Глубокий омут твоих глаз (гет)

Уютная кондитерская Рубеуса Хагрида встретила целым спектром ароматов. Корица, ваниль, шоколад, фрукты — это была лишь вершина айсберга, отдельные нотки, которые получилось выделить из числа прочих. Из-под лёгкой руки крупного и, на первый взгляд, неповоротливого кондитера всегда выходили только самые воздушные бисквиты, нежные крема и великолепные шоколадные фигуры. Заказ любой сложности здесь принимался без раздумий, и можно было сказать точно — мастер справится с делом. Подбирая кондитера для Астории и Драко, Гермиона ни секунды не сомневалась, кого предложить паре. Общительный и весёлый, Рубеус давно стал не только самым рекомендуемым Гермионой кондитером, но и хорошим её другом. Иметь с ним дело всегда было приятно. Ни разу на его работу не поступило нареканий, заказ всегда был готов в срок, полностью соответствовал требованиям и поражал своей изысканностью и вкусом. Теперь, представляя мастера невесте, Гермиона мысленно вычеркивала свадебный торт из списка дел. То, что Астория останется довольна выбором, она не сомневалась.

Драко, к огромному облегчению Гермионы, не составил невесте компании, и можно было хоть немного расслабиться. В этот раз не было рядом и Дафны, так что, оказавшись за уютным столиком, Гермиона ощутила себя вполне комфортно.

Рубеус распорядился принести абсолютно все возможные варианты пока ещё только пирожных, параллельно вручив Астории альбом с примерами оформления свадебных тортов.

— Он должен быть большой, приблизительно в человеческий рост, — перелистнув пару страниц, сказала она. — Гостей будет много.

Много. Когда-то Гермиона знала другого Драко. Того, кто хоть и не был против очередного семейного приёма, но всё же больше любил тишину. Говорил, его напрягает общество тех, кого он знает исключительно в лицо. А на эту свадьбу, судя по полученному от Астории списку, планировало приехать около двух сотен гостей, в принципе не проживающих в Великобритании. Наверняка Драко лично не знал и половины из них.

Но, тем не менее, он согласился на такую пышную свадьбу. Конечно, его вкусы за семь лет могли поменяться, но Гермиона сомневалась, что изменения эти были столь радикальными. Скорее всего, Люциус просто в очередной раз «забыл» спросить мнение сына на этот счет. А может, Драко хотелось угодить любимой невесте.

От мысли о том, что другая завладела сердцем, некогда любившим её одну, в очередной раз покоробило.

Астория была девушкой спокойной и уравновешенной, иметь с ней дело было приятно, и Гермиона не могла сказать о ней ничего плохого, несмотря на то, что та занимала место, некогда принадлежавшее ей. Да, было тяжело работать над свадьбой, но на отношении к невесте, как ни странно, это совершенно не сказывалось. Куда сильнее хотелось избегать Драко, и с какой-то стороны Гермиона была рада, что до сих пор он сам не особо рвался принимать участие в приготовлениях. Даже тортом, который обычно молодожёны выбирают вместе, он поручил заниматься Астории самостоятельно. По мнению Гермионы, это всё же было неправильно. Драко должен был сидеть за этим столом и кормить невесту с ложечки, а она — кормить его. Они должны были веселиться и дурачиться, и беспрестанно держаться за руки. Гермиона видела много пар и знала, как должна выглядеть пара счастливая. Конечно же, Драко был занят работой, но такое событие, как свадьба, в идеале происходит лишь раз в жизни, и каждое приготовление — единственное в своём роде, а оттого имеющее особую ценность. Ту ценность, которую Гермиона никогда не хотела бы упустить, будь невестой она. И пускай до невозможности не хотелось видеть Драко, было бы честнее по отношению к Астории, чтобы жених был рядом.

Невеста тем временем попробовала три из пятнадцати предложенных вариантов, и удовлетворенно указала на последний.

— Ммм, мне это нравится. — Астория подвинула пирожное к Гермионе, чтобы и она могла оценить выбранный вариант.

Гермиона даже не успела поднести ложку ко рту, как поняла, что этот вариант совершенно точно не подходит. Клубничная прослойка и медовый аромат.

— У Драко аллергия на клубнику и мёд, — сказала она, отодвигая тарелочку, но, осознав, что сболтнула лишнего, тут же добавила:

— Насколько я помню.

Астория некоторое время молчала, затем подняла глаза на Рубеуса, ожидающего вердикт, и махнула в сторону пирожного.

— Мне нравится этот вкус. Сделайте чередование слоёв. Тогда Драко сам сможет выбрать тот вариант, который не причинит ему вреда. — Она обратила внимание на очередной пробник и продолжила дегустацию. — Вы ведь учились вместе, — напомнила через время, снова меняя пирожное. — Всё время из головы вылетает. Каким он был во время учёбы? Что вы помните?

Гермиона помнила много чего. Взъерошенные волосы и рассеянную улыбку, которыми Драко встречал её по утрам, помнила силу и нежность рук, вкус губ и звук биения его сердца. Она помнила запах его футболки, в которой любила спать, когда его не было рядом, и мерное посапывание у своего уха — когда был. Она помнила долгие прогулки под луной, когда Драко обнимал её, чтобы согреть, помнила вылазки за город, которые они устраивали по выходным. Она помнила каждую мелочь, которую давно мечтала забыть, и эти мелочи как приносили ей боль, так и согревали сердце. Астории, конечно же, она не собиралась говорить ни слова об этом.

— Я помню, он играл в бейсбол и учился на отлично, — передернув плечами, она подвинула к себе одно из пирожных, которое забраковала невеста и, ковырнув ложечкой, отправила кусочек в рот.

Мягкость и нежность бисквита приятно обволокли рот. Отчего на Асторию этот пробник не произвёл впечатления, оставалось загадкой. Шоколадный крем, в меру сладкий, сочетался с лёгкой сливочной прослойкой и довершался миндальными лепестками, такими нежными, что буквально сами таяли на языке. Гермиона помнила и это: то, что Драко нравилось сочетание шоколада, сливок и миндаля. Однако она не представляла, как сказать об этом Астории.

— Мне кажется, очень недурственный вариант, — мягко подвела она, предложив невесте убедиться в этом самой.

— Не люблю миндаль, — отмахнулась та, не взглянув.

— Но вы могли бы сделать этот вариант одним из слоёв, — подсказала Гермиона, помня недавний разговор об аллергии Драко.

— В этом нет необходимости, — Астория жестом велела убрать пирожное со столика, но Гермиона успела перехватить его.

— Я доем. Вкус божественный.

Рубеус расплылся в довольной улыбке. Он всегда очень переживал, если его детище не находило отклика, пусть и бывало это исключительно редко.

Астория выбирала долго и обстоятельно. В итоге были отобраны ещё два слоя: банановый и шоколадный, после чего часа два невеста подбирала дизайн, особенно долго сомневаясь, остановиться на лебедях или заказать что-то более изысканное и необычное, вроде дворца или кареты с крылатыми лошадьми.

Рубеус был мил, заверял, что сделает всё, что скажут, и Астория, определившись, ткнула пальчиком в вариант с каретой.

— Серебристую карету, золотистых лошадей, — распорядилась она, поднимаясь из-за стола. — Гермиона, сейчас вы пойдёте со мной. Нам нужно ещё кое-что обсудить.

Никаких слов благодарности мастеру, что, впрочем, было делом обычным среди людей её круга.

Бросив на кондитера извиняющийся взгляд, Гермиона пообещала подъехать к нему в ближайшее время и поспешила следом за невестой, которая, покинув кондитерскую, уже направлялась в сторону машины, не оглядываясь.

— Я улетаю в Милан на неделю. — Астория скользнула на заднее сидение авто, и шофёр замер, ожидая дозволения захлопнуть дверцу. — Я бы хотела, чтобы за это время вы отобрали фотографии для свадебного коллажа. У меня дома, на ноутбуке, хранится полный архив снимков моих и Драко, начиная с детских лет. Отберите пару десятков самых на ваш взгляд удачных и перешлите мне на почтовый ящик для подтверждения. Недели вам должно хватить.

Сделав знак шофёру, Астория достала смартфон, показывая, что разговор закончен. Гермиона пообещала, что сделает всё необходимое, внутренне содрогнувшись от сомнительной перспективки. Неделя в доме Драко. Целых семь дней в отсутствие Астории. Злой умысел судьбы, во влияние которой Гермиона верила всё сильнее, с каждой минутой увеличивал свои масштабы.

* * *

— В его доме — не значит рядом с ним, — заявила Гермиона своему отражению тем же вечером. — Он — рабочий человек, в конце концов. Я могу вообще не встретить его ни разу за всю неделю.

Размотав полотенце, она скользнула в горячую ванну и прикрыла глаза. Запах лаванды и розового масла приятно кружил голову, снимая усталость прошедшего дня. В голове было слишком много мыслей, и, хоть ароматная вода отлично расслабляла тело, натянутую струну души она ослабить не могла. Даже на расстоянии Драко Малфой терзал сердце. Что случится, когда он окажется чересчур близко?

От мыслей её, к счастью, отвлёк вошедший гость. Косолап — персидский рыжий кот, которого около восьми лет назад ей купил именно Драко, запрыгнул на стиральную машинку и привлёк внимание тихим мяуканьем.

Гермиона до сих пор помнила тот вечер, когда Драко принёс ей за пазухой это рыжее чудо. Сказал, что в моменты, когда его не будет рядом, благодаря котенку она всё равно будет помнить о нём и знать, что он её любит. А через восемь месяцев они расстались, и Драко не ошибся — Косолап и правда напоминал ей о нём. Все семь лет.

— Я выберу фото наобум, — обратилась Гермиона к коту. Говорить, пусть даже с тем, кто не мог понять, ей казалось правильнее, чем бубнить всё исключительно себе под нос, и куда лучше, чем терзаться сугубо внутренними переживаниями. — И больше не появлюсь в том доме никогда.

Перехватив с бортика ванны бокал с вином, Гермиона сделала глоток и поморщилась. Она так и не научилась выбирать вино по своему вкусу. А может, она вовсе не любила этот напиток. За аперитив всегда отвечал Драко, и его выбор она находила удачным. Могло ли так быть, что просто рядом с ним весь мир воспринимался иначе?

Покачав головой, Гермиона отставила бокал и медленно погрузилась под воду с головой. Абсолютная изоляция. Ощущение, будто окружающей реальности вовсе не существует. И бесконечная голубизна глаз перед мысленным взором. Омут, который тянул её на дно, заставляя ошибаться и снова страдать. Драко Малфой — чужой. Да и был ли он когда-то по-настоящему её?

Вынырнув, Гермиона сделала глубокий вдох и, отбросив волосы назад, коснулась затылком бортика. Видение не рассеялось, насмешливый холодный взгляд, колючие льдинки, по-прежнему стояли перед глазами.

Не смогла забыть, хоть и пыталась. А теперь — выйдет ли? Снова до ломоты в теле захотелось всё это прекратить. Отказаться от мучительной пытки его незримой близостью, бросить заказ, как и не брала, и на ближайшие полгода вообще исчезнуть со всех радаров.

Гермиона криво улыбнулась. Можно было бесконечно мечтать о позорном побеге, но она знала, что не станет этого делать. Докажет Драко и всему миру, что в ней есть стержень, и этот стержень не сломает даже самый крепкий молот.

* * *

Представляя визит в семейное гнёздышко Драко и Астории, Гермиона думала, что самым тяжёлым станет проход по идеальной подъездной дорожке, выложенной дорогим камнем и украшенной диковинными цветами, привезёнными откуда-то очень издалека. Ожидания эти, впрочем, целиком и полностью подтвердились. Был и камень, и цветы, и сумасшедшее волнение, заставляющее ноги подкашиваться. Но самый ад наступил перед дверью. Тогда, когда палец застыл в каком-то дюйме от кнопки, и внутренний протест не позволил её нажать.

Она чувствовала, что не должна быть здесь. Это было неправильно. Мучительно. Мысли роем кружили в голове, атакуя бедное сердце. Чужая. Лишняя. Бывшая. Слова били приговором, снова и снова напоминая, что она в ловушке, выхода из которой не предвидится, возможно, никогда.

Болезненное понимание всей абсурдности происходящего не давало сделать последний шаг, и Гермиона очень злилась на себя за эту трусость. Наконец, дверь открылась сама. Вернее, её открыл мрачного вида мужчина, служащий в семье, вероятно, управляющим. Тёмная безликая одежда, длинные волосы, зачесанные назад, неприветливый взгляд.

— Я Герм…

Мужчина представиться не дал.

— Я знаю, кто вы, мисс, — просипел он не слишком дружелюбно. — Мы ждали вас. Пройдемте.

Отступив в сторону, он дал Гермионе войти, и хоть сердце отбивало чечетку, она заставила себя сделать шаг. Необходимо было сохранять лицо. Поддерживать хотя бы видимую невозмутимость.

Холл, большой и светлый, встретил её множеством ваз с цветами, и Гермиона не могла сказать наверняка, что было дороже: фарфор или растения. Она поняла только одно — это не её уровень. Ей за всю жизнь не заработать даже на половину того, чем владели молодой предприниматель и его невеста.

Их отношения с Драко протекали в условиях общежития, где все знали, что они бегают в спальни друг друга ночами, но закрывали на это глаза. Драко тогда казался обычным парнем, таким как все, разве что стерео у него стояло чуть подороже и постельное бельё было в разы качественнее. Один из комплектов этого белья сохранился у Гермионы до сих пор. Тот, на котором они впервые занимались любовью, дрожа от волнения и попутно беспрестанно смущаясь. У Гермионы он был первым, а Драко она предпочла не спрашивать. Не то, чтобы она ожидала лжи, скорее боялась услышать правду. Куда важнее ей казалось то, что он был с ней, а прошлое она без сожаления оставила в прошлом.

Вот только это не спасло их отношения, и теперь было совершенно не важно, сколько романов у каждого был до, а сколько — после.

— Наверх и направо, — направил сопровождающий, поднимаясь чуть позади Гермионы.

Ступеньки казались бесконечными, а сам путь невольно сравнился с восхождением на Голгофу. Только вместо креста — груз воспоминаний, которые она сохраняла с лёгкой меланхолией все эти годы. Знала бы — уничтожила на корню. Но кто мог предвидеть, что она столкнётся с обстоятельствами, которые вытащат всё былое на поверхность, казалось, с новой силой?

Роскошные стены давили на плечи, и Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять дрожь. Волноваться причин не было. Судя по всему, в доме сейчас была только прислуга, которая не знала позорную тайну хозяина. Драко всё предусмотрел. Ни разу не взяв её с собой в высший свет, он оградился от слухов, которые непременно бы последовали за их расставанием. И всё, что можно было доказать теперь — что некогда они учились вместе на протяжении трёх лет. Это было к лучшему. Гермиона ощущала себя защищённой от косых взглядов, и впервые поняла, что неразглашение помогло и ей сохранить лицо. Так что одинокие ночи, проведённые в ожидании Драко с очередного приёма оказались просто платой за нынешнюю безопасность. Слабое, но утешение. Хотя, семь лет назад она рискнула бы всем, даже добрым именем, просто ради того, чтобы понять — он не стыдится её.

Теперь это всё не важно.

— Сюда, мисс. — Морщинистая ладонь услужливо открыла резную дверь, ведущую в кабинет, и Гермиона сразу увидела серебристый ноутбук, оставленный для неё невестой.

Со стола было убрано абсолютно всё — намек на то, что её дело — фотографии. Только лишь они. Как вообще Астория допустила её до святая святых каждого современного человека, Гермиона не понимала.

— Располагайтесь. — Управляющий, дождавшись, когда она войдёт внутрь, прикрыл дверь.

Гермиона, освободившись от пристального взгляда, огляделась. Большой книжный шкаф занимал всю дальнюю стену, массивный стол из красного дерева находится ровно посередине кабинета. Слева — снова книжный шкаф и глобус на большой металлической ножке. Справа, у окна — кресло, повернутое лицом к естественному источнику освещения. Под ногами мягкий однотонный ковёр сдержанного коричневого цвета. Ступать на него было приятно, но неуютно — Гермиона боялась испачкать его пыльными туфлями.

— Будешь и дальше мяться на пороге?

От знакомого голоса, прозвучавшего, казалось, из ниоткуда, Гермиона вздрогнула. Он был там — в бордовом кожаном кресле. Сидел спиной к ней.

— Драко… — Столь формальное приветствие вырвалось само собой, и Гермиона прикусила язык от смущения. — Не ожидала встретить тебя.

Наконец, его лицо показалось над одним из подлокотников. Драко смотрел не на неё — на стол, и потому Гермионе предстал точеный профиль. Тот, которым она так любила любоваться по утрам. Касаться его, целовать…

— Ты ведь не думала, что мы позволим копаться в семейном архиве без присмотра? Да и кто бы тебе включил компьютер? Хоть Аргус здесь всем и заведует, но пароли не известны даже ему.

— Если так не доверяете мне, не нужно было и просить. Раз уж ты дома, мог бы и сам отобрать фотографии.

— Я работаю, Гермиона, — из-за кресла в доказательство его слов возник планшет. — Да и нет желания копаться в сотнях тысяч папок. Куда проще поручить это той, кому Астория доверяет.

Так ли доверяет, если оставила под присмотром? Гермионе отчаянно хотелось задать этот вопрос, но она сдержалась. Драко был не просто бывшим парнем, единственной любовью её жизни — он был заказчиком. Работодателем. И говорить с ним нужно было вежливо и сдержанно, как и положено говорить с клиентами. Она и так за последнюю минуту позволила себе слишком много лишнего — самое время было остановиться.

— Я бы приступила к отбору немедленно, — деловым тоном сказала она.

Лицо Драко снова исчезло за спинкой кресла.

— Валяй, — послышался его равнодушный голос, и Гермиона, проклиная всё и вся, нашла в себе силы добраться до стола и опуститься на стул. Сотни тысяч папок. Кажется, Драко не преуменьшал масштабов работы. Отобрать рандомно двадцать фотографий теперь казалось делом нереальным. Нужно было хотя бы создать видимость тщательного изучения. Да и — что кривить душой — ей и правда было интересно взглянуть на снимки. А Драко, находящийся в одном с ней помещении… Что ж, пока он был занят работой и его можно было не замечать, проблем не предвиделось.