Из тихого омута (джен)

Голова болела. Жутко. Стоило ей открыть глаза, как все вокруг замельтешило, превратившись в один водоворот. Её тошнило, но она пыталась сдерживать порывы. Приподняться сил не было, как и желания: всё тело ощущалось деревянным и казалось, двинь хоть чем-то — будет очень больно.

Тело ощущалось чужим.

Постепенно в сознание стали проникать какие-то звуки. Кто-то что-то говорил, но смысл слов ускользал. Глаза вновь открывать было страшно: тошнота чуть ушла, вдруг снова начнётся?..

— Э… и… дке…

Звуки доносились отрывками. В уши будто набили вату или залили воду внутрь. Тело не слушалось совершенно, губы были сухими. Единственное, чего хотелось: вновь окунуться во тьму. Там не будет больно. Там будет спокойно.

Вдруг кто-то коснулся её руки, и тело пронзила ужасная боль. Она выгнулась, и с губ сорвался болезненный стон, раздирающий горло. Глаза открылись.

— Эта… на… ая… ужас…

Глаза слезились от света. Сморгнуть влагу не получалось, ровно как и вытереть — тело до сих пор не слушалось. Кислорода не хватало, и она жадно дышала, разомкнув сухие губы. В воздухе чувствовался озон.

Руки сжали что-то скользкое.

— Вы… ыш… е…

Когда слезы скатились по носу, потом по щекам и сорвались вниз, она смогла осмотреться. Перед ней сидел какой-то мужчина, и он ей казался странным, но в то же время обычным.

— Вы меня слышите?

Она попыталась сказать хоть что-то, но никак не получалось. Когда решила кивнуть головой, шея с хрустом подчинилась.

— Вы меня слышите?

Она взглянула ему прямо в глаза. Мужчина, на котором её взгляд никак не желал фокусироваться, увидев, что она пришла в себя, вновь повторил вопрос:

— Вы меня слышите?

Ей хотелось ответить что-нибудь едкое, типа «слухом не обделена», но в горле было сухо, и самочувствие не оставляло даже выбора. Она вновь кивнула одеревеневшей шеей.

— Вы в состоянии подняться?

В состоянии ли она? Единственное, что она смогла — это протянуть руку поближе к голове, наткнувшись на что-то острое по пути. Она едва не вскрикнула от боли в руке, но в горле было сухо, так что вырвался лишь хрип. Дальше двигаться хоть как-то тело отказалось.

На нос упала капля. Сфокусировав взгляд, перед собой она увидела мокрую траву. Рука, не поврежденная чем-то острым, сжала её ещё сильнее и, кажется, трава оставила порезы.

Мужчина ещё раз окинул её взглядом, побледнел и крикнул что-то в сторону. Воздуха не хватало до сих пор, поэтому она старалась дышать ртом, заставляя грудную клетку наполняться кислородом.

После её переложили на какую-то ткань, всё ещё спиной вверх, укрыли и аккуратно понесли куда-то. Но ей уже было все равно. Погружаясь в долгожданную тьму, она слышала, как капли дождя барабанят по крышам домов…

* * *

Когда глаза открылись в следующий раз, она чувствовала себя намного лучше. Укрытая мягким тёплым одеялом, она пыталась вспомнить, что вообще произошло. Вот она идёт домой… Вокруг то ли многоэтажки, то ли деревья с воротами… А потом удар. Кто или что это было — она не помнила. Был только звон в ушах, будто разбилось что-то…

«А где ваза?»

Она села в постели, хотя спина плохо слушалась, и осмотрелась. Вокруг порядок, но это не её комната и не квартира мамы. Больше похоже на дом одного из деревенских… Но ведь в деревне такого нет… Или есть?

Единственное, что она знала точно — сумки здесь нет, как и вазы. Значит, разбилась. Ей придётся вновь идти в мастерскую и расписывать… Что расписывать?..

Мысли мешались, путались и собирались в клубки, причем с узлами и совершенно разными нитками. Воспоминания были её, но в то же время чужими.

Кто она? Где она? Как сюда попала? Что произошло? Ответов на вопросы не было, как и предположений. Хотя… Воспоминания накатывали огромными волнами, но разобраться в них она была не в силах. Но может, стоит попытаться?.. Вдруг она сможет хотя бы вспомнить имя?

Она легла на живот, так как на спину лечь она не смогла, и стала рассматривать узоры на деревянном полу. Единственное, что ей удалось словить из всего водоворота воспоминаний — это два имени и одну фамилию.

Стейси Огава и Саюри Огава. Два разных человека. Так кто же она?

Тут вдруг открылась дверь. Она подскочила и села на кровати (память услужливо исправила слово на «футон») и приготовилась защищаться.

Она остановила все картинки, мелькающие перед глазами, как бесшумно и быстро убить противника...

Защищаться? Она умеет драться? Память подсказала, что она умеет сражаться и очень даже неплохо.

— Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

Вошедший был мужчиной. Быстрый осмотр показал, что он шиноби деревни Скрытого Листа. Её смутила маска на лице и пепельные волосы, показавшиеся седыми, но она решила не отвлекаться и попыталась поискать нож (память вновь исправила слово на «кунай») под подушкой.

А потом эта же память сказала, что это вообще-то её товарищ, она тоже шиноби Конохи и нападать — лишь отношения портить и подозрения навивать.

— Я… Что, простите?

— Как ты себя чувствуешь, Саюри? Обезболивающее ещё действует? — спросил мужчина, расслабленно стоя у стены, но наметанный взгляд уловил его напряжение. Он тоже её изучал.

— Я… Уже лучше… Обезболивающее?.. Простите, но вы кто?

Человек приподнял бровь, явно удивляясь, но ответил:

— Какаши. Какаши Хатаке. Меня прислал Хокаге для сопровождения тебя в деревню.

— Ох, правда?.. Простите, я просто… Немного не помню? — спросила она саму себя и провела рукой по волосам.

Интересно, а какие они у неё? Она взяла прядь волос и понесла её к лицу. Прядь оказалась светлой. Так она блондинка? Или только на концах? А глаза тогда какие?

Ей захотелось тут же броситься к зеркалу и рассмотреть свою внешность — вдруг это бы помогло ей понять, кто же она, но остановило только присутствие Какаши. Это ведь будет чересчур странным?..

Но что-то требовало узнать свою внешность. Её тянуло к зеркалу, будто это помогло бы понять, кто же она — Саюри или Стейси?

— А вы… А какого цвета мои глаза? — спросила она, наматывая прядь волос на палец. Какаши же её товарищ, значит, ему можно доверять. Наверное. Память молчала, хоть тело и напряглось. — Я не помню, какие они.

Если уж она не может подойти к зеркалу, то узнать можно у собеседника. Это же не трудно, да?

Какаши, если и удивился, виду не подал. Просто ещё раз её осмотрел, заострил внимание на руке под подушкой (она сразу же вынула её оттуда, показывая, что оружия с собой нет). Подошёл поближе и своим единственным глазом посмотрел в её.

— Они карие, — просто ответил он и отошёл обратно к стене.

Она кивнула. Ну, спасибо и на том.

— Так что вы от меня хотите? Когда мы продолжим путь в деревню?

Какаши осмотрел её и развернулся, собираясь уходить.

— Мы и так слишком сильно задержались. Завтра отправляемся.

И дверь за ним закрылась.

Она вздохнула и подошла к зеркалу. Села возле него. Оттуда на неё взирала женщина… Нет, скорее, девушка, со светлыми волосами (полностью, не только концы!) и карими с золотыми вкрапинками глазами. Она худее Стейси и выглядит не такой уставшей, как Саюри. Свежая рана, только затянувшаяся и точно оставившая шрам, на руке показала её различие с обоими девушками, а перемотанное под пижамной майкой туловище и начинающая появляться боль по всей спине это только подтвердили.

Так кто же она?

Ещё раз оглядев себя, она решила быть Саюри Огава. Её здесь все принимают за эту девушку, а память услужливо показала, что могут сделать со странными личностями.

Да и она отсутствовала, кажется, пять лет. Все изменения можно списать на время...

Да, она теперь Саюри Огава. И завтра она вернётся в родную деревню Коноха.

Интересно, какая она?..