Последний спектакль (гет)

Никакое стихийное бедствие не сравнится с состоянием Гермионы после урока зелий. Конечно, ей стоило бы уже давно смириться со скверным характером профессора и не обращать внимания, но даже восьмой дополнительный год после войны не смог подготовить ее к такому.

Они варили Воодушевляющее зелье. Достаточно безобидная, к слову, настойка, если приготовить правильно. Относили это зелье к сложным потому, что им можно было отравиться и заплатить слишком дорогую цену за какой-то дополнительный час мотивации и вдохновения.

По-мнению Гермионы, скучнее урока у нее не было. Она не считала, что школьникам, пускай и давно уже совершеннолетним и повзрослевшим, следует знать, как варить подобное. Зелье поощряло к лени. Уже с юности, зная рецепт чудесного снадобья, волшебник терял хватку и не старался. А зачем, когда всегда под рукой был час безусильного труда? Неудивительно, что особо алчные уже лежали в могилах. Такое зелье следует и вовсе запретить!

Накрыв котел куполом и ожидая начала следующей стадии, Гермиона посмотрела на часы. Собрание директора начнется после этого урока. Ей нужно будет занести книги. Зачем профессору Макгонагалл понадобился маггловский пиар, оставалось интригующей загадкой, и в предвкушении, гриффиндорка ожидала окончания урока.

Вокруг кипели котлы. Несмотря на вентиляцию, в кабинете было душно, и в дополнение ко всему, сырость внушала ощущение, что они практикуются не в многовековом замке, а в в каком-то склепе.

Гермиона помешала зелье и взглянула на работу Гарри. Пока все правильно. Он сосредоточенно взвешивал имбирь и, в отличие от Рона, подавал надежды на успех. Суровость шла ему. Удивительно, как быстро он возмужал и посерьёзнел после победы над Воландемортом. Теперь у него появилась цель — поступить на аврора. Ему приходилось прилагать максимум усилий, чтобы получить хороший балл по зельям и сдать ТРИТОНЫ. Победа, естественно, принесла ему ещё большую известность, и двери любой академии распахнулись для него, но Гарри не разрешал себе пользоваться славой, он хотел добросовестно поступить в академию, как все.

С Роном дела обстояли хуже. Ему, как и Невиллу, приходилось помогать. Направленные к шахматам амбиции лишали мотивации стараться на зельях. А Рону только дай возможность, как он расслабится и начнет лениться. И как теперь он будет жить, зная рецепт опасного Воодушевления?

Гермиона хмыкнула. Почему-то вид друга, старающегося играть роль понимающего студента, забавлял её, и она улыбнулась при виде его растерянности, когда Гарри бросил в котел дополнительную унцию шалфея. Рон тоже взял щепотку ингредиента и стал разглядывать, будто видел впервые. Хоть они и расстались, так и не начав строить что-то серьезное, Гермиона сочла, что ямочки идут милому веснушчатому лицу.

— Как досадно, что мисс Всезнайка умудрилась пропустить стадию загустения, — холодно укорил хрипловатый голос профессора Снейпа. Он снова злорадствовал, а его тонкие губы скривились в довольной усмешке. Гермиона старалась не реагировать. Всякий понимал, что ни один урок не проходил без придирок Мастера Зелий. Скверный характер Снейпа стал одной из главных причин, из-за которой студенты не желали проходить повторное обучение.

— Минус пять очков с гриффиндора за невнимательность на уроке.

Против воли Гермиона скользнула по черному шарфу, окутанному вокруг шеи профессора. Навещать его в Мунго не разрешали. Пару раз девушка приходила и нерешительно топталась у дверей перед тем, врач вновь и вновь отказывала в посещении. После укуса Снейп долго приходил в себя, и этим не унимал тревогу на душе девушки. Единственным, что она помнила, были кровавые пятна вместо кожи, когда Невилл аппарировал с ним. Оставалось только гадать, какой шрам прячется под мягкой шерстяной тканью.

Тем временем взгляд Снейпа недобро темнел. Он будто выжидал, когда же наглость девчонки иссякнет. В последнее время она часто впадала в задумчивость и забывалась. А его это раздражало. «Изъявили желание доучиваться — учитесь!» — считал он.

Гермиона опоздала со своими раздумьями на пару мгновений и слишком поздно отвела взгляд от шарфа. Профессор уже зловеще навис над ее партой. Темные пряди упали на бледное, худое лицо, глаза сузились. Холод сцепил ее горло, и неприятное чувство прокатилось по всему телу волной.

— Интересно, мисс Грейнджер? — спросил он шелковисто и изогнул бровь.

Гермиона ответила «нет» прежде, чем он успел договорить. Боковым зрением она заметила, как Невилл замер, и ей показалось, что это его сердце паникует в ее груди, а она сама вовсе не волнуется и не боится. Это Снейп, не больше не меньше. Он не добряк, конечно, но и зла им всем не желает.

«Жертва притягивает тирана», — напомнила она себе и снова мысленно повторила. — «Жертва притягивает тирана».

В горле заколотился пульс, когда профессор бросил:

— Снимайте купол, пока зелье не стало комом. Отскребать его вы будете. У меня нет желания тратиться на новый котел из-за ошибки мисс Всезнайки.

Гермиона быстро кивнула и вернулась к густеющему зелью. Плотные пузыри дулись и с неприятным бульканьем лопались. Ладони девушки вспотели, и из-за этого деревянная ложка выскальзывала, и приходилось цепко сжимать ее. Гермиона с усилием мешала жижу и не отвлекалась ни на Гарри, ни на Рона — эта роскошь нынче была непозволительной. Издевательства Снейпа лишали мотивации, топили ядом веру в себя и портили магический настрой. Неудивительно, что единицы из его учеников становились зельеварами.

Тем временем Снейп оглядел класс и заметил растерянного Невилла, который сразу уткнулся в рецепт зелья. Вспомнив, что договорилась помогать ему, Гермиона осмотрела соседний рабочий стол мельком, чтобы не обращать внимания преподавателя. В зелье друга только предстояло добавить тысячелистник, трижды помешать и дать загустеть. Но уже сейчас консистенция чем-то отличалось от работ остальных. Что-то шло не так.

Снейп медленно развернулся и направился в сторону рабочего стола. На потеху Гарри Рон с укором покачал головой вслед летящей черной мантии и улыбнулся. Он-то уже смирился со скверным характером преподавателя да и безразлично ему уже было и на баллы, и на квиддич. Всего год остался, а в историю Хогвартса он уже вошел, теперь в целях Уизли — квиддич большего масштаба. Гарри же к Снейпу проникся глубоким уважением после воспоминаний о матери. Каких именно — оставалось секретом. Как только разговор заходил о Снейпе, Рон глаза закатывал, а Гарри замыкался и требовал перевести тему. Одну Гермиону коробили воспоминания о Мастере Зелий. На уроках её раздражало детское непедагогичное поведение. Все издевки и язвы доставались ей да Невиллу! И почему? Потому что она попросила Невилла аппарировать с раненым профессором в Мунго!

«Кто вас просил, мисс Грейнджер?» — первое и единственное, что он сказал, когда они встретились.

Гермиона сдула упавшую на лоб прядь и продолжила возиться с Воодушевительным. Нечего и вспоминать его неблагодарный прием. Вокруг и без того витало много негатива.

По плотно сжатым губам и сосредоточенному взгляду было видно, что Невилл старался. Нож в его руке размеренно стучал о дощечку. Бурлящее в котле зелье темнело и приобретало слабую пленочку. Впервые работа от его рук шла ровно и без проблем. Гермиона не успела порадоваться, как вздрогнула, когда увидела синеватые разводы. Обманчивость зелья заключалась в ложных цветовых индикаторах. В отличие от всех остальных отваров, на стадии загустения Воодушевительное должно из бесцветного приобрести желтизну. Иначе, взрыв.

Следуя дружескому порыву, Гермиона незаметно убавила огонь соседнего котла и взяла горсточку высушенной крапли. Как раз такое количество нейтрализует цвет и успокоит реакцию.

«Только посмейте» — раздалось тихое предупреждение в голове.

Гермиона вздрогнула. Профессор сидел за своим столом и смотрел прямо на нее. Ее ладошка с ингредиентом превратилась в кулачок и замерла на полпути к чужому котлу. В ушах застучала кровь. Удивлённая и одновременно возмущенная, она поджала губы и вернулась к работе. Впервые оставалось непонятным, как реагировать на профессорскую наглость. Он бесцеремонно залез в голову!

Для начала Гермиона успокоилась и представила прочную кирпичную стену. Уж из своей головы неприятного гостя она выгонит. После трёх пособий по окклюменции в инвентаре ее знаний был только элементарный ментальный блок, который она возвела с надеждой больше не слышать хриплого баритона изнутри. Все же неприятное чувство.

Совсем скоро в котле за соседним столом забулькало громче, и тревога Гермионы возросла. Друг ничего не замечал, а синий цвет варева, как назло, усиливался. Зелье зловеще темнело, как тучи перед ураганом. Нос тронул кисловатый, едва уловимый запах. Гермиону накрыла мерзкая безысходность. Любую попытку помочь Снейп пресечет. Он ясно дал понять, что лично сварит ее за это. Его зоркие глаза следили за ней, словно это она вот-вот взорвет класс.

Над гриффиндором навис очередной провал. Зелье покрылось плотной перламутровой пенкой, и у Гермионы запершило в горле. Каждый, кто не раз читал инструкцию по безопасности, при виде этого слышал вопящую сирену в голове. Гермиона же давно выучила правила наизусть и теперь ощущала собственный пульс, который будто в издевку щекотал нервишки. Она быстро прикинула в уме последствия: резкий взрыв, незаметные ядовитые испарения и ожоги. Первым на роль жертвы был Невилл. Ему точно не отделаться волдырями и крупными ранами! Затем она, Гарри и Рон.

«Только дайте мне повод, мисс Грейнджер».

Ментальный блок полетел к чертям.

Она продолжала делать вид, что сосредоточена лишь на своем проекте. Окклюменция уже перестала играть важную роль. Стало ясно, что Снейп собирается дождаться самого опасного момента варки и снять с гриффиндора пятьдесят очков. Ему было абсолютно плевать на риски! Не волновало его и то, что многие могли травмироваться! Жидкость, плотностью с кисель, нагревалась до ста сорока градусов и, в отличие от кипятка, долго остывала. Ожоги будут больнее. А она не могла такого допустить ни как староста, ни как подруга! Палочка выскользнула из рукава в одну секунду.

Почему профессор это допускает? Неужели он обезумел? Неожиданно Гермиона замерла. Холодная бледность волной прокатилось вдоль всего тела. Дело крылось в ядовитых парах. Никто не учует их, не поймет, что заражен, не предпримет никаких действий, и тогда…

Снейп усмехнулся.

Перламутровая пенка утолщалась. Гермиона наступила Невиллу на ногу, но тот всего навсего улыбнулся и элементарно не заметил бледности подруги. Гарри резко поднял руку.

— Профессор, мне плохо! Можно выйти? — протараторил он.

Снейп закатил глаза и отвлекся:

— Мистер Поттер, прекратите блефовать, ваше лицо румянее, чем у мисс Браун.

Рон хмыкнул и снова покачал головой.

— Невилл, зелье! — воспользовавшись ситуацией, тихо прохрипела Гермиона, и только тогда друг заметил ошибку.

Ну же, Невилл, охлади его, сбавь огонь, обезвредь краплей!, — думалось ей. Но Невилл скорее вылил бы зелье в унитаз, чем додумался до такого. Стали вздуваться пузыри. Гермиона чувствовала магическую пульсацию. Консистенция густела. Не долго думая, действуя по стандартной схеме безопасности, Невилл сделал ошибку. Он выключил огонь.

Коварство Воодушевления заключалось именно в этом! Такой прием ухудшал ситуацию.

Гермиона вскинула палочку, чтобы предотвратить последствия.

— Экспеллиармус! — Снейп ударил заклятьем, руку слегка обожгло, а палочка отлетела к стене.

— Кому и нужно выйти, так это мисс Грейнджер, — глаза Снейпа лихорадочно горели. Он злобно улыбался, что становилось страшно. Гермиона кожей чувствовала липкое напряжение, повисшее в душном классе.

Когда Гермиона сглотнула комок в горле, прогремел взрыв. Её оттолкнула магическая волна. Невилла сбило на пол вязкой консистенцией, и он завопил от боли. Джинни вскрикнула. Гарри бросился к другу, но Рон схватил его за локоть и остановил.

— Отпусти!

Быстро опомнившись, Гермиона подлетела к раненому.

— Всем стоять! — рявкнул Снейп, и студенты опешили. В их глазах мелькала паника, но они боялись и пошевелиться. Снова повисла тишина, выражавшая подчинение. Никто не рисковал противостоять бывшему пожирателю. Даже великий Гарри Поттер молчал!

— Но, профессор Снейп, он получит отравление, а вместе с ним и мы все! — воскликнула Гермиона и упала на колени рядом с Невиллом. Салфетками, по-маггловски, она стала утирать остывающую консистенцию, мотать головой. Её лицо исказилось от сострадания, когда она увидела покрасневшую кожу с вздувающимися волдырями.

Снейп преспокойно наблюдал.

— Именно, мисс Грейнджер. Я сказал стоять, Поттер. Кто выйдет из класса до окончания урока, тот не выдержит и часа. Я надеюсь, вам хватит ума догадаться, как сделать так, чтобы свежий воздух не раздробил вам лёгкие после звонка. У вас осталось пятнадцать минут.

— Да вы спятили!

Повисла тишина. Слышалось только дыхание Невилла. Лавгуд схватила за руку Гарри и запищала:

— Гарри, что нам делать, что?!

Джиневра Уизли сверкнула глазами, но открыла учебник. Там ничего не говорилось о мерах предосторожности. Это стоило изучать в дополнительном материале. Теперь на лицах каждого стояла бледность, но Гермиона не замечала этого. Она нащупала свою палочку и с презрением посмотрела на профессора.

— Минус двадцать очков с гриффиндора, мистер Лонгботтом, — его взгляд не задержался долго на бледном, вот-вот готовом потерять сознание студенте. Зато черные брови поползли вверх и Снейп будто удивился, увидев лицо Гермионы Грейнджер. Та отвернулась, наколдовала себе и Невиллу воздушные пузыри и дрожащими руками постаралась залечить ожоги. Она уловила кисло-сладкий привкус яда, но тот иссяк, словно малек в глубоком водоеме. Постепенно ее дыхание выравнивалось.

Ко звонку пузырь был на каждом. Снейп выгнал их и приказал идти к Помфри — проветриваться.

Гермиона, Гарри и Рон помогли Невиллу дойти до больничного крыла. В этот раз мадам Помфри не причитала. В предательском молчании, будто и не порицает Снейпа, она раздавала зелья, а Невилла погрузила в сон. Безнаказанность возмущала Гермиону, и она пообещала себе неминуемо сообщить о происшествии директору Макгонагалл.

Внезапно вспомнив о собрании, Гермиона ринулась в свою комнату за маггловскими книгами по пиару. Только там слабо заныла ладонь. Поспешно намотав колдобинт, девушка выскочила в коридор.

Чем сильнее она спешила к директрисе, тем больше болела голова. Мысли метались от Невилла к негодяю Снейпу. Едва ли найдется что-то, что переубедит ее. Профессор Снейп — мерзавец и психопат. Возможно ли, что после победы он спятил? Человек, спасший ему жизнь, едва не погиб, получил ожоги второй степени, а он не предпринял даже элементарного! Не говоря уже о том, что он явно догадывался о ее знаниях, но так и не разрешил помочь! Всю ее буквально колыхало изнутри от досады, обиды, гнева.

Почему? Почему он считает, что может так с ними поступать? Она могла бы понять и оправдать его нелюбовь к ним во время войны. Он был пожирателем. Жизнь требовала игры от него. Но что теперь? Его оправдали тихо, без сенсации. О звании героя войны и говорить не приходилось. Министерство лишило его всех медалей и званий. Общественность же просто забыла об этом. Даже Скиттер сочла, что будет достаточно одной статьи о шпионе ордена. Все знали, что он оправдан, но все так же не доверяли. И если раньше Гермиона жалела его, то сейчас презирала и тайно, в глубине души, злорадствовала.

Она остановилась у кабинета Макгонагалл, но так и не постучала. Рука ее повисла в воздухе.

— Хорошо, я дам время тебе подумать… Можешь озвучить свой ответ завтра, — профессор Макгонагалл говорила спокойно и тихо.

— Минерва, я не школьник, которого можно просто закинуть в котел абсурда. У меня достаточно забот и без того, чтобы снова плясать под дудку Министерства, — голос профессора Снейпа оставался таким же бесстрастным. Гермиона вздрогнула. Ей не хотелось пересекаться с ним. Можно же зайти и в другой раз, верно? Девушка уже собиралась развернуться, как услышала:

— Тогда мне придется тебя уволить. Тайну твою я, конечно, не раскрою, но ты и сам понимаешь, какие подозрения мы пустим…

Гермиона нахмурилась. Какая ещё тайна может быть у профессора Снейпа? Разве когда-нибудь профессор Макгонагалл скрывала чьи-то тайны, с помощью которых можно вот так просто манипулировать? Или она узнала о сегодняшнем инциденте?

Гермиона одернула себя. Это не ее дело.

— Нет, я не собираюсь возиться с группой неумех, которые краснеют лишь от одного строгого взгляда, будто в аванс за будущие ошибки.

Невыносимый, презирающий и холодный голос, которым Снейп говорил о студентах, взбесил ее. Внутри что-то щелкнуло, словно разрушилась вера во что-то. Нет, в кого-то.

Этого человека она всегда защищала? Об этом человеке она пеклась после войны? Его ли пыталась оправдать?

«Более никогда такого не повторится. Слышите, Снейп?! Вы же любите подслушивать чужие мысли, правда? Вы действительно упырь, а не профессор! Будто вас когда-нибудь любили студенты! Все взаимно!» — подумала Гермиона с гневом, но быстро остыла. У нее сложилось чувство, будто вся кровь вылилась из вен и снова влилась, когда дверь распахнулась. Во взгляде Снейпа было что-то, от чего хотелось бежать.

Гермиона гордо выпрямилась. Снейп прошел мимо, его мантия уколола колени, и она не заметила, что взгляд Снейпа скользнул по ее руке.

— Мисс Грейнджер! Заходите!

Примечание к части

Сам фанфик все же переходит в макси. Главы получаются большими, уф))) Надеюсь, вы не сделали ошибочных выводов по первой главе о Гермионе и Снейпушке) Читайте и наслаждайтесь!

Люблю *сердечки*