Синдром изменённой реальности (джен)

— Престранная аномалия, — Альбус покачал головой, задумчиво глядя в пергаменты с расчётами, разложенными перед ним на столе. Пергаменты были испещрены множеством довольно длинных формул, каких-то загадочных диаграмм и таблиц, чертежей и огромными столбиками вычислений. После он бросил взгляд на диковинно выглядящий прибор — похожий на обыкновенный метроном, только не с одной стрелкой, а как минимум с десятью, некоторые из которых качались довольно медленно, тогда как другие ошалело стучали, ударяясь о края по несколько раз в секунду. Сам Дамблдор, посмеиваясь, называл этот прибор «Страшным сном музыканта». — Судя по моим выкладкам, всё изменилось не так давно. В мире появился какой-то предмет, под который подстраивается пространство вокруг. Даже не так, этот предмет будто бы поглощает пространство, меняет по своему усмотрению. Вот этот график показывает рост изменений... Хм, даже не могу подобрать подходящую аналогию...

— Чёрная дыра? — предположил Северус.

— Да, точно! — обрадовался Альбус. — Этот предмет ведёт себя в точности как чёрная дыра. Изгибает под себя всё вокруг, а что-то вообще меняет неотвратимо. Я так понимаю, что мы даже сможем посчитать горизонт событий, если обнаружим этот предмет. Главное — не попасть в зону его действия...

— А если попадём и, более того, достигнем сингулярности?

— О, — Альбус устало прикрыл глаза и откинулся на спинку своего резного кресла. — Даже не могу представить, что произойдёт в этом случае, Северус. Боюсь, что это будет во много раз хуже смерти.

Северус хотел что-то ответить, но его прервала Минерва, вошедшая в кабинет. Выглядела она как-то понуро, скомкано, будто вернулась не с ежегодного обхода магглорождённых, а с похорон близкого человека.

— Ты дурно себя чувствуешь, Минерва? — участливо поинтересовался Альбус, глядя на бывшую ученицу, ставшую впоследствии блестящей преподавательницей трансфигурации.

— Да какое там, Альбус, — она махнула рукой, трансфигурировала себе удобное кресло из второго стула для посетителей и мягко в него уселась. — Что-то странное происходит. То ли я схожу с ума, то ли действительно творится непонятное. Да и эта девочка... Рядом с ней я чувствую себя неуютно.

— Трудный ребёнок? — понимающе хмыкнул Северус.

— Нет, там что-то странное, — Минерва слегка покачала головой, но тут же зашипела от боли себе под нос, поднесла к голове указательные пальцы и потёрла виски. — Давно у меня так голова не болела. Пожалуй, мне стоит после зайти к Поппи... Впрочем, я очень торопилась к вам, чтобы всё рассказать. Всё началось как обычно, правда, у меня почти сразу по приходу появилась какая-то неясная тяжесть в голове, которая постепенно переросла в боль. Так вот, как обычно, родители в шоке, девочка — Лайза Турпин — восторженно удивляется, хотя мне её реакция показалась несколько наигранной, ну да ладно, дети разные. Тут я начала говорить про факультеты и заговариваться. Альбус, я никогда в жизни так не оговаривалась! Вместо Хаффлпаффа назвала какой-то Пуфф... Фуф... Фуффендуй что ли, а вместо Рэйвенкло — Когтевран. Да и девочка задавала довольно странные вопросы. Спросила про то, зачем вообще распределять на факультеты, если программа на них одинакова. Честно говоря, до этого момента я думала, что одиннадцатилетние дети достаточно развиты для того, чтобы понимать подобные вещи. Впрочем, я намеревалась уже ей всё объяснить, как произошло нечто из ряда вон. У меня всё вылетело из головы, представляете! Я даже на секунду растерялась, о чём вообще идёт речь, так что постаралась перевести разговор в другое русло. Начала объяснять родителям девочки, что и как. Те сначала были несколько недовольны, как обычно и происходит на данном этапе рассказа, но тут мне стало совсем туго, пришлось лезть в сумку за платочком. Достаю этот платок, смотрю вновь на родителей девочки, а те как-то блаженно улыбаются и начинают со мной подозрительно со всем соглашаться. Девочка радостно бросилась отцу на шею, когда её мать ушла за деньгами. Неужели это такое проявление стихийной магии? Никогда ничего такого не видела!

— Том Риддл мог вытворять подобное в детстве, — Альбус слегка нахмурился. — Правда, об этом он мне сам рассказал при первой нашей встрече. Девочка тебе ничего подобного не говорила, Минерва?

— Нет, Альбус, ничего подобного. Она вообще говорила довольно много, но больше спрашивала. Да и вопросы, опять же, показались мне странными. Впрочем, возможно, это я старею... Так о чём бишь я? Ах да, затем мы пошли за покупками в Косой переулок. Тут у меня какие-то странные провалы в памяти. Помню, что хотела пригласить её родителей с нами, как всегда это делаю при встрече с магглорождёнными и их опекунами, но почему-то не стала. Почему — честно, понятия не имею. С этого момента помню всё урывками. Полегчало, когда наконец-то отвела Лайзу домой и вернулась сюда, хотя до сих пор голова жутко раскалывается.

Альбус и Северус переглянулись.

— Это то, о чём я думаю? — спросил Северус, задумчиво потирая пальцами подбородок. — Альбус, позволите взглянуть на ваши расчёты?

— Конечно, — кивнул директор. Минерва переводила непонимающий взгляд с него на Северуса и обратно. — Понимаете, Минерва, недавно я обнаружил необычную аномалию на территории Англии. Эта аномалия как бы искривляет под себя пространство. Северус привёл очень удачную аналогию с чёрной дырой. Сначала я полагал, что это какой-то предмет, но после вашего рассказа... Думаю, это вполне может быть и человек.

— Искривляет под себя пространство? — переспросила Минерва. — Извините, но я не понимаю.

Альбус встал со своего места, сгрёб пергаменты и обошёл стол.

— Подсоби, дорогая, будь добра, — произнёс он, и Минерва, спохватившись, тут же трансфигурировала из ковра низкий столик, на который директор и выложил все свои записи. Покопавшись в них с минуту, он довольно охнул и указал пальцем на какой-то график. — Вы ведь знаете о моём увлечении арифмантикой! Обычно я составляю такие графики колебания пространства на фоне магии ради развлечения, поскольку в них никогда ничего особо не меняется. Глядите! Это график за май. Видите? Он колеблется в допустимых пределах. В первой половине июня всё тоже хорошо, а затем — бах! Взгляните на это странное возрастание. В ночь исчезновения Волдеморта тоже был подобный взлёт, но он и вполовину не такой же резкий, как этот! Самое любопытное, что после этого график начал колебаться, выходя далеко за рамки допустимых пределов, будто бы появился некий фактор, влияющий на все события вокруг. И это я рассчитывал на всю Англию! Начал работу над отдельными графствами, чтобы определить очаг, да закрутился, не успел проверить все... Лайза Турпин из какого графства, говоришь?

— Саффолк, — подсказала Минерва. — Я начинаю догадываться, о чём речь, Альбус. Думаете, что это девочка влияет на график? Но что же с ней такое могло произойти?

— Подселенец? — вновь предположил Снейп, до этого молчавший. — Какая-нибудь тёмная сущность?

— Тёмные сущности не влияют так сильно на окружающую их среду, — покачал головой Альбус, вновь копошась в бумажках. — Я предполагал, что это нечто появилось извне. Оно не принадлежит нашему миру, потому так сильно на него влияет. Да, Северус, сравнение с чёрный дырой вполне подходящее...

— Не принадлежит нашему миру? Что же это значит? — спросила Минерва, рассматривая графики и вычисления под ними.

— Вы когда-нибудь слышали о теории параллельных вселенных? — поинтересовался Альбус, не отвлекаясь от поиска каких-то данных.

— Я что-то подобное встречал, — ответил Северус, пытаясь вспомнить, где же видел упоминание такой концепции. — Кажется, у Дагворта... Не уверен, нужно пересмотреть. Так вы полагаете, директор, что девочка могла попасть в наш мир из параллельного?

— Это пока единственная моя рабочая теория, — Дамблдор пожал плечами. — Да где же оно? Ах да, вот. Я попробовал набросать систему, при которой такие изменения возможны. Если предположить, что на мир влияет всё-таки человек, то я готов поставить собственную жизнь на то, что он делает это силой собственных мыслей и убеждений.

— Вы думаете, что в этом может быть виновна та девочка? — язвительно спросил Снейп, за что тут же получил негодующий взгляд от Макгонагалл.

— Северус! Давайте не будем загодя обвинять девочку во всех смертных грехах.

— Да-да, Минерва, разумеется, — прошипел в ответ тот. — В любом случае, Альбус, если всё же девочка как-то замешана в этих колебаниях пространства, что же нам делать? Не будь она волшебницей, мы могли бы её незаметно...

— Северус! — гневно воскликнула Минерва.

— Молчу, — капитулировал Снейп, криво усмехнувшись. — Хотя вы не можете не признать, что я прав. Если это действительно девчонка, то вы своим примером, Минерва, уже показали, как она влияет на людей при непосредственном контакте. Головная боль, изменение поведения, провалы в памяти... Рискну предположить, что реальность действительно подстраивается под её ожидания. То есть, окружающие начинают вести себя в точности с тем, как она это себе представила.

— А это весьма интересная гипотеза, — согласился Дамблдор. — Если так, то зона её влияния на мир будет только расти. Сначала изменения будут заметны только вокруг самой девочки, но радиус постепенно увеличится... Я срочно сделаю необходимые вычисления на Саффолк в целом и на дом семьи Турпин в частности. Минерва, будь добра, подскажи координаты...

Женщина быстро чиркнула адрес на кусочке пергамента.

— Мне пора, Альбус, Минерва, — Снейп поднялся со стула. — Позовёте, если будет новая информация. Минерва, сразу после ступайте лучше в свои покои, вы неважно выглядите. Я пришлю вам лекарство с домовиком.

С этими словами профессор зельеварения скрылся за дверью, на прощание привычно взмахнув мантией.

— Вот умеет он быть хорошим, когда захочет, правда? — слегка улыбнулся Альбус. — Северус прав, дорогая, ты выглядишь неважно. Иди отдыхать, я займусь всем необходимым.

— Скажите, Альбус, если это всё же окажется девочка, что вы будете делать? — спросила Минерва перед самыми дверьми. — Вы ведь её не убьёте?

— Не могу сказать, — директор грустно взглянул на пергаменты и старчески вздохнул. — Аномалия слишком сильна для нашего мира. Он может и не выдержать.

Макгонагалл поджала губы.

— Что ж... До свидания, Альбус, — произнесла она и вышла вон.

— Лайза Турпин... — пробормотал под нос Дамблдор. — Кто же ты такая?