Жизнь продолжается (джен)

Профессор пребывал в одиночестве, читая книги. Ящерицы, заменявшие в Медной Горе домовых эльфов, молча накрывали стол три раза в день, убирали комнаты, меняли белье и исчезали. Пару раз заглядывала Елена. Первый раз с просьбой Хозяйки приготовить зелья для Долохова, потом забежала просто так. Снейп не церемонился с надоедливой трещоткой, оба раза выставляя ее. Желания навестить Антонина не возникало.

Через несколько дней раздался стук в дверь. За нею стоял смутно знакомый студент.

— Добрый день, профессор Снейп. Я Майкл Гольдштейн, окончил Хаффлпафф шесть лет назад. Хозяйка поручила мне познакомить вас с Медной Горой. Если вы не возражаете, я покажу вам Академию, а затем провожу в столовую. Преподаватели и Мастера обедают обычно там. Татьяна Степановна хочет сегодня представить вас.

Снейп вслед за Майклом вышел из дома. Он вспомнил этого студента. Наследник почтенного амстердамского рода гранильщиков алмазов отличался изумительной точностью в нарезке ингредиентов для зелий и тем, что его пергаменты всегда были покрыты рисунками. Учился он усердно, но не блестяще. Очевидно, его таланты лежали в другой области.

По дороге Майкл рассказал об Академии, об изучаемых предметах, основных и дополнительных курсах, странных для иностранцев традициях, например традиции отмечать начало учебного года тринадцатого сентября.

Он объяснил, что лекции читают на русском языке и он пользовался переводческими чарами, пока не выучил язык.

Он рассказал, что некоторые Мастера набирают учеников ежегодно, а другие, как, например, Мастер костяной резьбы шаман Тоян, берут только одного ученика раз в несколько лет.

Минералогию преподает сама Татьяна Степановна, которая о камнях знает все. Камни слушаются ее, меняют цвет и форму по ее жесту. Еще Хозяйка вышивает шелками и обучает этому желающих, в основном дочек живущих в Медногорске маглов.

При Академии есть прекраснейший музей, и больше всего после окончания Академии он будет жалеть именно о невозможности хотя бы раз в неделю любоваться его экспонатами.

Майкл пояснил, что в Академии учатся пять лет, предварительный отбор проводит сама Хозяйка, некоторым, особенно маглам, приходят персональные приглашения. Он сам поступил через год после окончания Хогвартса, в этом году сдает работу на звание Мастера, и если ему повезет, Хозяйка разрешит ему в работах использовать клеймо Академии. Он только вчера завершил работу над амулетом, поэтому не мог сопровождать профессора раньше. Его просили помочь профессору освоиться в Медной Горе, во-первых, потому что он единственный студент Академии, окончивший Хогвартс, а во-вторых, он иначе не смог бы оторваться от работы, постоянно улучшая ее, а лучшее, как известно, враг хорошего. Лично он в конце лета возвращается домой, но есть счастливчики, которые остаются в Горе — подмастерьями или даже Мастерами.

Сотрудники Академии живут как в местном поселении, так и в помещениях Академии или рядом, в гостевых комнатах, как те, где разместили профессора.

Среди жителей поселка, как магов, так и маглов, многие попали в Медную Гору в поисках убежища. Они работают в Академии, местной школе или обслуживают жителей поселка. Попавшим в Медную Гору маглам (не студентам) наверх возврата нет, разве что после заклятия забвения.

Местный священник, отец Владимир, тоже попал сюда в молодости, в конце сороковых годов. Сейчас он служит в поселковой церкви. Он, вроде бы, магл, но какие-то способности у него есть и магию он чувствует, может, за пятьдесят лет наловчился.

Еще рядом с Академией находится дворец Великого Полоза, Хранителя золотых запасов Уральских гор.

— Татьяна Степановна, Великий Полоз и змеевки владеют беспалочковой магией и, по наблюдениям, волшебной палочкой никогда не пользуются. Все выпускники Белозерья, что студенты, что профессора, тоже владеют беспалочковой магией, хотя палочки имеют и иногда используют. А выпускники из Китеж-града наоборот предпочитают использовать волшебную палочку, хотя могут и без нее. Многие то ли преобразуют палочку в кисть или карандаш, то ли у них изначально палочка так сделана, я не знаю, а спрашивать об этом здесь не принято, — делился своими наблюдениями Майкл, ведя профессора сквозь лес к Академии.

Пройдя высокую вырубленную в скале арку, Снейп и Майкл оказались в огромном вестибюле. Прямо перед ними наверх поднималась широкая лестница, оканчивающаяся расходящейся в обе стороны балюстрадой, охватывающей по периметру весь зал. Сквозь каменное ограждение были видны двери, ведущие в аудитории. Слева от входа располагался гардероб и вспомогательные помещения, справа двери вели в столовую, а далее в кухню. На стене около столовой висели расписание занятий, доска объявлений и план помещений Академии. Под лестницей был проход во двор. Майкл сказал, что из двора есть вход в Музей, а также в общежитие и личные комнаты Мастеров.

За гардеробом и кухней в обе стороны уходили длинные коридоры. Майкл повел профессора по одному из них. Коридор постоянно разветвлялся, подобно дереву, то поднимался вверх, то спускался вниз. Они прошли несколько закрытых дверей, про которые Майкл сказал, что они ведут на другие ветви. Подземелье, по которому они шли, разительно отличалось от слизеринского, оно было более теплым и… дружелюбным что ли. Факелов не было, зато мягко светился потолок, и кое-где были окна, скорее всего, магические, из которых была видна долина, окруженная лесистыми горами. Словно с башни были видны расположенные в долине поселок, речушка, лес, поля.

Наконец Снейп с Майклом подошли к концу одного из коридоров — в тупике, по словам студента, располагалась большая учебная мастерская, по бокам коридора было несколько комнат поменьше — студенческих мастерских. Майкл прикоснулся к закрытой двери небольшим камнем. Дверь открылась, и Снейп увидел большую светлую комнату, в которой стояло несколько столов с ювелирным оборудованием. Каждое рабочее место было окружено защитными чарами.

— В этой комнате проводит занятия Мастер Иосиф, он мой наставник, поэтому я могу войти сюда, — пояснил Майкл. — У нас тут, конечно, воровства не бывает, но технике защиты рабочего места нас тоже обучают, — он закрыл дверь и снова прикоснулся к ней камнем.

— На четвертый год студенты получают право на личную мастерскую, моя в этом коридоре, — Майкл открыл дверь в небольшую чистую каморку. Ничего интересного Снейп там не увидел, все было аккуратно прибрано.

Показывая профессору Академию, Майкл немного нервничал, но спокойно и обстоятельно отвечал на вопросы. Сам он ничего не спрашивал, то ли потому, что его, как жителя Голландии, английские проблемы не волновали, то ли потому, что принял присутствие Снейпа в Академии как должное.

Раздался звон гонга, и Майкл проводил Снейпа в столовую, ничем не напоминающую Большой зал Хогвартса. Вдоль одной стены располагался большой преподавательский стол, студенческие столы были небольшие, человека на четыре.

По словам Майкла, в столовой, кроме студентов и преподавателей академии, обедали и некоторые жители Медной Горы, приглашенные Хозяйкой. Например, отец Владимир или Дайко, сын Великого Полоза, когда приезжает в гору. Профессор Дайко читает в академии историю художественной магии «старых людей».

В торце преподавательского стола стоял украшенный резьбой каменный стул, кивнув на который, Майкл сказал:

— Трон Хозяйки. Но она его не любит, сидит только на торжественных обедах, а вон там ее кресло в обычные дни.

Майкл подвел профессора к свободному месту рядом с отцом Владимиром и попрощался.

— Что с Антонином? — спросил Северус, поздоровавшись со священником.

— Его преступления слишком тяжелы. Господь простит его, но он сам себя осудил. В его руку попали чары целостности, они уничтожают метку, но она так въелась в его суть, что разделить тьму и свет практически невозможно. Эта боль убивает его. Его рана была бы излечима, если бы он имел волю к жизни, но у него нет желания жить.

Еще в дороге Долохов рассказал Снейпу, что родители, при всей не любви к маглам, окрестили его в обычной православной церкви.

Семья Антонина эмигрировала из России после революции. Дома к православию они относились довольно формально, выполняя обряды и посещая церковь только в силу необходимости. Но в Англии, в эмиграции, оказалось, что православие — одна из нитей связывающих с Родиной. Укрепилась ли их вера — неизвестно, но к обрядам, таинствам и праздникам отношение в семье стало гораздо серьезнее.

Умер Долохов в конце августа. Он редко приходил в сознание, отказывался от еды. Боль с руки распространялась по всему телу. Отец Владимир проводил с Антонином много времени, но его слова долго не приносили тому утешения. Наконец Долохов попросил соборовать его, и через несколько часов после окончания таинства скончался.

— Он так и не простил себя, но поверил в милосердие Господа, — сказал Снейпу отец Владимир. Долохова отпели в красивейшем местном храме. Северус и священник похоронили бывшего Упивающегося, по русскому обычаю — не чокаясь — выпили за упокой и разошлись.