Тюремные узы (гет)

Тюрьма смертников была очень чистым и стерильным местом. Вампиры, будучи чистоплотными существами, брезговали любой грязью и тщательно заботились о том, что попадало к ним в рот. Кровь им нравилась любая, не было никакой разницы между группами и резус-факторами, но только тогда, когда она была чистой, не запятнанной алкоголем и холестерином. А потому жрецы ночи бдительно контролировали пищу, доставляемую людям. Вставши у власти, они позаботились о строжайшем запрете спиртного, быстрой и ужасно вредной еды и всего прочего, что порочило и портило кровь, священный нектар, без которого совсем скоро они бы погибли.

«А мы и так скоро сдохнем», — Мортэм невесело усмехнулся. — «Привет, дефицит крови. Пока, нормальная жизнь. Да, это правильно, что нас ограничивает Господин, но долго ли так жить мы сможем? Долго ли я и такие, как я, смогут сдерживаться? Особенно», — вампир окинул презрительным взглядом молодую женщину, вчера ночью доставленную в тюрьму, — «когда есть такие, как она. Бунтари. Уникумы. А ведь её тоже можно понять. Как бы я вёл себя, если бы в мою семью пришли завоеватели?» — Мортэм покачал головой. Жизнь людей, по его личному мнению, стала лучше с приходом вампиров. — «Теперь они долго живут и правильно питаются. И это всё благодаря нам. Без нас, они вымерли бы ещё тысячу лет назад, не оставив ничего, кроме героиновых шприцов и пустых бутылок из под пива. Какие жалкие существа. И как наша жизнь может напрямую зависеть от них?»

— Чего вылупился, клыкастый? — Джена очнулась и резко отползла в самый тёмный угол клетки. — Женщин никогда не видел?

— Думаешь, мне есть до тебя дело? — Мортэм хмыкнул, равнодушно. Разговоры со смертниками около сотни лет назад перестали будоражить его кровь, лишённую гемоглобина.

— Вам всем, кровососы, есть до меня дело. Я же ваша еда! — зло и насмешливо она засмеялась.

«А какого это... быть едой?» — невольно подумал вампир, но тут же запретил себе об этом думать. Он жрец высшего звена. Его уважают и бояться в высшем свете. Он занимает благопристойный и ответственный пост. И не должен забивать свою четырёхсотлетнюю голову глупыми мыслями.

— Мы все чья-то еда, — после долгой паузы, наконец, сказал Мортэм. И это было правдой. У вампиров, помимо неминуемого вырождения, был ещё один естественный враг — грибные споры.

Пару веков назад, когда целый отряд чистокровных, направленных в бывшую Российскую Федерацию для выяснения загадочных обстоятельств смерти жрицы высшего звена — Софии, не вернулся, началось более серьёзное расследование. Оно привело к тому, что вампиры обнаружили новый вид трубчатых грибов — Аллиум сативум. За глаза вампиры прозвали этот вид проще — Гриб-чеснок. По весне и осени этот гриб цвёл, орошая воздух вокруг микроскопическими спорами. Их подхватывал и распространял ветер. Вампирам очень сильно повезло заметить гриб-чеснок на ранней стадии распространения. Они почти полностью смогли искоренить его, но огромное количество его спор всё ещё отравляет воздух. По ночам вампирам нечего опасаться. Нечего опасаться им и в больших городах. Даже днём они могут беспрепятственно бродить по улицам, занимаясь своими делами. Но сражаться с невидимым врагом оказалось трудно. И даже сам Господин не в состоянии пообещать своим детям абсолютную безопасность. Аллиум сативум, оседая на коже вампира, начинает медленно растворять его ткани. Иные считают, что это из-за того, что вампиры — ходячие мертвецы.

«Но у нас нет хороших учёных», — несколько грустно подумал Мортэм. — «Хорошо, что от людей скрыли эту информацию».

— Не смеши меня, острый клык, — пренебрежительно фыркнула Джена. — Вампиры никого не бояться.

— Жаль, что ты не боишься вампиров. Тебе следовало бы.

— Ещё одна Марта.

«Ей совсем не больно от того, что она убила собственную подругу?» — это было неприятным открытием. Мортэм почувствовал к Джене отвращение. Он и к вампиру бы не подошёл, будь тот предателем. — «Кажется, её воспитывали старики и камни. Старики дали ей кучу стереотипов, а камни — чёрствость».

— Она дорожила тоб...

— Заткни свою пасть, выродок! Она не дорожила мной, а предала! — по худым щекам Джены потекли злые слёзы. — Она вышла замуж за этого павлина и ещё хвасталась мне! Да как вас вообще можно полюбить?! Ты себя в зеркале видел? — она ненатурально, а оттого жалко рассмеялась. — Ах, да! Ты же не отражаешься в зеркале!

Мортэм мягко встал с дивана, на котором сидел, и удалился, прикрыв за собой дверь. В его обязанности входило следить за вновь прибывшими. Он оценивал их эмоциональное и психологическое состояние для того, чтобы понять потребности. Для Джены он хотел ушат ледяной воды. Возможно, он заткнул бы её дрянной рот.

«Столько людей прошли через мою тюрьму. Иные благодарили меня за то, что мой народ пришёл и спас их. А эта...» — Мортэм боролся с собой, но тонкие пальцы всё равно сжались в крепкие кулаки, — «эта готова убить всех, лишь бы избавиться от нас!»

Мортэм заставил себя насильственно выдохнуть. Ему следовало успокоиться. Он прекрасно осознавал свои возможности и знал, что трезвость мысли — это то, что ему нельзя терять ни при каких обстоятельствах. На нём висела целая тюрьма, наполненная смертниками. И это была очень большая ответственность.