Девочка, поймавшая звезду (джен)

Октябрьская среда в Целье выдалась не по сезону теплой. Комната, залитая светом позднего восхода, вся была розовато-рыжей, поигрывая бликами на золоченых рамках пары сертификатов, одной розетки и трех картин с отчаянно классическими пасторальными пейзажами.

— Так… — директор поднял стакан и отпил, снова поставив на стол. — Какие у вас критерии отбора? Я бы хотел знать, что вам предлагать.

— Критериев не так много, пан Ротайц, — Данталион, расположившийся в мягком плетеном кресле, тоже отпил свой чай, так радушно предложенный директором. — Хотелось бы кого-то постарше. Возможно, лет десять или одиннадцать, может быть даже старше. И желательно, чтобы человек обладал определенной базой знаний.

Директор понимающе кивнул.

Пан Боян Ротайц, директор Академии имени Шоллей, был чародеем девяносто второго круга и представлял из себя самого обычного директора школы, которого только можно вообразить. Невысокий седеющий чародей в аккуратно расшитом бисером по вороту сюртуке, он сидел в своем кабинете с ореховыми панелями и плетеными креслами и решал деловые вопросы. Вот сейчас, например, принимал Данталиона, великодушно позволив ему выбирать будущего ученика из всего ученического коллектива.

— Понимаю, к чему вы клоните, — произнес директор. — А пол? Расовая принадлежность?

Данталион с легкой улыбкой покачал головой.

— Не интересует.

Пан Ротайц поднял свой стакан.

— Что ж, в таком случае могу предложить вам шестой класс. Специализация начинается с седьмого, но шестиклассники уже знают всю основу. Можем назначить испытания, если вас это устроит.

Данталион согласно кивнул.

— Но…

Директор поднял взгляд, вопросительно смотря на Данталиона.

— Должен вас предупредить, — чародей поставил пустой стакан на ореховый столик. — Не могу ручаться, что точно найду здесь то, что ищу.

* * *

— Да полезай же ты!

Янешек жалобно всхлипнул.

— Да не могу я!

Шаги затихли совсем рядом.

В глубине шкафа было пыльно и душно, но за укрытием из стопок пухлых документов их не должны были бы заметить. Если бы не Янешек.

— А ну вылезли оттуда немедленно! — раздался строгий голос откуда-то сверху, и дверцу шкафа дернули.

Свет ударил в глаза. Панна Ивайла сунулась в шкаф, раздвинув тяжелые папки с документами, и за ухо вытащила Янешека — тот отчаянно брыкался.

— А ну, — Янешеку по затылку слегка прилетело. — Вылезайте оба. Немедленно.

— Тормоз, — буркнул Станко, вылезая из шкафа, но его опередила Волкова, спрыгнувшая на пол.

И немедленно схваченная свободной рукой панны Ивайлы за ухо.

— Опять за свое! — воскликнула учительница. — Неужели более умного занятия не нашла?! С мальчишками по шкафам прятаться!

Волкова, которую трясли за ухо, скорчила физиономию и замычала.

— Пустите, панна…

— А вот не пущу! — взбеленилась учительница. — Раз сказала, два сказала — а все в голове пусто!

В кабинет заглянул пан Мирослав.

— Кого вы тут, панна, треплете? — заметив виновников торжества, он всплеснул руками. — Опять с уроков удрали?

Ивайла наконец отпустила уши учеников и взмахнула руками.

— Да! Я уже не знаю, что с ними делать, они ни в какую не слушаются. И было бы еще что, так эти трое!

Янешек, стыдливо краснея, покосился на своих товарищей, и Волкова состроила ему рожу, отчего тот еще сильнее покраснел.

— Вот ведь, — пан покачал головой. — Опять учительницу изводите? И чего, спрашивается, с уроков сбежали?

Троица упорно молчала, и учитель решил, что это безмолвное раскаяние.

— Вот ты, Волкова, скажи мне — зачем опять удрала? Зачем учительницу расстраиваешь? Панна и без того рук не покладая пытается в ваши головушки что-то вложить, а вы и того не цените. Вот куда ты понеслась?

Волкова отвела взгляд и шаркнула ногой.

— Ой, да ничего вы от нее не добьетесь! — учительница вздохнула, взмахнув рукой. — Каждый раз такое печальное лицо делает, а чуть что — сразу вон, только пятки сверкают. И эти двое как приклеенные ходят. И не стыдно вам, с девочкой-то бегать?

— Стыдно, — немедленно согласился Станко, но заметив, как сжались пальцы Волковой на подоле форменного платья, мгновенно умолк.

— Ничего вам не стыдно! — учительница отмахнулась и сложив руки повернулась к Мирославу. — Не знаю уже, что делать. К директору их, что ли, вести таких непутевых?

— Может, и к директору, — серьезно согласился учитель.

Янешек от такого покраснел как маков цвет и весь сжался.

— Не надо к директору! — запричитал он. — Это последний раз, извините, мне очень стыдно!

Ивайла, видимо, довольная действом волшебного заклинания, продолжила:

— Вот директор им выволочку устроит. Оставит их на второй год еще и все, передам их в класс трудных детей. Не буду их больше учить.

На глазах Янешека выступили прозрачные слезы. Станко в ужасе переглянулся с Волковой, и та со вздохом сцепила руки, стыдливо отводя взгляд. Дело надо было срочно брать в свои руки.

— Панна Ивайла, извините, пожалуйста, мы больше так не будем… Мы на контрольную не хотели… — самым виноватым тоном на свете произнесла она.

— Я так и догадалась, — хмуро ответила Ивайла. Ее душевные струны искренним раскаянием Волковой задеты не были, но слезы, скатывающиеся по раскрасневшимся щекам Янешека, вынудили ее смягчиться. — А ну быстро в класс. И если вы еще раз что-нибудь вытворите…

— К директору пойдете в первых рядах, — строго закончил за нее Мирослав. — Вы с ними построже, панна, а то не первый раз уже.

— С ними только построже и быть, — согласилась учительница и подтолкнула всю троицу к двери. — Давайте-давайте, шагом марш на урок.

— Сопля, — шепотом буркнула Волкова Янешеку, и тот спрятал шмыганье раскрасневшимся носом в рукаве форменного пиджака.

* * *

В коридорах было чуть менее душно, чем в классе, но поднимающийся галдеж перемены действовал на нервы.

Волкова потянула с волос косынку, наспех завязанный узел которой запутал в себе и неряшливо забранные в хвост волосы. Девочка дернула ткань, но только сердито зашипела и принялась слепо ковыряться в затянутом двойном узле.

— Что, опять Ивайла накричала?

Она повернулась, неловко придерживая неприятно тянущий волосы узел. Ядранка стояла рядом. Уж ей хорошо было с ее аккуратными косичками, у нее эта дурацкая косынка в волосах не путалась.

— Накричала, — согласилась Волкова. — Но если бы не Янешек, она бы нас и не нашла.

— Кто знает, — Ядранка с сомнением посмотрела на девочку. — Помочь?

Волкова качнула головой и принялась копаться в спутанных волосах дальше.

— Как контрольная прошла? — Ядранка не собиралась униматься.

— Прошла и ладно, — буркнула Волкова, наконец выпутывая узел из волос. Голубой треугольничек из льна с золотистой эмблемой упал в руки — безбожно смятый. Девочка положила его на подоконник и принялась вытаскивать из волос резинку. — Сдала вроде. Ивайла не хотела зачет ставить, но я ей ответила определения, и она успокоилась.

Ядранка заулыбалась — ну еще бы, у нее-то с контрольными всегда все нормально. Она-то учится в отличие от нее.

— А мне девятку поставили, — уголки ее губ тут же опустились. — Учитель сказал, что я как-то неуверенно говорю.

Волкова, зачесывающая назад волосы, исподлобья глянула на подругу.

— У тебя бывает. Ты их боишься?

— Кого, пана учителя? — Ядранка тут же смутилась. — Нет, что ты… Просто мне не нравится, что все смотрят… Сразу кажется, что облажаюсь. Но это ладно! — она оживилась. — Ты слышала новость?

— Какую?

Ядранка замахала руками — от возбуждения ее глаза засияли.

— Ой, всех старших собирают в аудитории для выпускных, там чародей-консул приехал! Говорят, ученика будет выбирать!

Волкова удивленно посмотрела на подругу, даже перестала хвост завязывать. Так и осталась стоять, запрокинув назад ноющие от напряжения руки.

— Погоди, консул? Какой?

Ядранка, удовлетворенная реакцией, довольно улыбнулась.

— Данталион. Я от старших слышала, что он испытания будет назначать, но так никого и не спросила… Может, ты узнаешь?

Волкова повела плечом. У старших спросить она могла, конечно, да и спросила бы, но настроения тащиться туда не было. Тем более, что если она свалит с истории — Ивайла точно ей уши оторвет. С другой стороны, тогда рвать уже будет нечего, и она сможет спокойно ходить куда хочет — впрочем, что-то подсказывало Волковой, что как только ее уши отправятся в свободное плаванье, злая учительница примется за что-нибудь другое. За нос, например.

— Давай потом, — дипломатично предложила она. — Они как раз на собрание сходят, а там и без меня все узнают.

— Ну ладно, — Ядранка слегка приуныла.

На стене задребезжал жестяной звонок. От этого шума Волкова поморщилась и, зажав уши, поспешила обратно в класс.

* * *

К третьему этажу Данталион уже совершенно абстрагировался от рассказов пана директора и просто шел за ним, оглядывая холл академии. Большие прозрачные окна ветвились и сливались формами, пропуская через себя последний октябрьский свет. Во дворе галдела толпа детей в одинаковой голубой спортивной форме.

— Тут у нас классы младше, — продолжал свою речь пан Ротайц. — А вот дальше — те, что нам нужны. Сейчас кончится урок, и мы соберем их перед обедом. Шестые и… Пятые классы вы сказали, да?

Данталион кивнул.

— Отлично, — директор улыбнулся. — В принципе можно и седьмой…

— Нет-нет, — чародей вежливо улыбнулся в ответ. — Шестых и пятых будет достаточно. Сколько в них суммарно учеников?

Ротайц задумался.

— Около ста пятидесяти. Три пятых класса и четыре шестых. Много?

Данталион покачал головой.

— Нет, нет. Я не думаю, что все захотят участвовать.

— Да что вы! — воскликнул директор. — Уверен, вам будет из чего выбрать.

— Вне всяких сомнений, — задумчиво согласился Данталион и свернул следом за директором в освещенный лампами холл.

Здесь вдоль стен висели портреты каких-то значимых выпускников, а в освещенной витрине лежали трофеи, заботливо подписанные кем, когда, и за что полученные. Данталион из праздного интереса попытался вспомнить людей с портретов — пару он точно видел в младших кругах. Как минимум одного — в десятом, но он не ручался за свою память на состав десятого круга. Все-таки людей там было больше.

Он остановился у одного из портретов. Девушка-эльфийка в синей мантии выпускницы с дипломом в руках.

Директор тоже остановился рядом и посмотрел на портрет.

— А ваш прошлый ученик… Вы его тоже из школы взяли? — неожиданно спросил он.

Данталион недоуменно покосился на него, но быстро сморгнул удивление. Конечно, его учеником интересовались. Это было неудивительно.

— Можно и так сказать, — кивнул он.

— А можно поинтересоваться, как вы поняли, что это именно тот, кто вам нужен? — продолжил любопытствовать директор. — Если не ошибаюсь, у вашего ученика сложная судьба.

Чародей вежливо улыбнулся.

Слухи про Дока ходили разные. Полуэльф, которого Данталион отыскал в какой-то глуши и взял к себе в ученики. Теперь уже чародей из шестого круга, герой войны. У людей возникало много вопросов, как же так вышло, что после стольких обойденных школ консул вытащил из какого-то захолустья абсолютно непонятного сироту.

— Думаю, когда я увижу, я пойму, — коротко ответил он, смерив мужчину спокойным взглядом.

— Конечно, — немедленно согласился директор. — А вот здесь у нас…

Остаток пути до аудитории они проделали под болтовню пана Ротайца, который продолжил свой рассказ о славной истории школы.

* * *

— Волкова.

Волкова подняла голову от тетради. Ивайла стояла, опираясь на стол, и прямо смотрела на нее. Остальные тоже затихли, уткнувшись носами в учебники. Девочка тоже кинула торопливый взгляд в свою книгу.

— Назови мне устройство трех верхних кругов, — медленно произнесла учительница.

Волкова со вздохом поднялась, скользнув кончиками пальцев по лакированной поверхности парты. Почесала ногой лодыжку.

— Всего существует три верхних круга чародеев, — начала она под неодобрительно нахмуренное выражение лица учительницы. — Консулы, канцлеры и атташе. Консулов всего четверо, канцлеров восемь и атташе — шестнадцать. Консулы являются верховным кругом, в него входят пан Данталион, панна Грация ди Орафо, панна…

Волкова на секунду задумалась, оглянувшись на коридор — там мелькнули тени.

С задней парты зашипел Янешек:

— Ли Си А.

— Бранкович! — прикрикнула Ивайла. — А ну молчать.

— Панна Ли Си А, — продолжила Волкова. — И пан Декарабия. Все они равнозначны в своих правах, совет консулов действует в качестве руководящего международного органа, и ему подчинены все остальные круги. Собирается по особенно важным случаям, либо на годовое…

Девочка запнулась. Это было какое-то идиотское иностранное слово, которое она постоянно забывала.

— Саммит, — великодушно подсказала Ивайла.

— На годовой саммит, — закончила Волкова. Дальше нужно было переходить к кругам канцлеров и атташе, которые знала она довольно слабо.

— В круге канцлеров восемь чародеев: пан Валерио ди Орафо и панна Елена ди Орафо…

От очередной ругани Ивайлы ее спас только задребезжавший на перемене звонок. Учительница махнула на нее рукой, чтобы она села, и все тут же закопошились, захлопывая книги, но Ивайла рявкнула:

— Сидеть! Звонок не для вас.

Класс присмирел, и учительница взяла в руки ручку, стукнула ей по столу.

— Вы все слышали, что сюда приехал один из консулов, — серьезно произнесла она. — И директор очень просил вас всех не позориться. Он будет выбирать себе ученика, но я надеюсь, что хорошее впечатление додумаются произвести не только старшие. Так что в коридорах не бегать, на улице не голосить. Поняли?

Класс зашумел. Раздалось разрозненное «ага», и все было собрались подниматься с мест, но Ивайла вновь ударила ручкой по столу.

— Для тех, кто не умеет понимать с первого раза, — она кинула суровый взгляд в сторону Волковой и спрятавшегося за ней Янешека. — Разговор в случае плохого поведения будет напрямую с директором. Постарайтесь показать, что вы приличные люди.

* * *

В обеденной зале было как никогда шумно. Ученики пересаживались друг к другу, пахло тушеными овощами и запеканкой. Подхватывая тарелки и стаканы, студенты перебегали друг к другу, склонялись назад, хватаясь за стол, чтобы перегнуться к другому столу. Кто-то даже ругался. Шестых и пятых классов видно еще не было.

Волкова сидела за столом, уныло постукивая вилкой по тарелке. Творожная запеканка ей не нравилась, и оставалось только уныло цедить приторное какао из граненого стакана. Сегодня обед был не очень.

— Ты не будешь? — Станко ткнул вилкой в ее запеканку. — Я съем?

— Ешь, — отозвалась девочка, мельком поглядывая на двери. Подняв взгляд на часы, висящие над дверью, она нахмурилась. — А когда началось собрание?

Ядранка пожала плечами.

— Вроде бы их хотели перед обедом собрать. Уже полчаса сидят.

— Долго, — буркнула Волкова, проводя вытянутой ручкой вилки по цветку на скатерти. Скатерть противно скрипнула, и она бросила звякнувшую по эмали вилку на тарелку.

Станко, запихивающий в рот запеканку, промычал:

— Я бы даже не пошел. Ну к черту, мне кажется, он страшный.

— Почему? — поинтересовалась Ядранка. — Это же так здорово… Учиться у чародея. Никакой тебе Ивайлы и расписания. И косынок.

Волкова покосилась на свою смятую косынку на столе.

— Не знаю, — пожал плечами Станко. — Там надо учиться. Он, наверное, так требует, что всю ночь сиди учи — все равно не пойдет. Не знаю, я бы еще, может, и пошел к кому, но попроще. А тут ни поиграть, ни погулять. Одна учеба.

Ядранка откинула косичку за спину.

— Ничего ты не понимаешь! Волкова, вот ты бы пошла?

Волкова отвлеклась от созерцания дверей и, не поворачиваясь, пожала плечами.

— Не знаю. Думаешь, там было бы по-другому?

— Конечно! — Ядранка воодушевленно взмахнула руками. — Это вам не в школе с ее расписанием учиться.

Волкова покосилась на подругу.

— Не знаю, чем отличается. Мне кажется, я бы тоже не пошла. Да меня бы и не пустили, — она скорчила рожу, и Ядранка оскорбленно хлопнула рукой по столу.

— Ничего вы не понимаете!

— А я бы хотел, — робко подал голос Янешек. — Мне кажется, он не ругается. Он на фотографиях не выглядит злым.

Волкова хотела было что-то ответить, но дверь столовой открылась, и в залу вошли пятиклассники. В парадной форме с золотым шитьем по воротникам болеро у девочек и пиджаков у мальчиков. Девочки все были аккуратно заплетены, но ни одной косынки Волкова не заметила — с парадной формой они, конечно, не носятся, но кто знает.

Заметив знакомую чернявую макушку, она махнула рукой, привлекая внимание девочки. Ася махнула ей рукой в ответ и вместе с остальными пошла за подносом с едой.

Когда она водрузила поднос на стол, Станко оживился.

— О, а ты запеканку будешь?

— Буду, — показала ему язык Ася и демонстративно отломила кусок от запеканки. Откинув толстую темную косу за спину, она заговорщически улыбнулась. — Ну что, рассказывать? Мне разрешили участвовать сегодня.

— О! — Волкова оживилась. — Прямо сегодня?

Ася пожала плечами, отламывая ещё один кусочек запеканки.

— Хорошо, что не завтра, так бы только лишний день сидели волновались. Шестые только завтра днем. Но мы вообще не ожидали, это все еще будет в янтарной зале, я там вообще ни разу не была.

— И какой он? Страшный? — Янешек округлил свои большие грустные глаза. — Что вы будете делать?

Ася придала своему лицу самое страшное выражение на свете и наклонилась к Янешеку.

— Он сказал, что мы будем биться с драконом… — тихо произнесла она. — И выживут не все, но те, кто выживут, отправятся в лабиринт…

Младшие в ужасе застыли, смотря на девочку глазами по пять лип. Довольная эффектом, Ася расхохоталась.

— Ой, вы бы видели себя! Шучу, естественно. Никаких драконов. Собеседование и демонстрация, все.

Ядранка тяжело выдохнула.

— Ну зачем так шутить…

Ася заулыбалась, довольная удавшейся шуткой. Отправив в рот очередной кусочек запеканки, она взмахнула вилкой в воздухе.

— Но мы бы так долго не сидели, — непринужденно продолжила она. — Там директор сначала долго рассказывал. Данталион сидел такой, знаете…

Ася выпрямилась, откинувшись на спинку стула, и сложила руки на коленях, устремив взгляд в глубину столовой. Придав своему лицу самое спокойное выражение на свете, она демонстративно посидела так несколько секунд, снова вернувшись к запеканке.

— И какой он? — встряла в разговор Волкова.

Девочка почесала шею, на пару секунд задумавшись. Младшие переглянулись, по-своему трактуя выражение задумчивости на лице старшей подруги.

— Он не страшный… — медленно произнесла Ася. — Говорил так… Спокойно и мягко-мягко. Я думала, он будет суровый, а он немногим выше нашего директора и улыбается постоянно. Плащ у него такой, знаете…

— Не знаем, — буркнул себе под нос Станко.

Ася, не услышав его комментария, пошевелила в воздухе пальцами. Глаза ее засветились.

— Такие перья на нем с внутренней стороны! Глазастые такие, как у павлина. И очень красивые — как настоящие! Я так их потрогать хотела, просто сил нет.

— А кроме плаща? — снова встряла Волкова, возвращая девочку с небес на землю.

Ася глубоко задумалась, сплетая пальцы. Устроив на них подбородок, она посмотрела на свою полупустую тарелку и произнесла:

— Кроме плаща у него сережки красивые, — наконец выдала она. — И колечки. У него колечко такое с зеленым камушком красивое, я все время на него смотрела.

— Ты кроме колечка ничего и не видела, — заключил Станко и ойкнул, когда Волкова пнула его под столом. — Да за что?!

Ася, довольная тем, что Волкова оценила ее речи про колечко, все-таки отвернулась.

— Ну тогда и не буду больше тебе ничего рассказывать. Сиди тут, умный нашелся.

Волкова схватила девочку за рукав. Сделав большие печальные глаза, она цепко сжала пальцы на голубом рукавчике болеро.

— Асенька, милая, не уходи! Мы же ничего без тебя не узнаем, нам остальные старшие не расскажут, — голос ее надломился. — Ася, ну не обращай внимания на этого придурка, с нами с Ядранкой поговори. Вот, Янешеку интересно.

Ася, довольная эффектом, все-таки села прямо, и Волкова мгновенно убрала пальцы.

Не то чтобы она верила Асе, но та упивалась своим старшинством среди них, и дать ей поверить, что она и правда тут самая драгоценная, все-таки стоило. Иначе кто им домашку решать будет.

— Так вот, половину класса сейчас на демонстрацию отправили, — продолжила как ни в чем не бывало Ася. — А меня и остальных до вечера оставили.

— А что демонстрировать будете? — уныло спросил Янешек.

Ася пожала плечами.

— Не знаю, нам не сказали. Я особо не переживаю, у меня оценки нормальные, придумаю что-нибудь. Но они не сразу решат, возможно, сегодня даже не все наши успеют. Народа много, а он обещал с каждым поговорить.

— И много участвовать решили? — Волкова потерла несчастный цветок на скатерти.

Ася оглянулась на свой класс, который разбрелся кто куда по пустеющей столовой.

— Много, — пробормотала она. — Из нашего класса все, из параллели там несколько человек сказали, что не хотят, и пару второгодников не пустили. Нам потом классная сказала, что второгодники не допущены будут в принципе, но Данталион говорил, что хотел бы увидеть всех, у кого есть желание.

— Тогда почти всю школу надо звать, — Ядранка улыбнулась. — Я бы пошла.

— Ну у тебя с оценками все и так нормально, — Ася махнула рукой. — А ты, Волкова?

Волкова поджала губы и пожала плечами.

— Нет, наверное. Не знаю. Да меня бы и пускать не особо хотели бы.

— Ну и зря, — решила Ася и принялась собирать по тарелке горошек.

Над столом повисла тишина. Резкий дребезг вилок о тарелки раздавался под высокими сводами опустевшей столовой — остался только пятый класс, да те редкие младшие, которые водили с ними дружбу.

Волкова оглянулась на Станко и Янешека и первая отодвинула стул от стола.

— Нечего тут сидеть. Пойдемте посмотрим, что там у десятиклассников на соревнованиях.

Мальчишки покорно оставили в покое свою пустую посуду и тоже повылезали из-за стола.