул своим особым смешком и покосился на кучкующиеся под дозорной башней остатки войска — десять орков.

— Сколько у нас катапульт? — спросил Галлан.

— Одна работает, — мгновенно отозвался Каграш, — ещё три в ремонте. Вон, гоблин мутит там, говорит частей нету каких-то.

Фельдмаршал задумался и почесал подбородок.

— Так сделаем, — наконец произнёс он, — рабочую катапульту поставить в левом углу у сходней и хорошенько замаскировать. Остальные подогнать к забору и установить на равном расстоянии друг от друга. Да, Каграш, прикажи оркам принести все поломанные доспехи, которые найдутся и положить в центре у костра.

— Зачем? — не понял лейтенант.

— Кукол наделаем, — пояснил Джере`кес, протягивая напарнику бинокль, — всё равно оттуда ничего не видно. Пусть думают, что воины на месте.

Каграш взял прибор, осторожно, будто боясь сломать, и поднёс к глазам. Да, на таком расстоянии фигурки солдат Альянса выглядели не больше комара.

— А если они подкрепление позовут? — проворчал орк, возвращая бинокль владельцу.

— Два дня мы выиграем, — ответил фельдмаршал, — А если твой Гаррош соизволит вернуть корабли вовремя, то я и их, и подкрепления размажу вон по тем скалам.

— Гаррош не мой, — обиделся Каграш.

— Не обижайся, старина, — с громким стуком железа об железо, Галлан хлопнул лейтенанта по плечу, — мы с тобой вместе воюем давным-давно, и ты меня знаешь. А Гаррошу я не верю. Позови-ка мне лучше инженера.

— Инженера к фельдмаршалу! — раскатистым басом проорал лейтенант.

Гул прокатился по ордынскому лагерю, отразился эхом от скал и затих где-то вдали, где, вероятно, вздрогнули стражи какой-то там части света.

Гоблин, инженер со смешным именем Геблер Шмякс, оглядывающийся и постоянно шмыгающий огромным носом, возник перед Джере`кесом спустя несколько мгновений и уставился бегающими глазками поверх красно-золотого плеча паладина.

— Запчастей, говоришь, нету для катапульт? — поинтересовался Галлан.

— Нету, — раздражённо пискнул Шмякс, при этом сжимаясь и становясь ещё меньше, — Я их сам делаю! А у меня последних работников отобрали. Рухлядь вообще ваши катапульты!

— А если в Картели заказать? — предложил фельдмаршал.

— Да это три месяца ждать, если не больше, — хлюпая носом после каждых двух слов, возмутился гоблин, — Да я сам починю! Неделю дайте ещё.

— Неделю? — губы Джере`кеса расползлись в кривой усмешке, — Не надо неделю. У нас сколько угодно времени. Вечность впереди. Вот что. Дам тебе бумагу, возьмёшь последнюю виверну и полетишь в гавань Трюмных Вод. Подождёшь, пока выдадут. И ещё…

Паладин замолчал, снимая с шеи медальон в виде золотой капли. Внутри пряталось изображение, — сам Галлан обнимал высокую рыжеволосую эльфийку, а на второй руке держал белобрысую девчушку, лет четырёх.

— Когда оформишь всё, что там у вас положено, — продолжил он, передавая Шмяксу украшение, — поезжай в Луносвет. Каплю отдашь лично в руки Лор`темару Терону. По ней же тебя и пропустят.

Инженер сжал медальон в зелёной лапке так сильно, что, казалось, из золота потечёт сок, быстро-быстро закивал и растаял, будто туман.

— Вечность, думаешь? — тяжело произнёс Каграш.

— Думаю, — эхом отозвался Джере`кес.

— Ну, ничего, — заключил лейтенант и рассмеялся, — Не самая плохая в мире вечность с тобой и вон теми ребятами. Ты должен был родиться орком.

Это был высший комплимент в устах старого воина, вызвавший улыбку на бледных губах кровавого эльфа.

* * *

— Это что?! — капитан Уоллер из королевских войск Штормграда разглядывал ордынские укрепления в удивительное гномское изобретение, бинокль.

Отряды Альянса подошли достаточно близко, чтобы хорошенько можно было разглядеть мощный бревенчатый забор, поставленный на совесть, по-орочьи, тяжёлые, несносимые ворота, врытые острые колья по обеим сторонам от входа. Со стороны противника, развёрнутые к дороге и готовые к работе, как напоказ были выставлены три громадные катапульты. Вместо солдат на орудиях сидели соломенные чучела в ржавых железных и драных кожаных доспехах. На некоторые из них ордынцы глумливо натянули праздничные маски. Такие же пугала украшали и забор лагеря Гарроша.

— Неужели, нельзя было послать разведчиков? — раздражённо спросил командир, отнимая от лица бинокль.

— Мы посылали двоих, они не вернулись, — доложил местный лейтенант и быстро сделал шаг назад.

Это было плохой новостью. Очень плохой, особенно в сочетании с тем, что Уоллеру сказали в столице, — лагерь держит Галлан Джере`кес. С фельдмаршалом капитан уже имел счастье познакомиться. До сих пор при воспоминаниях отвратительно зудела спина, непривычная поворачиваться к врагу.

Уоллер махнул рукой, и отряды двинулись дальше. Ничто не нарушало тишину, кроме естественных звуков, — шума прибоя, пения птиц, хруста ног двух сотен бойцов и колёс пяти дворфийских мортир.

Ловушка, не иначе.

Остановив воинов вне пределов досягаемости орочьих орудий, командир приказал устанавливать пушки. Разница в дальности — неоспоримое преимущество.

Ерунда получалась какая-то. Когда у лагеря стояли ордынские суда, по этой дороге не пролетела б и муха. Но два, нет, уже три дня назад, корабли отплыли в неизвестном направлении и всё вокруг будто вымерло. Вот, только разведчики странным образом всё равно исчезали.

Капитан вновь взглянул в бинокль. Море было чистым, спокойным и пустым, — ни кораблей, ни места, где они могли бы хорошенько спрятаться. За забором мелькнула и пропала живая орочья голова.

— Кто-нибудь умеет говорить по-орочьи? — обратился Уоллер к толпе солдат за своей спиной, и услышал в ответ гробовое молчание.

— Они если и умеют, — заметил всё тот же местный лейтенант Тагг, — то не признаются. Никто не хочет отправляться за разведчиками.

— Ладно, сам пойду, — решил капитан, хотя его знаний вражьего языка скорее всего было недостаточно для переговоров, — белый флаг давайте.

Ему принесли белый флаг, заметив, что командир явно сошёл с ума.

Сошёл, не сошёл, но парочки предыдущих заочных «встреч» с ордынским фельдмаршалом хватило Уоллеру, чтобы понять: Джере`кес никогда не нападает на мирный народ, и Джере`кес всегда держит слово. Поэтому неудобно было сразу, согласно приказу короля, «сравнять с землёй ордынскую постройку».

Капитан остановился у самого забора, и хотя внутри всё казалось пустым, он чувствовал, что за ним пристально наблюдают.

— Я… хочу… поговорить… с командиром… — кое-как, на корявом орочьем выдавил из себя командир Альянса.

Ждать пришлось не больше минуты, прежде чем в первый раз воочию, не спиной, Уоллер увидел фельдмаршала. Галлан поднялся наверх и встал, упираясь руками в брёвна ограды, растягивая пухлые губы высокомерной гримасой. Ярко отполированная, красная с золотом броня кровавого эльфа сверкала в лучах солнца, а по наплечникам рассыпались мягкие, блестящие и, капитан готов был заложить душу, завитые на концах щипцами волосы.

Святые угодники! Фельдмаршал Орды! Чистая девица в попугайной одёжке!

Лишь только руки, белые и холёные, с наскоро подправленным маникюром, были расцарапаны и ободраны в нескольких местах. Катапульты, видать, таскал фельдмаршал вместе с орками, не побрезговал…

Почувствовав взгляд штормградца, Джере`кес отцепил от пояса латные перчатки и определил на надлежащее место.

— Вы можете не утруждаться, — презрительно сморщившись, проговорил кровавый эльф на отличном всеобщем, — говорите, как можете.

— Я прибыл из Штормграда, — сказал Уоллер, — с королевским приказом сравнять ваш лагерь с землёй.

— Так сравнивайте, — Галлан саркастически ухмыльнулся и картинным жестом обвёл пространство по кругу.

Капитан сорвал сухую травинку, запихнул в рот и принялся сосредоточенно жевать. Как же ему хотелось сейчас дворфийскую трубочку с крепким табаком. Но не было у него с собой трубки, да и не к месту как-то…

Важно было не то, что он собирался сейчас предложить, важно — кому.

— В приказе ничего не сказано о ваших солдатах, — решившись, произнёс человек, — поэтому я взял на себя смелость предложить вам сдать позицию и уйти.

— Джере`кес не сдаётся, — отрезал кровавый эльф, устремив горький взгляд поверх головы Уоллера — в пустынное море.

— Фельдмаршал, — тихо сказал командир Альянса, — подумайте о ваших лю… ну, кто у вас тут воюет? Орки? Тролли? Вы хотите их гибели?

Вправду ли, или показалось, как дёрнулась бровь Галлана при так и не произнесённом слове «люди»? Джере`кес наклонился назад и что-то стремительно прокаркал по-орочьи, так, что Уоллер разобрал только два-три слова. В ответ раздался громкий, дружный, но не слишком многоголосый смех.

— Сравнивайте, — повторил паладин и спрыгнул вовнутрь.

Сплюнув от досады на пыльную дорогу и бросив на месте белый флаг, капитан повернул обратно, и был почти у цели, когда услышал характерный звук, с которым сработала одна из ордынских катапульт. Почти физически ощущая, как в спину вонзается, дробя кости, кусок скалы, Уоллер бросился вперёд, но два круглых предмета, запущенные из орудия оказались намного легче валуна, а поэтому со свистом пронеслись над головой и упали прямо в середине войска Альянса. То были головы пропавших разведчиков.

— Заряжай! — задыхаясь, приказал командир, — По катапультам пли!

Все пять наведённых мортир выстрелили одновременно, оглушая, кроша ордынские сооружения в дым и щепки. Раз, ещё раз, ещё… три залпа превратили лагерь Гарроша в пылевой ад с клубящейся смертельной смесью пламени и обломков. В заборе, в районе, где раньше красивым ровным рядком стояли орудия, зияла огромная, обугливающаяся брешь.

— За Альянс! — заорал Уоллер, и, подхватив крик командира, воины ринулись в атаку.

На этот раз, в шуме и суматохе никто не услышал стука орочьей катапульты. Громадный круглый камень неожиданно врезался в ряды атакующих, превращая живые тела в расплющенные, окровавленные останки и покатился вниз по склону в сторону крепости, продолжая давить и ломать всех на своём пути. Подпрыгивая по телам, камень пронёсся, свернул по дороге одну из мортир и ушёл вниз, в волны прибоя.

Ах, ты ж, твою мать! Паника… только не паника!

— Назад! — приказал капитан, — Всем отойти на позицию и держаться ближе к краю!

Второй валун ударил в каких-то двух шагах от Уоллера. Он отпрыгнул, успел кого-то выхватить из-под гибельной громады, перекатился с дворфом в объятиях, его обрызгало чьей-то кровью. Вставая, Уоллер краем глаза заметил раздавленное тело лейтенанта Тагга, таращащееся в пустоту выпученными глазами. Из уголка рта бывшего командира крепости стекала красная струйка.

— Отойти на позицию! — во всю силу лёгких взревел штормградец и бросился вслед за скальным обломком, уничтожившим вторую пушку.

На счастье командира и артиллеристов, третий снаряд, не докатившись, ухнул с дороги в море. За считанные, практически невозможные, секунды оставшиеся мортиры были развёрнуты в нужном направлении. Теперь стоящая у сходней катапульта была, как на ладони, и два пушечных залпа превратили и её в груду дымящихся обломков.

Уоллер взглянул на бойцов. Уцелевшие собрались позади пушек и даже старались держать строй.

— Тагг погиб, — сорванным голосом произнёс капитан, — Кто теперь старший в гарнизоне?

Из строя, переминаясь с ноги на ногу, вышел коренастый, обсыпанный каменным крошевом и пылью, дворф.

— Сержант Густобород, капитан, — неожиданно бодро отрапортовал он.

— Соберите раненых и убитых, — распорядился Уоллер, — Надо отправить в крепость.

Никто не заметил, как на почти разрушенный забор ордынского укрепления поднялся фельдмаршал Джере`кес и, из-под полу опущенных век, наблюдал, как Альянс подсчитывает свои потери. Сам он лишился двоих, — стрелка из орудия и одного из заряжающих, что не успел отбежать достаточно далеко.

* * *

В проломе забора полыхало пламя. Ордынцы стащили к бреши и подожгли всё, что горело. В ход пошли сухие ветки, соломенные чучела, обломки катапульт и даже, вероятно, части построек. Мортиры выстрелили, и только когда ядра коснулись земли, Уоллер понял, что именно этого и добивался Джере`кес. Дым, пыль, огонь, гарь взметнулись вверх, закрывая ордынский лагерь плотной, лишающей видимости завесой.

Капитан с тяжёлым сердцем скомандовал атаку, и бойцы Альянса ринулись в бой. Бежавший впереди командир благополучно миновал дымовой заслон и, сделав по инерции ещё несколько шагов, остановился, как вкопанный. Впереди, в солнечном пятне, окружённый горящими головнями, опираясь на двуручный меч, стоял Галлан Джере`кес. За его спиной, на почтительном расстоянии возвышалась фигура крупного орка-воина с топором наизготовку. Более никого было не видно.

Меч фельдмаршала оторвался от земли и, с неподражаемой скоростью и внушающим ужас свистом, описал два круга возле хозяина. Затем его кончик уставился в грудь Уоллера.

— Лок`Тар Огар! — высоким голосом в полной тишине воскликнул Джере`кес, и из дымного марева засвистели стрелы.

Откуда-то сверху на Уоллера свалился орк и сбил капитана с ног. Ярости ордынца могло бы с лихвой хватить, чтобы убить пятьдесят солдат Альянса за раз.

Свет, помоги мне! — пронеслось в голове штормградца, — Они же все смертники!

Чудом, удерживая щитом разъярённого орка, капитан выпустил повисшую на запястье булаву, вынул кинжал и воткнул его по самую рукоять в левый бок врага. Густая кровь плеснула, заливаясь в доспехи. Красная. Такая же, как у всех. Поднявшись на ноги, Уоллер взглянул на фельдмаршала Орды. Стоящие спиной к спине Джере`кес и его лейтенант были полностью окружены бойцами Альянса. На мгновение Уоллер встретился взглядом с Галланом. В ту же минуту кровавый эльф двинул плечом, и отразившийся от сверкающих доспехов солнечный луч ослепил капитана. Штормградец зажмурился, сделал инстинктивный шаг назад и почувствовал жёсткий удар по голове. Мгновенная темнота поглотила его.

Свет вернулся со вкусом и ощущением холодной воды на лице. Капитан продрал один глаз и увидел перед собой смутные фигуры. Голова гудела и болела адски.

— Хехе, я же говорил, что он будет в порядке, — раздался неизменно оптимистичный дворфийский голос, хотя смешок говорящего был, скорее, нервным, — Вот когда мне мой брат случайно сдури доской залепил — там хуже было. Хехе. Я часа два в отключке валялся.

Уоллер сел на земле, скинул булаву и щит, так и болтающиеся на руках, стянул перчатки и обследовал лицо. Правый глаз был залит кровью и не открывался.

— Дайте воды, — прохрипел он.

Получив походную флягу, командир сначала сделал несколько глотков, потом кое-как промыл глаза. Наконец, он чётко увидел разрушенные останки ордынского лагеря, трупы повсюду и троих бойцов перед собой во главе с сержантом Густобородом.

— Что случилось?

— Да вот, — отозвался сержант, протягивая Уоллеру его собственный, капитанский, расколотый шлем, — стояли б вы на полшага ближе и всё, кранты б…

— Что? — задумчиво переспросил штормградец, принимая и разглядывая сломанный шлем.

— Я говорю, — повторил Густобород, — ещё полшага к ордынскому паладину сделали бы…

— Нет, — перебил Уоллер, устремив взгляд туда, где сражался Галлан, там он увидел уцелевших бойцов, потихоньку сортирующих мёртвые тела, — мы ведь победили?

— Как сказать, — смущённо ответил дворф, — как-то язык не поворачивается победой это назвать. Наших человек пятьдесят осталось, тех, что на ногах. Двести было. А их вон — одиннадцать орков, да один ельф.

Забыв о своей ране, капитан быстро вскочил на ноги, бросил никуда не годную вещь в горку из брошенного оружия и латных перчаток и устремился к разборщикам трупов. Оба ордынских командира лежали рядом, в центре, голова к голове, — их никто не тронул, — здоровенный орк с почти отрубленной головой, так и не выпустивший оружие из рук, и Галлан с отвратительной рваной раной в боку. У ноги Джере`кеса валялись сломанный меч и расколотый латный пояс с большой рубиновой пряжкой.

Уоллер опустился на колени и осторожно снял шлем с фельдмаршала. Ресницы кровавого эльфа задрожали, и из сжатых губ послышался тихий стон.

— Жреца! Лекаря! Кого-нибудь!

Штормградец попробовал громко крикнуть, крик вышел плохой, сорванный и с хрипом. Однако его услышали, и практически мгновенно рядом появился лекарь с бинтами. Пока лекарь осматривал рану, Галлан открыл глаза, закашлял кровью, затем, поймав помутневшим взглядом лицо капитана, чётко произнёс одно слово:

— Каграш…

Каграш? Орк, что сражался рядом с ним?

— Мёртв, — тихо ответил Уоллер.

Веки Джере`кеса опустились, он улыбнулся жуткой алой улыбкой и пробормотал что-то по-талассийски. Старый орк понял бы сказанные слова.

— Не получилось у нас с тобой вечности, Каграш…

* * *

«…фельдмаршал был тяжело ранен и взят нами в плен, из-за чего мне пришлось на некоторое время задержаться в крепости. По прибытии в Штормград, ввиду довольно плачевного состояния пленника, король разрешил поместить его в моём доме, под охраной шести постоянно меняющихся стражников. Таким образом, у меня теперь большая компания. Надо упомянуть, что Джере`кес оказался в высшей степени умным и обаятельным человеком (зачёркнуто) эльфом, а так же приятным собеседником, и от него без ума все сиделки, включая столичных…»

От скучного исписывания страниц дневника Джеймса Уоллера отвлёк шум на улице. Капитан бросил гномскую ручку-самописку и тихонько подошёл к окну. Как он и предполагал, шум доносился от его входной двери, где дежурили два штормградских стража. Некто, устроивший суматоху, был одет в такую же форму, но был безоружен. Через толстое двойное стекло Уоллер не слышал слов, но, по-видимому, лишний стражник был в истерике, и не прошло нескольких секунд, как он попытался пустить в ход кулаки, ударившиеся о щит.

Бессилие… нет ничего хуже бессилия изменить что-либо в этой жизни.

Капитан быстро сбежал по лестнице и распахнул входную дверь. Неизвестный отшатнулся от неожиданности, затем замер и уставился на Уоллера.

В прорезях штормградского шлема блестели зелёные глаза кровавого эльфа.

— Это Лаэль… — извиняющимся голосом пробормотал один из дежурных.

Судорожным движением эльф сорвал с себя шлем, и по плечам рассыпались мягкие, блестящие, очень светлые растрёпанные волосы. Нос, глаза, волосы, — сходство было разительным и несомненным.

— Меня зовут Лаэль, — очень тихо произнёс он, — Лаэль Джере`кес, капитан.

Уоллер отодвинулся, жестом приглашая прибывшего зайти в дом. В прихожей дежурили ещё два солдата, охраняющие лестницу в комнату фельдмаршала. При виде Лаэля один из них прыснул со смеху, но второй тут же заткнул ему рот булкой.

— Моя фамилия Джере`кес, — едва переступив порог повторил кровавый эльф, — Фельдмаршал Галлан — мой старший брат. Восемь лет я служу в охране Штормграда. Восемь лет я здесь чужой, — бритвенный взгляд полоснул засмеявшегося охранника, — без права на повышение или что-то ещё. Я сделал это ради женщины. Но сейчас дело не во мне и не в моих бедах, о которых не жалею, потому что люблю жену и двоих детей.

Он замолчал на секунду, и пауза показалась тяжелее булыжника из ордынской катапульты.

— Полчаса назад мне удалось подслушать разговор короля с генералом Джонатаном, — продолжил Джере`кес младший, — Он приказал повесить моего брата на Соборной площади. Как же так? Всё детство мы провели вместе, и он заменял мне отца, потому что наш отец много воевал. Я помню, как он был простым охранником у Терона…

По бледному лицу побежали крупные слёзы, Лаэль несколько раз шумно вздохнул и попытался вытереть их, раздирая щёку, кольчужной перчаткой.

— Как так? — словно эхом повторил Уоллер, — Я ничего не слышал.

— Приказ ещё не подписан, — сдавленно пояснил кровавый эльф, — Но всё уже решено.

— Вы ходили к Джонатану? — поинтересовался капитан.

— Я ходил к Малагану, — ответил Лаэль, — Я говорил с ним. Он сказал, что ничем не может помочь… что я сам выбрал свою судьбу. Он только пообещал снять меня со службы в тот день, когда… потом я сразу побежал к вам. Вы можете поговорить с королём. Я — нет…

— Соберусь, — решил Уоллер, — Вы хотели бы увидеть брата, пока я одеваюсь?

Бледность Джере`кеса перешла в нездоровые красные пятна, потом парень вовсе посинел и еле слышно ответил:

— Да. Я даже не надеялся…

Капитан поднялся по лестнице и впустил Лаэля в комнату, у которой маялись ещё два стража. Галлан лежал в кровать, — он только недавно смог вставать и делал это, по мнению Джеймса, слишком часто. Подглядев краем глаза, как падает на колени, зарываясь лицом в постель младший брат, и как поднимается навстречу старший, Уоллер прикрыл дверь и пошёл собираться в крепость Штормграда.

* * *

В коридоре, у входа в тронный зал, прислонившись к стене, скучали два ассасина. Отвратительный знак, который означал только одно — у Вариана Ринна находится лейтенант королевской службы Джек Кроссби.

Уоллер был свидетелем сцены, когда по вине вызвавшей помощь ордынской деревни, погиб почти целиком элитный отряд разведки Альянса. И на сказанные королём в сердцах слова: «Сжечь бы её к демонам, эту деревню», поднялся с колена один из выживших, — молодой паладин. «Я сделаю это для вас, ваше величество», — сказал он.

С тех самых пор Кроссби стал лейтенантом, — не больше! Но ведь Уоллер был капитаном, а не мог себе позволить разгуливать по городу исключительно с двумя тёмными фигурами за спиной, да и попасть на приём к Ринну ему было куда как сложнее.

Ничего не осталось от блестящего паладина разведчика. Теперь он носил чёрные, сделанные на заказ, доспехи, подходящие, скорее, рыцарю смерти, и неизвестно было, осталась ли в нём хоть частица силы Света. За глаза Кроссби называли Чёрный паладин, или попросту «грязная работа для короля», но делали это очень тихо.

Сам тронный зал пустовал, Джеймс Уоллер подошёл к двери в покои и попросил охрану поинтересоваться, не примет ли его король. Стражник удалился и, вернувшись через пару минут, попросил подождать.

Ждать пришлось довольно долго, но, наконец, Вариан Ринн, со следующим сзади, как тень, Чёрным паладином, вышел в тронный зал.

— Рад вас видеть Уоллер, — махнув рукой, словно приглашая избавиться от церемоний, произнёс король, — Честно говоря, я сам хотел с вами поговорить, и прошу извинить меня за ожидание. Дела. Что у вас?

Несмотря на королевский жест, капитан отвесил почтительный поклон, заставивший Ринна раздражённо сморщиться, — всё светское претило ему.

— Я думаю, у нас с вами один вопрос, ваше величество, — сказал Джеймс.

— Я намерен в самом ближайшем будущем избавить вас от вашего обременительного гостя, — продолжил Вариан, — Вопрос был обсуждён сегодня на совете в присутствии лучших полководцев Альянса. Я считаю лучшим решением повесить фельдмаршала Джере`кеса на Соборной площади в назидание отвратительным ордынским уродам и всем их гнусным прихвостням.

— Не слишком ли это жестоко, ваше величество? — смотря в глаза короля и стараясь не думать о стоящем рядом Кроссби, спросил Уоллер.

Бровь Ринна недоуменно поползла наверх.

— Жестоко? — изменившимся тоном переспросил Вариан, — Не вы ли, капитан, потеряли в последней битве сто тридцать два бойца? Не вы ли бегали от бандитов Джере`кеса через весь Ясеневый лес и половину Степей? Не вам ли знать, сколько жизней Альянса на счету этого чудовища?

— Он выполнял приказы, сир, — упрямо заявил Уоллер, — Как любой хороший солдат.

Лицо короля начинало краснеть от ярости, кулаки сжались.

— Я ожидал этого от хлюпиков из совета, — едва сдерживаясь, произнёс он, — но от вас, капитан… защищать Орду? Омерзительный убийца выполняет приказы другого, ещё худшего. И, кстати, «замечательный вождь» вашей Орды сам забрал свои корабли, бросив свой сброд на произвол судьбы. Приказы? Нет! Джере`кес будет повешен на Соборной площади, и я разошлю глашатаев, чтобы об этом узнали во всех уголках Азерота!

Как мог Уоллер рассказать королю о солнечном блике, спасшем ему жизнь в тот страшный день?

— Ваше величество… — уже ни на что ни надеясь, начал он, но его перебил тихий, растянутый голос Чёрного паладина.

— Сир…

Вариан резко обернулся, взмахнув кулаком. Не посчастливилось бы существу, оказавшемуся под рукой короля.

— Сир, — почтительно повторил Кроссби, — Вот уже восемь лет в охране нашего города служит младший брат фельдмаршала Джере`кеса Лаэль. У него здесь семья — жена и двое детей.

— В моей охране кровавый эльф? — возмущённо воскликнул король.

— В городской охране, — поправил Джек, — и служит он получше многих других.

— И что? — уже спокойнее спросил Ринн.

— Восемь лет — достаточно большой срок, чтобы проверить преданность, хотя, конечно, бывают исключения, — продолжал Чёрный паладин всё тем же тягуче-успокаивающим голосом, — И вот, я подумал… конечно, вашему величеству решать… но, возможно, не стоит разбрасываться такими талантливыми полководцами, как Джере`кес? Представьте, какую пользу он может принести, воюя на нашей стороне. Кто знает? Любимый младший брат — довольно сильный довод…

— Я подумаю, — бросил Вариан и добавил, повернувшись к Уоллеру, — Подождите здесь.

Затем, гулко хлопнув дверью, король покинул тронный зал.

Джек Кроссби? Чёрный паладин? Такого не могло быть, но это случилось. Что же у него на уме?

Уоллер посмотрел прямо в глаза Кроссби. Ярко зелёные, но по-человечески, глаза Джека были абсолютно пусты, а по губам змеилась гнусненькая ухмылочка.

— С вашего позволения, капитан, — проговорил паладин своим обычным резковатым говорком, — я откланяюсь. Думаю, королю я больше не понадоблюсь сегодня. Хотя, вновь… кто знает?

Ринн появился практически мгновенно после ухода Джека. В руке король держал свёрнутую в свиток бумагу, а волосы его блестели от вылитой на голову воды.

— Вполне возможно, — холодно произнёс он, смотря на Уоллера взглядом Ло`Гоша, — что лейтенант Кроссби прав. Поэтому я даю вам ровно два часа. Вы можете воспользоваться братом фельдмаршала, а можете станцевать перед вашим милым ордынцем огненный танец Солнцеворота. Но ровно через два часа я вас жду в этом зале с отчётом. В случае отрицательного ответа, я подпишу приказ на месте, и Джере`кес будет повешен завтра. У меня хватит рабочих, чтобы до утра поставить крепкую виселицу.

Поняв, что разговор окончен, капитан поклонился и вышел в коридор, — на улице, у памятника, его ждал Лаэль.

— Он отшил меня, — слова, сказанные, несомненно, Чёрным паладином, заставили Уоллера замереть на главной лестнице.

Беседующих было не видно, — их скрывал от Джеймса украшающий лестницу большой каменный шар на постаменте. С другой стороны, и они не видели капитана.

— Взял и отшил, — повторил Кроссби с хохотком, — Я говорил, что взял бы этого Галлана тёпленьким с десятком своих людей, и не потерял бы ни одного. Я взял бы его тёпленьким. И знаешь, что ответил мне Ринн? Он сказал, что это — честная война, а не моё… моё… — фразу прервал двухголосый смех.

По каркающему хохоту Уоллер узнал и второго собеседника — это был сержант из отряда Джека, ночной эльф по имени Фелик.

— Но ты знаешь что, Фелик, — продолжил паладин слишком мрачно для только что затихшего смеха, — Я буду молиться Свету, Тьме и всем существующим силам, чтобы у Уоллера получилось вытащить Галлана из петли. Пусть шанс того, что фельдмаршал согласится перейти на сторону Альянса, равен одному из миллиона… я буду молиться.

— Зачем тебе это? — хрипло спросил ночной эльф.

— Король не соизволил отдать мне Галлана в ордынском лагере. Король отнимает его сейчас, отправляя на виселицу. Все демоны мира! Я хочу сам сжать пальцы на его нежной шейке! Джеки тоже умеет мечтать. А если он семью сюда привезёт? В Элвиннском лесу ещё случаются нападения бандитов. Ты представь, Фелик, как будет больно Джере`кесу, если я выпущу на его глазах кишки его пятилетней дочери!

— За что ты так ненавидишь его? — поинтересовался сержант.

— Я ненавижу его? — тихо воскликнул Чёрный паладин, судя по сопровождающему звуку, чуть не сломав закованным в железо кулаком королевское дерево, — Я ненавижу его! Просто за то, что он есть. За то, что он не такой, как я, а я — не такой, как он.

Завершив фразу, Кроссби быстро перепрыгнул через каменный бордюр, оказавшись в поле зрения Уоллера, и, сопровождаемый своими ассасинами, быстро пошёл вниз по лестнице. Сержант остался на месте, или, — где? — быстрый взгляд Джеймса никого у дерева не поймал. Капитан последовал сзади за паладином, держа небольшую дистанцию, благо, Джек не собирался смотреть по сторонам.

У фонтана троица попалась на глаза несчастному Лаэлю. Кровавый эльф сорвался с места и, преодолев в два шага разделяющее их расстояние, спросил тихо и потерянно:

— Это вы? Вы всё задумали?

Уоллер едва услышал голос штормградского стражника. Не замедляя шага и не оборачиваясь, Кроссби вскинул левую руку. Тяжёлая латная перчатка ударила эльфа в лицо, и Лаэль отлетел в сторону, как смятая бумажка.

Смятая, порванная, никуда не годная бумажка…

— Всё кончено? — еле слышно пробормотал он, утирая кровь протянутым Джеймсом платком.

* * *

Галлан вновь поднялся с постели и копался на книжных полках. Он обернулся на звук хлопнувшей двери и улыбнулся вошедшим.

— У вас хорошая библиотека, капитан, — сказал фельдмаршал, — И красивая душа…

Он осёкся, разглядев разбитое лицо брата.

— Что случилось? — произнёс он, укладывая книгу на место.

В комнате повисло несколько секунд гробового молчания, затем Лаэль разрыдался и, не в силах стоять, хлопнулся на ближайший стул, размазывая слёзы теперь уже голыми ладонями. Галлан тяжёло опустился в кресло напротив.

— Давайте, угадаю, — предложил он, глядя на Уоллера, — Король повелел меня казнить?

Ответ читался во всей фигуре Джеймса и кричал слезами Лаэля.

— Я ничего другого и не ждал, — спокойно заметил фельдмаршал.

И, смотря в глаза Джере`кеса, капитан осознал прямо и бесповоротно, что он зря даже на миг понадеялся, что фельдмаршал Орды может принять предложение короля. Что передать это предложение — оскорбить Галлана.

Решился Лаэль. Захлёбываясь в рыданиях, путано и малопонятно он начал рассказывать то, что рассказал ему Уоллер. Некоторое время Джере`кес старший слушал сбивчивые объяснения брата, затем встал с кресла. Сначала Уоллер не понял, что произошло, затем сообразил. Одним молниеносным движением руки Галлан схватил Лаэля за плечо и перекинул на своё место.

— Успокойся, — непререкаемо, но вместе с тем мягко, сказал он, и, подождав, пока затихнут всхлипы сжавшегося в уголке существа, заговорил на родном языке.

От произведённого усилия рана открылась, и повязка, а с ней и белая рубашка из гардероба штормградского капитана, начала набухать кровью. Лицо покрылось смертельной бледностью. Уоллер приоткрыл дверь и шёпотом попросил охрану привести своего лекаря.

Капитан прислушивался к звукам талассийской речи и думал. Думал о том, что могло бы случиться, если бы он не попросил с фельдмаршала слова, что тот никуда не убежит. О том, что, возможно, лучше бы было забыть это сделать, и на чьей совести тогда оказались бы вполне вероятные жизни охранников.

Вначале Лаэль пытался спорить, с истерическими повизгиваниями заламывая руки. Постепенно истерика испарилась, голос младшего Джере`кеса превратился в шёпот, а глаза обречённо потухли. Наконец, он упал перед Галланом на колени, порывисто обнял ноги брата и, вскочив, ушёл, не оборачиваясь и не прощаясь.

Даже не понимая совершенно по-талассийски, Уоллер знал, о чём шла речь, и чем закончился разговор.

— Извините, — проговорил фельдмаршал вновь на языке Альянса.

— Вам надо лечь, — заметил штормградец, — Я позвал лекаря.

— Спасибо, — отозвался эльф, — Мне нужны силы. Ещё недолго.

— Гаррош предал вас, — осторожно сказал Уоллер, — Вас бросили умирать.

— Я служу Орде, а не Гаррошу, — жёстко отрезал фельдмаршал, отворачиваясь к окну, — Орде и Лор`темару Терону.

— Я могу снять с вас данное слово, — решился капитан, — если…

— Нет, — перебил Джере`кес, — никогда не делайте то, о чём можете пожалеть.

Галлан снова смотрел Уоллеру в глаза, и странный взгляд кровавого эльфа пробирал до костей.

— Я жалею, — произнёс капитан, — о многом.

* * *

Капитан Уоллер шагал к королю. Мозг терзали предательские мысли. Надеть упрямому ослу мешок на голову и отвезти на ордынскую территорию…

Никогда он и в страшных снах не видел, что ему, заслуженному вояке Альянса, может подобное придти в голову.

Лаэль бы мог… нет, ничего Лаэль не сможет. У него нет друзей, чтобы помочь, и нет денег, чтобы кого-нибудь подкупить. Джек Кроссби, да, да, именно Джек сказал бы: ничтожество, недостойное жизни.

— Пусть плюнет в меня тот, кто никогда не думал так о ближнем своём, — пробормотал вслух Джеймс и чуть не споткнулся.

Так ведь Чёрный паладин и выразил это без слов, но не менее понятным способом.

Лаэль не может, я могу, — подумал капитан, заходя в крепость, — только при этом я стану вроде него.

Охрана пропустила без вопросов. Король ждал в тронном зале, сидя на знаменитом троне династии Риннов, скучающе облокотившись на львиный постамент. По левую руку Вариана стоял капитан городской стражи Мерлис Малаган со свитком в руке. Справа вновь торчал Кроссби.

Зачем он здесь сейчас?

Король не стал задавать вопросов, а просто выжидающе посмотрел на Уоллера. Так же молча, Джеймс покачал головой.

— Малаган? — произнёс король, протягивая ладонь.

Мерлис отдал Ринну бумаги. Свитков оказалось два, и оба были уже снабжены королевской печатью. Подписав гномской ручкой один из них, Вариан вернул его капитану стражи, который, поклонившись, ушёл.

Приказ о казни, — понял Уоллер.

Второй подписанный документ получил Кроссби.

— Я думаю, паладин Джере`кес слишком опасен, чтобы оставлять его в вашем доме, Уоллер, — пояснил король, — Лейтенант доставит его в тюрьму.

Нарочито медленно, Вариан поднялся с трона и отцепил от пояса ключ, — большой ключ от штормградского склепа. Предмет был подкинут в воздух и ловко пойман Чёрным паладином. Улыбка на лице Джека гласила, что хищник получил свою кость и, несмотря на её ущербность, готов довольствоваться поданным. Теперь откланялся и Кроссби.

Едва стоящий на ватных ногах Джеймс, — он, который прошёл бесчисленное число боёв, военный командир, не знающий страха, — с сердцем, бьющимся где-то в середине живота, дёрнулся вслед за паладином.

— Задержитесь, Уоллер, — словно сквозь воду, раздался мягкий голос Вариана Ринна, — Нам стоит ещё кое-что обсудить.

* * *

Ассасины испарились. К дверям капитана Уоллера Джек Кроссби подошёл с двумя плечистыми, вооружёнными до зубов, воинами за спиной, — один из них был ночным эльфом, второй — человеком. Лейтенант имел при себе лишь королевский пергамент. Сей документ он молча развернул и сунул в нос одному из охранников.

— Но капитана нет дома, — изучив бумагу, неуверенно заметил страж.

— Ты читать не умеешь? — ласково поинтересовался Кроссби, — Или ты вовсе слепой, и не видишь королевской печати?

За таким тоном Джека обычно следовал жестокий удар. Но, — не пришлось, хватило взгляда. Ключ отпер дверь, и Чёрный паладин оказался внутри. Помахав перед отдыхающей охраной свитком, Кроссби сделал знак сопровождающим подождать и на второй этаж поднялся один.

Джере`кес лежал поверх постели, рядом на стуле сидел увлёкшийся беседой лекарь. Увидев лейтенанта, Галлан поднялся навстречу, с выражением живейшего удивления на лице.

— Кроссби? — вопросительно произнёс фельдмаршал, — Джек Кроссби?

Ухмыльнувшись, Чёрный паладин отвесил шутовской поклон и сказал:

— Я рад, что вам известно моё имя. Я рад, что оно известно в таких высоких и утончённых кругах, как общество вашего «вождя» стада обезьян, который жрёт падаль и вытирает лапы о собеседников. Но… мы ведь раньше не встречались, к моему величайшему сожалению.

Шпилька отскочила от Галлана, как от гранитной скалы.

— Это моя прямая обязанность, — ответил Джере`кес, — узнавать в лицо тех, кто подлежит незамедлительному уничтожению.

Джек устремил глаза в потолок и задумчиво искривил губы. Снятые латные перчатки с лязгом шлёпнулись на кровать. Молниеносное движение рукой, — и кулак Кроссби врезался в живот фельдмаршала, прямо в свеже перевязанную рану. Галлан согнулся пополам, задохнувшись от боли, но устоял.

— Вы что творите! — вскакивая, возмутился лекарь, — Прекратите немедленно, или я сообщу…

Что и кому он сообщит, услышать никто не успел. Лейтенант схватил защитника за грудки и выкинул в дверь. Поднявшись над полом, несчастный приземлился спиной на лестницу и загрохотал вниз.

— Он мне мешал, — пояснил Джек, наблюдая, как тяжело распрямляется Галлан, — Так, значит, я подлежу уничтожению? Да только это ты завтра станешь трупом, и твою смазливую рожу будут грызть черви.

— Я пока жив, — сверля лейтенанта взглядом, отозвался кровавый эльф, — А ты уже мёртв. Ты посмотри на себя, бывший паладин.

— Бывший? — наигранно удивился Кроссби, разводя руками, — А ты проверь. Я безоружен, как и ты, а тебе больше нечего терять.

— Пожалуй, ты прав, — согласился фельдмаршал, — и я, пожалуй… попробую…

Уследить за рукой Джере`кеса тоже было почти невозможно. Ладонь прыгнула вперёд и вверх, словно подчёркивая последние сказанные слова, и в Чёрного паладина полетели сразу два заклинания, второе из которых убило бы мамонта.

Оба разбились о магический щит, мгновенно выставленный Кроссби. В местах попадания заклинаний аура быстро потемнела и выпустила дымок, похожий на вязкие чёрные щупальца.

— Ты слишком слаб, Галлан, — усмехнувшись, заявил Джек и позвал своих спутников.

Лейтенант даже не посмотрел, как выкручивают руки фельдмаршалу и надевают на него ручные кандалы.

* * *

Сержант городской стражи Кларк наконец закончил свои дела и, направляясь домой вышел на улицы Штормграда. Уже стемнело. Гори она огнём, эта служба. Гори они огнём эти казни. В памяти жива была виселица, стоявшая на площади во время борьбы с заполонившими город сектантами. И вот тебе на! — снова. Кроме того, назначили ещё отвечать за оцепление.

Ладно, — подумал сержант, — завтрашний день переживу и — всё, ухожу в фермеры.

Задумавшись, он не заметил тёмную фигуру, вышедшую навстречу из-за дерева, и едва не налетел на коренастого мужчину невысокого роста. Кларк быстро огляделся и обнаружил, что под деревом прячутся ещё двое. Бандиты? По расчетам сержанта, патруль был ещё довольно далеко. Но звать стражу не пришлось. Незнакомец быстро вышел в свет фонаря.

Кому как, а городской стражник посчитал встречу хуже свидания с бандитами. Однако кричать «на помощь» было бы глупо. Перед Кларком, криво улыбаясь, стоял Чёрный паладин Кроссби.

— Ты отвечаешь завтра за расстановку стражей на площади, — утвердительно сказал Джек.

— А если и так? — не очень вежливо ответил сержант.

— Ооо, — протянул лейтенант, и его кривая ухмылка расползлась почти до ушей, — Я хочу, чтобы ты сделал для меня одну вещь.

— Я выполняю приказы капитана Малагана, — отрезал стражник.

— Одна маленькая вещь, — смакуя, произнёс Кроссби, — Завтра ты должен выбрать лучшее место для эльфа по имени Лаэль Джере`кес. Такое, чтобы он не пропустил ни одной детальки.

— Ничего не выйдет, — злорадно заявил Кларк, — Приказом Малагана Джере`кес отстранён на завтра от службы.

— Какой приказ? Этот приказ?

Чёрный паладин достал бумагу и показал собеседнику. То был явно подлинник распоряжения капитана. С видимым удовольствием Кроссби порвал документ и выбросил в канал. Мелкие клочья, словно белые листья дерева, поплыли по воде.

— Ловкость рук, и не было никакого приказа, — прокомментировал Джек, — Кроме того, я отправил парню извещение с вашей печатью, что обстоятельства изменились, и его требуют на службу.

— Я немедленно сообщу командиру, — поджав губы, проговорил сержант и двинулся вперёд, но паладин схватил его за плечо.

— Не скажешь, — процедил он сквозь зубы, — И выполнишь мою… просьбу.

— Почему это?

Кларк развернулся. Лейтенант больше не улыбался, и непонятно было, как это существо вообще улыбается. Глаза его горели то ли в свете фонаря, а, может, питаемые внутренней ненавистью.

— У тебя есть сын десяти лет, — произнёс Кроссби, — Сын, который для тебя — всё. Конец будет один. Выловишь в колодце маленький трупик.

Не дожидаясь ответа, взмахнув плащом, Чёрный паладин быстро пошёл вдоль канала. Как тени оторвались от дерева и двинулись вслед два ассасина.

* * *

Яркое солнце встало над столицей Альянса, освещая улицы, жителей и гостей города, играя в ряби воды каналов, отражаясь в стёклах и витражах. Равнодушный жёлтый круг встал над Соборной площадью, глядя на сколоченную за ночь виселицу, на круг охраны и начавшую собираться толпу.

Красота этого мира сегодня явно не предназначалась для Лаэля. Когда вечером принесли письмо из командования, Джере`кес младший был слишком пьян, чтоб вникнуть в его суть. Он смутно помнил, как закатил страшный и некрасивый скандал жене, обвинив её в происходящем и в других смертных грехах заодно. Видимо, в результате этого, утром он очнулся на улице в стоге сена с письмом, зажатым в сведённых пальцах. Первой мыслью было — помиловали! Но это было невозможным. Скорее, казнь отложили…

С дикой яростью Лаэль скомкал бумажку и кинул об стену дома, — его дома вот уже восемь лет. Больше всего на свете ему хотелось не видеть эту службу никогда в жизни. Но, представив плачущую жену и испуганные лица детей, вызывающие чувство отвратительного стыда, он решил — лучше идти.

В суете городской стражи кровавый эльф сам не понял, как оказался на Соборной площади и увидел прямо перед своим носом эшафот с виселицей. Сердце ухнуло камнем вниз. Лаэль бросился искать Малагана, но капитана не нашёл, а наткнулся на сержанта Кларка, чему даже обрадовался. Именно этот командир казался Джере`кесу наиболее человечным. На вопрос о Малагане Лаэль получил ответ, что капитана нет, и сегодня не будет, что никто не знает, где он, но, вроде бы, капитан получил особое задание. Тогда эльф собрался с силами и дрожащим голосом произнёс:

— Он должен был оставить приказ, чтобы меня сняли со службы сегодня.

В глазах Кларка промелькнуло странное выражение предательства и побитой собаки. Лицо разом осунулось.

— Не было такого приказа, сынок, — ответил сержант, — Иди на своё место.

Никакой свет не проникал в штормградский склеп. Всё освещение сырых, холодных даже в самые жаркие дни помещений составляли чадящие, не желающие гореть факелы. Ощущение, как будто сама смерть костлявой рукой хватает за сердце, появлялось при спуске внутрь и не покидало даже после выхода в мир живых.

Два обычных охранника, пришедшие за Галланом зябко поёжились и переглянулись, пока сержант из местной стражи, гремя ключами, отпирал очередную решётку. Перед глазами предстал тёмный каменный мешок без всяких намёков на какую либо обстановку. Больная фантазия Джека дошла до того, что он велел приковать фельдмаршала цепями к стене. Теперь кровавый эльф не подавал никаких признаков жизни.

— Эй, а он не умер? — спросил первый охранник, — Вешать же будет некого.

— Да не, — равнодушно отозвался сержант, отпирая кандалы, — Кроссби знает, что делает. Если он хочет оставить человека в живых, значит, так и будет.

— Так он, вроде, того… не человек? — заметил всё тот же стражник.

— Плевать, — сказал местный, — А всё-таки, хорошо, что Кроссби не явился. Ну его.

В этот момент отщёлкнулся последний замок, и Джере`кес, как подкошенный, рухнул на пол. Абсолютно бесстрастно сержант нашарил в углу ведро воды и выплеснул на фельдмаршала. Джере`кес очнулся и попытался подняться, но свалился обратно в ледяную лужу.

— Тащить придётся, — констатировал второй охранник.

Галлан прижался щекой к мокрому мёртвому камню и сжал кулаки.

— Унижая меня, ты просто показываешь свету свою низость, — пробормотал он по-талассийски.

В безысходном мраке нечеловеческого узилища штормградские стражники отчётливо увидели, как засветились слабым золотым сиянием сжатые пальцы паладина. Затем яркость усилилась, на мгновение выделив кругом лежащую фигуру, и видение исчезло.

— Совсем… нет… сил… — снова на своём языке прошептал Джере`кес и, шатаясь, поднялся.

Ещё так недавно блестящий фельдмаршал стоял перед тремя штормградскими стражами грязный, оборванный, окровавленный и мокрый, но в его эльфийских глазах блистала непоколебимая воля.

— Я могу загадать последнее желание? — хрипло спросил он.

— Не для ордынских ублюдков, — проворчал сержант из склепа.

— Принесите мне ведро воды, — не обращая внимания, обратился Галлан к другим охранникам.

— Давай, не жмись, — буркнул первый стражник.

Не очень тихо бубня под нос различные оскорбления, местный подцепил ведро, вышел и через пару минут вернулся, неся воду, на которой чудом не образовывалась ледяная корка.

Фельдмаршал опустился на колени, кое-как, по мере возможности, привёл себя в порядок и вновь встал.

— Руки, фельдмаршал, — просительным тоном произнёс страж.

Улыбнувшись обращению, Джере`кес свёл кисти сзади и повернулся спиной.

Прямо у лестницы эшафота, со скучающим видом, расслабленно стоял Кроссби. Галлан увидел его сразу, а поднявшись на постамент, выделил из одинаковых стражников худую, дрожащую фигуру Лаэля. Это было горько. Однако, оглядев площадь, он не нашёл ни короля, ни капитана Уоллера.

— Короля не будет, — заметив взгляд Джере`кеса, громко и глумливо снизу сказал Джек, — Его величество просил передать, что не желает тратить время на разбойников из сточной канавы под названием Орда. Капитан Джеймс Уоллер, если ты ищешь именно его, находится распоряжением короля под домашним арестом.

«Простите, капитан, — проговорил Вариан, — Но я спасаю вас от вас же самого. Поймите, нет хороших или плохих врагов. Есть враги». Но эта фраза осталась высказанной наедине.

— А твой брат, — поганенько искривив рот, продолжил Чёрный паладин, — стоит прямо напротив. Я постарался, чтобы вы попрощались.

— Освободите мне руки, — попросил Галлан.

— Почему нет? — пожал плечами Кросби и сделал знак охране.

Кандалы упали на деревянный эшафот, Галлан размял запястья и подошёл к петле. Этот шаг стал последней каплей для младшего Джере`кеса. Упав на колени, он сбросил штормградский шлем и, схватившись за голову, раздирающе закричал.

Не обращая внимания, фельдмаршал засунул голову внутрь и руками протянул свои длинные, очень светлые волосы. Встряхнувшись, он расправил их по плечам, как позволила верёвка.

— Я готов, — сказал он.

Начало наществия армии короля Лича. «Не бывает честной войны!»

Джек Кроссби.

Джек.

Первые лучи солнца подкрасили удивительную, красную и жёлтую листву деревьев. Солнце вставало слева, утопая в вечной дымке, ласковыми прикосновениями пробуждая ото сна всякую живность. Пока было тихо, — ещё не закончился тот час, когда всё замирает перед рассветом.

Джек Кроссби, паладин его величества короля Вариана Ринна, выглядевший, однако совсем не по-паладински в своих чёрных доспехах, с большим чёрным двуручным мечом, уложенным на луку седла коня цвета мрака, вгляделся вперёд. Даже и при дневном свете ему не открылся бы в золоте туманного марева силуэт города.

Ворваться внутрь… жечь… бить… крушить… сворачивать шеи гнусным существам, у которых даже глаза сочатся ядом. Джек не мог понять своей ненависти (они не такие, как я!) и просто принял её. Не впервой.

В любом случае, с таким воинством далеко не уйдёшь. До первого пугала? Или здесь нет даже пугал?

Паладин развернул коня, разглядывая свою «армию». Парни, конечно, как на подбор, — много мускулов, мало мозгов. Такие бросятся в огонь и в воду, что им ни соври, и даже весь Азерот свернут, если надо, — семеро ночных эльфов: два воина, два разбойника, два охотника и друид. Одетые во что попало оборванцы. При благоприятном стечении обстоятельств, Джек надеялся четверых забрать к себе в отряд. Зря только к эльфам навязали в Дарнассе сопровождающего, старого зелёного кенарийца, голова у которого, поглоти его Бездна, явно присутствовала.

— Что ты им наговорил? — словно отвечая мыслям, спросил кенариец, и шёпот его был тих, как шелест лёгкого ветерка.

— Я им сказал, — так же неслышно попытался ответить Кроссби и широко улыбнулся, — что в деревне ночует агент с важным донесением для Терона. Сказал, что неизвестно, кто это и приказал резать и обыскивать всё, что шевелится. Ты против?

Старый друид сокрушённо покачал головой.

— Нехорошо будет, — бесстрастно произнёс он, — Чувствую — нехорошо.

— Что нехорошо? — многозначительно скосив глаза, отозвался Джек, — Ты ведь знал, зачем мы сюда идём. Или ты думаешь, если постоишь в сторонке и просто посмотришь, то твоя совесть останется чистенькой?

— Я так не думаю, — возразил друид, устремив взгляд в сторону Луносвета, — я вижу опасность.

— Что ты можешь видеть, друид? — Кроссби рассмеялся, закинув вверх голову, — Мою смерть?

Кенариец повернулся к собеседнику и около минуты совершенно серьёзно изучал, осматривая с головы до кончиков копыт чёрного коня.

— Не знаю, когда ты умрёшь, паладин, — наконец, заявил эльф, — но твоя жизнь оборвётся рукой существа совершенно противоположного тебе.

Джек фыркнул и сплюнул в траву.

— Человек вверх ногами, что ли? — язвительно поинтересовался он.

— Ты меня понял, — констатировал кенариец и вновь воззрился куда-то в другой мир.

Нежить их забери с этим Изумрудным сном…

— Внизу стоит домик, — обратился паладин к своему воинству, — Развалины, но мало ли кого может занести. Разбойникам — проверить.

Мгновенно, без звуков, два ночных эльфа спешились с дарнасских тигров и растворились в мутной красновато-золотистой пелене поднимающегося утреннего тумана.

Две слившиеся с тенями фигуры сползли по склону и разошлись, обходя круглый домик. Строение называлось Северным святилищем и было основательно разрушено разбушевавшейся нежитью. Мертвяки и сейчас, бывало, хозяйствовали там, поэтому ночевать внутри было опасно.

Однако один из вернувшихся эльфов демонстративно отряхнул кровь с кинжала и произнёс в обычной их коротко-отрывочной манере:

— Бродяги…

Джек скосился на разбойника, едва повернув голову, но в глазах паладина явно читалось одобрение.

— Вперёд, — скомандовал он.

Джес.

Паренька разбудил шум на улице, — шум сражения. Не то, чтобы кровавый эльф никогда не слышал подобных звуков. Нежить часто забиралась в деревню, и следопытам приходилось частенько вычищать различную гадость, изредка даже стреляя глефами. Но теперь происходящее снаружи было лишь подобием, — страшным подобием, от которого шевелились волосы на голове.

(Бойня, резня…)

Иниэль сладко посапывала, свернувшись калачиком. Джес вскочил, проведя легко ладонью по мягким, шёлковым волосам девушки, схватил штаны и, прикрывшись ими, как полотенцем, сунулся на балкончик.

Увиденное заставило его смертельно побледнеть. Парень буквально ввалился обратно, уронив одежду, прижался к стене и несколько секунд глубоко дышал, пытаясь придти в себя. Защищавшие деревню от мертвяков следопыты лежали в поблёскивающих светом огня лужах крови. Двое остававшихся на ночь стражников Луносвета, израненные и ослабевшие, отбивались сразу от нескольких эльфов. Джес не успел посчитать их, но заметил, что они синие и крупные, — ночные. Альянс!

Первый позыв, — броситься на помощь! — был подавлен быстро охлаждающимся рассудком.

Маг. Маг? Ученик, начинающий постигать малую толику основ, годный только на то, чтобы зажечь свечи или отбиться от стайки назойливых маназмеев. Что он мог сделать против бойцов, так легко уничтоживших следопытов?

Иниэль. Он мог спасти Иниэль. Вывести по карнизу к холму, спрыгнуть и убежать…

Джес разбудил девушку, сунул ей в руки платье и начал одеваться сам.

— Нам надо бежать, — сказал он, — очень тихо и очень быстро. Ну что же ты? Пожалуйста, Иниэль!

— Что происходит? — спросила девушка, прижав к себе платье, и, прислушавшись к страшному рассвету, всхлипнула.

— Пожалуйста, — повторил Джес и выпрямился полностью одетым, — быстрее.

Инстинктивно понимая опасность, путаясь в тряпке, Иниэль натянула платье, и так больно было смотреть на её дрожащие ручки и слушать жалобные всхлипы…

Одной горячей рукой Джес сжал ледяные ладошки девушки и, обняв её, как хрупкий цветок, осторожно поставил на ноги. Балкон был совсем рядом. Кровавый эльф двинулся вперёд, — Иниэль не пошевелилась. Что случилось, пойдём, — хотел произнести парень, но утонул в наполненных ужасом, устремлённых на второй вход глазах любимой.

Разворот… на негнущихся ногах… тело! Слушайся меня! Слышишь!

В комнате стоял ночной эльф воин с огромным двуручным мечом, который без видимых усилий держал в одной руке. В тревожной спешке его приближения не услышали.

Воин стоял на месте и, вероятно, сам не очень понимал, что собирается делать, лишь пристально разглядывал обитателей комнаты.

Джес отпустил девушку, толкнул за себя, подобрал с пола посох, — пока обыкновенную украшенную палку, — и шагнул навстречу неминуемой смерти. Ночной тоже сделал шаг, громыхнув латными сапогами, вновь остановился и вытер усы не закрытым доспехом локтем левой руки.

— Беги, Иниэль, — прошептал похолодевшими губами Джес и закричал, — Ну!

Рукоятка жуткого меча пришла в движение, блестящая сталь со свистом раскрутилась, превратившись на мгновение в световой блик, и вернулась к исходному положению.

Некуда… никак… не успеете…

— Беги, Иниэль, — повторил кровавый эльф, закрыл глаза, вдохнул и сотворил огненный шар.

Огонь ударил воина в правое плечо, но, вопреки безумным надеждам Джеса, меча тот не уронил. Мгновенный удивлённый взгляд на обожжённую кожу, — всё, чего добился начинающий маг. Второе заклинание Джес не закончил. Прыжок ночного эльфа был молниеносен, двуручное оружие ударило, сметая, срубая, как молодое деревце. Посох, которым едва успел закрыться паренёк, разлетелся напополам, хрустнула кость перебитой руки, и, по касательной, меч врезался в незащищённый бок кровавого эльфа. Силой удара Джеса отбросило в сторону и последнее, что он увидел перед накатившей темнотой, был окровавленный кончик лезвия, торчащий из спины любимой девушки.

Джек.

На этот раз Кроссби не участвовал в празднике. Стоя на холме, паладин внимательно наблюдал за происходящим внизу. Он выглядел спокойным. Что ж, даже нервно подрагивающие губы надёжно скрывала растительность на лице. Ничего, Джеки… в следующий раз. Не подведёт удача, их будет много, следующих разов.

Сознание автоматически отмечало каждую мелочь. Сверкающую сталь клинков, летящие стрелы, выстрелы дворфийского ружья. Огнестрельное оружие, правда, вскоре смолкло, когда его хозяин, поражённый в спину двойным мечом луносветского стражника, упал мёртвым на залитую кровью мощёную дорогу.

Следопыты у метателей глеф были смяты в считанные секунды. Городские охранники доставили немного хлопот. О, совсем немного. Джек криво усмехнулся в усы, наблюдая, как общаются жестами в опустевшем дворе ночные эльфы. Затем всё замерло, но паладин продолжал смотреть на место бойни и отвернулся, лишь почувствовав на себе чужое внимание.

Резкий поворот головы, и Кроссби встретил печальный, замученный взгляд кенарийца.

— Они идут, — хрипло проговорил друид.

— Кто? — зло поинтересовался Джек.

Чепуха… он почти поверил… почти… в бред этого древнего дурака, посмотрев на его обречённое лицо. Ночной эльф на секунду «ушёл».

— Несколько магов, — сказал он, опустив морщинистые веки, — охрана. Много охраны. И с ними паладин.

Бездонные светящиеся глаза мгновенно раскрылись.

— Быстрее, — уверенно, властно произнёс друид, — Зови мальчиков и бегите. Я задержу их тут.

Лошадь Кроссби внезапно заржала и поднялась на задние копыта, и, когда паладин снова смог видеть кенарийца, перед ним предстала быстро удаляющаяся верхом на тигре в сторону Луносвета фигура. Джек сорвал с пояса рог и пронзительно затрубил.

Никто не заметил, как из кучи трупов поднялся израненный следопыт и, шатаясь, прислонился к дальнобойному орудию.

Ночные эльфы, — шесть оставшихся, — собрались моментально. Появились, как тени, и, молча, расселись по верховым животным. Если бы выбор был для Кроссби обязательным, он бы не знал, кого из них брать. Поскольку паладин в этом вопросе был сам себе хозяин, то про себя он уже решил, что возьмёт всех.

— Вперёд, — приказал паладин, — Уходим как можно быстрее.

Показывая пример, он пустил коня в галоп, прочь от злополучной деревни.

Метатель глеф выстрелил неожиданно, страшное лезвие пролетело сквозь отряд, аккуратно срезав голову воину, вооружённому одноручным мечом и щитом. Вторая глефа, перебив ногу охотнику, с хрустом вонзилась и застряла в рёбрах тигра. Животное откинуло вместе с седоком, и сотрясающийся в агонии саблезуб придавил несчастного к земле.

— Вперёд! — гаркнул, осадив лошадь, паладин.

Несколько мгновений, гарцуя на месте, он наблюдал, как окровавленный, умирающий следопыт ползёт к третьему заряженному орудию, затем поскакал обратно, туда, где покалеченный ночной эльф безуспешно пытался выбраться из-под мёртвого тигра. Острый взгляд заметил собравшуюся у реки луносветскую охрану. На ходу, Кроссби наклонился и, схватив охотника за фиолетовую косу, одним движением выдернул того на свободу и закинул к себе на луку седла. Затем, сотворив заклинание защиты, развернулся обратно. Третья глефа ударилась о силовой магический щит паладина и отскочила в сторону.

Внутри золотистой ауры света явственно переливалась туманом серая муть.

Галлан.

Не слишком торопясь, кенарийский друид миновал деревню по дорожке и остановился у травяного островка, не достигая моста. Спешившись, он шепнул на ухо своему саблезубу несколько слов, и умное животное бесшумно исчезло в золотистой дымке.

Ночной эльф опустился на колено под деревом на выбранном островочке и поставил перед собой посох. Посох тут же пустил корни в благодарную влажную почву. Старик улыбнулся, пробормотал несколько заклинаний по-тельдрассильски и принялся терпеливо ждать.

Они и появились вскоре. Впереди паладин с очень светлыми волосами в сверкающих красно-золотых доспехах, на лошади, чуть сзади маг на крылобеге в фиолетовых одеждах, за ними остальные эльфы.

Увидев кенарийца, паладин остановил отряды движением руки и спешился. Друид не двигался, преклонив колено и опустив голову. Кровавый эльф приблизился и осторожно протянул руку. Пальцы упёрлись в невидимую преграду.

— Я опоздал? — на всеобщем языке спросил командир, бросая беспокойные взгляды в сторону деревни.

— Возможно, — тихо ответил кенариец, поднимая глаза.

— Какого демона ты с ним церемонишься, Галлан! — по-талассийски воскликнул «фиолетовый» маг, — Отправим его к Саргерасу!

Выпущенное заклинание только истинным чудом, отразившись от щита, не попало ни в кого из кровавых эльфов.

— Приказа не было, — совершенно спокойно заметил паладин, — Ещё одно самовольство, Ламар, и ты отправишься в карцер. Я не посмотрю, что ты мне друг.

Маг, уже стоящий на земле, позеленел от злости, поклонился и прошипел:

— Слушаюсь, лорд фельдмаршал.

— Убери защиту, — снова обращаясь к друиду, перешёл на всеобщий Галлан, — тебе оставят жизнь. Я даю тебе слово.

Странно, по-доброму, улыбаясь, друид только молча покачал головой. Рыцарь крови помедлил секунду, тяжело прикрыл глаза, кивнул и обратился к своим, совещаясь по-талассийски. Вправо и влево, проверяя размер и мощность щита, полетели стрелы, разбившиеся о несуществующую стену.

Кенариец видел фельдмаршала насквозь и понимал, что гораздо большим препятствием для того являлся безоружный старик, чем все магические барьеры мира. Такие, как он, сносят стены на ходу. Широта сердца и души в противоположность ограниченному, сдавленному завистью и ненавистью мирку Джека Кроссби. Может быть, жаль, что они не встретились?

Наконец, кровавые эльфы пришли в движение. Вперёд, выстроившись линией с Ламаром в центре, вышли пять магов. Лучники вскинули оружие и прицелились. Били одновременно, с обеих сторон от друида, и лишь вспышка тайной магии «фиолетового» ударила вниз, под стоящий посох. Посох подломился, разом теряя выросшие корни, щит скрутился в шар и взорвался яркими зелёными искрами. Ночного эльфа подбросило в воздух, перевернуло, и он упал лицом вниз на камни дороги, закрыв собой потерявшую волшебство палку.

Отправив стражей в деревню, Галлан подошёл к врагу и осторожно перевернул его. Кенариец был мёртв.

Джек.

Остановившись только где-то посреди отвратительного леса Призрачных земель рядом с какими-то не менее вонючими руинами, Кроссби спрыгнул с коня и аккуратно сгрузил, прислонив к дереву, раненого охотника. Кровь продолжала неотвратимо течь из раны, лиловатая кожа ночного эльфа посерела, он пока был в сознании, но в любой миг мог с ним расстаться. Джек оглядел оставшихся четверых бойцов и остановил взгляд на друиде. Пустое лицо эльфа не понравилось паладину.

— Помоги ему, — приказал Кроссби.

Первые секунды друид не шевелился, потом губы на неподвижном лице задвигались, и он произнёс бледным голосом:

— Вы бросили его там… вы заставили нас убивать и бросили нашего учителя…

— Тебя никто не заставлял, — Джек сжал кулаки и подался вперёд, — Никто! Ты, безмозглый кусок омерзительной слизи!

Тигр вместе с седоком попятился.

— Я ухожу, — твёрже проговорил эльф, — Кто со мной?

Никто больше такого желания не выказывал.

— Катись, — заявил паладин, — убирайся, куда хочешь, и пусть тебя сожрут чумные звери.

Друид окинул прощальным взглядом товарищей, отразив глазами глубокую печаль, и бесшумно поскакал прочь.

— Йог-Сарон куун йаал, — заорал Кроссби и смачно плюнул вслед удаляющейся фигуре.

И некому было удержать его от столь опрометчивых ругательств…

Проворчав ещё парочку себе под нос для общего успокоения, Джек вернулся к злосчастному охотнику. Ах, помощник был из него никакой. Последнее время целительная сила паладина всё больше и больше покидала его. Тем не менее, он снял перчатки, прикоснулся к ране и, закрыв глаза, попытался сосредоточиться. Через некоторое время кровь остановилась, рана затянулась тонкой кожей, и к ночному эльфу начал возвращаться нормальный цвет лица.

Цвет фиолетового покойника, — подумал Джек и усмехнулся.

Однако сломанная кость осталась сломанной, и паладин был несказанно рад, когда инициативу перехватил молодой воин, быстро и точно наложив лубок из подобранного в лесу и на первый взгляд абсолютно несуразного материала.

— Правило номер один, — произнёс человек, повернувшись к остаткам воинства, — раненых добивать.

Ночные эльфы переглянулись с видом ворочающих головами каменных статуй и кивнули. Кроссби едва не пробрал истерический смех.

— А теперь, — судорожно сглотнув, продолжил он, — назовите мне свои имена. Но только имена, все ваши Бури и Ветры я запоминать не собираюсь.

— Фелик, — хрипло каркнул вполне пришедший в себя охотник.

— Афар, — тяжело уронил воин.

Затем представились и разбойники.

Джес.

Смертоносный, блестящий свежей кровью клинок, торчащий из живой, трепещущей плоти. Которая ещё так недавно трепетала от счастья в его руках. Из той спины, за которую готов был отдать всё на свете, включая жизнь.

Он видел эту картину снова и снова, вместе с лицом. Лицом убийцы. Светло-синее пятно наплывало ближе и ближе, закрывая Иниэль. Джес пытался отбиться голыми руками и понимал, что не может двигаться.

Он слышал голоса. Громче… громче…

Джес открыл глаза, уставился в потолок и окончательно понял, что жив.

(Иниэль?)

Разговаривали за занавеской в дверном проёме. Женщина и мужчина. Женский голос парень узнал, — жрица Альва была подругой его растворившейся в просторах Азерота матери. Мужской — слышал впервые в жизни.

— Рука сломана и три ребра, — говорила Альва, — остальное я залечила. Мальчику удивительно повезло. Я думаю, он скоро встанет.

— Основной удар пришёлся на посох, — отозвался мужчина, — Девушку жалко. Она умерла мгновенно.

— Иниэль, — прошептала жрица.

Не обращая внимания на боль в повреждённых костях, Джес до белизны сжал кулаки и сел на постели. Рядом на столике стоял бокал с вином. Схватив сосуд здоровой рукой, эльф сдавил и его. Стекло хрустнуло, и вместе с красными струйками напитка, на шикарный плед жрицы потела кровь из разрезанных пальцев.

Занавеска откинулась, и в дверях появился фельдмаршал Галлан. Джес обернулся и невидящим взглядом уставился сквозь паладина.

— Лорд фельдмаршал Джере`кес, — через пелену горя услышал паренёк, как представляет мужчину Альва, — Он спас тебе жизнь.

(Кому? Зачем?)

— Уйду в Даларан, — ни к кому не обращаясь, произнёс он, — Меня там научат жечь.

(В Даларане тебя научат не только этому.)

Но это уже не имело значения.

Конец ВОТЛК. «Видит горы и леса,

И поля, и небеса.

Но не видит ничего

Что под носом у него».

А. и Б. Стругацкие

«Жук в муравейнике».

Афар.

Чёрный, как глубокий ночной мрак, конь, выдающий демоническое происхождение светом пламени скверны, струящимся из глаз, ноздрей и копыт, остановился возле маленькой фермы в предгорьях Хилсбрада. На трофейной лошади восседал ночной эльф воин в хороших доспехах и с большим, украшенным двуручным топором за спиной, в котором знаток сразу узнал бы врайкульскую секиру. Ещё издалека всадник отметил хорошенько потрёпанный временем домик и провалившуюся крышу стойл. Однако из-за жилища выглядывали аккуратные посадки, а в загоне за стойлами паслись упитанные коровы.

Остановившись, как вкопанный, конь поднялся на дыбы и громко заржал. Навстречу всаднику со стороны стойл вышел крепкий старик. Военная выправка угадывалась в каждом движении хозяина фермы. Казалось, он в любую секунду готов вернуться в строй, — да только не было у старика левой руки.

Ночной эльф спрыгнул с коня, почтительно поклонился и заговорил, роняя слова тяжело, будто каждое из них стоило ему кошелька с золотом.

— Меня зовут Афар. Афар Грозовой Дождь, — представился он.

— Меня когда-то звали Дэл Коул, — с кивком и улыбкой отозвался фермер, — теперь величают просто Дед. Что привело блестящего воина в нашу глушь?

— По некоторым причинам, — объяснил эльф, — я не могу до завтрашнего вечера появиться в Южнобережье. А ночёвка под открытым небом может породить ненужные слухи. Меня бы устроил ваш сеновал, краюха хлеба и кружка воды. Я заплачу.

— Над моим сеновалом нет крыши, — усмехнулся старик и указал вверх лопатой, зажатой в единственной руке, туда, где в окошко проглядывали обвалившиеся гнилые доски и вечернее небо, — Мы живём здесь вдвоём с внучкой. А хлеб и немного молока у нас найдутся.

— Ночным эльфам не нужна крыша над головой…

Услышав в стороне шорох, воин резко обернулся, и рука его непроизвольно и молниеносно метнулась к рукоятке топора. Но глаза поймали лишь тень исчезающей девичьей фигурки, и Афар вновь расслабился.

— Это Джелли, — произнёс Дед, — моя внучка. После того, как у неё на глазах погибли родители, она боится народа. Приходится жить вдалеке от всех. Я надеялся, что это пройдёт, но ей уже 22 года, а всё дикая…

— Так жить небезопасно, — заметил эльф, — Здешняя нежить совсем недавно разорила северные фермы и жестоко расправилась с работавшими людьми. Мельница Таррен близко.

Старик поднял брови и пожал плечами, выражая то ли полную покорность своей возможной участи, то ли просто безнадёжность ситуации.

— Пока нас не трогают, — со вздохом сказал он.

— Но если я помешаю…

Джелли.

Дед не отпустил Ночного Эльфа, и это было хорошо. Воинов Джелли много раз видела в Южнобережье, куда изредка ездила вместе с дедушкой. Но Ночного Эльфа встретила впервые в жизни.

(Афар. Афар Грозовой Дождь).

Он казался совсем Иным, и дело было вовсе не в синей коже и волосах, не в длинных острых ушах и не в светящихся глазах. Не в слишком высоком росте, — эльфу пришлось изрядно нагнуться, входя в фермерский домик. Девушка сама не понимала, чем так взволновал её странный пришелец.

Тихонько перемещаясь вдоль строений и кустов, Джелли продолжала внимательно наблюдать.

Избавившись в доме от доспехов и оставшись в простых штанах и коричневой шнурованной рубашке без воротника и рукавов, Ночной Эльф снова вышел на двор, принялся колоть дрова и не успокоился до тех пор, пока все привезённые из Южнобережья заготовки не превратились в аккуратный штабель у дальней стены стойла. Удивительные, нечеловеческие движения его тонкого, но мускулистого, непередаваемо изящного тела, вызывали дрожь и тянули за сердце. Девушка считала, что хорошо умеет прятаться, однако Афар чувствовал, что за ним наблюдают, и один раз даже поймал её глазами и легко улыбнулся.

Странная улыбка на мрачном лице…

Затем он скинул и рубаху и долго поливал себя ледяной водой из колодца, после чего устроился на крыльце с вынесенным Дедом хлебом и молоком. И только когда воин удалился на сеновал, Джелли, наконец, решилась проскользнуть домой.

Афар.

Ночной эльф забрался в угол, где в плачевном состоянии находилась так же и часть стены, и, с удовольствием растянулся в полу лежачем положении на накиданном сене под огромным, нависающим куском открытого неба. Крупные, яркие звёзды на лике чёрной бездны ночи освещали его лицо мертвенным светом. Он был смертью, — разве нет? Особый королевский отряд, командиром которого являлся паладин Джек Кроссби, ерундой не занимался. Штормградские убийцы, «грязная работа для короля», как звали их потихонечку в тёмных и закрытых, лишённых ушей уголках столицы.

Афар не собирался спать. Он точно знал, что должно сейчас произойти. Пускай девчонке казалось, что она мастер маскировки. Что ж, 22 года достаточный возраст, чтобы предоставить девушке право выбора.

Вот только стоило ли?

Ждать пришлось не очень долго, — ровно столько, чтобы дать немолодому, но здоровому фермеру хорошенько захрапеть. Сначала внизу послышался посторонний шорох, затем стук маленьких ножек по приставной лестнице. Словно боясь вдруг передумать, Джелли быстро подпрыгнула и уселась рядом, обхватив колени руками. Афар даже не повернулся, продолжая смотреть в небо. Лишь сверкнули в улыбке светом звёзд и глаз оба длинных и острых, похожих на стилеты клыка. Почему-то от вида зубов ночного эльфа ещё сильнее заныло у девушки в животе.

— Дед был бы против, — произнёс Афар, закидывая руки за голову.

— Да, — тихонько ответила Джелли, кивнув, уверенная, что эльф всё видит, — Дед был бы против. Он хочет, чтобы я пошла замуж за младшего Вильямса. Тогда мы переедем в Южнобережье, и у нас не будет разрушенной крыши.

— А ты не хочешь, — констатировал мужчина.

— Не хочу, — отозвалась девушка, — Я свободу люблю. Люблю бегать, где хочу, смотреть, на что хочу. В городе это никому не понравится.

— Опасно так бегать, — заметил Афар, — нежити полно кругом.

Внучка одинокого фермера передёрнула плечами.

— Не знаю, — сказала она, — Какие-то они не страшные. Несчастные какие-то. Они ведь тоже людьми когда-то были. А сейчас… потеряли всё.

Джелли бросила быстрый взгляд на эльфа, убедившись, что тот внимательно слушает, наблюдая за небом, и продолжила:

— Я часто хожу к самой мельнице Таррен. Если дедушка узнает, он меня дома запрёт. У них там кладбище. И каждый вечер один мертвяк приходит на могилу и плачет. Клянусь, плачет!

— С чего ему плакать? — усмехнулся воин, — Он же мертвый.

Пока девушка говорила, ночной эльф перевернулся набок, подпёр голову рукой и теперь в упор смотрел на собеседницу. Он находился так близко, что Джелли ощущала тепло его тела и запах, мужской, приятный, совершенно человеческий.

— Может, у него жена померла и не смогла стать… ну, как он, — выдохнула ещё тише девушка и встретилась глазами с мужчиной.

Несколько долгих секунд они изучали друг друга.

— Ты меня совсем не знаешь, — заметил эльф.

— Я чувствую, — ответила Джелли.

— Что ты чувствуешь? — спросил он, взяв её маленькие ручки своими огромными ладонями.

— Не знаю…

Всё вернулось к началу. К началу всего. Когда не было Азерота, а только крупные, яркие звёзды блестели в первобытном мраке.

Жуткие клыки не проткнули ей губы, как вначале опасалась Джелли, а она вовсе их не почувствовала.

— У нас это свободно, — прошептал Афар, — но если ночной эльф сделал свой выбор, то он вряд ли когда-нибудь его изменит.

— Так сделай его, — потребовала девушка.

— Да осветит тебя Элуна…

Через дыру в крыше на сеновал медленно вползала полная, сверкающая серебром луна.

Джек.

Джек Кроссби, лейтенант королевской службы, получивший уже к этому времени ярлык «Чёрного паладина», остановил коня и горящим яростью взглядом уставился на то, что раньше было северными фермами. На горелые остовы домов, вытоптанные, гнилые, залитые мерзкой зелёной жижей поля, закопчённые, мёртвые каменные здания ратуши и кузницы.

— Говоришь, они забрали трупы? — нехорошо процедил он сквозь зубы.

— Забрали, — подтвердил держащийся чуть позади командира Афар, — увезли в Подгород.

Кроссби скривил гримасу, от которой стало бы тошно самому королю Личу, и потихоньку, поводьями, пустил коня вперёд, мимо осквернённых останков поселения, к мельнице Таррен. За ним двинулся взятый с собой подотряд.

Весь отряд паладина насчитывал в себе пятьдесят пять человек, — или не человек, — пятьдесят рядовых и пять сержантов. В зависимости от сложности задания, он брал с собой одну-две десятки. Не служили у него лишь дворфы, — как-то само собой не складывалось. А так же женщины любой расы, — а вот это было уже личным условием Джека.

Отряд, — десятка под командованием ночного эльфа Фелика, — остановилась за разрушенной башней у перекрёстка. Всё вокруг было тихо, как и докладывал Афар. Здесь их не ждали. Сотворить такое и не ждать ответа, какую же надо иметь наглость и чувство безопасности. Орда защитит их? Подгород придёт на помощь? Или им настолько всё равно, потому что они уже давно мертвы…

Где-то там, буквально в паре сотен шагов бродила охрана мёртвой деревни. Но отряд Альянса никто не видел. Фелик соскочил с казённой, королевской конюшни, лошади и в мгновение ока взобрался на руины. Через несколько секунд сверху послышался свист, похожий на трели какой-нибудь странной птицы.

— На поле только кузнец и с дальней стороны два стража, — озвучил Кроссби, — четыре охранника у насеста нетопырей и ещё двое бродят вокруг. Поле Фелик берёт на себя.

Без слов и лишних приказов, три разбойника исчезли за башней. В этом отряде каждый знал своё дело.

Паладин достал часы и, сжав их в кулаке, словно они были врагом, уставился на циферблат. Для всех остальных время остановилось. И в тот момент, когда с башни свистнула первая стрела, Джек сказал:

— Пора.

Афар скакал впереди, плечом к плечу с командиром, — тяжёлые аргументы в латах с двуручным оружием. Топор и меч крушили направо и налево, и наплевать было, кого и что они крушат. Хруст костей, хлюпанье разорванной плоти, брызги крови в лицо давно стали привычными, и скоро мельница Таррен превратилась в кладбище гниющих тел, расцвеченное кое-где красным от оказавшихся здесь не в том месте и не в то время живых. И стоял на крыльце ратуши, ругаясь по-своему и размахивая секирой чудом никем не задетый орк.

— Ты и я, — прорычал ордынец на всеобщем языке, указывая топором на Джека, безошибочно угадав в том главного, — честно. Один на один.

Кроссби спрыгнул с коня, отметая ладонью своих бойцов, и подошёл к врагу. Бросив мимолётный взгляд на ратушу, он многозначительно осклабился и поднял меч, — над дверью, на балке висел высохший труп человека в истлевшей одежде хилсбрадского фермера. Орк напал стремительно, видимо, намереваясь с одного удара проломить паладину череп, но секира с лязгом и искрами наткнулась на так же мгновенно поставленный блок. Джек не умел, как Афар, размахивать двуручным оружием одной рукой, и каждое движение человека начиналось медленно и плавно. Но в каждый нужный момент тяжёлый меч оказывался под орочьей секирой. Ордынец ярился. Только он один не замечал, что о честном бое не может быть и речи, — Кроссби играл с противником, как с мышью. Бой доставлял ему удовольствие. Чёрный паладин любил ощущать себя сильнее, хладнокровнее и искуснее других. Он мог, он был отличным рубакой.

Очередной удар Кроссби выбил топор из рук орка и опрокинул врага на спину. Паладин переступил ногой через начинающего подниматься ордынца и заглянул в красные глаза.

— Не поздновато ли о честности? — проворковал Джек и с силой пригвоздил противника мечом к земле, — Не бывает честной войны.

Навряд ли орк понял обращённые к нему слова. Свой запас всеобщего языка он исчерпал, вызывая Кроссби на поединок. Голова его несколько раз поднялась и опустилась, будто он пытался что-то ответить, глаза широко открылись. Затем изо рта хлынула кровь, и череп стукнулся о твёрдую землю. Он так и умер с широко открытыми глазами.

— Не тянешь ты на человека вверх ногами, — произнёс Джек одному ему понятную фразу и с силой пнул мертвеца ногой.

Труп тяжело перевалился вниз лицом, уставившись стеклянным взглядом в грязную поверхность двора мельницы Таррен. Джек отвернулся и указал на один из домов. Теперь, вне боя, его движения стали резкими и быстрыми.

— Покойников стащить туда, — распорядился паладин, — жечь будем всё, кроме ратуши.

Афар.

Между домом, куда Кроссби приказал свалить трупы, и ратушей виднелась поломанная ограда местного кладбища. Ворота отсутствовали. У остова, опутанного грязной паутиной и другой гадостью скорчились два убитых мертвяка, третий, распластавшись, валялся внутри ограды. Ночной эльф подхватил двоих и отволок в положенное место.

— Тяжёлые кости-то! — весело воскликнул кто-то, — Кости-то какие тяжеленные!

Афар вежливо кивнул в ответ, хотя предпочёл бы вовсе не отвечать, и вернулся за следующим. Под мертвяком краснело что-то весьма похожее на кровь. Кровь? У нежити? Нет, конечно, нет. Из-под руки подгнившего трупа выглядывала огромная алая роза. Ночной эльф наклонился и вгляделся в могильную плиту, у которой лежал мертвец. Заботливо отчищенная костлявой корявой рукой, на плите отчётливо была видна надпись: «Аманда Каннингем. Помню. Люблю. Вечно. Твой Фрэнк».

(И каждый вечер один мертвяк приходит на могилу и плачет. Клянусь, плачет!)

— Нашёл мешок золотых? — хрипло каркнули сзади.

Ни с чем не сравнимый голос принадлежал сержанту Фелику, — сержанту, собутыльнику, другу, если то, что происходило в отряде Джека вообще могло перерасти в дружеские отношения.

— Нет, — ответил Афар, не отрываясь от надписи, — скажи, Фелик, ты думаешь когда-нибудь?

— О чём? — удивился охотник.

— Обо всём, — произнёс воин, поднимаясь и подхватывая розу, — о том, что мы делаем, например.

Фелик пожал плечами и потрепал по холке любимого питомца, — большую чёрную пантеру, затем повернулся на стук. Джек прилаживал к стене ратуши королевский свиток с печатью и подписью Вариана Ринна.

«Приговорены за жестокую расправу с жителями хилсбрадских ферм, уничтожение ферм и запасов продовольствия Альянса. Так будет с каждым», — гласил свиток.

Патрик.

На склоне холма располагалась отличная естественная обзорная площадка, откуда под прикрытием земляных горок можно было, как на ладони, видеть ордынскую деревню. Здесь и расположился Джек Кроссби со своим отрядом и странным спутником, следовавшим за ним от самого Штормграда. Человек, — а незнакомец явно являлся человеком, — спрятав лицо под шлемом, трусил всю дорогу рядом с паладином на плохонькой, ржавого цвета лошадке, и почти не разговаривал, если не считать нескольких фраз вполголоса, которыми он перебросился с Кроссби. Латные доспехи на нём были цвета лошади, и проглядывала кое-где неприкрыто настоящая ржавчина. Дешёвый двуручный меч за спиной тоже оставлял желать лучшего, — а ведь Чёрный паладин никогда не скупился на экипировку для своих бойцов. Кроме того, парень был в отряде тринадцатым. Лишним. Однако Кроссби имел такой вид, что таскает за собой странного незнакомца всю свою жизнь, а лицо Джека к вопросам явно не располагало. Не определив, воином или паладином является новый спутник, по аналогии с командиром, бойцы отряда всё же прозвали его Ржавый паладин.

(Ржавая банка гоблинского масла, — недовольно проворчал Фелик).

Охраны в деревне, похоже, вовсе не было. По крайней мере, орочьи рубаки отсутствовали на положенных им местах. Было лениво и тихо, и лишь гонялись друг за другом вокруг домиков двое зелёных ребятишек.

Новый боец подъехал к самому краю платформы, где между земляными валами открывался вид на окрестности, и несколько минут, молча, смотрел. Джек нисколько не возражал ни задержке, ни тому, что его по-простецки оттеснили назад. Но самые наблюдательные заметили, как промелькнула и исчезла на лице командира гримаса злорадства.

— Джек, — внезапно, мягким и приглушённым шлемом голосом сказал незнакомец, — Что ты собираешься делать?

Кто-то в отряде прыснул, кто-то откровенно покатился со смеху. Здесь каждый знал своё дело. Ржавый паладин не знал.

— Наверное, я хочу погладить по головкам вот тех маленьких лягушкообразных, — издевательски ответил Кроссби, — а потом поработать тут дедушкой Зимой.

— Так вот это у тебя называется войной с врагами? — возмущённо заявил странный спутник, и всем вокруг мгновенно показалось, что Чёрный паладин, не очень искусно меняя интонации, заговорил сам с собой, — Это ты называешь делом для настоящих мужчин? Убийство детей?

Новенький медленно снял шлем, выпустив на свободу растрёпанный хвост жёстких, торчащих в разные стороны волос, повесил его на седло и уставился на Джека, — посмотрел, как в зеркало.

Может, борода у второго не была такой густой, и глаза смотрели на мир с другим выражением, но перед отрядом, несомненно, находились два одинаковых Джека Кроссби.

— О, — только и смог произнести Фелик, — оооо…

— Два Кроссби, это слишком, — шёпотом заметил один из бойцов.

— Детей? — эхом повторил Джек, — Ордынских выродков, каждый из которых позже будет рад воткнуть нож тебе в горло, Пэтти.

В выплюнутое имя Чёрный паладин вложил всё презрение, на которое был способен. Братья синхронно соскочили с коней и оказались лицом к лицу.

— Детей, Джек! — воскликнул Пэт, — Каждый маленький ребёнок мечтает о добре, счастье и жизни!

«Так уж и каждый?» — сказало выражение лица лейтенанта.

— Дети, — ласково проговорил он вслух, — хорошо. Давай вспомним детей дренеев, вырезанных на Дреноре Оргримом Молотом Рока, или детей ночных эльфов, которых рубили топорами в Ясеневом лесу орки Громмаша Адского Крика.

— Орки пили кровь демона! — убеждённо отпарировал брат, — Неужели вы все хотите, чтобы резня продолжалась вечно? В любой момент можно остановиться! Нужно остановиться! Тралл готов к этому!

— Дорогой Пэт, — усмехнулся Чёрный паладин и продолжил тоном, которым разговаривают с юродивым, — Во-первых, Оргрим не пил кровь демона. Во-вторых, Тралл, который так печётся о мире, назвал город в его честь, равно, как и свою крепость в честь Грома. Они теперь великие герои. А ты, Пэтти, навсегда останешься глупым неудачником, который меча в руках толком не удержит. Что ты умеешь? Землю копать? Иди копать. Только не плачь, когда твоих детей убьют орки. Зря я послушал мать и взял тебя с собой.

Второй Кроссби оглянулся, ища хоть один сочувствующий взгляд, но увидел лишь равнодушие, осуждение и откровенное презрение в окружающих его лицах.

— Ну что ж, — тихо заключил он, — орки пили кровь демона, а ты, брат, получишь проклятие преисподней и без этого.

Что-то в этих словах привело Джека в ярость. Он мгновенно побледнел и закусил губы. Глаза лейтенанта Кроссби опустели. Удар латной перчатки в челюсть явно должен был покалечить брату лицо.

(Сломать, разорвать, заткнуть!)

Но на половине пути, с железным лязгом, кулак воткнулся в непреодолимую стену. Чья-то чужая рука мёртвой хваткой вцепилась в него и, удержав несколько секунд, с силой бросила вниз. Джека тряхнуло. Поражённый такой бесцеремонностью, лейтенант обернулся.

— Афар? — словно не веря глазам, произнёс командир, — Афар??

Лицо ночного эльфа было непроницаемо. Неизвестно, были ли такие счастливчики, которым удалось бы уловить хоть какую-то эмоцию у воина, либо, он не имел их совсем. До сего момента Джек так и считал.

— Джек, — в обычной своей «каменной» манере заговорил эльф, — Остынь. Твой брат прав. Остановиться можно в любой момент.

— Что это значит? — процедил сквозь зубы Чёрный паладин.

— Это значит, — пояснил воин, — что я не хочу больше в этом участвовать.

— Два года, — проговорил лейтенант, — два с лишним года ты безупречно служил в моём отряде. У тебя не только руки в крови, эльф, ты тонешь в ней. Поэтому, на первый раз я могу позволить себе забыть о нашем досадном недоразумении.

Афар едва заметно покачал головой.

— Хорошо! — радостно заявил Джек, — Ты можешь провалить прямо сейчас. Только твоё оружие и всю броню ты получил на службе королю. Да и лошадь у тебя нынче из королевской конюшни. Поэтому, раздевайся, оставляй лошадь и иди.

— Афар! — крикнул Фелик, но осёкся под взглядом собрата.

Помедлив секунду, ночной эльф усмехнулся свысока, одним уголком губ, и под ноги лейтенанту полетел и вонзился в землю врайкульский топор. За ним последовали медленно отстёгнутые наплечники и далее остальные латы и чехлы, пока воин не остался стоять перед командиром босой в матерчатых штанах и рубахе.

— Я ухожу, — заявил Афар и мотнул головой, словно отгоняя назойливую мысль или воспоминание, — Но я не буду спрашивать, кто со мной.

С этими словами он развернулся и пошёл прочь, ступая босыми ногами по острым камешкам и колкой траве степей. Чёрный паладин тяжело молчал, стиснув кулаки и кусая губы.

— Мне тоже раздеться? — нисколько не опасаясь гнева своего брата, спросил Пэт.

— Нет, — мрачно ответил Джек, продолжая стоять столбом, лишь пальцы его начали разжиматься и вновь сжиматься, — Твой ржавый хлам никому не нужен, и твоя косая кобыла тоже.

Пожав плечами, Пэт запрыгнул на ржавенькую лошадку и поскакал вслед ночному эльфу.

— Они сожгут эту деревню, — тихо произнёс он, быстро догнав удаляющуюся фигуру.

— Да, — не оборачиваясь, отозвался Афар, — Хочешь помешать? Он покалечит тебя и бросит на обед гиенам. Погибнешь и ты, и деревня. Их одиннадцать. И среди них Джек.

Затем воин замолчал, продолжая двигаться вперёд по пустынной местности кошачьей, внешне неторопливой походкой. Пэт последовал сзади, подстраиваясь шагом лошади под идущего эльфа. Довольно долго Афар не обращал на навязчивого спутника никакого внимания, но, в конце концов, внезапно остановился и развернулся. Кроссби-второй едва не наехал на него, и поднявшийся на дыбы конь громко и возмущённо заржал. Издалека в ответ послышался протяжный вой гиены.

— Тебя Пэт зовут? — спокойно спросил эльф.

— Да, Пэт, — подтвердил человек, — Патрик.

— Ты долго собираешься за мной тащиться, Патрик? — поинтересовался Афар.

— Долго, — тихо, но твёрдо заявил Кроссби, — У тебя нет ни оружия, ни брони. Здесь опасно.

— А ты, правда, плохо владеешь мечом?

— Я умею, — буркнул Пэт и покраснел.

— Дай-ка ты его сюда, раз всё равно тащишься сзади, — потребовал воин, — Порежешься, если что.

Посмотрев в глаза ночного эльфа, Кроссби без слов отстегнул портупею и протянул спутнику. Тот быстро приладил оружие на должное место, за спину, и пошёл дальше.

Просто удивительное существо, заставляющее тебя поверить, что на самом деле тебя нет на свете, что ты призрак, фантом, растворяющийся в воздухе по одному его желанию. Однако меч на спине эльфа выглядел намного надежнее, и Патрик верил, что Афар не бросит его здесь, посреди такой пустынной, но вражеской территории. Потому что разговоры о мире были всего лишь мечтой, а первые встреченные орки обернулись бы битвой. Шорох и крик в кустах прервал мысли Патрика, и он не сразу сообразил, что ночной эльф уже наклоняется над землёй, а кричит птица, хотя больше всего звуки походили на жалобные вопли ребёнка. Да, Пэтти, не быть тебе хорошим бойцом.

Кроссби спрыгнул с лошади и приблизился. Афар сидел на корточках перед раненой птицей, размером с крупную курицу. Перья её были окровавлены, крыло вывернуто, и несчастная не могла даже уползти от глазевших на неё страшилищ.

— Охотники? — шёпотом спросил Пэт.

Эльф только молча покачал головой. Патрик протянул ладони и осторожно поднял с земли израненное существо. Птица трепыхнулась и громче заплакала от боли и страха. Да, без сомнения, повреждения были нанесены клювом и когтями хищника. Но это можно было поправить. Кроссби улыбнулся. Большие ладони обхватили несчастное существо, засветившись золотистыми лучами будто бы изнутри, и, через мгновение, взмахнув крыльями и чуть не опрокинув Пэта, птица взмыла в воздух, как ни в чём ни бывало.

— Всё-таки, паладин, — констатировал Афар.

Через некоторое время, прошедшее, на удивление, без всяких неприятностей, перед путниками замаячили флаги лагеря Альянса. Патрик прекрасно понимал, что то была заслуга ночного эльфа. Где бы оказался сейчас незадачливый паладин без своего спутника, которому сам же и навязался в «охранники»? В лучшем случае блуждал бы до сих пор по пустынным, высохшим просторам степей, страдая от жажды и жара раскалявшихся доспехов. О худшем вообще не хотелось думать.

Как обычно, без комментариев, Афар оставил Кроссби возле грифоньих насестов и куда-то исчез. От общих котлов лагеря тянуло аппетитным запахом, живот свело голодным спазмом, и Пэт вспомнил, что в его кармане не было и медной монетки. Безвыходных ситуаций не существует, — напомнил себе паладин. У начальника лагеря, наверняка, найдётся какая-нибудь работа, за которую можно получить достаточно, чтобы добраться до Штормграда. А поесть? Что ж, поедим дома…

— На, держи!

Патрик не заметил возвращения эльфа, обернулся, — поздно, но всё-таки успел довольно ловко поймать летящую флягу.

(Так и убить можно, — укоризненно сказали глаза человека. Ни за что, — взглядом ответил эльф, — Ты — Кроссби).

Сделав два глотка вкуснейшей холодной ключевой воды, Пэт хотел вернуть сосуд владельцу.

— Вылей под доспехи, — проворчал воин и добавил, наблюдая, как Патрик с удовольствием следует совету, — У тебя деньги есть?

Кроссби-второй, без сомнения, врать не умел. Поэтому ночной эльф достал из кармана кошелёк, вытряхнул на ладонь большую часть его содержимого и просто вложил в руку Пэта. На латной перчатке заблестело золото, — десять золотых монет.

— Я не возьму, — упрямо заявил паладин.

— У нас принято брать подарки, сделанные от души, — произнёс Афар, — но ты — человек. Я покупаю твой меч.

— Он не стоит и пятидесяти серебряных, — заметил Патрик, так и держа деньги в вытянутой ладони.

Дальнейшее вряд ли длилось дольше одной секунды. Оружие молниеносно оказалось в руке ночного эльфа, и воин сделал три едва заметных движения, сопровождающихся леденящим душу свистом. Голова стоящего за спиной Афара деревянного тренировочного чучела улетела за несколько шагов, держащая деревянную болванку «рука» хлопнулась наземь, и, в довершение, вся конструкция треснула и со скрипом завалилась набок.

— Если бы на нас напали орки, — хладнокровно сказал эльф, — он спас бы наши жизни. Ты ценишь наши жизни дешевле десяти золотых?

Патрик промолчал, переводя поражённый взгляд с Афара на золото и обратно. Меч снова мирно спал в ножнах.

— Садись на грифона, — посоветовал воин, — лети в Кабестан. Здесь недалеко. Из Кабестана на корабле попадёшь в Штормград.

— А ты? — поинтересовался паладин.

На самом деле, ему почему-то очень не хотелось расставаться с новым знакомым.

— Мне надо в Дарнасс, — пояснил ночной эльф.

— А потом?

Несколько секунд Афар молчал, и его тяжёлый взгляд не отрывался от глаз Пэта Кроссби, словно читая душу или отдавая свою на суд и растерзание.

— Потом в Штормград, — всё-таки ответил он, — Оттуда в Хилсбрад полечу.

Эльф оторвался от лица паладина и посмотрел в небо.

— Я не убивал того мертвяка, — проговорил он, — Но это очень слабое оправдание. Я знаю, ты никогда меня не простишь…

Патрик проследил направление взгляда и увидел в небе блёклый зарождающийся диск. Ночной эльф разговаривал с луной.

Интерлюдия.

Девочка шла по набережной Штормграда и несла шар. Обалденный, переливающийся всеми цветами радуги шар, размером с два её кулачка. Она несла игрушку очень осторожно, сложив ладошки лодочкой и вытянув руки. Взгляд бегал от предмета к дороге под ногами, мгновенно превращаясь из восхищённого в испуганный и обратно. Девочка жила в столичном приюте и ей было лет восемь. Вполне такая громадина для четырёхлетнего пацана.

Ветки деревьев в круг её зрения не входили, поэтому Джек совершенно незаметно спрыгнул на дорогу и, разбежавшись, толкнул девчонку вперёд. Разобьётся шар, — пусть его, — не мне, но и не тебе тоже. Великолепная вещь упала на камни, но не разлетелась на мелкие куски, а подпрыгнула и, покатившись по уклону, застряла в траве у дерева. Джек оказался проворнее, схватил заветную игрушку и отпрыгнул.

— Попробуй, отними, — заявил он, на безопасном расстоянии вертя игрушкой перед девочкой.

Судя по всему, девчонка бежать за ним не собиралась, а только тихо и жалобно заплакала. Ну что ж, это было правильным, потому что она всё равно не получила бы свой шар. Если что, Джек готов был выбросить его в воду канала. Для закрепления победы парнишка высунул длинный язык и хотел побежать домой, но, развернувшись, наткнулся на мягкое препятствие. От неожиданности, Джеки с размаху сел на дорогу, а заветный шар вновь покатился, на этот раз прямо к ногам того, кто помешал мальчику убежать.

Две очередные маленькие ручонки бережно подняли игрушку, и, не обращая внимания на сидящего Джека, ребёнок подошёл к плачущей девочке.

— Это твоё, — сказал он, возвращая предмет, — возьми.

Девчонка вытерла кулачками лицо и судорожно выхватила шар из протягивающих ручек. Потом рот её удивлённо открылся, а глаза расширились, как у фарфоровой куклы. Мальчишки были одинаковыми.

— Вы близнецы? — наконец, спросила она.

— Да, — ответил паренёк, — только я на два часа младше. Зато, немного выше, — он тщательно вытер ладошку об штаны и протянул девочке, — Патрик.

Никто из них не видел, как сверкнули ядовитой чёрной завистью глаза четырёхлетнего Джека. Он поднялся. Подлый удар головой в спину сшиб Пэта с ног, пинок в лицо в кровь разбил нос. Девочка закричала. Отвесив поднявшемуся брату ещё парочку тумаков, Джек поспешил сбежать.

— Почему ты не дал ему сдачи? — удивлённо спросила девчонка.

— Я никогда не подниму руку на своего брата, — гордо ответил Патрик, размазывая кровь по разбитому лицу.

Катаклизм. Начало войны с Рагнаросом. «Я хотел улететь далеко,

Высоко, где огни. Не могу…

Цепи держат меня

Мёртвых рук и потерянных душ».

Джим Тухольский.

Патрик.

Таверна в квартале дворфов почти пустовала. Было утро, — не столь ранее, чтобы Штормград не очнулся от сна, но и не настолько позднее, чтобы наполнить заведение посетителями. Зевая во весь рот, Патрик Кроссби спустился со второго этажа, где снимал комнату с тех пор, как родной брат выкинул его из дома. Хотя, сказать — выкинул, значило, погрешить против истины. На самом деле, Джек вполне вежливо попросил его не появляться на пороге, пообещав утопить в портовых доках. Перспектива плавать в порту Пэта не вдохновляла, поэтому он переехал сюда.

Взяв, как обычно, краюху хлеба и кувшин воды, Кроссби забрался за дальний столик, под лестницу, и приступил к скудному завтраку. Крепко задумавшись о том, что медяков в кармане вряд ли наскребётся даже на такой обед, Патрик не заметил и не услышал, как к его столу, клацая по деревянному полу когтями, торчащими из разрезанных сапог, подошла женщина ворген. Воргенша отодвинула стул, уселась напротив мужчины и, подперев морду руками, бесцеремонно, томными с поволокой глазами, уставилась на жующего человека. Пэт закашлялся, положил булку и тоже принялся разглядывать незваную гостью. Причёска оборотня больше напоминала гнездо невиданной птицы, хотя одета женщина была аккуратно, в добротные тканевые доспехи, выдающие в ней мага или жреца. Кончики пальцев на перчатках тоже были срезаны, и загнутые острые когти задумчиво перебирали по серой щеке.

— Думаю, когда же ты окажешься на улице, — хрипло, но на удивление мягко произнесла воргенша.

— Пара дней у меня ещё есть, — отозвался Кроссби и, улыбнувшись, подмигнул.

— Я давно за тобой наблюдаю, — проигнорировав знак внимания, заявила женщина, — Живёшь в дешёвой комнате, жрёшь хлеб с водой. Того и гляди, загнёшься…

— Вот это мы ещё посмотрим, — заметил мужчина.

— Бегаешь по фермам, ищешь, где грядки за два медяка вскопать, или сорняки за один выдернуть, — бесстрастно продолжала волчица, — Вчера с заработанными деньгами что сделал? Ссыпал сиротам из приюта? Странный ты, человек.

— Такой уродился, — отпарировал Пэт, вновь улыбаясь.

— Какой-никакой, а деньги нужны всем, — заключила воргенша, — руду б что ли шёл копать, мускулы отрастил и не пользуешься.

— Для того чтоб копать руду, — доверительно сказал Патрик, — Надо знать, где её искать и как плавить. А у меня на учёбу денег нет. И, к тому же, меня всё устраивает.

— Конечно, — рыкнула волчица, — устраивает. Сейчас что-нибудь придумаем!

Женщина встала и, водрузив на стол внушительного размера заплечную сумку, принялась в ней копаться.

— Я у тебя денег не возьму, — уточнил Пэт.

— Дала я их тебе, — под нос пробубнила воргенша, — уже. Как же. Алхимия? Нет, мне это нужно… начертание? Да, пожалуй. Вот что, — она в упор посмотрела на Кроссби, — Пригласи-ка ты даму в гости.

Комната Патрика и впрямь выглядела очень бедно, — деревянная кровать, столик на четырёх ножках с водой для умывания, покосившийся комод для одежды. И лишь нарушал нищету обстановки деревянный манекен в углу. На манекене были бережно надеты новёхонькие, блестящие и отнюдь не дешёвые латы. Рядом сверкал прислонённый к стенке двуручный топор с украшением в виде черепа. Девушка охнула, опустилась на корточки и очень осторожно, не задевая когтями, провела ладошкой по сияющему великолепию.

— Это что? — нахмурившись, спросила она.

— Это подарок друга, — пояснил Пэт, — Я не смог ему это вернуть, потому что он прислал мне их почтой. А я не знаю, где он сейчас. Вот это ещё.

Кроссби вытащил из-под рубашки овальный медальон и, открыв, показал воргенше. На изображении внутри два одинаковых мальчишки, смеясь, перекрёстно держались за руки. Наискось, по картинке, вилась выгравированная надпись: «Патрик! Держись, всё будет хорошо. Афар». Украшенная драгоценными камнями вещица явно стоила больших денег. Девушка протянула к ней руку, но Патрик быстро убрал медальон обратно под рубаху.

— Я паладин, — горько искривив губы, проговорил Пэт, — Паладин, кое-как держащий оружие в руках. Паладин, который не может им стать, потому что ни один тренер в городе не хочет связываться со мной.

— Мммм, — протянула волчица, — Всё интереснее и интереснее. Ладно. Так уж и ни один? Ладно, есть у меня знакомый паладин, старый дворф. Научит, чему хочешь. Только ему тоже надо заплатить. Поэтому…

Воргенша вывернула свою сумку над кроватью и хорошенько потрясла. Оттуда выпал аккуратно завёрнутый пакет и посыпались пучки сушёной и свежей травы.

— Вот! — торжественно сказала она, прибирая пакет обратно, а клочья травы оставив на залатанном покрывале, — Мне это не нужно. Давай так. Я оплачиваю твоё обучение начертанию и снабжаю травой. Всё что заработаешь — пополам?

Афар.

Ночной эльф остановил белого тигра на перекрёстке, возле таверны Златоземья. Изнутри доносился обычный, до боли знакомый шум. Жизнь бурлила ключом, выплёскиваясь из гостеприимного входа во двор. Афар нахмурился и поёжился. Безусловно, лучшая таверна в округе, но оставаться на ночёвку при таком скоплении народа не хотелось. Он мог остаться в Штормграде, но от каменного города воротило с души, особенно после того, как Смертокрыл уничтожил городской парк. Столько всего обрушилось на несчастный Азерот, что оставалось только благодарить Элуну за то, что эльф успел вовремя забрать из Хилсбрада Джелли и Деда.

(Дед не кричал, не ругался, а просто посадил Афара за стол напротив себя и, вздохнув, спросил: «А правнуков вы мне каких наделаете? Синих с ушами?» «Синих с ушами», — уставившись на свои пальцы, ответил воин. На том и решили).

Возвращаться в домик старого фермера и вновь переживать расставание тоже не казалось хорошей идеей. Ночной эльф взглянул на небо. Что ж. До темноты вполне можно было доехать в Темнолесье, где народа не было почти никогда. Афар решительно повернул тигра и двинулся налево.

— Эй!

Белый саблезуб легко и изящно, будто на нём не было внушительного седока в латных доспехах, встал на задние лапы и приземлился в развороте. Исконно среди народа ночных эльфов считалось, что женщине легче было научиться управлять этим верховым животным. Безусловно, так оно и было. Но разве мужчины боятся трудностей?

В три крупных прыжка Афара нагнал зеленоволосый эльф на дымчатом тигре. Парень друид был совсем молодым. Непозволительно молодым для самостоятельных вылазок в Азерот. Но разве Афар ещё совсем недавно не был таким же? Оставалось молить Элуну, чтобы друиду было отпущено побольше мозгов. Кожаные хрустящие доспехи нового знакомого, не имеющие не то, чтобы зарубки, а даже малейшей царапины, явно не побывали ни в одной передряге. Скорее всего, эльф трудился над их изготовлением сам.

Поравнявшись с воином, парень улыбнулся, и в уголках его глаз обозначились морщинки.

— Я пытаюсь догнать тебя от ворот Штормграда, — поприветствовав Афара жестом, по-тельдрассильски заговорил друид, — Вдвоём путь короче.

— Возможно, — кивком ответив на приветствие, отозвался воин и потихоньку пустил саблезуба по дороге.

— Я еду в Пиратскую бухту, — продолжил болтовню второй эльф, — Там сяду на корабль до Кабестана, и оттуда отправлюсь в Хиджал. У меня письмо для повелителя небес Омнурона из анклава Кенария в Дарнассе.

— Омнурон сейчас на Огненной передовой, — словно нехотя процедил Афар, — Я бы на твоём месте туда не совался.

Друид покраснел, — зеленоватая кожа налилась румянцем лилового оттенка.

— Мой учитель считает, что я готов, — обиженно сказал он.

Некоторое время парень, надувшись, молчал, но вскоре обида рассеялась, как утренняя дымка в Доланааре.

— А ты куда едешь? — спросил он.

— Мне всё равно, — воин, лязгнув, пожал плечами, — Могу и в Хиджал. Где наймут, там и останусь. Только на передовую не поеду.

— Почему?

— Поругался с Малфурионом, — пояснил Афар и усмехнулся.

Друид явно хотел узнать подробности и открыл уже рот, но осёкся, встретившись глазами со спутником. Вновь путь потёк в тишине.

— Как тебя зовут? — на этот раз нарушил молчание воин.

— Никак, — ответил зеленоволосый, опять широко улыбнулся и пояснил, — Меня нашли в корнях дерева в Ясеневом лесу, да так и не поняли, чей ребёнок. Видимо, мать спрятала меня от орков. Воспитали кенарийцы. Имя мне должна дать семья, которая примет к себе. Я не могу выбрать. Они все хороши и достойны.

Воин нахмурился, задумался, потом остановил чинно вышагивающего саблезуба и запустил руку в седельную сумку, где быстро нашёл нужную ему вещь. Зацепившись за латную перчатку, на белый свет выскочил и шлёпнулся на утоптанную землю дороги ещё один предмет. Друид быстро нагнулся и поднял золотой медальон на цепочке. Вещица была довольно сильно оплавлена, но молодой эльф чувствовал, что стоит нажать на маленький выступ, как изуродованный золотой листок послушно откроется.

— Нет! — ладонь Афара накрыла медальон, мягко сжав пальцы друида, — Это опасно. Отдай.

Паренёк перевернул руку, и вещица перекочевала обратно к воину. Афар хотел убрать её на место, но, изменив решение, повесил листок на шею.

— Ты сказал, это опасно, — напомнил друид.

— Для меня уже поздно, — опять усмехнулся попутчик, — Я открывал.

— Что это? — поинтересовался зеленоволосый эльф.

— Я нашёл его в пещере на Огненной передовой, — пояснил Афар, — Думаю, теперь это должно принадлежать Фэндралу Оленьему Шлему.

— Из-за… этой штуки ты поругался с Малфурионом, — уверенно и спокойно констатировал друид.

Афар бросил удивлённый взгляд на случайного спутника, глаза их встретились, и по мелькнувшей неожиданно твёрдости воин окончательно понял, что молодой парень не так прост, как казался. Что ж, может, это было к лучшему. Может, его учитель был прав.

— Там воспоминания, — проговорил Афар, — Я открыл его и увидел то, что, вероятно, лучше было бы не видеть. Но я не жалею, что сделал это. Я кинул его Малфуриону в лицо. Верховный друид не сказал ни слова, подобрал медальон и вернул его мне.

Он опустил голову, смотря на предмет, за которым изначально залезал в сумку. На латной ладони поблёскивало простое металлическое кольцо с вязью тельдрассильских букв. Воин протянул кольцо спутнику.

— Послушай, — продолжил он, — Если ты, вдруг, захочешь присоединиться к моей семье, найди в Доланааре мать Тандрис Грозовой Дождь и отдай ей.

— Спасибо, — ответил друид, принимая подарок.

«Афар Грозовой Дождь», — гласила вьющаяся по окружности надпись.

Друид.

Ночной эльф проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо и, приученный подниматься мгновенно, подскочил на кровати. Соображение включалось чуть медленнее, но через пару секунд голова прояснилась.

(Случайный попутчик — Афар Грозовой Дождь. Почти пустая таверна Темнолесья, — лишь два местных жителя тихонько потягивали пиво за столиком. Хозяйка Трилана, которой воин явно был знаком. Приятная тёплая вода из бочки во дворе. Маленькая комнатка с единственной кроватью, — Афар фыркнул, недолго думая, развалился на полу, завернувшись в покрывало, и тут же уснул. Друид взял книгу с полки и некоторое время читал.)

В комнате было темно, — ещё не закончился тот час, когда всё замирает перед рассветом, — но в Темнолесье ещё долго будет царить мрак. Глазам ночного эльфа свет был не нужен. Воин перестал его трясти и стоял рядом, полностью одетый в свои латы и вооружённый.

— Одевайся, — сказал он, кидая на кровать кожаный доспех, — и слушай.

Пальцы толкнули раму, и окно с тихим скрипом отворилось. Друид начал натягивать одежду и прислушался. Шумовой фон ночного леса явно изменился и приобрёл некую неестественность. Стихло шуршание животных, молчали ночные птицы. Где-то далеко, — но очень далеко, — завыл волк. Заржала лошадь, — тоже где-то в стороне, — и ей ответила лошадь из деревенских стойл. Завизжало странное существо, и где-то на грани чувств держался постоянный чужеродный гул. Друид закрыл глаза и впитал в себя звуки.

— Орда, — произнёс он, — около десятка. Стоят на дороге в Западный край. Боевой отряд?

— Скорее, просто сброд и искатели поживы, — уточнил Афар.

— Почему охрана не подняла тревогу? — спросил молодой эльф.

Воин пожал плечами, но его спутник отчётливо увидел, как тот побледнел.

— Сейчас ты быстро побежишь, разбудишь хозяев таверны и ещё кого-нибудь. Пусть поднимают людей и немедленно уходят в лес. Затем сядешь на грифона и полетишь в Штормград за помощью.

— А ты?

— Пойду, поболтаю с Ордой, — заявил Грозовой Дождь, ухмыльнувшись одним углом губ, — Потяну время.

— Они убьют тебя,— воскликнул друид, — Я пойду с тобой.

— Они убьют нас двоих, — отрезал Афар, — А потом сожгут Темнолесье.

Джес.

Маг аккуратно сполз с коня, — любимого, подаренного нежитью в Брилле коня, — и метнулся в сторону. Там он перегнулся через забор и его мучительно вырвало. Благословение Солнечного колодца, он не запачкался. Даже шлем, закрывающий половину лица костяной зандаларский ошейник, остался в порядке. Ему было глубоко плевать, что подумает отряд, во главе которого он оказался на мрачной дороге Темнолесья в такой близости от вражеской столицы. Да и им, похоже, не было дела до того, что их «великого предводителя» выворачивает в кусты, как последнего презренного.

Да, Джес А`лар. Как же ты дошёл до всего этого?

(В Даларане тебя научат не только жечь).

Вначале он научился пить, но это не прекратило снов. И двуручный меч ночного эльфа снова и снова продолжал вонзаться в хрупкое тело Иниэль. Тогда он пустил в ход другую дрянь, время от времени выходя из угара, чтобы достать денег. Где и как? Как угодно, от уничтожения крыс в подвалах даларанских магистров до чистки и откровенного мародёрства в разгромленных племенах Зандаларов. Хозяйка «Приюта Фокусника» Амиши Лазурный взгляд терпела его художества именно потому, что маг платил и платил много. Зато, прослышав о подвигах Джеса, Лор`темар Терон прислал ему письмо, в котором уведомил, что если безобразия не прекратятся, то маг будет навечно изгнан из Кель`Таласа. А`лар спалил бумагу и устроил очередной загул, после которого и оказался здесь.

Найти ночного эльфа убийцу представлялось практически невозможным, да и не собирался Джес его искать, но устроить какой-нибудь деревне Альянса судьбу своей родной деревни казалось затуманенным мозгам очень хорошей идеей.

«Ты уверен, что не отступишь перед убийством невинных людей? Я могу собрать отряд», — спросил, недобро усмехаясь и опрокидывая в себя добрый стакан кенарийской настойки, охотник таурен по прозвищу Стальное Копыто.

Вряд ли это было его настоящим именем, потому что во времена предков таурены, скорее всего не знали, что такое сталь…

Да, Джес был уверен. Он помнил. Он помнил кончик лезвия, торчащий из спины любимой девушки, он помнил церемонию прощания с погибшими. Он не остановится. Тогда он был уверен.

Но не сейчас. Только отступать было поздно и некуда.

— Народ волнуется, — раздался сбоку ворчливый голос, — пора бы уже закончить начатое.

Маг вздрогнул и обернулся. Рядом стоял пресловутый охотник. Шлем скрывал его вечную ухмылку, вызывающую дрожь в коленях.

«Я не могу, — хотел ответить А`лар, — ты был прав», — но язык эльфа крови не слушался.

— Ещё немного и они сделают это сами, — предупредил таурен.

Джес, это ты привёл их сюда. Никто другой. Если не твоя рука убила четверых дозорных, то произошло это по твоей вине.

Взгляд мага переместился в сторону обречённой деревни и замер на неторопливо приближающейся к группе ордынцев фигуре. Размером и походкой движущийся тёмный силуэт явственно выдавал ночного эльфа. Джес подобрался, неестественно выпрямил спину и сделал едва заметный знак ладонью. Жест предназначался Стальному Копыту.

Хотя, вполне вероятно, идти к насесту грифонов было уже поздно, и, может быть, это было хорошо.

Никто не увидел, как растворились в ночи огромный таурен со своим леопардом, а за ним и один из разбойников.

Ночной эльф поравнялся с фонарём, и неверные тени заплясали на металле латных доспехов, на рукоятке двуручного меча и синих волосах воина. Джеса затрясло. На секунду он опустил веки и отрешился от происходящего.

Где-то рядом, не переставая, прыгал и визжал бес чернокнижницы. С тихим шорохом, прямо под брюхом лошади, проструился тролль друид в облике кошки…

Не может быть… нет!

Глаза открылись, чтобы ясно увидеть лицо. Лицо, что до конца жизни раскалёнными щупальцами впилось в мозг кровавого эльфа, то, что преследовало его в ночных кошмарах. Видение рассекающего плоть клинка вновь встало перед Джесом, ярость алой волной захлестнула его, и он понял, что больше не дрожит.

Воин приблизился, медленным, спокойным движением достал из-за спины меч и положил его на дорогу.

— Кто-нибудь из вас умеет говорить на всеобщем? — спросил он, обводя взглядом ордынцев.

— Да, — быстро ответил маг, спрыгивая с коня, — да. Я говорю.

Он встал напротив врага, так, чтобы ненавистное лицо, в существование которого он уже почти перестал верить, как никогда не верил в возможность этой встречи, заслонило мир.

— Вы зря сюда пришли, — бесстрастно произнёс ночной эльф, — В этом посёлке живут нищие фермеры, которые едва сводят концы с концами. В такой темноте ничего не растёт. К тому же, вам опасно тут находиться.

Смысл А`лар уловил, хотя почти не слышал слов. Но ему было всё равно. Воин не узнал его. Джес снял шлем, до боли стиснул его и отбросил прочь.

— Что скажешь, маг?

Ночной эльф не вспомнил. Так сколько же, воин, было у тебя в жизни таких сметённых, отброшенных, уничтоженных лезвием меча, как назойливый мусор на твоём пути?

— Лёгкий Ветерок, — сдавленно отозвался Джес, слыша свой голос как бы со стороны, — в Лесах Вечной Песни — богатая деревня?

Враг опустил голову, и, на миг, А`лару показалось, что тот сейчас схватит свой двуручник. Вряд ли он имел хоть шанс против всего отряда.

— Нет, — ответил воин, поднимая глаза.

В его каменном лице не дрогнул ни один мускул. Джес был всего лишь одним из множества. Кулаки мага непроизвольно сжались, и, вложив в них всю силу своей ярости, он ударил ночного эльфа в скулу. Тяжёлый латник покачнулся настолько, что, увлекаемый весом своих доспехов, грохнулся на дорогу.

— Взять его, — бесцветным голосом приказал Джес.

От толпы отделились двое, — таурен паладин и орк рыцарь смерти, — инстинктивно ордынцы пропустили вперёд самых больших и сильных. Они подняли ночного эльфа и, заломав руки, поставили на колени перед магом.

Друид.

Подняв на ноги всю таверну, безымянный друид направился к грифоньим насестам. По дороге он перебудил ещё какой-то дом, долго барабаня в закрытые ставни, до тех пор, пока наружу не выскочил встрёпанный хозяин с вилами наперевес, а с ним жена и маленькая девочка. На удивление быстро, человек понял, что происходит, и что от него хотят.

У насестов было тихо. Слишком тихо. С невысокого заборчика свешивалась мёртвая женщина, и с длинных волос бесшумно капали в траву чёрные кровяные капли. В её горле торчал толстый, тихий арбалетный болт. Ночной эльф огляделся, но ничего и никого больше не увидел. Взобравшись на холмик, он аккуратно снял труп и положил рядом с насестами. Два грифона казались в полном порядке, не считая застывшего в умных глазах испуга. Друид протянул руку, чтобы погладить орлиную голову, и в этот миг детский крик прорезал ночную тишину.

Мгновенно перескочив обратно, эльф увидел бегущую девчонку. За ней, подпрыгивая и переваливая костями, почти не отставая, гнался мертвяк.

Заклинание промазало мимо цели, и друид впервые в жизни пожалел, что учился на лекаря. Однако разбойник остановился и белёсыми пустыми глазками уставился на возникшую угрозу. Оценив опасность, как практически нулевую, подданный Сильваны нахально рассмеялся, держась за покрытые драной курткой остатки живота и тыкая в сторону эльфа пальцем с облезшей шкурой.

Второе заклинание должно было попасть, но мертвяк легко уклонился, и когда он выпрямился, в руке его возник метательный нож. Друид подобрался, готовясь прыгнуть, но противник вновь хихикнул, подскочил на месте, и, мгновенным сильным броском, смерть отправилась совсем в другом направлении. Почти скрывшийся за домом ребёнок, не пискнув, упал, раскинув руки, как упавшая с высоты птица. Эльф по-звериному зарычал, выхватывая из ножен свой кинжал.

Охотник таурен наблюдал всю сцену с самого начала. Появление второго ордынца, бегающего за детьми, помешало ему всадить арбалетную стрелу в глаз ночного эльфа. Вот только охотник ещё не решил: в какой — правый или левый? Хотя, всё это было неважно. Пусть, хоть мертвяк разбирается. Полёт ножа в спину маленькой девочки оказался для него сюрпризом, — неприятным сюрпризом, хотя Стальное Копыто считал, что давно уже очерствел до конца. Покинув укрытие, таурен махнул леопарду, не скрываясь, подошёл к разбойнику и толчком сбил его с ног.

Повинуясь приказу хозяина, Очень Большая Кошка совершила мощный скачок и накинулась на друида.

На ночного эльфа обрушилась дышащая жаром и смрадом туша. Инстинктивно закрываясь руками, парень опрокинулся на спину, вынутый кинжал полетел в неизвестность. Последнее, что он запомнил, была жгучая, алая боль.

Джес.

— Отпустите мне руки, — спокойно произнёс воин, — Я не стану сопротивляться.

— Отпустите его, — мрачно, на орочьем, распорядился Джес.

Ордынцы подчинились, но на всякий случай, у горла ночного эльфа остался бритвенный кончик рунического клинка рыцаря смерти. Когда в тишине раздался детский крик, Афар дёрнул головой, оставив на своей шее длинный кровоточащий порез, на который не обратил внимания.

— Тебе это нравится, маг? — поинтересовался он, — Ты за этим сюда пришёл?

Ночной эльф, хладнокровный убийца из деревни Лёгкий Ветерок и демоны знают, откуда ещё, оказался выше Джеса. Потому что вдруг, здесь и теперь они поменялись местами. Мысль промелькнула и исчезла, задавленная глухой злобой. Маг сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и, развернувшись, врезал Афару ногой.

— Ты! Не можешь об этом говорить, — прошипел он.

Тролль друид, сидящий в тёмном углу, покачал головой и, обратившись обратно в кошку, скрылся в траве.

Воин сплюнул кровь в сторону и вновь бесстрастно воззрился на А`лара.

— Вспомни, — срывающимся голосом сказал маг, — мальчишку с палкой, которого ты смёл с дороги для того, чтобы убить его девушку. Я обжог тебе руку.

Палец поднялся, указывая на правое плечо Афара. Теперь ночной эльф побледнел, и это было заметно даже в мерцающем свете уличного фонаря. Несколько бесконечно долгих секунд своими жуткими светящимися глазами он разглядывал мага.

— Да, — наконец, произнёс он, — да. Но теперь ты годишься на большее.

— Сгожусь на то, чтобы всадить свой меч тебе в живот, — глухо отозвался Джес.

— Давай, — согласился воин, разводя руки в стороны, — Я не стану сопротивляться. Может быть, это будет… справедливо. Но жители этой деревни не сделали тебе ничего плохого.

Ночной эльф говорил что-то ещё… и ещё. Сломанная давним ударом меча душа отказывалась воспринимать слова. Мимо ушей мага текла река пустых звуков.

— Хватит! — крикнул он, отводя взгляд.

По дороге, ленивой походкой, держа шлем в руке, шёл охотник таурен со своим великолепным котом. Красным поблёскивала шерсть на морде и лапах леопарда. За парочкой тащилась скукоженная нежить. Отпущенный хозяином, кошак величественно удалился в сторону, вылизывать ещё не подсохшую кровь. Стальное Копыто подошёл к Джесу и осклабился. То ли это был оскал, то ли улыбка.

— Друид, — констатировал он, — эльф. Не полетит больше никуда.

Мага пробрал истерический смех, и, лишь чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, он заставил себя остановиться.

— Слышишь, — обратился он к врагу, переводя сообщение таурена, — Твой друг никуда не улетел.

— Не сыпь себе камней в душу, — хрипло проговорил ночной эльф, — Убей меня и уходи. Оставь людей…

— Я тебя убью, — перебил Джес, — остальное… поздно уже.

А`лар оглянулся на поредевший вполовину отряд. Если у него когда-нибудь и был над ним контроль, сейчас он испарился без следа.

Эльф крови опустился на одно колено и расстегнул латный пояс воина. Деталь доспеха с глухим железным звуком упала на дорогу. «Стража» расступилась. Короткий, но бритвенно острый клинок мага вошёл в незащищённую плоть между кирасой и набедренниками и, не в силах пробить тело насквозь, скользнул по позвоночнику и вонзился по рукоятку. Афар, в самом деле, не сопротивлялся, только смотрел… смотрел. Словно испугавшись, Джес выдернул меч и быстро отскочил назад. Прижав правую руку к животу, воин поднялся, сделал два лёгких шага к ордынцу, затем остановился, взглянул на струящуюся по перчатке кровь, улыбнулся алыми клыками и рухнул ничком на утоптанную бесчисленным множеством ног, копыт и колёс землю.

Джа.

Друид кошка с ярко красной гривой крался в тени домов. Он чувствовал, что деревня почти пуста. Кто-то очень постарался, чтоб она опустела, и быстро. Троллю это нравилось. Ему бы не хотелось, чтобы что-нибудь подобное произошло в его родном посёлке. А значит, как подсказывала его логика, и самому не надо такого делать.

(«Зачем ты позвал меня сюда, Гарм?» — спросил друид у Стального Копыта, разглядывая первого из убитых дозорных. «Чтобы было не так тошно, Джа,» — тяжело отозвался охотник. «Ты же знал, — недовольно заметил тролль и добавил, — Уйду.» «Уходи,» — не возражал таурен. «А ты?» «Я родился в лагере Таурахо, — ответил Гарм после паузы, — его нет больше.»)

Задворками, Джа выбрался к насестам грифонов.

— О, великие Лоа, — пробормотал он вслух.

У самого заборчика, истекая кровью, лежал ночной эльф в разодранных кожаных доспехах. Тёмно багровая в зарождающемся сумрачном рассвете Темнолесья дорожка указывала, что парень из последних сил пытался доползти до грифона.

Тролль огляделся и осторожно подошёл к лежащему. Эльф был ещё жив, пальцы на протянутой к ограде руке мелко дрожали.

— О, великие Лоа, — повторил Джа, — что мне с тобой делать?

Приняв свой естественный облик, ордынец для чего-то откашлялся и сотворил несколько исцеляющих заклинаний. Никогда они не выходили у друида-зверя как следует. Однако раны ночного эльфа перестали кровоточить и, видимые в прорехах практически уничтоженной кожаной куртки, затянулись тонкой розовой плёнкой. Пальцы перестали трепетать. Джа наклонился и пощупал шею врага. Сердце билось медленно, но ровно.

— Да ты настоящий лекарь, Джа, — снова забормотал тролль, — Видела бы это моя благоверная змея.

Поскоблив в густой красной шевелюре, с кряхтением, изображающим нетролльские муки, ордынец взвалил раненого на плечи, с лёгкостью взобрался на горку и довольно бесцеремонно свалил эльфа в густые кусты.

— Ну, и тяжёлый же ты, парень, — заявил он в пустоту, присаживаясь на корточки, — Мяса много. Вкусный, наверное.

Друид Альянса открыл глаза, уставился мутным взглядом на своего спасителя и что-то очень тихо зашептал на всеобщем языке. Джа не знал всеобщего и понял лишь одно слово: «Орда».

— Орда? — переспросил он по-тролльски, — Гаррош? Да чтоб его Хаккар сожрал! Он, видишь ли, считает, что мы воняем. Так что теперь мы, вроде как наполовину сами по себе. Так что, не дёргайся, малыш, не трону.

Ночной эльф тоже, явно, не понимал ни слова. Ордынец громко заржал и чуть не опрокинулся на спину. Раненый поднялся на локте и попытался встать, но со стоном свалился обратно в куст. Тролль замолк и нахмурился.

— Э, так не пойдёт, — заявил он, взмахнул рукой, и, мгновенно выросшие толстые, гибкие корни приковали эльфа намертво к земле.

— Не пойдёт, — заключил Джа, — Если сам не сдохнешь, тебя там поймают и съедят. Что получится? Получится, Джа зря работал. Джа не любит работать. Особенно зря. Джа любит пузом кверху на солнышке лежать. Так отдыхай.

С этими словами ордынец помахал спасённому и, став кошкой, исчез.

Джес.

Эльф крови не заметил, сколько он простоял в оцепенении, сжимая окровавленный клинок в руке. Из ступора его вывела костлявая морда лошади, тыкающая мага подмышку. Джес встрепенулся. Здесь, на дороге, он остался из ордынского отряда один. Эльф убрал меч в ножны, забрался на коня и поехал вперёд, туда, куда получилось. Скудные посевы Темнолесья горели. Горели, нехотя, будто не были сделаны из дерева, несколько домов. На главной площади, у ратуши, пылал костёр, сложенный из семи человеческих трупов. Из самой середины, как чёрная, мёртвая ветка, торчала обугленная детская ручонка. Джес свалился с лошади, и его снова вывернуло прямо в фонтан. Он утёрся и некоторое время просто стоял зажмурившись. Затем взгромоздился обратно в седло, и животное медленно двинулось дальше. Недалеко от грифонов у мага возникло ощущение, что сверху, из кустов за ним наблюдают два внимательных глаза. Больным взглядом эльф оглядел горку, но ничего не заметил.

Джелли.

Девушку разбудило громкое, настойчивое ржание во дворе. Рассветало. Быстро натянув платье прямо на нижнюю рубашку, Джелли спустилась и отворила входную дверь. В дом ворвался прохладный воздух, шелест Элвиннской листвы и чириканье утренних птиц. Девушка вдохнула запах зелени, вышла наружу и огляделась. Тихое фырчание раздалось прямо над ухом. Оглянувшись, она столкнулась с зелёным пламенем демонических глаз.

— Роз`зог, — прошептала Джелли, мгновенно узнавая коня Афара, — Роз`зог…

Она протянула руку, чтобы погладить тёплую влажную морду, но лошадь отпрянула, вновь громко заржала и унеслась в сгущающуюся вдалеке тьму. Девушка прислонилась к стене и съехала вниз.

— Дед! — хотела крикнуть она, но вышел только невнятный шёпот, — Дед… что-то случилось…

Патрик.

Пэта вырвал из сна стук в дверь, — быстрый и тревожный. Через мгновение паладин уже прыгал на одной ноге около кровати, тряся головой и натягивая штаны. «Уже лучше,» — сказал бы старый дворф тренер, которого малышка Айю звала Жёлтая Борода, за прокопчённую трубкой растительность на лице. Вообще-то, его звали Родан.

Малышка Айю…

Патрик бросил быстрый взгляд на кровать, где калачиком свернулась фигурка смуглой черноволосой девушки, и улыбнулся. Малышка.

В первый раз она тихонько удрала до рассвета, и когда солнце взошло над Штормградом, в этой комнате стоял Джек, лейтенант королевской службы Джек Кроссби. Брат. Доложили. О том, что является позором семьи, Пэт знал давно, поэтому ничего нового Джеки ему не сообщил.

Прикоснувшись к проходящему синяку, расплывшемуся почти на всю левую щёку, Патрик усмехнулся и открыл дверь. На пороге, держа шлем на согнутой руке, стоял одетый в полную броню нахмуренный сержант штормградских войск Кеннет Гордон. Засунув длинный нос в комнату, скользнув равнодушно взглядом по проснувшейся, укрытой одеялом девушке, он убедился, что внутри нет больше никого, и заговорил:

— Два часа назад Орда совершила нападение на Темнолесье.

— Что? — не поверил сразу Пэт.

Темнолесье — это так близко…

— Говорят, два ночных эльфа спасли почти всех жителей, — продолжил Кен.

Рука Кроссби рефлекторно цапнула медальон, болтающийся на голой груди.

— Я тоже подумал о твоём друге, который вчера у тебя был, — понизив голос до шёпота, сказал сержант, — Что с эльфами, неизвестно. Поэтому, если хочешь поехать со мной, жду десять минут здесь, на лестнице.

Дверь скрипнула, затворяясь. Патрик бросился надевать доспехи, больше уже не блестящие и кое-где испещрённые зарубками.

— Я с тобой, — заявила Айю, поднимаясь с постели, — не хочу случайно нарваться на твоего прекрасного братца.

Продолжая одеваться, Пэт кивнул. Он не обернулся, когда услышал за спиной привычное утробное рычание, а через некоторое время длинные, изящные, но очень когтистые пальцы воргенши принялись помогать ему застёгивать ремешки на латах.

Огонь был потушен. Отвратительно дымились уничтоженные посевы и два-три наиболее сильно пострадавших дома. Большая жжёная проплешина слева от входа в ратушу, откуда убрали обугленные трупы, выглядела, будто зияющий, кричащий рот.

Бегом, Патрик поднялся на второй этаж гостиницы и с грохотом упал на колени перед кроватью, на которой лежал Афар Грозовой Дождь. Ночной эльф был ещё жив. Глаза, лишённые обычного света, потухшие, белые с серебристым оттенком, взглянули на паладина.

— Патрик, — прошептал Афар и попытался улыбнуться.

Из уголка губ потекла тонкая струйка крови.

Пэт судорожно сбросил перчатки и положил руки на перевязанную рану в животе ночного эльфа. Жёлтый свет вырвался из ладоней. Мало, слишком мало!

— Поздно, — почти беззвучно произнёс Грозовой Дождь, и после паузы, — спасибо, Пэт…

Глаза его закрылись, чтобы больше не открываться.

— Это неправильно! — закричал Кроссби, — Свет! Это неправильно!

Он тяжело поднялся с колен и ударил кулаком в стену, затем ещё и ещё, не замечая, что оставляет на твёрдой поверхности клочья кожи.

— Я проклинаю себя за то, что выбрал войну! — бросил он в пустоту Бездны.

Дамиан.

Друиду казалось, что целая вечность минула с того момента, как безымянным ночным эльфом он отправился из Дарнасса на Огненную передовую, хотя на деле прошло лишь несколько дней. Но теперь у него было имя и место в жизни. Дамиан Грозовой Дождь, ученик хиджальских друидов воронов, — о чём и сообщало простое металлическое кольцо на его пальце.

В Даларане Дамиан был впервые в жизни, и город ему не понравился. Гротескно вычурные башни прибежища магов произвели на ночного эльфа, скорее, гнетущее впечатление. Разочарованный прогулкой, друид зашёл в подвернувшуюся таверну, на вывеске которой значилось: «Приют фокусника».

Несмотря на то, что время уже перевалило за полдень, в таверне не было почти никого. За столиком у книжных шкафов сидел, подперев голову руками и тупо уставившись в тарелку с едой, маг нежить, рядом с которым бесстрастно болтался водяной элементаль. Еду маг взял, вероятно, исключительно для того, чтобы нюхать, если мог делать хотя бы это. Ближе к стойке, прислонив к столу внушительный топор, пыхтел над кружкой пива воин орк. Да за самой стойкой, зевая, скучал бармен высший эльф.

Одна Орда, — констатировал друид, что неудивительно, учитывая близость таверны к прибежищу Похитителей Солнца.

Дамиан присел прямо к стойке. Бармен встрепенулся, подскочил и заговорил первый дружелюбно-проникновенным голосом. Хотя, этот тон был, явно, просто профессиональным трюком.

— Могу предложить отличного сливового вина. Оно совсем не крепкое и прекрасно освежает. Вы нигде больше такого не найдёте. Хозяйка, Амиши, делает его сама.

— Пожалуй, — согласился друид.

Высший эльф отвернулся буквально на секунду и затем поставил перед гостем фирменную сливянку, налитую в большую пивную кружку. Сделав глоток, Дамиан убедился, что бармен не только не соврал, но даже недооценил качество напитка.

— Меня зовут Арилль, — продолжал болтать высший эльф, — и я вижу, что в Даларане вы раньше не бывали. Это сейчас для города магов ещё рано. На самом деле, наше заведение лучшее в городе. Здесь всегда знают, как и чем угодить клиенту, готовому расстаться с золотом.

Взгляды эльфов встретились, и Дамиан сделал непонимающее лицо, хотя и догадался, что Арилль здесь не просто бармен, а, пожалуй, господин «Всё, Что Потребуется».

— Если вы зайдёте вечером, — тихо и доверительно проговорил бармен, облокотившись рядом с гостем на стойку, — У меня, например, найдутся девочки на любой вкус.

— Спасибо, но я женат, — улыбнулся друид.

— Да кому это мешало? — хитро засмеялся Арилль, — Сам лорд фельдмаршал Кель`Таласа Джере`кес…

Что же здесь творит лорд фельдмаршал, Дамиан дослушать не успел. Блуждающий задумчивый взгляд нечаянно обратился на лестницу, ведущую на второй этаж. По ней только что спустился эльф крови. Маг. Тот самый маг, разъезжавший в злополучную ночь по Темнолесью.

Друид вскочив, почти опрокинув кружку со сливянкой, подпрыгнул к спустившемуся и вскинул вперёд руку, останавливая его. Движение вышло неосторожным, ладонь ударила эльфа крови в плечо и чуть не сшибла с ног. Больными глазами маг уставился на Дамиана.

— Убийца, — негромко произнёс ночной эльф, — по твоей вине погиб Афар и люди Темнолесья.

— Неужели Стальное Копыто промахнулся? — так же, вполголоса отозвался маг, — Не могу поверить.

— Спустимся под Даларан? — наливаясь лиловой краской, предложил друид.

— Глупец, — совсем побелевшими губами прошептал Джес, — за нами увяжутся. Если я ничего не стану делать, скажут, что эльфы крови слабаки. А так я наверняка убью тебя.

— Трус! — больше не сдерживаясь, воскликнул Дамиан, — Ты просто боишься. Просто боишься отвечать за свои преступления!

Кулаки мага непроизвольно сжались.

— Нет! — твёрдо ответил он.

— Тогда я придушу тебя прямо здесь, — заявил ночной эльф, — И мне всё равно, что потом со мной сделают! Пусть я сгнию в Даларанской тюрьме!

Он готов был уже броситься на Джеса, но две огромные, широкие ладони влезли между эльфами и с лёгкостью отодвинули их в стороны. Между ссорящимися влез орк, ранее потягивавший за столиком пивко.

— Всё! — на всеобщем произнёс орк, — Закончили!

Легонько, одними пальцами, он толкнул Дамиана назад, и тот приземлился на стул, скорее всего, подставленный заранее.

— Слушать будешь, — ворчливо сказал орк друиду, другой ладонью махнув А`лару.

Маг поспешил смыться, бросив прощальный взгляд на Арилля. Бармен сделал знак, будто закручивает уши и закрывает рот.

Орк вразвалку сходил к стойке и брякнул перед Дамианом его кружку со сливянкой, затем сел напротив.

— Он мой друг, — проговорил ордынец, — И я не знаю, с чего начать. С Лёгкого Ветерка что ли?

Всеобщий орка оставлял желать лучшего, тем не менее, он говорил понятно, и, кроме того, его хриплый голос, — добрый голос, — успокаивал.

Джес.

Не оглядываясь по сторонам и не замечая ничего вокруг, Джес отправился прямо к площадке Краса и забрал своего верхового синего дракона, — боевой трофей, оставшийся со времён борьбы с прислужниками Малигоса. Оседлав животное, он взвился в воздух и приземлился на маленьком, плавающем в воздухе возле Даларана, островке.

Маг спрыгнул с дракона и погладил его по чешуйчатой шее. Синий ящер замотал головой и фыркнул. Джес криво улыбнулся, подошёл к краю и взглянул вниз.

Здесь, вне зоны действия волшебного города, на открытом пронизывающим ветрам месте, было очень холодно. Эльф крови не замечал. Он снял перчатки, бросил их вниз и судорожно прижал ладони к лицу, пытаясь удержать рвущуюся душу, — вниз, туда, где можно увидеть разбивающийся на тысячу осколков мир, а после не видеть ничего. Подхваченные ветром, два кусочка ткани унеслись в неизвестном направлении.

— Зачем! — закричал Джес, срывая голос, — Зачем всё!

Из-под кончиков сапог с тихим шорохом посыпались камушки. Маг заворожено уставился себе под ноги, но с места не сдвинулся, смотря, как продолжается истечение твёрдой земли. Из ступора его вывел дракон, который, старательно вытянув шею, осторожными прикосновениями морды пытался отодвинуть хозяина от края. Джес вздрогнул, отпрянул назад и прижался к жёсткой чешуе ящера. Заплакать он так и не смог.

Он вернулся в город и осторожно заглянул в Приют Фокусника. Орк и ночной эльф всё ещё разговаривали, — воин что-то горячо доказывал, размахивая руками, друид тихо слушал, опустив голову и время от времени кивал. Рядом с орком росла гора из пивных кружек, перед эльфом одиноко стояла всё та же, первая. Это было хорошо. Так было проще.

Джес отправился на почту и, взяв ручку и бумагу, набросал несколько слов на всеобщем языке. Записка гласила: «Через пять дней. Леса Вечной Песни. Восточное святилище. Холм». Затем, на улице, маг поймал первого же пробегающего городского мальчишку.

— Хочешь заработать золотой? — спросил он, для убедительности доставая блестящую монету и подкидывая в воздухе.

— Золотой? — ребёнок недоверчиво покосился на деньги, — Целый золотой? Хочу!

— Отдай записку Ариллю и скажи, чтоб передал друиду, когда тот освободится. Понял?

— Отдать хозяину Приюта Фокусника и сказать, чтоб передал друиду, когда тот освободится, — повторил мальчишка.

Арилль.

Арилль преспокойно дождался, пока упомянутый друид расплатился за сливянку и вышел вон. Всё равно, деться ночному эльфу, новичку в Даларане, было особо некуда. К тому же, в анклаве Альянса у Арилля были и другие дела, куда более важные, выгодные и, словами не передать, насколько более неприятные.

Бармен достал из-под стойки приготовленную корзину с застеленным льняной салфеткой дном и уложил внутрь три бутылки лучшего вина и связку различных фруктов. Кивнув давно показавшейся в зале Амиши, хозяйке таверны и своей жене, он покинул рабочее место и отправился вслед за друидом. У входа в Серебряный анклав он спокойно нагнал никуда не торопившегося ночного эльфа и, сунув ему на ходу в руку записку, двинулся дальше, в апартаменты командования.

В холле скучали два ассасина. Один развалившись в кресле, ковырял ногти на руке, второй у книжной полки внимательно изучал книгу. Острый взгляд Арилля скользнул по иллюстрациям. В другой момент содержание книги заставило бы высшего эльфа скабрезно осклабиться. Но, только не сейчас.

Ассасины, на самом деле только кажущиеся расслабленными, пропустили бармена без разговоров. Тот, что читал книгу, махнул рукой, будто отгоняя муху.

Арилль поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

— Да! — раздался резкий голос изнутри.

Высший эльф вошёл и остановился на пороге.

У окна, любуясь окрестностями с высоты птичьего полёта стоял невысокий коренастый человек, одетый в чёрное. Чёрные же, густые и жёсткие, как проволока, волосы, рассыпались по плечам шёлковой рубашки. Для Арилля, человек, несомненно, относился к азеротскому Злу.

— Опаздываешь, Арилль, — проговорил человек, не отрываясь от окна.

— Меня задержали, — ответил бармен, с трудом отлепив язык от гортани.

— Сначала мои дела, а потом другие, — холодно произнёс хозяин комнаты и, наконец, обернулся.

На эльфа посмотрели изумрудные, почти такие же ледяные, как у рыцаря смерти, глаза Чёрного паладина Джека Кроссби.

Арилль вышел в центр помещения, выложил на стол принесённые продукты и, достав со дна корзины прикрытый салфеткой объёмистый свёрток с бумагами, перевязанный ленточкой. Бумаги он с поклоном передал Кроссби.

Лейтенант королевской службы кинжалом вскрыл пакет, бегло просмотрел содержимое и громко недобро засмеялся.

— Почти вся личная жизнь даларанских магистров у меня в руках, — заявил он, — благодаря тебе, Арилль!

Он убрал бумаги в шкаф, взамен достал большой, набитый кошелёк золота и бросил его бармену. Эльф поймал предмет и бережно положил в корзину.

— Свободен, — заключил Чёрный паладин.

Арилль направился к двери, задержавшись и задумавшись у стола на какой-то миг. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать у Кроссби подозрения.

— Стой! — приказал Джек, — Ты ведь ещё что-то хотел мне сказать?

— Ничего, — произнёс бармен, стараясь глядеть человеку в глаза.

— Ничего? — вкрадчиво переспросил лейтенант.

— Ничего, — повторил Арилль, бледнея до синевы.

Человек протянул руку и сжал кулак. В тот же миг страшная сила оторвала эльфа от пола и принялась душить.

«Золотой рассвет! — успел подумать бармен, прежде чем красные круги не заслонили действительность, — Он же паладин! Паладин! Не рыцарь смерти…» В расширившихся зрачках отразилась обкусанная и потрескавшаяся нижняя губа Джека.

— Ты живёшь, только пока я тебе позволяю, — злобно говорил Кроссби, — и если я захочу, и ты, и твоя прекрасная жена будете съедены крысами клоаки.

Кулак Джека разжался, злосчастный бармен отлетел назад, ударился о стену и сполз на пол, хрипя и кашляя.

— Так что ты хотел мне сказать? — саркастично поинтересовался Чёрный паладин.

— Я знаю, кто недавно совершил нападение на Темнолесье, — поднимаясь, прохрипел Арилль.

Джес.

Первые лучи солнца подкрасили удивительную, красную и жёлтую листву деревьев. Царство вечной осени и вечной песни. Джес стоял над руинами Восточного святилища, устремив взгляд туда, где за горой, в дымке, стояла деревня Лёгкий Ветерок. Он не услышал, как подошёл друид, лишь почувствовал в последний момент и, слегка наклонив голову, увидел, как кошка превращается в ночного эльфа.

— Одинокое место, правда? — спросил он, разворачиваясь к врагу.

Дамиан промолчал, усаживаясь на землю и устремляя взгляд вниз, где по полосе мёртвой земли бродил единственный безмозглый вурдалак.

— Ты можешь убить меня здесь, — продолжил маг, — этого никто не увидит. Обо мне никто не пожалеет.

— Ошибаешься, маг, — после паузы отозвался друид, — У тебя есть хороший зелёный друг, который мне в таверне всё рассказал. И в придачу добавил много умных слов.

— Каких, например? — поинтересовался Джес.

— Например, — ответил ночной эльф, — что если все начнут друг другу мстить, то на Азероте никогда не прекратит литься кровь. Что Азерот большой, и на нём хватит места для всех. Что Тралл всегда мечтал о том, чтобы все народы жили в мире. Он очень горяч, этот твой друг, — Дамиан усмехнулся, — и готов отстаивать свою позицию с кровью на клыках и топором в руке. Забавно. При этом он заметил, что, если я тебя трону, он непременно найдёт меня. А потом кто-нибудь найдёт его. Кто-то должен остановиться. Почему не я?

— Ты испугался его? — спросил Джес.

— Нет, — покачал головой друид.

— Ну, так убей меня. Ты же хотел.

— А легко убивать? — вопросом откликнулся Дамиан.

Эльф крови отвернулся и всхлипнул.

— Много людей погибло? — помолчав, произнёс он.

— Семь человек, — сказал друид, — среди них один ребёнок. И ещё один ночной эльф.

— Я не хочу жить, — бесцветно прошептал Джес, поворачиваясь обратно.

Дамиан медленно поднялся и отряхнулся от пыли.

— Глупости, — бросил он.

Через пару секунд огромная кошка бесшумно скрылась в кустах.

Катаклизм. Время Огненных Просторов.

«Во имя света, во имя солнечного света,

Дети крови.

Наши враги побеждают…»

Джес.

Маг положил на столик кальянную трубку, скинув с себя ноги обнажённой эльфийки, встал и открыл дверь. Джес был немного не в себе, — совсем чуть-чуть, — первый кальян, первая бутылка вина из особых запасов Амиши, распитая на троих. Он только начал. Начал и не собирался останавливаться, пока не кончатся все заработанные на огненной передовой деньги, сданные на хранение Ариллю (а их было много), а так же особое кальянное «зелье», количеством которого можно было отравить пол Даларана.

На пороге стояла официантка с подносом, на котором красиво расположились ещё две бутылки вина и три тарелки с холодными закусками. За спиной девушки возвышалась длинная изящная фигура фельдмаршала Кель`Таласа Галлана Джере`кеса. Хотя, если быть точным, уже не только Кель`Таласа, а всей Орды. Сердце подпрыгнуло, и, заработанные было, крупицы опьянения испарились, растаяв в воздухе. Жизнь и так казалась поганой штукой, а остаться навсегда без лесов Вечной Песни…

Без возможности стоять в траве, вдыхая прохладную дымку и любуясь волшебными пейзажами…

Узнали… узнали про несчастную деревушку Альянса… кончено…

Фельдмаршал быстро оглядел обстановку, — кальян на столике, остатки вина и еды, двух неодетых девиц на широкой кровати, — затем вошёл в комнату, принял у официантки поднос и поставил на свободное место. Два золотых как бы сами собой перекочевали из руки Галлана за корсаж официантки. Девушка покраснела и хихикнула.

 Сандра, повтори то же самое ещё раз, пожалуйста, — распорядился фельдмаршал, выпроваживая её за дверь.

Вне службы, рыцарь крови был одет в длинный, до пят, красный, сверкающий золотой вышивкой, камзол со стоячим воротничком, застёгнутый до середины бёдер на множество золотых пуговиц. Полы болтались свободно, открывая сапоги и брюки того же узора и расцветки, — цвета фельдмаршала. Всё ещё не обращая внимания на остолбеневшего Джеса, следящего за ним настороженными глазами, Джере`кес плеснул себе вина в чистый бокал и удобно устроился с ним в единственном в комнатке кресле. Одна из девиц немедленно сползла с кровати и забралась на колено паладина. Лорд фельдмаршал явно не возражал. Одну руку Галлан положил на грудь девушки, другую, с бокалом, поднёс к свету из окна и повернул. Янтарная жидкость плеснула на стенки и стекла тяжёлыми каплями.

 Сядь, — мягко произнёс рыцарь крови, глядя Джесу в глаза, и отхлебнул из сосуда.

Маг сделал неровный шаг назад и плюхнулся на кровать. Потянувшаяся к мужчине симпатичная высокая дренейка мало взволновала его.

 Я изгнан? — хрипло спросил А`лар.

Фельдмаршал Джере`кес был единственным существом всех миров, перед которым Джес чувствовал настоящий, жгучий стыд.

 Нет, — Галлан покачал головой и улыбнулся.

Официантка Сандра засунула голову в приоткрытую дверь, вошла, сгрузила выпивку и еду и, забрав пустые подносы, состроила глазки паладину и удалилась.

Рыцарь крови поставил бокал, затянулся кальяном и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

 Неплохо, — констатировал он через несколько секунд, — Довольно утончённый способ уничтожить себя. Я ещё не встречал в Даларане такого хорошего зелья.

Теперь настала очередь мага улыбнуться. Поставщик у него был свой. Жрица воргенша из Альянса, повторяющая при каждом удобном случае, что лучшие ордынцы — мёртвые, и желающая Джесу поскорее сдохнуть от своей отравы.

 Я услышал о твоих подвигах на Огненной передовой, — сказал фельдмаршал, вновь затягиваясь, потом вернул трубку на место, выдержал небольшую паузу и поправился, — О твоих безрассудствах на Огненной передовой. Говорят, это истинное чудо, что ты до сих пор жив.

 Я просто неудачник, — искривив тонкие губы, заявил А`лар.

 Неудачник, — задумчиво протянул Галлан, — потому что даларанская гадость не сводит тебя в могилу, огненные паучки леди Беттилак и стрелы друидов пламени обходят тебя стороной. Потому что попытка спрыгнуть вниз с Даларана закончилась ничем, а друид из Альянса, которому ты назначил встречу, оказался умнее тебя. Но однажды тебе может «повезти». А я этого не хочу. Я не для этого вытаскивал из мира тьмы твоё наполовину холодное тело.

 Я убил его, — вовсе сипло отозвался маг, — того эльфа.

Джере`кес удивлённо поднял бровь. Если ему, как подозревал Джес, было известно о Темнолесье, то без деталей. Маг почти грубо отодвинул назойливую дренейку, налил себе вина, выпил залпом, чтобы промочить пересохшее горло, и выложил фельдмаршалу все подробности от разговора со Стальным Копытом, до прощания с друидом.

На некоторое время паладин задумался, потягивая свой напиток маленькими глотками, затем попросил ещё. Получив новую порцию, он снова взболтал жидкость и, вздохнув, произнёс:

 Давай-ка, мы всё это отложим на завтра. Я буду у себя весь вечер и хочу, чтобы ты пришёл. А пока, если разрешишь, я останусь до утра.

Не скрывая неподдельной радости, Джес кивнул.

 Отпуск дали, — с язвительной ноткой продолжил рыцарь крови, — три дня с семьёй, два в Даларане. Потом посмотрим, в какую ещё более глубокую дыру засунет меня Гаррош.

 Почему ты не вернёшься в Кель`Талас? — поинтересовался А`лар, — Или правда, что ты был вынужден уехать из-за Роммата? Что ты почти… изгнан?

 Роммат? — искренне удивился Галлан, — Нет, магистр тут ни при чём. Почти изгнан? Скорее да, чем нет, хотя вернуться могу. Но с орками лучше. Они не плюют ядом тебе в спину и не кусают из-за угла.

В голосе паладина явственно прозвучала горечь. Он допил вино, аккуратно ссадил эльфийку с колена и подошёл к приоткрытой двери.

 Арилль! — крикнул он с порога, — Я остаюсь на ночь. Пришли что-нибудь на свой вкус!

* * *

Комната в даларанской башне прибежища Похитителей Солнца была полностью обставлена в син`дорайском стиле, а абсолютное преобладание красного с золотом позволяло предположить, что это личные и неприкосновенные покои фельдмаршала. Посередине комнаты стоял не слишком большой, но довольно плотно уставленный яствами овальный стол. За ним ужинали три эльфа крови. По центру сидел сам лорд фельдмаршал. Слева от него в удобном кресле, нахально закинув ноги между тарелками, расположился даларанский магистр Кай Ламар, — Джес неплохо знал его. Справа, ковыряя ножом и вилкой что-то определённо сырое, мрачно торчал рыцарь смерти.

Увидев вошедшего мага, Джере`кес встал, вытер руки и губы влажной салфеткой, подошёл к новому гостю и приобнял его за плечи. Несмотря на этот дружеский жест, А`лар всё равно чувствовал себя лишним и появившимся не вовремя.

 Джес, — проговорил Галлан, — позволь представить тебе моих очень старых друзей. Магистр Ламар…

 Мы знакомы, — недовольно буркнул магистр и наградил молодого мага уничижающим взглядом.

 … и Рахис, — проигнорировав реплику, закончил фельдмаршал.

Рыцарь смерти выдавил из себя подобие вежливой улыбки и, на мгновение, встретился глазами с А`ларом. Потом, словно испугавшись, быстро опустил веки, но даже от одного мига Джеса передёрнуло.

 Поесть? — радушно предложил хозяин, обводя сервировку широким жестом руки.

 Нет, спасибо, — покачал головой Джес.

 Тогда пойдём, — перешёл к делу Джере`кес, указывая на маленькую, не замеченную ранее дверцу.

За дверцей скрывалась спальня-кабинет. На одной стене комнатки висели портреты жены и дочери фельдмаршала, на другой — большая картина, изображающая Галлана с друзьями, стоящих на улице Луносвета. Только с очень большим трудом в стоящем посередине улыбающемся весёлом паладине можно было угадать теперешнего рыцаря смерти.

В левом углу стоял стол с письменными принадлежностями и два кресла с разных сторон от него. В правом — большая син`дорайская кровать с откинутым пологом, на которой, лениво пошевеливая босыми зелёными пальцами ног, развалился крупных размеров немолодой орк в кожаных штанах и жилетке. На носу орка красовались гоблинские очки, через которые он читал толстую книгу на талассийском языке.

 Есть хочу, — проворчал представитель иной расы, поворачивая голову на звук открывшейся двери, — Жду, пока провалит твой отвратительный даларанский дружок Ламар.

 Боюсь, Каграш, ты умрёшь с голоду, — пожал плечами Галлан.

 Выкинь его, — предложил орк, опуская очки и разглядывая эльфов крови поверх стёкол, — сам же знаешь, что он — куча дерьма зачумлённого кодо.

Фельдмаршал побледнел и промолчал.

 Жаль, что ты не орк, — с сожалением заключил Каграш, — Ладно. Пойду сам его гнать.

С этими словами он отложил книгу и очки, натянул сапоги и вышел из комнаты.

Джере`кес усадил мага в кресло, прислонился к столу и, наклонившись к собеседнику, без обиняков, произнёс:

 Его звали Афар Грозовой Дождь.

Джесу не надо было объяснять — кого.

 Два года он служил в Штормграде в отряде у Джека Кроссби, — продолжал рыцарь крови, — Ты знаешь, кто такой Джек Кроссби?

А`лар отчаянно замотал головой.

 Джек Кроссби, — пояснил Галлан, — в списке кандидатов на немедленное уничтожение стоит в числе первых. В Альянсе его называют «грязная работа для короля», а отряд — штормградскими убийцами. Именно там служил твой ночной эльф, и тот день был для него в отряде первым. Это Кроссби приказал уничтожить Лёгкий Ветерок, что, конечно же, не оправдывает Афара. И всё-таки, через два года, ночной эльф нашёл в себе смелость послать Джека и весь его отряд к Саргерасу. И он не бросился напиваться и травить себя различными зельями. Насколько я узнал, он стал путешествовать по Азероту и помогать всем, кому нужна помощь. А ведь камней на душе у него было куда больше, чем у тебя…

* * *

Звук ворвался в голову, как погребальный звон колоколов в часовне Алого ордена. Джес застонал и натянул на голову подушку. Это не помогло, стук продолжался, вязко и настойчиво, напоминая теперь забивание гвоздей в крышку гроба, при условии, что тебя хоронят заживо, в полном сознании, а ты не можешь даже пошевелиться.

Слишком грубо!

Сила Солнечного колодца! Сколько же времени снова выпало из жизни? Последнее, что А`лар помнил совершенно чётко, без искажений — был разговор с фельдмаршалом. Потом маг спустился в клоаку, на чёрный рынок, и дальнейшее плавало в тумане.

Маг сбросил подушку на пол, стараясь не обращать внимания на барабанную дробь в дверь, засунул руку под матрас и по остаткам содержимого известного пакета определил свой приговор. Не меньше пятнадцати дней, если не все двадцать.

С болью и скрипом продрав один глаз, Джес убедился, что валяется поверх кровати в одежде в полном одиночестве.

Тем временем, странный, громкий посетитель уходить не собирался, и маг предположил, что сотворил вчера что-нибудь особенно страшное. С ещё более громким стоном он поднялся с постели и, схватившись за тут же скрутившийся живот, толкнул дверь, которая оказалась даже незапертой. Гость на мгновение отпрянул.

Это был эльф крови, насколько помнил Джес, совершенно ему незнакомый, странно одетый в подобие фермерской одежды Альянса. Парень выглядел совершенно измождённым, будто несколько дней ничего не ел. Слева над губой красовалась здоровенная ссадина. Волосы, такие же светлые, как у Арриля или Галлана, были безобразно растрёпаны. А из глаз плескалось такое всепоглощающее отчаянье, что, невольно, А`лар отступил в сторону.

Незнакомец вошёл внутрь, в полном бессилии опустился на колени, и по щекам его потекли горячие слёзы.

 Они убили его, — произнёс парень мёртвым глухим голосом, смотря на Джеса своими страшными глазами.

Мага снова скрутило, но, благодарение Солнцу, он закашлялся и сдержался. Блевать в присутствии постороннего, да ещё стоящего на коленях и плачущего, в извлечённый из-под кровати сосуд было несколько неудобно.

 Кого? — выдавил из себя Джес, — Кто кого убил?

Кадык неизвестного эльфа дёрнулся, и сложилось впечатление, что он сейчас завоет. Однако этого не произошло, и парень спрятал глаза в ладонях, хорошенько, с размаху приложив себе по скулам.

 Об этом со вчерашнего дня говорит весь Даларан, — просипел он.

 Прости, — смущённо пробормотал маг, — Вчера я был немного…

(Пьян… не в себе… в полном отрубе… отсутствовал в этом мире…)

 Галлана, — срываясь на истерические ноты, сказал незнакомец, — Галлана Джере`кеса за час до полудня повесили вчера на Соборной площади Штормграда. На моих глазах.

Руки упали вниз и безвольно повисли. Слёзы перестали течь, но глаза всё так же безумно сверкали на мокром лице.

Это шутка?

Джес понимал, что розыгрышем тут и не пахло, но рассудок упорно отказывался верить в произошедшее. А`лар поднял парня с пола и усадил в кресло, — то самое, где так недавно отдыхал погибший фельдмаршал. Эльф подчинился, как аморфная масса.

 Пожалуйста, — жалобно протянул он, — Мне не к кому больше идти. Я искал Ни`а`рея… Рахиса, но его нет в городе. Я ходил к Ламару, но магистр не пустил меня на порог. Мне сказали, что ты знал моего брата. Я — Лаэль.

Брата… вот оно что. Джес никогда не слышал, чтобы у Джере`кеса был брат. Маг сильно потёр пальцами виски, но голова всё равно соображать не хотела. Он скосился на Лаэля, который отвернулся и, едва дыша, замер в кресле, достал очень сильно похудевший свёрток и заправил кальян. После двух затяжек стало немного легче, и Джес решительно и безжалостно залил отраву остатками вина из ближайшей бутылки.

 Послушай… Лаэль, — наконец, произнёс он, — Ты подожди меня здесь, я скоро вернусь.

 Да, — потерянно отзвался гость.

А`лар вышел на лестницу и для пущей уверенности запер дверь на ключ, — мало ли что могло придти несчастному в голову. Затем спустился вниз, в уборную, где дал себе волю и, довольно долго и мучительно пытался извергнуть содержимое своего желудка. Содержимого не было, а это значило, что всё было хуже, чем он предполагал, и он уже дошёл до последней точки. Осознав это, Джес оглядел себя с ног до головы и, убедившись, что, несмотря ни на что, выглядит довольно прилично, не считая измятой мантии, он поднялся в зал и подошёл к стойке.

 Привет, — сказал он Ариллю, облокачиваясь на твёрдую поверхность.

 Очнулся, — констатировал бармен, поворачиваясь к постояльцу.

 Я ничего такого не наделал? — осторожно поинтересовался маг.

 Тебя вчера приволок на плече твой рогатый друг, — сообщил Арилль, — А больше я ничего такого не слышал.

Стальное Копыто, — подумал А`лар. Значит, за вчерашний день можно было не беспокоиться.

 А что вчера ещё произошло? — спросил Джес, посмотрев в глаза хозяина гостиницы, и их выражение, изменившееся всего на один миг, заставило мага почувствовать себя кучей дерьма зачумлённого кодо.

Так говорил орк. У Джере`кеса…

 А ты сходи плакат почитай, — посоветовал бармен, мотнув головой, — на Серебряном анклаве.

В воздухе повисла тяжёлая пауза, нарушенная самим Ариллем.

 Что это за сумасшедший, который так рвался к тебе?

 Лаэль, — просто ответил Джес, — он сказал, что он брат Джере`кеса… был…

 Всё же знаешь, — с каким-то облегчением проговорил хозяин гостиницы и поднял глаза к потолку, — Лаэль Джере`кес. Младший брат. Восемь лет безупречной службы в страже Штормграда… никогда не видел его раньше… или видел?

 Стража Штормграда? — удивлённо переспросил маг.

 Он и сейчас там числится, — подтвердил Арилль и кивнул для убедительности.

 Вот что, — решил Джес, оставив переваривание информации на потом, — Сделай нам, пожалуйста, яичницу из одного нордскольского яйца и кусок ветчины. А лично мне, пожалуй, яблоко. И никакого вина. Два горячих мятных чая с мёдом.

Получив очередной кивок, А`лар вернулся в комнату. Посетитель так же сидел в кресле, даже не поменяв положения. Маг опустился на кровать, на то же самое место, с которого смотрел на обречённого на смерть фельдмаршала.

 Что мне с тобой делать, штормградский страж? — тихо спросил он.

Лаэль медленно поднял голову и побитой собакой уставился на собеседника.

 Я… — судорожно сглотнув, произнёс он, — он поставил меня в оцепление площади. Прямо напротив виселицы. Я кричал… а когда всё закончилось, он ударил меня сапогом и сказал: «Я знаю, что тебе понравилось, Джере`кес». И он смеялся. Он… Джек Кроссби…

Эльф снова закрыл лицо ладонями и не увидел, как вздрогнул А`лар.

 Один хороший человек хотел помочь мне спасти брата, — продолжил Лаэль после непродолжительной паузы, — Его арестовали. Я уверен, всё из-за Джека. Это он убил Галлана. Я не вернусь, — несчастный с надеждой взглянул на Джеса, — Если бы ты мог поручиться за меня перед Лор`Темаром Тероном… если бы меня простили…

 Я? Перед Лор`темаром? — ошарашено повторил маг, вспоминая сожжённое официальное письмо из Луносвета, — Боюсь, он не очень будет рад меня видеть, и вряд ли поверит моему слову.

Джере`кес младший глубоко обречённо вдохнул и начал подниматься с кресла, но Джес толчком отправил его обратно.

 Я не сказал «нет»! — повысил голос А`лар.

Полуоткрытая дверь тихонько скрипнула, и внутрь осторожно засунула нос официантка, другая, не Сандра. Она вошла, быстро расставила на столе еду, прибрала грязную посуду и бутылки и удалилась.

Маг проводил женщину взглядом, затем ловко достал из сапога инкрустированный драгоценными камнями син`дорайский кинжал и покромсал им здоровенный ломоть ветчины, присланный от доброты Арилля. Часть он бросил на тарелку с яичницей и, вместе с чаем сунул гостю прямо на колени. Лаэль попытался отодвинуть еду, но Джес был настойчив.

 Ешь, — сказал маг приказным тоном.

В конце концов, несчастный эльф подчинился. А`лар взял яблоко и повертел плод в руке, наблюдая, как, поддавшись голоду, сметает съестное Джере`кес младший. Сам Джес смог прожевать и с трудом проглотить всего один кусочек фрукта.

 Я пойду к Лор`темару, — заявил он, возвращая яблоко на стол.

* * *

Ровно через час, оставив младшего Джере`кеса на попечение стайки любопытных луносветских учеников магии, А`лар стоял перед охранником в пустом тронном зале. Внешне, если не считать практически абсолютно побелевших губ, маг был в полном порядке. Телепортация двоих человек из комнатки в таверне Даларана прямо во дворец Ярости Солнца настолько вымотала его, забрав только начинающие восстанавливаться силы, что Джес вынужден был судорожно вцепиться в косяк, лишь бы не упасть кулём перед стражей лорда регента. Если бы кому-нибудь пришло в голову прямо сейчас совершить нападение на дворец, А`лар лёг бы посередине зала, сложив руки, мечтая, чтоб его побыстрее убили. Вряд ли у него получилось бы в данный момент элементарно зажечь свечу.

 Лорд Терон никого не принимает, — равнодушно заявил охранник, уставившись в противоположную от себя стену.

 Речь идёт о жизни и смерти, — терпеливо сказал Джес, — о жизни или смерти родного брата…

 Лорд Терон никого не принимает, — упрямо повторил страж, опуская глаза на собеседника, и во взгляде его читалась угроза.

 … фельдмаршала Джере`кеса, — не обращая внимания, закончил А`лар.

В лице солдата что-то дрогнуло, но он, тем не менее, опустил двойной клинок, перекрывая магу вход во внутренние апартаменты.

Сила тайной магии, ну что за тупое создание!

Джес открыл было рот, чтобы объяснить охраннику, что его ждёт в будущем, если тот его не пропустит, но удивлённый возглас за спиной заставил его захлопнуть челюсть и обернуться. На винтовой лестнице, держась за перила, стояла Альва, жрица и подруга матери мага.

 Джес! — вновь воскликнула женщина и, быстро сбежав вниз, легко, по-дружески обняла А`лара.

Мужчина оторвал руку от стены, едва не покатившись по полу от ничтожного толчка объятий.

 О, нет! — ужаснулась жрица, — Так не пойдёт!

Она сложила руки перед грудью и быстро сотворила заклинание. Джес немедленно почувствовал, как если не вся, то, по крайней мере, большая часть силы возвращается к нему.

 Что с тобой, мой мальчик? — нахмурившись, спросила Альва.

 Со мной всё в порядке, — умоляюще произнёс маг, — Но там… но мне надо очень срочно встретиться с лордом регентом.

Не больше нескольких мгновений в женщине боролись любопытство и срочность дела, выраженная отчаяньем в голосе А`лара. Затем она облила ледяным взглядом упрямого охранника и беспрепятственно вошла в дверь внутренних покоев.

Спустя какое-то совершенно символическое время, жрица вернулась, и за ней в тронный зал вышел правящий лорд Кель`Таласа Лор`темар Терон в сопровождении предводителя следопытов Халдарона и магистра Роммата. Джес внутренне напрягся. Роммата он недолюбливал с тех пор, когда увидел, как прислужники магистра затыкали рты недовольным на площади.

Терон посмотрел на молодого мага полу прикрытыми, кричащими усталостью глазами. Веки его задрожали, поднялись, и губы тронула слабая, грустная улыбка.

 Джес А`лар, — проговорил лорд регент, — Я надеюсь, ты, всё-таки, одумался.

Чувства, очень давно и очень глубоко забиваемые во мрак собственной сущности, поднятые к поверхности страшной, нелепой смертью Галлана Джере`кеса, жалостью к Лаэлю и добрым прикосновением Альвы, вытянутые участливым голосом Лор`темара Терона, вдруг проснулись все сразу и застряли огромным комом в горле. Джес упал на одно колено перед правителем и, с огромным усилием, проглотив этот ком, ответил:

 Я клянусь. Клянусь, с этого самого дня, больше никогда не замараю лицо Кель`Таласа.

 Встань, — смущённо произнёс Лор`темар, помогая магу подняться, — Ты хотел меня видеть?

* * *

Это был тот же самый дом, в котором из уст фельдмаршала Джере`кеса Джес узнал о гибели Иниэль. С тех пор он здесь не бывал, хотя отменно помнил каждую деталь обстановки. Сейчас он сидел за столом напротив хозяйки и уныло ковырялся вилкой в тарелке с едой. Всплеск чувств покинул его, оставив лишь острый, саднящий, вязкий ком с изрядной долей оскомины по отношению к себе.

Отлично. А`лар был мужчиной, чувствовал себя мужчиной, чувствовал себя живым только тогда, когда был кому-то нужен. Тогда, когда решал чужие проблемы.

Что ж, дело было сделано и закончилось тем, что Джес и Альва, на выделенных лордом регентом крылобегах, проводили прощённого Лаэля в дом его родителей, где маг впервые познакомился с женой погибшего фельдмаршала, а так же с маленьким чудом, — белокурой леди, никак не желающей понять, почему мама всё время плачет.

Проблема оказалась лёгкой. Попытался возразить лишь Роммат, но все его доводы были сразу задушены Лор`темаром и Халдароном.

Маг с трудом отогнал закопошившиеся мысли об оставшемся под матрасом в Даларане пакете. Надо было что-то делать. Надо было что-то менять или закончить начатое на маленьком «островке» под площадкой Краса.

 Роммат чуть шлем от злости не сжевал, — заметила Альва, — Мне кажется, он прячет внутри зубы натрезима.

Эльфийка уже доела, отставила тарелку в сторону, и, поставив локти на стол и положив подбородок на тыльную сторону ладоней, разглядывала гостя. Маг ничего не ответил и отправил в рот крохотный кусочек мяса.

 Вероятно, он ненавидит всех Джере`кесов, — продолжила жрица, — особенно после случая с теми письмами.

 С какими письмами? — заинтересовался Джес.

 Письма из Штормграда, — пояснила Альва, — те самые, которыми Роммат потрясал перед Советом, обвиняя фельдмаршала в измене. Лор`темар заткнул его, но Галлан уехал из Кель`Таласа. Он сказал, что не хочет, чтобы ему плевали в спину. Письма были украдены. Может быть, это сделал сам Роммат.

 Нет, — покачал головой А`лар, вспоминая разговор с фельдмаршалом.

(Роммат? Нет, магистр тут ни при чём.)

А затем в голову пришёл следующий разговор…

(Джек Кроссби… это Кроссби приказал уничтожить Лёгкий Ветерок.)

И Лаэль…

(Он смеялся. Он… Джек Кроссби. Я уверен… это он убил Галлана.)

 Откуда ты знаешь? — спросила женщина.

 Мы говорили мельком об его отъезде, — отозвался Джес, не поднимая глаз от тарелки, — Мне показалось, фельдмаршал точно знал, кто виноват.

В несколько мгновений, маг опустошил тарелку, вытер рот салфеткой и взглянул на собеседницу. Только что потухшие и опустошённые глаза горели огнём жизни. Маленькое, скорчившееся, мягкое существо увидело новую цель. Жрица охнула.

 А ещё он рассказал мне о человеке по имени Джек Кроссби, — проговорил А`лар, — Я хотел бы узнать больше об этом человеке.

На некоторое время воцарилась тишина. Альва размышляла. Джес был для неё почти что сыном. И стоило ли? Но, в конце концов, таким как сейчас маг нравился ей намного больше того потухшего эльфа с мёртвой душой, что сидел перед ней пару минут назад.

 Хорошо. Пойдём, — решила она.

Дорога привела их обратно во дворец Ярости Солнца. И снова А`лар остался ждать в тронном зале, пока жрица входила внутрь. Однако теперь за ней пришёл только Халдарон. Предводитель следопытов осмотрел Джеса с головы до ног, пронизывая взглядом насквозь и заглядывая в самую глубину.

 Я вижу в твоих глазах ошибку, мой друг, — сказал он с печалью в голосе, — от которой не в силах тебя предостеречь. Может быть то, что ты увидишь, сделает это лучше.

С этими словами Халдарон Светлое Крыло пригласил мага жестом следовать за собой и махнул страже. Он привёл Джеса в большой кабинет, полностью уставленный деревянными книжными стеллажами. Где-то в глубине прятался одинокий письменный стол. Именно к нему предводитель следопытов провёл своего спутника и, вытащив откуда-то с ближайшей полки книгу в кроваво красной обложке, положил её на поверхность. Затем кивнул, одарил А`лара улыбкой и исчез среди шкафов.

Книга была странной. Прижатые обложкой, из-под неё высовывались в разные стороны листы различной толщины и размеров. Джес раскрыл переплёт и обнаружил, что это было собрание различных свитков, записок и бумажек, хорошенько перевязанное и укреплённое синей лентой. С первой страницы на мага смотрело лицо, — портрет, сделанный на бумаге и защищённый магической плёнкой, был исполнен с таким тщанием, что была выписана каждая из явно ранних морщинок, синяки под глазами и трещины скрывавшихся в густой чёрной растительности губ.

На обложке, на листе, покрывавшем переплётную кожу, алыми, как сама книга, чернилами было написано рукой фельдмаршала Джере`кеса: «Ни в коем случае не препятствовать. При предположительном появлении докладывать лично Лор`темару Терону.»

Джес опустился на стул и углубился в чтение.

* * *

С появлением орка и без того маленькая комнатка «Приюта фокусника» словно бы ещё сжалась, хотя приятель Джеса ростом был не выше человека. Хотя, среди молодого поколения, рождённого в Азероте, А`лару практически не встречались особенно крупные экземпляры вроде, например, недавно виденного у Джере`кеса Каграша. Но тот, пожалуй, был ветераном и первой и второй войн, и маг бы не удивился, узнав, что Каграш и Галлан уже встречались ранее… по разную сторону боевых укреплений. При мысли, что же могло случиться со стариком, Джеса пробила дрожь.

Погромыхивая тяжёлыми латами, молодой орк проковылял к кровати и бросил на покрывало посланную через Арилля записку.

 Вы, маги, совсем честь потеряли, — проворчал он, косясь на А`лара красным глазом, — ободрал меня совсем один из ваших за то, что забросил сюда.

Орк повернулся к эльфу крови, и только сейчас Джес заметил выглядывающую в двух местах из-под кожаных чехлов, аккуратно наложенную повязку. Маг покраснел, румянцем зарделись верхние части щёк и переносица, в то время как остальное лицо осталось бледным.

 Прости, Лугруб, — смущённо пробормотал эльф, — я должен был догадаться, что раз воина нет на передовой, то он ранен.

 Это ерунда! — махнул рукой гость и взгромоздился всей своей железной конструкцией на жалобно заскрипевшую кровать, — Повод для Рагги держать меня дома. Я сбежал от неё.

 Всё равно, мне надо было придти самому, — заметил Джес.

 Ага, — ехидно произнёс Лугруб, — Рагга обещала сунуть тебя головой в кипящий суп, если увидит ещё раз. Она может, и ей наплевать, что я устал считать, от скольких дырок ты спас мою зелёную шкуру.

 Я искал тебя в Огненных просторах, — сказал маг, — Видел, что войска отступили в самое начало.

 Да-а, — протянул орк и продолжил, загибая пальцы, — Логово Беттилак мы с тобой чистили вместе. Потом Риолита положили и почти сразу псаря. А призывателей и друидов пламени становится всё больше. Фэндрал забирает мертвецов. Командир у них новый появился.

 Ими же Фэндрал командует? — удивился А`лар.

 Фэндрал Олений Шлем — он, вроде как это… вождь, — пояснил гость, — А тут настоящий боевой командир. Уничтожает со своими призывателями всё на своём пути. Патрулируют передовую. Мало кто из живых видел его, да и то издалека.

 И кто же он?

 Никто, — пожал плечами орк, — издалека эльф как эльф. Красный, как все они. Ладно, зачем звал? — оборвал он разговор, — Писал же: срочно и умоляю.

Джес сжал руки у груди, нахмурился и прошёлся взад и вперёд по комнате. Затем резко остановился и решительно посмотрел на Лугруба.

 Сначала я должен кое-что тебе рассказать, — проговорил он, — о человеке по имени Джек Кроссби.

Арилль.

Хозяин таверны встал со стула, поплотнее задёрнул шторы и закрыл дверь изнутри помимо ключа на здоровенную щеколду. Конечно, это была его личная комната, и ни одна живая душа, кроме жены, не могла сюда войти, а Амиши была в курсе всех его дел. Но сейчас он не хотел, чтобы Амиши вдруг оказалась здесь, потому что речь шла далеко не о живой душе.

Арилль давно подозревал, что штормградский лейтенант, с которым, на свою голову, он связался несколько лет назад, уже далеко не является воином Света, а та сила, которую Кроссби продемонстрировал столь наглядно, обратила подозрения в полную уверенность. Бармен даже не представлял, каких сюрпризов можно ожидать от бывшего паладина.

Непроизвольно потерев горло, высший эльф обернулся назад, к столу, в середине которого светился синий кристалл. Над поверхностью кристалла дрожало изображение, на котором ясно просматривались две разговаривающие фигуры.

 Ты думаешь, Джес, что можешь как-то его остановить? — с сомнением произнёс маленький прозрачный орк, сидящий на призрачной кровати, — Вдвоём со мной? Сколько их? Двенадцать? Они разорвут нас на двенадцать кусков и поджарят каждый на медленном огне.

 Да… нет… не так, — задумчиво отозвался эльф крови, наконец-то шлёпнувшись рядом с приятелем, — Возможно, мы могли бы спасти жителей. Если бы только знать, где он появится в следующий раз.

 Мы могли бы предупредить Гарроша, — проворчал Лугруб.

 У Гарроша есть свои шпионы, — отрезал маг, — и он ничего не делает.

 Но как? — рыкнул воин, с громким лязганьем хлопая себя по коленам.

 Ты помнишь друида, с которым я… чуть не подрался в зале таверны?

 Дамиан. Помню, — отрывисто отозвался орк, — Хороший парень. Я теперь часто встречаю его на передовой. Он занимается ранеными. Ээээ… не думаешь ли ты, что он…

 Это единственная доступная связь с Альянсом, — извиняющимся тоном пробормотал Джес, — И мы могли бы попробовать… спросить…

 А твоя воргенша? — поинтересовался Лугруб.

 Она и разговаривать со мной не станет, — странно произнёс маг, — А если что-нибудь скажет, то только пару новых, изобретённых ею оскорблений.

А`лар поджал губы, и на бледных скулах явственно обозначились желваки.

Арилль присел за стол и спрятал лицо в ладонях, продолжая слушать в пол уха. Ему было ясно то, что так и не понял наивный орк. А`лар искал встречи с Чёрным паладином. Был ли хоть один шанс, что столь жалкое существо, именующее себя магом, сможет уничтожить такую фигуру, как Джек Кроссби? Вряд ли. Хотя, учитывая некоторые факты, известные хозяину гостиницы…

Например, тот, что эльф крови бегал в банк, проверять состояние своего счёта, — деньги, принадлежавшие ранее его матери, к которым он ни разу не прикасался. Или тот, что он связывался со Стальным Копытом, — тауреном, который мог нанять где угодно, кого угодно и для чего угодно.

С каким удовольствием Арилль отдал бы всё золото, полученное им за всё время «сотрудничества» со штормградским лейтенантом, лишь бы того не стало.

Но только для того, чтобы узнать, где появится Кроссби, недостаточно было связей с Альянсом. Нужно было, чтобы Джек сам этого захотел.

И Джек будет ждать.

А если при этом исчезнет один купающийся в грязи, достойный презрения кровавый эльф, что ж, Азерот не вздрогнет.

* * *

Холл, в котором в присутствии Кроссби в Даларане постоянно торчала его охрана, казался абсолютно пустым. Однако Арилль знал, не мог не оставить кого-нибудь на всякий случай. Эльф вошёл в помещение и огляделся. Внутри по-прежнему было пусто и тихо. Бармен сделал несколько неуверенных шагов вперёд.

 Чего тебе надо, ушастый?

Вкрадчивый голос прошелестел у самого уха, в бок упёрся кончик бритвенно наточенного кинжала. Арилль вздрогнул, ощущая, как оружие вспарывает ткань его одежды.

 Ты испортил мне брюки, — внешне спокойно заметил эльф, осторожно оборачиваясь.

 Переживёшь, — ответил худой и высокий для своей расы человек, одетый в обычную форму лейтенантского ассасина, но без маски на лице.

Человека звали Гарвей, просто Гарвей, и прошлое ассасина было покрыто густым туманом, в котором могли скрываться какие угодно ужасы. Но Арилль, всё же, был рад его видеть. От Гарвея можно было ожидать удавку на шею или нож в спину, но, — никаких сюрпризов, связанных с тёмной магией.

 Так что тебе надо, ушастый, — громко повторил ассасин, рассаживаясь в кресле и закидывая ноги на столик.

Бармен колебался не дольше секунды, а затем рядом с внушительным кожаным башмаком человека лёг маленький, тусклый синий кристалл.

 Передайте это лейтенанту, — произнёс эльф.

Джес.

Записка, коряво нацарапанная знакомой орочьей рукой, гласила, что Лугруб ждёт на площадке Краса. Маг быстро оделся и отправился в назначенное место. Он решил прогуляться пешком. Ничего, если воин не явился сам, то ещё немного ожидания делу не повредит. Каждый шаг, впечатывающий мягкие сапоги в даларанскую мостовую, приближал Джеса к тому моменту, где, несмотря на нелепые попытки взбодриться, он видел только собственную смерть и ничего больше. После прочтения бумаг в Луносвете, Джек Кроссби внушал ему почти суеверный страх. Наверное, именно это имел в виду Халдарон, говоря о предостережении. Но А`лар был не намерен отступать.

Острый глаз эльфа сразу приметил приятеля в дальнем конце полётной площадки, где орк, забравшись на цветочную клумбу, развлекался тем, что пытался переплюнуть через ограждение.

 Привет, лягушка, — произнёс Джес, подходя, — Почему мы встретились здесь?

Лугруб обернулся и весело осклабился, что он делал всегда, когда маг называл его лягушкой. Но голос, ответивший на вопрос, раздался совсем с другой стороны, и голос этот орку не принадлежал. Скорее… ночному эльфу.

 Потому что у стен есть уши, глаза и длинные языки, — на орочьем констатировал незнакомец и через мгновение показался в поле видимости.

Ночной эльф был одет в длинную, зелёную кожаную мантию с откинутым капюшоном, выдающим его принадлежность к хиджальским друидам-воронам. Он очень изменился со времени их последней встречи. Даже лицо заострилось, приобретя более хищное выражение. Маг засомневался, что вышел бы победителем, прими он ранее предложенный поединок.

 Дамиан Грозовой Дождь, — с лёгким поклоном, переходя на всеобщий, представился друид, — Кажется, мы так и не познакомились.

 Джес А`лар, — не слушающимися, побелевшими губами отозвался эльф крови.

Лицо ночного осталось абсолютно бесстрастным.

 Твой друг рассказал мне интересную историю, — проговорил Дамиан, — окажись которая правдой, и Орда и Альянс вздохнёт свободней, избавившись от известной личности.

 Это правда, — тихо заметил маг.

 Благодаря некоторым обстоятельствам, полагаю, да, — друид легко улыбнулся, на мгновение вернув к жизни себя прежнего, — и есть крошечная вероятность, что я мог бы что-нибудь узнать. Но…

Ночной эльф замолчал и отвернулся, разглядывая обычную жизнь площадки Краса. Здесь были драконы, грифоны, виверны и другие различные и даже совершенно фантастические летающие животные со всего Азерота. Джес не торопил его, почувствовав, что это было бы лишним, неделикатным, что ли? Наконец, Дамиан вернул своё внимание А`лару и заговорил снова:

 Я женат на девушке по имени Дайна Утренняя Роса.

Вначале, маг не понял, к чему это было сказано, но имя девушки казалось до странности знакомым, и, представив кроваво красную книгу, наполненную различными свитками и бумажками, Джес вспомнил. Фелик. Фелик Утренняя Роса, — охотник, сержант и любимчик Кроссби. Понимание сразу отразилось на лице эльфа крови.

 Один шанс из пяти, — сказал ночной эльф, — что я сдам родного брата собственной жены магу, которому, прости, не доверяю. Это много. Поэтому я лишь могу тебе обещать, что если мне посчастливится, то я сам предупрежу мирных жителей. И… не делай глупостей, маг.

* * *

Человек, сидящий у стойки «Приюта фокусника» своим силуэтом больше напоминал эльфа. Вероятно, ему бы была присуща и эльфийская грация, не будь он столь безобразно пьян. Отвратительную картину довершали грязные, чёрные, слипшиеся в сосульки волосы до плеч, падающие на лицо, ободранные в какой-то драке костяшки пальцев и неопрятная одежда посетителя.

Подняв мутные, бессмысленные карие глаза, человек уставился на входящих в дверь Джеса и Лугруба.

 О… Орда! — провозгласил он громко, но не совсем внятно, — А ну, стоять!

Маг огляделся, ища поддержки у Арилля, но увидел только умоляющие лазурные глаза. Взгляд бармена означал то ли то, что он не хочет конфликтов в таверне, то ли этот пьяница был не так прост, как казался.

 Я выкину его вон, — прошипел орк в ухо, потихоньку стягивая латную перчатку.

 Подожди, — выдохнул в ответ А`лар, указывая взглядом в сторону Арилля.

Лугруб посмотрел на хозяина таверны, но ничего не уловил. Однако, повесив перчатки на пояс, временно угомонился.

 Орда не пройдёт, пока не выпьет со мной! — нахально заявил человек, — Арилль, тащи стаканы.

Два стаканчика немедленно появились на стойке, рядом с уже имеющимся сосудом и бутылкой крепкого бренди. Пьяньчуга неуклюже, проливая жидкость на гладкую поверхность, распределил спиртное. Не желая конфликта, Джес взял стакан и немного пригубил.

 Я не буду с тобой пить, — мрачно отрезал Лугруб.

Представитель Альянса медленно поднялся с сидения, высотой сравнявшись с эльфом крови, и толкнул орка в плечо. Ордынец схватился за топор.

 Нет, нет! — воскликнул человек, взмахнув руками, — Не здесь!

В пьяном голосе явственно проскользнули саркастичные нотки. Человек отпрянул назад и, зацепившись за стул, растянулся на полу. Подняться ему никто не помог, и, кое-как, цепляясь за различные предметы, он сделал это сам. Зачем-то отряхнувшись, хотя его одежда была грязнее, чем пол таверны, незнакомец бросил на стойку золотой, осклабился и одарил обоих ордынцев взглядом. На мгновение, Джесу показалось, что в глубоких глазах нет и следа опьянения, но они тут же вновь замутились и погасли.

 Я надеюсь, мы ещё встретимся, — пробормотал человек и вымелся на улицу.

На полу, в том самом месте, где валялся пьяница, осталась большая, скомканная бумага. А`лар поднял её и выглянул наружу. Пьяный виднелся неподалёку, с огромным трудом преодолевая ровный путь к Серебряному анклаву. Отдать? Как-то не хотелось. Не ему.

 А`лар, не вздумай, — раздался сзади тихий голос бармена, и Арилль, покинув стойку, схватил мага за руку.

 Почему? — оборачиваясь, спросил Джес.

 Ты этого не видел, я этого не видел, и он тоже ничего не видел, — продолжал вполголоса наставлять хозяин таверны, кивая на орка.

 Почему? — повторил эльф крови, всё же убирая скомканную бумагу в карман.

 Иди к себе и немедленно сожги её, — заключил бармен, отпуская чужую руку и возвращаясь на своё место, — это был Гарвей.

Гарвей… Джес знал это имя оттуда же, откуда ему был знаком и Фелик Утренняя Роса.

 Хорошо, — задумчиво проговорил он, направляясь по лестнице в свою комнату.

Орк плёлся следом.

 И если хочешь совет совести, — нагнал его почти наверху оклик Арилля, — Не читай это.

Совет совести провалился в пустоту. Едва переступив порог, А`лар развернул бумажный ком. Документов было два. Крупный лист представлял собой отпускное свидетельство, выданное сержанту Гарвею, с печатью королевской канцелярии Штормграда, подписанное яркими чёрными чернилами витиеватым, размашистым почерком. Росчерк гласил: «лейтенант Джек Кроссби». Маленький, тонкий листочек, вложенный внутрь, оказался запиской, заполненной тем же самым почерком. «Гарвей, если снова будешь опаздывать, я оставляю тебе координаты…» — прочитал Джес.

 Что там? — стараясь заглянуть через плечо друга, поинтересовался орк.

Моментально запомнив цифры, маг вновь скомкал бумаги, и они вспыхнули на его ладони ярким оранжевым пламенем.

 Ничего хорошего, — через силу улыбаясь, ответил он и сбросил огненный шар на тарелку, — Арилль был прав.

Джек.

Деревушка представляла собой обычное поселение тауренов. Вокруг общего двора по кругу располагались строения, обнесённые высоким забором, сделанным из повешенных на расписные столбы плотных выделанных кож. Посередине двора располагался большой круг для костра, в котором, обычно полыхали установленные «домиком» длинные поленья. Джек любил эти тауренские костры, а ещё больше — запах горелой ордынской плоти. Сейчас в круге слабо дымились лишь медленно дотлевающие уголья. Деревня была пуста.

С кривой ухмылкой кота, которому удалось задушить курицу собственной хозяйки, Кроссби, гарцуя, объехал кострище и остановился, повернувшись к отряду.

 Фелик, — призывно произнёс лейтенант.

Ночной эльф с готовностью спешился и влез на странной формы крышу самого большого дома в посёлке. Некоторое время охотник молча оглядывал окрестности, затем сверху раздался тихий, переливчатый птичий свист.

 Он никого не видит, — саркастично подняв бровь, заметил Джек, — Возможно, кое-кто ошибся, и малыш действительно, просто хотел предупредить жителей.

 Маловероятно, — приглушённым голосом отозвался разбойник в маске, в котором по изящной фигуре легко угадывался Гарвей, — кое-кто ещё никогда не ошибался.

 Надеюсь, — скривился Кроссби, — Если я зря прокатился сюда, я поджарю его на гоблинском барбекю. Кусками. И каждый кусочек заставлю жрать.

Фелик, которого снизу было абсолютно не видно, засвистел снова, разгладив хмурые складки на лице командира.

 Он считает, что здесь есть ещё кто-то кроме нас, — прокомментировал Чёрный паладин, — Ты и ты, осмотреть дома. Увидите мага — он мой. Не будем разочаровывать малыша.

Указанные бойцы кивнули с видом каменных истуканов и исчезли в разных дверных проёмах. Когда через некоторое время ни один из них не появился, Джек забеспокоился и нахмурился вновь. Чёрный конь заржал и, взрыв землю копытами, встал на дыбы. Раздражённо махнув рукой отряду, приказывая оставаться на месте, Кроссби спрыгнул на землю и сам пошёл по следам разведчиков.

Внутри тауренской постройки было темно, и, на миг, после яркой улицы, лейтенант почувствовал себя ослеплённым. Он зажмурил глаза и, раздув ноздри, принюхался. Пахло довольно приятно сладковатым ароматом коровьего жилища и чем-то посторонним. Свежая кровь и тролльский дух. Чёрный паладин распахнул веки и, уже привыкшим к мраку взглядом, разглядел в дальнем углу комнаты скорченный труп дренея. Из перерезанного горла разведчика натекла большая чёрная лужа. Лейтенант прислушался к гробовой тишине внутри, подошёл к погибшему и, присев на корточки, коснулся его шеи. Пальцы блеснули голубым оттенком дренейской крови. По-прежнему не ощущалось ни звука, ни малейшего шевеления воздуха, но Джек знал, что враг сзади. Враг, достойный многих. Что ж, малыш постарался.

Разворот Кроссби был молниеносен, меч, выскочивший из-за спины, со свистом рассёк плотный воздух помещения и, неотвратимо и точно, вонзился в бок подкравшемуся троллю. Длинное лезвие проткнуло тело насквозь, нанизав его на лейтенантский двуручник, как на вертел. Джек выдернул оружие. Наёмник, кое-как зажимая одну из страшных ран трёхпалой ладонью, другой рукой попытался дотянуться до горла противника, но, теряя силы, как уходит время в песочных часах, упал на колени. Чёрный паладин схватил тролля за гриву ярких огненных волос, выволок к отряду и злобным усилием швырнул прямо в тлеющее кострище.

 Сколько вас? — в ярости проорал лейтенант.

Ордынец попытался сказать что-то на своём языке и, харкая кровью, прерываясь, засмеялся. Смех перешёл в дикие хрипы, когда от угольев загорелись волосы и торчащая из-под кожаной куртки матерчатая рубашка раненого наёмника. Пламя быстро затухло, оставив в угольном круге почерневший, подёргивающийся труп. Из зияющих ран в боках с шипением падали редкие капли.

 Гарвей, ты — справа, я — слева, — приказал лейтенант, обводя рукой тауренские домишки, — Фелик!

Одним огромным прыжком дикого хищника, ночной эльф слетел с крыши и приземлился прямо перед командиром.

 Твой периметр, — распорядился Кроссби, — Если увидите мага, задержать любой ценой и не трогать. Малыш мой. Остальные стойте тут.

Особым движением ладони Джек создал вокруг отряда отвратительное подобие освящённой земли. Бойцы оказались стоящими в сером пятне, по всей поверхности которого шевелились, вылезая и лопаясь, маленькие пыльные щупальца.

Потерять двоих солдат сразу? Так глупо?

* * *

Всех найденных наёмников бесцеремонно свалили в круг костра, не заботясь о том, где мёртвые, а где покалеченные и умирающие, завалив телами более ни к чему не способные угли. Ордынцев оказалось одиннадцать, и каждый из них был разбойником.

Одиннадцать разбойников. Ровно по одному на каждого штормградского убийцу. На всех, кроме Джека Кроссби. Не такой уж плохой ход, мальчишка!

Лейтенант взглянул в сторону, где в тени дома аккуратно лежали два своих погибших бойца. Приходилось признать, что он немного недооценил противника. Ровно на две жизни, которые не хотел бы терять.

Тихо зарычав от душившей его злобы, Чёрный паладин обернулся к куче тел и, с трудом, выволок из середины шевелящееся существо. Наёмник оказался эльфом крови. Оказавшись на свободе, разбойник попытался встать, но, поднявшись на четвереньки, хрипло закашлял, захлёбываясь кровью. Алые капли брызнули на сапоги штормградского командира.

 Где маг? — задал вопрос Кроссби.

Ордынец медленно поднял голову и уставился замутнённым взглядом зелёных эльфийских глаз в изумрудные человеческие.

 Какой маг? — на всеобщем просипел он.

Несмотря на, как минимум, изломанные, торчащие в лёгких рёбра, в голосе слышалась издевка.

Жестокий и точный пинок латным сапогом перевернул наёмника на спину. Тот не закричал, лишь протяжный, громкий стон вырвался из сжатых зубов.

 Он приказал меня не трогать? — продолжал допрос Джек.

 Тебя тронешь… — прошипел эльф, — И мне никто не приказывает. Мне платят.

 Тебя подставили, — заметил лейтенант, — Ты должен был подать сигнал, если я останусь один? Так почему бы тебе не сделать это?

Разбойник кое-как приподнялся на локте и харкнул в штормградца красным сгустком. Кроссби легко увернулся.

 Хорошо, — холодно сказал он, — Тогда я обойдусь без твоей помощи.

Чёрный паладин извлёк из-за пояса кинжал, опустившись на корточки, хладнокровно вскрыл эльфу брюшину и погрузил латную перчатку в отверстую рану. Дикий вопль разнёсся над тауренским посёлком, затихая в бесконечной дали, и, через несколько мгновений раздался узнаваемый свист Фелика.

 Так-то лучше, — удовлетворённо произнёс Джек, вытаскивая и отряхивая руку.

Джес.

Джес прекрасно понимал, что одним своим присутствием может помешать работе разбойников, тем более, ему ясно дали понять, чтобы он держался подальше, пока его не позовут. Однако, встряхнувший воздух, душераздирающий вопль мог всполошить кого угодно. Ведя в поводу брилльскую лошадь, маг осторожно и тихо вышел на открытое пространство. Крики больше не повторялись. Вокруг, включая пространство за забором, царила странная тишина. Решив, не смотря ни на что, взглянуть, что творится внутри, А`лар повернулся, чтобы потрепать коня по загривку и отпустить его.

Может быть, он ничего и не чувствовал, этот мёртвый конь… может быть…

 Ты искал меня?

Резковатый и одновременно вкрадчивый, ни от кого не скрывающийся и громкий голос сзади заставил Джеса вздрогнуть от неожиданности. Маг хлопнул лошадь по крупу, отправляя вперёд, подальше от себя, этого места, существа, что находилось за спиной, и обернулся. Позади, вальяжно прислонившись к резному столбу, к которому крепились кожи ограды, стоял человек с портрета. Большой, чёрный двуручный меч покоился за спиной.

 Маг, — презрительно произнёс Джек и, отлепившись от забора, начал медленно приближаться, — Я мог успеть убить тебя сейчас, здесь уже несколько раз. Ты не стоишь ничего. Тьфу. Пыль. Глупый мальчишка.

Кроссби ухмыльнулся и развёл руки в стороны, раскрываясь. На правой матово чёрной перчатке заблестела не засохшая кровь.

Сейчас или никогда… никогда совсем…

Ладонь А`лара метнулась, чтобы сотворить и послать в грудь ненавистного врага стрелу тайной магии. Но Чёрный паладин оказался быстрее. Сверкающий алыми потёками кулак сжался. Джес почувствовал, как невидимая петля сжимает его горло, выдавливая жизнь из бренного тела. Ноги оторвались от земли, и, беспомощно барахтаясь и безуспешно хватаясь за горло, маг повис в воздухе. Через несколько бесконечно долгих мгновений, Кроссби выкинул кулак вперёд и разжал пальцы. Отлетев далеко назад, маг ударился об землю, судорожно вдохнул, ощущая, как вместе с воздухом в него вползает густая, плотная тьма, и отключился.

* * *

Первое, что почувствовал Джес, придя в себя, были раскалённое дыхание огня и удушающий запах горящего мяса. Затем — пыль, мелкая пыль, забившая нос и рот, и, невероятным способом, проникшая под закрытые веки. Руки, туго скрученные сзади от локтей до запястий, и ноги, стянутые верёвками до колен, нестерпимо ныли. А`лар осторожно приоткрыл один глаз и повернул голову в сторону тягучего жара. Он лежал лицом вниз посреди двора тауренской деревушки, почти уткнувшись в круг костра, в котором зловеще полыхали трупы, обложенные соломой, кусочками разбитой непритязательной мебели и деревянной утварью.

Маг надсадно закашлялся и, извиваясь, как червяк, перевернулся на спину, обнаружив при этом, что подол магической мантии срезан почти до пояса. Удобства ему такое положение не добавило, но он, хотя бы, перестал задыхаться от дворовой трухи.

 Гляди-ка, Джек, малыш очухался, — услышал Джес неуловимо знакомый голос.

Распахнув оба глаза, он взглянул в направлении звука. В приближающемся человеке невозможно было не узнать Гарвея, хотя теперь он меньше всего походил на пьянчугу из таверны.

Игра! Это была всего лишь игра…

Подойдя, лоснящийся от самодовольства разбойник, тычком запылённого кожаного сапога отправил мага обратно на живот и, наступив ногой на голову, безжалостно вдавил лицом в иссушенную, утрамбованную почву.

 Эй, Гарвей, прекрати! — раздался резкий, отрывистый говор командира, — Не порти ему вывеску. Она ему ещё пригодится. Возможно.

Сапог немедленно убрался с затылка Джеса, дав возможность вздохнуть, хотя бы тем, чем предоставлялось. А`лар втянул в себя дворовую грязь и опять неудержимо закашлялся.

Почти ласково, Джек перевернул мага и, присев на корточки, терпеливо подождал, пока тот откашляется, отплюётся и вновь откроет глаза.

Близко, очень близко, перед Джесом встало из тумана лицо лейтенанта Кроссби, показывая растянутые в ухмылке растрескавшиеся губы, синяки под глазами, каждую из ранних морщинок, изумрудные ледяные глаза и остальные мельчайшие детали.

(«Ни в коем случае не препятствовать. При предположительном появлении докладывать лично Лор`темару Терону.»)

 Плохо. Очень плохо, — смягчая голос, произнёс штормградец, — Я-то хотел тебе Темнолесье простить…

Глаза Джеса поражённо расширились, от чего ухмылка Кроссби растянулась ещё шире.

 А ты сам стал меня искать, — продолжил лейтенант, — И вот за это ты ответишь.

Джек указал вдаль, и, проследив взглядом, А`лар увидел сооружённые между двумя лошадьми носилки, на которых покоились двое погибших бойцов Альянса.

 Вероятнее всего, я даже не стану тебя убивать, — слова стали вырываться, как плевки, из уст Чёрного паладина, — Просто отучу совать нос в чужие дела. Не потому, что я такой добрый, а потому, что твоя жизнь — наказание похуже смерти. Особенно после разговора между нами, который надеюсь продлить как можно дольше. Хотя, если тебя после сожрут гиены, я нисколько не расстроюсь.

 Командир, — перебил Гарвей, — Разумно ли оставлять его в живых? Он может догадаться о…

 Да плевать мне! — закричал Джек, поднимаясь, — Пусть весь этот ущербный народец передохнет! Мир станет чище! Всё, поехали.

Джеса вновь жёстко пнули, и, на этот раз, сапог был латным. Он почувствовал, как его поднимают и закидывают, как мешок, на луку седла чёрного паладинского коня.

Лугруб.

Орк внезапно открыл глаза и сел на постели. Из того невообразимого хаоса, что ему приснился, он запомнил лишь горящий шар, — горящий, как бумага на ладони эльфийского мага. Однако мощное зелёное тело дрожало и покрылось холодным потом. Лугруб стёр широкой ладонью влагу с лица, ухнул и опустил ноги вниз. Рагги рядом не было. Став его женой, она не оставила службу в охране Оргриммара.

Так они и познакомились, когда глупый, ничего не знающий орк выяснял у терпеливой женщины с угрожающим топором дорогу к месту, где мог бы стать настоящим воином. А потом были цветы, — выдранные с корнем пучки полу засохшего дуротарского мироцвета…

Уходя, Рагга оставила на столе прикрытую тарелку с едой и кувшин молока. Лугруб, кряхтя, поднялся и несколькими глотками осушил весь кувшин. Молоко было почти ледяным и лишь усилило озноб от позабытого сна. На дне кувшина жалобно квакнула лягушка. Орк вытряхнул её на ладонь и, приоткрыв дверь, отпустил в темноту ночи.

Беспокойство, — если это можно было назвать просто беспокойством, — ни капли не отпускало. Может быть, виной было отсутствие Рагги. А, возможно, он просто заболел, — подцепил какую-нибудь гадость, от которой распухают нос и глаза и грудь разрывает кашлем. Как бы там ни получалось, Лугруб видел только один способ избавиться от странного и жуткого чувства.

Орк проверил повязку на груди и решил, что сойдёт. Всё равно, рана почти зажила. Тогда он потихоньку надел доспехи, подхватил свой топор и устремился на улицу.

В это время, в отличие от Даларана, где жизнь только начиналась, в Оргриммаре было тихо, лишь слышались редкие переклики стражи да песнь лягушек в прудах. Держась в тени, подальше от пылающих факелов, чтобы случайно не попасться на глаза жене, Лугруб отправился в Аллею Духов. Маги племени Чёрного Копья спали в открытых домиках под соломенными настилами. Стараясь не слишком громко лязгать, орк осторожно поднялся на второй этаж и, протянув руку, толкнул ближайшего тролля, прекрасно осознавая, что такая бесцеремонность могла, в лучшем случае, отправить его до конца жизни прыгать лягушкой вокруг этого дома.

 А? Что? Где? — завопил маг, подскакивая и выпучивая глаза на наглого орка.

Остальные тролли на вопль собрата не отреагировали никак. Только одна из женщин всхрапнула и натянула на себя соломенный коврик.

 Плохо выглядишь, парень, — проскрипел, окончательно просыпаясь, маг и почесал подбородок.

 Мне приснился сон, — шёпотом объяснил Лугруб.

 Это нехорошо, — покачал головой тролль, — Иногда сны нам посылают Лоа, и только им известно их истинное значение.

 Мне бы телепот… тепелот… тьфу! В Даларан нужно, — просительно протянул воин.

Маг задумался, снова скобля подбородок.

 Хорошо, — наконец, решил он, — Только учти, парень. Если кто-нибудь узнает, я тебе своими руками кишки на уши натяну.

* * *

Ворвавшись во всегда распахнутую дверь «Приюта фокусника», Лугруб бегом, невзирая на тяжесть доспехов, взлетел на второй этаж и заколотил в дверь Джеса. Комната ответила глухим молчанием.

 Не ломись. Его нет.

Обернувшись на глухой голос, орк обнаружил за спиной Арилля.

 Где он? — не думая, брякнул воин.

Со странным выражением лица хозяин гостиницы оглядел посетителя и всё тем же не менее странным глухим голосом спросил:

 Скажи мне, орк, он заглядывал в ту… в ту скомканную бумажку?

Лугруб кивнул. Арилль отвернулся, изучая небо через проход на балкон.

 Тикана, — сказал он, не смотря на собеседника, — Маленькая тауренская деревушка в Буйных зарослях Южных степей, не так далеко от крепости Северной Стражи Альянса. Я бы начал свои поиски оттуда. И я бы очень поторопился. Если ещё не поздно.

Последние слова орк уже не услышал.

* * *

Волчица, белая, холёная, с лоснящейся густой шерстью, казалось совершенно не обременённая седоком в тяжёлых доспехах, бежала через Буйные заросли Южных степей. На самом деле, заросли вовсе не были такими уж буйными, но на фоне степной засухи, их можно было назвать и так. Прямо на ходу, волчица поминутно отфыркивалась и отряхивалась, разбрызгивая вокруг слюни и причиняя неудобства сидящему в седле орку. Гарша была обижена. Она очень не любила путешествия по воздуху в стропах под брюхом виверны. Лугруб старался не обращать внимания, он знал, что любимица вскоре простит его, тем более что ей было не привыкать. В лагере Вендетты им указали дорогу, и теперь орк и волк держали путь строго на северо-восток, где в излучине болотистой речушки должна была скрываться деревенька Тикана.

Остроконечные крыши тауренских домишек Лугруб заметил издалека. Жилища выглядели целыми, но запах, хорошо улавливаемый даже на большом расстоянии, ничего хорошего не предвещал. Пахло бедой и горелой плотью. Гарша зарычала и прекратила брыкаться, как лошадь. Орк дёрнул поводья, заставляя волчицу бежать быстрее.

Дома, в самом деле, оказались целыми, лишь вещи жителей, что не были сожжены в адском кострище, были поломаны, разбиты и разбросаны по закопчённому двору. Запах стал невыносим. Трупы из кострища убрали, и покоились в круге из камней жалкие недогоревшие остатки пожитков. Вокруг, бормоча что-то под нос на своём языке, бродил одинокий ночной эльф, собирая обглоданные и обугленные части книг. На крыльце большого дома, устало прислонившись к косяку, с большим мешком на коленях, сидела пожилая тауренша. Больше в поле видимости никого не было.

Гарша проскочила сквозь проём в ограде и остановилась, потягивая носом и продолжая угрожающе рычать.

 Альянс! — отчаянно воскликнул ночной эльф, выпрямляясь и потрясая перед Лугрубом сомнительным содержимым рук, — Это сделал Альянс! Никогда бы не поверил! Это варварство!

Тауренша взглянула на орка, тяжело вздохнула и промолчала.

Лугруб осмотрелся, и сразу его внимание привлёк странный предмет, зацепившийся за край одной из крыш. Орк слез с любимицы и сдёрнул с деревяшки знакомый лоскут. То был практически уничтоженный огнём кусок фиолетовой магической мантии. Мантии Джеса. На лице ещё не старого орка проступили глубокие морщины, глаза налились кровью.

 Где трупы? — яростно зарычал он, сжимая клочок в руке.

Ночной эльф уронил свои сокровища и, открыв рот, уставился на Лугруба. Из домишек, переглядываясь с удивлением, показались ещё несколько тауренов. Пожилая женщина тяжело поднялась и жестом пригласила орка следовать за собой.

За строениями, вдоль забора в ряд лежали одиннадцать обгоревших трупов. Несмотря на значительные повреждения, нанесённые пожирающим пламенем, воин был уверен, что Джеса среди них не было. Орк остановился в нерешительности и разжал ладонь, разглядывая ткань.

 Ты ищешь мага? — бархатным голосом спросила тауренша, — Очень молодого эльфа в фиолетовой мантии?

 Да, — кивнув, тихо ответил Лугруб.

 Они не тронули твоего друга, — проговорила женщина, — Забрали с собой. Увезли на восток, к крепости. Тилен — эльф бродил рядом и всё видел.

* * *

Снова Гарша бежала сквозь Буйные заросли по проторенной крепкой тропинке, приводящей рано или поздно в крепость Альянса. Лугруб не знал, что ему делать. Он знал, что уничтожить огромную крепость в одиночку, как могли герои легенд и сказаний, он не сможет, и вряд ли чего-нибудь добьётся, даже если присоединится к отрядам Гарроша, время от времени штурмующим твердыню. Пробраться туда незаметно? Мимо бдительной охраны, гремя и лязгая латами? Найти и купить шпиона, которому здорово насолил гарнизон?

Без всяких хотя бы мало-мальски разумных идей, орк просто ехал вперёд.

Что нужно было Кроссби? Зачем он забрал мага с собой? Воин надеялся найти ответы на эти вопросы.

Внезапно, волчица остановилась и потянула носом воздух.

 Джес? — с надеждой спросил орк, — Ты ведь помнишь Джеса, Гарша?

Животное опустило нос к земле и, принюхиваясь, некоторое время ходило по кругу. Затем, замерев, задумалось на мгновение и устремилось назад, затем вправо, в кусты. Там Гарша остановилась, уселась на месте, несмотря на седока и, задрав морду, протяжно завыла. Лугруб покинул седло, сделал несколько шагов вперёд и увидел.

Маг лежал ничком, выделяясь на зелёной траве ярким пятном волос и коркой едва запёкшейся крови на истерзанном теле и изодранных остатках брюк. Одна рука была подвёрнута под себя. Другая, с синими обломанными ногтями, судорожно цеплялась за выдранный с пластом затвердевшей земли клок растительности. На предплечье, между костями, красовалась зияющая, истекающая сукровицей, сквозная дыра. Но, Великие Духи, кажется, он дышал!

Лугруб подскочил к другу и осторожно перевернул его. Джес открыл глаза на нетронутом лице, мутные, растерявшие почти всю, характерную для эльфа крови ядовитую зелень.

 Ля… гушка, — почти беззвучно, искусанными губами прошептал он.

 Гарша! — позвал воин.

Волчица подошла, и орк, действуя с завидной сноровкой, принялся разворачивать и закреплять седло. Через какое-то время на верховом животном соорудилась удобная лежанка.

Лугруб повернулся к эльфу крови и, как можно осторожнее, поднял его на руки. Тело Джеса выгнулось, и ужасающий, давящий вопль разнёсся над зарослями. Орк никогда в жизни не слышал, чтобы живое существо так кричало.

 Назад, Гарша, — с трудом произнёс Лугруб, укладывая друга на волчицу, — Назад, к тауренам.

Скалы тянулись вдаль, насколько хватало взгляда. Поверхность камня почернела от жара, а кое-где даже была пламенно красной, сохранив в себе навеки бушевавший здесь в давние времена огонь. Сейчас же она была просто горячей. Одежда не загоралась, — и то спасибо. На скрытой снизу скальной террасе, прячась между двумя камнями, сидела маленькая сгорбленная фигурка.

Ева нашла это место уже давно, прямо в тот же день, когда ордынские войска разбили лагерь прямо под этим нагромождением острых, оплавленных земляных обломков. Она хотела бы, чтобы такое убежище было у каждого существа, — живого или мёртвого, — чтобы спрятаться иногда и подумать в полном одиночестве, чтобы никто-никто ни в одном из миров не мог бы дотуда достать. Чтобы просто посидеть и посмотреть на закат… но здесь не было закатов, только вечное, затянутое клубящимися багровыми тучами оранжевое небо.

Мёртвым не место среди живых…

Но мы же есть! — сжав кулачки, подумала Ева, — Мы существуем! Так где же тогда наше место? Может быть, тут, в камнях? Но мы же тоже хотим жить… быть…

Живые смотрели и пожимали плечами: ходите.

Никого рядом. Здесь. Одна.

Нежить взглянула вниз, на ордынские палатки, и обвела глазами окружающее пространство. Лагерь был огромен и располагался на обширном плато внушительным полукругом. Слева — ставка Орды, далее — Серебряный Авангард и Чёрный Клинок, и, наконец, справа — ставка Альянса. Строго между враждующими фракциями, в середине и чуть впереди, стояли палатки кенарийцев, перемежённые различными искателями приключений.

Ева вздохнула, закрыла глаза и, улыбнулась, вспоминая первую встречу с тем существом, с которым так много рука об руку прошла здесь, в Огненных просторах.

А существо это было эльфом.

Возможно, девушка даже нашла бы время, чтобы попасть в Даларан и узнать, что с ним случилось, и куда он пропал. Если бы только… если бы была уверена, что ей обрадуются. Нежить, как-никак.

Но как же давно произошла та встреча…

* * *

Середина февраля в бывшем королевстве Лордерон выдалась снежной и очень промозглой. Летящие с неба мокрые хлопья быстро таяли, превращая почву Тирисфальских лесов в труднопроходимую грязевую топь, украшенную тут и там не успевшими исчезнуть белыми островками.

Подобрав полы платья, то и дело проваливаясь в грязевые лужи, Ева рыскала в окрестностях Брилла в поисках некоторых необычных корешков. Таких, которые использовались в приготовлении особых зелий. Снадобий для того, чтобы легко и без проблем превратить живого в мёртвого. Или в немёртвого. Хорошо, что Ева практически потеряла способность чувствовать холод. Но платье, — новое, — всё же было жалко. Подол уже превратился в мокрую, покрытую коркой дряни тряпку. Хмыкнув, нежить остановилась и быстро огляделась. Никого вокруг не обнаружив, она, по возможности, заткнула длинные полы за пояс и тут же увидела торчащий из земли под деревом изжелта коричневый пучок. Ева издала довольный возглас и осторожно приблизилась к подгнившей траве. Корешок оказался упрямым, и на попытки вытащить его из мокрой земли не отреагировал никак. В руках женщины остался разваливающийся от прикосновений хвостик. Нежить грязно выругалась, — безликий возьми, потеряв жизнь, она получила право хотя бы на это! Самое главное, нужное, осталось невидимым в грязи. Девушка оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего для копания и, обнаружив ветку, начала ковырять ей землю. Но палка сломалась почти мгновенно, оставив Еву со строптивым корешком. К этой весне в Лордероне всё, что могло гнить, сгнило. Жрица вздохнула и запустила руки в ледяную юшку. Ингредиент застрял намертво, и Ева лишь ободрала ладони в безуспешных попытках. Посмотрев на необратимо вылезшую наружу собственную кость, девушка запихнула несчастный палец в рот и задумалась, не замечая ничего вокруг. К действительности её вернул инкрустированный драгоценными камнями, изящный син`дорайский кинжал, воткнувшийся в грязь прямо возле полу утонувших коленей девушки. Не вытаскивая палец изо рта, Ева напряглась, но не обернулась. Если бы её хотели убить, это бы уже произошло.

— Попробуй вот этим, — произнёс сзади, по-орочьи, молодой мужской голос.

Голос эльфа крови.

Девушка не любила эльфов. Они были слишком высокомерны и смотрели на нежить почище судей Алого Ордена.

— Я бы помог, — вновь произнёс мужчина, — но я не знаю, что выкапывать.

Презрительно фыркнув, Ева быстро извлекла корень, убрала в сумку и только тогда обернулась, чтобы вернуть кинжал владельцу.

Конечно же, он оказался «из этих». Только неправильный какой-то. Длинные, тёмно рыжие, удерживаемые вокруг лба цветной ленточкой, волосы обрамляли очень бледное тонкогубое лицо. Зелёные глаза смотрели на нежить со странным выражением, но в них не было и следа брезгливости. Возможно, эльф был настолько бледен от холода. На нём были надеты матерчатые, мокрые и грязные насквозь сапоги, за голенищем одного из которых теперь спал син`дорайский кинжал. Брюки порвались на коленях, и в прорехах проглядывала расцарапанная кожа. Поверх шёлковой, замызганной рубашки он носил всего лишь жилетку, отделанную чем-то, отдалённо напоминающим мех.

М-да. Никак не для февраля…

И… эльф крови выглядел совсем мальчишкой. Хотя, кто их разберёт? С одинаковой внешностью ему могло быть как 18 лет, так и 118. Но, может быть, из-за этой совершенно не подходящей к ситуации одежды?

— Меня зовут Джес, — произнёс паренёк.

— Ага, — хрипло отозвалась Ева, — И ты вышел прогуляться по летнему парку.

Эльф крови оглядел свою одежду, и его передёрнуло.

— У нас в лесах Вечной Песни всегда золотая осень. Тепло, — шмыгнув носом, пояснил он, — Я не думал, что здесь такой холод. Я никогда не бывал дальше Луносвета.

— И как же ты тут оказался? — ехидно поинтересовалась девушка, — Шутка соседа чернокнижника?

— Я убежал, — мрачно заявил парень, — Через портал в Подгород. Хочу добраться в Даларан. Учиться. Я — маг.

— Маг? Маг? — Еву пробрала икота, и, через мгновение, она уже заливисто смеялась, закинув назад голову.

Голова не отвалилась. Уже хорошо.

Смех оборвался сиплым кашлем. Откашлявшись, нежить скосилась на собеседника. По-видимому, тот ничуть не обиделся.

— Маг, — мрачно повторил эльф, — Я умею зажигать свечи, могу убивать пауков, тараканов и бабочек. А для того, чтобы узнать нечто большее, мне и нужно в Даларан. В Луносвете меня ещё лет 50 заставят разбираться с насекомыми.

— Даларан не здесь, — заметила Ева.

— Да, — вновь проигнорировав иронию, согласился Джес, — Но когда я заглянул в город, чтобы купить какой-нибудь еды, меня ограбили, — эльф достал из кармана и продемонстрировал аккуратно разрезанный ремешок от кошелька, — И я решил пойти поискать работу. Но я ничего и никого тут не знаю.

— Мммм, — задумчиво протянула девушка, поковыряв кончик носа торчащей из пальца костью, — Возможно, в Брилле что-нибудь и найдётся. Если ты не слишком брезглив. Хотя, похоже, не очень.

Она вновь искоса посмотрела на эльфа крови. Тот всё ещё продолжал буравить жрицу пронзительным взглядом, непохожим на любой из тех, что замечала нежить.

— Почему ты так смотришь на меня? — поинтересовалась Ева, — Я такая страшная?

Джес опустил взгляд, порывисто схватил безжизненно висящие вдоль тела руки девушки и поднял их к груди, к сердцу, спрятав в своих ладонях. Даже практически потеряв чувствительность, Ева ощутила, как холодны его пальцы. Но сквозь ледяную кожу, из глубины, изнутри, пробивался странный жар.

Эльф попытался улыбнуться, но застывшие губы отказывались двигаться.

— Нет, — ответил он, — конечно, нет. Но только… ты немёртвая. Не мёртвая.

* * *

Ева встряхнулась и поднялась с горячего камня Огненных просторов. Насколько она могла видеть, внизу, в палатках Орды что-то затевалось.

* * *

На верхней, не восстановленной ещё площадке храма Драконьего Покоя, на самом краю, стоял маг. Именно отсюда пала вниз омерзительная туша Ультраксиона.

Одетый в ослепительную огненную мантию, он ничем больше не напоминал замёрзшего мальчишку в драных бриджах, и каждый, взглянувший на его лицо, сказал бы, что эльфу, скорее 118 лет.

— Ева, — прошептал маг тонкими бледными губами и замолчал, простояв с внутренней своей тишиной ещё некоторое время.

— Ева, — повторил он затем так же тихо, — Мне тебя не хватает.

Медленными движениями, он снял с рук шёлковые перчатки с вышитыми талассийскими буквами инициалами и бросил вниз. Подхваченные ветром, два кусочка ткани унеслись в неизвестном направлении. Так бывало всегда. Таков был порядок вещей.

— Я не верю, — громко сказал Джес и, развернувшись пошёл прочь.