Глубокий омут твоих глаз (гет)

Гермиона никогда не верила в провидение, случай или судьбу. Всё, что происходило в её жизни, она объясняла исключительно человеческим выбором при определённых стечениях обстоятельств. Однако, когда в дверном проеме её офиса возникла до боли знакомая фигура, первой мыслью её стало: небеса решили посмеяться.

За семь лет работы свадебным организатором она повидала разнообразных клиентов: приятных и не очень, порой агрессивных, истеричных, чрезмерно весёлых или постоянно плачущих. Она умело находила подход к каждому, её работой оставались довольны, рекомендации распространялись от человека к человеку, и не было ни дня, чтобы она сидела без дела. Она умела в кратчайшие сроки устроить всё лучшим образом, не пугали её ни тематические свадьбы, ни выездные, ни экзотика вроде нудистского бракосочетания на каком-нибудь частном островке. Она была готова, казалось, ко всему. Но только не к призракам прошлого.

Когда Астория Гринграсс заказала «свадьбу века», перед глазами Гермионы поплыли нолики. Ей уже давно хотелось выкупить арендуемое под офис здание, а заказ от девушки, которая одним своим видом источала шик и богатство, так кстати мог в этом помочь. Всего-то нужно было за полгода организовать лучшую свадьбу из всех возможных.

Гермиона согласилась, не раздумывая. Трудности её не пугали, проверенные поставщики могли предоставить всё самое лучшее, и всего-то нужно было исполнить все желания богатенькой пары. В том, что эти двое способны хоть немного, но истрепать нервы, Гермиона не сомневалась.

И вот теперь, замерев над свадебной книгой, она думала, что лучше бы ей действительно попались заносчивые снобы, меняющие мнение по тридцать раз на дню, чем он, мужчина, который оставил по себе неизгладимый след.

— Грейнджер? — Его удивление не было поддельным. Наверняка, как любой другой мужчина, он так же переложил все свадебные заботы на хрупкие плечи невесты, что даже не поинтересовался, кто будет работать над их самым счастливым днём. Столкновение с прошлым, по всей видимости, выбило почву и из-под его ног, хотя удивление длилось всего секунду, а затем, расправив плечи, он уверенно шагнул в помещение.

— Малфой, — скупо поздоровалась Гермиона. Словно не было жадных рук, прижимающих так близко, не было губ, шепчущих жаркие признания и целующих страстно и нежно, словно не было дней и ночей, и планов на будущее. Просто знакомые, всё прошло.

— Вы знакомы? — вошедшая следом Астория сняла дорогие очки от Prada и сунула их в не менее роскошную сумочку.

— Учились вместе, — бросил Драко небрежно и, взяв невесту за руку, подвёл к креслу.

Учились… Это было куда больше, чем просто учились. Несносный парень с курса ведения бизнеса Гермионе поначалу не особо нравился. Как и она ему, впрочем. Он — богатый аристократ, надменный в могуществе своей семьи, просто не воспринимал её, дочь дантистов, как достойного своего общества человека. Она же не видела необходимым перед ним лебезить, как делали остальные. Они сходились на одной территории, как кошка с собакой. Не в силах смолчать, проигнорировать. Когда же это переросло в то, во что переросло? В тот вечер после вечеринки, когда она возвращалась в кампус под дождём, а он предложил подвезти? Гермиона до сих пор помнила, как фыркнула тогда и, гордо вскинув голову, направилась сквозь ливень прочь, лишь бы не принимать помощь от того, кто всегда искал повод задеть её, уколоть, обвинив в излишней зубрёжке и занудстве. В тот вечер, когда он, оставив тёплый салон, бросился следом и, поймав за руку, развернул к себе? Ведь именно тогда, под холодным осенним дождём, он впервые поцеловал её. Такой невозможный, раздражающий, неприятный и… желанный. Напряжение двух предыдущих лет, состоящих из одних лишь словесных схваток, вылилось в страстный роман, стремительный до головокружения. Она могла поклясться, что коснулась его истинной сути, его души, ранимой и нежной, и не сомневалась, что этот он — настоящий. Гермиона знала, верила, что это любовь, но потом всё закончилось. Вмешательство Малфоя-старшего пошатнуло веру друг в друга, породило сомнения, всколыхнуло невысказанные претензии, вылившиеся в ссоры, подчас крайне эмоциональные и болезненные. Жар любви не выдержал холодного прикосновения реальности. Не ровня. Слишком разные. Чужие. Гермиона до сих пор не могла с полной уверенностью сказать, кто поставил точку. Впрочем, имело ли это значение теперь?

Расставание сломало её на целых три года. Она почти не выходила из дома, кроме работы не думала ни о чем и ни о ком. Из всех подруг этот тяжёлый период перенесли только две самых верных, с которыми Гермиона до сих пор поддерживала близкие доверительные отношения. Что сказали бы они, если бы она рассказала, что один лишь вид Драко, о котором более семи лет не было никаких упоминаний, заставил коленки дрожать, а по спине пустил мурашки? Поняли бы они её? Оправдали бы её глупость?

Всё, что было когда-то — прошло. У каждого из них давно своя жизнь. Да что и говорить — Драко ведь пришёл сюда с невестой! Безумием было даже просто вспомнить те далёкие годы юности. Непрофессионально.

Мотнув головой, Гермиона решительно задала себе установку думать сугубо о работе. Ей нужны были эти деньги, а, стало быть, и эти клиенты. Отбросив воспоминания, как что-то ненужное и мешающее, она выдавила из себя дежурную улыбку и пообещала:

— Мы сделаем всё в лучшем виде. Можете не сомневаться, ваша свадьба выйдет действительно роскошной.

— Очень на это надеюсь, — сухо отозвался Драко, лениво скользнув по Гермионе взглядом. — Ты правда лучшая в своём деле?

Когда-то он сам говорил, что она лучшая во всём. Теперь же смотрел скептически, словно не веря, что она годится хоть на что-то. Болезненное чувство, усиливающее и без того бесконечную пропасть между ними.

— Так говорят. — Гермиона как можно более равнодушно пожала плечами и развернула свадебный альбом. — Сейчас я покажу вам первые наработки, чтобы вы могли составить собственное мнение о моём профессионализме.

Она была уверена, что предложенные варианты будут одобрены, потому что чуйка на подобные вещи у неё была развита с детства. Свою свадьбу она мечтала организовать сама и точно знала, что именно хотела бы на ней видеть. Что-то тихое и нежное, с белыми лилиями и голубями. Никаких пафосных карет, лимузинов или яхт. Скромное тёплое бракосочетание в маленькой часовенке, самое близкое окружение, лёгкие закуски и много живой музыки. Женихом всегда виделся лишь Драко, и Гермиона с волнением представляла, как однажды наденет золотое кольцо на его палец и произнесет клятву. А потом… Когда они расстались, она перестала мечтать о своей свадьбе. Переключилась на чужие, желая за ними скрыть образ той часовенки и невообразимо голубых глаз своего несостоявшегося жениха.

Семь лет спустя Драко держался так же отстраненно и холодно, как до их первого поцелуя. Никаких эмоций, кроме скуки, на его красивом лице не отобразилось за весь час, пока Гермиона листала для них альбом, попутно поясняя, отчего сделала выбор в пользу того или иного. И если Астория задавала наводящие вопросы, отвергала или подтверждала предложенные варианты, Драко лишь смотрел поверх соединённых домиком ладоней и задумчиво постукивал указательными пальцами по тонким губам. Гермиона помнила его таким. Гермиона помнила его другим. И пусть старалась говорить ровно, всё же чувствовала, как дыхание спирает и тяжесть давит на грудь невысказанной обидой и всколыхнувшимся разочарованием.

Просто клиент, один из многих. Хотелось смалодушничать, отказаться от заказа и выбросить Драко из своей жизни и из головы. Даже предложенные деньги казались малой платой за такое соседство. Но было кое-что важнее денег. То, что Гермиона ни при каких обстоятельствах не хотела унижать — своё достоинство. Она — не мелочная жалкая бывшая, она — профессионал. А профессионалы не сбегают от клиентов.

— Хорошо, теперь договоримся о встрече, — Гермиона развернула альбом к себе и сделала несколько пометок в органайзер. — В среду у вас встреча с Рубеусом Хагридом. Вы должны будете выбрать наполнение торта и согласовать дизайн. А до того я рекомендовала бы посетить салон мадам Максим. Она снимет с вас мерки и сошьет платье. Советую уже сейчас подумать над желаемым фасоном, хотя не настаиваю. У мадам Максим исключительное чувство стиля, она может подобрать всё необходимое и сама.

Астория кивнула. Выглядела она полностью удовлетворенной, а это означало, что трепать нервы в ближайшее время Гермионе точно не будут. Хоть один положительный момент нынешней работы.

— Я могла бы подойти завтра, — сказала невеста, задумчиво покрутив прядь тёмных едва вьющихся волос. — Скажем, часа в два.

Гермиона внесла время в органайзер.

— Превосходно. Значит, завтра в два встречаемся возле салона «Шармбатон». Точный адрес я пришлю вам в сообщении.

— Это всё? — нетерпеливый голос Драко заставил поежиться. Гермиона пыталась отрешиться от его присутствия и от мыслей, что готовит его собственную свадьбу, но он напоминал о себе вновь и вновь, усиливая желание забиться в уголок, оказаться подальше от этой странной реальности, в которой они снова слишком близко друг к другу, но впервые по-настоящему бесконечно далеко.

— Да, на сегодня всё, — с усилием протянула она и натянуто улыбнулась. — Можешь не переживать, всё пройдёт без сучка и задоринки.

Драко поднялся, напоследок окинул её пренебрежительным взглядом и, уже оборачиваясь, чтобы уйти, бросил:

— А кто сказал, что я переживаю?

И, не дожидаясь невесты, вышел за дверь.

* * *

— Да ладно! Вот только не говори, что не знала об их помолвке! Во всех газетах писали! — Джинни Поттер, подруга со времён школы, в волнении поёрзала на стуле.

Они сидели в маленькой кафешке на берегу Темзы, и, хоть на столике перед ними стояли чашки с кофе, ни одна из них так и не сделала даже глотка. Только маленький Джеймс, старший сын Джинни, уплетал уже третий маффин.

— Я не читаю газет, ты знаешь, — Гермиона многострадально простонала и скрыла лицо в ладонях. — Впервые хочется всё бросить…

Отчаяние нахлынуло с новой силой. Чувства, которые должны были много лет как угаснуть, противно скребли по сердцу когтями. Даже расставание с Виктором, с которым Гермиона жила три года, не было столь болезненным. Хотя, откровенно говоря, Виктора она и не любила настолько сильно. Если любила вообще. Уж точно в отношениях с ним не было того огня, того бесконечного доверия и того нестерпимого желания никогда не расставаться, что она пережила с Драко.

— Я надеялась, что забыла его. И вот он приходит, такой равнодушный и холодный, но я ведь помню его другим, понимаешь?

Джинни кивнула и, протянув руку через стол, сжала пальцы Гермионы в своих.

— Понимаю. Если бы я потеряла Гарри, то уже никогда не смогла бы его забыть. Первая любовь, особенно такая умопомрачительная, как ваша, не может бесследно уйти из одного только желания. Я ведь помню. Вы были очень красивой парой. Никто не сомневался, что однажды вы поженитесь.

Гермиона с шумом выдохнула. Джинни была права, а от этого становилось только тяжелее. Возможно ли подготавливать свадьбу человека, один вид которого вызывает щемящую тоску? Когда-то давно Драко называл её своей, а она его — своим. Когда-то он оберегал её, защищал, ему было не плевать. Но то было давно, теперь он ей ничего не должен. Он — просто клиент. Он ей платит. В том числе за то, чтобы она отринула свою глупую, посмевшую пережить разлуку и расставание любовь, и взялась за дело.

— Ты в любой момент можешь передать их конкурентам. Потеряешь отличный заказ, но сохранишь спокойный сон.

Джинни отвлеклась на ребёнка, потянувшегося за чашкой кофе, а Гермиона, наконец, сделала первый глоток. Горький, как и сожаление на кончике языка.

Даже передай она заказ кому-то другому, той же Лаванде Браун, вечной сопернице за лидерство, спать легче не станет. Пусть Драко перестанет мелькать перед глазами, но легко ли будет забыть их встречу и то, что очень скоро он женится на другой?

Астория Гринграсс — его ровня, их брак станет идеальным во всех смыслах, и это всё, о чем так мечтает Люциус Малфой, президент крупного холдинга и по совместительству отец Драко. Это всё, о чем мечтает и сам Драко. За почти год отношений Гермиона успела уяснить: роскошь у Малфоев в крови. Все их бесконечные приёмы, на которые Драко даже не звал её с собой, она заочно ненавидела. Мероприятия, куда он стеснялся брать её с собой, были ему, как оказалось, важнее. Гермиона и сама никогда не согласилась бы предстать белой вороной перед аристократическим обществом, таким привычным и обычным для Драко, но то, что он даже ни разу не пригласил её с собой, глубоко оскорбляло. Что ж, Асторию-то он с радостью демонстрирует всему миру. И это правильно.

Сделав ещё один глоток, ставший комом сожаления в горле, Гермиона посмотрела на Джинни, воодушевлённо объясняющую сыну, что взрослую каку пить нельзя.

У Гермионы и самой могли быть уже дети. Двое, как у подруги. Старший — мальчик, наследник рода, с такими же невообразимо голубыми глазами и платиновыми волосами, как у отца, и девочка, похожая на неё и непременно с такими же кудряшками. И они были бы самой счастливой семьей на свете, несмотря ни на что. Если бы не такое ощутимое различие в статусе и финансовом плане.

Любовь не прошла, она горела до конца. Просто сломалась под силой обстоятельств, разбив сердца обоим. Вот только Драко, в отличие от неё, научился жить дальше. Носитель древней фамилии просто не мог быть слабым. Она же могла проявить силу сейчас. Должна была.

— Это мой шанс, — сказала Гермиона, отставляя полупустую чашку на матовую подставку. — Если я хочу выкупить офис, лучшего шанса я просто не найду. Десять лет буду работать, а не получу столько, сколько мне обещают за эти полгода.

— Ну смотри, — Джинни пожала плечами и снова начала с сыном бой за чашку. — Уверена, ты сможешь организовать лучшую свадьбу, несмотря ни на что. Такую, что вовек потом все клиенты будут обращаться только к тебе.

Или всё провалить под влиянием эмоций, и заработать антирекламу на всю оставшуюся жизнь.

— Это просто тоска по хорошим воспоминаниям, — подвела Гермиона итог. — Любовь же не может жить до сих пор. Семь лет прошло, как-никак.

Верила ли она сама своим словам? Наверное, нет. Но разве оставался у неё какой-то выбор?

* * *

Мадам Максим была не просто профессионалкой. Если бы в мире существовала магия, Гермиона сказала бы, что хозяйка салона-ателье просто волшебница. У неё был глаз-алмаз и золотые руки, а в довершение ко всему удивительное чувство стиля и невероятное трудолюбие. Устроившись на мягком пуфике, Гермиона пила кофе, в то время как мадам Максим буквально колдовала над будущим платьем.

— И подол расшить жемчугом! — давала ей наставления Астория. Примерку, казалось, она едва выдерживала. Всё время поглядывала на время и — скептически — на своё отражение. Гермионе отчего-то стало грустно. Она всегда считала, что выбор свадебного платья — один из самых ярких моментов предсвадебной подготовки, и не могла понять, как можно проходить через этот этап настолько механически, без чувств. В её понимании должно было быть совершенно не так.

— И серебряные нити по корсажу. — Старшая сестра невесты, пришедшая с ней, недовольно поджала губы. — Должно быть не просто роскошно, должно быть как никогда и ни у кого.

Дафна Гринграсс внешне мало походила на сестру. Рядом с высокой, стройной, большеглазой Асторией, она выглядела серой мышью. Небольшого роста, чуть полноватая, с тусклыми серыми глазами и такими же тусклыми светлыми волосами, но колючим надменным взглядом истинной аристократки, она вызывала неопределённые чувства. Астория хотя бы вела себя чуточку мягче, Дафна же вызывала скорее отторжение. Будь рядом с Драко старшая из сестёр, Гермиона никогда не поняла бы его выбора.

Мадам Максим прощебетала что-то вроде того, что учтет все пожелания, но просит довериться её вкусу, и сёстры Гринграсс нехотя согласились.

Ожидая в стороне, Гермиона успела сделать несколько звонков по поводу аренды корабля, назначила три встречи и подтвердила визит в кондитерскую. Совершать приготовления было не так и просто, в первую очередь, морально. Едва нужно было что-то сказать, перед глазами всплывал образ жениха, и слова застревали где-то глубоко в горле. Драко Гермиона пока больше не видела, но легче от того не становилось. Подвенечное платье — ещё просто обрез ткани — казалось саваном рухнувших мечтаний. Вспомнилась юная версия себя, рассматривающая свадебные платья в витринах магазинов. Драко часто говорил об их будущем, и Джинни права — всё шло к свадьбе. Пока не вмешался Люциус. Что ж, нынешняя пассия сына ему, по всей видимости, нравилась. Аристократка, из знатного рода — прекрасная партия. И, хоть больно было это признавать, Астория действительно очень подходила Драко.

Прогонять мысли по замкнутому кругу было жутко болезненно. Всё равно ведь в этом не было никакого смысла. Можно было попытаться убедить себя, что всё в прошлом, и надеяться, что она однажды сама сможет поверить в это. Но Гермиона знала — не сможет.

Воздуха катастрофически не хватало, и потому, сославшись на важный звонок, она покинула салон.

У входа неторопливо и расслабленно курил шофёр, готовый по первому требованию доставить хозяйку в любое место, какое только она пожелает.

Под его пристальным взглядом пришлось изобразить телефонный разговор, и Гермиона, ощущая всю глупость ситуации, договорилась о встрече с пустотой.

Возвращаться в салон не было ни желания, ни сил, и потому, убрав телефон в сумочку, она устало откинулась головой на стекло витрины. Было сложно. Было больно. Было горько. Но давать слабину было нельзя. И если уж взялась за это дело, отступать она не могла. Оставалось продержаться полгода, и эти полгода обещали стать жутко непростыми.

Уютная кондитерская Рубеуса Хагрида встретила целым спектром ароматов. Корица, ваниль, шоколад, фрукты — это была лишь вершина айсберга, отдельные нотки, которые получилось выделить из числа прочих. Из-под лёгкой руки крупного и, на первый взгляд, неповоротливого кондитера всегда выходили только самые воздушные бисквиты, нежные крема и великолепные шоколадные фигуры. Заказ любой сложности здесь принимался без раздумий, и можно было сказать точно — мастер справится с делом. Подбирая кондитера для Астории и Драко, Гермиона ни секунды не сомневалась, кого предложить паре. Общительный и весёлый, Рубеус давно стал не только самым рекомендуемым Гермионой кондитером, но и хорошим её другом. Иметь с ним дело всегда было приятно. Ни разу на его работу не поступило нареканий, заказ всегда был готов в срок, полностью соответствовал требованиям и поражал своей изысканностью и вкусом. Теперь, представляя мастера невесте, Гермиона мысленно вычеркивала свадебный торт из списка дел. То, что Астория останется довольна выбором, она не сомневалась.

Драко, к огромному облегчению Гермионы, не составил невесте компании, и можно было хоть немного расслабиться. В этот раз не было рядом и Дафны, так что, оказавшись за уютным столиком, Гермиона ощутила себя вполне комфортно.

Рубеус распорядился принести абсолютно все возможные варианты пока ещё только пирожных, параллельно вручив Астории альбом с примерами оформления свадебных тортов.

— Он должен быть большой, приблизительно в человеческий рост, — перелистнув пару страниц, сказала она. — Гостей будет много.

Много. Когда-то Гермиона знала другого Драко. Того, кто хоть и не был против очередного семейного приёма, но всё же больше любил тишину. Говорил, его напрягает общество тех, кого он знает исключительно в лицо. А на эту свадьбу, судя по полученному от Астории списку, планировало приехать около двух сотен гостей, в принципе не проживающих в Великобритании. Наверняка Драко лично не знал и половины из них.

Но, тем не менее, он согласился на такую пышную свадьбу. Конечно, его вкусы за семь лет могли поменяться, но Гермиона сомневалась, что изменения эти были столь радикальными. Скорее всего, Люциус просто в очередной раз «забыл» спросить мнение сына на этот счет. А может, Драко хотелось угодить любимой невесте.

От мысли о том, что другая завладела сердцем, некогда любившим её одну, в очередной раз покоробило.

Астория была девушкой спокойной и уравновешенной, иметь с ней дело было приятно, и Гермиона не могла сказать о ней ничего плохого, несмотря на то, что та занимала место, некогда принадлежавшее ей. Да, было тяжело работать над свадьбой, но на отношении к невесте, как ни странно, это совершенно не сказывалось. Куда сильнее хотелось избегать Драко, и с какой-то стороны Гермиона была рада, что до сих пор он сам не особо рвался принимать участие в приготовлениях. Даже тортом, который обычно молодожёны выбирают вместе, он поручил заниматься Астории самостоятельно. По мнению Гермионы, это всё же было неправильно. Драко должен был сидеть за этим столом и кормить невесту с ложечки, а она — кормить его. Они должны были веселиться и дурачиться, и беспрестанно держаться за руки. Гермиона видела много пар и знала, как должна выглядеть пара счастливая. Конечно же, Драко был занят работой, но такое событие, как свадьба, в идеале происходит лишь раз в жизни, и каждое приготовление — единственное в своём роде, а оттого имеющее особую ценность. Ту ценность, которую Гермиона никогда не хотела бы упустить, будь невестой она. И пускай до невозможности не хотелось видеть Драко, было бы честнее по отношению к Астории, чтобы жених был рядом.

Невеста тем временем попробовала три из пятнадцати предложенных вариантов, и удовлетворенно указала на последний.

— Ммм, мне это нравится. — Астория подвинула пирожное к Гермионе, чтобы и она могла оценить выбранный вариант.

Гермиона даже не успела поднести ложку ко рту, как поняла, что этот вариант совершенно точно не подходит. Клубничная прослойка и медовый аромат.

— У Драко аллергия на клубнику и мёд, — сказала она, отодвигая тарелочку, но, осознав, что сболтнула лишнего, тут же добавила:

— Насколько я помню.

Астория некоторое время молчала, затем подняла глаза на Рубеуса, ожидающего вердикт, и махнула в сторону пирожного.

— Мне нравится этот вкус. Сделайте чередование слоёв. Тогда Драко сам сможет выбрать тот вариант, который не причинит ему вреда. — Она обратила внимание на очередной пробник и продолжила дегустацию. — Вы ведь учились вместе, — напомнила через время, снова меняя пирожное. — Всё время из головы вылетает. Каким он был во время учёбы? Что вы помните?

Гермиона помнила много чего. Взъерошенные волосы и рассеянную улыбку, которыми Драко встречал её по утрам, помнила силу и нежность рук, вкус губ и звук биения его сердца. Она помнила запах его футболки, в которой любила спать, когда его не было рядом, и мерное посапывание у своего уха — когда был. Она помнила долгие прогулки под луной, когда Драко обнимал её, чтобы согреть, помнила вылазки за город, которые они устраивали по выходным. Она помнила каждую мелочь, которую давно мечтала забыть, и эти мелочи как приносили ей боль, так и согревали сердце. Астории, конечно же, она не собиралась говорить ни слова об этом.

— Я помню, он играл в бейсбол и учился на отлично, — передернув плечами, она подвинула к себе одно из пирожных, которое забраковала невеста и, ковырнув ложечкой, отправила кусочек в рот.

Мягкость и нежность бисквита приятно обволокли рот. Отчего на Асторию этот пробник не произвёл впечатления, оставалось загадкой. Шоколадный крем, в меру сладкий, сочетался с лёгкой сливочной прослойкой и довершался миндальными лепестками, такими нежными, что буквально сами таяли на языке. Гермиона помнила и это: то, что Драко нравилось сочетание шоколада, сливок и миндаля. Однако она не представляла, как сказать об этом Астории.

— Мне кажется, очень недурственный вариант, — мягко подвела она, предложив невесте убедиться в этом самой.

— Не люблю миндаль, — отмахнулась та, не взглянув.

— Но вы могли бы сделать этот вариант одним из слоёв, — подсказала Гермиона, помня недавний разговор об аллергии Драко.

— В этом нет необходимости, — Астория жестом велела убрать пирожное со столика, но Гермиона успела перехватить его.

— Я доем. Вкус божественный.

Рубеус расплылся в довольной улыбке. Он всегда очень переживал, если его детище не находило отклика, пусть и бывало это исключительно редко.

Астория выбирала долго и обстоятельно. В итоге были отобраны ещё два слоя: банановый и шоколадный, после чего часа два невеста подбирала дизайн, особенно долго сомневаясь, остановиться на лебедях или заказать что-то более изысканное и необычное, вроде дворца или кареты с крылатыми лошадьми.

Рубеус был мил, заверял, что сделает всё, что скажут, и Астория, определившись, ткнула пальчиком в вариант с каретой.

— Серебристую карету, золотистых лошадей, — распорядилась она, поднимаясь из-за стола. — Гермиона, сейчас вы пойдёте со мной. Нам нужно ещё кое-что обсудить.

Никаких слов благодарности мастеру, что, впрочем, было делом обычным среди людей её круга.

Бросив на кондитера извиняющийся взгляд, Гермиона пообещала подъехать к нему в ближайшее время и поспешила следом за невестой, которая, покинув кондитерскую, уже направлялась в сторону машины, не оглядываясь.

— Я улетаю в Милан на неделю. — Астория скользнула на заднее сидение авто, и шофёр замер, ожидая дозволения захлопнуть дверцу. — Я бы хотела, чтобы за это время вы отобрали фотографии для свадебного коллажа. У меня дома, на ноутбуке, хранится полный архив снимков моих и Драко, начиная с детских лет. Отберите пару десятков самых на ваш взгляд удачных и перешлите мне на почтовый ящик для подтверждения. Недели вам должно хватить.

Сделав знак шофёру, Астория достала смартфон, показывая, что разговор закончен. Гермиона пообещала, что сделает всё необходимое, внутренне содрогнувшись от сомнительной перспективки. Неделя в доме Драко. Целых семь дней в отсутствие Астории. Злой умысел судьбы, во влияние которой Гермиона верила всё сильнее, с каждой минутой увеличивал свои масштабы.

* * *

— В его доме — не значит рядом с ним, — заявила Гермиона своему отражению тем же вечером. — Он — рабочий человек, в конце концов. Я могу вообще не встретить его ни разу за всю неделю.

Размотав полотенце, она скользнула в горячую ванну и прикрыла глаза. Запах лаванды и розового масла приятно кружил голову, снимая усталость прошедшего дня. В голове было слишком много мыслей, и, хоть ароматная вода отлично расслабляла тело, натянутую струну души она ослабить не могла. Даже на расстоянии Драко Малфой терзал сердце. Что случится, когда он окажется чересчур близко?

От мыслей её, к счастью, отвлёк вошедший гость. Косолап — персидский рыжий кот, которого около восьми лет назад ей купил именно Драко, запрыгнул на стиральную машинку и привлёк внимание тихим мяуканьем.

Гермиона до сих пор помнила тот вечер, когда Драко принёс ей за пазухой это рыжее чудо. Сказал, что в моменты, когда его не будет рядом, благодаря котенку она всё равно будет помнить о нём и знать, что он её любит. А через восемь месяцев они расстались, и Драко не ошибся — Косолап и правда напоминал ей о нём. Все семь лет.

— Я выберу фото наобум, — обратилась Гермиона к коту. Говорить, пусть даже с тем, кто не мог понять, ей казалось правильнее, чем бубнить всё исключительно себе под нос, и куда лучше, чем терзаться сугубо внутренними переживаниями. — И больше не появлюсь в том доме никогда.

Перехватив с бортика ванны бокал с вином, Гермиона сделала глоток и поморщилась. Она так и не научилась выбирать вино по своему вкусу. А может, она вовсе не любила этот напиток. За аперитив всегда отвечал Драко, и его выбор она находила удачным. Могло ли так быть, что просто рядом с ним весь мир воспринимался иначе?

Покачав головой, Гермиона отставила бокал и медленно погрузилась под воду с головой. Абсолютная изоляция. Ощущение, будто окружающей реальности вовсе не существует. И бесконечная голубизна глаз перед мысленным взором. Омут, который тянул её на дно, заставляя ошибаться и снова страдать. Драко Малфой — чужой. Да и был ли он когда-то по-настоящему её?

Вынырнув, Гермиона сделала глубокий вдох и, отбросив волосы назад, коснулась затылком бортика. Видение не рассеялось, насмешливый холодный взгляд, колючие льдинки, по-прежнему стояли перед глазами.

Не смогла забыть, хоть и пыталась. А теперь — выйдет ли? Снова до ломоты в теле захотелось всё это прекратить. Отказаться от мучительной пытки его незримой близостью, бросить заказ, как и не брала, и на ближайшие полгода вообще исчезнуть со всех радаров.

Гермиона криво улыбнулась. Можно было бесконечно мечтать о позорном побеге, но она знала, что не станет этого делать. Докажет Драко и всему миру, что в ней есть стержень, и этот стержень не сломает даже самый крепкий молот.

* * *

Представляя визит в семейное гнёздышко Драко и Астории, Гермиона думала, что самым тяжёлым станет проход по идеальной подъездной дорожке, выложенной дорогим камнем и украшенной диковинными цветами, привезёнными откуда-то очень издалека. Ожидания эти, впрочем, целиком и полностью подтвердились. Был и камень, и цветы, и сумасшедшее волнение, заставляющее ноги подкашиваться. Но самый ад наступил перед дверью. Тогда, когда палец застыл в каком-то дюйме от кнопки, и внутренний протест не позволил её нажать.

Она чувствовала, что не должна быть здесь. Это было неправильно. Мучительно. Мысли роем кружили в голове, атакуя бедное сердце. Чужая. Лишняя. Бывшая. Слова били приговором, снова и снова напоминая, что она в ловушке, выхода из которой не предвидится, возможно, никогда.

Болезненное понимание всей абсурдности происходящего не давало сделать последний шаг, и Гермиона очень злилась на себя за эту трусость. Наконец, дверь открылась сама. Вернее, её открыл мрачного вида мужчина, служащий в семье, вероятно, управляющим. Тёмная безликая одежда, длинные волосы, зачесанные назад, неприветливый взгляд.

— Я Герм…

Мужчина представиться не дал.

— Я знаю, кто вы, мисс, — просипел он не слишком дружелюбно. — Мы ждали вас. Пройдемте.

Отступив в сторону, он дал Гермионе войти, и хоть сердце отбивало чечетку, она заставила себя сделать шаг. Необходимо было сохранять лицо. Поддерживать хотя бы видимую невозмутимость.

Холл, большой и светлый, встретил её множеством ваз с цветами, и Гермиона не могла сказать наверняка, что было дороже: фарфор или растения. Она поняла только одно — это не её уровень. Ей за всю жизнь не заработать даже на половину того, чем владели молодой предприниматель и его невеста.

Их отношения с Драко протекали в условиях общежития, где все знали, что они бегают в спальни друг друга ночами, но закрывали на это глаза. Драко тогда казался обычным парнем, таким как все, разве что стерео у него стояло чуть подороже и постельное бельё было в разы качественнее. Один из комплектов этого белья сохранился у Гермионы до сих пор. Тот, на котором они впервые занимались любовью, дрожа от волнения и попутно беспрестанно смущаясь. У Гермионы он был первым, а Драко она предпочла не спрашивать. Не то, чтобы она ожидала лжи, скорее боялась услышать правду. Куда важнее ей казалось то, что он был с ней, а прошлое она без сожаления оставила в прошлом.

Вот только это не спасло их отношения, и теперь было совершенно не важно, сколько романов у каждого был до, а сколько — после.

— Наверх и направо, — направил сопровождающий, поднимаясь чуть позади Гермионы.

Ступеньки казались бесконечными, а сам путь невольно сравнился с восхождением на Голгофу. Только вместо креста — груз воспоминаний, которые она сохраняла с лёгкой меланхолией все эти годы. Знала бы — уничтожила на корню. Но кто мог предвидеть, что она столкнётся с обстоятельствами, которые вытащат всё былое на поверхность, казалось, с новой силой?

Роскошные стены давили на плечи, и Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять дрожь. Волноваться причин не было. Судя по всему, в доме сейчас была только прислуга, которая не знала позорную тайну хозяина. Драко всё предусмотрел. Ни разу не взяв её с собой в высший свет, он оградился от слухов, которые непременно бы последовали за их расставанием. И всё, что можно было доказать теперь — что некогда они учились вместе на протяжении трёх лет. Это было к лучшему. Гермиона ощущала себя защищённой от косых взглядов, и впервые поняла, что неразглашение помогло и ей сохранить лицо. Так что одинокие ночи, проведённые в ожидании Драко с очередного приёма оказались просто платой за нынешнюю безопасность. Слабое, но утешение. Хотя, семь лет назад она рискнула бы всем, даже добрым именем, просто ради того, чтобы понять — он не стыдится её.

Теперь это всё не важно.

— Сюда, мисс. — Морщинистая ладонь услужливо открыла резную дверь, ведущую в кабинет, и Гермиона сразу увидела серебристый ноутбук, оставленный для неё невестой.

Со стола было убрано абсолютно всё — намек на то, что её дело — фотографии. Только лишь они. Как вообще Астория допустила её до святая святых каждого современного человека, Гермиона не понимала.

— Располагайтесь. — Управляющий, дождавшись, когда она войдёт внутрь, прикрыл дверь.

Гермиона, освободившись от пристального взгляда, огляделась. Большой книжный шкаф занимал всю дальнюю стену, массивный стол из красного дерева находится ровно посередине кабинета. Слева — снова книжный шкаф и глобус на большой металлической ножке. Справа, у окна — кресло, повернутое лицом к естественному источнику освещения. Под ногами мягкий однотонный ковёр сдержанного коричневого цвета. Ступать на него было приятно, но неуютно — Гермиона боялась испачкать его пыльными туфлями.

— Будешь и дальше мяться на пороге?

От знакомого голоса, прозвучавшего, казалось, из ниоткуда, Гермиона вздрогнула. Он был там — в бордовом кожаном кресле. Сидел спиной к ней.

— Драко… — Столь формальное приветствие вырвалось само собой, и Гермиона прикусила язык от смущения. — Не ожидала встретить тебя.

Наконец, его лицо показалось над одним из подлокотников. Драко смотрел не на неё — на стол, и потому Гермионе предстал точеный профиль. Тот, которым она так любила любоваться по утрам. Касаться его, целовать…

— Ты ведь не думала, что мы позволим копаться в семейном архиве без присмотра? Да и кто бы тебе включил компьютер? Хоть Аргус здесь всем и заведует, но пароли не известны даже ему.

— Если так не доверяете мне, не нужно было и просить. Раз уж ты дома, мог бы и сам отобрать фотографии.

— Я работаю, Гермиона, — из-за кресла в доказательство его слов возник планшет. — Да и нет желания копаться в сотнях тысяч папок. Куда проще поручить это той, кому Астория доверяет.

Так ли доверяет, если оставила под присмотром? Гермионе отчаянно хотелось задать этот вопрос, но она сдержалась. Драко был не просто бывшим парнем, единственной любовью её жизни — он был заказчиком. Работодателем. И говорить с ним нужно было вежливо и сдержанно, как и положено говорить с клиентами. Она и так за последнюю минуту позволила себе слишком много лишнего — самое время было остановиться.

— Я бы приступила к отбору немедленно, — деловым тоном сказала она.

Лицо Драко снова исчезло за спинкой кресла.

— Валяй, — послышался его равнодушный голос, и Гермиона, проклиная всё и вся, нашла в себе силы добраться до стола и опуститься на стул. Сотни тысяч папок. Кажется, Драко не преуменьшал масштабов работы. Отобрать рандомно двадцать фотографий теперь казалось делом нереальным. Нужно было хотя бы создать видимость тщательного изучения. Да и — что кривить душой — ей и правда было интересно взглянуть на снимки. А Драко, находящийся в одном с ней помещении… Что ж, пока он был занят работой и его можно было не замечать, проблем не предвиделось.

Молчание длилось второй час. Гермиона успела набросать в специально созданную папку более трёхсот фотографий, из которых в дальнейшем планировала отобрать двадцать или тридцать самых удачных на её взгляд снимков. Фотогеничности Астории можно было только завидовать. Всё, от мягкого загара до кончиков ногтей было просто совершенно. Эта девушка словно бы сошла с обложки глянцевого журнала, и на всех, даже семейных фотографиях, сделанных без особой подготовки, она выглядела моделью Victoria's Secret, не иначе.

От количества просмотренных фотографий рябило в глазах. Две папки по тысяче файлов — и это была только вершина айсберга!

Драко же, спасибо хоть за это, за весь час даже слова не проронил, и его присутствие, хоть несколько и напрягало, всё же не ощущалось, как нечто болезненное.

Когда глаза начали откровенно слезиться, как по звонку вошла полная леди с подносом.

— Чаю, мисс? — услужливо спросила она, выставляя на тумбочке у кресла свою ношу.

Гермиона собиралась отказаться. Она не хотела ничего от членов этой семьи, а в сумочке её ждал батончик на случай, если задержаться придётся подольше, но Драко опередил. Бросив в сторону стола косой взгляд, он распорядился:

— Мисс будет со сливками, без сахара. Так ведь?

Понимание, что он помнит такие мелочи, прошибло Гермиону током. Можно было бесконечно притворяться, что всё давно прошло и забыто, вот только окончательно забыть, по всей видимости, не смог ни один из них.

Из чувства противоречивости, Гермиона возразила, сказав, что теперь предпочитает сладкий чай, и полная леди добавила ложечку сахара.

— Спасибо, — кивнул Драко, принимая из её рук чашку. — Если будет нужно что-то ещё, я позвоню.

Только теперь Гермиона увидела серебристый колокольчик на краешке столика, и её передёрнуло. Слишком другой мир. Трудно было поверить, что когда-то давно этот аристократ сам относил вещи в прачечную, прибирался в комнате, да и просто выполнял обычные подростковые дела.

Совершенно непохожи. Болезненно разные.

После ухода горничной наступила давящая тишина. Сжимаемая в ладонях чашка грела пальцы, но не душу. Глоток. Обжигающий. Чай неприятно сладкий. И ощущение всей глупости происходящего.

— Астория тебе рассказала? Мы вчера выбрали торт.

Говорить. О чём угодно. Лишь бы не молчать.

— Красивый. Карета с пегасами из белого шоколада, три яруса. Банановый, шоколадный и клубничный. А так как у тебя на клубнику аллер…

Драко не дал договорить. Со стуком опустил чашку на стол и холодно бросил:

— Это не важно. Я не ем сладкое. В принципе. И не собираюсь переступать через это правило даже на собственной свадьбе.

Голос его отдавал раздражением, и Гермиона ощутила сильную неловкость. Желание найти какую-нибудь ракушку и забиться в неё поглубже.

— Да, — Драко проследил за тем, как она отставляет чашку, и снова уткнулся в экран планшета. — Вкусовые предпочтения изменились не только у тебя.

Всё верно. Он был прав. То, какими они знали друг друга когда-то, больше не имело значения. Слишком много времени прошло, слишком сильно изменился каждый из них.

— Но если всё же захочешь кусочек, попроси с самого верхнего яруса. — Не уверенная, что стоит, всё же подсказала она. — Банановый. Он вкусный. — Закусив губу, Гермиона вернула взгляд к бесконечным папкам. Фотографий Астории было нескончаемое множество, папок с фотографиями Драко же оказалось всего три.

Кликнув мышкой, она открыла первую, и тотчас задохнулась от нахлынувших чувств. Детские и студенческие снимки. Тот Драко, которым она помнила его. А некоторые, с последнего года обучения в университете, были сделаны её собственной рукой. Драко, сидящий на скамье возле общежития. Драко, бросающий камни в воду. Драко, рисующий за столом её комнаты. Рисующий её, чего не видно на снимке. Драко, взъерошенный после сна. Их воспоминания. Те снимки, которые сама она закрыла в самую далёкую папку и запретила себе ещё хоть раз открывать. Они все были здесь, в свободном доступе Астории. Будто часть души оторвали и отдали другой.

— В чем дело — призраков увидела? — Голос Драко заставил опомниться. Проморгавшись, Гермиона совладала с дыханием и максимально спокойно ответила:

— Некоторые из этих фотографий сделала я. Не думала, что ты их сохранил.

Ядовитая усмешка тронула его красивые губы, мягкость которых, Гермиона могла поклясться, она помнила до сих пор.

— Неудачные отношения — не повод избавляться от удачных фотографий. — Слова, полоснувшие по сердцу ножом. А ведь он был прав. Это только она, глупая, не научилась отрешаться от прошлого. Совсем.

Губы предательски задрожали, и Гермиона поспешила спрятаться за экраном ноутбука, опустив голову пониже. Драко, увлекшись записями в планшете, более не поднял на неё взгляда. Каждый делал своё дело. Рядом, нереально близко, но нескончаемо далеко.

Затем, через вечность часов, последовал обед. Салат из спаржи с креветками, кофе и тосты с джемом. Гермиона отнекивалась, но Драко посмотрел на неё так до жути пристально, что ничего не осталось, кроме как принять приглашение и спуститься в столовую.

Есть за одним бесконечно длинным столом, находясь с двух его сторон, было непривычно и откровенно неприятно. Гермиона помнила их совместные завтраки, когда они сидели, переплетя ноги, и кормили друг друга, в перерывах между ложками до одури долго целуясь. Уходили на лекции всегда полуголодные, потому что банально не успевали доесть завтрак в установленные для этого сроки. От мыслей о прошлом кусок в горло не лез, а служанка, то и дело что-то доливающая и докладывающая, только усиливала ощущение отчуждения.

Гермиона чувствовала, что ей здесь не место, и лишь усилием воли заставила себя доесть блюдо. От кофе с тостами она отказалась вовсе, заверив, что более не голодна.

— Ты могла бы поработать на свежем воздухе, — предложил Драко скорее утвердительным тоном, убирая салфетку с колен и аккуратно промакивая губы от остатков масла. — Пока на улице тепло. Я распоряжусь, ноутбук принесут в беседку.

Пройдя к выходу в сад, он сделал приглашающий жест и открыл перед Гермионой дверь. Она медлила. Хорошо помнила, что Драко любил проводить время на природе, подальше от городской суеты и лишних глаз, но могла ли она позволить подобное уединение? Если в просторном кабинете было неуютно, то чего можно было ожидать от небольшой беседки?

Не показать, что струсила. Не сдаться.

Крепче сжав кулаки, Гермиона кивнула и прошла в открытые двери.

Погода и правда была чудесная. Не жарко, но и не холодно. Мягко и безветренно. Сад, роскошный, красочный, встретил сотнями растений, названий которых она не знала, что не мешало ими восторгаться. Аккуратные кусты, одинакового размера и формы — конусные, в человеческий рост — придавали саду ухоженности и величия. Беседка, не такая уж и маленькая, обозначилась в конце мощеной дорожки.

Большой круглый стол, три скамьи по периметру, мощный купол на крепких резных балках и увитые розами стены, доходящие Гермионе примерно до пояса — в этом месте было уютно и приятно, и даже всё сказанное за утро, начинало волновать чуточку меньше.

Управляющий, Аргус, принёс ноутбук и подключил его к розетке, установленной под столом. Драко молчал, и потому Гермиона вновь приступила к делу, радуясь, что он не станет травить ей душу и дальше.

Снова положив перед собой планшет, он сел ровно напротив и углубился в чтение. Холодный и отстранённый, как и прежде — мучительное соседство.

Весь оставшийся день Гермиона разбирала папки с его фотографиями, намеренно обойдя те снимки, что делала собственноручно. Ей и без этого лишнего упоминания было сложно выбросить из головы то, что когда-то между ними происходило. И его слова о неудачных отношениях снова и снова слышались в голове, как только что брошенные. Всё не просто закончилось семь лет назад. Те постыдные отношения, недостойные аристократа, до сих пор вызывали у Драко одни лишь сожаления. Уверенность в себе и в своих силах таяла на глазах.

Гермиона напомнила себе, что очень скоро Астория вернётся в Англию, и более никаких дел с Драко лично вести не придётся. Оставалось лишь немного подождать.

* * *

Нужная папка, которую Гермиона спрятала так далеко, что надеялась никогда больше не найти, отыскалась чересчур быстро. По телу пробежала дрожь, несмотря на тёплый плед, когда Гермиона взглянула на первые фотографии.

У неё сохранилось всё. Каждый снимок, сделанный за год отношений. Куда больше, чем обнаружилось у Драко. Не просто его фотографии, а их общие снимки. Много, очень много. Совместные завтраки, прогулки по парку, поцелуи на морском берегу. Драко много снимал её. Спящую, читающую книги, танцующую под дождём. Каждый снимок, каждый момент Гермиона помнила, как вчера, и чем больше она пересматривала фотографии, тем труднее было сдержать слёзы.

«Неудачные отношения — не повод избавляться от удачных фотографий».

Всхлипнув особенно громко, Гермиона перестала сдерживаться. Сжав края пледа посильнее, она позволила себе выплеснуть всю накопившуюся боль и горечь.

Она хотела быть сильной, но не могла. На что только рассчитывала, сохраняя эти злосчастные снимки?

Дрожащая рука обхватила мышку. Кусок их совместного прошлого. Их любовь, сохранившаяся исключительно в цифровом виде. Удалить. Вы уверены? Да. Вот так, просто. Очистить корзину. Дождаться. Всё. Пустота. Прошлого больше не было.

Устало отодвинув ноутбук в сторону, Гермиона опустила голову на колени. Ткань пижамных штанов мигом пропиталась слезами.

Глупо было держаться за те воспоминания. Ради чего? Чужой жених, играющий её чувствами, как мячиком для пинг-понга — отчего глупое сердце никак не соглашалось отпустить его?

Едва хватило сил переползти на кровать, где Косолап, вальяжно развалившись на подушках, мирно спал, уткнувшись носом в край одеяла. Накрыв ладонью кошачью лапу, Гермиона легла рядом, прижав к груди колени, и прикрыла глаза. Слёзы продолжали безудержно стекать на подушку, и меньше их не становилось. Напряжение последних нескольких дней буквально прорвало плотину её выдержки. Такой опустошенной она не чувствовала себя четыре года. Казалось, свыкнувшись с тем, что любовь всей её жизни ушла, она надела на сердце броню. И отчего же та так легко лопнула после первого же разговора?

Бесконечно злясь на себя, Гермиона всё же попыталась уснуть, но в итоге просто промаялась до утра, терзаемая непростыми и не самыми приятными мыслями. И хоть слёзы давно просохли, она ощущала внутри себя ещё целый океан невыплаканной боли. Возвращаться в дом Драко не хотелось, и всё равно пришлось сделать это. Скрыть синяки под глазами умело наложенным макияжем, натянуть на лицо дежурную улыбку и, расправив плечи, переступить такой нежеланный порог.

— Мистер Малфой ожидает вас на террасе, — бесцветно протянул Аргус и провёл Гермиону в ту часть дома, где она ещё не была.

Драко она увидела из открытых дверей. Он стоял, опершись ладонями на каменные перила, и глядел в сад. Справа от него виднелся край плетеного стола и уголок стоящего на нём ноутбука. Её рабочее место на сегодня. Без права выбора. Снова крайне близко. Снова до дрожи. Пытка.

Поблагодарив управляющего за помощь, Гермиона прошла сперва в гостиную, светлую и с шиком обставленную, затем, задержавшись там лишь на пару секунд, чтобы собраться с духом, вышла на свежий воздух и встала позади Драко.

Они были на втором этаже, и взору открывались лишь зелёные кроны, окружающие дом с трёх сторон. Чтобы разглядеть цветы внизу, нужно было подойти ближе к краю. Ближе к Драко. Гермиона не стала этого делать.

— Ты сегодня рано, — прозвучало вместо приветствия. — Так не терпится с этим покончить?

Холодно и нескрываемо колко. Как в первые годы обучения. Пожалуй, не стоило тогда сближаться вовсе. Видеть прежнюю версию Драко, которому словно бы вообще было плевать, что она однажды занимала место в его жизни и сердце, было крайне обидно. Гермиона крепче сжала сумочку. Да, ей хотелось убраться как можно скорее. Хотелось уйти и никогда не вернуться. Но разве стала бы она говорить об этом?

— Просто не хочу возвращаться домой в темноте, — ответила она, как ей показалось, буднично, даже равнодушно.

— Ты могла бы пожить здесь эту неделю. И никуда не ездить. — Драко, наконец, обернулся, и от льдинок его холодных глаз покоробило. — В доме много свободных комнат.

Звучало это, как насмешка. Как самая жестокая шутка. Словно он не понимал, как тяжело ей даётся каждый миг в том доме. А может, понимал, но нарочно причинял боль? Хотелось сбежать от его слов, хотелось устроить сцену, на которую она не имела никакого права. Вместо того Гермиона лишь качнула головой и отрезала:

— Не могу. Меня ждут дома.

В глазах Драко мелькнул едва заметный интерес. Словно ему оставалось до неё какое-то дело.

— Парень? — безразлично уточнил он, проходя к одному из плетёных стульев, у которого на столе стоял бокал с вином. Взял за тонкую ножку, покачал янтарную жидкость, любуясь. Он умел выбирать вино. Даже в обычном бокале оно смотрелось дорого и изысканно. Сколько напитку лет? Больше, чем Гермионе? Уместнее было бы спросить, насколько больше. Наконец, вспомнив о заданном вопросе, Гермиона задумалась об ответе.

Косолап. Её ждал Косолап, которого нужно было как минимум кормить. Но стоило ли Драко знать об этом? Она не приняла бы это невозможное во всех смыслах приглашение, даже будь совсем одна.

— Да, парень. — Гермиона села за ноутбук и без промедления приступила к работе. Она ведь не солгала. Дома ждал кот, а не кошка. Остальное — формальности.

Драко лишь кивнул. Задавал он вопрос скорее для поддержания беседы и, по всей видимости, сам факт ответа его удовлетворил более чем. Формальности были соблюдены, можно было прекратить строить подобие диалога и снова вернуться к привычному безмолвному соседству.

— Хорошо, — пробубнил он тихо, и, направив взгляд в сад, сделал глоток из бокала.

Гермиона облегчённо выдохнула. Кажется, ближайшие несколько часов обещали пройти в тишине.

Дождь начался внезапно. Только светило солнце и пели птицы, и в следующий миг резкой стеной на землю обрушились крупные капли. Мигом запахло сыростью, и приятный шорох сменил былую тишину.

Гермиона вскинула голову от ноутбука и огляделась. Под навесом непогода им не грозила, но её дождь вовсе не испугал. Скорее, в текущих обстоятельствах, вызвал тревожные болезненные воспоминания.

Двадцатилетняя она шагала по лужам прочь от машины, намереваясь гордо уйти, не оглянувшись. Оставить Драко Малфоя и его мир далеко позади. У неё бы вышло, она не сомневалась в этом, но затем услышала, как хлопнула дверца, а после — шлепающие звуки ботинок по мокрому асфальту. И ладони, сжавшиеся на локтях. Тихое «такая гордая, да?», а после — резкий разворот. Глаза в глаза. И поцелуй. Неистовый. До подкашивающихся ног, до крупной дрожи. До отчаянных объятий в ответ — будь что будет. Злость и желание, смешанные в простых человеческих прикосновениях. Залепить пощёчину. Обнять покрепче. В Гермионе боролись сразу несколько диаметрально противоположных чувств, и она с ума сходила от ощущения, что не знает, чего на самом деле хочет.

Не выбрав в итоге ни один из вариантов, она просто продолжила отвечать на поцелуй. Жадный. Требовательный. Он шептал ей в губы, какая она невозможная. Какая раздражающая и чертовски важная. Деланно серьезным тоном стращал, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не даст ей уйти, и Гермиона медленно таяла от этих строгих, но приятных слов. Ей было страшно. Всё казалось, что он играет с ней злую шутку. Что добьётся ответных слов и рассмеется в лицо. Тогда она решила, что не станет рассказывать, что от одного его вида сердце замирает, а ноги делаются ватными. Предпочла скрыть, дабы защитить себя от боли.

Сейчас она делала ровно то же самое. Только вот он был уже другим. Он не обещал, не целовал. Скорее, не замечал. Всё сидел, глядя в сад, и медленно покачивал головой в такт слышной одному ему мелодии, льющейся из беспроводного наушника. Для него дождь был просто дождём, одним из многих. В этом Драко тоже был сильнее неё.

Оторвавшись от дела, Гермиона прошла к перилам, где проходила грань между двумя мирами. Впереди было холодно и влажно. Позади — сухо и тепло. И всё же она бы выбрала мир дождя. Мир видимой свободы. Захотелось нырнуть под холодные капли и закружить, как бывало прежде. Хоть на время перестать думать и сожалеть.

Опершись ладонью на белоснежный мрамор, она выставила вторую руку вперёд, встречаясь пальцами с дождевой прохладой. Вода мигом наполнила ладонь, протекла сквозь пальцы к рукаву джемпера.

— Аккуратнее, — хмурый голос из-за спины заставил отдернуть руку. — Перила скользкие.

Гермиона слегка повернула голову, чтобы рассмотреть Драко. Он был напряжен. Сидел, сделав упор на ноги и слегка подавшись вперёд. Словно готовился ловить в случае чего. Встретившись с ней взглядом, он, однако, несколько расслабился.

— Не хочу потом объясняться с полицией, — бросил небрежно и, поднявшись, подошел ближе. От его близости сердце зашлось, как ненормальное, но внешне Гермиона оставалась само спокойствие.

— Мне дорога моя жизнь, — ответила она сухо и отвела взгляд. — Я всегда осторожна.

Драко хмыкнул и коротко кивнул. Кажется, он расслабился ещё сильнее, так что сунул руки в карманы и, слегка раскачиваясь на пятках, тоже устремил взгляд на холодный мокрый мир.

Они стояли так долго. Может, минут десять или даже больше. Гермиона впервые за всё время отрешилась от мыслей полностью, так что просто наблюдала за дождём, без лишних волнений и неловкости. Она и Драко, стоящие рядом на одной террасе — это было настолько нормально, привычно и обыденно, словно не было лет разлуки, недомолвок и океана пролитых слёз. Словно ещё ночью она не заходилась в рыданиях, а утром — не боялась переступить порог этого дома. Мелькнула мысль, что она понемногу исцеляется. Короткая мысль, потому что, оторвав взгляд от деревьев и глянув на Драко, она ощутила, что это не так. Ей всё ещё было больно. Просто не всегда.

— Голодна?

Тихий вопрос, как дуновение ветра. Могло бы показаться, что Гермионе послышалось, если бы не шевеление губ и последовавший за ним вопросительный взгляд.

— Немного. Ещё могу терпеть. Да и у меня батончик, и я…

— Пойдём, выпьем кофе.

Протянутую ладонь Гермиона принять не решилась. Обычное прикосновение могло принести ей новую порцию боли, к которой она не была готова. То, что для Драко казалось абсолютно нормальным, её выворачивало наизнанку.

— Да, спасибо. — Вытерев мокрую ладонь о джинсы, Гермиона прошла к дверям. Если она планировала работать в этом доме ещё пять дней, должна была принимать соседство Драко. Тем более, что он явно не планировал вспоминать былое, а значит, можно было попытаться построить более-менее здоровое общение.

Кофе с печеньем снова подали в столовой. Отчуждение от непривычно длинного стола в этот раз отсутствовало — Драко подсел ближе. Не рядом, но прежнее расстояние сократилось минимум вдвое.

— Чем живёшь? Помимо работы?

Дежурный вопрос собеседника Гермиона встретила без былой нервозности. Кажется, вчерашнее уничтожение общих фотографий сделало своё дело. Как минимум, несколько успокоило.

Вопрос, впрочем, оказался не из простых. Говорить Драко, что за семь лет она так и не устроила личную жизнь, а единственные отношения за это время оказались провальными, она не собиралась. Хотя, он ведь не спрашивал о личной жизни. Скорее, о досуге.

— Как все люди: хожу в кино, обедаю с друзьями, гуляю в парке. Тебе ли не знать, как это бывает?

Перевести разговор на Драко казалось хорошей идеей, пока она не увидела его глаза. Равнодушно-печальные, пустые.

— Не знаю. Моя жизнь — это работа и приёмы в Малфой-мэноре. Я живу не на отцовские деньги, и успехи у меня не благодаря его связям, что бы ты ни думала. Я работаю на самом деле много, на прочее времени просто не остаётся. Не знаю, как Астория вообще меня выдерживает. Поистине святая женщина.

В голосе его, однако, не было восхищения. Обречённость, усталость — Драко просто сочился этим. В груди защемило от досады.

Гермиона знала другого Драко. В глазах его всегда прыгали бесенята, он был деятельным, просто горел идеями и радовался каждому дню. Он был счастлив тогда, она не сомневалась в этом. Когда же всё изменилось?

Глядя на него, такого подавленного и отстраненного, Гермиона ощущала непреодолимое желание хоть как-то помочь ему. Утешить. Обнять, как когда-то давно, прошептать, что всё непременно будет хорошо, да хотя бы молча взять за руку. Непозволительные мысли.

Чужой.

— Отдохнешь во время медового месяца, — чтобы хоть как-то утешить, сказала она, на что Драко лишь криво усмехнулся.

— Безусловно. Проведем неделю под прицелом камер, спешащих запечатлеть нашу чудесную жизнь, в перерывах от съёмок провисим каждый на своей конференции и, возможно, разок даже нормально поужинаем без косых взглядов за спиной. И, быть может, даже не будет особо тошно.

— Оу. — Гермиона не хотела — вздох просто вырвался из неё против всякого желания. Драко ответил на это очередной усмешкой.

— Вот тебе и «оу». — Он вернулся к печенью, хотя оно явно не приносило ему удовольствия. Нет, такого Драко видеть было слишком больно.

Гермиона встала так резко, что Драко не успел подняться вслед за ней. В один широкий шаг, оттолкнув стул подальше, она приблизилась к нему и протянула руку.

— Пойдём.

Это было безумием, но Гермионе было плевать. Она готова была рискнуть своим сердцем, подвергнуть его ещё большей боли. Всё, лишь бы вытянуть Драко из этого удручающего состояния.

— Куда мы? — спросил он, поколебавшись, и всё же протянул руку в ответ, коснувшись Гермионы словно раскаленной лавой.

Проклятое сердце сжалось особенно болезненно, когда пальцы обхватили ладонь крепче, как когда-то. Не вздрогнула, сдержалась.

— Просто идём, ладно? Я не отниму много твоего драгоценного времени.

Драко послушно встал и проследовал за ней. К дверям в сад и через них, на крыльцо. Настроен он был скептически и даже не пытался этого скрыть.

— А дальше что?

Гермиона шагнула под дождь, надеясь, что Драко последует за ней. Он, однако, совершенно не торопился с этим.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — продолжая топтаться на верхних ступенях, спросил он.

— Просто идём. Дождь тёплый. Давай.

Она снова легонько потянула на себя и, недовольно проворчав что-то похожее на «безумие», Драко всё же позволил себя вести. Под осенние капли, совсем не тёплые, как Гермиона обещала. Но эта встряска была нужна ему. Им обоим.

Ливень тотчас превратил идеальную укладку в мокрое нечто. Челка упала Драко на лоб. Именно на такой манер он её прежде и носил. Волосы же Гермионы выглядели так, будто на них ушат воды опрокинули, а в помещении затем обещали завиться и распушиться. Ну и пусть.

— Бежим!

Она, организатор свадеб, одна из лучших в городе, бежала по саду с серьёзным бизнесменом за руку. Воспоминания пытались пробиться через этот бег, но Гермиона велела им замолчать. Сейчас было не до прошлого. Его они давно потеряли. Всё, что оставалось — момент настоящего, где мужчина и женщина, некогда любившие друг друга до безумия, могли попытаться стать хотя бы друзьями. И пускай он теперь был с другой. И пускай эту свадьбу должна была распланировать именно она — обо всем этом хотелось забыть, и быть просто здесь, сейчас.

Просто увидеть снова горящий взгляд. Доказать, что тот Драко, дышащий свободой и живущий мечтами, ещё жив.

Ладонь крепко сжимала ладонь. Драко более не сопротивлялся. Просто бежал с ней мимо идеальных одинаковых деревьев, мимо пёстрых цветов. К укрытию, где можно было пару минут передохнуть.

— Ты просто сумасшедшая. — Он облегчённо привалился к балке беседки и перевёл дух. — Ощущение, словно я снова в универе.

— Разве это плохо? — Гермиона откинула за спину мокрые волосы и, облокотившись о перила, взглянула на сад. — Разве тогда не было хорошо?

Драко встал рядом. Его присутствие ощущалось, как нечто очень важное. Болезненно важное. И Гермиона пообещала себе, что ни жестом не выдаст своих чувств.

— Мне было хорошо, — неожиданно глухо согласился он. — Чудесное было время.

Его локоть невзначай коснулся её, но Гермиона всё ещё создавала видимость заинтересованности непогодой.

— Неужели никогда не бегал так с Асторией? Совсем ни разу не попадали под дождь?

Неопределённый кивок головы.

— Зонтик, машина. Два шага по тропинке. Можно считать, что нет. Какая прелесть в том, чтобы мокнуть?

Было холодно. Одежда пропиталась влагой насквозь, с волос противно затекало за шиворот. И всё же…

— Мне нравится дождь. — Гермиона в очередной раз выставила из-под навеса ладонь.

Прикосновение к своим волосам она скорее увидела, чем почувствовала. Драко медленно пропустил несколько прядей между пальцами, лишь затем скользнул выше, ко лбу, убрал налипший на висок локон и легонько коснулся кожи.

— Я помню, — надсадно прохрипел он. — Помню, что ты любишь дождь. — Рука безвольно опустилась вниз. — Я многое помню, на самом деле.

Словно душу выпили, отняв разом всю радость. Оставив только пустоту и холод.

— Я тоже помню многое. — Слова, давшиеся непросто. Сердце готово было из груди выскочить. То, что оно стучало где-то в голове, даже несколько пугало. — Помню, что ты раньше любил дождь, как и я.

Драко поёжился и крепче сцепил ладони за спиной. Словно не зная, куда деть руки. Словно желая удержать самого себя.

— Я любил его из-за тебя. И ради тебя.

Он не взглянул на Гермиону, но это было и не нужно. Она и без взгляда его льдистых глаз ощутила щемящую тоску. Слова затрещиной обрушились ей на голову.

— Драко, я… — Она не знала, что хотела сказать, а потому была крайне благодарна, что он не переспросил, когда она замолчала. Просто остался стоять, сжимая пальцы в замок за спиной, и взгляд его, прикованный к стене дождя, более ни разу не обратился на неё.

— Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать? — протянула Луна спокойно-отстраненным тоном.

Гермиона поёжилась. Слишком громким и механическим получился голос. Она поспешила убавить звук, прежде чем подруга сказала ещё что-либо.

С Луной Лонгботтом, как и с Джинни, Гермиона дружила почти с детства. Они познакомились в собачьем приюте, куда обе ходили волонтёрами по выходным и после школы. Сперва отношения не задались. Луна, существо воздушное, эфемерное и мечтательное, рациональную Гермиону раздражала. Они, хоть и были едва не единственными подростками на территории, предпочитали не сталкиваться. Ярой вражды не было, но неприятие друг друга чувствовалось.

До того дня, как один из волонтёров, Сириус, не принёс щенка с перебитой лапой. Шефство над ним тотчас вызвалась взять Гермиона. Щенок был маленьким, хорошеньким, с густой бурой шерсткой и умными глазами. Ухаживать за ним оказалось очень приятно, и Гермиона воображала, что это её собственный пёс.

Только вот однажды всё стало далеко не так радужно. Щенок заболел, у него поднялась температура и сбилось дыхание. И пока ветеринары выясняли причину, чтобы как-то ему помочь, Гермиона рыдала в углу от собственного бессилия. Тогда именно Луна поддержала её. Они были вместе всё время, пока температура у щенка не спала, и он снова не стал бодрым и весёлым. Он стал их общим щенком, а они сами неожиданно осознали, что не такие и разные.

Конечно, Луна мыслила несколько иначе, иногда она могла выдать какую-то несусветную глупость про материальность мыслей, судьбу и возмездие, однако чаще она умела находить такие слова, что любая проблема переставала быть неразрешимой.

Однако же в этот раз подруга была полностью солидарна с Джинни.

— Я понимаю, что в мои обязанности изначально никакие фотографии не входили, — согласилась Гермиона, придвигая ноутбук поближе.

Луна, ветеринар, и её муж, зоолог, постоянно куда-то ездили. Сейчас они были в Китае, контролировали популяцию панд, и скайп был единственным возможным средством общения. Впрочем, выпить вместе кофе они умудрялись и на расстоянии.

Вот и теперь Луна сделала глоток из чашки, а Гермиона, наоборот, отставила свою на столик.

— Это сложно понять, — начала она неуверенно. — Но ещё сложнее объяснить. Я хочу бывать там. Рядом с ним. Понимаю, в этом нет смысла, и это похоже на мазохизм, но…

— Ты его любишь. — То, что так трудно было описать, с губ подруги сорвалось такой лёгкой и точной правдой.

— Люблю. — Гермиона опустила взгляд и пожалела, что у них видеосвязь. Подруга наверняка заметила, как предательски вспыхнули щёки и как смущенная глупая улыбка буквально прилипла к губам. — Да, я люблю его. Всё ещё. И понимаю, что все визиты в его дом бессмысленны и нежелательны, но поделать ничего не могу.

Луна молчала, позволяя выговориться, лишь кивала время от времени. За её спиной пару раз мелькнул Невилл, её муж, ещё один волонтер в питомнике, которого Гермиона знала уже очень много лет. От старого друга тайн она не держала, и потому продолжила свою исповедь, как ни в чем не бывало.

— Знаешь, чем больше я общаюсь с ним, тем больше понимаю, что он несчастлив. Ты же помнишь, каким он был когда-то. Того Драко больше нет.

— Да, это потому, что он потерял тебя, так и не оправился, и нынешняя его жизнь — лишь существование, унылое и безрадостное.

В голосе Луны слышался сарказм. В подобной пощечине Гермиона нуждалась, только вот… Эффект её слова произвели отчего-то обратный. Да, может Гермионе просто хотелось надеяться. Эгоистично желать, чтобы это было правдой, но если… Если это и было правдой? Что, если Драко действительно продолжал любить её, как она — его? Хотя бы совсем немного.

— Я не могу вернуться в тот дом, — болезненное решение неприятно царапнуло душу. — Я не могу допустить ошибки. Астория заслужила большего. Драко заслужил большего. И я… Я просто не могу позволить себе дурной славы о своей работе. Узнай кто, что я своей глупой любовью расстраиваю чужую свадьбу, я вовек не отмоюсь от позора. Гермиона Грейнджер, свадебный организатор, просто перестанет существовать.

— Ну вот. — Луна сделала ещё один глоток. — У тебя же они не единственные клиенты. Скажи, что должна помочь другой паре. А свои фотографии пусть отбирает сама. Ну или перешли ей те, которые уже отобрала.

Так и следовало поступить. Гермиона уже успела сократить общее число снимков до девяти сотен самых на её взгляд удачных, можно было остановиться на этом. Уж из такого количества фотографий Астория могла выбрать лучшие и сама.

— Всего один раз. Я схожу чисто переслать файл невесте. И всё.

— Один раз — это на один больше, чем стоит, — предупреждающим тоном напомнила подруга. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Гермиона с шумом выдохнула. Она не представляла, что делает. Не знала, как сможет выдержать ещё хоть пять минут в компании Драко. Но с другой стороны — что могло случиться за эти пять минут?

* * *

То, что за пять минут она не управится, стало ясно, стоило только переступить порог дома. Драко выглядел неважно. Серое, лишённое красок лицо, выцветший взгляд, болезненный вид и руки, отказывающиеся крепко держать даже обычную чашку. Он пытался сделать вид, что всё в порядке, но от Гермионы не укрылись бисеринки пота на его висках.

— Ты простыл? — она, несмотря на некоторый протест с его стороны, всё же прикоснулась ладонью к ледяному лбу и, недолго думая, сорвала с кресла плед и набросила Драко на плечи.

Это была её вина, она знала об этом. Из-за неё Драко потащился под ливень, хоть вовсе этого и не хотел. И теперь из-за неё его бил озноб.

— Тебе бы прилечь. И чаю с малиной выпить. Через три дня оправишься, но если будешь храбриться и разгуливать по дому, недомогание может затянуться.

Драко, казалось, утратил силы даже говорить. Просто слушал её, глядя перед собой мутным взглядом. Чай с лимоном в его чашке давно остыл, и потому Гермиона по-хозяйски перехватила стоящий на столике колокольчик и вызвала служанку.

— Приготовьте для мистера Малфоя постель и принесите чая с малиной, — распорядилась она непонятно откуда взявшимся командирским тоном.

Служанка даже не подумала спорить. Коротко кивнула и отправилась выполнять поручение, Гермиона же, опустившись у кресла на карточки, взяла Драко за руку. Ладонь также была влажная, и с каждой минутой всё сильнее дрожали губы.

— Я пошлю за врачом, ладно?

Она попробовала установить зрительный контакт, но Драко словно не замечал её.

— Врач уже приходил, — послышался голос Аргуса за спиной. — Мистеру Малфою были предписаны постельный режим и обильное питьё.

Гермиона кивнула. Она ощущала неловкость. Все в этом доме знали, что она виной простуде хозяина, и наверняка осуждали её за легкомыслие. Всё, что она могла — помочь вытащить Драко из состояния, в которое сама же его и загнала.

— Вот и исполним волю доктора, — уверенно сказала она, в ответ на что пальцы Драко крепче сжались вокруг её ладони.

— Я в порядке. Ты должна работать. Посижу, мне нетрудно.

Снова храбрился. Ведь даже в голосе ощущались признаки болезни: язык ворочался вяло, звуки выходили тягучими и местами едва различимыми, а тяжёлая голова всё сильнее клонилась вперёд.

— Я скомпрометирую тебя, если поработаю в спальне при открытой двери? Или этого будет достаточно, чтобы все знали, что твоя честь не задета?

Его губы тронула лёгкая улыбка. Приятная, хоть и крайне вымученная.

— Аргус, как считаете, могли бы мы перенести ноутбук в спальню? — Драко взглянул на управляющего, и тот, секунду поколебавшись, ответил согласием.

— С вашего позволения: всё же можно было бы устроить мисс Грейнджер в гостиной. А Винки могла бы составить ей компанию.

Драко мотнул головой и тотчас болезненно застонал.

— Я доверяю мисс Грейнджер. Она не станет копировать снимки или выуживать информацию с жесткого диска, а потому давайте прекратим эту дичайшую слежку. Достаточно будет моего присутствия. — Брошенные с жёсткостью слова, казалось, отняли у Драко последние силы. Он позволил голове безвольно упасть на грудь, и лишь крепче закутался в плед.

Неловкость буквально витала в воздухе. Гермиона чувствовала, что перегнула палку. Она пришла на пять минут. Скопировать снимки и уйти, не более. А теперь сама напросилась в хозяйскую спальню. Зачем? Тогда, когда стоило из последних сил бежать прочь, она лишь сильнее приближалась. И всё же — могла ли она оставить Драко сейчас? Могла ли притвориться, что ей нет никакого дела? Все планы летели в Тартар, но впервые за всё время для Гермионы существовал всего лишь один единственный вариант. Остаться.

— Вы не могли бы помочь мне отвести его в спальню? — попросила она управляющего, кладя руку Драко себе на плечо. — Боюсь, он без нас не справится.

Драко попытался поспорить, но у него не вышло. Тяжело привалившись к Аргусу и совсем обессиленно хватаясь за плечо Гермионы, он всё же добрался до спальни, позволил служанке снять с себя туфли и пиджак, и с явным облегчением рухнул на подушки.

— Дальше я сама, спасибо.

Игнорируя чужие взгляды и стараясь не думать о том, что о ней думают, Гермиона расправила под плечами Драко перины, накрыла ноги, старательно подоткнув одеяло со всех сторон, и, придерживая чашку, помогла ему сделать несколько глотков.

Служанка уже ушла, но управляющий по-прежнему мялся в дверях, и лишь когда Драко сделал отпускающий жест, ушёл и вернулся с ноутбуком.

— Я позову, в случае чего. — Прикрыв глаза, Драко показал, что разговор окончен. Аргус, бросив короткий взгляд на Гермиону, всё же вышел, пошире отворив дверь перед уходом.

Уже через минуту к комнате подпорхнула одна из горничных и принялась смахивать пыль со стоящих в коридоре бюстов, ваз и картин. Ну конечно же, непременная слежка. А вдруг Гермиона решит что-то украсть или — ещё хуже — приблизится к хозяину ближе положенного?!

Впрочем, негласный запрет последнего пункта Гермиона решила игнорировать. От её заботы о заболевшем Драко никто бы не умер. И потому, несмотря на якобы случайные взгляды со стороны горничной, она подвинула стул впритык к кровати, а на второй поставила ноутбук, и, опустив ладонь Драко на предплечье, принялась за сортировку.

Может он и не спал, но позволил ей коснуться своей руки. Холодный, мелко вздрагивающий, он даже не шевельнулся ни разу за час.

Гермиона честно пыталась работать. За пару дней она перебрала такую массу снимков, что оставшиеся девятьсот по сравнению с тем казались мелочью. Всего-то сократить их число в сорок раз и выслать Астории — ничего сложного. Однако фотографии не шли в голову. Гермиона десятки раз открывала каждый снимок, но так и не смогла сосредоточиться. То и дело прислушивалась к дыханию Драко. То, что он теперь спал, сомнения не вызывало.

Горничная за дверью, покончив с пылью, принялась мыть листья у цветов, но её любопытный нос то и дело разворачивался в сторону спальни. Что ж, она не могла бы увидеть никакого криминала.

Примерно через час Драко перестал дрожать. Морщинки на его лице разгладились, сон, казалось, стал крепче. Звонок от поставщиков, к счастью, заранее переведенный на беззвучный режим, пришлось сбить и договориться обо всём через сообщения. Гермиона превратилась в неприметную мышь, даже дышать старалась потише, лишь бы не нарушить сон Драко.

К нему постепенно возвращался румянец, и чем легче становилось дыхание, тем больше прояснялся и разум Гермионы. Она вернулась к снимкам и за второй час успела сократить количество фотографий на четверть. Она всё ещё помнила, что планировала зайти всего на пять минут, но теперь это было неважно.

— Давно я сплю? — тихий, но уже сильный голос Драко вырвал Гермиону из раздумий, когда она старательно всматривалась в два похожих снимка, стараясь определить, на каком лучше вышла сама Астория, где более удачный фон и правильные тени. На слова Драко она встрепенулась и оглянулась.

Он выглядел всё ещё болезненно, но в глаза вернулся блеск, а на лицо — мягкая улыбка.

— Часа три, не больше, — Гермиона сверилась с часами и подтвердила свои слова. — Два часа и примерно пятьдесят минут.

— Секунды не забудь подсчитать, — Драко слабо усмехнулся. — Ты слишком напряжена.

— Я беспокоилась за тебя…

— Я вижу. — Взглядом Драко указал на её ладонь, всё ещё лежащую поверх его предплечья.

Гермиона поспешно отдернула пальцы, и он глухо рассмеялся.

— Я рад, что ты здесь. — Развернув кисть ладонью вверх, Драко взглядом предложил взять его за руку. Гермиона колебалась всего мгновение, но потом, издав тяжёлый вздох, опустила пальцы на его.

Сказать, что её током прошибло — не сказать ничего. Она взорвалась сотней осколков, ощутив одновременно и боль, и трепетную нежность, и жар где-то в области сердца, мучительно сжавшегося от тоски.

Лишь иллюзия нормальности. Иллюзия близости.

Чужой. Навсегда чужой.

— Тебе бы поесть. — Пальцы скользнули вдоль ладони и вернулись на колени, нервно сжались на джинсах.

— Как и тебе. — Устремив взгляд в коридор, Драко позвал горничную и распорядился подать обед.

Горячий куриный бульон с гренками и фондю принесли прямо в спальню. Полная леди прикатила тележку и расставила блюда на столиках для завтраков, один из которых подала хозяину, другой — Гермионе.

Ели молча, всё так же близко, как прежде. Болезнь, к счастью, не сказалась на аппетите Драко, так что вскоре он отставил пустую тарелку на столик, и снова лёг, но в этот раз без сна.

— Оставь правый, — кивнул он, и Гермиона не сразу поняла, что говорит он о снимках. — Астории не понравилось в Испании.

Гермиона перевела взгляд на фотографию, где будущая миссис Малфой позировала на фоне апельсиновой рощи. Что ж — нет, так нет. Удалив снимок из папки, Гермиона поблагодарила Драко за совет.

— Я мог бы помочь тебе отобрать фотографии, — предложил он. — Всё равно на большее я сейчас едва ли способен.

— Было бы чудесно, спасибо.

Гермиона подавила в себе сожаление. Драко, безусловно, хорошо знал свою невесту. Его помощь в выборе снимков стала бы просто неоценимой. Если бы лишний раз не напоминала, ради чего всё это делается.

Лучшая свадьба века. Свадьба любимого человека и другой женщины. Это было неизбежно. Это было болезненно неприятно и тяжело. Один день. Гермиона твёрдо решила, что этим вечером, закончив с фотографиями, она распрощается с Драко и попробует не допустить новой встречи до самого дня свадьбы. Иного варианта защитить себя и его она просто не могла придумать.

Всего пара часов и всё кончится.

И всё же, несмотря на ожидания, работа продвигалась медленно. Драко всё время колебался, менял решение, по пять раз возвращался к одним и тем же снимкам.

— Если тебе трудно концентрироваться, просто отдыхай, — наконец остановила его Гермиона. — Я закончу сама.

— Не хочу. — Голос Драко прозвучал глухо, а сам он заметно напрягся. — Не хочу, чтобы ты заканчивала. Я привык, что ты рядом.

Он выглядел уязвимым, разбитым, и Гермиона поняла, что его нежелание расставаться искреннее. Допустить его привязанности было нельзя. Астория, её работа и их сердца были на кону, и как никогда призрачной была стена между ними. Всё ещё непреодолимая, но безумно тонкая. Нужно было скорее исправлять это ужасное недоразумение. Снова строить вокруг души купол, чтобы никогда и ни один таран не был способен его сломать.

— Я давно уже не рядом, Драко.

Сказать как можно холоднее и равнодушнее, чтобы поверил. Чтобы не видел, как тянется к нему её сердце.

— Разумеется. — Ещё более отстраненное и безликое. И взгляд в потолок. Не на неё. Больше не на неё. — Бери любые из оставшихся снимков. По правде, Астории будет всё равно.

— Хм. Вот как? А тебе?

Глупый, неуместный вопрос.

— А мне… Мне давно уже всё равно. Я посплю, пожалуй. Как будешь уходить, выключи свет.

Драко отвернул лицо к стене, и Гермиона с сожалением вздохнула. Хотелось протянуть руку и ещё хоть раз коснуться его. Но она знала, что не станет этого делать. Не должна. Больше никогда. Так будет правильно. И пусть пока было больно, нестерпимо больно, она знала, что это единственный выход в такой сложной ситуации.

Чужие. Навсегда.

Дни сменялись днями, недели — неделями, и вот уже на смену дождливой осени и слякотной зиме пришла весна. В этом году она выдалась ранняя, сухая и весьма плодотворная. В начале марта обе лучшие подруги Гермионы поделились с ней чудесными новостями: Луна готовилась стать матерью в первый раз, Джинни — в третий, в честь чего они решили устроить совместную вечеринку с воздушными шарами, шарадами и клоунами. И теперь Гермиона сидела между детьми Джинни: Джеймсом, которому недавно исполнилось три, и годовалой Лили, и мысленно вопрошала, за что ее наказывают небеса. Да, теперь в силу провидения она волей-неволей поверила. И в прошлую жизнь заодно, за плохие деяния в которой она, по всей видимости, и расплачивалась по сей день.

Джеймс то и дело норовил опрокинуть на себя графин с соком, Лили же, усаженная в детский стульчик, вот уже десять минут бросалась во все стороны кашей. Платье Гермионы пока ещё спасала салфетка, расстеленная на коленях, но в какой-то момент и она могла не справиться с атакой.

Будь рядом Джинни, можно было бы выдохнуть, но, к сожалению, подруги рядом не было. Она с мужем, как и Луна со своим, принимала поздравления от гостей, а ей, Гермионе, была поручена важная миссия побыть нянькой. Сожаление, возникшее с полгода назад, о том, что она могла бы уже тоже иметь детей, сменилось радостью, что у нее их пока нет, но в следующий миг — снова сожалением. Потому что она вспомнила, почему вообще об этом тогда подумала. Она мечтала о детях от Драко, а теперь… Оставалось две недели до его Долго и Счастливо. Не с ней.

Все полгода ей удавалось избегать ненужных встреч. Впрочем, сделать это было легко, так как в подготовке к свадьбе Драко так ни разу участия и не принял. Как оправился тогда от простуды, тотчас вернулся к работе.

Энергии Астории хватало на двоих. Обсудить ли меню, выбрать цветы, составить список желаемых подарков — она приложила руку ко всему. Драко же ездил только на примерку костюма, но и то лишь потому, что эту задачу сбросить на невесту не мог. И, к счастью, ему ни разу не потребовалась в этом помощь Гермионы.

— Хороший денёк.

Гермиона вздрогнула от неожиданности. Рон Уизли, старший брат Джинни, возник возле столика с двумя бокалами шампанского.

— Позволь скрасить твоё одиночество.

Он протянул ей бокал, и Гермиона машинально приняла его.

Рон нравился ей. Они общались уже более десяти лет, и тогда, в её далёкие семнадцать, он даже пытался за ней ухаживать. Весёлый, обаятельный, с неизменной широкой улыбкой на губах — Рон был как живой солнечный лучик. Он умел развеселить, поддержать и, что немаловажно, выслушать. Гермиона знала, что лучшего парня не сыскать, и что она должна быть рада его вниманию. Вот только как ни старалась, полюбить его так и не смогла. Уважение, доверие, симпатия — этого было бесконечно мало, особенно теперь, когда сердце успело познать настоящую, жаркую, такую невозможно прекрасную любовь к Драко.

— Сестра нагрузила тебя мелочью? — Рон взъерошил племяннику волосы и сел напротив Гермионы. — Тебе идёт общество детей. Ты, я думаю, будешь хорошей мамой.

— Для начала мне нужно выйти замуж, а с этим делом туго, — натужно улыбнувшись, заметила она.

Улыбка моментально сползла с губ Рона, уступив место серьёзности.

— За этим дело не встанет. Только скажи. Ты же знаешь.

Он был таким открытым, уязвимым, что Гермиона, отвечая, ощутила сожаление и вину.

— Я знаю. Но не могу. Ты ведь тоже знаешь.

Рон кивнул и, вернув на лицо несколько искусственную улыбку, вздернул бокал.

— Ну что ж — за новую жизнь!

— За но… — Гермиона не успела ответить. Телефон в её кармане завибрировал, а через секунду к этому добавилась «Лунная соната». Астория. — Прости, мне нужно ответить.

Первое, что Гермиона услышала со стороны невесты, было гневное рычание.

— Вы нужны мне здесь немедленно! — на высоких тонах потребовала будущая миссис Малфой без предисловий. — У Драко снова дела, а у нас репетиция танца!

График этой парочки Гермиона помнила отлично, а потому прекрасно знала, что и когда у них намечено. Репетиция у Флёр Делакур, французской балерины. Владелицы одной из лучших танцевальных студий в Лондоне.

— Я могу связаться с мисс Делакур и перенести занятие, — предложила Гермиона. — Уверена, она предложит вам более удобное время.

— Вы не понимаете! — Астория снова повысила голос. Смесь паники и усталости. — Я уже в пути и не намерена ничего отменять! Но вы обязаны приехать и заменить Драко! Мне нужно отрепетировать хоть с кем-то!

Гермиона едва сдержалась, чтобы не предложить ей провести занятие с шофёром. Астория за эти полгода часто гоняла ее по делу и без, но голос повышала впервые. Подобного отношения Гермиона не терпела. Однако, оглядев столик, за которым Рон силился отобрать у племянника графин, а маленькая Лили в очередной раз запускала в них ложкой с кашей, она выдала уверенное: «Ждите. Скоро буду». И, бросив Рону слова извинения, поспешила вырваться из окружавшего её кошмара. Свою позицию касательно тона общения она намеревалась высказать при встрече. Всё же выдержать Асторию и договориться с ней до чего-либо было куда проще, чем пережить ещё хоть несколько минут в обстановке, всем своим видом кричащей о том, что она — лишь няня. Запасной вариант на этом празднике жизни.

* * *

— Ещё немного назад. Ouais. Bien. Малый квадрат. Плавнее. Чуть выше. Так. Медленнее. — Мелодичный голос Флёр Делакур, приправленный едва заметным акцентом, сопровождал каждое движение. Хрупкая блондинка, тоненькая, как тростиночка, с большущими голубыми глазами, опушенными длинными ресницами — она не производила впечатление требовательного и жёсткого учителя, но уже второй час не давала даже секунды продыху.

Гермиона ощущала, как по спине течёт пот, как неприятно липнет ткань платья, а поясница и мышцы ног уже полчаса и вовсе были противно напряжены. Флёр же, дублирующая каждое их движение, порхала по залу легко и непринужденно — словно родилась в танце.

Астория так расслабиться не могла. Она старалась делать всё идеально, Гермиона ощущала это, вот только каждое движение словно было сковано льдом.

— Здесь должен быть Драко, — наконец сказала она, объяснив тем самым свою тревожность. — Какой смысл в занятии, если танцевать в итоге смогу только я?!

— Я могла бы назначить для вас ещё одно занятие, — предложила Флёр, останавливаясь. — У меня окно завтра в час и сегодня в три. Если бы мистер Малфой…

— Не важно, что мистер Малфой. — Астория всплеснула руками. — Я не могу. Ни завтра в час, ни сегодня в три. У меня примерка платья. И работа, на которой хоть иногда нужно появляться.

Она снова начинала выходить из себя, и Гермиона даже не нашлась, что возразить. Раздражение и паника Астории были понятны. Оставалось слишком мало времени, чтобы тратить его на поиски окон, удовлетворяющих обоих.

— Вы останетесь? — вопрос прозвучал с мольбой, но Гермиона не сразу поняла, что задан он был ей. — Я понимаю, что прошу слишком многого, но если не вы, то мы никогда не сможем подготовить этот танец. Разумеется, за сегодняшний день вы получите отдельный чек. Соглашайтесь, Гермиона. Драко очень скрытный, но вас он знает. Кто, как не вы, сможет расшевелить его?

Астория и не догадывалась, насколько о многом она просила. Шесть месяцев Гермионе удавалось держаться от Драко подальше, а теперь её… Толкали в его объятия? Ради чего — репетиции свадебного вальса?

Она знала точно, что не сможет удовлетворить просьбу Астории. Даже за удвоенный гонорар. Это было абсолютно, полностью исключено.

— Я могу войти?

Голос. Такой притягательно знакомый. Болезненно прекрасный. Тягучий и рокочущий, как урчание большой кошки. Глаза в глаза. В голубые льдинки, один вид которых моментально вызвал жар и гусиную кожу.

— Простите. Опоздал. Только смог вырваться.

Пройдя через весь зал, Драко приобнял невесту и оставил нежный поцелуй на её щеке. Гермиона отвернулась, чтобы не видеть, не помнить и не вспоминать. Хотелось ещё и уши заткнуть, чтобы не слышать извинений, обещаний и нежностей. Чтобы не знать, как он умеет смотреть на невесту, как при этом горят его глаза и как сияет улыбка на губах.

— У вас ещё пятнадцать минут, — напомнила Флёр, бросая взгляд на настенные часы. — Но, если есть силы, приглашаю задержаться ещё на час.

Без четверти три. Гермиона возблагодарила часы за то, что они давали эти такие нужные пятнадцать минут, за которые можно было более-менее подготовиться к свадебному вальсу. Пользуясь предоставленной возможностью, она собралась ретироваться, оставить жениха с невестой в обстановке полного единения, однако Астория не позволила ей так легко улизнуть.

— Раз уж так вышло, что Драко всё же пришёл, а я в три вынуждена уйти, вы должны остаться и составить ему пару на репетиции, — сказала она, светясь от удовольствия, что всё, наконец, так удачно складывается.

Гермионе хотелось поспорить. Сказать, что она никому ничего не должна. Но слов не нашлось.

Драко. Рядом. Впервые за полгода. Возможно, это последний раз, когда они видятся до самой свадьбы. Один час. Присутствие Флёр. Шанс ещё немного побыть с ним.

Гермиона понимала, что это будет непросто, но не могла ничего с собой поделать. Она хотела провести время с Драко. Украсть у вечности всего один час. Разве она просила слишком многого?

— Да, конечно.

Игнорируя взметнувшуюся в душе бурю, Гермиона отошла в сторону и выжидающе прислонилась к стене. Она должна была остаться. Увидеть, как Драко танцует с невестой. Почувствовать гармонию между ними. Поразиться лёгкости движений, такой непривычной для Астории, проведшей репетицию далеко не на максимуме своих возможностей. Драко её преображал. Рядом с ним она словно бы расцветала, а Гермиона…

Гермиона смотрела в пол, надеясь, что Флёр удовлетворят результаты и пятнадцатиминутного урока. Однако четверть часа кончилась, а результат всё ещё был далёк от идеала.

— Я вижу, вас обучали вальсировать, — сказала Флёр, обращаясь к Драко. — Но, кто бы ни был этим учителем, он заложил в вас не совсем правильные основы. Вы противитесь моим наставлениям.

Она подошла к Драко со спины и опустила ладонь ему на лопатки.

— Вы пытаетесь вытеснить меня. Вы как… Le ressort. Пружина. Чем больше действие, тем больше противодействие. С этим нужно работать.

— Если вы считаете, что это можно исправить… — Драко развёл руками. — У меня найдётся час. Реально успеть?

— За час? — Флёр задумчиво прикусила губу. — Рourquoi pas.

— Вот и чудесно, — оживилась Астория. — Тогда я вверяю его целиком и полностью в ваши руки. — Она обернулась к Гермионе и тепло поблагодарила её за оказываемую услугу.

Гермиона смогла лишь кивнуть в ответ, сглатывая бесконечно огромный ком и вынуждая себя дышать ровнее. Полгода разлуки. По сравнению с семью годами — мелочь. А, беря во внимание всё ещё бушующие в сердце чувства…

За эти полгода Гермиона пыталась наладить личную жизнь. Честно старалась выбросить Драко из головы и из сердца. Даже сходила на пару свиданий, но только ничего из этого не вышло. С первой и до последней минуты её не покидало чувство гадливости. Ощущение, что она предаёт Драко и их любовь, хотя разум и кричал, что это не так. Что новая любовь — единственное лекарство. Не помогло. Сердце неизменно отвоёвывало территорию. Сохраняло кусочек чего-то недопустимого и неправильного, отказываясь от этого избавляться. А теперь оно мучительно ныло в ожидании такой волнительной близости.

— Привет, — поздоровался наконец Драко. Словно до того не замечал, что она вообще рядом.

— Выжмите из него максимум, — бросила Астория на выходе. Дверь захлопнулась.

— Привет. — Голос. Чужой. Не её. Сдавленный и сиплый. И сердце у самого горла. Громче самого громкого оркестра. Так, словно и Драко способен услышать.

— Если кому-то нужно в туалет или попить воды — сейчас самое время. — Флёр сцепила руки в замок и завела ногу за ногу. — В следующий час у вас не будет такой возможности. Серьёзно. Не шучу. — Но, видя что ни один из них не двигается с места, лишь пожала плечами. — Très bien. Тогда пройдите на центр зала. Мы должны повторить всё, что уже проходили.

Она говорила что-то ещё, но Гермиона не слышала. Для неё перестал существовать весь мир, и лишь шум в ушах был теперь музыкальным сопровождением. Не было ничего. Только рука на талии, плотное касание длинных пальцев к коже, скрытой лишь тонкой тканью.

Гермиона лишь успела порадоваться, что зал оснащён кондиционерами, и платье успело полностью высохнуть к этому моменту. Хотя ладони снова начинали потеть. От напряжения.

Драко молчал. Исправно выполнял указания Флёр и просто смотрел своими невероятно голубыми глазами, казалось, в самую душу. Словно мысли читал.

Его близость, понимание, что они репетируют танец для его свадьбы с другой — всё это выбивало почву из-под ног. Гермиона была слаба против него. Она так и не научилась защищать своё сердце, а оно, между тем, оказалось просто в нереальной опасности.

— Ты плачешь? — пальцы крепче сжались на пояснице, и взгляд, внимательный и встревоженный, буквально прожег насквозь.

Гермиона не хотела. Не хотела, чтобы он видел её такой. Не хотела предательских слёз на глазах. Она хотела быть сильной. Хотела и не умела.

— Плохо спала ночью, теперь глаза слезятся, — солгала она, надеясь, что новых вопросов не возникнет.

Фоном продолжали звучать слова Флёр. «Мягче. Плавнее. Вот так. Спину прямо. Большой квадрат. Ouais. Неплохо».

И всё равно, несмотря на звонкий мелодичный голос с мягким акцентом, Гермиона ощущала себя в вакууме. Лишь она и глаза напротив. Беспокойный взгляд, читающий её словно открытую книгу. Однако, если Драко и не поверил её оправданиям, то тактично промолчал. Лишь его ладонь сжала её ладонь крепче и в то же время нежнее.

Скучала. Как же скучала…

Едва дождавшись конца этим мукам, Гермиона сбежала поспешно, трусливо. Лишь успела коротко проститься. Сослаться на неотложные дела и упорхнуть из танцевальной студии. А дальше — вбежать в первое же кафе и долго размазывать по щекам слёзы вперемешку с тушью, запершись в ванной комнате.

В голове по-прежнему били набатом недавние воспоминания, и как ни старалась Гермиона убедить себя, что она переживёт, всё сильнее было чувство, что, нет, Драко никогда не покинет её сердце, и вместе с его женитьбой в ней умрёт частичка души. Оставалось всего две недели до полного краха.

В свадебном салоне Златопуста Локонса пахло роскошью. Ради своей собственной свадьбы Гермиона никогда бы не стала даже переступать порог этого места — слишком космическими были цены — но клиентов сюда отсылала исправно. То, что она рекомендовала подобрать костюм жениха именно здесь, было неудивительно. Куда удивительнее было то, что сейчас она стояла перед гардеробной, крепче прижимая к груди клатч и костеря себя всеми возможными словами за то, что в очередной раз проявила слабость.

Когда Драко позвонил и попросил составить ему компанию на последней примерке, Гермиона едва не рассмеялась в голос. Ей показалось, что вселенная решила сыграть злую шутку, не иначе.

Она не хотела видеть Драко. Она боялась этой встречи и планировала сделать всё возможное, чтобы её не допустить, но стоило ему позвать, она согласилась, за что ненавидела себя теперь всей душой.

Глядя на то, как он медленно расстёгивает пуговицы пиджака, чтобы примерить другой, она невольно вспоминала сотню дней и ночей, когда он так же, неспешно, пуговка за пуговкой избавлялся от одежды, дабы потом нырнуть под одеяло, к ней. Вспомнились губы, обдающие горячим дыханием, руки, ласкающие невероятно нежно и в то же время жадно, вспомнилась собственная беззастенчивость, с которой она ласкала в ответ. Клинок боли в который раз впился в бедное сердце, и Гермиона отвернулась, чтобы не дразнить себя лишний раз.

Он доверяет ей. Он вызвал её, чтобы оценила окончательный вариант. Всё. Не стоило об этом забывать. Сорок часов до свадьбы. Всего сорок часов до маленькой смерти, облаченной в праздничную упаковку.

— Поможешь?

Гермиона вскинула голову и увидела протянутую к ней руку. Всего-то сменить запонки — ведь Драко без труда мог сделать это и сам. Казалось, он просто издевается над ней. Уничтожает последние крохи её самообладания. Руки неприятно задрожали, а острые когти впились в сердце ещё сильнее.

Шаг по направлению к нему казался невероятно трудным, непреодолимым. Драко ждал с протянутой рукой, перекатывая в ладони серебристые запонки в виде фамильного герба их рода — большой буквы «М», обвитой гибким змеиным телом.

Каждый раз, уезжая на очередной званый вечер в Малфой-мэноре, Драко надевал именно эти запонки. Ночи, проведённые в слезах и одиночестве, Гермиона забыть не могла. В конечном итоге ведь именно они стали причиной их расставания. А теперь… Она впервые допускалась в высшее аристократическое общество. Как обслуга.

Стараясь не думать и не вспоминать, Гермиона аккуратно, чтобы не коснуться кожи, взяла одну из запонок из ладони Драко и закрепила на рукаве вместо повседневной.

— Как тебе костюм?

Вопрос, заданный возле самого уха, приятно взволновал. Как часто стояли они вот так близко, перешептываясь о каких-то глупостях? Как часто Гермиона ощущала тепло чужого тела, окутывающее её мягким ореолом?

Отодвинуться показалось лучшим решением. Притвориться, что желает внимательнее рассмотреть костюм, пока ещё висящий на вешалке.

Чёрный. В её представлении на свадьбе Драко всегда был в белом. Но той свадьбе никогда не было суждено случиться.

— Сюда нужен белый галстук, — сказала она, поразмыслив. — Придать образу мягкости и подчеркнуть волосы.

Если не думать, что они обсуждают его свадебный костюм, можно было даже объективно мыслить.

Драко кивнул.

— Да, галстук будет белый. На тон темнее рубашки.

И снова наступила давящая тишина, а вместе с ней с удвоенной силой возвратилась неловкость. Драко, прихватив костюм с вешалки, ушёл за штору, Гермиона же присела на пуфик и проверила телефон. Отчёты от ассистентов говорили о том, что к «свадьбе века» всё готово. Лайнер, нанятый для празднования, осталось только украсить живыми цветами и шарами — выездная церемония должна была стать поистине великолепной.

— Гермиона, на секундочку, — снова позвал Драко через время.

Пытка. Бесконечная. Непрекращающаяся.

— Надеюсь, ты одет. — Не видя других вариантов, она всё же отдернула штору и вошла в кабинку.

Здесь была словно бы ещё одна комната. Просторнее, чем у неё на кухне уж точно. Пуфики, вешалки и огромное зеркало во всю стену. В первую очередь Гермиона увидела именно отражение Драко и уж потом перевела взгляд на него самого.

Драко был полностью одет, и выглядел он великолепно. Высокий, статный — он излучал уверенность и силу. Взгляд скользнул по лицу. Встретился с голубизной глаз, проследовал вдоль носа к сжатым губам, а после — к подбородку, шее и криво завязанному галстуку.

— Сколько бьюсь, а он всё равно косит то в одну, то в другую сторону. — Драко подцепил пальцами светлую ткань, и Гермиона, кивнув, подошла ближе.

Всего-то расправить галстук. Даже не касаясь кожи.

Она чуть ослабила узел, поймав себя на мысли, что забыла, как дышать. Пара секунд — больше ведь не нужно. Пара движений. Подготовить любимого к свадьбе с другой — разве это сложно?

— Ты дрожишь. — Ладонь Драко легла на её руку. — Всё нормально?

Не нормально. Разве он не понимал этого? Разве так просто было забыть об их прошлом? Ему было просто?!

Гермиона ощутила, что вот-вот расплачется. Нужно было уверенным твёрдым голосом заверить, что всё хорошо, а она не находила в себе сил сказать хоть что-либо. И ведь понимала, ещё соглашаясь составить компанию, что будет непросто, но не смогла отказаться от этого последнего шанса побыть рядом. А теперь заживо сгорала в вулкане боли и горечи.

— Ты в порядке?

Кивок. На пределе возможностей. Потому что слов просто не осталось.

— Нет, ты не в порядке.

Не вопрос — констатация факта.

— Гермиона…

Ладонь Драко легла ей на затылок, отчего кожу словно пронзило сотней иголочек, а потом, словно в замедленной съёмке, он склонился ниже, и его губы коснулись её губ. Мягко, нежно, осторожно.

Внутри всё напряглось и запротестовало. Гермиона понимала всю степень неправильности происходящего. Чужой жених, которого за семь лет она видела раз восемь, не больше, целовал её за два дня до собственной свадьбы. Целовал так, словно не было между ними всех лет. Словно она — самое важное, что у него есть.

Оттолкнуть и уйти — это было самым правильным решением. Вот только руки вместо этого обвили шею, а губы прижались теснее и жарче.

Такой желанный…

Ладони Драко скользнули на поясницу, крепче прижали к себе. Язык требовательно толкнулся в рот. Жадно отнял последние крупицы разума.

Женится. На другой.

Бесконечно прекрасные секунды оборвались мощным толчком. Драко, не ожидавший отпора, едва удержался на ногах. Крепче сжав клатч в руке, Гермиона бросилась прочь из примерочной, мимо опешившего Златопуста, украшающего витрину, на улицу. Прочь. Куда угодно. Подальше от такой невозможной любви.

— Гермиона!

Не оборачиваться. Всё давно кончено.

— Гермиона, пожалуйста!

Ладонь Драко обхватила руку повыше локтя. Догнал.

— Пожалуйста…

— Что — «пожалуйста»? — Гермиона развернулась, более не пытаясь скрыть слёзы. — Я — живой человек. Мне больно. Не надо так. Ты женишься, и это… Неправильно.

Драко выглядел растерянным и разбитым — видеть его таким было тяжело. Но вариантов не оставалось.

— Это ошибка, понимаешь? — Гермиона вытерла слёзы тыльной стороной ладони.

В дверях салона Златопуст любопытно вытягивал шею. Они привлекали слишком много внимания.

— Гермиона… — в шепоте сквозила боль. Слишком невозможно было даже находиться рядом.

— Увидимся на церемонии, хорошо? — Гермиона выдернула руку и поправила пиджак. Профессионал. Она не могла допускать слабостей. — Тебе идёт костюм… Хороший выбор.

И, опустив глаза, отвернулась.

Всё кончено. Теперь окончательно.

В этот раз Драко не остановил, и за это Гермиона была ему очень благодарна.

* * *

Слёз просто не могло быть столько. Гермиона понимала, что физически невозможно плакать несколько часов кряду, но, вопреки всем законам природы, уже третий час она продолжала всхлипывать, зарывшись лицом в подушку. Перед глазами всё ещё было лицо Драко, а на губах по-прежнему ощущался его вкус, который она не забывала ни на миг всё эти годы. Некстати вспомнились другие их поцелуи, коих за год отношений было — не счесть. Нежные, страстные, волнительные, жаркие. Она помнила каждый из этих поцелуев, и каждое новое воспоминание всё сильнее выворачивало наизнанку.

Новый всхлип и новые горячие слёзы на щеках. Сжавшись в комок, покрепче обняв одеяло, Гермиона мелко дрожала, ощущая, что дошла до края. У неё не осталось сил на борьбу — Драко выпил их все, забрал своим поцелуем.

Звонок в дверь она даже не сразу расслышала, а, услышав, лишь накрылась одеялом с головой. Кто бы это ни был, она не хотела открывать.

Звонок повторился. Дважды. Затем ещё дважды.

Пускай. Она не была готова открыть.

Снова и снова, всё чаще и настойчивее. Случилось что?

Наспех вытерев слёзы, Гермиона вылезла из постели. Помятая и заплаканная — ну и пусть. Она не собиралась участвовать в конкурсе красоты.

Темнота в подъезде, из-за которой через глазок разглядеть хоть что-то было просто невозможно, заставила ощутить тревожность. Хотя… Пусть бы её попытались убить — сейчас она не стала бы сопротивляться.

Вот только пришёл к ней не убийца, а самый настоящий палач.

— Зачем ты здесь? — спросила Гермиона грубее, чем требовалось, оставляя между собой и пришедшим лишь узкую щелочку.

Он, однако, явно не собирался этим довольствоваться. Наперев ладонью, Драко шире раскрыл двери и шагнул в квартиру.

— Зачем ты…

Договорить он не дал. Сделав последний рывок, жадно припал к губам, всё ещё солёным от слёз. Его ладони сжали так, что сомнений не осталось — он нуждался в ней не меньше, чем она в нём.

Гермионе хотелось кричать от боли. От невозможности счастья и от сиюсекундной фальшивой радости. Ей захотелось перестать существовать, но губы Драко настойчиво напоминали, что она живая. Живая и желанная.

Чья-то пятка захлопнула дверь. Чья? — этот факт прошёл мимо Гермионы. Было совершенно не до того. Не до дверей, не до Астории, не до свадьбы и не до всего мира.

Покрывая поцелуями каждый дюйм её лица, Драко просто сводил с ума. Сердце умирало и возрождалось, слёзы снова брызнули из глаз, но это было неважно.

Он выдохнул её имя. Только его, и снова накрыл её губы, не давая опомниться и передумать.

Больно. Больно. Больно!

— Драко… — Лишь это имя. Лишь он. Ничто другое не имело значения.

Нужда, с каждой секундой терзающая всё сильнее, толкнула в спальню, на постель, на подушки, всё ещё мокрые от слёз.

Однако Драко не торопился. Гермиона не сомневалась в его желании — его она явственно ощущала — но всё равно спешки не было. Вечность часов Драко покрывал её тело поцелуями, сводил с ума прикосновениями, беспрестанно втягивая носом запах её волос — словно не мог надышаться. И когда случилось долгожданное единение, Гермиона не ощутила вины. Она наплевала на профессиональные принципы, предала доверяющую ей клиентку, поощрила измену и обрекла себя в позорный статус любовницы, но ни о чем не жалела, хотя должна была. Эгоистка внутри неё нашептывала, что она заслужила эти минуты. Что происходящее, пусть и мимолетно, но здесь и сейчас невероятно правильно. Последняя ночь — она нужна была им обоим. Чтобы проститься навсегда.

Драко сцеловывал слёзы, всё так же молча. Понимая, что любое сказанное слово загубит момент. На это короткое время он снова стал её, а она — его, а сожаление, обещающее наступить позже, казалось ничтожной ценой.

Тёплые объятия приятно обволакивали. Подобного Гермиона не испытывала уже очень долго. Виктор не был любителем нежностей. Просто полежать, послушать стук сердца под ладонью — это было не для него. С Драко всё было иначе. Как в далёкие двадцать, так и теперь. Рядом с ним чувствовался трепет, ощущалась близость. Его любовь была осязаемой, настоящей, заполняющей до края.

Даже теперь — чужой жених — он обнимал её с такой невероятной нежностью, что хотелось плакать. Хотя, кажется, делать это она и не прекращала.

Они всё ещё молчали. Была ли необходимость озвучивать проблему? Астория незримо следовала за ними по всему пути, и теперь казалось, что она уже знает, обвиняет и злится. Вина постепенно пробуждалась, что, впрочем, не мешало продолжать цепляться за Драко, как за спасительную соломинку.

Неизвестно сколько продлилась бы тишина, если бы Косолап, протиснувшись в двери, не прыгнул на кровать и не принялся принюхиваться к незнакомому мужчине в хозяйской постели. Помнил ли он запах человека, который однажды нёс его в своей куртке, прижимая к сердцу?

— Косолап? — Драко не сводил глаз с кота, но сосредоточен был только на Гермионе. Прижимал ещё крепче, поглаживая кончиками пальцев её лопатки. — Это ведь он?

— Да, он, — Гермиона уткнулась носом в его ключицу, вдохнула такой привычный некогда аромат. Годы прошли, а Драко всё ещё пах собой, двадцатилетним.

— Я хотел защитить тебя. — Неожиданное признание прошелестело едва слышно. Гермиона вскинула голову и встретилась с Драко взглядом. Она видела, как непросто ему даются слова, а потому не стала перебивать. Внутри волнами поднималась тревога. Она чувствовала, что Драко готов сказать ей нечто очень важное. — Да, — продолжил он, целуя её в висок. — Уберечь от косых взглядов. От той жизни, которую сам ненавидел. Я не мог признаться тебе, как мне неуютно в той обстановке, как хочется мне сбежать от этих фальшивых улыбок и вежливых фраз. Вернее, потом я понял, что мог бы сказать всё это тебе, но было уже слишком поздно.

— Я думала, ты стыдишься меня…

Глаза его расширились от удивления.

— Тебя? — Ладонь снова проскользила по спине. — Нет-нет, я никогда не стыдился тебя. Я стыдился их. Своей семьи. Мне очень жаль, что ты ощущала себя неуверенно рядом со мной. Я не думал, что так…

Он замолчал, не договорив, лишь теснее прижал Гермиону к себе. Она ощутила, как его сердце ускорило свой бег и, приподнявшись, коснулась губами уголка его рта. Чтобы успокоить. Утешить.

Вся проблема, с которой двадцатилетняя Гермиона не смогла справиться, сейчас казалась пустой и надуманной. Они расстались из-за невозможности быть рядом. Из-за потерянного доверия. Из-за того, что Малфой-мэнор обнажал все различия между ними. Но… Это всё? Это правда была причина прекращения лучших в жизни отношений?

— Это я тебя бросила, верно? Не сочти за издевательство, просто я правда не помню, кто первым принял решение расстаться.

— Я никогда не принимал его, — вздохнул Драко. — Я год ждал, что ты вернёшься.

Он снова смотрел не на неё — на кота. Будто пытался спрятать взгляд или спрятаться сам.

Гермионе не хотелось верить в это. Понимать, что сама однажды на ровном месте разрушила своё счастье, было невыносимо больно. А теперь… Исправлять что-либо было поздно. Теперь Драко любил другую, и влезать в их отношения она просто не могла. Астория не заслужила подобного. Впрочем, если бы Драко только сказал, что любит ее, а не невесту, она наплевала бы на всё. На работу, к успеху в которой она так долго шла, на доброе имя, которое загубила бы весть о тайном романе с клиентом. Но Драко любил другую, оставалось довольствоваться теми крохами, которые он решил ей напоследок подарить. Бесконечно нужными, желанным крохами, бывшими лишь иллюзией счастья.

— Я думаю, нам не стоит больше видеться до самой свадьбы, — сказала она, ненавидя себя за каждое слово. И добавила тихо:

— Извини меня, но тебе лучше уйти. Это самая большая ошибка.

Серые тени наползли на лицо Драко, когда он услышал эти слова. Казалось, над ним прогремел смертный приговор, не иначе. Впрочем, Гермиона и сама ощущала себя тем судьёй, который приговорил их обоих. Приговорил последние минуты, что у них оставались.

— Говори, что хочешь, но я до утра никуда не уйду, — сказал наконец Драко, перекатывая Гермиону на спину. — Я достоин того, чтоб ещё хоть раз увидеть тебя заспанной и невероятно притягательной? Достоин растянуть эту ошибку до рассвета?

Не давая ответить, он прикрыл ей рот поцелуем и скользнул ладонью под одеяло, к горячей коже, жаждущей его прикосновений. Последнее утро — это то, о чем Гермиона не могла и мечтать. И последняя ночь, которую Драко явно не собирался проводить во сне. И пусть потом было суждено расстаться навсегда — их время ещё не подошло к концу. Сжечь и сгореть — было не страшно. Куда страшнее было бы провести эту ночь в одиночестве.

Бывшие. Чужие. И пусть.

* * *

В банкетном зале шли последние приготовления. Гермиона прохаживалась вдоль рядов, тщательно проверяя, ничего ли не забыли, и старалась не думать о том, что уже очень скоро заглянет в глаза Астории. Увидит ли та вину в её взгляде?

Мысль о том, что придётся также столкнуться и с Драко, Гермиона как могла отметала. Когда-то он любил её, теперь же его ожидал путь с другой. Вперёд, в вечность. Она стала лишь эпизодом на его пути. Прощальный секс — так это называется?

Думать о том, что теперь он любит другую женщину, а она — лишь временная слабость, было больно и унизительно.

Фоном нестройно ныли скрипки. Чтобы уже через полчаса сыграть свадебный марш и соединить двоих людей, так долго идущих к общему счастливому будущему. Сбежать хотелось нереально сильно, но Гермиона строго отчитала себя за эти мысли. Пережить всего пару последних часов — неужели у неё не хватило бы на это сил?

Зал начинали наполнять гости. Шикарные, холодные. Лакеи сопровождали их к резным лавкам, официанты подносили аперитив, но Гермиона ничего этого не замечала. Она всматривалась в фигуры на пристани, пытаясь выловить жениха и невесту среди бесконечной массы приглашённых гостей.

Одних только представителей прессы было десятеро. Астория продала возможность снимать их свадьбу всем крупным издательствам. Сказала, что свадьба века теряет свой смысл, если не оказывается обнародована.

Весь мир ждал этих снимков. Кроме одного человека. Кроме той, которая невольно находилась в самом эпицентре, хотя и мечтала стать, подобно Русалочке, пеной морской. Всё, лишь бы не чувствовать боли.

— Идут! — помощница, китаянка Чжоу Чанг, подбежала к Гермионе и расправила воротник её блузки. — Всё готово, не волнуйтесь. Это будет лучшая из всех свадеб.

Гермиона кивнула. Внутри разрасталась чёрная дыра, сбежать от которой не вышло бы даже при очень большом желании.

Расправив плечи, она натянула на лицо вежливую улыбку и вышла встречать гостей.

— Мистер Малфой. Миссис Малфой.

Люциус не удостоил её и взглядом, а Нарцисса тепло улыбнулась и ответила лёгким наклоном головы.

— Мисс Гринграсс, можете быть уверены, всё готово.

Обращаться к Астории было тяжело. Казалось, что на лбу горит одно короткое слово: «виновна». Однако по невесте было видно, что она ничего не знает. Расслабленная улыбка, блеск в глазах.

— Драко.

Он ответил кивком. Равнодушным, холодным, и тотчас отвернулся, словно её и не существовало. Словно не его губы и не его руки сводили с ума чуть более суток назад. Словно не он ласкал её весь вечер и всю ночь. Словно не он разбудил её утром мягким поцелуем и не он обнимал на прощание так сильно, словно боялся отпустить.

Ничего. Пустота. Иллюзия кончилась.

— Чжоу проводит вас. — Слова, брошенные уже в спину. Её оставили позади, как что-то незначительное и ненужное.

Стараясь не думать о подкатывающей к самому горлу тоске, Гермиона проследовала за ними до украшенной цветами арки, где священник вёл последние приготовления.

Платье Астории переливалось серебром, подобно чешуе. Мадам Максим постаралась на славу — ничего красивее Гермиона прежде не видела.

На Драко же был тот злосчастный костюм из салона Златопуста Локонса, и дурацкий галстук теперь поправляла рука невесты.

Гости продолжали занимать свои места, проходя мимо Гермионы с одинаковыми надменными лицами. Если подобное общество было привычным для Драко, понятно, почему он никогда не брал Гермиону с собой. Совершенно неприятные личности с раздутым самомнением — явно не та компания, в которой ей было бы комфортно. Что ж, Астория в подобном окружении была, как рыба в воде. Оставалось порадоваться за парочку и вспомнить, что у неё нет никаких прав ревновать. Любовница на одну ночь — не более.

Как продержалась ещё двадцать минут, Гермиона не знала. Вот только в тот момент, когда раздались первые звуки свадебного марша и Астория пошла по проходу, самообладание дало сбой. Дрожь пробежала по телу, завершив свой путь на губах.

Нет, Гермиона подготовила этот вечер и должна была следить за его благоприятным течением, но сил на это просто не было. Лайнер ожидал отплытия, и пока ещё можно было сбежать на берег. Трусливо переждать в каком-то укромном уголке, когда всё закончится, и уж когда священник спустится на причал, вернуться. К Драко и его жене. Она могла это сделать. Никто бы и не заметил её отсутствия.

Астория медленно приближалась к жениху, и Гермиона поняла, что если задержится ещё хоть на миг, разрыдается при всех. Слёзы душили — она не протянула бы и до трапа, и потому, как можно спокойнее покинув зал, она просто завернула за ближайший угол и там, на ступенях, уронила лицо в ладони.

Драко женился. В этот самый момент. Для него начиналась новая, счастливая жизнь. Жизнь с женщиной, которую он выбрал в свои спутницы и к которой, пусть и изменил, всё же вернулся.

— Ты любишь его. — Женский голос, неожиданно близкий, заставил Гермиону дернуться. Она совершила ошибку. Выдала себя перед…

— Миссис Малфой?

— О, прошу, — та мягко улыбнулась. — Просто Нарцисса.

Она подошла ближе и оглянулась.

— Прелесть приёмов такого размаха — ты можешь затеряться в толпе, и никто даже не заметит, что ты ушла со свадьбы собственного сына.

Нарцисса горько улыбнулась и сделала ещё шаг вперёд.

— Иди и останови их, девочка. Ты любишь его, он — тебя, и ты должна помочь ему прекратить этот фарс.

— О чем вы? — Гермиона ничего не понимала, но в груди бухало очень сильное волнение. — С чего вы решили, будто он любит меня?

— Я не решила, я просто знаю. — Нарцисса опустилась на ступеньку и щелкнула замком своей сумочки.

— Времени мало, а потому слушай: после расставания с тобой Драко очень изменился. Стал проводить всё своё время в дешёвом баре и с дешёвыми женщинами, начал рисковать жизнью. Однажды он упал с мотоцикла, и, пока не оправился, я сидела у его постели и видела, как он мечется в кошмарах. Он был разбит и подавлен. Это видел и Люциус. И потому, когда на горизонте появилась Астория, мой муж приложил все усилия, чтобы они с Драко начали отношения. Драко пошёл на это без особого желания и последующие два года жил по инерции, я знаю. И когда он сказал, что они собираются пожениться, я поняла, что это делается далеко не по любви.

Нарцисса говорила бегло, всё время поглядывая в сторону зала. Оттуда всё ещё лились звуки марша — ещё бы! — на такое количество приглашённых гостей проход пришлось сделать куда длиннее, чем полагалось. Можно было ещё успеть вернуться и всё остановить, потому что мысль о том, что Драко поступает как должен, а не как хочет, побудила к борьбе. И всё же особого смысла в этом могло и не быть.

— Даже если он не любит Асторию, с чего вы решили, что он любит меня?

Поверить в то, что у него сохранились чувства, хотелось невероятно сильно, но так же сильно страшила мысль, что это не так.

Нарцисса ответила кивком.

— Я ждала этого вопроса. — Она достала из сумочки фотоальбом и протянула Гермионе. — Я нашла его у Драко в спальне, когда помогала собирать его вещи. Он не знает, что я видела его. Возьми.

Дрожащей рукой Гермиона приняла альбом и отбросила обложку. И тотчас увидела себя. Двадцатилетнюю себя в рубашке Драко. Только недавно проснувшуюся и взъерошенную. Перелистнув страницу, вновь обнаружила своё лицо. Плотный альбом с сотней страниц, не менее, был под завязку набит теми самыми снимками, которые Гермиона полгода назад удалила со своего компьютера. Драко сохранил их. Сохранил частичку неё. Впрочем, он ведь сам сказал, что неудачные отношения — не повод уничтожать удачные фотографии.

— Узнав, что ты сама не замужем, я увидела в этом шанс, и потому порекомендовала Астории нанять именно тебя. Я знала, что Драко просто нужна встряска, — продолжила объяснять Нарцисса впопыхах. — Я потащила её в Милан, убедив, что нужно поручить тебе за это время отобрать фотографии, и я лично настояла, что Драко необходимо присутствовать при этом. Я видела по нему, что моя задумка удалась. Он словно ожил. У него загорелись глаза, даже работать он стал живее. У него появились идеи, смелые и яркие. Так что я говорю — останови это, он всё ещё любит тебя. Тем более, что я вижу теперь, что и ты его — тоже.

Гермиона словно бы оцепенела. Она всё пыталась переварить услышанное, но не могла. Выходит, лишь благодаря Нарциссе случилась эта встреча? И всё, что было потом? Та, которую Гермиона всегда считала холодной леди, пыталась быть Ангелом-хранителем их отношений?

— Люциус, как любой отец, хочет, чтобы его сын был успешным, — сказала Нарцисса, покосившись в сторону зала. Оттуда явственно доносился голос священника. — Я же, как любая мать, хочу, чтобы Драко был в первую очередь счастливым. И я знаю: его счастье в этом альбоме. Беги, успей, пожалуйста.

И Гермиона побежала. Её буквально колотило от мысли, что уже слишком поздно. Что клятвы произнесены, а кольца — надеты. На глазах стояли слёзы, но времени жалеть себя не было. Поворот за угол, лишь для того, чтобы столкнуться с Драко. Отсутствующий взгляд, полное равнодушие на лице. Если его и удивило это столкновение, виду он не подал.

— Ни шагу за мной, — только и прошипел он, после чего рванул к трапу и исчез во тьме.

«Ни шагу за мной».

Гермиона не могла понять, что происходит. За спиной поднималось волнение. Она смогла уловить только пару фраз: «отменил», «скандал», «это какая-то ошибка».

Гермиона не знала, что именно произошло в её отсутствие, но начинала догадываться. Астория с безучастным видом осушала бокал шампанского, представители прессы без остановки щелкали фотоаппаратами, а гости лишь удивлённо переглядывались.

— Свадьбы не будет, мисс Грейнджер? — Чжоу Чанг подошла ближе с видом полной озабоченности.

Гермиона лишь крепче сжала альбом в руках.

— Я так понимаю, что нет, — неуверенно проговорила она.

— Вероятно, стоит поддержать невесту?

Слова Чжоу долетели к Гермионе, как через вату. Поддержать… Это было просто смешно. Да и могла ли она поддержать кого-то в таком состоянии?

Драко всё отменил. Ради неё? Но если это так, то почему так зло рыкнул на неё? Почему велел не идти за ним? А что, если Нарцисса ошиблась? Драко не любил её. Он просто принял решение не жениться на нелюбимой. А фотографии в альбоме могли ровным счётом ничего не значить.

— Так мы подойдём к невесте? — напомнила о себе помощница.

Гермиона кивнула.

— Идём.

Вероятно, они обе были брошены сегодня, так что поддержать соперницу она могла, хоть это и казалось диким. Но ведь Астория наверняка испытывала схожие чувства, а потому подобрать правильные слова было бы нетрудно. Просто нужно представить, что говоришь эти слова самой себе.

Поймав на себе злобный взгляд Люциуса и встревоженный — вернувшейся к нему супруги, Гермиона сделала глубокий вдох и, убрав альбом с фотографиями в свою сумочку, направилась к неудавшейся невесте. Вечер обещал быть тяжёлым.

* * *

Неудобные туфли жутко давили, а сумочка неприятно оттягивала плечо, когда Гермиона, выжатая, как лимон, поднималась по лестнице к своей квартире. Ей пришлось пережить долгих два часа утешения Астории, разборок с поставщиками, чьи услуги неожиданным образом оказались не нужны, и собственной боли от преследовавшего вопроса, что же на самом деле произошло и чего теперь ожидать.

Как выяснилось, Драко, когда пришла его очередь давать клятву, сорвался с места без малейших объяснений, и оставалось только гадать, что побудило его к этому шагу.

Астория пыталась звонить ему, но в какой-то момент телефон просто перестал отвечать. Драко пропал. Совсем.

Люциус встретил все эти известия с каменным лицом, а Нарцисса же не могла скрыть беспокойства. Никто не знал, что всё это значит и чего теперь ожидать. И эта недосказанность мучила сильнее всего.

Не хотелось ничего. Просто ввалиться в квартиру, упасть на кровать и лежать, глядя в стену. Думать и анализировать было страшно. Всё говорило о том, что Драко оставил их обеих. Принять это было ещё сложнее, чем его свадьбу.

— Привет.

Стоило подняться на этаж, как от косяка её двери отделилась фигура в чёрном смокинге, и Драко, криво улыбнувшись, сделал шаг ей навстречу.

Гермиона замерла. Она не могла позволить себе поверить в то, что видит. Драко, велевший не следовать за ним, был не похож на того себя, что мялся теперь под дверью её квартиры. Тот Драко вовсе не хотел её видеть.

— Зачем ты здесь? — Вопрос, заданный усталым разбитым голосом. Даже не хотелось притворяться сильной.

Ещё движение по направлению к ней. Тихие осторожные шаги, совсем близко.

— А где мне быть?

Гермиона смогла лишь пожать плечами.

— Ты велел не ходить за тобой.

— Конечно.

Его ладонь коснулась её щеки, и Гермиона отстранилась, как ужаленная.

— Тише… Ты чего? — Драко снова сократил расстояние между ними. — Подумай: неужели я должен был рушить твою карьеру и навлекать на тебя всеобщую ненависть? Ты правда хотела увидеть заголовки о том, что свадебный организатор, Гермиона Грейнджер, разрушила отношения клиентов? Я взял удар на себя, потому что могу его пережить. Конечно, я рисковал, уходя в никуда, не зная, нужен ли тебе. Скажи, что это было не напрасно... Скажи хоть что-то...

Он снова коснулся её, и в этот раз Гермиона не отстранилась. Она поняла, что всё это время Драко заботился о ней и её добром имени. В этом причина его прилюдной холодности?

— Ты отменил всё… Из-за меня? — спросила она неуверенно, всё ещё не веря в своё счастье. Ноги подкашивались, а дышать становилось всё труднее.

— Как ты сама захочешь, — Драко провёл тыльной стороной ладони по её скуле, отчего по спине побежали мурашки, а сердце ухнуло куда-то в район пяток. — Если ты готова снова полюбить меня, то я был бы…

— Я не прекращала любить тебя, — перебила его Гермиона. Она не могла больше молчать — слишком долго тянулась недосказанность. — Я пыталась забыть, пыталась жить дальше, но все семь лет продолжала любить тебя.

На лице Драко отразилась боль. Казалось, он услышал худшую новость на свете.

— В таком случае, мы потеряли семь лет, — сказал он, прижимаясь губами к её виску. — Семь долгих лет. Потому что и я ни на миг не переставал любить тебя, хоть очень старался выбросить тебя из сердца. Ты — невозможная девчонка, танцующая под дождём — разве я мог забыть тебя?

От его признания по телу разлилось приятное тепло. Захотелось зарыться в любимые объятия и никогда не отпускать.

— Прошлый дождь закончился простудой, — напомнила Гермиона, утыкаясь лбом в его подбородок. Запах, такой знакомый и родной, моментально вскружил голову. Как и ощущение тепла. Такого нужного всё это время тепла любимого человека.

— Я готов к такой цене, — Драко отстранился и обхватил её лицо ладонями. — Готов болеть хоть дважды в месяц. Ради тебя.

Непрошенная слеза устремилась по щеке к подбородку, но Драко поймал её пальцем.

— Только не плачь. Никогда больше не плачь, — попросил он, прижимаясь губами к мокрой щеке.

— Это слёзы радости, — прошептала Гермиона, обвивая его шею руками. — Я не могла и надеяться на взаимность… И теперь…

— И теперь я поцелую тебя. — Драко склонился к её губам, и Гермиона подалась навстречу, поцеловав его первой.

Он больше не был ничьим женихом, и вина, хоть и продолжала висеть на сердце грузом, всё же несколько ослабла.

Они целовались, словно впервые. Словно во всем мире существовали только они, и Гермиона наконец знала наверняка, что её чувства взаимны. Были взаимны всегда. И пусть они потеряли целых семь лет, впереди их ожидало намного больше.

«Владелец сети Malfoy Corporation, Драко Малфой, подтвердил, что находится в отношениях с Гермионой Грейнджер, организатором свадеб. Примечательно, что именно мисс Грейнджер была организатором несостоявшейся свадьбы мистера Малфоя и его невесты Астории Гринграсс. Однако, по словам близкого окружения, сближение пары произошло только весной этого года. Стоит отметить также и то, что мистер Малфой и мисс Грейнджер прежде уже находились в романтических отношениях, когда обучались на последнем курсе университета.

Что это — воссоединение возлюбленных или роман, скрываемый девять лет?».

Гермиона покачала головой. Слухи были ожидаемы и потому не особо беспокоили её. Два года благополучно удавалось скрываться от прессы, теперь же, когда прошло достаточно времени с момента расстроенной свадьбы Драко и Астории, публичное появление вместе не могло бросить тень ни на одного из них. Люди могли домысливать, жёлтые страницы могли пестреть догадками, но не было никого, кто мог бы подкрепить доказательствами их тайный роман.

— Не стой там, я соскучился. — Голос Драко был подобен музыке. Мягкий, неторопливый. Такому просто невозможно было отказать.

Отложив газету на столик, Гермиона сбросила халат на спинку кресла и нырнула обратно в объятия Драко. Его пальцы пробежались вдоль шлейки её ночной рубашки, и губы опалили плечо.

— Ты не должна быть со мной так жестока, — прошептал он, перенеся поцелуи на её шею. — Какая-то газетёнка тебе дороже меня? Я два года ждал, когда мы наконец сможем съехаться, между прочим.

Покрыв поцелуями её щёки и лоб, он блаженно опустил голову на подушку и перетащил Гермиону к себе на грудь.

— Следуя традициям, о том, что мы женаты, мы сообщим ещё года через два? — спросила она, целуя его в ложбинку на шее.

Кольцо, поблескивающее на пальце, радовало взгляд. Перед выходом из дому его, конечно, нужно было снимать, но в стенах их семейного гнёздышка Гермиона наслаждалась этим символом крепости их чувств сполна.

Свадьба прошла ровно так, как она мечтала. Крохотная часовенка, в которую были приглашены только самые близкие — родители, семья Поттеров-Уизли и семья Лонгботтомов. И Гермиона более не была простой нянькой их детям — она была королевой этого дня. Даже в скромном белоснежном платье, сшитом мадам Максим, она ощущала себя просто сказочной принцессой. Драко же, весь в белом, был её прекрасным принцем.

Тихие клятвы под низким сводом, небольшой торт от Хагрида — большего счастья нельзя было и представить. Самая главная ценность отражалась в ярко-голубых глазах, искрящихся теплом и нежностью.

Семья. То, к чему они шли, казалось, всю жизнь, теперь стало реальным.

О бракосочетании решено было объявить позже, чтобы отвести от себя малейшие подозрения. Хотя Гермиона не была уверена, что скрыть это будет так легко. Её, несомненно, теперь выдавали счастливые глаза, а его — рассеянная улыбка, которая лично ей говорила так много.

«Моя, наконец».

Крепкая ладонь провела по спине с особой нежностью. Драко умел быть и сильным, и ласковым одновременно. Он умел одними прикосновениями рассказать так много о своих чувствах. Показать силу своей любви, ценность момента и счастье от подобной близости.

— В таком случае, — он лукаво улыбнулся, — о рождении наследника известим, когда тот пойдёт в школу. Следуя традициям. — Приподняв подбородок Гермионы, Драко невесомо поцеловал её в губы. — И, к слову о детях: над их появлением я предлагаю подумать прямо сейчас. Вы как на это смотрите, миссис Малфой?

Сцепив их ладони в замок, он коснулся губами каждого её пальца, и Гермиона, не выдержав сладкой пытки, потянулась к нему за поцелуем.

— Я, определённо, не против немножко «подумать», — выдохнула она, целуя его в уголок рта. — У тебя это очень недурственно выходит.

Драко усмехнулся.

— Так? — уточнил он, скользя ладонью вверх по её бедру.

За окном пролетела птица, и рыжий кот провёл её заинтересованным взглядом. И где-то на фоне этого прозвучало тихое «да», за которым последовало синхронное «люблю тебя».