А если бы все было наоборот (гет)

— Лили, я переезжаю! — сообщил Северус первым делом, едва завидев подругу.

Зелёные глазищи Лили расширились.

— Ох, Сев, это здорово, наверное, — протянула девчонка. — А куда?

— К бабушке и дедушке! Представляешь, они, оказывается, и не знали о моем существовании и очень обрадовались, что я есть. Это Люциус Малфой посоветовал мне написать им. И я в последний день в Хоге отправил им сову. Я даже не знал, живы ли они, мама ничего мне про них не рассказывала, но письмо дошло! — тощий и неловкий парнишка лет тринадцати отчаянно жестикулировал и размахивал руками.

Лили подумала: «Какой же он нескладный! Похож на какого-то паука. Ну, хоть одеваться стал получше, во всяком случае, больше не носит мамины блузы». Сама Лили в свои тринадцать выглядела уже почти девушкой. Она была из тех счастливиц, которые, будучи хорошенькими девочками, превращаются в красавиц, миновав стадию гадкого утёнка.

— Так ты переезжаешь к ним? А они далеко отсюда живут? Мы будем видеться?

— Далеко. Я так понял — где-то у Ирландского моря. Но мы же будем видеться в школе, а ещё можно писать друг другу.

— Конечно, — кивнула Лили и надула губки.

Только в школе они учились на разных факультетах, жили в разных домах, на уроках она сидела с подружкой, и даже за столом они не могли сесть вместе. Оставалось свободное от учебы время, большую часть которого Северус проводил в библиотеке. Ну и она заодно. Только вот друг читал все более и более странные книжки, далеко выходя за пределы программы, тогда как Лили углубленно изучала основной курс. Ей, как магглорожденной, не хотелось ударить в грязь лицом. И пусть у нее не было проблем с практической частью, но и теорию хотелось знать на приличном уровне. А ещё были ужасные мальчишки Поттер и Блэк, которые почему-то цеплялись к Севу по любому поводу, а Поттер ещё и ее саму доставал. А ещё девчонки в спальне шипели: «Лили! Он же со Слизерина! Как ты можешь с ним дружить? Фу! Он такой страшный!» А Лили вздыхала: ну как им объяснить, что он первый рассказал ей о магии, что быть волшебницей — здорово, что он — ее путеводитель по этому миру? Да, чем дальше, тем лучше Лили ориентировалась сама, но все же бывает страшно отпустить плавательный круг, даже если уже и сама неплохо держишься на воде. Так что общаться в школе им было сложновато, и оставались только каникулы. А теперь и их они не будут проводить вместе. Лили стало грустно, хоть она и понимала, что следует порадоваться за друга. Пожалуй, во всей школе не сыщешь кого-то, кто выглядел бы хуже Сева в вечно поношенных мантиях, разбитых ботинках и с потрепанными учебниками.

Северус тем временем продолжал свой рассказ.

— Представляешь, дед и бабка вчера пришли к нам, прямо в наш домишко! Отца они сразу зачаровали, чтоб не мешался. Ух, жаль, я пока не могу его так приложить! А с матерью они проговорили, наверное, часа три, да только я ничего не услышал. Дед такую заглушку поставил, что я не смог ее пробить. Мать и бабка, видно, плакали. А дед у меня суровый такой, подходит, наклонился ко мне, чтоб в глаза смотреть, и спрашивает, мол, согласен ли я к ним переехать. Да как по мне, где угодно будет лучше, чем в Паучьем тупике. А мать, значит, слезы утирает да причитает, как же папаша тут. Да дед пообещал, что позаботится. Вообще, я тогда с ними и пошел бы, да тебе хотел рассказать.

— Ясно, — протянула Лили и нахмурились. Как это он ее бросает? Неужели дед его просто не может дать им денег и все? Ну, там в гости, туда-сюда, переезжать-то зачем?

— Ты расстроилась, Лили? Ну, хочешь, я буду к тебе в гости приезжать, а?

— Ага, так тебя и отпустят. Это ж далеко — твое море.

— Ох, Лили, так аппарация на что? Для волшебников это не важно. А вот если б ваш камин был к сети подключен, то можно и из дома не выходить.

И Северус принялся описывать способы путешествия у волшебников, но Лили половину пропускала мимо ушей. Было ужасно обидно. Петунья дуется на нее за то, что она превратила ее кружку в крысу. И это даже без палочки! Макгонагалл ей бы баллов пятьдесят поставила. А Туни: «Фу! Гадость! Я крыс боюсь, она специально!» Ну, может, и чуток специально, но сестра просто достала ее. Ах, какая я взрослая, какое платье я себе сшила, какой торт приготовила! Бе-бе-бе! Просто хотела показать, что тоже кое-что может. Но вот сестра не оценила и теперь дуется. Со школьными подружками чем дальше, тем сложнее общаться. Да и постоянно за языком следить надо, чтобы не ляпнуть чего про свою «закрытую» школу для одаренных детей. При этом даже по литературе Лили безнадежно от них отстала за два года, тем более по математике. Вот и получалось, что летом из всех друзей оставался только Сев. Но вот и он ее бросает. Видимо, Лили ждёт очень скучное лето.

— Лили, ты не узнала меня? Это же я!

Лили уставилась на парня, который к ней обращался. Неужели это действительно Сев? Голос точно его, но он совсем на себя не похож! Волосы подстрижены, мантия по размеру и из хорошей ткани, да и вырос он как за лето. Но даже это не главное. Поменялся взгляд. Сев, нет, Северус больше не выглядит затравленным волчонком. Спокойный и уверенный в себе, он создавал совсем другое впечатление. Неудивительно, что Лили не узнала его.

— Привет, а я не заметила тебя, — соврала Лили — на самом деле она уже добрых минут пятнадцать высматривала его.

— Бабушка, дедушка, — почтительно произнес Северус, — это моя подруга Лили Эванс.

— Приятно познакомиться, мисс Эванс, — мелодичным голосом произнесла пожилая леди. Назвать эту даму старухой, несмотря на морщины и седые волосы, у Лили не поворачивался язык даже в мыслях.

— Мне тоже, мистер и миссис…

— Принц, — тихонько шепнул Северус, сообразив, что подруга не помнит, как их зовут.

— Принц, — закончила Лили и покраснела.

— Лорд Принц и леди Принц, девочка, — недовольно произнес старик, который смерил Лили презрительным взглядом черных глаз. Вот он-то ей сразу не понравился и, видимо, взаимно.

— Ах, не цепляйся к мелочам, дорогой, — проворковала леди Принц, — разве может мисс Эванс знать такие вещи?

— Действительно, — процедил сквозь зубы старый лорд.

— Бабушка, дедушка, прошу извинить, но нам, наверное, следует поспешить с посадкой, — решил спасти ситуацию Северус.

— Конечно, Северус, ты прав. Учись хорошо и не забывай нам писать, — сказала леди Принц и слегка приобняла внука. — И вам всего хорошего, мисс Эванс.

— До свидания, бабушка.

— До свиданья, леди Принц.

Лорд Принц тем временем без лишних слов пожал внуку ладонь, а Лили удостоил кивка. Пока Северус левитировал их чемоданы, девочка подслушала разговор удаляющихся Принцев.

— Дорогой, ты мог бы быть помягче с девочкой.

— С чего бы? Чтобы однажды обнаружить эту магглорожденную женой нашего единственного внука? Пусть знает свое место!

Но тут они отошли ещё дальше, да и Северус окликнул ее:

— Ну, Лили, чего ты застряла?

* * *

Друзья устроились в свободном купе, но у Лили все ещё звенели в ушах слова деда. Неужели он считает, что она не пара Севу? Нет, она, конечно, ни о чем таком и близко не думала, но было ужасно обидно. А тем временем Сев принялся рассказывать о том, как он провел лето.

— У нас самый настоящий замок! Тебе непременно надо будет увидеть его. А самой старой башне — донжону — уже под тысячу лет. Он такой древний. Там, правда, никто не живёт, кроме сов, только проводятся ритуалы. Меня вот в род ввели именно там, я теперь наследник! — глаза Северуса светились, он явно был в восторге от всего этого.

— Понятно, — протянула Лили. — А почему мама тебя не провожала, а только бабушка и дед?

Северус сразу помрачнел.

— Мама болеет. На ней очень гадкое проклятие, и пока его не снимут, она не может появляться в магическом мире. Она потому и оказалась в Коукворте. Знаешь, я, пожалуй, расскажу тебе по секрету…

Но закончить ему не дали. Дверь в купе отъехала, и в него ввалилось несколько парней, взлохмаченных и весёлых. Северус при появлении незваных гостей тут же взял палочку в руку.

— А, поглядите, ребята, кого я здесь обнаружил, — начал брюнет с взлохмаченными волосами. — Красавица и чудовище!

Ответом ему был дружный хохот.

Лили вскинулась и хотела что-то возразить, но Северус одним уверенным жестом остановил ее. Он излучал какую-то несвойственную ему ранее энергию.

— До того, как вы вломились сюда без приглашения и даже без стука, здесь не было никаких чудовищ, а вот теперь их по меньшей мере четверо.

— Ба, глянь, Джеймс, а наш Нюниус-то вырос за лето, возмужал, — начал ерничать красавчик в дорогущей мантии.

— И правда, может, нам теперь стоит его величать «господин Нюниус»?

И снова хохот заполнил купе.

«Господин Нюниус» звучало на все лады.

Северус, спокойно смерив их взглядом, скрестил руки и насмешливо сказал:

— Что ж, «господин» можете оставить, мне нравится. И попрошу запомнить: моя фамилия — Принц! Можете обращаться ко мне «мой Принц».

— Что, Снейп, неужто даже твоему папаше-магглу хватило мозгов понять, какое ты ничтожество, и он бросил вас с матерью?

Северус пожал плечами.

— Я не собираюсь ничего доказывать. Только имейте в виду, наследник Блэк и наследник Поттер, — и парень выразительно посмотрел на обоих, — что теперь вы имеете дело с равным. А теперь я бы попросил вас покинуть купе.

Естественно, после таких слов соперники просто не могли уйти. Первым не выдержал импульсивный Блэк:

— Ах, Нюниус! Ешь слизней!

Зря он потратил время на лишние выкрики, Северус спокойно поставил щит, да ещё и зеркальный. И слизнями начал давиться Петтигрю. Поттер попытался проклясть Северуса, но, видимо, сработало оповещение, и в купе появились префекты.

— Что здесь происходит?

Мародёры, набычившись, молчали, и только несчастный Питер изрыгал слизней.

— Кто это сделал? — спросили его.

Он указал пальцем на Принца, но тут не выдержала Лили:

— Это Блэк хотел проклясть Северуса, но он поставил щит, и проклятие отлетело в Петтигрю.

— Мерлин! Блэк, Поттер, это рекорд! Гриффиндор по вашей вине лишится баллов ещё до того, как мы приедем в Хогвартс! А ну, пошли вон!

Северус тем временем спокойно уселся на место и с видом победителя взирал на своих противников. Те отвечали ему злобными взглядами, но все же ушли. Он так и не рассказал Лили обещанный секрет, сказав, что здесь их могут подслушать.

Однако фактически это был их последний длинный разговор. По прибытии в Хогвартс у Северуса никак не находилось время поболтать с Лили. Оказалось, за лето он крепко сдружился с Мальсибером и Эйвери и теперь много времени проводил с ними. Более того, если раньше Северус был одиночкой, которого сторонились даже свои, то теперь он стал популярен. Лили противно было смотреть, как девчонки, которые раньше кривились при одном его виде, теперь наперебой просили объяснить им то чары, то зельеварение. Лили злилась, в груди противно ворочалось чувство, имени которого она пока не знала — ревность. И как Лили ни старалась, ее друг все больше отдалялся от нее. Не сказать, чтобы она осталась одна, на Гриффиндоре это невозможно, даже когда ты этого хочешь. Но, один раз взглянув на старого друга по-другому, Лили не могла перестать думать о нем. И только через два года, к концу четвертого курса, она нашла силы признаться хотя бы самой себе: она влюбилась в Северуса Принца.

— Лили, а при чем тут я? — спросил раздражённо Северус. — Если Мальсибер и подшутил как-то над твоей драгоценной Макдональд, то меня он в известность не ставил.

— Северус, но ведь они — твои друзья! Да и я очень переживаю за тебя. Все эти ваши увлечения, эта организация, про которую все говорят, и Тот-кого-нельзя-называть — неужели ты не понимаешь, куда все это приведет?

Лили с отчаянием смотрела на парня. Как он может быть таким спокойным! Ведь все говорит о том, что готовится страшное. На магглорожденных уже смотрят косо, а на Слизерине так и вовсе в открытую называют грязнокровками. Да, Лили никогда не слышала этого слова от Северуса, но ведь он катится туда вместе со своими дружками.

Но Северус лишь пожал плечами.

— Лили, ну что ты хочешь от меня? Все мы пытаемся вписаться в общество. У кого-то получается, у кого-то нет. Я ведь не прошу тебя перестать общаться с Поттером и его компанией, хотя мое мнение о них не изменилось.

— Может, и ты меня считаешь грязнокровкой?

Северус скривился:

— Ты знаешь, что это не так. Мы дружим с детства. Не надо так говорить, ты всегда будешь много значить для меня.

Лили вздохнула, ей бы хотелось значить для него больше, чем подруга детства.

— Северус, а это твое увлечение темной магией! Она ведь развращает душу, это опасно!

Принц закатил глаза:

— Мерлин, я прошу тебя, не неси чепухи. Если ты в чем-то не разбираешься, это не значит, что оно опасно. Это всего лишь магия, Лили. Да, ножом можно убить, а можно нарезать хлеб или ингредиенты для лечебных зелий или ядов. Это всего лишь средство, инструмент.

— Но, Северус, это неправильно — использовать кровь или чужую энергию для себя!

— Лили, мы уже обсуждали это не один раз. Давай оставим, к тому же — мне пора. Меня ждёт Сильви.

— Ладно, Северус, иди. Мне тоже уже пора в библиотеку, на носу СОВ.

— Пока, Лили.

Северус Принц удалялся пружинящей уверенной походкой, Лили ещё какое-то время смотрела ему вслед. Ей нравилось в нем все: его высокая, жилистая фигура, сильные руки с длинными ловкими пальцами, благородный профиль, черные глаза — она готова была в них раствориться. Но все это было не для нее. Она прекрасно помнила слова старого лорда Принца о том, что ей не будут рады в его доме. Лили так и не увидела ни манор, ни донжон, о котором ей много рассказывал Северус. Да, именно Северус Принц — Сев Снейп остался в Коукворте где-то в июне семьдесят третьего, и Лили часто скучала по тем временам. Иногда она мечтала, как было бы здорово, если бы ничего не поменялось. Возможно, Сев ответил бы ей взаимностью, и они были бы счастливы.

Но теперь он спешил к своей Сильви. Сильвия Селвин училась на четвертом курсе Слизерина, и если бы Северус не ухаживал за этой девицей, то Лили и знать бы про нее не знала. Когда она спросила напрямую, нравится ли ему эта Сильвия, то Северус лишь пожал плечами: «Она милая. Из тех девиц, что мне подходят в невесты, она понравилась мне больше всех, да и я ей тоже симпатичен. По крайней мере, она не глупа. А большего не надо. Я хоть и наследник Принц, но считаюсь полукровкой. А она хоть и чистокровная из священных двадцати восьми, но фактически бесприданница — младшая дочь третьего сына. Так что мы идеально подходим друг другу». И Северус рассмеялся, а Лили подумала, что ей точно ничего не светит в мире, где свадьбы заключаются не по любви, а по расчету. В общем, Сильвия ее раздражала одним своим видом. Эти водянистые светлые глаза, какие-то блеклые волосы, вытянутое лицо — все казалось отталкивающим. И самое печальное, что рассказать о своих переживаниях Лили не могла даже лучшей подруге.

* * *

Лили сидела на берегу Черного озера. Как же хорошо после тяжёлого экзамена просто посидеть на травке и опустить ступни в прохладную воду. Рядом о чем-то болтали Мэри и Марлин, но Лили не слушала, а просто, закрыв глаза, наслаждалась ощущениями солнца на своем лице и бодрящих струй воды на ступнях. Но идиллия длилась недолго. Послышались возгласы — кто-то выкрикивал проклятия. Лили показалось, что она узнала голос Северуса. Девушка подорвалась, наспех сунула ноги в туфли, даже не надевая чулки, и помчалась в сторону криков.

Когда она добежала, то пожалела, что оказалась здесь. На полянке с палочками наперевес, не отрывая взгляда друг от друга, стояли Принц и Поттер. Рядом под различными заклятиями лежали Блэк, Петтигрю, Мальсибер и Эйвери, выведенные из строя. Совершенно беспомощно смотрел на это все Ремус Люпин. Он размахивал руками, но не мог вымолвить ни слова — кто-то (о, Лили догадывалась, кто именно) наслал на него заклятие онемения.

— Немедленно прекратите! — крикнула Лили.

— Лили, солнышко, — Поттер тут же про все забыл и повернулся к ней, — если ты пойдешь со мной на свидание, я…

Но договорить он не успел. Северус, воспользовавшись ситуацией, кинул «ступефай максима», и Джеймс Поттер упал как подкошенный.

— Спасибо, Лили, — сказал Северус.

И тут гриффиндорка Лили Эванс взорвалась:

— Да как ты посмел на него напасть! Это низко! Я вовсе не желала тебе помогать таким образом!

— Лили, а разве они поступили благородно, напав из кустов вчетвером на троих? Но я их понимаю, на войне все средства хороши.

— Но у нас здесь не война!

— Пока, Лили, пока…

— Видеть тебя не могу! — в сердцах крикнула Лили.

— Что ж, Лили, мне жаль, но, думаю, нам действительно лучше прекратить общение.

Он развернулся, удивительно быстро наколдовал двойные носилки, уложил туда обоих товарищей, подхватил их левиосой и удалился. Лили осталась стоять, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Неизвестно, как долго она стояла бы так, если бы Ремус, с которого ещё не спало молчание, не взял ее за руку. Он понимающе ей улыбнулся, девушка всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Надо помочь однокурсникам.

После этого случая они действительно практически не виделись. Она один раз отловила Северуса в коридоре, пыталась ещё раз поговорить. Но он лишь сжал ее предплечье и сказал:

— Лили, мы слишком разные. Я выбрал свою дорогу, а у тебя своя — и мы не можем делать вид, что все по-прежнему. Но я всегда буду помнить о тебе.

И, не дожидаясь ответа, Принц ушел.

Но шляпа не зря распределила мисс Лили Эванс на Гриффиндор. У нее была гордость. Она больше не стала навязываться. Лили заткнула свою любовь куда поглубже и наконец ответила на ухаживания Джеймса Поттера. Клин клином вышибают, решила она тогда. И хоть весь Хогвартс смотрел на новых короля и королеву Гриффиндора, но никто не знал, что творится у Лили в душе.

— Лили, мы совершили ошибку!

Лили села на кровати и уставилась на Северуса, прикрывшись одеялом. Он уже был одет и застегнут на миллион своих крохотных пуговиц, как будто это могло отменить то, что между ними произошло. Непрошеные слезы покатились по ее лицу. А ведь вчера он так не думал. Они совершенно случайно, по крайней мере, пусть он так думает, встретились вчера в баре. Северус сидел и планомерно надирался огневиски. Причина у него была уважительная. Нет, не зря Лили так не нравилась эта Сэлвин. Она, видите ли, влюбилась и бросила жениха ради какого-то магглорожденного. Впрочем, если подумать, то Лили поступила ещё хуже: она не бросила Поттера, а просто изменила ему. Да, вчера Джеймс сделал ей предложение, и она согласилась. Когда первая эйфория прошла, Лили стало невыносимо паршиво на душе. Ей все казалось, что, может, у них с Северусом ещё есть шанс, но свадьба, конечно, все перечеркнет. Поэтому Лили отправилась в этот бар, где, как она знала, иногда можно встретить Северуса Принца. Да, хоть гордиться тут было нечем, но Лили исподтишка следила за другом и знала все места, где его можно встретить. И вчера ей повезло — Северус действительно там был. Он и сам был в раздрае и пытался устранить это, напиваясь в одиночку. Тут Лили и разыграла случайную встречу. А потом незаметно общение перетекло в другую плоскость. И хотя они с Джеймсом уже делали это, и вроде все было неплохо, но Лили только этой ночью поняла, о каком же неземном блаженстве говорили ее подруги. А теперь все это оказалось ошибкой!

— Ну же, Лили, не плачь. Я не хотел тебя обидеть, — Северус сел с ней рядом, приобнял и продолжил: — Это полностью моя вина, я должен был лучше контролировать себя. Лили, прости меня. Хочешь, я сотру тебе память и все будет как раньше?

Лили закачала головой. Ну уж нет! По меньшей мере она вправе оставить себе воспоминание о том, что несколько часов была счастлива. Она улыбнулась сквозь слезы:

— Все в порядке, Северус. Мы просто перебрали вчера. Я справлюсь. Мы же друзья.

— Мы друзья, конечно, Лили, мы друзья.

Тут Северус вскочил, взял ее руку и сказал:

— Лили Эванс, я обещаю, что всегда буду твоим другом, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь!

Золотое сияние охватило их руки, а потом развеялось, оставив едва видимые браслеты на их запястьях.

— Северус, что это такое?

— Это обещание сердца, Лили. Если волшебник искренне верит в то, что говорит, так получается. Это несколько похоже на непреложный обет, но его нельзя дать принудительно, а только искренне. И тогда магия будет помогать исполнять его.

Лили впервые за это утро искренне улыбнулась.

— Я сделаю нам завтрак, — сказал Северус и вышел, давая возможность Лили одеться.

Они действительно позавтракали в крошечном охотничьем домике Принцев. И Лили было так легко, будто им снова одиннадцать и они сидят под старой ивой на берегу реки. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и их время прошло слишком быстро.

— Я рад, что у нас все в порядке, Лили, но я должен идти, — Северус нервно потёр левое предплечье.

— Да, Северус, я тоже рада.

— Ты сможешь аппарировать отсюда?

— Конечно, без проблем.

— Тогда вот ещё… — Северус замялся и выставил на стол флакон с зелёным зельем. — Оно очень хорошее, Лили, я сам варил…

— Спасибо, Северус.

Он ещё раз сжал ее руку:

— До свидания, Лили.

— До свиданья, — эхом отозвалась девушка.

Принц ушел, а она ещё какое-то время просидела за столом. Потом взяла зелье, вышла на улицу и аппарировала домой. И уже там она от всей души швырнула хрупкий флакон об стену и, рыдая, повалилась на кровать.

* * *

Через неделю Северус Принц с некоторым удивлением прочитал в «Ежедневном пророке» о свадьбе мистера Джеймса Карлуса Поттера и мисс Лили Элен Эванс.

«Лили, тебе надо быть осторожнее. Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, но поверь, вам нужно спрятаться. А ещё лучше — уезжайте из страны. На вас началась охота».

Лили ещё раз перечитала короткую записку, вглядываясь в хорошо знакомый почерк. Малыш Гарри не давал ей спать всю ночь — у бедняги резались зубки. Поэтому соображала Лили туго. Но все же она нашла в себе силы пойти к Джеймсу. Ей все время казалось, что она играет чужую роль — возлюбленной, жены, матери. Гарри — единственный, ради кого она находила в себе силы жить. Вот и сейчас Лили нацепила на себя маску обеспокоенной жены и матери:

— Джеймс! Нам надо поговорить.

— Конечно, милая. Я хотел предупредить — днём я иду на собрание Ордена, а вечером к нам собирались зайти Бродяга и Хвост.

Лили закатила глаза. Мерлин! Из всех приятелей мужа ее не раздражал только Люпин, который, как оказалось, был оборотнем и единственным приличным человеком.

— Подожди, выслушай меня. Я очень волнуюсь. Ситуация с каждым днём всё хуже, на магглорожденных нападают в их домах, ни один не рискнёт взять себе на работу таких, как я! Кому охота, чтоб спалили его лавку! Я и носа на улицу одна не могу высунуть. Я боюсь за Гарри!

— Милая, но ведь мы оба в Ордене, ты знаешь, что мы делаем все возможное. В конце концов, с нами Дамблдор!

— Джеймс, но у нас ребенок, мы должны в первую очередь думать о нем, а потом об общем благе! Давай уедем? У меня родственники в Канаде, они примут нас!

— Лили, все будет хорошо, доверься мне! Я в состоянии вас защитить.

Лили покачала головой, но Джеймса спас Гарри, который проснулся и снова начал плакать.

— Я к Гарри, но мы не закончили, — сказала Лили и отправилась наверх.

Джеймс вздохнул. Прав был Бродяга. Брак — это вовсе не так весело, как ему представлялось. Да, Лили теперь всегда была рядом, но это была как будто другая, неизвестная ему Лили. Она забеременела почти сразу после свадьбы, и беременность протекала тяжело — ее все время тошнило, они почти прописались в Мунго. Джеймс как мог поддерживал ее. Но в нем росло раздражение и разочарование. Вместо сплошного праздника и большого количества секса его ждали постоянные заботы. Нет, Лили не жаловалась и не требовала от него земляники в декабре. Но радостная огненная девушка как будто потухла. Джеймс думал, что с рождением сына все вернётся на круги своя, но стало только хуже. Ребенок забирал все внимание матери и не давал высыпаться им обоим. Да, было прикольно иногда покачать его на руках, построить вместе гримасы — Гарри был ужасно миленьким. Но у Лили снова не было ни времени, ни желания на постель. Поэтому Джеймс все больше и чаще сбегал на работу, на собрания и вообще куда угодно. А вот теперь у Лили ещё и паранойя по поводу безопасности. Джеймс ещё раз глубоко вздохнул и отправился к Бродяге.

А на собрании он узнал, что Лили не ошиблась. Дамблдор рассказал ему про пророчество. Под него подходили два мальчика — его сын и Невилл Лонгботтом, но из надёжного источника Дамблдор узнал, что Тот-кого-нельзя-называть нацелен на их сына. Им действительно надо укрыть свой дом под Фиделиусом. Надо только выбрать надёжного хранителя. Слава Мерлину, в Ордене полно надёжных людей, но больше всех он доверял своим Мародерам.

А вечером Лили опять устроила истерику.

— Джеймс, ты с ума сошел, выбрать хранителем Питера!

— Я доверяю ему как себе. К тому же Бродяга прав, про него подумают в последнюю очередь. И он всегда может обернуться крысой и уйти.

Лили скривилась.

— Я прошу тебя, ради Гарри, давай уедем отсюда, пока не поздно!

— Лили, это временно, мы найдем способ победить Вол…

— Нет, не смей! Ты же знаешь, на его имя наложено заклятие!

— Лили!

— Ну хоть это ты можешь сделать?

— Ладно, ладно, не кипятись. Это временная мера. Увидишь, через пару месяцев мы заживём как раньше.

Джеймс подошёл к ней и крепко обнял. Они не знали, что больше никогда не будет «как раньше».

— Лили, я о нем позабочусь. Это меньшее, что я могу сделать, — сказал Северус и поплотнее укутал ребенка, прижимая к себе.

Гарри обмяк и заснул прямо у него на руках. Северус ещё раз придирчиво проверил, в порядке ли согревающие чары.

Он уселся на холодную лавку и потеснее прижал ребенка к себе. Ему все казалось, что сейчас кто-нибудь явится и отберёт у него Гарри. Северус Принц вспомнил ужасный Хэллоуин.

Лорд ходил весь взбудораженный и возбуждённый, потом закрылся у себя в кабинете и через какое-то время вышел. Северус случайно оказался в коридоре и видел, как мимо Лорда прошмыгнула крыса. Как странно, подумалось тогда, откуда здесь могут быть крысы? А потом стало не до этого. Лорд сказал: «Пора разобраться с этим дурацким пророчеством!» и ушел.

Принц отправил Дамблдору патронуса с известием, но буквально через несколько секунд появился точно такой же серебристый сокол. Северус опешил, но каково же было его удивление, когда сокол заговорил голосом Лили: «Северус! Он пришел за нами! Помоги!» И тут Принц сорвался с места, он аппарировал в центр Годриковой впадины, прямо на площадь. Точного адреса он не знал, но это было не важно. Полыхнуло зелёным, потом ослепительно белым. Северус устремился туда, но понял, что безнадежно опоздал. Он пробежал мимо трупа Джеймса Поттера и направился навверх, туда, где в потолке была дыра от пролома. Лорда не было. В кроватке плакал маленький мальчик. А на полу лежала она — его первый друг, первый человек, который поверил и доверился ему. Лили. Северус подошёл к бездыханному телу, обнял в нелепой попытке согреть и завыл дико и протяжно, как животное.

В таком виде его и нашел Дамблдор. Великий светлый очень быстро во всем разобрался, осмотрел и шрам мальчика, и палочку Лили, которую зачем-то припрятал в карман. Затем оттащил Принца от трупа подруги и приказал возвращаться домой и ждать указаний. Наверное, Альбус его ещё и конфундусом приложил, потому что остальное Северус помнил смутно.

Поэтому Принц не знал, что следом прибыли Блэк и Хагрид, а Дамблдор внимательно наблюдал за сценой под мантией-невидимкой, которую не успел вернуть хозяевам. Блэк вел себя более чем странно. А затем исчез, рыкнув: «Предатель!» Дамблдор доверил младенца Хагриду, а сам отправился в Министерство Магии. Надо ковать железо, пока горячо.

Потом были многочисленные суды. Дамблдор одним своим словом снял с Северуса все обвинения. Ведь Принц уже давно работал на него — с момента исчезновения Регулуса, который оставил ему шокирующую записку. Тогда Северус увидел, что они все действительно попали под обаяние того, кто на деле был жестоким маньяком. А ещё он обещал заботиться о Лили. Поэтому однажды он сам пришел к Дамблдору и предложил шпионить на Лорда. Как ни странно, тот поверил ему. И вот теперь Северус был свободен. Не так многим удалось отвертеться от Азкабана, и Северус был одним из них.

Но, пока Принц разбирался со всеми своими неотложными делами, незаметно подкралось Рождество. Боль от потери подруги притупилась, и Северус вспомнил, что у нее остался сын. Он заявился к Дамблдору и нагло спросил, куда тот дел ребенка.

— Не волнуйся, Северус, с Гарри все в порядке. Он там, где волшебники не додумаются его искать и донимать. Я не хочу, чтобы мальчика испортили славой. Но я за ним наблюдаю. С ним все хорошо. И да, Северус, прости, что не отдал сразу. Лили просила передать тебе этот конверт, если с ней что-то случится.

Северус взял конверт и раскланялся с Дамблдором. На конверте круглыми аккуратными буквами значилось: «Севу Снейпу». Он усмехнулся давно забытому имени. Северус попробовал вскрыть конверт и удивился: Лили зачаровала письмо на его собственный волос. И где только взяла?! Он вырвал короткий волос и приложил к печати. Конверт раскрылся. Внутри лежало колдофото. На снимке был запечатлен конец второго курса, он даже не знал, что кто-то их сфотографировал вместе. Юный Сев что-то объяснял, размахивая руками, а Лили смотрела на него и радостно улыбалась. Он провел рукой по карточке. Его альтер эго нахмурился, а маленькая Лили послала воздушный поцелуй, после чего они вернулись к своему занятию. И тут Принц заметил короткую записку.

«Северус, я тогда не выпила зелье».

Он подскочил как ошпаренный. Северус всегда соображал быстро. Гарри родился на исходе седьмого месяца. Черт! Он может быть его сыном! Где же теперь его искать? Дамблдор ни за что не скажет правду. И тут его осенило, где может быть ребенок.

Найти, где живёт Петунья, было делом техники. Благо Северус не забыл навыки, полученные в маггловском мире, хотя за десять лет, конечно, многое поменялось. И вот он уже стоит на пороге ее дома. Петунья глянула на него и протянула:

— А, Снейп, наконец-то явился! Подожди!

И она захлопнула дверь, не дав тому сказать и слова. Через пять минут она появилась с ребенком на руках.

— Забирай свое отродье. Лили всегда по тебе сохла, так что не удивительно, что он твой. И вообще, это безответственно — оставлять ребенка на пороге в ноябре в одном одеяльце! Что, если б мы были в отъезде? И вообще, слава Богу, мой малыш нормальный! Этот со своими истериками и выбросами чуть не развалил нам дом!

И опять Северус, которому всучили полуторагодовалого ребенка, не успел сказать ни слова. Петунья снова захлопнула перед ним дверь. Но через несколько минут опять вернулась уже с каким-то чемоданом.

— Вот. Держи на первое время. Хорошо, что мой Дадличек — крупный мальчик, так что тут вещи. Гарри хватит на первое время. Я ещё кое-что положила. И вот, держи!

Петунья всучила ему какую-то ярко-розовую книжицу с надписью: «Поздравляем, у вас малыш!»

«Наверное, инструкция», — подумал Принц и все же выдавил из себя:

— Спасибо, Петуния, что позаботилась о нем.

Пэт поджала губы и в глазах мелькнули слезы.

— Прощай, Снейп. Я тоже ее любила.

Северус отправился домой и поручил Гарри заботам эльфийки. Кажется, оба остались довольны. А сам отправился в лабораторию — варить зелье родства.

Когда все было готово, он капнул капельку своей крови и каплю из пальчика Гарри. Малыш совсем не испугался, а когда зелье сменило цвет, захлопал в ладошки и закричал:

— Ещё!

— Ладно, братец, погоди. Давай сначала навестим кое-кого.

* * *

И вот Северус сидит на кладбище в Годриковой впадине. Через четыре часа наступит Рождество, а на коленях у него спит Гарри Джеймс Поттер, настоящий сын своего отца. И все же ближе Северуса у мальчика никого нет. Северус так и не открыл Лили свой секрет. Его настоящим отцом был Орион Блэк, а значит, Гарри — его четвероюродный брат. Поэтому зелье и сменило цвет, четыре поколения — последняя степень родства, которое оно может проявить. Были, конечно, ещё Нарцисса Малфой и Андромеда Тонкс. Но Дамблдор не отдаст избранного первой, а вторая — слишком очевидный вариант, если Гарри начнут искать. Да и ещё в первый раз заглянув в эти зелёные, как у матери, глаза, Северус понял, что никому мальчишку не отдаст. Он взял крохотную ручку и сказал:

— Гарри, я никому не позволю обидеть тебя и всегда буду защищать.

Золотистое сияние окутало руки, и на запястье Северуса вновь зажёгся браслет.