Нелюдимые (джен)

Возвращающийся с работы Сэт, заметаемый снегом и ветром, негодовал.

Он вообще часто негодовал на собственных соседей, однако сейчас негодование его пало на Роберта — тот по каким-то причинам сам не мог купить себе газировки, и попросил Сэта зайти в магазин.

Сэт прекрасно понимал, почему он так и не собрался спуститься до ближайшей «Пятёрочки»: погода была настолько отвратительной, что даже выход из подъезда казался подвигом.

«Что-нибудь ещё?» — написал Сэт в их общем чате, заходя в магазин и чувствуя, как оттаивает с мороза лицо, а с ботинок отряхивается мокрый снег.

Пока он брал «Доктор Швепс» с полки, пришла директива с номера одного из его соседей:

«Меланхолик котлеток хотела пожарить, так что можешь купить «Черкасовских». Мише ничего не надо.»

«Ну хоть он ничего с меня не требует…» — сердито подумал Сэт. На кассиршу он тоже случайно глянул сердито, так что та даже опешила.

— Что-то не так?

— Ничего, — чтобы не почувствовать себя глупо, Сэт продолжил хмуриться, пока молодая кассирша отбивала бутылку лаймового «Доктора Швепса» и пачку с замороженными котлетами.

— Извините, — буркнул он, расплатившись. Бросил купленное в рюкзак и вышел из магазина, окунув лицо в леденящую метель. Кассирша провожала его сочувствующим взглядом, кажется, даже немного пожалев.

«Что Миша делает?» — спросил зачем-то Сэт, направляясь к подъезду, расположенному напротив — через двор, засыпанный снегом.

«Стримит».

…В тёплом подъезде было приятно накурено, и слегка пахло сыростью. Совсем забыв про то, что у Миши скоро кончатся сигареты, Сэт мысленно поворчал на себя, что запамятовал, и на Роберта — что не напомнил.

А ведь если ничего не предпринять — Миша станет просить у него, вот ужас-то! Под вечер разразилась такая метель, что казалось, будто Ветродвинск вот-вот атакуют Белые ходоки. Так что тому, кому выпадет честь идти за сигаретами, явно придётся несладко.

Сэт вставил ключ, звякнув брелоками, и повернул его.

«Что ж, я готов пожертвовать Мише одну сигарету, чтобы больше сегодня никуда не выходить».

Войдя в тёмный коридор, он какое-то время молча пыхтел, закрывая дверь.

— Привет, — сказала ему Меланхолик негромко, появившись из комнаты. — Давай сумку, на кухню отнесу.

«Да, спасибо», — подумал Сэт — паа , протягивая ей рюкзак. Взяв его, Меланхолик без интереса заглянула внутрь и зашагала по длинному коридору на кухню.

— Робби, хорош хомячить! — послышался её голос. За ближайшей дверью раздавались редкие реплики вперемешку с музыкой.

Открыв дверь, Сэт осторожно заглянул в студию.

На экранах мониторов виднелась «Dark Worlds» — любимая Мишина игра.

— Да давайте, пацаны, хватит лажать…

— Мишань, — позвал Сэт тихо.

Тот выткнул из уха один наушник, повернув голову в тот угол комнаты, куда не доставала веб-камера. Приветственно вскинул руку и быстро вернул её на мышку.

— Слушай, я забыл, что у тебя сигареты кончаются…

— Ничего, — отмахнулся Миша. Он ненавидел, когда его отвлекали от стримов, и терпеть мог только разговоры с Сэтом. — Мне Алёна купила.

Алёна — это была Меланхолик. Очень стройная, худая в плечах девушка с короткими волосами, окрашенными в бледно-синий цвет. Её прозвище ей очень подходило: она очень редко смеялась и улыбалась, была очень чувствительной и ранимой. Запираясь в комнате, рисовала (и сама же озвучивала) анимированные мультики для собственного канала на YouTube, собравшего уже полтора миллиона подписчиков. От названия канала, кстати, и пошло её прозвище: он назывался «Melancholic-TV». Плюсом, это было имя её персонажа, так что Алёной её толком никто и не звал. Меланхолик была единственной девушкой, живущей здесь на постоянной основе.

Когда Сэт вошёл на небольшую кухню, на плите уже кипела кастрюля с водой, а Меланхолик ставила чайник. Здесь же сидел за ноутбуком Роберт: провод к нему чёрным удавом тянулся из розетки в коридоре.

— Не включай всё сразу, электричество побереги… — сухо сказал Сэт.

— Да, извини… Задумалась.

— Здоров, — протянув руку, Роберт поприветствовал Сэта и показал ему уже открытый «Доктор Швепс». — Спасибо.

— Сам бы шёл покупать, — сказал Сэт, садясь на одну из свободных табуреток. — На улице жопа.

— Да мы уж видели…

С начала снежного ноября у Роберта начался месяц «Швепса» — когда он целый месяц именно эту газировку предпочитал любым другим жидкостям, и пил её в невероятных количествах. Помимо неисчислимых хобби, Роберт умудрялся находить свободное время и вести свой собственный блог. Когда он писал, он обычно сидел на кухне и место у стены по праву принадлежало ему. Он несколько раз упоминал, что где-то даже подписал, кому эта седушка принадлежит. Но подписи никто не видел, потому что никто собственность Роберта не оспаривал.

Какое-то время Сэт слушал блаженное молчание: Меланхолик распаковывала принесённые им котлеты, Робби что-то печатал в своём блоге, а за окном мёл снег.

— Алён, налей чай, пожалуйста.

— Хорошо, сейчас.

— А попросил бы кто-нибудь другой — ты бы ощетинилась, — хмыкнул Робби негромко.

«Чистая правда», — подумал Сэт, а сам спросил:

— Про что пишешь?

Каждый раз, когда Роберту задавали такой вопрос, он с умным видом поправлял очки — эдакий великовозрастный ботаник, — и этот раз исключением не был:

— Рецензию. Недавно вышло «Дом на Дагестанской», такое днище… Ты видел?

— По телеку слышал, по Первому про него часто говорили.

— Да говно на говне, серьёзно, как такое вообще снимать можно?! Я сегодня скачал с торрента да глянул — блин, такое чувство, что там сценаристам платят, чтобы они писали как можно более лютую ересь.

— Мне тоже не понравилось, — поделилась мнением Меланхолик, кидая в кипяток для Сэта пакетик чёрного чая.

Учитывая то, что в кино она разбиралась гораздо хуже Роберта — видимо, у фильма были серьёзные проблемы.

— Так что с ним не так? — спросил Сэт, протягивая уставшие от ходьбы ноги.

— Да всё, — недовольно махнул рукой тот, возвращаясь к печатанию. — Рассказ про хороших русских и плохих таджиков. Блевать тянет. Стереотипы один — «э, жи есть?», — он показал рукой характерный жест, а голосом изобразил псевдо-кавказский акцент. — Брякинцева не хватало, ещё и этот вылез…

— Спасибо, — сказал Сэт, когда Меланхолик поставила перед ним на стол дымящуюся кружку.

Спустя время он спросил:

— Давно Миша стримит?

— Третий час уже где-то, закончит скоро…

— Ой, совсем забыла… — вспомнила вдруг Меланхолик, уже налившая в сковородку масло. — Сэт, тебе Гоша звонил.

— Какой, Гост?

Чай был крепкий и не сладкий, без грамма сахара — именно такой Сэт всегда пил.

— Да-а, он что-то говорил про то, чтобы ты написал ему.

— А чё он мне сам не написал?

— У тебя ж личка закрыта. Он говорит, в друзья не добавляешь…

— Ах ты ж, точно… Робби, у тебя его номер есть?

— Да, вроде был.

Достав телефон, Роберт продиктовал номер Сэту. Тот набрал, выслушал несколько гудков.

Георгий Стопарев, он же Гост, был уличным художником, всего себя посвящающим рисованию граффити. Сэт был плохо знаком с ним — они встречались всего несколько раз, и всё, что он о нём знал, — так это то, что Гост ненавидит пустые надписи на стенах, хоть матерные, хоть любовные, хоть заумные. Он говорил, что это пустая трата краски, и что «лучше бы эти деньги «ху*дожники» потратили на что-то полезное». Конечно, его собственные граффити выглядели как настоящие шедевры даже для Сэта, который в них нисколько не разбирался.

Вот только что ему вдруг понадобилось?

— Салам! — бодро поздоровался он, ответив на звонок.

— Здаров, это Сэт. Мне Роберт передал, что я вдруг тебе срочно понадобился.

— Ааа… Да, стопудово. Слушай, у вас на хате всё сплошняком занято?

Уже этот вопрос Сэту очень не понравился: мгновенно вычислив в голове всё, что только можно, он решил, что если Гост начнёт проситься к ним жить — повесить трубку.

— Да… — ответил Сэт не слишком твёрдо, на всякий случай оставляя себе простор для манёвра.

Меланхолик у шипящей плиты с любопытством повернула к нему голову.

— Блин, а чё, вообще никак, да? — спросил Гост.

— А что ты хотел?

— Ты не мог бы у себя девчонку приютить?

— Девчонку? — осторожно спросил Сэт спустя пару секунд. — Какую девчонку?

— Ну обычную. В школу ходит, волосы на башке, руки по бокам.

— И на кой-ляд она мне сдалась? — откинув голову назад, Сэт упёрся затылком в стену, подняв глаза в потолок.

— Слушай, ну на время. Чтобы хотя бы совсем по улице не шлялась.

— Ей что, жить больше негде?

— Бум. В точку.

Сэт потёр свободной рукой лицо: ситуация становилась сложнее. Встав со стула, он вышел с кухни в коридор, прикрыв за собой дверь. Шипение масла на плите тут же утихло.

— Объясни нормально, что происходит, — тихо попросил он.

Гост в трубке тоже понизил голос:

— Дом у неё сгорел на днях. Из родителей была только мать, и она… сгорела.

Сэт нахмурил брови.

— Жесть… Это не тот дом, что на Пролетарской?

— Ага. Видел?

— Проходил мимо. Дом до самых панелей выгорел.

— Вот-вот… Девчонка-то сбежала, я её на улице подобрал. Идти, говорит, некуда — ни бабушек, ни тёть, одна мать была. Отец хрен пойми где, друзья дали приют, на сколько могли, но у них у самих, по её словам, траблы. Теперь она ищет помощи у незнакомцев. А кто у нас добрый Самаритянин, дающий приют бездомным?

Сэт потёр переносицу пальцами, чувствуя, как медленно испаряются шансы отказать. За это он порой себя ненавидел: слишком чувствителен был к чужой беде, пусть даже совершенно незнакомого человека.

— Чел, сам подумай: что мы с ней делать будем? Куда её денем? У меня тут не приют, мать твою, — тихо говорил он. — Я и так впустил к себе три рыла, а ты ещё предлагаешь…

— Это на время, Сэт. Просто пока не найду ей дом.

— Ага, так ты и взялся искать.

— Тут без подвоха, парень: я реально попробую найти кого-нибудь из её родственников. Она нормальная, не буйная, не наркоманка… Пока что. Хрен знает, что будет, если ещё на улице проторчит, сам понимаешь.

— Оох… — и Сэт обречённо выругался.

Казалось бы: возьми и откажись. Скажи Госту: нет, парень, нет у меня места в квартире, ищи кого-нибудь ещё. Сэта так и подмывало сказать это, однако что произойдёт, если Гост так и не найдёт, куда её приютить?

— А сам-то? — спросил Сэт. — Всю эту неделю она у тебя жила, чё вдруг сплавить решил?

Гост взмолился:

— Чувак, мне завтра в Эл-Эй лететь нужно, а в квартире у себя я её не оставлю!

— В Эл-Эй?! Ни хрена себе, что у тебя там?

— Выставка. Очень-очень важная. Сэт, ну будь другом, насри кругом! Ну будь братом, насри квадратом! Ну будь сестрой…

— Я бросаю трубку.

— Не-не-не-не-не, стой! Ладно, серьёзно. Выручи. Пожалуйста.

Сэт издал долгий выдох носом. В коридор из комнаты выглянул Миша, кажется, закончивший стрим. Вопросительно кивнул Сэту — что, мол, стоишь? — на что тот повёл глазами, указав на телефон. Миша понимающе кивнул, отправившись обратно в комнату.

— Сэт, ты ещё там?

— Да. Я думаю.

Потерев лицо ладонью, Сэт спросил:

— Скажи, это терпит, ну… Час или около того?

— А чё потом?

— А потом я со всеми посоветуюсь и скажу тебе общее решение.

— Блин, Сэт, чё ты паришься, это ж твоя кварти…

Сэт сбросил вызов: квартира, где он жил, уже давно перестала быть только его.

Когда-то давно здесь жили его тётя с дядей. Но когда они съехали из Ветродвинска в Москву, родители разрешили Сэту переехать, чтобы квартира не пропадала. На момент окончания вуза, Сэту было уже двадцать шесть: он нашёл работу, и вполне мог себя обеспечивать. Он прожил, временами навещая родителей, около двух месяцев и однажды, вернувшись с работы, прямо в прихожей рухнул на пол, осознав, что больше так не может.

Около года назад он расстался с девушкой, с которой встречался долгое время. Друзья и знакомые после окончания университета постепенно рассосались, забыв про него. Изредка навещавшие его родители также не сильно исправляли ситуацию. Единственный лучший друг Сэта — парень по кличке Чой — уехал работать по специальности куда-то на Урал, и изредка писал письма, но они всё равно давно не виделись. Ежедневно квартира №68А встречала своего владельца холодным равнодушием, как бы намекая на то, как именно Сэт проведёт всю оставшуюся жизнь. Не выдержав, тот решил искать сожителей.

Первым к нему подселился Миша — невысокий парень с намёком на полноту, любивший фотосъёмку, видеомонтаж и компьютерные игры. По его рассказам, он часто стримил дома, зарабатывая на этом неплохие деньги, однако родители ни в какую не желали воспринимать его заработок всерьёз, говоря, что он просто сидит у них на шее и мается дурью. Сэт был вовсе не против такого заработка, если он действительно приносил деньги, так что с радостью согласился на то, чтобы Миша перенёс к нему свой компьютер, фотоаппаратуру, а также свёрток большой зелёной ткани — хромакей, как он сам объяснил.

Вскоре после него появился Роберт Липатов — старый знакомый Сэта со школы, которому просто осточертело жить со своей излишне тихой семьёй (которая, по его словам, не могла выносить огромного числа его занятий). На Роберта потребовалась целая комната, которую он в кратчайшие сроки завалил железом, чем был чрезвычайно доволен. Он частенько ворчал на всех вокруг — как и сам Сэт, — но в целом был довольно интересным собеседником. Когда вселился он, Сэт подумал, что жизнь налаживается, хоть и весьма странным образом.

Меланхолик возникла на пороге квартиры спустя примерно два месяца мирного сосуществования Сэта, Роберта и Миши. Сэт до сих пор помнил этот странный визит: худая таинственная девушка в спортивной куртке, кепке, чёрных очках, и с рюкзаком за спиной, спросила, не он ли давал объявление о том, что ищет сожителей. Только тогда Сэт подумал о том, что объявление стоит уже удалить — соседей ему хватало. Он хотел, было, сказать, что места закончились, но появление таинственной девушки настолько сильно его заинтересовало, что он впустил её внутрь и решил выслушать.

Меланхолик рассказала, что вот уже несколько лет жила с родителями и занималась YouTube-аниматорством: рисовала различного рода простенькие мультики (с участием её собственного персонажа — Меланхолики), собиравшие множество просмотров по всей Сети. По её собственным сбивчивым объяснениям, однажды кто-то из её недоброжелателей слил в Интернет её фото и домашний адрес. Жизнь нелюдимой художницы вмиг превратилась в ад: к ней постоянно стучали в двери, караулили у подъезда, узнавали на улицах, и — что бывало особенно часто — предлагали встречаться. Какое-то время она это терпела, но постепенно даже родители, с которыми она жила, начали от этого уставать. Пожалев их, Меланхолик сказала, что найдёт квартиру, и сбежала из дома.

Близких друзей в Ветродвинске у неё не было, так что пришлось искать квартиру через Интернет. Так она и оказалась на пороге №68А.

Вздохнув, Сэт решил, что не может отказать в помощи девушке, и спросил лишь, не против ли она жить в квартире с тремя парнями.

Меланхолик, немного подумав, согласилась и, по её словам спустя долгое время, ни разу не пожалела. С тех пор Сэт удалил объявление о поиске сожителей из Сети.

Прошло уже полгода: иногда в гости заходили родители, но больше в двери квартиры №68А никто не стучался.

*

— В общем… Есть базар, — сказал Сэт, позвав Мишу на кухню.

Он сел на диван рядом с Робертом, явно недовольным тем, что приходится отрываться от печати. Меланхолик лопаткой переворачивала котлеты на сковородке, разносящие по кухне приятный аромат.

— Это по поводу того, о чём Гост болтал? — спросил Роберт.

— Угу. Есть некая девочка, у которой сгорел дом и никого не осталось. Школьница, вроде. Жить ей, типа, больше негде… Мне самому не очень нравится эта затея, но я подумал, что лучше будет решить всем вместе, что делать, — и Сэт скрестил руки на груди.

Первой заговорила Меланхолик:

— Если ей некуда пойти… то лично я не против того, чтобы она была тут. Пусть живёт в моей комнате, не пускать же её к вам, оболдуям…

— А нас тут не слишком много? — хмуро спросил Роберт из-за ноутбука. — И где она спать будет? Решать, конечно, Сэту, но просто…

— Мы можем разобрать кресло, — сказала Меланхолик. — Там она уместится.

— Миш, а ты что думаешь? — спросил Сэт.

Миша зачем-то полез в холодильник. Неясно, зачем: продуктов там было не слишком много, и пожевать до ужина было нечего.

Он пожал плечами.

— Решать и правда тебе. Если она не будет мешать — то чего бы и нет. Сам посуди: идти ей реально некуда.

— Сэт, а ты сам-то что решил? — спросила Меланхолик.

Тот привычно потёр двумя пальцами переносицу.

— Робби прав, нас тут правда слишком много, а у меня тут не приют для бездомных.

— Похоже, что как раз приют, — Миша хлопнул его по плечу, выходя с кухни. — Кстати, Сэт, угостишь сигареткой, раз такое дело?

Закатив глаза к потолку, Сэт выудил пачку из кармана и протянул Мише.

Видя, что он не закончил свою реплику, Меланхолик выжидательно смотрела на него.

— …но я думаю, если мы на время впустим последнего человека, то можно будет и потесниться, — вздохнул Сэт.

*

Звонок в квартиру раздался в без пяти десять вечера.

Слегка взволнованный, Сэт открыл дверь.

На пороге стояли двое. Первый — уже знакомый ему Гост, в шапке, чёрном пуховике и толстых перчатках. Рядом с ним стояла невысокая светловолосая девочка с большими глазами и бледной кожей. Одетая в красный пуховик, варежки и непомерно большие ботинки, она в первую секунду напомнила Сэту эльфа. В следующую — Баттерса из «Южного парка» (потому что на ней была голубая шапка).

— Это Женя, — представил её Гост, оказавшись в прихожей, и хлопнул её по плечу. Женя вздрогнула, но ничего не сказала. — Женя, это Саша. Но все друзья зовут его Сэт, и ты тоже зови.

— Очень приятно, — спокойно сказала Женя.

— Взаимно… Разувайся и проходи вон в ту комнату.

Когда Женя прошла по коридору и зачем-то прошла на кухню, где в этот момент никого не было, Сэт недовольно посмотрел на Госта.

— Первый и последний раз. Больше я никого впускать не стану, мне соседей хватает…

— Спасибо, чувак, ты и меня, и её нереально выручил! — радостно сказал Гост. — Я как только что-то найду, сразу тебе скажу, о’кей? Вообще красавчик, по гроб жизни обязан…

— Проваливай уже, — хмуро сказал ему Сэт, изобразив самую хмурую из своих физиономий. — Если она будет мешать, мы её выкинем.

Но уходящий Гост на такое заявление лишь рассмеялся: он не верил, что Сэт хоть кого-нибудь смог бы выгнать на мороз.

*

Женя сидела на кухне, поджав под себя ноги, и тоскливо глядела на Сэта, который не совсем понимал, что с ней делать. Пройдя в кухню, он первым делом налил ей горячего чая.

— Тебя Женя зовут, да?

Девочка кивнула.

— Тебе сколько?

— Пятнадцать.

— Гоша мне рассказал всё. Очень тебе сочувствую.

Женя ничего не ответила — только внимательно смотрела на него. Она была одета в серый вязаный свитер, из-под которого высовывался воротник синей рубашки. Глаза у неё были красивые: немного узкие, но тёмные, с карими переливами.

— Хорошего жилья я тебе не обещаю, — сказал Сэт, хмуря брови. — Потому что нас тут и так много. Сейчас пойдём, я тебя со всеми познакомлю. Нас тут кроме меня — два парня и девушка. Тебя здесь никто не обидит, но, сама понимаешь, нас тут много, а всех прокормить я не могу. Каждый занимается чем может и зарабатывает как может. Тебе тоже придётся найти себе работу.

Женя нервно сглотнула.

— У меня паспорта… нет. С… сгорел.

«Вот это по-настоящему хреново».

— Придётся его восстановить. Без него никуда. Но на самом деле, можно и без паспорта. Например, Миша, он живёт с нами, стримит компьютерные игры, и на этом что-то зарабатывает. Ты умеешь?

Женя покачала головой.

— Может, рисовать умеешь?

— Неа.

Сэт поджал губы.

— Ты чай-то пей, пока не остыл. Замёрзла, наверное.

Женя немного отхлебнула из большой кружки, наверняка пропахшей кофе.

— В общем, ты меня поняла. За то, что ты здесь живёшь, ты должна что-то делать. Если не зарабатываешь — то помогай по дому, или что-то типа того.

— А как зарабатывать?

— Подумай сама, тебя никто не торопит. Просто знай, что у нас лишних ртов нет, и те, кто живут здесь, чем-то заняты для того, чтобы здесь жить.

— Хорошо, — сказала Женя спокойно. — Я поняла.

— Ну вот и славно, — Сэт хлопнул себя по коленям ладонями. — Пойдём, я познакомлю тебя со всеми.

*

— Когда-то давно четыре народа жили в мире. Но всё изменилось, когда народ Огня развязал войну…

Темноту комнаты разгонял только свет от экрана ноутбука, стоящего на возвышении из книг, чтобы всем было видно. Меланхолик, Робби и Миша лежали перед ним в ряд, будто на пляже. На тарелке перед ними лежали половинки жареного в тостере батона.

Переступив через каждого из них, Сэт сел с краю, нагло протянув ноги на спины троицы. Никто не был против — только Миша, лежавший посередине, недовольно на него покосился.

— Ну как она? — спросила Меланхолик, пока шла заставка.

Сэт протянул руку и ухватил поджаренный кусок.

— Неразговорчивая. Оно и понятно на самом деле. Я ей объяснил, что да как и она, кажется, спать легла.

— Напугал ты, наверное, девчулю, — хмыкнул Роберт

— Как будто я такой страшный.

— Иногда бывает.

— Да ладно вам, — удивилась Меланхолик. — Сэт вовсе не страшный. Женя просто только поселилась и… Ну, ей неловко что ли.

— Это какая серия, кстати?

— Третья книга.

Со стороны входа послышались неясные звуки — все разом повернули туда голову.

В проёме стояла Женя, опасливо на них поглядывая. В темноте её глаза сверкали, отражая свет от экрана.

— Хочешь с нами? Мы «Аватара» смотрим, — сказал ей Миша.

Женя перевела взгляд на экран и замерла.

— Садись, что за удовольствие смотреть стоя, — Роберт заворочался и подвинулся, освобождая место. Это привело в движение всю кучу — и Мишу, лежащего рядом, и Сэта, чьи ноги до сих пор покоились на их спинах.

Подойдя, словно напуганный зверёк, Женя присела на краешек матраса, впившись взглядом в экран.

— Ты смотрела?

Женя молчаливо кивнула.

— Нравится?

Кивнула ещё раз.

Меланхолик протянула ей тарелку, где осталось несколько сухариков: взяв кончиками пальцев один, Женя взяла его в рот и захрустела.