Буханка (джен)

Ревела сирена. Клубился дым и всё вокруг усеивали обломки. Ученики, не замечая сажи, покрывающей их ещё недавно белоснежные костюмы, в панике бегали во всевозможных направлениях, выкрикивая друг другу распоряжения.

Не стоит им так переживать. Нападения не было, а пожар — очень незначительный, да и, собственно говоря, не пожар даже, а небольшое возгорание — уже давно потушен.

Контесса спокойно сидела за столом посреди хаоса, отвечая на ежедневный список вопросов Учителя и притворяясь, в основном перед собой, что её первая попытка испечь хлеб не закончилась полной катастрофой.

Как выяснилось, мука способна взрываться.

Ей нужно было предусмотреть меры предосторожности.

Контесса поправила фетровую шляпу, чтобы та прикрыла опалённую бровь, и прочитала последний вопрос. Местоположение Дракон? Сила сообщила ей, что Дракон и Отступник находятся в небольшом поселении на земле Ламед. Он работает в мастерской, а она лепит снеговика. Учитель имел множество причин опасаться Дракон, особенно сейчас, когда Святой мёртв. Но есть вещи и поважнее, чем чувства Учителя. Сама Контесса была убеждена, что Дракон однажды сможет стать способна перехитрить Симург, да и человечеству нужна любая помощь, на случай появления третьей сущности.

В графе ответов она нарисовала огромный знак вопроса.

В комнату вошёл Учитель.

— Что здесь произошло? — спросил он.

— О, кто знает, — произнесла Инженю. Она и Сатир стояли рядом с Учителем, взирая на окружающий хаос.

— Я не знаю, но хотел бы знать, — раздражённо ответил Учитель. — Ты можешь выяснить, Контесса?

Контесса отложила ручку и закрыла глаза, притворяясь, что спрашивает силу об источнике беспорядка. Через секунду она заговорила:

— Кое-кто устроил пожар на кухне, — сообщила она. — Не злонамеренно, просто никудышный повар.

— Кто?

Она скосила глаза на Инженю, которая стояла на цыпочках и шептала что-то в ухо Сатиру. Тот хихикал, и ни один из них не заметил, что Контесса только что свалила на них вину за разрушенную кухню.

Учитель принял ложь и поморщился, но не стал ничего говорить своим помощниками.

— Ты выяснила, кто был ребёнком Симург?

— Эйдолон, — ответила Контесса и протянула Учителю записную книжку. Он осторожничал и задавал ей очень ограниченное число вопросов, в ответ она сообщала ему информацию, которая могла способствовать решению их общих задач. При любой возможности он проверял и перепроверял её ответы — тот ещё параноик — но каждый раз выяснилось, что она была права. Это подпитывало как его доверие, так и его паранойю. Подобные отношения не смогут продолжаться сколь-нибудь долго.

— Понятно, — нахмурился Учитель. — Ты полагаешь, это подтверждает теорию Сплетницы об их происхождении?

— Возможно. Или, возможно, она хочет, чтобы мы думали, что Сплетница права.

— Нам нужно предусмотреть меры безопасности на оба случая, — Учитель потёр подбородок.

— У меня есть несколько идей, — сказала Контесса. — Мы сможем их обсудить после того, как я оценю на реакцию Хранителей.

— Снова отправляешься на Бет?

— Нью-Йорк, — подтвердила она. — Думаю, я возьму один из переносных телепортаторов, если есть свободные. В прошлый раз я встретила кое-каких старых врагов. Не хочу снова подвергаться подобному риску.

Он кивнул, и всего через двадцать минут она покинула базу.

* * *

Шаг первый. Взлом и проникновение.

Несмотря на то, что это была середина дня, молодая женщина, которой принадлежала квартира, спала мёртвым сном. Каждое из окон было занавешено плотными шторами, и Контессе пришлось полагаться на свои способности, чтобы добраться до кухни, где на небольшом столике стоял ноутбук. Она открыла его и ввела пароль.

Как только загрузка закончилась, помещение залил свет, открывая взгляду молодую женщину со светлыми волосами, протирающую слезящиеся заспанные глаза. Женщина моргнула и, наконец, сфокусировала взгляд на Контессе.

— О, господи! — воскликнула Сплетница. — Я, кажется, предельно ясно выразилась, что больше не хочу тебя видеть.

— Тогда закрой глаза, — предложила Контесса.

— Иди к чёрту. У меня голова болит.

Сплетница некоторое время пристально разглядывала посетительницу, затем встала, открыла буфет и взяла с полки пачку печенья в голубой упаковке.

— Чего тебе нужно? Может быть это хитрый обходной путь, чтобы добыть орео? Я с тобой делиться не собираюсь.

Контесса покачала головой.

— Отказываешься от орео? Тебе стоит знать, что эта пачка обошлась мне в двести восемьдесят долларов, — Сплетница бросила печенюшку в рот и оценивающе взглянула на свою незваную гостью. — Оу, да ты почти ничего не ешь, верно? Технарские устройства. А ещё свела к минимуму необходимость спать. Раньше тебе это не нравилось, но теперь уже плевать, и ты не станешь всё возвращать как было, даже если бы могла.

Контесса не ответила.

— Знаешь, ты и сама во многом напоминаешь мне орео, — сказала Сплетница. — Вот только внутри у тебя не вкусный крем, а бесчеловечная технарская начинка и мучительное чувство стыда.

— Мне от тебя нужно две вещи, — сказала Контесса, не замечая попытки Сплетницы задеть её, — Деньги в обмен на информацию. Реально много денег и информация, которая как я знаю, тебе нужна.

— Я в настроении поторговаться, — Сплетница налила стакан молока и поставила его на стол. — Я хочу в три раза больше, чем ты предлагаешь.

— Получишь столько, сколько у меня есть.

Сплетница ухмыльнулась, но протянула руку.

— Посмотрим.

Контесса положила в ладонь Сплетницы флешку, которая содержала анализ шаблонов полёта Симург со времени Золотого Утра, проведённый системами Дракон; данные, похищенные у Хранителей, и кроме того, запись уничтожения Луном созданного Симург Эйдолона. Всё скопировано без ведома Учителя на его базе.

— Так ты с Учителем? — спросила Сплетница, взглянув на флешку. Её глаза сузились. — И он не знает, что ты здесь? Зачем тебе нужен Учитель? И зачем ты пришла сюда?

— Пытаюсь обмануть судьбу, — сказала Контесса. — Смотри.

Сплетница воткнула флешку в ноутбук и приступила к анализу.

— Ты знаешь как Ампутация создала клонов? — спросила она, когда завершила просмотр.

Ответ предоставила сила Контессы.

— Её собственные знания о силах в совокупности с технологиями Бласто и украденными воспоминания Черепушки.

— Верно. Выходит, когда мы торчали на той базе, ожидая, пока нас поджарит Сын, она получила доступ к Ампутации, а значит и к данным о том, как создать это существо. Думаю, у неё не было проблем найти ДНК Эйдолона, учитывая, сколько она с ним дралась. Что я упускаю?

— Воспоминания, — сказала Контесса, в основном потому, что её сила сообщила, что Сплетница хочет это услышать.

— Точняк, — ответила Сплетница, самодовольно излучая самодовольство. — И это точно Эйдолон, что я думаю, ты знаешь. Но это пустой Эйдолон. То же соединение с пассажиром — с тем самым пассажиром, которому она подчиняется, — но без воспоминаний, которые могли бы направлять Губителей.

Контесса понимала, что из этого следовало. Симург, сможет использовать человеческое дитя, чтобы укрепить свою независимость. Осуществлять через его силу свои собственные планы. Но что это ей позволит? Зачем ей это нужно?

— Хотела бы я лучше понимать их психологию, — заметила Сплетница, вторя мыслям Контессы. — Он ей, в общем-то, не нужен даже, но она его хочет. Я знаю, что из их отношений получает он, но не понимаю её достаточно, чтобы выяснить, что получают они.

Контесса снова вспомнила видение, которое видела тридцать лет назад. Идеальная фигура божества. «Ещё одиннадцать, — сказала сущность, — кроме известных девяти супероружий». Двадцать всего.

Слишком долго времени у неё ушло, чтобы осознать, что означало это видение. Ещё одна неудача. Не стоит всё усложнять, скрывая эту ошибку сейчас.

— Губителей существует — ну, или может существовать — гораздо больше. Я не знаю, является ли число двадцать пределом, но знаю, что их может быть по крайней мере столько.

— Охренеть.

Контесса понимала чувства собеседницы.

— И каково это, знать, что это ты их выпустила, — выпалила Сплетница. — Что это именно ты призвала на свою голову Симург? Что это ты убила все этих людей? Ты долбанная идио…

— Путь сделать Лизу Вилборн самой тупой девушкой в любой из всех возможных комнат, — сказала Контесса ровным голосом. Предупреждение.

Сплетница замолкла, на секунду потеряв дар речи. Затем она взглянула на своё молоко и слегка ухмыльнулась. Оценила свои позиции.

— Ну ладно, Бесстыжая Орео. Что второе ты хотела?

— Карту. Мне нужны все библиотеки в округе, как действующие, так и заброшенные, — Контесса засунула руку под стул и вытащила рюкзак: — Здесь пятьсот тысяч долларов.

Контесса понимала, что её просьба была абсурдной, но она не хотела использоваться свою силу. И она решила, что спрашивать Сплетницу — это то же самое что купить книгу по кулинарии, а та ей всё равно понадобится. После взрыва кухни Учителя, можно было смело предполагать, что она неважно запомнила мамины уроки.

Сплетница едва не подавилась печеньем.

— Какие-то фокусы? Ловушки?

— Я бы тебе не сказала, если бы они и были, а ты бы в любом случае не заметила.

Сплетница задумалась на мгновение.

— Дай мне несколько минут.

Ей понадобилось двадцать, большую часть из которых она провела в интернете.

— Ну вот. Самые крупные остались здесь, здесь и здесь. Я записала названия и местоположения библиотек в других Нью-Йорках рядом с порталами, которые к ним ведут.

Контесса проверила точность карты при помощи силы. Удовлетворённая, она сложила её, спрятала в пакет пиджака и покинула квартиру Сплетницы. Прежде чем отправиться за книгой, ей нужно сделать ещё одно дело. Как лучше к нему приступить?

Контесса резко остановилась и взглянула в переулок, мимо которого шла. Четверо мужчин избивали пятого. Организованная преступность, сообщила ей сила. Нападающие были рэкетирами.

Она вошла в переулок и постучала по плечу одного из громил.

— Прошу прощения, могу я воспользоваться вашим мобильником?

Тот окинул её взглядом с ног до головы, и очевидно, счёл её просьбу смехотворной:

— Рехнулась, дамочка?

Она ткнула его в нервный узел в правом локте. Противник завопил и выронил телефон, который она на лету подхватила.

— Спасибо, дружище, — сказала она, набирая десять цифр, которые подсказала ей сила. Она отступила назад и, когда громила попытался вернуть свой телефон, пнула мужчину в пах.

Трубку подняли после второго гудка.

— Пицца и сэндвичи «у Тони», чем могу быть полезен?

Приятель первого громилы бросился на неё, пригнувшись, словно игрок рэгби. В последнюю секунду она отступила в сторону.

— Я хочу сделать заказ на вынос, — сказала она, когда мужчина вломился головой в мусорный контейнер.

— Разумеется, — ответил Тони. — На какое имя?

Третий бандит приближался более осторожно. Он был вооружён дубинкой, которую только что использовал против своей жертвы. Контесса вытащила нож и метнула его в левый глаз мужчины.

— Контесса, — сказала она, когда крик стал тише.

— А? — спросил Тони. Очевидно, он не услышал её на фоне воплей.

Контесса пнула бандита в зубы, заставив того замолчать.

— К-о-н-т-е-с-с-а, — повторила она несколько громче. Она нагнулась и подняла дубинку.

— Понял, — сказал Тони. — Что заказываете?

— Две большие пиццы, — сказала Контесса. Она обратила внимание на последнего стоящего на ногах мужчину с пышными усами. Тот замер на месте, очевидно, не зная, как ему с ней разобраться. Похоже умнее своих дружков. — Одну с ветчиной, ананасом и красным перцем. Другую с пепперони, оливками и дополнительной порцией сыра.

Она снова обратила внимание на громилу, которому пнула в пах. Он начал приходить в себя. Она вломила ему дубинкой по шее, и тот снова рухнул.

— Всего шестьдесят долларов, — сказал Тони. Контесса обернулась через плечо. Усатый решился что-то предпринять: он собирался застрелить её. Прямо сейчас он пытался вытащить пистолет, но ему мешали дрожащие руки. — Будет готово через двадцать минут.

Она наклонилась к мужчине, который врезался в мусорный контейнер и вытащила у него кошелёк. Там была скидочная карточка Старбакса и три двадцатки.

— Спасибо, Тони, — Контесса завершила разговор, бросила мобильный в усатого. Телефон угодил тому в лицо в то самое мгновение, когда он прицелился. Рэкетир выронил оружие, а она подошла и подняла его, а затем прострелила усатому коленную чашечку.

Не обращая внимания на крики, Контесса выбросила пистолет в контейнер и вернула свой нож. Затем она вытерла его о футболку противника и взглянула на жертву нападения. Он пялился на неё с широко раскрытыми глазами, из разбитой губы текла кровь.

— Что-то подсказывает мне, что вам стоит сегодня же забрать семью и уехать из города, — мягко сказала она, затем встала, вложила нож на место на поясе и поправила пиджак. — Я слышала открыт портал в Броктон-Бей.

— Э-э-э, я… — сказал он. — Сп… спасибо?

Она коснулась шляпы и продолжила свой путь.

Пицца у Тони располагалась всего в двух кварталах от конечной цели её пути — трёхэтажного жилого здания неподалёку от штаб-квартиры Хранителей. Она постучала в дверь четыре раза, затем помедлила и стукнула ещё дважды.

Парню, который открыл дверь, было чуть более двадцати. Вместо глаз у него были пепельно серые дыры. Одет он был в футболку с Легендой и ярко синие баскетбольные шорты — одежду, которая гораздо более уместно смотрелась бы на ребёнке.

— Привет, Радж. Я принесла пиццу, — сказала она.

Радж открыл дверь ровно настолько, чтобы она вошла внутрь.

— Как справляешься?

Он начал медленно перемешать ладонями, выполняя пасы, которые её сила определила как американский язык жестов:

«Меня отправили в школу. Я учусь как разговаривать жестами».

— Ух ты, это здорово.

Он робко улыбнулся и перешёл на азбуку Морзе.

«Скучно. Нет негодяев, которых нужно искать».

— Хреново, — ответила она. — Думаю, герою хотят устроить тебе отдых. Ты его заслужил. Ты спас мир.

Кроме того, герои, видимо, не способны с чистой совестью использовать того, кто настолько явно отстаёт в развитии. Доктор подобных сантиментов наверняка не испытывала.

«Всё равно скучно».

Она улыбнулась.

— Попроси героев, чтобы они позволили тебе работать.

«Для тебя?»

— Пока нет.

«Почему?»

Контессе пришлось попросить свою силу сформулировать проблему с Учителем так, чтобы он смог понять:

— Я нашла человека, который хочет делать очень опасные вещи. Но он очень боится других людей, и хочет прятаться, пока делает эти опасные вещи. Я за ним приглядываю, но если ты пойдёшь со мной, то можешь пострадать.

Он простучал число: 23.

Привратник

— Да, примерно так.

Некоторое время они сидели в тишине.

— Мне тоже его не хватает, — сказала она, ответив на его невысказанную мысль. Она работала с ним тридцать лет, и только она могла с ним полноценно общаться до того, как появился ясновидящий.

Кроме того, ей не хватало порталов.

«Почему?»

— Что почему?

«Умер».

— Из-за Сына, — ответила она.

«Не Сын. Валкри», — отстучал он.

Хранители что, не удосужились даже рассказать ему, почему погиб его друг? Они видимо решили что он настолько тупой, что ему всё равно или он ничего не заметит? Контесса постаралась, чтобы ярость не отразилась на выражении её лица, иначе он увидит и отреагирует.

— Она хотела спасти людей, и думала, что сможет воспользоваться его силой. Но та оказалась заперта. Он умер, чтобы она смогла получить её. Он спас тысячи людей.

Он не ответил, лишь взял кусок пиццы и начал жевать. Он ещё не закончил кусок, когда резко наклонил голову.

— Что ты видишь? — спросила она.

«Легенда, — нахмурился он. — Быстрый. Злой».

— Да, он злиться на меня, — сказала Контесса. — Это нормально. Можешь его впустить.

Когда Радж встал, чтобы открыть дверь, она взяла кусок ближайшей пиццы — как выяснилось, с оливками — и вальяжно развалилась в кресле.

Легенда, словно не замечая ясновидящего быстро вошёл в комнату.

— Я получил доклад, что ты в этом районе, — сказал он. Видимо, Сплетница сообщила, решила Контесса. — Мы отследили тебя до пиццерии, а затем досюда. Что ты с ним делаешь?

— Разве это не очевидно? — спросила она. — Я злобно сижу в этом огромном кресле и делаю зло своим злобным присутствием, и я злобно ем злобную пиццу, которую я заказала злобным телефонным звонком, и злобно наполняю измученную голову беспомощной жертвы, которую я измучала своей злобной болтовнёй про мёртвого-и-всё-же-неизменно-злого общего друга, злом и злобными мыслями о злобных видеоиграх о зле.

— Вижу, ты не принимаешь мои опасения всерьёз.

— Злобный смех, — сказала Контесса с полным безразличием. — Злобное шевеление усами.

— Насмешки надо мной не делают твои решения и действия менее аморальными, — хмуро заявил Легенда.

— Утилитаризм — это совершенно нормальная этическая теория. И раз уж человечество спасено, должна сказать, он оказался намного эффективнее, чем тоскливые взаимные обвинения, — Контесса доела кусок пиццы. — Могу я вернуться к разговору?

— Он не разговаривает.

— «Легенда не потрудился научиться его слушать», это не то же самое что «он не разговаривает», — сказала Контесса. — А научиться тебе стоит, если ты собираешься выставлять себя его адвокатом. У него ушло всего тридцать секунд, чтобы сообщить мне, что ему скучно и что он хочет помогать ловить негодяев.

— Мы пытаемся оградить его от этого, дать ему возможность социализироваться, помочь ему стать более независимым, перестать быть марионеткой желающих воспользоваться его силой. Возможно, ему требуется посещать психотерапевта, после лет десяти с чем-то лет издевательств.

Контесса зевнула. Ей даже не пришлось использовать для этого свою силу.

— Он полагает, что его имя — это какое-то чёртово число! Как можешь ты относиться к этому столь пренебрежительно ты гадская…

— Кларенс, забей пасть. Он знает, как его зовут. А если он не поделился этим с тобой, значит, на это есть причины. Он взрослый человек, который спас мир. Мне кажется, он имеет полное право сделать свой собственный выбор, — она указала на Раджа, брови которого нахмурились в тревоге и растерянности из-за того, что его друзья ругаются. — Посмотри на его футболку. Он хочет помочь тебе. Просто позволь ему.

— Этот бой мне придётся проиграть.

— Нет никакого боя, кроме того, который ты пытаешься начать, — сказала Контесса. — Все в этой комнате желают ему только лучшего. Мы все хотим, чтобы он стал героем и стал взрослым человеком. Лучший способ этого достигнуть, это прекратить заставлять его целый день просиживать задницу.

Радж внезапно улыбнулся.

«Задница», — повторил он.

— Что он сказал?

— Выясни сам, — отрезала она. — Моё время — это наиболее ценный ресурс доступный человечеству. Ты тратишь впустую целые состояния каждую секунду, которую заставляешь меня усмирять твоё проклятое эго.

— Тогда ты не смеешь серьёзно ожидать, что я поверю, будто ты просто сидела, ела пиццу и играла с ним в игры!

— Он для меня важен. Ты — не очень. Подумай о его предложении помочь. Когда уйдёшь.

Губы Легенды превратились в тонкую яростную линию. Наконец-то, он обратил свой взор на ясновидящего, присутствие которого он впервые признал.

— Если она останется, это нормально? Ты не обязан говорить да.

Радж кивнул. Он выглядел несчастным и сбитым с толку. Ей придётся это исправлять.

— Ладно. Но если с ним что-то случиться, или если ты похитишь его и силой заставишь что-то делать, будешь отвечать передо мной, — он повернулся, чтобы уйти.

— Я закатила свои злобные глазки, — выкрикнула вслед Контесса.

Дверь захлопнулась.

Она выпрямилась и взглянула на Раджа.

— ГТА? — весело спросила она.

Он кивнул.

* * *

Ночь наступила ещё до того, как Контесса добралась до первой из списка библиотеки. Она немного сжульничала и позволила своей силе провести её через стеллажи. Документальная литература. Экономика домашнего хозяйства. Еда. Готовка в общем и выпечка в частности. Одна книга была посвящена именно хлебу.

Контесса двинулась к выходу, пролистывая на ходу страницы и рассматривая фотографии с разнообразными буханками хлеба. Книга побывала в воде и обложка была порвана, но содержимое не пострадало. Она позволила себе улыбнуться.

А затем произошло то, чего с ней не случалось уже тридцать два года.

Контесса споткнулась.

Она упала на книжный стеллаж, который повалился на другой, а тот на третий, который в свою очередь рухнул с ближайшего балкона на нижний этаж.

Она поднялась на ноги, несколько удивлённая тем, что вокруг был ранний вечер, а никак не середина ночи. Должно быть, во время падения она случайно активировала телепортатор, и тот отправил её… в какое-то незнакомое место. Похоже, что и она, и опрокинутые её книжные полки оказались посреди тихого пригорода, чудным и непостижимым образом не затронутого Сыном. За каждым идеально белым забором простиралась идеально ухоженная лужайка, на каждой из которых резвилась одна гончая или один золотистый ретривер.

Когда Контесса взглянула на жителей — ни один из которых, кстати, не заметил её появления — кровь в её жилах застыла. Их было десять: мужчины натирали воском свои седаны, мальчики кидали мячики собакам. Женщин и девочек не было видно, но они безо всякого сомнения были внутри: готовили в платьях и юбочках, а может быть, шили, или делали что-то ещё положенное женщинам.

Она никогда раньше не видела именно этих людей или именно этот пригород, но она узнала схему. Она также поняла, что ей нужно как можно быстрее отсюда…

— Не столь грациозное, как обычно, появление, Контесса, — сказал мужчина позади. — Что за бардак ты здесь устроила?

Этот голос.

Очень не часто она столь кардинально расходилась с инструкциями, которые сообщал ей агент, но последний сейчас наотрез отказывался предпринимать какие-либо шаги, включающие отчаянные крики и попытку убежать быстро-пребыстро и далеко-предалеко.

Она повернулась, пожала плечами и смущённо улыбнулась человеку в очках и свитере, сидящему на кресле-качалке на одном из крылечек за одной из оград, где не было собаки.

— А ты что думал, Спящий, — сказала она, и её сила придала её голосу оттенок веселья, которого она ни за что в мире не смогла бы сейчас испытать сама. — Кто-то же должен держать тебя в тонусе.