Ветер кружит листья (джен)

На следующее утро Кенара явилась точно в назначенное время, но не решилась беспокоить Пятую и в легком волнении принялась прохаживаться по коридору. Вскоре из кабинета Хокаге высунулась голова Шизуне. Увидев Кенару, верная помощница Пятой как будто обрадовалась и вышла девушке навстречу.

— Тебя уже ждут, но прежде необходимо уладить кое-какие формальности, пойдем со мной.

Они прошли дальше по коридору и оказались в помещении, предназначенном для хранения бумаг. Кенару усадили за небольшой стол, на котором лежали не до конца заполненные бланки.

— Это договор между Конохой и рядовым шиноби с присвоением звания генина. Кое-какую документацию из деревни Звездопада мы затребовали себе, заодно ознакомились с твоим послужным списком. Он скромен, но для генина вполне сойдет. Нужно заполнить строки здесь и здесь и подписать оба экземпляра.

Кенара пробежала глазами текст договора и подписала. Она уже давно приняла решение, и от бумажек оно не зависело.

Шизуне положила на стол перед ней синюю повязку с протектором и символом Деревни Листа. Кенара встала, поклонилась и приняла ее, подумав о том, что это уже третья повязка шиноби в ее жизни, и о том, многие ли шиноби могли похвастаться тем же в шестнадцать лет.

— Обычно проводится торжественное мероприятие, но в нашем случае это неуместно, — Шизуне вздохнула. — Все чаще приходится отступать от правил или придумывать новые.

— Ничего страшного, мне не нужен официоз, чтобы отдать свою жизнь деревне.

— Надеюсь, такой жертвы не потребуется, — помощница Хокаге внимательно посмотрела на хмурое лицо Кенары.

«Этот ребенок, — подумала Шизуне, — как она выжила? И почему именно она? Жертв войны так много, и они всегда вливаются в бесконечный круг ненависти и убийств».

— Теперь тебе нужно познакомиться с товарищами по команде.

Глаза Кенары сверкнули: она попадет на экзамен!

— Чирасу Шэнрё из Деревни Песка, — произнесла Цунаде, и девушка с двумя рыжими косами, одетая в короткий белый балахон, лениво поклонилась.

Шэнрё была невысокого роста и по фигуре скорее походила на девочку, ее руки до самых локтей стягивали шелковые перчатки, а маленькие ножки были обуты в высокие сапоги из замши. Если бы не шнуровка, их можно было бы из-за тонкой текстуры принять за чулки.

Кенара не повела и бровью, хотя была удивлена.

— Цудзи Руюга, — Пятая повернулась к юноше непримечательной внешности, которому трудно было дать больше четырнадцати лет. На его повязке виднелась символика Конохи.

— Масари Кенара, ваш капитан, — представила Цунаде девушку ее новым товарищам. Кенара удивилась еще больше, но вновь не подала виду. — Итак, первая Сборная команда двух деревень составлена. Такого эксперимента еще не было, и это увеличивает ответственность, возложенную на ваши плечи. Ваше совместное участие в грядущем экзамене должно стать следующим шагом по укреплению союза между Деревнями Листа и Песка. Оно символизирует готовность дружественных шиноби выступить единым фронтом против общего врага. Шэнрё-сан более опытный воин из вас троих, но мы договорились, что командование останется за шиноби Листа, в том числе, потому что мы предоставляем двух человек, а Песок — одного. Надеюсь, вы успеете выработать общую стратегию несмотря на то, что первый этап экзамена начинается уже завтра.

Пятая попросила Кенару задержаться, чтобы сказать ей несколько слов наедине.

— Нелегко было найти генина без обязательств незадолго до экзамена. Руюга не просто шиноби, он — бывший член АНБУ. Вследствие некоторых особенностей он привык работать в одиночку и командное соревнование ему в новинку, — Цунаде вздохнула. — Надеюсь, ты понимаешь, какое доверие тебе оказано, Кенара. Пожалуйста, запомни, что ваши академические успехи не так важны, как развитие дипломатических отношений между Конохой и Деревней Песка. Главное — это показать слаженную работу, продемонстрировать единство и общность интересов.

Кенара приуныла. «Наш общий интерес в том, чтобы сдать экзамен, — думала она, — но, похоже, это тот случай, когда видимость важнее результата. Какой прок в оказанном доверии, если чунином мне не стать? Вот и начинается моя служба Деревне Листа, и она, конечно, идет вразрез с моими личными желаниями».

— Я выполню ваши инструкции в точности, госпожа Пятая Хокаге, — Кенара поклонилась. От любого другого человека ей удалось бы скрыть свое разочарование, но не от Цунаде.

«А ей это не нравится, — улыбнулась про себя Пятая. — Ну вот и посмотрим, на что она способна и в чьих интересах будет действовать».

Когда Кенара вышла из кабинета, Цунаде задумчиво произнесла:

— Взгляд этой девушки кого-то мне напоминает. До мурашек.

— Саске, — подсказала Шизуне. — Он как у Учихи Саске. Взгляд волка, отбившегося от стаи.

— Как сентиментально! Но в чем-то ты права. Что ж, посмотрим, сможет ли волк создать собственную стаю и стать вожаком.

Кенара надеялась, что новые товарищи по команде будут ждать ее у входа в Резиденцию, но внизу никого не было. Тогда куноичи впервые прочувствовала на себе, как хлопотно быть капитаном, потому что ей пришлось разыскивать собственную команду. Проще всего было узнать, где проживает Руюга, но там она его не нашла. Затем Кенара выяснила, в каком квартале расположились несколько команд из Песка, и отправилась туда на поиски Шэнрё. В квартале на нее наехали несколько ребят из Песка и потребовали, чтобы она убиралась. Вразумительные аргументы на них не подействовали, а применять силу Кенара не могла, чтобы не вызвать дипломатических тёрок между деревнями.

— Тогда передайте Чирасу Шэнрё… — и тут Кенара увидела свою подругу по команде в окне второго этажа. Девушка стояла, скрестив руки на груди, и презрительно улыбалась, — что ее искала Масари. С вами, ребята, встретимся на экзамене.

«Высокомерная тварь, — подумала Кенара. — Вся эта история с капитанством вообще какое-то недоразумение. Но есть и плюс: несмотря на Содружество, я смогу вполне законно избить этих придурков на втором этапе экзамена».

Куноичи была очень зла. Она терпеть не могла оказываться в смешном положении. В подобных ситуациях в ней всегда сначала вспыхивала гордость, а уже потом на выручку приходила самоирония. Пока девушка находилась на первом этапе и отправилась на полигон, чтобы излить свой гнев на бездушных манекенов. На дальней площадке она заметила команду Гая. Тен-Тен, Ли и Неджи что-то обсуждали со своим сэнсэем.

— У них-то есть стратегия, — хмуро подумала Кенара. — У всех есть, кроме моей новоиспеченной разношерстной команды, в которой никто не только меня, но и сам экзамен не воспринимает всерьез. И всё-таки это лучше, чем если бы я была одна. В одиночку меня точно не допустили бы до испытаний.

Она ушла подальше, чтобы ни с кем не разговаривать, будучи в столь мрачном настроении.

На первый этап экзамена Кенара проследовала в гордом одиночестве, что, впрочем, оказалось неважно, так как участников всех команд разделили на три группы. Девушка вытянула карточку под номером три и проследовала в третий кабинет. Она заняла место в последнем ряду и окинула взглядом помещение в поисках знакомых шиноби. Неподалеку, впереди нее, сидели Хината и Неджи Хьюга.

«Значит, Тен-Тен здесь нет», — подумала Кенара. Волей-неволей взгляд ее упирался в знакомых обладателей бьякугана. Девушка имела дальних родственников в клане Хьюга, а также и отдаленное представление об их традициях. Ей было известно, что младшая ветвь клана находится в полном подчинении у старшей. Однако, несмотря на почтительное отношение Неджи к Хинате, он явно пользовался большим авторитетом и вел себя покровительственно, как старший брат.

«Наверное, это нелегко, когда главой клана становится такой мягкий человек, как Хината — и для нее, и для тех, кто будет вынужден ей подчиняться», — размышления Кенары прервал голос экзаменатора, раздавшийся из динамиков. Она узнала в нем Нара Шикамару из той команды, в которую ее могли бы взять, если бы не Ино. Подчиняясь прозвучавшей команде, генины начали по очереди подходить к столу и брать бланки с заданиями. В проходе между партами Кенара столкнулась с Хинатой и ее братом и поклонилась первая, так как не поздороваться было бы невежливо. Ребята из клана Хьюга поприветствовали ее в ответ: Хината — радостно, Неджи — сдержанно.

На контрольном листе имелось три теоретических вопроса, ответы на которые оценивались в 50, 40 и 30 баллов. Ответить нужно было лишь на один вопрос, но баллы всех человек из одной команды суммировались и команды, набравшие слишком много или слишком мало баллов, выбывали. Таким образом, суть задания сводилась к выбору правильного вопроса, чтобы вместе со своими товарищами набрать 100 баллов. Трудность заключалась в невозможности для членов команды договориться между собой, так как они находились в изолированных помещениях.

«Отлично, — подумала Кенара, — хватит таращиться на Хьюга, пора заняться делом. Вполне очевидно, что я, как капитан команды, должна ответить на вопрос в 40 баллов, тогда мои товарищи выберут 30-балльные задания. Есть еще вариант: 0-50-50. Не факт, что первый вариант покажется столь же очевидным и для них». Девушка немного приуныла, ведь еще вчера можно было выработать с ее напарниками единую стратегию. Но тут она заметила, что трудности испытывают практически все, кто находился в аудитории.

Затем поднялся невообразимый шум. Кто-то решил, что можно докричаться до соседей по кабинетам сверху и сбоку, и многие начали выкрикивать имена своих товарищей, надеясь быть услышанными.

Кенара зажала уши руками и мысленно записала окружающих в идиоты. Отрадно было видеть, что почти никто из тех, кого она знала в Конохе, не принимал участия в этой какофонии. Время, отведенное для первого задания, приближалось к концу.

Она увидела, как Хьюга Неджи поднялся со своего места и подошел к стене. Он встал в боевую стойку и нанес удар, от которого стена загудела, а крики по эту и по ту ее сторону стихли.

— Что ты, чёрт возьми, делаешь? — воскликнул парень из Песка, выскочив из-за первой парты.

— Хочу подать знак нашим товарищам в соседних помещениях. Если я ударю четыре раза, они это услышат и поймут, что я хочу ответить на вопрос за 40 баллов, соответственно, им нужно будет взять 30-балльные задания.

Глаза шиноби из Песка недобро сверкнули, но он сделал вид, что ему все равно.

— Продолжай, я не буду мешать.

Неджи сосредоточился и совершил четыре удара, но его собеседник неожиданно ударил в пятый раз. Аудитория зашумела, все начали возмущаться.

— Стадо баранов! — закричал парень из Песка. — Вы хотите, чтобы прошли все?! Так вот, мне этого не надо, я уже связался со своими товарищами по команде. И не позволю, чтобы для вас получилось все так просто…

Неджи лишь пожал плечами.

— Пусть будет так, ты ничего не испортил. Теперь нам вообще ничего не нужно делать, а наши товарищи возьмут 50-балльные вопросы на себя.

— Не позволю! — и шиноби, решив окончательно запутать соседей по кабинетам сверху и сбоку, принялся наносить серии ударов. Сначала три, потом четыре удара. Но, как бы он ни старался, Неджи находился рядом и наносил дополнительные удары, так что все время получалось пять.

Несмотря на хладнокровие Неджи, взбешенный шиноби из Песка готов был ринуться в драку, но голос Шикамару из динамиков предупредил о наказании за нарушение правил, а также о том, что время подходит к концу. Таким образом, благодаря молодому Хьюга с первым заданием справились все.

Второе задание также требовало сообразительности или отличной командной работы. Нужно было написать, кем команда готова пожертвовать ради выхода во второй тур экзамена, притом жертва выбывала из испытаний, а если ответы членов одной команды различались, то с экзамена снималась вся команда. Кенара четко вывела на листке слово «НИКЕМ», и ей оставалось лишь надеяться, что Шэнрё и Руюга ответили так же.

Генины вышли во двор школы шиноби, ожидая объявления результатов. Кенара разглядела в толпе Руюгу и подошла к нему. Снова ей предстояло быть инициатором разговора, в котором она вовсе не нуждалась. Поздоровавшись и задав ничего не значащий вопрос «как дела?», девушка получила столь же неопределенный ответ: Руюга кивнул и пожал плечами. «Мы должны на всякий случай держаться вместе, — думала Кенара, — вдруг второй этап экзамена начнется прямо здесь. Шэнрё, если захочет, подойдет сама. А если нет... что ж, у нее будут неприятности, если она оторвется от команды». Куноичи из Песка все же подошла и произнесла с насмешливым выражением лица:

— Надеюсь, во втором задании вы указали не меня?

— Можешь быть спокойна, мы бы так не сделали.

К микрофону подошли организаторы: Нара Шикамару и Песчаная Темари. Результаты были объявлены, а когда выбывшие покинули площадку, начался второй этап экзамена: все команды должны были втечение семидесяти двух часов прибыть к Пустыне Демона в стране Песка. Скорость и выносливость имели значение, так как испытание засчитывалось только для первых пятнадцати прибывших команд.

Кенара, Шэнрё и Руюга одновременно сорвались с места и побежали, сохраняя одинаковую дистанцию. Несмотря на напряжение и прилагаемые усилия, это было самое спокойное за весь экзамен время для Кенары, когда ее команда действовала как один человек.

Сложность заключалась в том, что шиноби не были подготовлены к длительному переходу и небольшого запаса воды и еды не могло хватить на трое суток. Полноценные ночевки также исключались, отдыхать можно было понемногу и то, на свой страх и риск дать фору другим командам. Кенара ломала голову, как позаботиться о своей команде. Несколько раз за время перехода она делала крюк, чтобы купить еды и набрать воды там, где это было возможно. Это выматывало, но ее больше беспокоила не собственная усталость, а состояние Руюги.

Примерно через двадцать часов напряженного бега он начал сдавать. Кенара закинула его к себе на закорки, радуясь, что он всего лишь мальчик, а не какой-нибудь громила. На слабые возражения девушка ответила:

— Перестань, мы команда и в наших интересах доставить тебя в нужное время и место. Расскажи лучше немного о своих способностях, чтобы я знала, как их применить в соревновании.

Как она и подозревала, Руюга по большей части занимался шпионскими миссиями, сильными сторонами его были скрытность и терпеливость. Куноичи из Песка он не особо доверял и ждал, пока расстояние между ними увеличится, чтобы поделиться самым главным.

— Я могу полностью скрыть свое присутствие, только очень сильный сенсор способен почувствовать мою чакру, но я пока таких не встречал.

— Редкая способность. Мы можем заниматься разведкой и продумывать тактику заранее.

— Ну и я… немного сенсор.

Кенара кивнула. Это уже кое-что.

Через два часа Кенара окрикнула Шэнрё и предложила ей понести Руюгу.

— Ну уж нет! Лист верхом на Песке? На такое я не подписывалась…

Кенара спустила мальчика на землю и пожала плечами.

— Отлично, тогда можно не торопиться и отдохнуть немного перед отстранением от экзамена, — она уселась на травку под деревом и отпила немного из фляжки. Руюга тоже сел. Он хотел было соврать, что может бежать сам, но любопытство пересилило.

Шэнрё кусала губы.

— Ладно! — наконец сказала она и зло пробормотала: — коноховцы — слабаки…

Отдохнув на закорках у Шэнрё еще пару часов, Руюга дальше снова смог передвигаться сам. Но Кенара заметила, что команде выгоднее, когда он отдыхает, иначе приходилось приспосабливаться к его скорости. Даже с утяжелением на спине в виде худосочного подростка девушка бегала намного быстрее его самого, поэтому как только его чакра истощалась и скорость падала, Кенара или Шэнрё по очереди тащили его на себе. Несмотря на то, что они обогнали несколько команд, не было уверенности, что они находятся среди лидирующих, а не отстающих, поэтому девушка ломала голову, как им ускориться с помощью ниндзюцу. Она решила посоветоваться с Шэнрё.

— Есть одна техника, она выдерживает до четырех человек за раз, но я приберегаю ее для последнего рывка, потому что она требует много чакры.

— Мы находимся в пути уже больше двух суток, Пустыня Демона должна быть неподалеку. Думаешь, время еще не пришло?

Шэнрё остановилась и начала складывать печати.

— Стихия Земли, Стихия Огня, Стеклянная техника: Скользящая лодка!

Под ногами у куноичи из Песка образовалась дорожка, похожая на ледяную горку, на которой стояла прозрачная лодка. Команда запрыгнула в нее, Шэнрё встала на носу и продолжала создавать стеклянную дорожку на пару десятков метров впереди, тогда как позади стекло исчезало.

— Это стекло сделано из моей чакры, огня и песка, поэтому я могу контролировать силу трения между дном лодки и дорожкой, такую идеально ровную поверхность невозможно создать искусственно, но с помощью ниндзюцу мне это удалось.

— Круто! — сказал Руюга.

— Да, это потрясающе, — согласилась Кенара.

Они передвигались очень быстро, стеклянный щит вокруг лодки защищал их от встречного потока воздуха, разрезая его благодаря особой форме. Справа и слева промелькнуло несколько команд соперников. Через некоторое время Шэнрё вспотела, потом у нее задрожали пальцы, но она все еще держала сложенную печать. Ноги подогнулись и она опустилась на колени.

— Достаточно, Шэнрё, дальше мы сами, — Кенара дотронулась до ее плеча.

— Еще немного, я могу…

Девушка осела на пол, техника завершилась и всё исчезло. Молодых людей вытряхнуло из лодки и протащило по песку по инерции. Кенара вскочила на ноги и подбежала к товарищам. Руюга уже отряхивался от песка, а Шэнрё лежала совершенно обессиленная.

— Я чувствую чакру впереди — там джонины. Наверное, мы добрались, — Руюга вгляделся в черные точки на горизонте.

— Вперед, сделаем последний рывок, я уверена, что мы среди лучших, — Кенара привычным движением забросила за спину куноичи и помчалась со всех ног.

Они добрались до базы, многоэтажного здания, похожего на толстую башню. На походе к ней их встретили джонины из Конохи. Тот, что был в зеленом трико, улыбнулся в тридцать два зуба и показал большой палец.

— Отличная работа! — сказал он.

Кенаре показалось, что в башню как раз в этот момент входила команда Тен-Тен. Этому не следовало удивляться, ведь подопечные Гай-сэнсэя славились своей физической подготовкой. Куноичи не могла не думать о том, что если бы Руюга и Шэнрё бегали так же хорошо, как она сама, команда могла бы посоревноваться с Тен-Тен, Ли и Неджи. Тащить на себе отстающих — это издержки работы в любом коллективе. Благодаря одному товарищу они отстали, благодаря второму — наверстали упущенное, так что в целом жаловаться не приходилось.

Каждой команде была отведена комната для отдыха, а вечером всех участников экзамена, прошедших второе испытание, ожидал ужин в общем зале. Шэнрё уже пришла в себя, и они вдвоем с Руюгой отправились подкрепиться. Кенара воспользовалась редкой возможностью побыть в одиночестве и осталась в комнате. Ей хотелось помедитировать и немного расслабиться, сняв хотя бы на часок с себя бремя ответственности и лидерства. Была и еще одна причина, в которой девушка постыдилась бы признаться: коноховцы будут есть за одним столом, и ей наверняка кусок в горло не полезет, если Неджи окажется где-то неподалеку.

Через час ее товарищи по команде вернулись и принесли с собой новости: ужин закончился всеобщей потасовкой. Какой-то невероятно толстый парень из Скрытой Травы забрызгал своим потом общий ужин и, чтобы спасти хоть что-то, коноховцы решили его приструнить, но опрокинули столы с едой других команд. Голодные и злые шиноби напали друг на друга, в то время как Руюга и Шэнрё решили благополучно отсидеться за перевернутым столом и не вмешиваться в свалку. Закончилась эта потасовка еще нелепее, чем началась: девушка из команды Водопада свалилась через разбитое стекло в потолке и объявила, что хочет завести сотню друзей, предлагая всем подряд поиграть с ней в азартные игры или вместе искупаться.

— Всё это похоже на бред, — заметила Кенара.

Шэнрё пожала плечами и улеглась спать. Ночью имел место еще один инцидент: часть ребят из Конохи каким-то образом выбрались наружу, попали в песчаную бурю и чуть не угодили на ужин к местным скорпионам. Девушка из Водопада одним движением убила гигантского скорпиона, а затем вмешались джонины. Всё это Кенара узнала, выбежав в коридор, где у окон уже столпились ребята из других команд. Убедившись, в конце концов, что обошлось без жертв, шиноби разошлись по своим спальням. «Интересный персонаж эта Фуу из Водопада, — подумала Кенара. — Любопытно было бы поближе на нее взглянуть». Этому желанию не суждено было осуществиться: на экзамене команды не столкнулись, а сразу же после него Фуу была убита Акацки, охотившимися за Джинчурики. Кенара узнала об этом намного позже.

На рассвете пятнадцать команд собрались перед базой. Темари из Песка объяснила условия следующего этапа соревнований. Команды отправлялись на разные точки старта, разбросанные по Пустыне Демона. Каждая команда получала свиток Неба или свиток Земли. В течение следующих семидесяти двух часов предстояло раздобыть второй недостающий свиток и вернуться на базу. На этом этапе шиноби сражались друг с другом, устанавливали ловушки и использовали любые хитрости, чтобы не потерять свой свиток и отобрать чужой. Союзников здесь не было, все команды из любых деревень являлись соперниками.

«Что я буду делать, если мы столкнемся с командой Гай-сэнсэя? — задавалась вопросом Кенара. — Я не хочу с ними драться. То есть я хотела бы снова сразиться с Неджи, но не когда звание чунина на кону. Не хочу, чтобы они проиграли, но и мы не можем проиграть…»

Команда Кенары заняла свою точку. Через некоторое время был дан сигнал о начале испытания.

— Как ты себя чувствуешь? Полностью восстановилась? — спросила Кенара.

Шэнрё кивнула.

— Хорошо, покажем всё, на что мы способны. Руюга, свиток Земли будет у тебя, используешь свои козыри, если понадобится. Нам нужен свиток Неба. К сожалению, мы не узнаем, какой свиток у противника, пока не нападем. Шэнрё, нам с тобой придется сражаться за троих, зато у нас будет отличное прикрытие.

— Ясно.

— Тогда выдвигаемся!

Кенара бежала немного впереди остальных и смотрела по сторонам. На этом участке обзор был относительно неплохой: холмов почти не было, на небе ни облачка, солнце светило ярко. Однажды им встретился большой кактус в форме почти идеального шара. Шэнрё предложила остановиться и показала, как можно добыть из этого растения воды и съедобную мякоть, чтобы не погубить его и позволить расти дальше. За два прошедших часа им никто не встретился, так что решили сделать небольшую передышку.

— Ты хорошо знаешь это место? — спросила Кенара.

— Нет, — ответила Шэнрё, отводя взгляд в сторону. Она прищурилась и вгляделась в горизонт, а потом добавила с усмешкой: — Я ведь всего лишь генин, нам не разрешается посещать такие места, тем более, в одиночку.

— У тебя никогда не было своей команды?

— Я не умею работать в команде, мои миссии всегда были рассчитаны на одного человека.

— Я чувствую, что ты лжёшь, но наверняка у тебя есть на это причины, так что я больше не буду спрашивать, — сказала Кенара.

Шэнрё удивленно взглянула на нее.

— Уважаешь чужое личное пространство? Разумно, если хочешь привлечь такую, как я, на свою сторону. Только я не признаю сторон, так что… Я была чунином и у меня была команда. На миссии по преследованию банды «Коготь» меня взяли в плен, а товарищи отступили, фактически, бросили меня. Спасшись, я вернулась в Деревню Песка, но с тех пор никогда больше не работаю в команде. По этой причине меня снова понизили до генина. На этом экзамене я должна показать, что перешагнула через прошлое.

Кенара почувствовала комок в горле.

— Предательство забыть непросто, — проговорила она. — Но у нас тут не будет никаких предателей. Пойдёмте дальше.

Вступить в команду — значит взять на себя обязательства, поставить рядом с собой двух других людей, принять как факт, что их жизнь равноценна твоей. Для Кенары это было непросто. С детства она была довольно эгоцентрична, сосредоточена на собственном внутреннем мире. Пройдя некий путь, совершенствуя свой ум и тело, она представляла собой личность, а не только боевую единицу. Быть шиноби означало пожертвовать всем, превратить себя в орудие и быть готовым пойти на размен. Прямо сейчас эта работа происходила в ней. Она готовилась в случае необходимости переступить через своё Я, поставить во главу угла интересы команды и даже обменять свою жизнь на жизнь Руюги или Шэнрё, которые были ей не очень симпатичны. Но, став командиром, она отбросила симпатии и антипатии и признала этих людей своими, какими бы они ни были.

Примерно через час на горизонте показалось какое-то движение. Кенара предложила направиться туда. Вскоре начали вырисовываться фигуры соперников. Команда Кенары прибавила ходу и стала их настигать. Вдруг фигуры остановились.

— Должно быть, заманивают нас в ловушку. Давайте спрячемся за тем гребнем и отправим теневых клонов им навстречу.

Клоны Кенары, Шэнрё и Руюги остановились в нескольких шагах от противника. Шиноби из Песка посмеивались и поглядывали друг на друга. Главной, видимо, была высокая девушка в розовом кимоно с короткой ассиметричной стрижкой и огромной кистью для акварели, заброшенной на плечо. Ее напарниками были двое парней в обычной форме шиноби песка: один — рыжий с шейным платком с протектором, другой — симпатичный темноволосый с черными, будто накрашенными, глазами.

— Я их где-то видела, но лично не знакома, — сказала Шэнрё.

— Зато мы о тебе наслышаны, Шэнрё-сан, — усмехнулась девушка с кистью. — Для нас будет честью победить тебя.

— Наслышаны, но не боитесь? Любите рисковать?

— Мы хорошо подготовились, — художница начала быстро складывать печати, на песке проступили узоры, покрывающие довольно большую площадь. — Странный лес!

Узоры обрели форму, отделились от земли и оказались прочными лианами, которые начали быстро опутывать клонов.

— Хм, слишком легко!

— Фэн, они за гребнем, — рыжий парень махнул рукой. На плечо его уселась маленькая ящерка. В этот момент клоны, задушенные лианами, исчезли.

— Прячься, — бросила Кенара Руюге. Тот отступил на шаг и совершенно исчез.

Девушки сжали кунаи и разбежались в разные стороны. И вовремя, потому что в то место, где они стояли, прилетел огненный шар, выпущенный парнем с угольно-черными глазами.

— У них свиток Земли, — сказал рыжий, — то, что надо.

— Нет, — ответила Кенара, — это у вас то, что надо нам — свиток Неба.

Девушка с кистью, Фэн, уклонилась от кунаев и сложила еще несколько печатей. На песке проступил второй рисунок. Он был похож на множество растянутых и погнутых восьмерок.

— Траектории смерти! Летящие кунаи! — быстрыми движениями она доставала и выпускала по десять кунаев разом. Каждый кунай замер над одной из восьмерок на определенной высоте и начал быстро летать над рисунком, повторяя его форму.

Кенара и Шэнрё оказались отрезанными друг от друга. Они быстро сошли с рисунка и стояли теперь на островках, свободных от пролетающих кунаев.

— Отлично, Фэн! — воскликнул рыжий. — Но свиток был у третьего, он куда-то исчез. Впрочем, моя техника призыва быстро найдет его, если только он не летает…

Кенара огляделась и всё подсчитала в уме. Впереди восемь полос, которые ей надо пересечь, чтобы добраться до Фэн. Кунаи летают быстро, но она успеет по очереди проскочить мимо каждого из них. Куноичи прыгнула вперед… и упала на песок с кунаем в бедре.

Фэн усмехнулась.

— Неплохо, да? — спросила она. — Кунаи ускоряются, когда кто-то попадает в рисунок, ты не могла об этом знать.

Кенара вырвала кунай и быстро перевязала ногу.

— Ничего не получится, смиритесь, у меня еще несколько козырей в рукаве! — воскликнула Фэн. Она явно чувствовала себя в безопасности. — Просто отдайте нам свиток, убивать вас мы не собираемся.

Рыжий шиноби начал применять технику призыва. Земля задрожала, и на поверхности показались три огромных каменных червя-бурильщика. Они загудели и скрылись под землей. Шиноби создал островок из песка над землей, запрыгнул на него и отправился за своими питомцами.

— Они чувствуют того третьего парня, он движется на восток.

— Преследуй его, Нави! — крикнул черноглазый.

Кенара поднялась на ноги. Семь полос впереди. Кунай на пятнадцать сантиметров выше земли, кунай на тридцати, пятидесяти, ста двадцати, тридцати, ста сорока, ста, восьмидесяти сантиметрах… Они ударят мгновенно, просто ее кунай должен быть в точке удара заранее. Куноичи прыгнула вперед…

В это время Шэнрё создала стеклянный шар и покатилась в нем на восток прямо по рисунку, кунаи отскакивали от ее шара, не причинив ему вреда. Черноглазый бросился наперерез, Нави преследовал невидимого Руюгу.

Кенара перекатилась через первые две линии, отбив кунаи своим оружием, затем вскочила и перепрыгнула следующую линию, сделала кувырок, отбила четвертый кунай, следующие два отбив в прыжке, перед последней линией быстро сделала клона и пустила его вперед. Клон бросился через последнюю линию, получил кунай в ногу где-то над коленом и исчез, а из-за него уже летела в прыжке Кенара. Ей почти удалось ударить Фэн ногой, но девушка отскочила и сняла с плеча кисть, готовясь использовать ее как оружие. Однако в ближнем бою Кенара была сильнее и намного, намного быстрее. Одно движение, другое — и мощный удар в грудь. Фэн выронила кисть и отлетела на несколько шагов. Потеряв сознание, она так и не поднялась. Кунаи посыпались на песок. Подняв парочку, Кенара сказала самой себе:

— Так себе техника, хотя зрелищная и название пафосное. Напоминает техники Нинаки и ее ровесников.

Шэнрё выбралась из стеклянного шара и держала дистанцию, уклоняясь от огненных техник черноглазого парня. Кенара прибежала к ней на помощь и хотела напасть вблизи, но шиноби песка уклонился, перекатился и использовал новую технику.

— Стихия Огня! Руки-огнеметы! — воскликнул он, и из его предплечий вырвались два мощных огненных потока. Кенара отпрыгнула в сторону. Шэнрё бросила несколько сюрикенов, но они сгорели в пламени. Когда Кенара оказалась поблизости, Шэнрё тихо сказала ей:

— Заставь его расплавить песок вокруг, как можно ближе к его ногам.

Кенара сделала парочку клонов, и те пошли на сближение. Когда черноглазый парень окатил огнем практически все вокруг себя, Шэнрё сложила печати.

— Стихия Земли! Стихия Огня! Руки из стекла!

Оплавленный песок принял жидкую форму, трансформировался в мощные кисти рук и крепко ухватил шиноби за щиколотки.

— Попался! — воскликнула Шэнрё. — Теперь делай, что хочешь!

Кенара помчалась на восток. Бедному Руюге снова пришлось бегать; на этот раз от его скорости зависел не только успех экзамена, но и, возможно, его собственная жизнь, так что поднажал он не на шутку. Теперь маскировка с него спала. Следом гнались, сотрясая землю, бурильщики, а за ними на песчаном островке летел Нави, хохоча и поддразнивая Руюгу. Кенара поняла, что ей нужно догнать рыжего парня быстрее, чем он догонит Руюгу, а расстояние между ними сокращалось. Она ускорилась с помощью чакры.

— Мне нужно всего лишь шесть метров, шесть, не больше.

Быстрее, еще быстрее. Между ней и Нави — двадцать метров, между бурильщиками и Руюгой — десять. Пятнадцать и восемь. Десять и шесть. Восемь и пять. Вот оно! Кенара на бегу сложила печати…

— Стихия Ветра! Взрывная волна!

Мощный и резкий поток воздуха рассыпал островок песка и отбросил Нави далеко вперед, оглушенные бурильщики зарылись вглубь, Руюга упал. Кенара, не ожидавшая такой мощи, на мгновение оторопела, но тут же прыгнула к Нави и приставила кунай к его горлу. Рыжему парню пришлось отменить призыв и сдаться. Крепко его связав, Кенара и Руюга притащили его к месту сражения и положили на песок рядом с Фэн. Красивый черноглазый парнишка уныло стоял, опустив руки, и безуспешно пытался освободиться от крепкой хватки застывших стеклянных рук. Шэнрё сидела на камне неподалеку и крутила в руке Свиток Неба, который нашла при обыске девушки с кистью.

— Чистая победа, — улыбнулась Кенара. — Пойдем на базу, — она обернулась к черноглазому. — А вам удачи, ребята!

Шиноби песка кивнул и, подождав, пока соперники скроются из виду, бросил товарищу кунай, чтобы тот освободился от веревок. Вскоре Фэн тоже пришла в себя.

Ночь наступила быстро и была очень темной, так что пришлось сделать привал. Кенара не хотела останавливаться, но боялась угодить в зыбучие пески или еще какие-то ловушки, скрытые во мраке. Развести костер было не из чего, так что от холода зуб на зуб не попадал.

— Я могу немного подлатать твою рану, — сказал Руюга. — Я учился когда-то медицинским техникам, но у меня плохо получалось и пришлось забросить.

Кенара посмотрела на него с сомнением.

— Думаешь, получится? — нога болела и плохо двигалась.

— Хоть попробую.

Кенара сняла штаны и, прикрывшись кое-как, показала ногу. Руюга велел ей сесть и пощупал рану.

— Кость у тебя не задета. Видишь? Здесь вошел кунай и прошел под таким углом, но мышца перебита. Я могу ее заживить, ты будешь двигаться, и боль будет не такая сильная, но рана останется.

— Это же круто! Я даже не рассчитывала…

Руюга подлечил ее, как мог, вернув ей свободу движения. Потом шиноби расползлись по своим спальным мешкам, зарывшись в песок и замаскировавшись. Кенара улыбалась и не могла заснуть. Она чувствовала легкую эйфорию от того, что боль уменьшилась, и от событий дня. Во время сражения она ощутила прилив сил, возбуждение, но вместе с тем внешне стала спокойнее, а ум заработал еще более ясно и четко. Теперь ее команда имеет оба свитка и, если все пойдет хорошо, завтра утром доберется до базы и завершит этот этап экзамена успешно. Шэнрё и Руюга не подвели ее. Встретившиеся им соперники были, возможно, не самыми сильными, но и не слабаками, так что в целом всё обернулось как нельзя лучше. Похоже, она сдаст экзамен на чунина. Ей очень хотелось, чтобы ее друзья были с ней в этот день и чтобы сестра и тетя гордились ею.

Два года назад. Тренировочная площадка недалеко от особняка Масари. Кенара складывает печать, в двадцати пяти метрах от нее между двумя столбами привязан кусок парусиновой ткани с пришитыми по краям колокольчиками.

— Стихия Ветра! Взрывная волна! — куноичи посылает поток воздуха, но полотно висит неподвижно. На несколько шагов впереди нее песок под ногами покрывается зыбью. Шесть шагов.

Инари прикасается пальцами ко лбу.

— Сирин сгорела бы со стыда, — бормочет она. — Кенара, твоя сестра била потоком воздуха на тридцать метров уже в десять лет, а сейчас сдувает всё порывом ветра на пятьдесят метров! У тебя есть предрасположенность к воздушной стихии, тебе не хватает лишь упорства!

«Можно вместо лекций я просто попробую еще раз?» — думает девушка про себя, хмуря брови.

— Не смотри на меня так. О чем ты думаешь?

— Я тренируюсь уже давно, если бы дело было только в упорстве, я бы достигла хоть какого-то результата. Можно я пойду в библиотеку и почитаю про эти техники?

— Ты просто ищешь предлог улизнуть! Нет, ты будешь пробовать снова, и снова, пока чакры у тебя не останется ровно столько, чтобы доползти до постели. Ты слышишь меня, Кенара?

— Да.

— Не вздумай ослушаться!

Кенара складывает печать. Шесть шагов. Что еще она должна сделать? Она вкладывает в удар максимум чакры, который может выпустить за раз. Всё в пределах этих шести шагов сносится, под ногами трескаются камни, но дальше шести шагов чакра и поток воздуха рассеиваются. Не исключено, что она просто не имеет склонности к техникам дальних дистанций.

Как только тетя ушла по делам, Кенара сбежала. Теперь в течение недели благоразумным было вообще не показываться дома. Она направилась в библиотеку и провела там несколько часов, а когда читальный зал закрыли на ночь, взяла на вынос столько книг, сколько согласились ей дать, и отправилась в круглосуточную забегаловку. Оттуда, опасаясь гнева тети, куноичи сбежала на речку и жила там пять или шесть дней, пока не прошерстила все труды. Четкого ответа на свои вопросы она не нашла. В конце концов, может, тетя права и некоторые препятствия надо просто сломить бесконечным упорством?

Тетя смиловалась, но усилила надзор. Шесть шагов. Шесть с половиной. Через две недели — семь шагов, а потом — шесть метров. Это стало мертвой точкой, с которой Кенаре не удалось сдвинуться за два месяца ежедневных многочасовых тренировок. Инари вздохнула и отказалась подписывать племяннице пропуск на экзамен. Ее товарищи тоже были не совсем готовы.

Кенаре претили бессмысленные действия, поэтому она превратила тренировку в нечто по-настоящему полезное для себя. Она училась высвобождать большое количество чакры. Да, ее предел — шесть метров, но она научится не просто сдувать все волной воздуха, но стирать в порошок то, что находится ближе к ней. Конечно, можно использовать небольшое количество чакры, и вместо разрушительной силы получится просто толчок для потока воздуха, но это пройденный этап.

Вечера она проводила за книгами. Она не могла поверить, что все труды многих поколений шиноби, использовавших воздушные техники, не смогут ей помочь. И Кенара нашла… нечто необыкновенное.

Однажды она выбралась из дому пораньше, еще затемно, и отправилась в место под названием "Долина тишины". Это место люди обходили стороной и рассказывали про него небылицы. Воздух здесь словно застыл, ни ветерка. В центре долины лежал плоский черный камень — Камень четырех ветров. Кенара взобралась на него и села помедитировать. Она знала, что этот камень может быть ключом от измерения, в котором бесконечно бушуют ветра. Поэтому так тихо кругом: потоки ветра затягиваются в другой мир. Такое рациональное объяснение нашла Кенара тому, что прочитала в книгах. Углубившись в себя, она одновременно прислушивалась к происходящему. В какой-то момент ей показалось, что легкий ветерок коснулся кончиков ее пальцев.

Кенара чуть шевельнулась и улыбнулась, но не открыла глаз. Свежий ветер коснулся ее лица. По телу прошел озноб. Ветер усилился и окреп, а потом вдруг превратился в ураган. Кенару подхватил поток воздуха и закружил. Куноичи открыла глаза и увидела, что кружится где-то в небе между повисшими в воздухе островками, а земли и вовсе нет — внизу бесконечно глубокая пропасть. На минуту она ощутила беспомощность, испугалась, но затем заставила себя успокоиться. Внимательно осмотревшись (насколько это было возможно в ее положении), она увидела, что каменные островки располагаются почти по спирали, которая спускается вниз, в бездну, а бездна — огромная воронка, воздушный вихрь из плотной массы воздуха с примесью воды. И всюду вокруг практически нет свободного пространства: бушуют ветра, в разные стороны движутся потоки воздуха, завихряются и сталкиваются, смерчи всех размеров вращаются тут и там. Девушка пощупала ремень на груди, к которому было присоединено несколько свитков. В ее вихре ей уже было практически спокойно, так как ничего плохого не происходило, а вот предстоящий шаг в неизвестность пугал ее.

Страх высоты — один из первых, которые шиноби заставляют себя преодолеть, сразу же после страха перед болью. Но обмануть свое тело непросто. И тело Кенары вопило о неминуемой смерти, когда она, окутав себя чакрой, выпрыгнула из вихря и провалилась в другой, проносящийся мимо. На лбу выступила испарина, подбородок дрожал, но она сделала еще прыжок и оказалась на каменном островке. Девушка распласталась на нем, вцепившись в него руками и ногами. Сердце бешено стучало, она не хотела разжимать пальцы и открывать глаза. Но там, над бездной, находилась цель ее путешествия — голый остров, обтесанный воздухом и каплями воды, на котором вокруг черного плоского валуна прохаживались, подобно знатным господам, огромные пузатые смерчи. Кенара явилась сюда за силой по собственному желанию!

Мимо пробегал уже пятый или шестой вихрь, а она никак не могла разжать пальцы. Если она будет лежать здесь, пока не ослабеет, то точно умрет. Это довольно унизительно… Кенара встала в полный рост и расправила плечи. Прыжок в вихрь — и она понеслась вперед. Проплывая над расположенным ниже островком, Кенара снова окуталась чакрой и скользнула вниз. Еще несколько сумасшедших прыжков, и ей стало нравиться. Немного ловкости, немного безумия — и вот уже этот квест на выживание стал отличной тренировкой. Спустившись на несколько уровней, она повисла над центральной площадкой, по которой гуляли смерчи. Вот куда прыгать по-настоящему страшно! Кенара сжала свиток и прыгнула вниз…

Когда девушка добралась до черного камня, она чувствовала, что вся ее голова седая. Она не была уверена, что выход в ее измерение находится здесь: стихи, которые вели ее всё это время, были туманными. Они говорили: «прыгни в бездну навстречу судьбе, доверься ветрам, что вознесут тебя к небу». Очевидно, речь шла о бездне, которая ворочалась у нее под ногами и была похожа на провал к центру земли. По краям этого провала протянулось кольцо огромных черных туч, беспрестанно выпускавших торнадо. Убедившись, что иного выхода нет, она разбежалась, прыгнула с края островка и на лету сорвала печать со свитка… Ее подбросило вверх, закрутило во все стороны, пронизало холодными каплями… И вот Кенара лежит, мокрая и продрогшая, рядом с черным камнем в Долине тишины, сжимая в руках пустой свиток… Другие три — на груди. Она касается прядки волос за ухом и вытягивает ее перед глазами. Седины нет.

— Ну, давай, еще попытка, — говорит Инари.

Кенара складывает печать.

— Стихия Ветра! Взрывная волна! — и мощный поток воздуха прорывается вперед. Шесть с половиной метров.

Инари вздыхает.

— Уже немного лучше. Главное — это упорство и труд.

В принципе, Кенара с этим согласна, возможно, поэтому она улыбается.

Как только рассвело, Кенара выбралась наружу из своего укрытия и разбудила Руюгу. Шэнрё зевала и потягивалась. Она поднялась и начала обходить бархан в поисках места, где можно было бы уединиться. Ничего особенного Кенара в этом не усмотрела: прямо сейчас им не угрожала опасность и не было необходимости справлять нужду друг перед другом. Девушка принялась менять повязку на бедре. Рана была узкой и уже не такой глубокой благодаря стараниям Руюги, так что не мешала движениям, хотя и причиняла боль. Кенара сидела на своем спальнике без штанов, но даже не думала об этом и не замечала, как старательно отворачивается ее товарищ по команде, чтобы показать свою добропорядочность. Едва она успела натянуть одну штанину, как вдруг услышала крик. Они оба бросились на помощь к Шэнрё.

Девушка стояла без сапог и с гримасой отвращения разглядывала дохлого скорпиона, которого держала двумя пальцами.

— Жёлтый толстохвостый, ужалил в стопу, — уныло сказала она.

— Ядовитый? — спросила Кенара. — Насколько?

Шэнрё проковыляла немного и села на песок, подтянув к себе ногу. Стопа покраснела и начинала распухать прямо на глазах. В верхней части ее, между большим и указательным пальцем просматривалось место, куда ужалил скорпион, оно темнело и постепенно приобретало черный цвет. Девушка порылась в своей сумке.

— У нас всегда при себе противоядие от трех видов местных скорпионов, — пояснила она, разрывая упаковку, а затем проглотила четыре таблетки.

Кенара облегченно вздохнула.

— Как тебя угораздило? Ты же тут как дома. Ну что, как себя чувствуешь?

— Я боюсь, мне нужно часа два покоя в полусидячем положении. Чувствую дурноту, но это нормально.

— Хорошо, мы о тебе позаботимся, — Кенара взяла Шэнрё на руки, а Руюге указала взглядом на сумку и обувь девушки. Ей не терпелось отправиться на базу, но рисковать ради этого здоровьем товарища она не собиралась.

Устроив из песка что-то вроде лежанки и застелив ее спальниками, они уложили девушку и напоили ее водой. Кенара дежурила рядом с ней, а Руюга — чуть поодаль, где обзор был получше. Впрочем, никто их не потревожил. Через два часа Шэнрё, хоть и чувствовала себя нехорошо, выразила готовность двинуться в путь. Тащить ее все время на себе Кенара не могла: рана дала бы о себе знать и в случае нападения, при открывшемся кровотечении и без сил, девушка не смогла бы защитить свою команду. Повторить позавчерашнюю технику скользящей лодки Шэнрё была не в состоянии. Так что пришло время по максимуму использовать Руюгу и всю ту крепость телосложения, что он успел нажить за четырнадцать лет своей жизни. Впервые Кенара подумала о том, что этот мальчик младшее ее всего на год-два, а по виду — на все четыре. И то ей доводилось встречать намного более крупных и сильных двенадцатилеток. Тем не менее, они продвигались вперед, хоть и медленно.

Прошло четыре часа. Шэнрё не стало лучше, иногда она просила остановиться, так как ее тошнило. Кенара смотрела на базу из-под вытянутой козырьком ладони, но база как будто не приблизилась вовсе. И хотя в запасе они имели еще как минимум сутки, дела шли из рук вон плохо. Если на них нападут, скорее всего, команде придется сдаться и потерять оба свитка. Либо Кенара будет драться одна, пока Руюга прячется где-нибудь вместе с куноичи Песка, а это тоже почти наверняка означало поражение. Невидимость кажется отличной техникой, но на самом деле есть множество способов обнаружить шиноби, достаточно применить воображение.

— Противоядие действует? Как понять, есть эффект или нет? — спросила она.

— Раз я еще жива, то есть, — слабо улыбнулась Шэнрё. — Скоро мне станет лучше.

И действительно, еще через полчаса ей как будто полегчало. Следующие четыре часа они двигались без остановки. Потом поднялся ветер. Он усиливался и вскоре начал приносить пыль и песок. Кенара остановилась и посмотрела на базу. Ее сердце упало, она могла бы поклясться, что база не приблизилась ни на шаг. Может, пространство искажается? Нет, что-то не так.

— Руюга, посмотри, как тебе кажется, мы сильно приблизились к базе за эти полдня?

Юный шиноби вгляделся в горизонт.

— Не особо, но это же пустыня, здесь трудно понять на глаз.

Кенара обернулась. Шэнрё выглядела уже вполне здоровой и даже довольной, она натягивала сапоги. «Ну нет, только не это», — тоскливо подумала Кенара и сказала вслух:

— Руюга, давай вместе.

— Развейся! — воскликнули оба, сложив пальцы, и гендзюцу прекратило свое действие.

С того места, где они стояли, можно было увидеть бархан, у подножия которого они заночевали сегодня. Километр, максимум, два пробежали они за полдня. Кенара выдохнула и взглянула на Шэнрё. Этот взгляд из-под бровей был холодным и полным неприязни, но куноичи Песка он только позабавил. Она извлекла из-за пазухи Свиток Неба и, прежде чем ее спутники успели сделать хоть шаг, свиток вспыхнул и осыпался пеплом на песок.

— Теперь и торопиться некуда, — насмешливо сказала Шэнрё.

«Она специально напрашивается», — подумала Кенара и вспомнила о своей дипломатической миссии поддерживать мир.

— Значит, к чёрту экзамен? Тогда что тебе нужно?

Шэнрё выпрямилась и расправила плечи. Усмешка исчезала с ее лица, оно изменилось за одно мгновение и стало похоже на лицо безжалостного маньяка — презрительное ко всему миру, равнодушное к чужой боли.

— Одного из вас я убью, а второго отпущу с миром, — и ее настоящее лицо снова скрылось под маской насмешки.

— Оного убьешь, а другого отпустишь? — пробормотал Руюга, отступая на шаг.

— Да, мальчик, именно так. И, если хочешь, я оставлю в живых тебя. Нужно только не вмешиваться, а потом честно рассказать, как куноичи из Деревни Песка жестоко расправилась с товарищем по команде из Деревни Листа.

У Кенары вспотел лоб от напряжения. Она с самого начала беседы тайком сжимала кунаи. Дело было плохо. У Шэнрё все это время была своя миссия — подставить Песок и вызвать новые распри между деревнями. Непонятно, как она оказалась в команде с генинами, видимо, органы безопасности в Деревне Песка не справлялись со своей работой. Шэнрё явно была на голову выше остальных генинов, она была сильнее Кенары и намного опытнее. А, главное, ей приходилось убивать, и не единожды. Ветер усилился, он теперь беспощадно хлестал по телу и нес тучи песка. Песком заволакивало обзор на пару десятков метров вокруг.

— Что же тебе мешало прирезать одного из нас ночью?

— Может быть, ты не знаешь, но здесь повсюду глаза Казекаге.

— Шпионы? — удивился Руюга.

— Нет, я же сказала — глаза, — Шэнрё раздраженно дернула плечом. — Глазные яблоки из песка, они наблюдают за тем, как проходит экзамен.

— Ясно, — сказала Кенара. — А сейчас начинается песчаная буря и не видно будет ни зги.

Но она поняла также, что Шэнрё говорит лишь часть правды. Ну и что, что Казекаге смотрит? Это же и нужно — убить коноховца так, чтобы все знали, чьих это рук дело. Разве что… разве что она не хочет, чтобы ее схватили. Поэтому нужен свидетель, который расскажет о случившемся позже, когда уже никто не сможет остановить убийцу или помешать ему. И еще кое-что… отчего начинает холодеть кровь… разница в их силе, должно быть, такова, что Шэнрё, в общем-то, всё равно, драться с ней, с Кенарой, бодрствующей или убить ее спящую.

— Тётя была права, когда не отпустила меня на экзамен два года назад, — пробормотала Кенара.

— Ну, так что? — нетерпеливо спросила Шэнрё у Руюги. — Будешь ей помогать или примешь мое предложение и постоишь в сторонке?

— Это тебе без разницы, — ответил Руюга. — Все равно придется оставить меня в живых.

— Не обязательно тебя.

— Лучше исчезни, — тихонько сказала Кенара. — Спокойно оценишь обстановку и вмешаешься, когда понадобится.

Руюга кивнул и исчез. Шэнрё рассмеялась и начала складывать печати. Кенара бросила в нее кунаи и попыталась приблизиться, но куноичи сделала несколько прыжков назад и исчезла в песчаной буре. Кенара достала еще пару кунаев и напрягла все свои органы чувств. Буря мешала ей видеть, но двигаться и дышать Кенара могла свободно, так как умела гасить ветер и превращать свою чакру в воздух.

— Стихия Огня! Стихия Земли! Гигантский сувенир!

«Что за дурацкое название?» — подумала Кенара и почувствовала, как земля дрогнула. Площадь с радиусом примерно в сто метров накрыл огромный стеклянный купол. Внутри него песок осел, а ветер стих. Шэнрё стояла неподалеку.

— Наверное, ты не меньше меня желаешь знать, по ту или по эту сторону стеклянной стены находится наш невидимый дружок?

— Точно, — ответила Кенара и бросила два куная, а следом — третий, туда, куда собиралась отскочить Шэнрё.

— Такими атаками меня не достать, — куноичи Песка уклонилась от двух кунаев и отбила третий. — Покажи что-нибудь поинтереснее.

— Я всего лишь генин — это скучно. Продемонстрируй лучше ты свои великолепные навыки, — ответила Кенара. Ее тело усиленно вырабатывало адреналин, конечности становились невесомыми, а ум начинал работать быстрее.

Шэнрё улыбнулась в ответ и сложила печати.

— Стеклянный снег! — воскликнула она, и из-под купола посыпался град мелких бусин. — А вот и крысеныш, не хватило ума держаться подальше…

Тело Руюги обсыпали стеклянные бусины, он стал видимым, в панике попытался стряхнуть их с себя, опомнился и окутался чакрой.

Кенара бросилась на противника, но Шэнрё отскочила назад, складывая печати в воздухе.

— Стеклянный шар! — бусины вокруг Руюги сплавились и окружили его прозрачной сферой, из которой он безуспешно пытался выбраться.

— Для накала драматизма замечу, что воздуха там немного, — сказала Шэнрё. — Придется тебе поторопиться. Впрочем, можешь не спешить, он задохнется, а тебя я оставлю в живых, как свидетельницу. Мне подходит такой вариант, а тебе?

Кенара пыталась идти на сближение, но Шэнрё не позволяла ей этого, прячась за очередным стеклянным клоном.

— Я видела твои навыки тайдзюцу, так что не имею желания проверить их на себе.

Кенара не тратила время бесцельно, она размышляла. Допустим, она создаст своих клонов, но Шэнрё побьет ее в этом, ведь у нее побольше чакры, и преимущество снова будет за ней. Нужна ловушка, замысловатая, с неожиданной техникой. Но на это требуется больше времени… Шэнрё надоело убегать, она снова сложила печати:

— Тысяча игл!

Кенаре пришлось высоко подпрыгнуть. Стеклянные бусины растаяли и просочились в землю; из земли выросли острые, как иглы, кристаллы, разной длины и величины. Они усеивали всю поверхность, как сталагмиты, ступить было некуда. И всё это великолепие из усиленного чакрой стекла мерцало, давая света больше, чем солнце, скрытое за песчаной пеленой. В центре, на возвышенности, находилась небольшая гладкая поверхность, на которой стояла Шэнрё. Опуститься в прыжке было некуда, Кенара сосредоточила чакру в ступнях и упала на большую сосульку, торчавшую под углом. Ее ноги заскользили по узкому боковому склону, она выпустила больше чакры и остановилась. Сохранять равновесие и прикрепляться за счет чакры к стеклу было не так просто. Взгляд ее скользнул по стеклянному шару, в котором находился Руюга. Он пытался изнутри пробить свою тюрьму с помощью оружия, но на стекле не оставалось даже царапин.

«Изнутри не пробиваемая, а снаружи?» — Кенара вспомнила, как Шэнрё выкатывалась в подобном шаре из зоны «траекторий смерти летающих кунаев» (так, кажется, называлась та понтовая техника?), тогда кунаи отскакивали от шара, не причинив ему вреда. У Кенары была техника под названием Молот Земли, способная пробить такую сферу, но вместе с тем она сломала бы и хребет Руюге. Приходилось пока оставить все, как есть, и сосредоточиться на куноичи Песка.

Шэнрё метала кунаи и сюрикены, заставляя Кенару постоянно двигаться и менять положение. Однажды девушка не смогла сохранить равновесие и напоролась рукой на острие, но зато не упала и осталась жива.

— Ты скачешь, как шутовская обезьянка, — сказала куноичи. — Не собираешься показать мне, на что способна?

— Я еще не разогрелась как следует, — буркнула Кенара в ответ.

— Я тебе помогу, — Шэнрё сложила печати. — Кристальный сад!

В нескольких местах высунули свои головки большие кактусы из секла, усеянные прекрасными цветами. Ровно через пять секунд каждый такой цветок выстрелил длинными шипами. Кенаре пришлось снова прыгнуть, чтобы от них уклониться.

— Сосредоточься, — сказала Шэнрё. — Одна царапина — и ты труп. Эти иглы выпускают парализующий яд. Но ты понимаешь, что если тебя парализует, ты упадешь не на ложе из лепестков роз. Раз, два, три, четыре... пора!

Кенара прыгнула снова. Она не могла поддерживать разговор, так как смотрела по сторонам, уклонялась от кунаев и игл, старалась не упасть и постоянно сосредотачивать чакру в ладонях и на ступнях. Это было похоже на специальную тренировку ловкости, за исключением одного: когда она устанет, всё закончится смертью. В сложившейся ситуации было слишком очевидно, кто — охотник, а кто — жертва.

Шэнрё чувствовала себя крутой и наслаждалась своей мощью и неуязвимостью. Она размышляла, кого из этих двоих оставить в живых, и поняла, что ей, в сущности, всё равно. Скорее всего, с Руюгой будет меньше возни. Нужно покончить с Кенарой, пока он не задохнулся, и не забыть о самом главном деле, которое ей еще предстоит. Кенара попробовала подобраться ближе к центру, и эта попытка едва не закончилась ее смертью.

— Семь метров, да? — насмешливо поинтересовалась куноичи Песка. — Не только у Казекаге есть песчаный глаз, я видела, как ты использовала технику ветра против того рыжего парня. Надо сказать, совсем не впечатлило. Ничтожные потуги. Может быть, ты неплохой лидер, но как шиноби ничего из себя не представляешь.

«Ничего? Просто потому, что дальние дистанции пока не для меня?» Но ведь на свете нет шиноби, владеющих всеми техниками. Разве что знаменитый Копирующий ниндзя Хатаке Какаши. Нет шиноби, гениальных во всем. Ей вспомнился Ли, который владел только тайдзюцу. У каждого есть свои сильные и слабые стороны. С помощью того, что нам дано, мы достигаем то, чего у нас нет — так устроена жизнь, не только мир шиноби. Главное, иметь воображение и силу духа, не сдаваться и идти до конца. Вот и сейчас, одни чувства говорят ей, что конец близок и смерть ходит где-то рядом, а другие — что она может все. К ним она и собиралась прислушаться.

Кенара всё просчитала в уме, подождала, пока кактусы выстрелят своими парализующими иглами, уклонилась, вытащила свиток из портупеи, распечатала его, прикрепилась ногами к подходящему кристаллу и швырнула свиток в сторону Шэнрё. Из свитка вырвался смерч, который подхватил куноичи Песка, как тряпичную куклу, и закрутил в огромном вихре, сметая все на своем пути. Кенара умела гасить ветер. Она окутала себя чакрой и стояла незыблемо среди бушующей воздушной стихии.

— Прости, ты невероятно красивый смерч, но придется тебя развеять, — Кенара сложила печати и в момент, когда Шэнрё проносилась мимо нее в потоке ветра, крикнула: — Взрывная волна!

Куноичи Песка отлетела и ударилась о стену купола, отскочила и начала падать. Оглушенная, она все же успела сложить печати и отменить технику Тысячи игл, так что упала на песок. Кенара развеяла остатки смерча и бросилась к сопернице. Шэнрё начала подниматься на ноги, но когда она подняла голову и увидела, как Кенара подлетает к ней с намерением нанести страшный удар, стеклянные кактусы выстрелили и одна из игл вошла прямо под лопатку куноичи Песка. Глаза Шэнрё расширились, она упала на песок и осталась неподвижно лежать. Кенара стояла в паре шагов с занесенным кулаком. Стеклянный купол, шар, в котором сидел Руюга, и кактусы — все, что было сделано из чакры, рассыпалось. Иглы с паралитическим ядом были настоящие. Кенара надела перчатку и собрала несколько, пока их не занесло песком: буря была в самом разгаре.

Они вместе с Руюгой сделали что-то вроде палатки из плащей и укрылись внутри вместе с Шэнрё. Хоть она и была парализована, Кенара обыскала ее и связала понадежнее. Несколько шипов она отдала Руюге:

— Если очухается, сделаешь ей иглоукалывание.

— Не хочу тебя обидеть, но я думал, нам конец, — признался парень.

— Мне тоже подобное приходило в голову, но потом я решила, что не могу сдохнуть в звании генина.

Они напились воды, быстро перекусили и начали копаться в сумке Шэнрё. Здесь была карта Пустыни Демона, оружие, таблетки, фляга с водой, расческа, бинты, прочее барахло, а также клубок шелковых ниток. Как только Кенара увидела эти жемчужно-серые нитки, предчувствие недоброго пронзило ее, и она невольно их отшвырнула.

— Пропитаны чакрой, — сказал Руюга. — Не её, а какой-то другой.

Клубок шевельнулся и покатился словно по своим делам.

— Это какое-то ниндзюцу. Я видел, как подобными способами находят дорогу.

Множество мыслей промелькнули в голове Кенары и соединились в одно знание. Шэнрё ждала бури, чтобы убить одного из них, но не только потому, что скрывалась от глаз Казекаге, она должна была сделать что-то еще. А эта буря, грянувшая так кстати, наверняка знак. Поделившись догадками с Руюгой, она спросила:

— Думаешь, надо проследить, куда эта нить ведет? У Шэнрё наверняка были заказчики, те, кому выгодно снова поссорить Лист и Песок.

— Не знаю, но думать надо быстрее — нить исчезает.

Клубок разматывался и катился дальше, нить какое-то время змеилась по песку, а потом таяла. Неизвестно, какое решение приняла бы Кенара, если бы не техника исчезновения Руюги. Следуя за этой нитью, она, конечно, подвергает их обоих опасности, но он ведь мастер маскировки. К тому же им не обязательно лезть на рожон, достаточно будет осторожной разведки. Служба безопасности Песка не простит им, если они упустят такую зацепку. Она придумала бы еще тысячу причин, потому что ей хотелось пойти за нитью, но в этом не было необходимости: Руюга сказал, что готов следовать за ней, хоть это и не лучшая идея. Они завернулись в плащи, Кенара взвалила Шэнрё себе на спину (жаль, что это экзамен не по перетаскиванию тяжестей!) и помчались вслед за клубком, пока нить не затерялась в песке. Благодаря Кенаре буря не мешала их передвижению.

В Деревне Звездопада находился большой полигон, разделенный на площадки для тренировок детей разных возрастов от шести до четырнадцати лет. Дети занимались под присмотром своих учителей, чаще всего это был кто-то из родственников. Ребята наблюдали друг за другом и свободно общались. Тогда Кенара ходила на площадку для детей десяти-одиннадцати лет и тренировалась под руководством тети Инари или старшей сестры. Рядом с ней занималась девочка, которая привлекала к себе внимание благодаря необычной для ее возраста скорости и ловкости. Кенара наблюдала за ней и пыталась повторять ее достижения. Эту девочку звали Таюши, и у нее была очень теплая улыбка. У Таюши был и еще один постоянный наблюдатель — мальчик по имени Рики. В конце концов, Рики и Таюши подружились и однажды вовлекли в свой разговор Кенару. С тех пор они общались и иногда тренировались втроем. Инари понаблюдала за детьми, поговорила со старшим братом Рики и родителями Таюши и предложила им сформировать из детей команду, которая через два или три года примет участие в экзамене на чунина и будет выполнять миссии подходящего ранга. Так, самым естественным образом сложилась команда «Рики, Таюши и Кенара».

Родители Рики и Таюши жили в домах, расположенных на одной улице, семьи начали общаться между собой, и это еще больше скрепило дружбу детей. Кенара всегда ощущала себя немного в стороне, у ее друзей были какие-то свои общие воспоминания, темы и шутки, они почти все время проводили вместе, поэтому между Кенарой и Рики или Кенарой и Таюши не возникло особо глубокой дружбы. Редко удавалось поговорить наедине с одним из них, и однажды они окончательно превратились в сознании Кенары в «Рики-и-Таюши».

За полгода до Той Ночи, на Празднике Начала года, любуясь ночным зимним небом, расцвеченным фейерверками, Кенара вдруг заметила, как Рики смотрит на Таюши. Само по себе это, конечно, не было редким явлением, но обычно в глазах юноши светились восторг и радость, а сейчас он смотрел на подругу с какой-то затаенной грустью и словно искал в ее лице ответа на свой вопрос. Конечно, он был влюблен. Что заставляло его хранить это в секрете? Таюши была необыкновенно привлекательной девушкой, мягкой и нежной, умной, но при этом по-детски милой. Ямочки на щеках придавали обаяние ее улыбке, большие карие глаза неизменно светились теплотой. У Таюши было много поклонников, хоть она и не являлась красавицей в общепринятом смысле этого слова; ее дружелюбие и вежливое обращение часто принимали как поощрение, но в конечном итоге все получали мягкий отказ. Она чувствовала себя девушкой Рики, хоть он об этом и не знал, и ждала, что однажды последует объяснение. И, если бы не Та Ночь, они были бы очень счастливы.

Когда ребятам было по тринадцать лет, Лист объявил о начале подготовки к экзамену на чунина. Кенара была уверена, что это их шанс, но, как оказалось, остальные придерживались иного мнения. Тетя Инари и родители Таюши настаивали, что дети еще не готовы, им удалось убедить в этом Таюши, которая никогда не отличалась излишней самоуверенностью. Рики прислушался к мнению Таюши, и Кенара осталась одна. По сути, перед ней стоял выбор: смириться и продолжить подготовку к следующему экзамену (который, предположительно, последует через год) или взять инициативу на себя, надавить на Таюши, вместе с ней убедить Рики и выступить с протестом против мнения взрослых. Но Кенара не видела себя лидером и не хотела добровольно взваливать ответственность на свои плечи.

Однако она снова почувствовала себя одинокой: она по одну сторону невидимой стены, все остальные — по другую. Ей казалось, что ее не понимают или не воспринимают всерьез — последнее сильно задевало ее гордость. Нужно было как-то оторваться от взрослых, добиться независимости и жить по своей воле. Кенара подошла к этому вопросу практически.

В десяти километрах от деревни она нашла широкое дикое поле и решила оборудовать там тренировочный полигон. Снять верхний слой почвы вместе с растительностью было несложно — с помощью техник управления Стихией Земли. Расчистив площадку площадью примерно 300 на 300 метров, Кенара решила утрамбовать ее и посыпать песком. Первое было легко сделать, управляя воздухом и землей, а вот второе… Тогда и начались ее тренировки на выносливость: каждый день на рассвете Кенара взваливала себе на спину мешок песка и, усиливая себя с помощью чакры, пробегала с ним 10 километров до площадки, затем бежала обратно и брала следующий мешок. На закате она возвращалась в особняк, тело приятно дрожало от усталости. Кенара знала, что чем большее преодолеваешь себя, тем сильнее становишься, чем больше тратишь чакры, тем больше со временем становится ее запас. Ей нравилось подчинять страхи и слабости своей воле, при усталом и измученном теле свободнее казался ее дух.

Друзья узнали о ее планах и с энтузиазмом включились в тренировки. Эта странная троица каждое утро выбегала за ворота, волоча на спине мешки с песком, и возвращалась в сумерках, выражая в шутках и смехе радость от жизни, от ощущения молодости. Они казались себе всемогущими и бессмертными. Как сказал бы Гай-сэнсэй, для того и дана юность! Хотя, возможно, он выразился бы более цветисто.

Кроме песка потребовалось доставить так же манекены, мишени, металлические конструкции турников, инструмент и прочие необходимые вещи. Все это, как оказалось, довольно быстро приходило в негодность при усердных тренировках. Зато теперь, за 10 километров от деревни, молодых людей взрослые оставили в покое и только изредка приходили, чтобы дать пару-тройку советов.

Второй экзамен на чунина пришлось ждать не один, а целых два года. К этому времени Рики окончательно стал командиром; он, Таюши и Кенара отлично сработались, знали сильные и слабые стороны друг друга. Все трое были талантливыми, сообразительными и упорными в труде. Их также объединяла любовь к искусству шиноби. К новому экзамену Таюши подготовила технику под названием Танец ветра. Во время этой техники ее тело вращалось, разгоняясь до предела, двигалось по широкой окружности и разило врагов кунаями со скоростью, которую обычный человеческий глаз попросту не улавливал. Рики изучил технику Бомбы Водяного Дракона, при которой над полем боя из его чакры создавалась огромная голова дракона, извергающая водяные бомбы с довольно большой площадью поражения и мощной силой удара. Кенара отточила до совершенства свой удар Молот Земли, суть которого заключалась в максимальном уплотнении и сталкивании двух кусков земли: цель оказывалась как бы между молотом и наковальней, которые притягивались друг к другу за счет чакры. Этот удар во много крат превышал силу обычного удара каменным молотом. Также девушка освоила новую разрушительную технику, в которую никто не мог поверить, так как, казалось, она требовала управления чакрой на большом расстоянии. Кенару удручало лишь то, что эти техники убийственные, и она искренне надеялась, что на экзамене не возникнет потребности их использовать.

Эта команда хорошо подготовилась, она была создана и усовершенствована для абсолютной победы, но… ей не суждено было принять участие в соревнованиях.

Кенара бежала впереди, выпуская понемногу чакру, останавливая поток ветра, несущего тучи песка, и создавая чистое воздушное пространство вокруг себя и Руюги, бегущего следом. Когда она почувствовала легкое шевеление туловища Шэнрё на своем плече, то без малейшей жалости или сомнения вонзила ей в бедро иглу с парализующим ядом. Учитывая факт, что эти шипы предназначались ей самой, Кенара считала, что жалость в данном случае неуместна. Ее чакра довольно быстро восстанавливалась — сказывались постоянные изнуряющие тренировки. Сейчас она, как ни странно, отдыхала, что позволило ей предаваться воспоминаниям о прежней ее команде. Четыре года слово «команда» ассоциировалось у нее с лучшими ребятами Деревни Звездопада, а теперь это парализованная преступница и плетущийся сзади мальчик, который, в лучшем случае, может исчезнуть, чтобы спасти свою жизнь. Не слишком ли много она взяла на себя, приняв решение следовать за нитью чакры?

— Впереди, — Руюга остановился, чтобы отдышаться, — чувствую чакру, приглушенно, как будто люди без сознания, их двое.

Кенара прищурилась и смутно сквозь завесу пыли и песка разглядела два силуэта. Она подошла и сбросила Шэнрё на землю. Двое шиноби Песка, парень и девушка, стояли неподвижно с головами, замотанными серыми шелковыми нитями. Их занесло песком уже по колено.

— Кажется, они под действием гендзюцу. Нам придется остановиться, мы не можем оставить их как есть и разделиться, чтобы преследовать нить, тоже не можем: без меня ты не пройдешь сквозь бурю, а я без тебя потеряюсь.

— Хорошо, потому что я немного устал, — Руюга наклонился вперед и уперся руками в колени.

Кенара осторожно срезала нити сначала с одного пленника, потом со второго. Перед нею стояли симпатичные молодые люди, парень лет семнадцати на вид с пучком светлых волос на макушке и похожая на него девушка на два-три года старше с длинными прямыми волосами песочного цвета. Парень распахнул глаза и сразу же встал в боевую стойку, выхватив свои короткие мечи — вакидзаси. Он бросил взгляд на связанную Шэнрё, на повязки Кенары и Руюги с эмблемой Деревни Листа и спросил:

— Кто вы? Лист? Где Ходира? Почему эта девушка связана?

— А ты энергичный парень, — устало ответила Кенара. — Столько вопросов… Я — Масари Кенара из Листа, это Руюга, а девушка — наша пленница, политическая преступница. Вы были под гендзюцу.

— Дин, это невежливо, — длинноволосая девушка взяла брата за рукав. — Меня зовут Джоши Юджин, а это Джоши Дин, мой младший брат. К сожалению, на нас напали и…

— Ходиру украли, — Дин нахмурился и опустил мечи.

— Свара из-за свитков? — спросила Кенара.

— Погодите, — вмешался Руюга. — Впереди, на расстоянии около пятисот метров, я чувствую две довольно мощные чакры, а также одну среднюю и одну очень слабую. Они где-то ниже уровня земли.

— Это они! — воскликнул Дин. — Наша команда хотела укрыться тут от бури, как вдруг неожиданно из песка вышли два человека, очень сильных. У них, как у шиноби-отступников, на повязках были перечеркнуты эмблемы нашей деревни. Их главарь узнал Ходиру по знаку клана у нее под виском. Он сказал, что ее отец, Суреми Ходиши, один из первых перешел на сторону Гаары, нового Казекаге, и поплатится за это.

— Мы не успели ничего сделать, — уныло добавила Юджин, — как оказались под действием гендзюцу третьего, скорее похожего на привидение, чем на человека. Эти люди… мы как генины еще не знакомы с полным списком опасных личностей, но кое-что слышали о преступниках, похожих на них по описанию.

Дин и Юджин хмуро переглянулись, и девушка продолжила:

— Один меняет облик, второй очень крупный и сильный, третий высокий в белом балахоне со страшными руками… Это банда под названием…

— Коготь, — мрачно закончила за нее Кенара. Ей вспомнилась сказочка, рассказанная однажды Шэнрё, и теперь куноичи была уверена, что в этой сказке многое было правдой.

— В АНБУ нас учили, что в такой ситуации можно идти на обмен пленниками, — заметил Руюга. — Если мои ощущения меня не обманывают, нить чакры — это ключ к гендзюцу, за которым прячутся эти люди. Значит, Шэнрё работала на них.

— Скорее, с ними, — сказала Кенара. — Но в данной ситуации мы не можем обеспечить обмен пленниками: у нас нет никаких рычагов воздействия, кроме самой Шэнрё, нет преимущества в силе или гаранта безопасности. Они заберут свою сообщницу и станут снова неуловимой четверкой, а мы сможем лишь слабо блеять, как овцы, которых привели на бойню.

Дин и Юджин смотрели на этих шиноби со страхом и удивлением. Кенара хмурилась все больше, ее глаза из-под бровей были похожи на зимние сумерки. Она заговорила, обращаясь ко всем троим:

— Самое лучшее, что можно сделать в данной ситуации — двинуться под прикрытием моей воздушной техники на базу со всей возможной скоростью, сообщить им о расположении банды на территории Пустыни Демона и отправить отряд джонинов. Этот отряд обезвредит преступников и спасет заложницу.

Дин вытряхивал песок из сапог. Он выпрямился и сложил руки на груди. Его лицо приняло горделивое выражение.

— Юджин, эти люди не помогут нам. Попрощаемся поскорее и займемся спасением нашего товарища. Нашего друга.

«Пафосно, — подумала Кенара, — но он серьезен». Она покачала головой.

— Это самоубийство. Они не тронут пленницу: возможно, она нужна им для шантажа.

— Вы можете за это поручиться, Кенара-сан? — мрачно спросил он.

Кенара нащупала в сумке парализующие иглы. Можно спасти жизнь этим двум молодым людям, обездвижив их. Тогда придется и их тащить вместе с Шэнрё на базу. Это будет долго. За это время может случиться что угодно. Можно так же оставить Руюгу в укрытии вместе с тремя парализованными шиноби (невеселое соседство!), но это опасно, если у Когтя есть сенсор. Тогда они получат разом все козыри в свои руки.

Она отмела эти варианты. Всю сознательную жизнь ее оскорбляло, когда люди не принимали всерьез ее мнение. Кенара всегда отстаивала свое право выбирать и принимать решения. В глубине души она считала, что эти ребята имеют право рискнуть своими жизнями ради спасения жизни их товарища. В конце концов, возможно, это единственный шанс Ходиры на спасение.

— Ладно, — сказала она, — попробуем что-нибудь сделать. Руюга, бери Шэнрё и спрячься понадежнее, но так, чтобы чувствовать мою чакру.

Брат и сестра Джоши обрадовались.

— По правде, — сказал Дин, — от Юджин будет мало толку, она медик и не слишком умела в бою… Молчи, сестра! Я знаю, что говорю, к тому же… я отвечаю за тебя.

— Но ведь я старше! Это я должна отвечать за тебя!

— Не важно, — твердо сказал Дин. — Пусть лучше парень из АНБУ пойдет с нами.

— Это ему решать, — резко бросила Кенара.

— Я не против, — сказал Руюга. — Это все плохо кончится, но я ведь могу исчезнуть в любой момент.

«В прошлый раз это тебе не особо помогло», — хотела сказать Кенара, но закусила губу. Она чувствовала себя убийцей детей, спина начала потеть.

— Юджин, возьми эту женщину и укройся за тем барханом. Она очень опасна и хитра, поэтому мы используем парализующие иглы, чтобы ее обезвредить. Я даю тебе пять штук на десять часов. Если мы не выберемся отсюда, а действие паралитического яда закончится, помни, что если ты пожалеешь эту женщину, она не пожалеет тебя — и держи кунай наготове.

Девушка кивнула, обняла брата и, обмотав лицо бинтами, чтобы не задохнуться от песка, взвалила на спину Шэнрё, окуталась плащом и медленно исчезла во чреве песчаной бури.

— А теперь, — сказала Кенара, обращаясь к Дину, — расскажи мне все, что ты знаешь о членах этой банды и их способностях, попробуем выработать стратегию.

«У овец на бойне не бывает стратегии», — мрачно сказал ее внутренний голос.

Куроко всегда мечтал добиться большего, но ему не везло. Чунином он стал по достижении восемнадцать лет, затем попал в мясорубку под Кураймурой — жестокое столкновение шиноби, в котором жертвы исчислялись сотнями. Он потерял своих товарищей и после долгих сомнений и душевных мук понял, что ненавидит войну, страну Ветра и Казекаге, и не собирается проливать напрасно свою кровь. Куроко дезертировал, хотя сам это предательством не считал, а видел в этом полноправное проявление свободы воли. Скитаясь по стране, он наткнулся в одном городе на странное существо, похожее одновременно на человека и привидение — Кайко. Кайко был изгоем, он пугал своим видом мирных жителей, поэтому прятался в отдаленных кварталах, воровал еду и лелеял свои обиды и одиночество. Первым человеком, который заговорил с ним без тени страха и презрения, был Куроко. В долгом и бесцельном путешествии молодые люди (хотя кто знает, сколько лет было Кайко, этому странному существу?) в полной мере ознакомились со всеми человеческими пороками, наблюдая их со стороны. Когда у тебя нет дома, друзей и родных, когда некому вступиться за тебя и протянуть руку помощи, очень быстро становишься взрослым, а потом и циничным человеком. Знакомство с Джаккару придало окончательную форму жизненной философии Куроко, он пришел к выводу, что в мире есть две силы, которые решают все и возвышают тебя над другими людьми: чакра, а с нею боевые таланты и умения, и деньги.

Третьего товарища Кайко и Куроко буквально вырвали из рук разъяренных мужчин на пороге игорного заведения. Джаккару хотели избить за мошенничество, которым он промышлял всю свою сознательную жизнь. Он редко попадался, но в тот день ему не повезло. Трудно было бы найти человека, более подходящего для осуществления амбициозного плана Куроко, чем Джаккару, который умел не только изменять свою внешность, но и копировать особенности речи, поведение, привычки и даже в какой-то мере чакру других людей. Эта троица объявила себя группировкой «Коготь» и влилась в жизнь преступного мира, громко заявив о себе несколькими крупными ограблениями и расправами с менее удачливыми бандами. Сколачивая себе состояние, и тем самым выполняя первый пункт плана своего вожака, Коготь занимался грабежами, вымогательством, контрабандой, владел под прикрытием несколькими игорными и увеселительными заведениями. Но все было не столь безобидно, как казалось на первый взгляд. Куроко расправлялся со всеми, кто стоял у него на пути; более того, Коготь занимался охотой на ниндзя-отступников других стран и получал большую плату за их головы, а также запятнал себя кровью нескольких шиноби Песка.

Способности Кайко и Джаккару, а также изобретательный ум Куроко позволяли им устраивать великолепные ловушки, в которые попадались даже опытные воины, ловко избегать преследователей и скрываться от следопытов Страны Ветра. Их называли неуловимыми с тех пор, как банда пополнилась четвертым членом — Чирасу Шэнрё по прозвищу Кицунэ.

Денег еще было недостаточно, чтобы собрать крупные отряды шиноби-наемников и всерьез влиять на политику какой-либо из стран. Но на Коготь вышел некий знатный человек Деревни Песка, задумавший осуществить переворот и свергнуть нового, многим неугодного Казекаге. Куроко увидел в этом знак судьбы. Его полоса везения началась с появления в его жизни красивой рыжеволосой девушки четыре года назад, и с тех пор удача его не подводила. Он верил, что его ждет великое будущее. Кто знает, может, однажды он станет Казекаге Деревни Песка и навсегда изменит ее порядки...

На ящике, сколоченном из досок, сидел красивый мужчина, со вкусом одетый и с хорошей стрижкой. Он делал какие-то записи карандашом в маленьком блокноте и производил подсчеты в уме. Вокруг него слонялся и не знал, чем себя занять, мужчина маленького роста с неопрятными серыми волосами, спускавшимися до подбородка. До недавнего времени Джаккару развлекал себя тем, что издевался над пленницей: запугивал, тушил об нее сигареты, бил по лицу и наступал на пальцы. Куроко не разрешил ему причинять девушке более серьезный вред — на случай, если ее отец согласится заплатить выкуп. Тем не менее она потеряла сознание, лишив забаву Джаккару интереса. Третий член Когтя стоял неподвижно, сложив руки ну груди и низко склонив голову, полностью скрытую под светло-серым капюшоном. Всё его тело было окутано серым балахоном с белыми разводами. Пленница лежала рядом.

Помещение, в котором находилась эта компания, представляло собой большой металлический контейнер, скрытый в земле и под песком. Верхняя часть его имела раздвижную металлическую дверь, неплотно прикрытую и оставлявшую щель, сквозь которую мог проскользнуть человек. Так как сверху контейнер был укрыт примерно полуметровым слоем песка, а буря еще продолжалась, то щель эта была замурована чем-то наподобие паутины. Такими же липкими нитями Кайко усеял потолок. Нити свисали и светились серебряным светом. В одной из стен контейнера находилась замаскированная дверца, а за ней — широкая труба как запасной способ выбраться наружу на случай, если укрытие будет обнаружено.

По всему помещению были разбросаны пустые ящики, обрывки шпагата, куски брезента. Здесь уже два или три года время от времени базировался перевалочный пункт контрабандной торговли, в которой Коготь принимал участие. На данный момент укрытие не использовалось как склад. Обычно оно было надежно скрыто от посторонних глаз под слоем песка, но сегодня Кайко создал особое гендзюцу, похожее на мираж. Каждый, кто приближался на расстояние в полсотни шагов, попадал под воздействие гендзюцу и был не способен обнаружить пристанище контрабандистов.

Гендзюцу разрушилось, когда клубок ниток, специально созданный Кайко и отданный Кицунэ, добрался до цели. Он зарылся в песок и, растворившись, освободил щель в потолке от нитей. В образовавшийся проход вместе с песком должна была провалиться и сама Кицунэ. Куроко смотрел на песчаные струи, ожидая увидеть меж ними хрупкую фигурку и рыжие косы своей подруги, но ток песка замедлился, а девушка всё не появлялась. Главарь Когтя быстро убрал блокнот и карандаш в карман своего плаща и поднялся на ноги. Джаккару и Кайко встали по обе стороны от пленницы. Они готовились убегать, если потребуется, но Куроко медлил отдать приказ: он не мог поверить, что Шэнрё подвела его и поставила общий план под угрозу.

Песок вдруг взметнулся до самого потолка, а когда осыпался, перед Куроко стояли два подростка лет семнадцати на вид: парень с двумя мечами и девушка с шестью сюрикенами, зажатыми между пальцев.

Кенара резким движением метнула сюрикены, а Дин с криком бросился вперед. Они хотели отвлечь противника, пока Руюга под своей маскировкой попытается с помощью техники подмены выкрасть пленницу. Куроко легко и небрежно уклонился от сюрикенов и, ловко подкинув деревянный ящик носком сапога, подхватил его на лету и обрушил на парня. Ящик рассыпался на доски, а Дин улетел к стене. По знаку босса Джаккару сделал шаг вперед, а Кайко простер над пленницей свою левую руку. Больше всего эта рука с неестественно длинными и острыми пальцами напоминала корневище какого-то белого дерева. От пальцев до девушки протянулись нити и вокруг нее начал плестись кокон. Кенара бросила лишь один взгляд и увидела, что руки и ноги Ходиры сшиты большими уродливыми швами, идущими прямо под кожу. Кровь уже запеклась, но раны, несомненно, беспрерывно причиняли ужасающую боль. Задача Руюги усложнилась из-за Кайко, но думать об этом было некогда — Джаккару бросился на Кенару с двумя кунаями в руках.

Девушка проскользнула между лезвиями и ударила бандита в грудь, сбив его с ног. Когда Джаккару поднялся, Куроко остановил его, положив руку на плечо и кивком головы указал на Дина. Бандит улыбнулся, немного вытянулся ростом и принял облик своего противника. Он был точной копией молодого Джоши, даже в такой же одежде и с теми же мечами. Два Дина столкнулись, зазвенели клинки и вскоре стало понятно, что Джаккару скопировал не только внешность, но и мастерство противника.

Кенара и Куроко стояли друг напротив друга, бросая искоса взгляды на своих товарищей. Главарь бандитов размышлял. Эти дети не пугали его, он узнал в Дине спутника Ходиры. Только девушка была другая, но как это получилось, было трудно угадать. Значит, и вторая где-то рядом, возможно, в засаде, но ее вряд ли следует опасаться. Когда Коготь напал на подростков, беспечно вторгшихся на территорию их гендзюцу, дело решилось довольно быстро: Кайко вырубил двоих, а девчонка Суреми была захвачена Джаккару. Это был настоящий подарок судьбы, пришедший им в руки, знак благоволения к ним высших сил.

Освободить братца и сестру Джоши могли только извне. Легко предположить, что это сделал тот, кто вместо Шэнрё пришел по нити Кайко. Куроко улыбнулся. Его глаза были очень светлыми, серо-голубыми, ясными, как горная река, и казались выразительнее, очерченные черными ресницами. Красивое, яркое лицо, которое не сразу изгладится из памяти. Он заговорил; его голос и манеры были полны обаяния и усыпляли инстинкт самосохранения противника: разве такой симпатичный человек способен убить тебя или причинить боль?

— Пока наши друзья сражаются, предлагаю обменяться приветствиями, — произнес Куроко.

Кенара не шелохнулась и осталась в боевой стойке. Она поприветствовала бы его кунаем, но пока метать оружие было бессмысленно. Главарь бандитов приподнял бровь.

— Не желаешь вести беседу? Может быть, предпочитаешь это? — он молниеносно бросился вперед и нанес удар, от которого Кенара едва успела увернуться.

Сразу же последовал удар другой рукой, на этот раз Кенара попыталась атаковать в ответ. Какое-то время они сражались в ближнем бою, пытаясь достать друг друга, но безуспешно. Наконец, Куроко отскочил на несколько шагов.

— Твоё тайцзюцу неплохое, но я только начал, а ты уже показала всё, что можешь, не так ли? И всё же я окажу тебе честь и сниму свой плащ, так как он сковывает мои движения, — картинным жестом Куроко скинул свой модный долгополый плащ и оказался в великолепно сшитой шелковой рубашке с отложным воротником. Главарь бандитов неторопливо снял запонки и принялся закатывать рукава.

Кенара смотрела на него во все глаза. «Вот выпендрежный придурок», — подумала она. Ее сестра и тетя тоже всегда стремились выглядеть эффектно, даже в бою. Но какой в этом смысл? В конце концов, важно лишь то, насколько ты силен. Мертвецу плевать, красиво ли он был убит. Однако некоторые шиноби словно отыгрывали роль, а поле сражения превращалось для них в целое представление. Может быть, от скуки?

Она решила не дожидаться, пока Куроко закончит свои приготовления, и атаковала его. Он начал двигаться быстрее, и ей пришлось сосредоточиться еще больше. У нее было преимущество в скорости, так что удалось нанести пару ударов вскользь, но Куроко был выше нее и, естественно, сильнее физически, так что эти удары не нанесли ему серьезного ущерба. Он специально пропустил ее кулак к своей грудной клетке, чтобы встречным ударом кулака в живот вывести ее из игры. Кенара не успела увернуться и отлетела на несколько шагов. Она тут же вскочила и встала в стойку, хотя дыхание сбилось и вздохнуть удалось не сразу.

— Наконец я понял, кто ты, — сказал Куроко. Допустим, Шэнрё не справилась и смогла убить коноховца лишь ценой своей жизни. Тогда другой член ее команды обнаружил нить Кайко и по какой-то причине пришел за ней сюда. — И у меня есть несколько вопросов.

Поначалу Кенара не собиралась разговаривать с ним: это было все равно, что сражаться на поле врага. Но Руюге явно требовалось больше времени, чтобы придумать, как освободить Ходиру, и воплотить свой план в жизнь.

— Почему ты вообще разговариваешь со мной? Тебе что, поговорить больше не с кем? — грубо спросила она.

Куроко рассмеялся. Нет, этот противник явно не его уровня. Неотесанный генин, не способный даже поддержать беседу, не мог победить Шэнрё.

— Откуда у вас нить, по которой вы пришли сюда?

— Ты сам знаешь, откуда.

— Она жива?

Нужно было потянуть время, а не злить его, и Кенара ответила:

— Да, пока еще.

Может, метнуть кунай в Кайко? А вдруг Кенара попадет в Руюгу, он ведь невидимый... Пленница полностью была покрыта коконом, тысячи нитей вели к пальцам Кайко и, кажется, он контролировал ситуацию. Она может добраться до Ходиры, только победив Куроко. Дин постепенно тоже выдыхался, а на его сопернике было столько же неглубоких порезов, как на нем самом. Всё получилось не так, как задумывалось, эффект неожиданности использовать не удалось.

— Что вы еще задумали? — насмешливо спросил Куроко, проследив за ее взглядом. — Ваш бездарный план включал еще какие-то пункты, кроме как ввязаться в драку?

— Убить тебя, потом его, — она кивнула на Джаккару, потом показала на Кайко: — и его, и забрать пленницу.

Куроко атаковал с удвоенной скоростью, после нескольких комбинаций он оказался сзади и захватил в замок ее шею.

— Убить меня? — спросил он прямо в ухо. — А ты когда-нибудь убивала?

Кенара сделала вид, что обмякла от этого вопроса, а в следующую секунду ударила его по лицу своим затылком и вырвалась из захвата, отскочив на несколько шагов. На скуле Куроко начал проявляться синяк.

— Было такое, раз тебе интересно, — равнодушно сказала она.

— Я имел ввиду настоящее, осознанное убийство, а не случайный удар в драке.

— В драке не бывает случайных ударов.

— Ты сама сказала, что собираешься убить меня. Но хочешь ли — вот вопрос. Пока твои движения говорили скорее о желании пойти на контакт, чем причинить мне серьезный вред.

Кенара смотрела на него из-под бровей. Она действительно не хотела никого убивать, если бы можно было этого избежать, она бы попыталась. Но… для шиноби убийство — это не повод для философии, это средство достижения цели. Возможно, ей неприятно и даже больно убивать, но если понадобится, она сделает это. Этот симпатичный и умный человек манипулирует ей, а между тем, на его руках — кровь других шиноби и вон там, оплетенная шелковыми тенетами, лежит молодая девушка, почти девочка, с изуродованной кожей и конечностями. Он обаятелен, что позволило ему однажды совратить Шэнрё с верного пути и сделать ее предателем. Но Кенаре всегда удавалось смотреть на свои эмоции как бы со стороны и последнее слово оставалось за рациональной частью ее сознания. «Да, этот мужчина мне симпатичен, но мне придется его убить, иначе он, не колеблясь, убьет меня», — к такому выводу она пришла, глядя в его красивые глаза.

— Вот сейчас будет поинтереснее, — улыбнулся Куроко и сжал кулаки. На тыльной стороне его ладони начиналась реалистичная татуировка, изображавшая крокодила. Его разверстая пасть занимала всю кисть и половину предплечья, а дальше рисунок скрывался под рубашкой.

Главарь Когтя и Кенара сошлись в очередной схватке. Она выжимала максимум из своих физических способностей и поджидала, пока он начнет использовать дзюцу. У Куроку уже давно не было хорошей тренировки со столь быстрым противником. Пожалуй, с такой скоростью он сталкивался лишь однажды. Но ребенок есть ребенок, девушка есть девушка, и если ей больше нечего показать, скоро все закончится. Куроко схватил кисть ее руки и, развернувшись, хотел швырнуть ее об стену. Кенара на лету выхватила из поясной сумки пару сюрикенов и метнула их под таким углом, чтобы они не улетели далеко в случае промаха, а вошли в песок позади противника.

Куроко увернулся от сюрикенов, подобрал доску по ходу движения и, подбежав, сломал ее о голову Кенары, которая как раз ударилась о стену и не успела выпрямиться. Оставшимся в руке обломком он пригвоздил девушку к стене, воткнув острый край пониже ее левой ключицы.

— Я думал, у нас рукопашная схватка, но если ты желаешь по-другому…

Вокруг Кенары возникло небольшое завихрение воздуха, сдувшее на бок ее челку и взлохматившее волосы ее противника. Куроко понял, что соперница сосредотачивает чакру и отпрыгнул. «У Руюги было время, — подумала Кенара, — но больше его нет». Она вытащила пару застрявших в ране щепок и выпрямилась. Ссадина кровила, но несильно. Девушка ускорила поток чакры в своем теле — она могла сделать себя быстрее и сильнее с помощью чакры — но нужно было расходовать ее с умом. Она подбежала к противнику, проскользнула под его кулаком и ударила локтем правой руки в спину, одновременно сделав подножку. Куроко опрокинулся вперед, но оперся рукой о землю, оттолкнулся и отпрыгнул, Кенара прыгнула за ним и ударила его в грудь. На этот раз Куроко отлетел к стене и вынужден был восстанавливать дыхание. Куноичи хотела добить его, но он не подпустил ее к себе, а пространства для маневра не было, так как он опирался спиной о стену.

— Полагаю, теперь моя очередь задавать вопросы, — сказала Кенара и отступила на шаг.

— Если ты надеешься прорваться к Кайко, помни, что я знаю, который из них настоящий, и могу вмешаться, — Куроко указал на сражающихся Динов.

«Чёртов Руюга, чего ты ждешь?» — подумала Кенара.

— Как тебе удалось переманить Шэнрё на свою сторону?

— Это было несложно, учитывая, что друзья ее бросили, и она сильно огорчалась по этому поводу, — Куроко выпрямился и ощупал свою грудную клетку. — Чёрт, кажется, ты мне ребро сломала…

«Я достала его, — думала Кенара. — Что, если использовать Демона в бутылке в следующий раз? Я хотела оставить этот удар для другого человека, но сейчас на кону не только моя жизнь. В следующий раз… я точно убью его!»

— Вынужден признать… Вынужден признать, что мне придется сделать это! — Куроко оторвал сначала левый, потом правый рукав от своей рубашки, продемонстрировав вытатуированного крокодила во всей красе. Змеистое туловище продолжалось от середины предплечья до плеча и переходило в мощный хвост, заканчивающийся у основания шеи Куроко. По его телу струилась чакра, похоже, он уже готов был сражаться в полную силу.

— Теперь, — сказал он с усмешкой, — если ты сможешь ударить меня хотя бы раз, я отвечу на любой твой вопрос.

«Если останешься жив», — подумала она. Нападать первой было опасно. Кенара краем глаза понаблюдала за двумя Динами. Кажется, оба выдохлись. В чем смысл перевоплощения Джаккару? Эта техника не может победить противника, она может лишь вымотать его. Ответ только один — Куроко улучит момент и вмешается, чтобы прикончить настоящего Дина. Нужно помешать этому и по возможности… Куроко бросился на Кенару, и ей пришлось жарко, однако она все еще поспевала за его ударами. Для начала нужно было провести рукой как можно ближе к его лицу, Кенара поторопилась и не смогла как следует замаскировать цель своих действий, зато слегка задела его ухо. Куроко отскочил на несколько шагов в сторону Кайко.

— Ты подмешиваешь свою чакру в воздух, который я вдыхаю? — спросил он. — Собираешься применить какую-то технику?

— Я задела тебя. Отвечай на вопрос.

— Весь внимание.

— Для чего Коготь находится в Пустыне Демона?

— Мы хотим убить Казекаге, — спокойно ответил Куроко. — Как только закончится эта буря. Кицунэ должна была переправить нас к нему, но ее нет, поэтому приходится ждать.

— И ты не лжешь, потому что собираешься убить нас с Дином, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Кенара.

Куроко улыбнулся и кивнул:

— К моему сожалению, так как я уже привязался к тебе. Ты была бы незаменимым спарринг-партнером в тренировках ближнего боя. А так я редко практикуюсь, реже, чем следовало бы, — он коснулся сломанного ребра и немного скривился.

— Уверена, Шэнрё ты предлагал больше.

Главарь Когтя рассмеялся.

— Да, я предлагал ей намного больше, столько, сколько она стоит. Предлагал братство, — Куроко указал на своих товарищей, — семью, которой у нее никогда не было. Преданность до конца, так как предыдущие друзья отказались от нее. Любовь, так как ей это было интересно. И деньги. Она начала жить как дочь феодала и вести себя соответственно.

Перед глазами Кенары встал образ Чирасу Шэнрё — да, одевалась она роскошно.

— Тебе не кажется несправедливым, что военное сословие, самое сильное и жизнеспособное, сословие избранных, чьи возможности превышают возможности всех других смертных, прозябает в бедности? Я сам был шиноби и помню, как мало получал за то, что рисковал своей шкурой. Уверен, размер твоего жалованья столь же жалок, как и мой когда-то, иначе ты не носила бы эту одежду.

— Ты ошибаешься, — холодно сказал Кенара. Вообще-то она купила свой прикид, когда ее семья была одной из самых богатых в Стране Огня.

— Ну серьезно! Прятать столь рельефные ножки под такими чудовищными штанами…

«Кажется, я уже слышала нечто подобное от Нинаки, — подумала Кенара. — Они обязательно сошлись бы на теме моды, если бы, конечно, он не был разыскиваемым преступником».

— Новый Казекаге должен дать шиноби то, что они заслуживают: жизнь в почете и роскоши. А если феодалы не захотят раскошеливаться, у нас есть сила, чтобы их заставить. Только у шиноби она и есть! Разве сила — не синоним власти? Так должно быть, но в нашем мире все по-другому. Пока еще… — Куроко сжал руку в кулак.

— Думаю, многие с тобой не согласятся. Мы сражаемся за мир. А ты хочешь, чтобы шиноби занимались рэкетом и терроризировали население? Хочешь, чтобы новый Казекаге превратил Деревню Песка в преступную группировку?

Куроко улыбнулся.

— В одно большое элитное братство, сплоченное общими целями. Ты ошибаешься, считая это невозможным. За последние годы шиноби-отступников стало намного больше, чем за все предыдущие десятилетия. И как ты думаешь, за что они сражаются? За деньги!

— Это самая дерьмовая философия, с которой я когда-либо сталкивалась, — откровенно призналась Кенара.

Главарь Когтя сохранил равнодушный вид, но все же слегка побледнел.

— С самого начала было понятно, что беседа с тобой оставит неприятный осадок в моем сердце.

Кенара сказала не совсем то, что думала, просто выбирая между высокопарными рассуждениями о чести и достоинстве и грубостью, она предпочла второе. В то же время перед глазами ее стояли представители знатных семей Деревни Звездопада, особенно молодежь. В их понимании благородство было практически невозможно без богатства, без средств вести «достойный» образ жизни. Кенара знала, что ее тетя, направлявшая все свои силы на сохранение доброго имени Масари, не запятнала бы его никаким преступлением. Но если бы от преступления зависело возрождение дома Масари (в широком его смысле) из пепла, каков был бы выбор Инари? Кенара не знала ответа. Она никогда не чувствовала себя особенной из-за одной лишь принадлежности к аристократическому дому. Сейчас, живя в каморке и получая гроши, она отличалась от других рядовых шиноби лишь воспитанием и образованием лучшего качества. Что осталось от знатности, от избранности славной ее семьи? Воистину, руины и пепел. Благородство аристократа — понятие довольно зыбкое, может, его и нет вовсе. Есть лишь внутреннее представление о достоинстве, о чести каждого человека вне зависимости от его происхождения. То, что не дает пойти на сделку с совестью, совершить подлый или малодушный поступок. То, что не нуждается в денежном подкреплении, чтобы быть.

Все этим мысли промелькнули у нее в голове, пока она принимала решение. Пальцы складывали печати.

— Теневой клон!

Кенара схватила своего клона за руку и, раскрутив, швырнула над головой у Куроко в сторону Кайко, охранявшего пленницу. Главарю Когтя некогда было создавать своего клона, он бросился к Кайко, оставив Джаккару открытым, но ведь Кенара не знала, на кого из двух Динов нужно нападать. Пока она разберется, он уничтожит ее теневого клона и успеет вмешаться…

Клон Кенары в полете метнул два куная, но Кайко вытянул свободную руку вперед, из его пальцев вырвались нити, оплели и остановили кунаи, за ними последовали другие два, а за кунаями прилетела и сама Кенара, в полете развернувшись и ударив Кайко ногой. Он отлетел, как тряпичная кукла, оборвав нити, связывавшие его с пленницей. В это же мгновение кокон с Ходирой исчез, а Кенару схватил Куроко. Он думал, что это клон, и собирался быстро свернуть ему шею, но увидел сцену, происходившую в другом конце комнаты.

«Настоящая» Кенара подбежала к двум Динам и, ловко проскочив под лезвием меча, дала одному из них кулаком в живот. Один Дин отлетел к стене и какое-то время лежал, приходя в себя. Ко второму Дину она повернулась спиной, открывшись для удара. Второй Дин усмехнулся и вонзил ей клинок под лопатку. Кенара оказалась клоном и исчезла, однако перед этим раздался взрыв: ее спина была обклеена взрывными печатями. Джаккару успел закричать и принять свой истинный облик. Он упал, обожженный и оглушенный ударом.

— Так значит, ты сама попала ко мне в руки, — злорадно проговорил Куроко и стиснул ее сильнее. — Жаль, но тебе конец…

Не успел он договорить, как возле ног его проявился кокон с Ходирой, а в спину вонзился кунай. Это был Руюга, который бросил пленницу, чтобы прийти на помощь к своей напарнице. Куроко закричал от ярости, но Кенара уже вывернулась из его рук и отскочила на несколько шагов. Руюга, всё еще невидимый, бросился к Ходире. Куроко стоял, опустив голову, истекая кровью.

— Вы… вы… как же вы меня бесите! — закричал он в ярости, татуировка на его руке запылала зеленым светом, а кожа начала покрываться плотной чешуей. На руках выросли когти, рот расползся по лицу и раскрылся в жутком оскале, обнажая острые зубы, глаза сузились и пожелтели. Мышцы по всему телу увеличились в объеме, добавляя ему мощи. — Я ненавижу эту форму, — прорычал Куроко.

У Кенары по спине побежали мурашки. Она начала складывать печати, готовясь создать взрывную волну, но в это время Ходира исчезла, видимо, подобранная Руюгой. Куроко рванулся вперед и схватил его за шиворот, как казалось, наугад. Руюга отшвырнул Ходиру и тут же оказался в крепких объятиях Куроко. Его чешуйчатая кожа выделяла какую-то обжигающую слизь и неприятно царапала. Кенара перестала складывать печати, так как не хотела навредить Руюге, подхватила Ходиру и бросила ее Дину. В этот момент раздался страшный крик, Куроко сжал Руюгу и собирался раздавить его насмерть.

Кенара подбежала и вонзила кунай в одну из лап, однако кунай вошел неглубоко, а Куроко не ослабил хватку. Она ударила его кулаком прямо в лицо, но главарь бандитов лишь усмехнулся окровавленным ртом. Раздался хруст костей, Кенара приклеила взрывную печать прямо на морду Куроко. Куроко отшвырнул обмякшего Руюгу и сорвал печать со своего лица. Он раздавил печать в своей лапе, и она взорвалась, не причинив ему вреда. Хищно оскалившись, Куроко бросился на Кенару. Он двигался теперь с невероятной силой и скоростью.

В это время Дин уже пришел в себя, он подхватил Ходиру и быстро выбрался с ней сквозь песок наружу, а потом вернулся. Сил для сражения у него почти не было, но он должен был как-то вытащить парня из АНБУ на случай, если тот еще жив.

Тело Кенары от соприкосновения с противником покрывалось ожогами и ссадинами. Однажды его когти достали ее и оставили глубокие царапины на ее спине, но ей удалось увести его в сторону от тела Руюги и открыть Дину дорогу. Однако они недооценили Куроко. Когда Дин бросился к Руюге, главарь бандитов подхватил с пола деревянный ящик и швырнул его в Дина, а затем сам побежал к нему, чтобы нанести страшный удар. Кенара не успевала остановить его, она сложила печать и создала клона.

Дин ударил Куроко мечом, оставив на чешуйчатой лапе порез, тем самым он спас себе жизнь, погасив силу удара, сбившего его с ног. Куроко собирался закончить начатое и бросился на упавшего Дина. Кенара прыгнула на него и свалила в сторону, крепко обхватив Куроко и оказавшись в его смертельных объятиях. Другая Кенара подхватила Дина, Руюгу и выбралась на поверхность. Куроко, поняв, что жертвы ускользают, пришел в ярость, разорвал клона Кенары напополам и бросился к черному ходу. В этот момент над ним разверзся ад. Сначала в нескольких местах взорвалась крыша, тщательно покрытая взрывными печатями еще до начала схватки, затем с потолка хлынули потоки оплавленного металла и песка, а в конце по небу раскатился крик:

— Метеоритный дождь!

Песок, поднимавшийся над землей и закрывавший солнце, сплавлялся в камни и с огромной силой обрушивался на укрытие контрабандистов.

Когда логово Когтя было наполовину завалено камнями, всё прекратилось. Кенара стояла на краю и часто дышала. Дин в нескольких шагах от нее срезал путы с Ходиры. Руюга без сознания лежал рядом с ними. Ветер уже не так сбивал с ног и приносил меньше песка, но буря все еще продолжалась.

— Нужно найти его, — проговорила Кенара. — Убедиться, что все кончено.

Сил не было. Куноичи чувствовала себя опустошенной. Чтобы совершить то, что казалось невозможным, ей снова пришлось создать своего клона. Клон раскрутил ее и подкинул высоко в воздух. Сложив в полете печати, Кенара смогла смешать свою чакру с песком, обратить его в камни и придать им мощное ускорение. Когда она падала, клон подхватил ее, поставил на ноги на краю ямы и исчез. На обычных клонов тратилась чакра, теневые клоны могли получать до половины чакры своего владельца, но при их исчезновении она зачастую попросту рассеивалась. У Кенары от слабости кружилась голова, ее мутило, но она силой воли удерживала себя на ногах. Она рассеяла технику, и камни рассыпались песком, покрывая волнами недавнее поле боя.

Слой песка составлял больше метра. Кенара помнила, где лежали Джаккару и Кайко, но не их она искала. Используя воздушные и земельные техники, она могла перемещать и большие объемы песка, но сейчас, почти без чакры, Кенара справлялась с трудом. И всё же первых двоих она извлекла из-под песка довольно быстро. У Джаккару был перебит позвоночник и раздавлены внутренности, Кайко проломило череп и сломало шею. Кенара вынесла их трупы из карьера и завернула в свой плащ. Она боялась, что испытает угрызения совести, но после Той Ночи смерть этих двоих не произвела на нее сильного впечатления. Ей просто было жаль, потому что отнять жизнь намного проще, чем подарить ее.

Наконец Кенара обнаружила черный ход и с замиранием сердца вошла в него, светя карманным фонариком. Куроко лежал в нескольких шагах, которые, должно быть, прополз с большим трудом. Похоже, он все-таки попал под камнепад, но особая форма помогла ему избежать фатальных повреждений. Он был оглушен, кисть правой руки была неестественно выгнута, спина и шея покрыты синяками и кровоподтеками. Но Куроко был жив.

Кенара испытала несказанное облегчение, убедившись, что враг обезврежен и не накинется на кого-то из ее ребят из-под песчаного покрова. У нее задрожали колени, она села, почти упала и какое-то время не двигалась, просто дышала. Затем собралась с силами, крепко связала главаря Когтя и выволокла его наружу.

Дин ждал ее, ему не терпелось отправиться за своей сестрой и успокоить ее. Кенара отпустила его и прождала около четверти часа, сидя рядом с Руюгой и почти не двигаясь. Постепенно силы возвращались к ней. Очень хотелось пить, есть, спать и помыться.

Буря, разразившаяся над Пустыней Демона, стихала, наконец, снова можно было увидеть небо. Юджин бежала очень быстро и опередила брата. Она упала на колени рядом с Ходирой и прижалась щекой к ее щеке. С ее лица капали слезы.

— Юджин, — тихо сказала Кенара, — Ходира потеряла много крови, но она уже восстанавливается и скоро почувствует себя лучше. А мой друг… возможно, он умирает.

— Да, я поняла, — девушка медик подбежала к Руюге и принялась осматривать и ощупывать его. Лицо ее сделалось сосредоточенным и серьезным. — У него сломаны кости предплечья и несколько ребер, хуже то, что осколок кости пронзил его легкое. Без медицинской помощи он умрет, но я смогу помочь.

Юджин вытянула руки и положила их на грудь Руюги. С помощью своей чакры она влияла на процессы, происходившие в его организме. Требовалось извлечь осколок кости, заживить легкое, остановить внутреннее кровотечение. Это было самой сложной частью. Потом Юджин поставила на место кости и подтолкнула заживление тканей.

Кенара снова отправилась в яму, на этот раз на поиски уцелевших досок от пустых ящиков, чтобы использовать их как шины. Дин добывал воду. Через час он вернулся, как раз когда его сестра закончила с Руюгой и занялась ранами Ходиры. Руюга еще не пришел в себя и выглядел бледным, но вполне жизнеспособным. Ходира открыла глаза и села. На ее смуглом лице с заостренным носом сразу же привлекали к себе внимание темно-карие, почти черные, ястребиные глаза под низкими бровями. Густые темно-каштановые волосы были подбриты над правым ухом, и там же, ближе к скуле, сине-зеленой краской был выведен символ клана Суреми.

— Юджин, Дин… — она была командиром своей команды и не должна была показывать слабости. Ходира сморгнула слезы. — Спасибо, я не сомневалась в вас, — она потрогала шрамы на руках и ногах.

— Прости, — пробормотала Юджин, — я не могу полностью вылечить тебя, возможно, шрамы останутся, сил почти нет.

— Мы живы, это главное. Кто эти ребята?

— Рада, что с вами все в порядке, Ходира-сан. Я — Масари Кенара, а этот раненный мальчик — мой напарник, Руюга.

— Он пострадал из-за меня?

— Это было его решение. И мое. Не волнуйтесь, Юджин обещала, что он поправится.

— Значит, поправится, — с облегчением сказала Ходира.

— Буря закончилась, солнце снова палит, но уже вечер, — сказал Дин. Он отвернулся, чтобы никто не видел его слез, когда Ходира очнулась, и делал вид, что ведет наблюдение.

— Нам нужно возвращаться на базу, — сказала Кенара.

Она подошла к Куроко. Главарь бандитов начал приходить в себя, однако он смотрел не на Кенару: рядом с ним на песке лежала Шэнрё. Кенара дала ему немного времени, а потом сказала:

— У тебя только рука сломана, Юджин наложила шину. Вставай, можешь идти сам.

Куроко перевел взгляд на нее.

— Как я мог проиграть? — он был бледен и выглядел опустошенным.

— Ты был слишком самоуверен, как и она, — Кенара указала на Шэнрё.

Куроко посмотрел на трупы, завернутые в плащ. Он поднялся на ноги. Когтя больше нет, и удача отвернулась от него.

— Понесешь ее? — спросила Кенара.

Главарь бандитов покачал головой.

— А как же преданность до конца?

— Она… подвела меня.

Кайко и Джаккару завернули еще в несколько плащей. Их потащили за собой на веревке Юджин и Ходира, которые шли почти в обнимку, поддерживая друг друга. Дин нес на руках Руюгу, а Кенара взвалила Шэнрё на плечо. Куроко шел в нескольких шагах впереди нее с бечевкой на шее. У Кенары осталась последняя игла с паралитическим ядом, и она хотела приберечь ее, если это понадобится, для Чирасу Шэнрё.

Становилось прохладнее, небо начинало темнеть. Подняв глаза, на одном из гребней Кенара увидела вдруг эффектную шиноби в шикарном черном кимоно. Это была одна из организаторов экзамена — Темари Песчаная. Она какое-то время наблюдала за странной процессией, а потом развернула свой металлический веер ростом с человека и спустилась на нем по воздуху.

— Темари-сама! — одновременно воскликнули Юджин и Дин и низко поклонились. Кенара и Ходира также склонили головы в знак приветствия.

Кенара сбросила Шэнрё на песок и потерла руками свою шею. Глаза Темари на секунду расширились.

— Это Шэнрё! — сказала она и быстро стрельнула глазами сначала в сторону Руюги, потом Кенары. — Сборная команда? Что у вас произошло?

— Сборная команда… — пробормотал Дин. В его голове вдруг сложилась картина, отличная от той, что он себе изобразил. — Команда?! Вы что, генины?!

Кенара пожала плечами.

— Кто же еще?

Юджин и Дин озадаченно переглянулись.

— Мы думали, вы наблюдатели за экзаменом, ищете пропавших во время бури. У вас же политическая преступница! А он, — Дин посмотрел на Руюгу, — он же сам сказал, что он из АНБУ, а ты вроде как джонин… или чунин…

— Ты выдавала себя за джонина? — холодно поинтересовалась Темари.

— Не было такого, — спокойно ответила Кенара.

— А чего тогда ты всеми командовала?! — прокричал Дин.

— Вы же нас спасли… И лицо такое серьезное… — пробормотала Юджин.

— Три генина против Когтя… три генина! Мы же могли все умереть! — отчаянно восклицал Дин, пока Ходира не дала ему оплеуху.

— Вы идиоты, — сказала она, покраснев до корней волос.

— Молчать! — закричала вдруг Темари. Порыв холодного ветра обрушился на всех участников этой сцены. Она повернулась к Кенаре: — Он сказал «Коготь»?

«Импульсивные ребята эти шиноби Песка», — подумала Кенара, а вслух сказала:

— Чирасу Шэнрё — это Кицунэ, она пыталась убить нас с Руюгой, чтобы подставить Песок и разрушить его союз с Листом.

— А это… — Темари в изумлении повернулась к Куроко. Его лицо показалось ей знакомым, но он был не очень похож на свои фотографии в подростковом возрасте.

— Видимо, их главарь. А там, — Кенара указала на завернутые в плащи трупы, — Джаккару и Кайко, так он их называл.

— Мертвы?

— Да.

Зелёные глаза Темари сузились, она посмотрела на Куроко, но тот отвернулся с презрительной гримасой. Симпатии к сестре Казекаге он, естественно, не испытывал. Куноичи Песка достала сигнальный пистолет и выстрелила в воздух. В небе расцвел гигантский оранжевый цветок.

На базу вернулись уже ночью. Когтем занялись спецслужбы Песка. Руюгу разместили в секторе, занятом под госпиталь; Кенара ждала, пока его осмотрят медики. Ей сообщили, что он находится в состоянии лечебного сна и, если процессы заживления под контролем медиков пойдут достаточно быстро, через две недели будет способен передвигаться самостоятельно и пользоваться обеими руками. В дальнейшем обещали полное восстановление. Кенара вздохнула с облегчением и вышла в коридор. Выглянув в круглое окошко, она увидела, что почти все команды экзаменующихся собрались вместе. Шиноби Песка заносил команды в список и принимал свитки. Ночь опустилась на Пустыню Демона, чистое темно-синее небо усыпали звезды.

Кенара забрала свиток у Руюги и отыскала на этаже уборную с умывальником. Над глиняной раковиной висело небольшое зеркало. Лицо девушки было в пыли, от скулы до шеи шел неглубокий ожог от кислоты, которой было покрыто тело Куроко в его последней форме. Кенара с наслаждением вымыла руки, умылась, напилась воды. Она отряхнула свою одежду, промыла и обработала антисептиком раны: царапины на спине, ссадину ниже ключицы, неглубокий прокол в ладони и глубокий, но уже сраставшийся прокол в бедре. Ссадину и ранку на руке Кенара заклеила пластырем, на ноге сменила повязку. Она попыталась вытряхнуть песок из своих волос, но они были слишком пушистыми и густыми, так что девушка просто снова собрала их в хвост и повязала протектор на лоб. Непослушная челка почти полностью скрывала символ Деревни Листа. Кенара вновь посмотрела на свое отражение. Джоши Дин принял ее за старшую, а ведь ему семнадцать. Что-то совсем не детское было в выражении ее глаз, как будто они видели не вещи и людей, а законы, которые ими управляют.

Кенара вышла во двор, освещенный электрическими фонарями, и сквозь группы генинов подошла к навесу. Она назвала себя и протянула свиток Земли. Конечно, им с Руюгой не удалось соблюсти правила второго этапа, но в душе она надеялась, что до третьего этапа их все-таки допустят, ведь, по большому счету, они разгромили банду разыскиваемых преступников и предотвратили дипломатический конфликт. Вряд ли кто-то еще так выделился на этом экзамене.

— Кенара! — воскликнула за ее спиной Тен-Тен. Она с любопытством выглянула из-за плеча девушки и сказала: — О, мы тоже сдали только один свиток, но я не волнуюсь. Думаю, этап нам зачтут, всё-таки… — Тен-Тен наклонилась к уху Кенары и прошептала: — Неджи спас Казекаге!

— Что?! — изумилась Кенара. Они с Тен-Тен отошли в сторону, чтобы поговорить.

— Мы оказались в самом центре заговора против Гаары, представляешь? Один посвященный заманил его в ловушку и пытался вытянуть из Казекаге Однохвостого зверя. Ты же знаешь, что он джинчурики? Все знают, еще с прошлого экзамена. И еще с ним была девушка — Фуу из Водопада. Они оба чуть не погибли, но Неджи вмешался и, пока мы отвлекали нападавшего, разрушил цепь, которая тянула чакру, и спас их.

Кенаре не нужно было искать Неджи взглядом в толпе. Вот он стоит, как ни в чем не бывало, сложив руки на груди, и спокойно отвечает на реплики Ли. Неджи хорош, как всегда, на нем — ни царапины, на светлой одежде клана Хьюга не видно пыли.

«Спас Казекаге, значит? — подумала девушка, — на твоем фоне Масари Кенара меркнет, как звезда рядом с полной луной». Она невольно перевела взгляд на свою одежду: рубашка была порвана и заляпана кровью ниже ключицы, в штанах в области бедра красовалась дырка от куная и еще больше крови, правая перчатка была разрезана на ладони и тоже испачкана. Сестра сказала бы, что все это признаки небрежного ведения боя.

И всё-таки эти тридцать шесть часов изменили ее. Она снова была одна, но не так потеряна, как раньше. Кенара всё больше понимала, на что способна. Она вспомнила Куроко, его силу, а также то, как ее собственный кулак не раз доставал его. Девушка улыбнулась. «Сейчас я побила бы и тебя, Хьюга Неджи», — подумала она. И в этот момент Неджи перевел взгляд и посмотрел прямо в глаза Кенаре. Куноичи не растерялась, мгновенно погасила огонь в своих глазах и чуть склонила голову в знак приветствия. Неджи слегка склонился в ответ.

Тен-Тен вернулась к своей команде. Другие ребята из Листа тоже держались поблизости, но Кенара предпочла стоять немного в стороне от толпы: сил на общение и вежливый обмен улыбками у нее не было. Вскоре к экзаменующимся вышел Песчаный Гаара. Он стоял на балконе, вырезанном в стене. Генины смолкли и обратили свои лица к Казекаге.

— Участники экзамена! Я по достоинству оцениваю ваши усилия, но… Времена изменились, и миру шиноби нужна новая система управления и правил. До сегодняшнего дня мы, шиноби, жертвовали жизнями наших товарищей, чтобы соблюсти закон и порядок, но я осознал, что у нас есть нечто более ценное, чем правила. Это дружба с нашими товарищами и узы, которые связывают всех нас. Думаю, каждый из находящихся здесь понимает, о чем я говорю. Вот почему я считаю третий этап, этап поединков, лишним! Кроме того, я хочу изменить правила второго этапа экзамена. Подробный отчет о каждом из вас будет направлен в ваши деревни, и Каге сами решат, кто достоин повышения в звании.

Генинов сильно взволновала эта речь. Возникли тысячи вопросов, все делились мнениями и впечатлениями.

Как только Гаара скрылся, Кенара повернулась и поплелась в спальню, которая была отведена её команде еще в первый день пребывания на базе. Но по пути к вожделенному отдыху ее перехватила Темари.

— Тебе нужно рассказать обо всем военному совету, — она провела Кенару в кабинет, в котором во главе стола сидел ее младший брат, сам Казекаге, а по бокам от него — второй брат, Канкуро, генерал Суреми (его можно было узнать по знаку клана) и еще два человека. Сама Темари села по правую руку от Гаары. В углу кабинета сидела марионетка и, видимо, готовилась делать записи.

По знаку Казекаге Кенара начала свой рассказ. Он был лаконичным, но содержательным. Еще некоторое время ей пришлось отвечать на вопросы: совет интересовали все подробности касательно Когтя и кое-что о Сборной команде. Потом девушку попросили удалиться в свою комнату, но пока не укладываться спать.

Кенара поклонилась и вышла. Ноги становились ватными, в голове тоже как будто вата взорвалась. Куноичи нашла на своем этаже общую уборную и умывальник, умылась холодной водой, чтобы отогнать сон, и напилась воды. Она вышла, но не успела дойти до спальни — ее снова поймала Темари.

— Пойдем со мной, — строгая куноичи проводила ее на другой этаж, завела в свою комнату и усадила за стол. — Тебе нужно написать подробный отчет для нашей службы безопасности, потому что завтра ты покинешь Деревню.

Кенара склонилась над бумагой и начала торопливо выводить иероглифы. Она жутко хотела спать, все расплывалось перед глазами, приходилось постоянно себя одергивать. Темари сидела на кровати, положив ногу на ногу, и наблюдала за ней.

— Я напишу еще записку для Пятой Хокаге, — сказала Кенара, когда отчет был закончен и куноичи Песка пробегала его глазами. Нужно было поставить Цунаде в известность об окончании дипломатической миссии.

— В этом нет необходимости, мы сегодня же отправим все нужные сведения в Лист. Теперь ты можешь идти спать.

Кенара поклонилась и направилась к двери. Темари проводила ее взглядом. Первая размышляла о том, что могла бы подружиться с этой деловой и решительной куноичи Песка, живи она в Конохе. Вторая подумала, что никогда не видела таких клёвых и одновременно дурацких штанов.