Дело Аберфорта (гет)

— Честно говоря, Поттер, не думал, что вы сможете докопаться до сути… — с некоторым удивлением сказал Шеклболт. — До сих пор это еще никому не удавалось.

Гарри стоял перед ним в смешанных чувствах. Уважение, звучавшее в голосе начальника, дорогого стоило. Но заслужил ли он такое отношение Шеклболта?

Заклинаниям, которые помогли ему, по выражению Гермионы, «просветить рентгеном» эту несчастную козу, научила его все та же Гермиона. Он и не подозревал, что на свете существуют такие заклятия, а еще того меньше думал, что они пригодятся ему в работе аврора. Их обычно использовали в Святом Мунго — при самых тяжелых травмах. Впрочем, особых результатов в расследовании такой способ не принес: коза оказалась настоящей козой, не анимагом. И внутренние органы у нее были соответствующие.

Правда, при «просвечивании» магией выяснилось, что ее черно-белая шерсть была перекрашена в чисто белую заклинанием Колорум. К нему обычно прибегали те, кто хотел временно разнообразить внешний вид своих домашних питомцев. Гермиона тоже как-то, по ее собственному признанию, перекрасила Живоглота в черный цвет, но только один раз и всего на несколько минут. Суровый жмыр более чем прозрачно дал ей понять, что не хочет менять цвет своей шерстки, и ей пришлось воспользоваться сильными кровоостанавливающими заклятиями, чтобы привести в порядок свои руки и лицо.

А еще коза Аберфорта казалась сделанной из белого золота — такой эффект на ее шкуре давали золотистые крупинки, нанесенные на шерсть заклинанием Поталиус. Этим специфическим средством пользовались, по словам Гермионы, в основном художники и модницы. Первые — подражая иностранному магу Густаву Климту, который благодаря этому заклинанию, щедро сдабривающему его полотна, приобрел известность даже у маглов, а вторые — придавая золотистый оттенок своей шевелюре.

Эта коза, с ее переливающейся золотом белой шерстью, неуловимо напомнила Гарри Поттеру кого-то. Но он не смог вспомнить, кого именно, и лишь тщетно перебирал в памяти знакомые лица. Может быть, Драко Малфоя, с его платиновой шевелюрой? Или его родителей? Нет, не то… У Малфоев, конечно, много недостатков, но до того, чтобы аляповато украшать свои прически крупицами золота, они пока не докатились. Возможно, лишь потому, что золото Поталиуса, как объяснила Гермиона — декоративное, ненастоящее, наподобие золота лепреконов. Будь оно настоящим, глядишь, и Малфои не упустили бы возможности во всех смыслах блеснуть…

Но в любом случае, выявленные заклинания тоже ничего не добавили к картине расследования. На вопрос аврора Поттера, с какой целью он перекрасил козу (произнося это, Гарри сам удивился, как у него язык не отсох от такой глупости), Аберфорт спокойно, без тени смущения, пояснил, что ему нравится именно такой колор у партнерш. Это прозвучало особенно бесстыдно, если учесть, в какой позе его только что застукал аврор Поттер с этой самой козой… Бр-р, ну и мерзость!

Да, Гарри в первый же свой визит, нагрянув в сарай Аберфорта, весьма удачно (или неудачно — это как посмотреть) застал там хозяина во время совершения преступного деяния — того самого, в котором тот обвинялся. И это, по мнению Гарри, окончательно обесценивало данное достижение. Ему просто повезло — тупо, банально повезло! Вот если бы он выслеживал этого проклятого Аберфорта несколько дней, а то и недель, и в итоге таки накрыл бы его на горячем — тогда другое дело, было бы чем гордиться. Если, конечно, в этом деле вообще хоть что-то может служить предметом гордости.

А так… Заклинаниями его снабдила Гермиона. Аберфорт попался по собственной невезучести. Другими словами, лично он, аврор Поттер, ничего для раскрытия этого дела не сделал, если уж посмотреть правде в лицо. Но Гарри понимал, что Кингсли Шеклболт — последний человек, с кем он может поделиться подобными мыслями. Потому что именно от Шеклболта зависело, останется Гарри на этой работе или нет.

— Ну что ж, Поттер, — с довольным видом сказал Шеклболт, подписывая его отчет. — Я смотрю, вы не только усердный, но и везучий аврор. Следующее задание будет довольно деликатным, так что в ходе его выполнения вам понадобятся все ваше усердие и вся ваша везучесть…

У Гарри перехватило дыхание. Да куда ж деликатнее-то? Что, Мерлин его раздери, может быть деликатнее того, с чем он только что разобрался? И без того ему показалось, что пока он шел по длинным коридорам аврората в кабинет Шеклболта, все, кто попался ему навстречу — все без исключения! — смотрели на него с насмешкой, словно знали, какое сомнительное дело он раскрыл.

— Да. Слушаю, — сказал он, отчаянно надеясь, что его голос звучит достаточно твердо.

— В Лютном переулке есть одна подозрительная аптека. Собственно, их там несколько, но сейчас речь только об одной. По некоторым данным, там собираются известные в определенных кругах личности для весьма неблаговидных дел…

— Каких? — напряженно спросил Гарри.

— По слухам, речь идет о банде, занимающейся незаконным распространением…

Дальше молодой аврор уже не слушал. Радость затопила его с головой. Банда и распространение чего-то там! Неважно, чего именно! Главное, что ничего такого — никаких, понимаете ли, коз… Нормальная работа! И он остается на этой работе! Когда эйфория схлынула, он вспомнил, что для полного удовлетворения должен прояснить еще кое-что. И спросил у Шеклболта, который как раз замолк и смотрел на него выжидающе:

— А что будет с Аберфортом?

— Ничего, — беспечно ответил Шеклболт. — Поговорим и отпустим.

— То есть как? — вытаращился на него Поттер.

— А так, — скривил губы Шеклболт. — Закон о надлежащем обращении с животными отменили сто двенадцать лет назад. По требованию представителей, как модно сейчас выражаться, алхимической промышленности. Они жаловались, что он затрудняет получение некоторых ингредиентов. Министерство пошло им навстречу.

— Тогда зачем я его задерживал? — спросил Гарри таким голосом, от которого, казалось, готовы были покрыться изморозью все стеклянные поверхности в кабинете начальника. Но Шеклболт, казалось, даже не заметил этого протеста и все так же беспечно пояснил:

— Потому что Закон о надлежащем обращении с животными отменили, а вот Положение о моральном облике мага никто не отменял. Оно действует с 1547 года. Его приняли сразу после смерти Генриха Восьмого, который изрядно опорочил своим образом жизни моральный облик мага. Да и магла — тоже…

— При чем тут Генрих Восьмой? — растерянно спросил Гарри.

— А вы не в курсе, что он был полукровкой? И это, пожалуй, единственное, чего маглы не знали о нем. Зато знали много всего другого. Да и волшебный мир этот монарх не на шутку взбудоражил. Почитайте на досуге его биографию — много интересного узнаете… Вот на основании этого «интересного» и были сформулированы изначальные принципы данного документа.

— Что, и про животных… тоже? — промямлил Гарри, придавленный новыми знаниями.

— Нет, — небрежно бросил Шеклболт, который, казалось, наслаждался растерянностью молодого аврора. — Многие части этого Положения были дописаны позднее, по мере необходимости. В том числе — раздел о наказании за неподобающее обращение с животными. Пункт о магических животных там тоже, кстати, есть, но дело Аберфорта под него не подпадает. Ведь вы установили, что его коза — самая обычная…

На Гарри опять накатило отвращение. Он вспомнил, как чуть было позорно не отступил в самый ответственный момент, когда открыл дверь сарая и увидел то, что там происходило — то есть, Аберфорта и его козу… Да, как ни прискорбно, но он, профессиональный аврор, не смог сдержать отвращения. Остановился, громко захлопнул дверь и несколько секунд, тяжело дыша, стоял снаружи, приводя в порядок нервы. И только потом вошел. Коза уже отбежала в угол, а Аберфорт привел себя в порядок. Но смотреть на них все равно было противно, и разговаривал Гарри с Аберфортом через силу. И то лишь потому, что был при исполнении. Хорошо, что Шеклболт не знает, как позорно вел там себя его подчиненный — как последняя истеричка! И вот теперь… Что же, все эти мучения были зря?

— Он даже штрафа не заплатит?

— Заплатит. Чисто символический. Ну и беседу проведем, как полагается. Хотите провести ее лично?

— Нет! — почти прокричал Гарри.

— Ну хорошо, поручу кому-нибудь другому.

— Я могу идти?

— Да, конечно, — произнес Шеклболт. — Вам стоит отдохнуть перед новым сложным делом. С необходимыми материалами ознакомитесь позже.

Аврор Поттер повернулся на негнущихся ногах и зашагал к двери. Больше всего ему сейчас хотелось рухнуть в постель и отключиться. Когда за ним закрылась дверь, Кингсли Шеклболт прочертил палочкой в воздухе замысловатый знак. На короткий звон, повторившийся два раза, вошла секретарша. Кингсли жестом велел ей подойти и вручил отчет Поттера.

— Добавьте это в дело Аберфорта. И не забудьте вернуть туда отчеты остальных проверяемых.

Секретарша с понимающей улыбкой кивнула, взяла отчет и ушла. Шеклболт откинулся в кресле и тоже улыбнулся. Что ж, еще один молодой аврор — и какой! — прошел «крещение Аберфортом». Так называют в аврорате это дело, которое служит пробным камнем для новичков. Это не метод отсева, отнюдь — его успешно раскрывают абсолютно все испытуемые. Гораздо важнее, как именно аврор проходит это задание. Это позволяет судить о нем самом по многим параметрам…

Исключением в свое время стал лишь Альбус Дамблдор, который потерпел поражение в этом расследовании. А ведь мог стать сильным аврором — говорят, подавал большие надежды. Но после такого провала ушел из аврората. Да, нехорошо вышло… Все прекрасно понимали, что его, как родного брата Аберфорта, не стоило подвергать подобной проверке. Достаточно было с их семьи и того, что младший из Дамблдоров попался на сомнительных опытах с козами, и наказание ему, ради общего блага, заменили пожизненным участием в секретной операции «Дело Аберфорта». Но разве мог Руфус Скримджер, тогдашний глава аврората, удержаться и не пнуть Альбуса, своего давнего недруга? Благо, и повод подвернулся серьезный — служебный подлог. Старший из братьев, застукав младшего с козой, написал липовый отчет о том, что якобы не смог выявить никаких соответствующих фактов...

Так или иначе, но даже эта не самая красивая история пошла на пользу данному тесту на профпригодность. Если раньше, перед тем как выдать дело очередному новичку, из него извлекали абсолютно все отчеты, то теперь стали оставлять в деле один отчет — Альбуса Дамблдора, в котором он описывал свою неудачу. Новички, глядя на номер отчета и на дату, естественно, предполагали, что он не только не первый, но и далеко не последний по хронологии — просто остальные им почему-то не выдали. Но при этом они все как один считали, что их предшественникам не повезло. И старались из кожи вон вылезти, чтобы выполнить это пусть и не сложное, но крайне неприятное задание…

Вот теперь и Поттер тоже. Ну и прекрасно. Скоро ему объяснят, что к чему. В дальнейшем он, как и остальные авроры, ни за что не проболтается перед курсантами или новичками об этой традиции. Непреложный обет? Ну что вы, к чему такие сложности! Все авроры молчат по собственной воле. Кто же упустит возможность посмотреть на такое представление, как очередной новичок в деле Аберфорта?