Тюремные узы (гет)

Джена врезала по кирпичной стене кулаком.

— Дура, что ли? — Марта удручённо покачала головой. — Кругом вампиры шастают, а она кровь себе пускает. Ненормальная, от тебя так ни черта не останется, слышишь?

— Заткнись, слабачка! — надрывно заорала Джена. — Меньше всего мне нужны твои нравоучения.

Марта изумлённо уставилась на подругу, но вскоре обида и непонимание захлестнули её. Она развернулась на каблуках дорогих сапог, недавно подаренных возлюбленным, и пошла прочь. Меньше всего ей хотелось вправлять Джене мозги. А это было занятием не из лёгких. Джене не нравилось всё на свете, начиная от себя самой и заканчивая мироустройством. Марта была иного мнения. Выйдя замуж за вампира, она обеспечила свою жизнь деньгами, стабильностью и будущем. И платить за это всё ей приходилось незначительным количеством крови каждый день. Марта считала это вполне разумной ценой, но Джена относилась к совершенно иной категории людей. Такие люди, как Джена, с жадностью ловили каждое слово немощных стариков, с радостью повторяющих одни и те же истории о лучшей жизни. О жизни, когда вампиров ещё не было.

«Какой вздор», — Марта вытащила из лакированной сумки телефон и набрала номер Рамны. — Сможешь меня забрать?

Холодный смешок раздался за её спиной. Марта резко обернулась и облегчённо выдохнула, заметив знакомые длинные волосы и строгий чёрный костюм с красным галстуком. Рамне безумно нравились страшилки про «Слендермена», а потому одевался он соответственно. Впрочем, Марту нисколько не волновали модные пристрастия супруга. Она, в отличие от большей части людей, вышла за вампира не по нужде, а по любви. И готова была принять его с любыми странностями.

«Я не перестану его любить, даже если он будет притворяться обезьяной», — эта мысль показалась Марте смешной и она усиленно сжала губы. Смеяться любимому в лицо было... не вежливо. А вампиры, древние жрецы могущественных знаний, очень чтили этикет и хорошее поведение в обществе. Марта не могла позволить себе не соответствовать.

— Ты расстроена, — заметил Рамна. Он подошёл ближе и взял её за руку — щупал пульс.

— Пустяки, не обращай внимания. Моя глупая подружка опять играет на моих нервах. Когда-нибудь она одумается, — Марта совершенно не верила в то, что говорит, но говорить — это она умела. Заболтать зубы вампиру для неё не составляло особого труда. А дар красноречия в людях эти существа любили и ценили.

Оглушительный грохот раздался между высокими многоэтажными домами, где Марта оставила Джену.

— Что за... — Марта побледнела.

— Держись за моей спиной, — слишком серьёзно произнёс Рамна. Обычно он был галантным джентльменом, но сегодня... он очень был похож на война.

«А воевать он будет с кем?» — с замиранием сердца подумала Марта, но тут же одёрнула себя. Ещё не хватало дать свободу фантазии. Марта знала, что может додуматься до очень страшного финала и просто предпочла прижаться к каменной груди, чуть тёплой, и дать себя телепортировать.

— Это... — голос Рамны был насквозь пропитан болью и гневом. — Ты! — Марта почувствовала, как мышцы на его торсе вздулись. Она поспешила рассмотреть причину его раздражения и у неё подкосились ноги.

— Дарк? — дрожащим голосом позвала она, точно завороженная рассматривая лужу багровой крови, толчками выплёскивающуюся из пробитой головы на серый асфальт. — Дарк!

— Только не говори мне, смертная, что это ты убила его! — рявкнул Рамна, и Марта испуганно отшатнулась от него. Как же сильно от этих слов завибрировала его грудная клетка. Он... был в чистейшей ярости.

— А ты думал, что бессмертный? — Джена брезгливо тряхнула пыльными руками. Очевидно, ей повезло дождаться Дарка, приманенного запахом её крови, и каким-то образом свалить на него бетонную плиту, утыканную арматурой. — Таких, как ты, отребий, можно убивать! И мы освободимся от вас, жалкие кровососы!

Рамна порывисто дёрнулся вперёд, но испуганная Марта сумела заметить то, что оставил без внимания он. У Джены была припасена ещё одна ловушка. Марта понимала, что никак не сможет остановить мужа — его силу нельзя было ставить с её ни в какое сравнение. Но она могла сделать кое-что другое. Подставиться вместо него.

— Я хочу, чтобы ты умерла, Джена! — сквозь слёзы заорала Марта и, наступив на необходимую часть плиты, привела в действие смертельный механизм. Труба арматуры насквозь прошила её шею. Смерть была мгновенной.

Рамна ошарашенно застыл, впервые за бесконечно долгую жизнь, не зная, что нужно делать. Он видел мёртвым своего лучшего друга, а теперь на его глазах умерла та, кого он любил больше жизни. И всё это произошло по вине жалкой человеческой женщины для которой теперь смерть — слишком лёгкая кара.

— Ты отправишься в тюрьму, — сквозь удлинившиеся от ярости клыки, процедил Рамна. — Ты заплатишь за всё!

— Ещё чего! — пара человеческих голов выглянули из завалов мусора на другой стороне улицы. — Пришло наше время.

Визжа тормозами, позади Рамны остановилась чёрная машина. Из неё вышли высокая женщина, красивая, но с суровым лицом, и трое чистокровных вампиров, входящих в регулярную армию.

— Схватите всех, — сразу распорядилась она. Рамна знал её. Это была жрица высшего звена — Мара. И дорогу ей лучше было не переходить. — Допросите. Я хочу знать уже сегодня, как давно они планировали восстание и сколько ещё этих жалких крыс прячется в тени. Рамна, вы в порядке?

Рамна заскрежетал зубами. Говорить он был просто неспособен. Он хотел умереть сам вместо друга и любимой.

— Мы приведём вас в порядок, — очевидно, сама ответив на свой вопрос, кивнула Мара. — А ты, — она сурово и зло посмотрела на Джену, стоящую прямо, нисколько не испуганную и не сломленную, — ответишь за содеянное перед законом. Рамна, я знаю, что вам тяжело, но ваша жена, человеческая женщина, прикрыла вас собой. Такая жертвенность достойна похвалы. Я, как жрица высшего звена, даю вам своё разрешение на её обращение. Ещё не поздно.

— Правда? — тупо переспросил Рамна. Законы строго запрещали обращать людей в вампиров.

— Да. В порядке исключения, мой Господин разрешил сделать это для неё. Господин видит всё и всех.

Хорошая новость несколько прояснила страдания Рамны. Он осторожно освободил бездыханное тело возлюбленной от трубы арматуры, взял на руки и исчез. Обращение человека в вампира было очень долгим и болезненным процессом, но раз сам Господин дал ему персональное разрешение, то времени у него было предостаточно.

Тюрьма смертников была очень чистым и стерильным местом. Вампиры, будучи чистоплотными существами, брезговали любой грязью и тщательно заботились о том, что попадало к ним в рот. Кровь им нравилась любая, не было никакой разницы между группами и резус-факторами, но только тогда, когда она была чистой, не запятнанной алкоголем и холестерином. А потому жрецы ночи бдительно контролировали пищу, доставляемую людям. Вставши у власти, они позаботились о строжайшем запрете спиртного, быстрой и ужасно вредной еды и всего прочего, что порочило и портило кровь, священный нектар, без которого совсем скоро они бы погибли.

«А мы и так скоро сдохнем», — Мортэм невесело усмехнулся. — «Привет, дефицит крови. Пока, нормальная жизнь. Да, это правильно, что нас ограничивает Господин, но долго ли так жить мы сможем? Долго ли я и такие, как я, смогут сдерживаться? Особенно», — вампир окинул презрительным взглядом молодую женщину, вчера ночью доставленную в тюрьму, — «когда есть такие, как она. Бунтари. Уникумы. А ведь её тоже можно понять. Как бы я вёл себя, если бы в мою семью пришли завоеватели?» — Мортэм покачал головой. Жизнь людей, по его личному мнению, стала лучше с приходом вампиров. — «Теперь они долго живут и правильно питаются. И это всё благодаря нам. Без нас, они вымерли бы ещё тысячу лет назад, не оставив ничего, кроме героиновых шприцов и пустых бутылок из под пива. Какие жалкие существа. И как наша жизнь может напрямую зависеть от них?»

— Чего вылупился, клыкастый? — Джена очнулась и резко отползла в самый тёмный угол клетки. — Женщин никогда не видел?

— Думаешь, мне есть до тебя дело? — Мортэм хмыкнул, равнодушно. Разговоры со смертниками около сотни лет назад перестали будоражить его кровь, лишённую гемоглобина.

— Вам всем, кровососы, есть до меня дело. Я же ваша еда! — зло и насмешливо она засмеялась.

«А какого это... быть едой?» — невольно подумал вампир, но тут же запретил себе об этом думать. Он жрец высшего звена. Его уважают и бояться в высшем свете. Он занимает благопристойный и ответственный пост. И не должен забивать свою четырёхсотлетнюю голову глупыми мыслями.

— Мы все чья-то еда, — после долгой паузы, наконец, сказал Мортэм. И это было правдой. У вампиров, помимо неминуемого вырождения, был ещё один естественный враг — грибные споры.

Пару веков назад, когда целый отряд чистокровных, направленных в бывшую Российскую Федерацию для выяснения загадочных обстоятельств смерти жрицы высшего звена — Софии, не вернулся, началось более серьёзное расследование. Оно привело к тому, что вампиры обнаружили новый вид трубчатых грибов — Аллиум сативум. За глаза вампиры прозвали этот вид проще — Гриб-чеснок. По весне и осени этот гриб цвёл, орошая воздух вокруг микроскопическими спорами. Их подхватывал и распространял ветер. Вампирам очень сильно повезло заметить гриб-чеснок на ранней стадии распространения. Они почти полностью смогли искоренить его, но огромное количество его спор всё ещё отравляет воздух. По ночам вампирам нечего опасаться. Нечего опасаться им и в больших городах. Даже днём они могут беспрепятственно бродить по улицам, занимаясь своими делами. Но сражаться с невидимым врагом оказалось трудно. И даже сам Господин не в состоянии пообещать своим детям абсолютную безопасность. Аллиум сативум, оседая на коже вампира, начинает медленно растворять его ткани. Иные считают, что это из-за того, что вампиры — ходячие мертвецы.

«Но у нас нет хороших учёных», — несколько грустно подумал Мортэм. — «Хорошо, что от людей скрыли эту информацию».

— Не смеши меня, острый клык, — пренебрежительно фыркнула Джена. — Вампиры никого не бояться.

— Жаль, что ты не боишься вампиров. Тебе следовало бы.

— Ещё одна Марта.

«Ей совсем не больно от того, что она убила собственную подругу?» — это было неприятным открытием. Мортэм почувствовал к Джене отвращение. Он и к вампиру бы не подошёл, будь тот предателем. — «Кажется, её воспитывали старики и камни. Старики дали ей кучу стереотипов, а камни — чёрствость».

— Она дорожила тоб...

— Заткни свою пасть, выродок! Она не дорожила мной, а предала! — по худым щекам Джены потекли злые слёзы. — Она вышла замуж за этого павлина и ещё хвасталась мне! Да как вас вообще можно полюбить?! Ты себя в зеркале видел? — она ненатурально, а оттого жалко рассмеялась. — Ах, да! Ты же не отражаешься в зеркале!

Мортэм мягко встал с дивана, на котором сидел, и удалился, прикрыв за собой дверь. В его обязанности входило следить за вновь прибывшими. Он оценивал их эмоциональное и психологическое состояние для того, чтобы понять потребности. Для Джены он хотел ушат ледяной воды. Возможно, он заткнул бы её дрянной рот.

«Столько людей прошли через мою тюрьму. Иные благодарили меня за то, что мой народ пришёл и спас их. А эта...» — Мортэм боролся с собой, но тонкие пальцы всё равно сжались в крепкие кулаки, — «эта готова убить всех, лишь бы избавиться от нас!»

Мортэм заставил себя насильственно выдохнуть. Ему следовало успокоиться. Он прекрасно осознавал свои возможности и знал, что трезвость мысли — это то, что ему нельзя терять ни при каких обстоятельствах. На нём висела целая тюрьма, наполненная смертниками. И это была очень большая ответственность.

«Ушёл, наконец», — Джена позволила себе немного расслабиться. Быть рядом с вампиром ей было отвратительно. Для неё он был животным, гадким хищником, ничуть не лучше грязной гиены. — «Чёрт! Не надо было соглашаться на встречу с этой дурой. Господи!» — она обняла себя за плечи дрожащими руками и расплакалась. — «Я же убила её... Она же была со мной с пелёнок. А я... чудовище...» — зелёные глаза ошарашенно расширились от страшной догадки. — «Совсем, как они... Как вампиры», — у Джены появилось непреодолимое желание покончить с собой. Потому что в этой тюрьме для смертников она будет умирать ужасно медленно. — «И мучений они помогут мне избежать. Добренькие какие». А я, может быть, всегда хотела нажраться водкой и сдохнуть от передоза! — собственный крик показался глупым, но внутри стало немного легче. Джену начало клонить в сон. — «Я ненавижу вампиров, ненавижу за то, что они сделали с нами, с людьми. Они поработили нас. Посадили на здоровые диеты. С какой бы радостью я запихала сраные брокколи в глотку этому черноволосому красавчику! Его фотомодельное лицо сразу бы скривилось. Удлинились бы клыки! И всем бы сразу стало видно, кто нас поработил. Вовсе не сногсшибательный аристократ, а демон. Адский демон!» — остаток ночи Джена провела в слезах и сне. Она бесшумно плакала, засыпала, просыпалась от слишком ужасного воспоминания или картины, подкинутой воображением, и засыпала опять. Беспощадно и глупо варилась в собственной ненависти и гневе, не имея возможности избавиться от них. Джена ненавидела и себя тоже. Ненавидела тот говёный день, когда вылезла из утробы матери на этот омерзительный свет.

С рассветом Мортэм пришёл снова. Несколько удивился, завидев опухшее и зарёванное лицо Джены. Обычно люди, попадавшие в тюрьму смертников, не плакали. Да, вампиры отнимали у них всю кровь, но взамен давали роскошь, хорошую еду, полезные развлечения...

«В этом суть, да?» — неожиданно понял Мортэм. — «Мы отняли у людей все предметы, помогающие им отгородиться от реальности и выпустить злобу. И они, те, кто не смогли с этим справиться, сделались такими, как Джена. Злыми, несговорчивыми, ненавидящими всех, даже себя».

— Опять пришёл? — Джена нахмурилась, но утруждать себя иными движениями не стала.

— Я буду приходить к тебе каждое утро, каждый день и каждую ночь. Это моя работа. Я должен приглядывать за тобой.

— Как красиво сказал, — Джена ядовито усмехнулась. — А кровь мою пить ты не должен? — она резко вцепилась зубами в собственное запястье и... разорвала его. Алый фонтан крови брызнул во все стороны. — Не захочешь сам меня убивать, я умру от потери крови! — с видом победителя, воскликнула Джена.

«Она безумна», — Мортэм напрягся. Такое большое количество крови за один раз он видел очень давно. Оно казалось соблазнительным. Он обессиленно смежил веки и исчез.

Через пару минут в камеру Джены заявилась целая толпа людей, обученных врачеванию. Сами вампиры не слишком хорошо разбирались в человеческом здоровье, зато сами люди преуспели в этом. Вампиры поняли, что это можно использовать. А потому люди-врачи продолжали обучаться в специальных институтах и ценились выше иных людей. Они были единственными, чью кровь пили только с их письменного согласия. Врач — это была самая почётная должность у человека в мире, где вампиры властвовали над всем. Врачей пускали даже на балы.

— Привет, Мортэм, — вампир обернулся и замер, широко распахнув угольно-чёрные глаза. Лицо женщины, с ним поздоровавшейся, показалось ему смутно знакомым. — Я Марта, — она очаровательно прикрыла рот ладонью, скрывая клыки, которые ещё не умела контролировать, и засмеялась.

— Не может быть! — Мортэм растерянно заулыбался и украдкой огляделся. Если здесь была Марта, значит, Рамна должен был находится неподалёку. После того, как он потерял и вновь обрёл её, он оберегал её столь ревностно и яро, что жрецы высшего звена предпочли отправить его на покой. Мортэм был абсолютно уверен в том, что, не позволь Господин обратить Марту, Рамна сошёл бы с ума. Он так любил её. А после трагедии его любовь перешла через всякие границы. — Ты отлично выглядишь. Обращение тебе к лицу.

— Оно всем к лицу, — из-за её спины вышел Рамна. — Меня смотришь, да?

— Тебя теперь стоит опасаться, — Мортэм криво улыбнулся. — Как вы узнали, где я?

— У тебя есть только одно место, в которое ты уходишь от мира, — объяснил Рамна. — Извини, что нарушили твой покой. Марта очень хотела увидеть тебя.

Мортэм выглядел озадаченным.

— Марта?

— Я знаю, что моя просьба будет очень странной... — Марта нервно закусила нижнюю губу. — Могу я увидеть её?

Мортэм перевёл ошарашенный взгляд на Рамну.

«Он это позволит ей? Он позволит ей встретиться с убийцей?» — эта мысль подстреленной птицей билась в сознании Мортэма. — Если Рамна не против... — сипло ответил он. — Но твой визит будет недолгим. И это будет не раньше, чем через пару недель. Сегодня Джена вскрыла себе вену на руке. Ей потребуется время для того, чтобы выздороветь.

Марта отступила на шаг назад и неверяще посмотрела на Мортэма.

— Я знаю, что это дурной тон, — заранее сказал Рамна, — но я очень жалею, что не убил её тогда.

— Я знаю её, — твёрдо сказала Марта. — Я — единственная, с кем она поддерживала хоть какие-то отношения. Моя свадьба с Рамной сломала её. Я хочу попробовать доказать ей, что вампиры вовсе не зло. Понимаешь, Мортэм, она наслушалась этих сказок стариков и думает, что... сможет повлиять на ход событий. Вы дали нам намного больше, чем отняли! Свобода делала нам только хуже. А сколько у нас было войн из-за неё. А сейчас мы все живём в мире и согласии. И это всё благодаря таким вампирам, как ты, Мортэм и, как мой муж.

«Даже обращённая, она продолжает мыслить, как человек. Рамне повезло, очень сильно повезло», — червь зависти скользнул в душе Мортэма, но тут же спрятался во внутренностях. Он был ещё слишком мал для действия и затаился до лучшего момента.

Мортэм не мог долго отлучаться от тюрьмы. Он был главным, в его советах и помощи нуждались другие надзиратели, имеющие более низкие звания и гораздо меньше обязанностей.

«Иногда мне кажется, что это место не для меня», — впрочем, Мортэм никогда не просил о чём-то другом Господина. Назначение пришлось ему по вкусу. Приелось, конечно, со временем. Но со временем нет вещей, которые не приедаются. А Мортэм, жрец высшего звена, умел управляться с тюрьмой лучше, чем кто-либо другой. Господин сразу понял это. Понял это и Мортэм. — «Так что нет смысла куда-то прыгать. Мне и здесь хорошо», — в памяти всплыло воспалённое от слёз лицо Джены. А потом её слепая и глупая ярость, когда она перекусывала своё запястье. — «Она плакала. Значит ли это, что ей не всё равно? Она любит Марту? Может, она не может ей простить недостаток внимания? Когда у Марты появился Рамна, то времени на подругу у неё стало меньше».

Мортэм зашёл в одиночную палату больничного крыла. Всё здесь было белым, в воздухе ощущался едкий запах противомикробного средства. Чистоту и стерильность здесь наводили с особым тщанием. И доходила она до такого немыслимого уровня, что даже глаз вампира не мог различить пылинок в воздухе. Их просто не было.

— Чёртов выродок, — зло прошипела Джена, привязанная к кровати. Люди-врачи приняли тяжёлое решение ограничить её в движениях. Они считали, что Джена обязательно перекусит себе вену ещё раз. И они были безусловно правы. Зелёные глаза Джены горели, как тигриные в лёгком полумраке палаты. Мортэм едва не хохотнул в голос, когда невольно подумал, что она куда больший вампир, нежели он. — Чего припёрся? Передумал? — она приподняла перевязанную руку на пару сантиметров от кровати, точно предлагая ему кровь.

— Прекрати, — грубо осадил он её. Его терпение начинало истончаться. — Никто здесь не собирается пить твою кро...

— Пока — да, — на удивление спокойно отозвалась Джена. Раздражение вампира улетучилось и его заменило удивление. У девушки был красивый голос, когда она не корчила из себя невесть кого. — Я потеряла много крови, врачи не сразу смогли её остановить. Но ты, или кто-то другой — это не имеет значения, будешь это делать. Я живу только потому, что хочешь жить ты. И я умру, когда захочешь ты. Я забойное животное, которое холят и лелеют, но только до тех пор, пока не подадут на стол с ананасами.

Мортэм ошарашенно моргнул. Впервые за всё время работы в тюрьме, ему было... просто нечего ответить.

«Забойное животное», — непроизвольно повторил он в мыслях. — «Дьявол», — за секунду он пришёл в бешенство. Его чёрные глаза засверкали, клыки вытянулись. Из приоткрытого рта раздалось пугающее шипение. — Ты говоришь правду, женщина! — крикнул на неё Мортэм. Крикнул вообще на кого-то впервые за очень много лет. Он даже не помнил, когда в последний раз он кричал. И кричал ли вообще. — Я умру, если тебя не будет. Но я вовсе не выбирал себе такую судьбу, ясно?!

Джена застыла с широко распахнутыми глазами, боясь вдохнуть. Она ощущала силу и гнев вампира кожей. И та, точно пытаясь защититься или, возможно, убежать, покрылась мурашками.

Прикрыв глаза, Мортэм попытался унять бурлящую кровь. Сходить с ума, кричать, давать себе волю — это то, чего жрец высшего звена и главный тюремный надзиратель никак не мог себе позволить.

«Но, чёрт её побери, позволил!» — опять вспышка гнева затмила его взор. Пальцы сами собой сжались в кулаки. — «Остановите меня, кто-нибудь! Неужели, я в этом чёртовом больничной крыле сейчас один?!»

Придя в себя от потрясения и, осознав, что разъярённый, едва сдерживающий себя вампир — это, возможно, её последний шанс быстро умереть, Джена собрала всю волю в кулак и громко закричала:

— Ничего мне не ясно! Зачем вообще такие, как ты, жалкие кровососы, пришли к людям! Могли бы и не приходить. И нам жилось бы без вас просто замечательно! Как это мерз... — Джена резко закашлялась, потому что сорвала голос, но сдаваться на этом не собиралась: — мерзко целоваться и спать с вампиром. Жить с ним под одной крышей. Как тебя вообще можно полюбить?! Ты никчёмный урод, который только и может, что сосать кровь девстренниц. И то! Через трубочку! Потому что клыков у тебя ни хера нет! Имбец...

Красная пелена полностью затмила взор Мортэма. Быстрее, чем Джена сумела договорить, он оказался подле её кровати и с силой впился мертвенно-белыми пальцами в её шею.

— Сегодня ты умрёшь, женщина! — яростно зашипел он, а она не позволяла себе радоваться или плакать от счастья. Ей безумно хотелось сказать ему: «Спасибо, что повёлся, дурак. Теперь я буду свободна от всего этого дерьма». Но она держалась. Зло смотрела на него. Всем своим видом показывала, что ненавидит. Что была бы у неё возможность, то она бы не упустила её — обязательно убила бы его.

Но все толщи её ненависти, копившиеся годами, чудесным образом растаяли. Джена не хотела признавать этого, но разве её кто-нибудь спросил? Мать и отец не спросили у неё: «Джена, а ты хочешь родиться на свет?» Они просто породили её. И ей пришлось бороться за свою жизнь так, как она считала правильным. А он, Мортэм, жуткий вампир, который сейчас душит её, делал всё то же самое. И, возможно, более, чем вероятно, ему это не нравилось.

«Мы не выбираем себе судьбу», — поняла Джена. Но поняла слишком поздно. Тьма, мягкая и безболезненная, утопила её сознание и её саму.

Названный в честь древнейшего демона, Рамна никогда особо не гордился своим именем. И никогда не использовал его целиком. Анун Хун Рамна — так оно звучало. У вампиров считалось почётным, когда чистокровного называли в честь какого-нибудь демона. Это означало особенную кровь.

«Первородную кровь», — Рамна горько усмехнулся. — «Господин позволил обратить мне тебя, любовь моя, не потому, что без тебя я сошёл бы с ума. Господин видит всё и всех. И он знал об этом. О моей любви к тебе, Марта. Он разрешил мне обратить тебя, потому что я и такие, как я, первородные, по чьим венам течёт кровь первого вампира, способны не просто обращать людей в вампиров. Мы способны превращать. Моя чистокровная Марта, я так не хочу, чтобы ты ходила к этой своей сумасшедшей. Она причинит тебе ещё больше боли». Разве смерти тебе было недостаточно?! — Рамна понял, что воскликнул это вслух и обречённо вздохнул, наткнувшись на два внимательных серых глаза. — Прости, что разбудил.

— Нет, — Марта покачала головой и, точно маленькая девочка, закрыла лицо ладонями. — Это ты меня прости. Я терзаю тебя.

— Нет! — Рамна поднялся, подошёл к ней, всё ещё лежащей на кровати, и нежно приобнял за плечи. — Ты — моя жизнь. Я просто переживаю за тебя. Я не хочу, чтобы Джена сделала тебе больно. Я буду так зол на неё...

— Всё хорошо, — она легко погладила его жилистые руки, теперь уже тёплые, потому что вампиры были куда холоднее людей и друг для друга не были кусками льда. — Даже если она причинит мне боль, то я справлюсь с этим. Она моя подруга. Я должна помочь ей. Она запуталась. Я понимаю, — Марта опустила голову, — очень трудно жить, зная, что раньше у тебя была свобода. Воля. Но я, Джена и все другие люди, мы же не рабы. Мы просто ваш способ выжить. Вот и всё. Вы не держите нас на каких-нибудь заводах крови в полубессознательном состоянии. Не сцеживаете кровь насильно. Каждый человек идёт в пункт сдачи крови, потому что понимает, что без его крови вампирам просто не выжить. Он делает это не потому что привык, а потому что очень добрый. Люди очень добрые, Рамна. На самом деле — это и есть самая настоящая правда про нас. И это касается и Джены. Просто она очень добра. И думает, что люди нуждаются в ней и её помощи. Она не может бросить их, понимаешь? Она рассказывала мне. Всё рассказывала. А я всегда слушала её. Я была хорошей подругой. И я хочу продолжать ей быть.

— А я хочу, чтобы ты никогда не становилась вампиром внутри, — Рамна жадным рывком привлёк её к своей груди и крепко обнял. Он так боялся, что она увидит... его слёзы. Её слова затронули какую-то струну в его душе. И теперь он... больше не ненавидел Джену. Ему было по-настоящему её жаль. Даже несмотря на то, что она убила его лучшего друга. — Я устрою тебе с ней встречу прямо сейчас, хочешь?

— Хочу! Конечно, хочу! — серые глаза Марты засияли. Рамна поцеловал её в кончик носа.

— Собирайся. Я буду ждать тебя в машине.

— Спасибо, — она прошептала это ему прямо в губы. Ему стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не повалить её обратно на кровать. Его Марта была самой замечательной человеческой женщиной на всём белом свете. И он любил её без памяти.

* * *

Когда Марта была человеком, то её всегда укачивало в машине. И было без разницы, сидит она на переднем сиденье или на заднем. Тошнило её одинаково хорошо, а иногда, когда поездка была особо длинной, могло и рвать. Марта была счастлива обращению, пожалуй, только потому, что мерзкая тошнота больше не докучала ей. Это было прекрасно.

Прекрасны были и фонари. Тусклые, едва освещающие мостовые, небольшие аллеи и парки, они давали ровно столько света, сколько было необходимо вампирам и людям, чтобы спокойно гулять и чувствовать себя в безопасности.

«Вампиры всегда заботились о нас», — Марта всегда верила, что вампиры никакие не монстры. Встретив Рамну, она только укрепила свою веру.

Здание тюрьмы только виднелось вдали, но Рамна с остервенением надавил на педаль тормоза.

— Что... — но через секунду задавать вопрос ей уже не пришлось. Она всё услышала сама. — Не может быть! Он же убьёт её!

— Поэтому придётся на своих двоих, — порывисто бросил Рамна. Марта кивнула. Телепортацию она пока не освоила, но с готовностью взяла мужа за протянутую руку.

Стоило Рамне и Марте появиться в больнице, где лежала Джена, привязанная к кровати, то Рамна тот час же бросился на Мортэма. Отпихнуть его было просто. Он был целиком и полностью сконцентрировал на Джене и не замечал ничего вокруг. Удар Рамны, не сильный, но и не слабый, сумел привести Мортэма в чувства. Его взор прояснился.

— Я готов понести за это наказание, — тихо сказал он. — Я сам виноват.

— Нет, — Марта подошла к нему и в качестве поддержки положила ему ладони на плечи. — Всё в порядке. Джена кого угодно с ума сведёт. Мы никому не скажем.

— Господин видит всё и всех, — холодно ухмыльнулся Рамна и его глаза налились сиреневым цветом. — Молчать и врать — это не работает в моём царстве.

Марта опешила. Мортэм почтительно склонился и благоговейно произнёс:

— Отдаюсь на вашу волю, Господин.

— Рамна — Господин? — не поняла Марта.

— Ты ещё дитя в вампирском мире. Я могу смотреть глазами любого из своих детей. И их тела — мои тела. Потому я и вижу всё. И знаю всё. Я рад, что обращение прошло успешно, Марта. Видишь, вышло лично тебя поздравить.

— Не убивайте Мортэма, — Марта храбро вступилась за друга мужа.

— А я собирался? — Господин удивлённо приподнял брови. — Мортэм — отличный первородный вампир. Я готов ему очень многое простить. И это я тоже готов простить. Но мне кое-что будет нужно взамен. Видите ли, есть вещи, которые я не могу сделать сам, так как не имею физического тела. Я — дух, сама вампирская сущность. Я — опыт, накопленный с веками. Я в голове каждого и во всём мире сразу. Я — первородная кровь.

— Как у вампиров, оказывается, всё сложно, — восхищённо выдохнула Марта. — Ничего себе!

Господин растерянно моргнул.

— Ты говоришь, как человек, Марта. Но Рамна обратил тебя. Я точно это знаю.

— Люди приобретают против нас иммунитет, — позволил себе сказать Мортэм.

— Возможно, это не так уж и плохо, — пожала плечами Марта, — если рядом всегда будут такие, как Рамна и Мортэм, таким, как я, нечего опасаться. Нас направят на нужный путь.

— А ты мудра, Марта, — Господин улыбнулся. — Я рад, что, будучи человеком, ты чтишь вампиров и понимаешь их. Перейдём к делу. Мне необходима Мара. Она лучшая моя дочь и её советы для меня ценны. Третий день от неё нет вестей. Я прошу вас найти её и привести в мои покои. Мортэм, — тяжёлый взгляд сиреневых глаз опустился на плечи жреца высшего звена, — ты останешься в тюрьме. Но будь осторожнее. Человеческая женщина, вероятнее всего, опять попытается надавить на тебя.

— Я справлюсь с этим, — уверенно пообещал Мортэм, но уже не сиреневым глазам Господина, а алым Рамны.

— У нас же есть немного времени? — обеспокоенно спросила Марта. Рамна сосредоточенно кивнул. Он уже думал о том, с какого именно района следует начать поиски Мары. Совсем недавно он слышал, что она собирается с официальной делегацией в бывшую Российскую Федерацию, нынешнюю Республику Красного Рассвета. Политические обязанности требовали от Мары визита к Лидии — внебрачной дочери покойной Софии. Возможно, следовало начать с торгового пути, что пролегал между Республикой Красного Рассвета и Республикой Чёрной Ночи. — Хорошо, — кивнула Марта. — Я хочу, чтобы вы оставили меня с Дженой наедине.

На лице Мортэма появилось сомнение. Он посмотрел на Рамну.

— Что? — не понял Рамна.

— Марта превращена в вампира недавно. А если Джене хватит мозгов освободиться и опять разорвать себе вену?

— Я не буду пить её кровь! — горячо возразила Марта. — Я жажды никакой не чувствую. Вообще.

— Это правда, — подтвердил Рамна. — Это удивительно, но я махал у неё перед носом открытым пакетом с кровью, а она даже глазом не повела. Предложил ей выпить, а она пригубила и отдала его мне обратно, заявив, что не любит томатный сок.

— Это правда, Марта? — Мортэм испытывал так много чувств за раз, что Марта невольно сделал шаг назад.

— Да чего ты так разнервничался? Ну не понравилась мне кровь. Что с того?

— Она не понимает, — устало вздохнул Рамна. — Не трать силы, Мортэм. Я уже пробовал ей объяснить, что она — новое звено в нашей эволюции. Но она просто не понимает, что такого, когда ты вампир и продолжаешь есть обычную человеческую еду.

— А её собственная кровь? — спросил Мортэм.

— Не изменилась.

— Вы оставите меня или нет? — Марта начала злиться.

— Я спокоен, — Мортэм в капитулирующем жесте поднял руки. — Но будь осторожна, твоя подруга не человек, а зверь. Ей дай в руки оружие и она этим оружием мир захватит. Я ещё ни у одного человека не встречал таких железобетонных упрямства и твердости.

— В этом вся Джена, — с лёгкой улыбкой согласилась Марта. — Всё, уходите.

Мортэм и Рамна вышли из платы. Рамна обернулся, но только раз, чтобы ещё раз посмотреть на свою прекрасную человеческую жену с силой и почти бессмертием вампира.

— Джена, — Марта присела на край её кровати, — можешь больше не притворяться. Я знаю, что ты жива и пришла в себя.

— Всегда ты так, — сипло сказала Джена. Мортэм здорово её придушил. На скорое возвращение голоса можно было и не рассчитывать. — Не надо было меня спасать.

— Джена, — Марта взяла её ладонь в свои. — Я плохая?

— Я убила тебя. Это я плохая, — сразу же откликнулась Джена.

— Я теперь вампир, — осторожно напомнила Марта.

— Я слышала, что говорил Рамна. Ты не пьёшь кровь.

— Да. Потому что мне она и правда не понравилась. Я так же ем овощи и мясо, как раньше. Ничего не изменилось. Представляешь, как будет здорово, если все вампиры так смогут? У них же нет выб...

— Я знаю это, — оборвала её Джена. — Я уже поняла. Мортэм показал мне, что я была дурой. Мы не выбираем себе судьбу. Я думала, как думают старики, но старики уже плохо соображают и многого не могут понять. Я больше не буду бунтовать. И... я в долгу перед Рамной. Передай ему, ладно? Я ужасно сожалею о том, что убила Дарка. И что натравила на себя Мортэма. Надеюсь, у него не будет из-за этого проблем? Я готова его оправдывать. Он хороший... — перед глазами Джены всплыло воспоминание о том, как Мортэм её душил, — наверное... Я много всего ему наговорила, чтобы ему крышу снесло.

Марта без слов обняла подругу, а потом осторожно освободила её руки, живот и ноги из кожаных ремней. Джена не стала пытаться рвать себе вены или делать иные глупые и опасные вещи.

— Я останусь здесь, — твёрдо сказала Джена. — Так будет всем лучше. Пусть только мою кровь не слишком быстро выкачивают.

— Хорошо, мальчики, можете заходить, — Марта ехидно и насмешливо заулыбалась. Прямо как в глубоком детстве, когда придумывала шутки, а Джена попадала в них.

— Они что, всё слышали?! — Джена залилась краской. — Стыд-то какой!

Рамна и Мортэм бесшумно зашли обратно в палату.

— Марта, — позвал Рамна, — нам пора уходить.

— Ага, — Марта кивнула, чмокнула Джену в щёку и они с Рамной ушли.

— Проводить тебя в...

— ... тюремную камеру? — Джена недобро сверкнула глазами. — Конечно, упырь. Мне же только оружие в руки дать. И мир падёт передо мной ниц. Сам сказал.

— И не отрицаю, — Мортэм едва заметно улыбнулся. — Захватишь. «Как захватила уже кое-что», — он знал, что никогда не скажет ей об этом, просто потому что... — «А она ответит мне взаимностью? Она приняла вампиров — этого уже более, чем достаточно от неё. Кто я такой, чтобы требовать от неё того, что она никогда не сможет дать?» — заметно разбухший червь зависти лениво зашевелился внутри. — «У меня всё равно никогда не будет, как у Рамны. Смысл ему завидовать?» — аргумент был воспринят червём и быстро прогнал его. Но Мортэм знал, что эта тварь, появившаяся внутри него, будет только расти. — «Значит, мне надо найти того, кто будет любить меня так же, как Марта любит Рамну», — мысль показалась Мортэму неосуществимой. Но он был слишком давно одинок. И одиночество замучило его. Хотелось возвращаться домой, где терпеливо ожидало тепло и любимая женщина, что всегда выслушает и обнимет, если надо обнять, а потом скажет пару добрых слов, от которых сразу затянуться душевные раны.

— Мортэм!

Вампир растерянно моргнул и посмотрел на Джену.

— О, ты не умер. Это здорово, — кисло и почти зло пошутила она. — Я битый час тебя зову. Это что, какие-то вампирские штучки? Типа, заснул на ходу?

— Нет, Джена, я просто глубоко задумался. Извини. Ты давно не ела. Что тебе принести?

— Если я попрошу чего-нибудь вредного и водки, ты же ведь всё равно принесёшь мне эти свои брокколи, — Джена сердито нахмурилась и угрожающе добавила: — я буду голодать. Моя кровь быстро потеряет все свои питательные свойства. Будет, как вода. Понимаешь, о чём я говорю, Мортэм?

— Твой шантаж завязан на том, что я должен дорожить вкусом твоей крови? Я её ни разу не пробовал, так что ты не получишь ничего вредного.

— Что?! — разъярённая Джена порывисто развязала бинты на запястье и бесцеремонно сунула его под нос Мортэму. — Только быстро, ладно?

Мортэм стоял, как громом поражённый. Никак не мог уразуметь, чего эта странная женщина от него добивается.

— Зачем тебе это, Джена? Даже если я выпью твоей крови, я всё равно не принесу тебе ничего вредного. Его просто нет, понимаешь? Мы всё уничтожили.

— Вы уничтожили водку?! Изверги! Как её можно было уничтожить. Та старая бабулька так её расписывала. Я не могу умереть, не попробовав её. Пожалуйста, Мортэм!

— Ты не умираешь, — спокойно сказал Мортэм.

— Нет, умираю! — упрямо завила Джена и, по её зелёным бесовски глазам, он понял, что она снова собирается порвать своё запястье в клочья.

«Что за проблемная женщина!» — у Мортэма кругом пошла голова, но он что-то чувствовал. Что-то хорошее. Словно... — «У меня есть шанс, да? Она так дорожила своей кровью, а сейчас предлагает мне её...» Хорошо. Я сделаю это.

У Джены отвисла от изумления честь. Она перестала тянуть едва успевшее зажить запястье ко рту и широко распахнутыми глазами посмотрела на Мортэма.

«А он... и правда очень красивый», — невольно подумала она и тут же осеклась. — «Нет, нет, нет, Джена, что за дурные мысли тебя посещают! Мне точно нужна водка. Бабулька пропагандировала, что эта огненная вода решает все проблемы. Пусть же она решит мои!»

Очень жаль, что Джена не знала, что такое водка и что проблемы она не решает, а создаёт.