Девочка, поймавшая звезду (джен)

На улице дышалось легче, чем в холле.

По-осеннему свежий, чуть влажный воздух свободно наполнял легкие. Деревья, еще не до конца покрывшие желтизной, стояли зеленые, обнимая поблескивающее витражами здание школы.

Рыжина рассыпалась по клумбам оранжевыми бархатцами и желтыми астрами вперемешку с рудбекией.

Дети шли между клумбами, все дальше теряя тяжелые двери школы из вида — раскидистые ветви старых деревьев быстро прятали за собой и тропинку, и лестницу.

Первым не выдержал Станко.

Он обогнал Янешека и поравнялся с бодро шагающей Волковой, на ходу вертевшей в руках зеленовато-красный длинный листочек — с другой стороны он был нежных розово-бирюзовых цветов.

— Куда мы идем? Стадион в другой стороне, — недовольно пробубнил Станко, стараясь шагать в ногу с девочкой. Янешек отчаянно пытался их догнать, но для этого ему приходилось едва ли не бежать.

Волкова беззаботно пожала плечами.

— В сторону малахитовой тропы, — она широко улыбнулась.

Станко нахмурился. Ему энтузиазм Волковой был не по душе — что-то она себе придумала, а им не сказала. Как всегда.

— А что на малахитовой тропе? — он решил не отставать. — Откуда ты вообще знаешь, что мы идем правильно?

— Нам же нельзя туда! — встрял в разговор Янешек. — Мы же туда не попадем…

Девочка отмахнулась, ускоряя шаг. Они прошли под аркой, увитой солнечно-рыжими настурциями.

— Как будто нас это остановит, — она залезла в карман и извлекла на свет кулон. Остановившись, она вытянула его, демонстрируя мальчишкам. — Вот, гляньте.

Станко и Янешек недоверчиво уставились на покачивающийся в руках девочки кулон. Это был крошечный продолговатый камень слабого фиалкового цвета, переходящего в бледно-желтый, чем-то отдаленно напоминающий стрелу.

— И как нам это поможет? — скептически спросил Станко. — Кулон классный, спору нет. Зачем он нам?

Волкова намотала потертый шнурок кулона на пальцы и перехватила его, пряча в ладони от любопытного взгляда Янешека. Тот разочарованно выпрямился — красивое украшение ему понравилось.

— Это иолитовая стрела, — пояснила девочка. Заметив непонимание на лицах друзей, она поспешно заговорила: — Он используется для определения положения Солнца. И как навигационный элемент.

На лице Янешека отразилась тень понимания. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но улыбка быстро сползла с его лица, сменившись не меньшим скептицизмом, чем у Станко.

— Ты думаешь, мы сможем управиться с навигационным маятником? — он вздохнул. — Я лично не знаю, как это делать. — Он повернулся к Станко. — Ты знаешь?

Станко отрицательно покачал головой.

Волкова закатила глаза. Нетерпеливо взмахнула руками.

— А то я бы ее не взяла, если бы не знала, как с ней обращаться!

— Да тебе старшие дают амулеты, чтобы потом смеяться с того, как у тебя ничего не получается, — насупился Станко.

Волкова зло посмотрела на него, и он мгновенно умолк. Волкова умела смотреть так, что становилось понятно — еще немного и тебе прилетит по лбу. Ему, вот, прилетало. Очень неприятно, надо сказать.

— Может, не надо? — предпринял последнюю попытку Янешек. — Зачем нам туда вообще?

— Посмотреть на Данталиона, — рассеянно бросила девочка и развернулась, роняя камень из пальцев.

Стрела дернулась, повиснув на шнурке. Мутновато блеснула на солнце, играя темным бликом на синем форменном платье.

Зачем им Данталион, Волкова, конечно, объяснять не собиралась. Станко вспомнил — ее же, вроде, эта затея со старшими не волновала? Ей же не было это интересно? Чего она тогда…

— Покажи мне, где сейчас малахитовая тропа, — четко произнесла девочка, в упор смотря на стрелу.

Стрела не дернулась.

В осевшей на них тишине ни звука, кроме слабого шелеста листьев и отдаленных криков на стадионе. Могильное молчание длилось несколько секунд, которые дети пялились на безвольно повисший камень, а потом Станко гордо приосанился и сложил руки на груди.

— А я что говорил? Ты думаешь, колдовство — это так просто? Малахитовую тропу специально от таких, как мы, зачаровали, чтобы никому на глаза не попадалась.

— Оно шевельнулось, — не сводя глаз с кулона, произнесла Волкова.

— Да не шевельнулось оно, оно качается просто, — раздраженно перебил ее Станко. — Хватит. Нам туда дорога закрыта. И вообще…

Но тут и Янешек вскрикнул, дернув руками. Станко наконец тоже заметил — кулон слабо дернулся. И не просто дернулся — а сильно качнулся в сторону, потянулся из рук упрямо смотревшей на него девочки.

Дальше Волкова уже не слушала. Она кинулась туда, куда указывала стрела — прямо через клумбы, мимо шапок гортензий и гигантских георгинов, возвышающихся над ней.

Она бежала по траве, отталкиваясь от мягкой рыхлой земли. Скользнула между ветвей кустарника, зашуршала его ветками — они полетели ей в лицо, хлестко ударяя по рукам, цепляясь мелкими засохшими веточками за волосы. Но Волковой было все равно — как гончая, напавшая на след, она бежала вперед через кустарники и низкие деревца, собирая опадающую листву за шиворот. Напоролась на липкую паутину, но смахнула ее с лица (к счастью, паука на ней не было) и ринулась в заросли сирени, шурша ветками.

Ей нужно было во что бы то ни стало увидеть его, посмотреть, как же выглядит консул — как же выглядит тот, кто по-настоящему магией живет. Не как они — едва ее касается, а вся его жизнь — сплошь магия. О, будь у нее возможность обменять на это те ее любимые кольца, которые так клянчит у нее Ядранка — она бы без вопросов отдала их! Все свои самые красивые украшения, все свои чудесные блокноты, выклянченные у старших, почти все-все она бы отдала за то, чтобы…

Она вылетела из кустов под огромный вяз, прислонившись спиной к жесткой коре. Легкие жгло, но это была не беда, она этого и не замечала — нужно было бежать дальше, дальше, куда показывала стрела. Ее драгоценная, милая стрела, которую ей дала Ася, взяв с нее честное слово, что она точно-точно ее не потеряет. Ох, будь это ее собственная иолитовая стрела…

Девочка огляделась вокруг. Место было ей незнакомым, но заросли сада всегда были похожи друг на друга — те же георгины и бархатцы, те же кусты сирени, за которыми пряталась дорожка. Волкова пригляделась.

Ветки сзади зашуршали, и она обернулась. Станко, брезгливо проводя по лицу в поисках паутины, недовольно посмотрел на нее. Он тоже был запыхавшийся.

— Куда тебя понесло? — зашипел он. — Нас наругают!

— Пусть ругают, — покладисто согласилась девочка. — Янешек там остался?

Станко кивнул.

— И я бы остался. Мне не нравится это дело.

Волкова посмотрела на слабо подрагивающий в руках кулон.

— И надо оно тебе? — продолжил Станко. — С чего ты вообще решила, что Данталион на малахитовой тропе? Тебе же Ася сказала — в…

Волкова поморщилась, будто ее заставили проглотить лимон.

— До чего ты тупой, а, — буркнула она и, предвещая оскорбленное бубнение, продолжила: — Не в янтарной он зале. Янтарь — камень семьи ди Орафо. Камень, который носит Данталиона — малахит. Он носит малахитовое кольцо всегда. Его Ася даже заметила.

Станко всплеснул руками.

— Только поэтому? Что с того? Сказали же…

Волкова тяжело вздохнула.

— Туполобый, это первое испытание.

Станко, намеревавшийся было разразиться недовольной тирадой, задумался. Осознание медленно, но верно проявлялось на его лице, но злость на Волкову никуда не девалась. Никому ничего не сказала и побежала! Вечно за ней не угонишься, не зря ее старшие собачкой зовут.

— То есть ты хочешь сказать… — протянул он. — Что это испытание для старших?

Волкова облегченно выдохнула и всплеснула руками.

— Да! Да, именно это я и хочу сказать!

Станко скорчил понимающую физиономию.

— Вот поэтому я и говорил, что не хотел бы к нему, — буркнул он. — Загадки какие-то…

— Тебя никто и не звал, — фыркнула девочка и повернулась в сторону тропинки. — Пойдем. Может, успеем увидеть что-то стоящее.

Станко понуро пошел за ней.

— Тебя тоже, вообще-то, — буркнул он себе под нос.

* * *

Данталион полной грудью вдохнул осенний воздух. От прохлады и мешающегося с ней запаха земли и листвы было свежо и ясно, хоть он уже порядком устал.

Рядом на раскладных стульях сидели директор и руководители классов. Учителям уже надоело каждый раз одергивать своих студентов от того, чтобы те развалились прямо на траве, но те упорно падали на землю, потому что лавочек на крошечной малахитовой площади хватало не всем. Учителя вскакивали, подходили к своим ученикам, строго смотрели на них и заставляли подняться, чтобы через несколько минут снова окликнуть их. Кто-то догадался подстилать на траву парадные пиджаки, но за это им доставалось и того сильнее.

На стуле Данталиона давно лежал его плащ. И, честно говоря, ему самому было немного стыдно, потому что свой плащ он стелил везде, где придется — никому об этом он, естественно, говорить не собирался.

— У вас прекрасные познания, — он улыбнулся девочке, стоящей перед ним. — Вы занимались дополнительно?

Девочка, крошечная блондинка, активно закивала.

— Да! Я стараюсь больше изучать… — она чуть запнулась, кинув взгляд в сторону своего учителя, но тот благосклонно ей улыбнулся, и она воодушевленно продолжила: — Больше изучать разные разделы. Пока у меня хорошо получается работа с рунами. Если получится, я бы хотела заниматься чем-то, связанным с этим…

Чародей доброжелательно улыбнулся девочке. Она и правда была молодцом — прекрасно знала всю магию, которая была положена ей по программе и даже чуть сверху этого. Данталион догадывался, что сначала ему будут показывать всех самых умных и успешных. Не то чтобы он был против, конечно.

— Прекрасно, — директор тоже улыбнулся и достал из нагрудного кармана перьевую ручку, смотря на планшет, лежащий у него на согнутом колене. Колпачок ручки туго щелкнул, открываясь, и перо едва скрипнуло по бумаге. — Она свободна, пан Данталион?

Данталион кивнул.

— Да, — он повернулся к девочке. — Вы хорошо сочетаете различные направления. Это большой плюс.

Девочка, просияв улыбкой, чуть склонилась, сцепив руки на подоле платья и едва сдерживаясь от того, чтобы побежать к группе учениц, облюбовавших ближайшую скамеечку, отошла от них. Девочки тут же загалдели, но под строгим взглядом своего учителя заговорили тише, склонившись к подруге.

Данталион обвел взглядом детей. Не меньше пятидесяти. Сколько прошло? Он помнил, что когда прошли десять первых, директор посмеялся, что они продвигаются вперед. Сколько в трех классах может быть детей, учащихся на отлично? А сколько может быть тех, кто разгадал первую загадку?

Он присел на свой стул, небрежно перекинув плащ через натянутую ткань ручки. Мелкая сетка стула сразу же прогнулась под его весом вниз.

— Что у нас тут дальше… — директор оглядел список, прижимая большим пальцем колпачок ручки к листу. — Пятнадцать человек прошли, пан Данталион. Дальше?

— Думаю, после двадцати сделаем перерыв, — Данталион сплел пальцы и, закинув одну ногу на другую, уперся в замок коленом. — К тому же, дети тоже уже устали.

— Думаете, стоит их отпускать и гонять несколько раз туда-сюда? — с сомнением протянул директор. — Не знаю…

— Было бы проще, если бы здесь можно было чем-то перекусить и где отдохнуть, — возразил Данталион. — А те, кто уже прошел, могут быть свободны. Ничего страшного, если преподаватели отлучатся, чтобы вывести их из сада.

Директор покачал головой из стороны в сторону, видимо принимая эту идею как дельную.

— Ну вот двадцать наберется, и учителя их отведут, — решил он. — Сделаем перерыв, принесем пледы и что-нибудь перекусить. Верно?

Данталион кивнул и перевел взгляд на список в руках директора.

В это время кто-то из учителей уже подозвал следующего ребенка. Какой-то славный чернявый мальчик с россыпью веснушек на лице.

Следующие пять человек слушать было уже тяжелее. Данталион со всей возможной внимательностью относился к словам детей — рецензии преподавателей, конечно, были очень информативными, но вероятные кандидаты на роль его учеников в первую очередь интересовали его сами по себе.

Справедливости ради, он с большим уважением относился к ученикам, которые демонстрировали прекрасное владение своим классом магии и на все вопросы вежливо и быстро отвечали — но что-то в этом было не то.

В них многого, на его взгляд, не хватало.

Конечно, они были бы славными прилежными учениками. Добросовестно учились бы, не требовали многого, уважительно относились к нему. Выпустились бы около двадцати лет, и с тех пор в их биографии всегда бы значилось его имя на почетном пьедестале учителя. Прекрасно. Но немного не то, что он ждал.

К двадцатому человеку Данталион заметил, что пан Ротайц совсем расплылся по стулу. Устало смотря на жизнерадостную девочку, он поднял планшет.

— Все, пан Данталион? Вопросов нет?

— Благодарю, нет, — покладисто согласился чародей.

Пан Ротайц расслабленно выдохнул и уже было открыл рот, чтобы объявить перерыв, как со стороны кустов раздался шум и треск веток, а затем громогласный вскрик:

— Опять тебе на месте не сидится!

Директор и чародей, даже не переглянувшись, вскочили со своих мест. Мельком Данталион заметил выражение мировой усталости на лице Ротайца — он явно знал, что его ждало за кустами.

Данталиона же подхлестывало щемящее любопытство.

За кустами обнаружился пан Мирослав. В руках у него оказались двое детей — мальчик и девочка, совсем еще маленькие, не старше второго класса. На них была обычная школьная форма, только донельзя измазанная в пыли. Да и сами они были чумазые — в непокрытых косынкой белых кудряшках девочки застряли сухие листья кустарников, мальчишка был встрепанный. И перепуганный напрочь, в отличие от девочки.

— Пустите! — пискнула девочка, пытаясь пнуть учителя в колено. Не дотягивалась.

— А ну говори быстро, кто вам показал дорогу! — рявкнул Мирослав. — Вот я Ивайле пожалуюсь, она вам обоим задаст!

Директор не выдержал.

— Что тут происходит?! — прогрохотал он, заставив повернуться и присмиревших детей, и Мирослава.

И тут Данталион увидел, как меняется лицо девочки — глаза у нее были зеленые-зеленые, и такие огромные и потрясенные, что ему стало почти неловко. Она уставилась на него, не сводя взгляда, и на секунду ему показалось, что сейчас, вот, она что-то скажет. Но девочка упорно молчала.

— Вот, поймал, — Мирослав легонько тряхнул девочку. Уголок его губ раздраженно дернулся. — Кто ее знает, как они тут оказались!

Пан Ротайц тяжело вздохнул и повернулся к нему. Взгляд его тут же стал заискивающим, отчего Данталиону сделалось не по себе — он такое не любил.

— Извините за это недоразумение, — виновато пробормотал пан Ротайц и неловко улыбнулся. — Вы можете идти к детям, я решу этот вопрос.

Данталион снова посмотрел на детей.

Мальчишка стыдливо отвернулся, неловко смотря в землю, а девочка все глядела на него этими своими огромными удивленными глазами, будто чудо какое увидела, и ее даже можно было понять. Мало кто видел консулов вживую.

— И все же, пан Ротайц, — Данталион вежливо улыбнулся, сложив руки вместе. — Я подозреваю, что наших юных друзей сюда привело чистейшее любопытство. Неужели вы решитесь наказывать чародеев за это?

Директор мгновенно понял, что так просто от него не отделаться. Лицо его приобрело кисловатое выражение, но вскоре поверх него снова проступила благодушная обходительность.

— Что вы, разве же я буду их наказывать? — улыбка обозначилась складками в первых морщинах директора. — Профилактический разговор, не более. Так или иначе, им не следовало здесь появляться. Верно же, пан Мирослав?

Пан Мирослав устало вздохнул.

— Точно так, — согласился он и кинул неодобрительный взгляд в сторону девочки. — Вечно лезет, куда не надо…

Данталион и вовсе заметил, что мальчишка каким-то образом для этих двоих не существует. Все внимание было направлено на отчаянно глазеющую по сторонам девочку, которую, кажется, никакие профилактические разговоры не пугали. Все, что ее интересовало, было вокруг и тратить время на разборки она не собиралась.

— Пан Мирослав, — обратился к учителю Ротайц, видимо приняв молчание Данталиона как немое согласие. — Отведите их в мой кабинет. Я поговорю с ними, — он повернулся к чародею. — Простите за это недоразумение, я…

Но Данталион так просто сдаваться не собирался и мгновенно возразил:

— Подождите, не стоит никого никуда вести.

Ротайц косо посмотрел на Мирослава, и этот взгляд от Данталиона не ускользнул — но он предпочел обратить внимание на детей.

Мальчик и правда был не в восторге от всей этой ситуации — по нему было видно. По внешности — местный, чернявый и смуглый, а девочка совсем другая, от детей местных городов отличается. Вся светлая, только глаза на лице темные, и, в отличие от мальчишки, совсем не напуганная, будто в такой ситуации она бывала по десять раз на дню. Только смотрит с любопытством, и глаза блестят от того, как ей весело и ново тут все.

Подойдя к детям, он доброжелательно улыбнулся обоим — мальчишка уткнулся взглядом в землю с удвоенной силой.

— Что ж, — произнес чародей и чуть наклонился, сложив ладони вместе. — Я полагаю, что сюда вас привело чистое любопытство. Что вы хотели увидеть?

— Пан Данталион, вы… — начал было Ротайц, но тут мгновенно оживилась девочка и быстро затараторила:

— Мы хотели посмотреть на испытания! — голос у нее от веселого волнения чуть подрагивал. — И на вас. Мы не стали бы мешать, нам бы только посмотреть, как…

— Вечно лезете, куда не просят, — проворчал пан Мирослав.

Пан Ротайц кинул в его сторону быстрый взгляд, и тот мгновенно замолк, но лицо у него было недовольное. Было заметно, что он явно не первый раз сталкивается с их проказами.

— Значит, на испытания, — Данталион выпрямился.

Ротайц переглянулся с Мирославом. По взглядам было понятно, что ситуация щекотливая для них обоих.

Девочка согласно кивнула.

Данталион тепло улыбнулся ей и повернулся к директору.

— Я хочу провести им экскурсию, — радостно произнес чародей.

Пан Ротайц ждал, конечно, подвоха. Но по его лицу было видно, что такого, настолько откровенного, бессовестного подвоха он не ожидал точно.

— Вы уверены? — переспросил он. — Вам необязательно тратить время, мы можем…

Данталион взмахнул рукой.

— Нет-нет, позвольте мне потратить немного времени, — чародей вежливо улыбнулся и повернулся к девочке. — Если вы, конечно, согласитесь. Испытаний не обещаю, однако…

Он заговорщически посмотрел на детей и продолжил:

— Показать пару фокусов, думаю, сумею. Хотите?

Девочка переглянулась со своим другом, но тот глазами указал ей на директора. От Данталиона, конечно, не ускользнуло веселье на ее лице. Она прищурилась — зелень вспыхнула от дрожащего ожидания восторга.

— Конечно! — немедленно согласилась девочка. — Станко?

Станко смущенно уставился в землю. Директор положил руку на его плечо и улыбнулся своей извиняющейся улыбкой.

— Мальчик стесняется, пан Данталион.

Данталион коротко глянул на Станко вновь. Тот отвел взгляд — было видно, что проблем с директором он не хотел. На мгновение он даже решил, что сейчас как-то попросит директора его отпустить, потому что тому тоже явно любопытно, потому что он тоже ребенок, и магия его должна увлекать так же, как эту славную восторженную девочку.

А потом снова посмотрел на нее.

— Я хочу, — повторила она, заметив его взгляд.

И Данталион согласно кивнул ей.

— Что ж в таком случае я буду рад составить вам компанию, — он протянул ей руку.

Девочка пару секунд помедлила. Посмотрела на руку, задержав взгляд на малахитовом кольце, и глянула на него. А потом вложила теплую руку в его ладонь и улыбнулась в ответ.

— Под мою ответственность, — бросил чародей директору, и тот уважительно кивнул.

— Конечно, пан Данталион. Ваше право.