А если бы все было наоборот (гет)

— Лили, ты не узнала меня? Это же я!

Лили уставилась на парня, который к ней обращался. Неужели это действительно Сев? Голос точно его, но он совсем на себя не похож! Волосы подстрижены, мантия по размеру и из хорошей ткани, да и вырос он как за лето. Но даже это не главное. Поменялся взгляд. Сев, нет, Северус больше не выглядит затравленным волчонком. Спокойный и уверенный в себе, он создавал совсем другое впечатление. Неудивительно, что Лили не узнала его.

— Привет, а я не заметила тебя, — соврала Лили — на самом деле она уже добрых минут пятнадцать высматривала его.

— Бабушка, дедушка, — почтительно произнес Северус, — это моя подруга Лили Эванс.

— Приятно познакомиться, мисс Эванс, — мелодичным голосом произнесла пожилая леди. Назвать эту даму старухой, несмотря на морщины и седые волосы, у Лили не поворачивался язык даже в мыслях.

— Мне тоже, мистер и миссис…

— Принц, — тихонько шепнул Северус, сообразив, что подруга не помнит, как их зовут.

— Принц, — закончила Лили и покраснела.

— Лорд Принц и леди Принц, девочка, — недовольно произнес старик, который смерил Лили презрительным взглядом черных глаз. Вот он-то ей сразу не понравился и, видимо, взаимно.

— Ах, не цепляйся к мелочам, дорогой, — проворковала леди Принц, — разве может мисс Эванс знать такие вещи?

— Действительно, — процедил сквозь зубы старый лорд.

— Бабушка, дедушка, прошу извинить, но нам, наверное, следует поспешить с посадкой, — решил спасти ситуацию Северус.

— Конечно, Северус, ты прав. Учись хорошо и не забывай нам писать, — сказала леди Принц и слегка приобняла внука. — И вам всего хорошего, мисс Эванс.

— До свидания, бабушка.

— До свиданья, леди Принц.

Лорд Принц тем временем без лишних слов пожал внуку ладонь, а Лили удостоил кивка. Пока Северус левитировал их чемоданы, девочка подслушала разговор удаляющихся Принцев.

— Дорогой, ты мог бы быть помягче с девочкой.

— С чего бы? Чтобы однажды обнаружить эту магглорожденную женой нашего единственного внука? Пусть знает свое место!

Но тут они отошли ещё дальше, да и Северус окликнул ее:

— Ну, Лили, чего ты застряла?

* * *

Друзья устроились в свободном купе, но у Лили все ещё звенели в ушах слова деда. Неужели он считает, что она не пара Севу? Нет, она, конечно, ни о чем таком и близко не думала, но было ужасно обидно. А тем временем Сев принялся рассказывать о том, как он провел лето.

— У нас самый настоящий замок! Тебе непременно надо будет увидеть его. А самой старой башне — донжону — уже под тысячу лет. Он такой древний. Там, правда, никто не живёт, кроме сов, только проводятся ритуалы. Меня вот в род ввели именно там, я теперь наследник! — глаза Северуса светились, он явно был в восторге от всего этого.

— Понятно, — протянула Лили. — А почему мама тебя не провожала, а только бабушка и дед?

Северус сразу помрачнел.

— Мама болеет. На ней очень гадкое проклятие, и пока его не снимут, она не может появляться в магическом мире. Она потому и оказалась в Коукворте. Знаешь, я, пожалуй, расскажу тебе по секрету…

Но закончить ему не дали. Дверь в купе отъехала, и в него ввалилось несколько парней, взлохмаченных и весёлых. Северус при появлении незваных гостей тут же взял палочку в руку.

— А, поглядите, ребята, кого я здесь обнаружил, — начал брюнет с взлохмаченными волосами. — Красавица и чудовище!

Ответом ему был дружный хохот.

Лили вскинулась и хотела что-то возразить, но Северус одним уверенным жестом остановил ее. Он излучал какую-то несвойственную ему ранее энергию.

— До того, как вы вломились сюда без приглашения и даже без стука, здесь не было никаких чудовищ, а вот теперь их по меньшей мере четверо.

— Ба, глянь, Джеймс, а наш Нюниус-то вырос за лето, возмужал, — начал ерничать красавчик в дорогущей мантии.

— И правда, может, нам теперь стоит его величать «господин Нюниус»?

И снова хохот заполнил купе.

«Господин Нюниус» звучало на все лады.

Северус, спокойно смерив их взглядом, скрестил руки и насмешливо сказал:

— Что ж, «господин» можете оставить, мне нравится. И попрошу запомнить: моя фамилия — Принц! Можете обращаться ко мне «мой Принц».

— Что, Снейп, неужто даже твоему папаше-магглу хватило мозгов понять, какое ты ничтожество, и он бросил вас с матерью?

Северус пожал плечами.

— Я не собираюсь ничего доказывать. Только имейте в виду, наследник Блэк и наследник Поттер, — и парень выразительно посмотрел на обоих, — что теперь вы имеете дело с равным. А теперь я бы попросил вас покинуть купе.

Естественно, после таких слов соперники просто не могли уйти. Первым не выдержал импульсивный Блэк:

— Ах, Нюниус! Ешь слизней!

Зря он потратил время на лишние выкрики, Северус спокойно поставил щит, да ещё и зеркальный. И слизнями начал давиться Петтигрю. Поттер попытался проклясть Северуса, но, видимо, сработало оповещение, и в купе появились префекты.

— Что здесь происходит?

Мародёры, набычившись, молчали, и только несчастный Питер изрыгал слизней.

— Кто это сделал? — спросили его.

Он указал пальцем на Принца, но тут не выдержала Лили:

— Это Блэк хотел проклясть Северуса, но он поставил щит, и проклятие отлетело в Петтигрю.

— Мерлин! Блэк, Поттер, это рекорд! Гриффиндор по вашей вине лишится баллов ещё до того, как мы приедем в Хогвартс! А ну, пошли вон!

Северус тем временем спокойно уселся на место и с видом победителя взирал на своих противников. Те отвечали ему злобными взглядами, но все же ушли. Он так и не рассказал Лили обещанный секрет, сказав, что здесь их могут подслушать.

Однако фактически это был их последний длинный разговор. По прибытии в Хогвартс у Северуса никак не находилось время поболтать с Лили. Оказалось, за лето он крепко сдружился с Мальсибером и Эйвери и теперь много времени проводил с ними. Более того, если раньше Северус был одиночкой, которого сторонились даже свои, то теперь он стал популярен. Лили противно было смотреть, как девчонки, которые раньше кривились при одном его виде, теперь наперебой просили объяснить им то чары, то зельеварение. Лили злилась, в груди противно ворочалось чувство, имени которого она пока не знала — ревность. И как Лили ни старалась, ее друг все больше отдалялся от нее. Не сказать, чтобы она осталась одна, на Гриффиндоре это невозможно, даже когда ты этого хочешь. Но, один раз взглянув на старого друга по-другому, Лили не могла перестать думать о нем. И только через два года, к концу четвертого курса, она нашла силы признаться хотя бы самой себе: она влюбилась в Северуса Принца.