Докторские заботы (джен)

Не армия, а черт знает что! Повез, называется, солдат в госпиталь. Шутка ли, сразу шестерых определить, где у каждого свое. Кого в хирургию, кого в терапию, или вон Абаева — в психиатрию. С ним решилось как нельзя лучше. Комбригу приспичило срочно уйти в отпуск, и Сергеич, как ВРИО командира, легко подмахнул мне рапорт на отправку проблемного солдата в госпиталь.

Я оформил пацана и облегченно выдохнул, когда дежурный психиатрического отделения захлопнул и зафиксировал решетчатую дверь за моей спиной, выпуская меня наружу.

Абаева я больше не видел. Комиссовали. Как мне потом рассказал Борисыч, из госпиталя отправили запрос по месту жительства, и выяснилось, что парень одно время состоял на учете у психиатра, но родителям нужен был военный билет для сына, и они часть медицинских документов умудрились скрыть. Возможно, хотели куда-то на госслужбу пристроить, где без военного билета никак. Бывает и такое.

Помимо Абаева, был еще один подозрительный солдатик. Совсем мальчишка еще, учебку не окончил. С виду вроде бы ничего серьезного, но не понравились мне его увеличенные лимфоузлы. Я решил перестраховаться и тоже отправить его на лечение. Так получилось, что остался он напоследок.

Пока я бегал по кабинетам и оформлял бумаги, этого щегленка успели напугать больные в коридоре, с виду явные «деды». Видел я их, сидели, зубоскалили. Что они ему сказали, не знаю, но он по глупости и неопытности какую-то грубую армейскую шутку принял всерьез и испугался.

— Так, все. Пошли наверх, палата на втором этаже.

— Я хочу обратно в часть, я передумал, товарищ старший лейтенант, не хочу лечиться.

— Что значит, передумал?! Живо наверх!

Я, по правде говоря, порядком задолбался, устал и горел желанием как можно скорее со всем разделаться.

— Да я здоров, товарищ старший лейтенант, разрешите в часть...

Ну дите дитем, скуксился, того и гляди сейчас заплачет.

— Дур-рак! Обследоваться надо!

Я схватил его за руку и потащил вверх по лестнице. Но, пройдя несколько ступенек, рядовой уцепился за перила, и я никак не мог его оторвать. Проходящих мимо больных и врачей страшно забавляла данная картина: вцепившийся в прутья солдат и тянущий его офицер. Кто-то пошутил насчет репки. У меня лопнуло терпение, и я заорал:

— Что за детский сад?! Я тебя в военную полицию сдам за неподчинение! На «губе» сидеть будешь!

Вряд ли он знал, что тех, кто еще не принял присягу, на гауптвахту не отправляют. Да и не сдал бы я его туда, конечно же.

Солдат подчинился. Может, моя угроза подействовала, а может, то, что за моей спиной оказался подполковник, заведующий отделением, с сурово сдвинутыми бровями. Рядовой с несчастным видом разжал пальцы и поплелся на второй этаж, продолжая поскуливать просьбу о возвращении. Но я его уже не слушал и не реагировал.

На следующий день из госпиталя сообщили о ЧП: в приказном порядке необходимо было немедленно провести вакцинацию всем контактным. У рядового с воспаленными лимфоузлами выявили эпидемический паротит.

Твою дивизию! Большинство контактных сейчас на полигоне! И гадать не надо, кого из медиков туда отправят.