Что если, или Печеньки тёмной стороны (джен)

Счёт годам притупляется, когда ты бессмертен и живёшь среди первых детей Эру. Однако когда ты смертен (как нуменорец, а не остальные люди!), твоя жена прекраснейшее из созданий Илуватара, но живете вы среди обычных людей, чей срок выходит, повезёт, если не в пятьдесят лет... Тогда-то и приходит понимание. Они уходят — ты остаёшься... Скоро и ты уйдёшь, уйдут и ваши дети, затем и внуки... а звезда Арвен всё так же будет сиять. Чисто и прекрасно. Иного не дано. Такое ведь предназначение вечерней звезды?

Но она выбрала тебя. Смертного. Выбрала увясть вместе с тобой. Погасить своё сияние. Намеренно. Вместе шагнуть к Намо... Навстречу неизвестности. Потому что у эльфов и людей разные посмертия. Да, есть тропка, проделанная Лютиэн и Береном, но... Хоть Арвен во многом и повторила судьбу их общей прародительницы, но всё-таки полумайя не была.

И да — государь Элессар не мог не думать обо всём этом, находя всё больше седых волос и морщин-трещин на челе. Голос лорда Элронда, давно покинувшего Арду, всё ещё звучал внутри... Да, это он виноват. Так отплатил воспитателю. Тому, кто дал кров, помог стать королём, лично перековав меч Исильдура... Обрёк его дочь на неизвестность. Теперь хорошо, если отец с дочерью воссоединятся на Дагор Дагорат. А всё из-за кого? Правильно, из-за бродячего наследника давно узурпированного Наместниками престола Гондора. Ну на тот момент... Король Элессар, конечно, звучало гордо, но всё-таки... Арвен жить ещё и жить, его срок, длинный для человека, но для неё — пшик... Всполох. Яркий, но всё-таки... И это непоколебимое решение разделить вечность там, куда, смилостивившись, препроводит их владыка Намо. Если ещё препроводит, да, а не отправит "куда положено".

Арагорн раздосадованно вздохнул. Это отравляло дни. Как и то, что великий герой (но его так и называли, да), справедливый и честный человек (так тоже называли, но реже) вовсе необязательно станет хорошим правителем. Мало было победить... Саурон и орки — зло понятное. А вот как быть с человеческой подлостью? Та ведь никуда не делась... Тьма в людях — их собственная. Не Властелина Колец. Вот с этим столкнуться Арагорн оказался не готов.

Было сложно... Восстанавливать сначала Гондор, потом окрестности, заселять территории старого Мордора... Нелегко.

Ещё и память людская недолговечна. И это тоже мешало. Он всё же пережил уже многих друзей... И если союзы заключались с родителями, дедами, то с их детьми договориться было сложнее. Они уже не особо понимали, почему нужно почитать Гондорского короля, да просто слушать! И это тоже наводило свой отпечаток. Арагорн застыл посередине. Чужой везде. Один из последних потомков нуменорцев. Слишком долго живущий для человека и слишком мало — для эльфа.

Король снова вздохнул, посмотрел на высившуюся перед ним гору бумаг и с тоской подумал, что, возможно, список "всего самого важного", находившегося на личном контроле, надо пересматривать. Или больше перепоручать Эльдариону... Пусть учится. С другой стороны, он и так поручал ему немало. А потом полночи перепроверял, боясь, что сын ошибется и эта ошибка будет ему стоит репутации... Или — что ещё хуже — уверенности в себе. А какой правитель без оной? Но нет... Пора уже прекращать бдить.

В конце концов Арагорн набивал шишки, и это его только закалило. С другой стороны, вокруг государя Элессара ореол героя-освободителя от лап Тьмы. А Эльдарион... Сын эльфийки. Тоже чужак своего рода.

Ещё раз растерев пухнувшие виски, он вдруг заметил у себя на столе вазочку с чудесно пахнущими... да печеньками. Он знает их. Это рецепт Галадриэль, который та увезла за собой в Валинор... Даже с любимой внучкой не поделилась. Вот так. Или поделилась?

Арагорн присмотрелся. Ещё раз понюхал... Потом взял и откусил... Да, они. Вряд ли отравлены, потому что доступ в покои есть только у доверенных лиц... В каком-то наваждении, что ещё раз напоминает ему о Галадриэль, уминает всю вазочку, и только потом его вырубает. Начисто. Перед этим успевает подумать, что излишнее доверие — ранний путь к Мандосу...

* * *

Очнулся Арагорн у себя в спальне. Может, и впрямь жена нашла рецепт... Всё-таки оставила Владычица его где-то в книге или письме, а? Только добавила снотворного, чтоб он, наконец, отдохнул. Да, звучало логично. Только вот логика разбивалась: в постели с ним возлежала вовсе не Арвен...

Тихо-тихо... Дабы не разбудить (пресвятые Древа! За что ему всё это?!) чрезвычайно легкую на помине Галадриэль... Голую! Свою ба-тёщу! Выскользнул из свой родной постели, вмиг ставшей напоминать раскаленную сковороду. Она же в Валиноре?! Неужто не пропустили, а? Назад вернули? Да чтоб... Всё равно не повод обкармливать его отравленными печеньками и... и... Он-то тоже голый!

А может, это коварный план Пресветлой, а? Ну, чтоб внучку спасти... Пожертвовать и своими отношениями, и репутацией, его в расход — лишь бы Арвен осознала, какой он негодяй. И передумала умирать вместе с ним?! Так, что ли?!

Панически думая, что же делать, Арагорн похватал портки и... С какого-то Моргота свою парадную мантию, и выскользнул на балкон. Оттуда был ход. Быстро облачился: портки на босу грудь и парадная мантия — хорош голый (почти) король! Хотел уже скользнуть в лаз, но тут же обомлел...

Гондор очень сильно видоизменился за... ночь. Это было совершенно невозможно. Вместо белого града перекрашенные под чернёное серебро стены. Вместо гордости — сада Арвен — какие-то очень странные растения. Черные лепестки и алые бутоны... И весь воздух... Тяжелый. Солнце блекло, всё какое-то из-за этого серое. Будто бы... Не пропал Саурон.

Внезапная догадка пронзила грудь — с огромным трудом Арагорн взял себя в руки. Осторожно пролез в свой кабинет... С полчаса он разбирал бумаги, чтобы потом с круглыми глазами отложить. Элессар ничего не понимал.

Это было невозможно даже представить... Верно, он попал под колдовство чье-то, морок, наваждение... Потому что в нём победила Тьма. И он — король Гондора, прозванный людьми Варта — сыграл в этой победе не последнюю роль.

Пальцы дрожали, разбирая мрачную хронику. Письма. Личные. Хранимые там же, где и хранил славный король Элессар важные письма от дорогих друзей в своем мире. Здесь писали почти те же адресаты... Письма, также обращённые к нему. Но чаще с проклятиями. Это от лорда-владыки Ривенделла, это от Митрандира... Это от Леголаса! Но какая разница!

Здесь Арвен... Звезда его души разбила его юношескую любовь. Её сердцу приглянулся странствующий Лихолесский принц... Туда-то та и уехала — под вящую радость отца и бабушки. Те недолюбливали Короля Трандуила, но его сын признавался ими партией куда как лучшей, чем... бродяга из древнего рода. Человек. И даже то, что в Лихолесье — не зря так сами же и прозвали — их не волновало.

Отголосками до восстанавливающего по обрывкам свою мрачную хронику погасшего Эстеля доходила боль тех дней... Разочарование. Кажется, он так и не смог это достойно принять. Оправиться. Потому его и сразило искушение. Он забрал кольцо у Фродо. Хотел сам бросить в Ородруин. Доказать всем, что чего-то стоит, уязвленный решением госпожи своего сердца. Уже на подступах (Странник умел быть незаметным... И у него не было балласта, как ни прискорбно так говорить и неприятно, в виде отважных хоббитов!) к Мордору его оглушила несостоявшаяся родственница.

Угу, оглушила. И сама не справилась с Искушением... Была и вышла Светлая Владычица! Отныне Властелин Кольца. И ведь сильна ведьма... Выгнала осколок духа Саурона за пределы Арды, при этом забрав его силу. И стала править Средиземьем. Мордор ей пришёлся не по вкусу... Поэтому большую часть времени та проводила в Гондоре. И рядом, и не одни орки вокруг снуют. А ещё любовник... На этом месте Арагорн поперхнулся воздухом. Постель греет. Пристроенный Королём.

Такие вот дела. Галадриэль сама его выбрала. Эльфы, включая её мужа, разбежались кто куда. Кто-то успел на Аман, пока проход не закрыли валар. Кто-то скрылся в лесах — ныне Темнолесья. Трандуил — дипломат, да. Договорился с Галадриэль о выплате податей и продолжил жить, как жил. Ему в этом сильно помогло, что Арвен теперь жила у них... Нет-нет, да являлись принц или принцесса Лихолесья (обычно вместе) уговаривать Владычицу вернуться к свету... Безрезультатно.

Терпение Галадриэль порой лопалось — и тогда половина Средиземья цвела диковинными шипастыми цветами... Но внучку и её... Арагорн снова поморщился... благоверного не трогала. И, вообще-то, нельзя сказать, что Средиземью жилось плохо. Нормально.

Не было особо солнца и света, лишь растения от магии Владычицы светились ярко... Тепла тоже не наблюдалось. Как и холода. Были и урожаи благодаря её магии, позволяющие не голодать. Был достаток во всех уголках Средиземья. Орки трудились в сельском хозяйстве. Массовых репрессий не было. Были отдельные всполохи гнева... И были особые, кричащие шорохом кровавой листвы люди-эльфы-гномы-орки-деревья. Только хоббиты ни разу не навлекли на себя гнев Гадариэль Златокудрой.

А вот в Гондоре целая рощица... Кричала от порывов ветра. Король поёжился. У него была власть тут. Владычица ему благоволила. Он за многих заступался перед ней... Многих спас. Но его всё равно считали предателем и тихо ненавидели все старые друзья...

Был у него тут и сын. От... неё — да.

Безумный мир. Совершенно. Арагорн примерил свой венец. Тут он казался в стократ тяжелее. Не самый плохой, как победа Саурона, но лично для него... Ему этот морок теперь вечно в кошмарах являться будет. Он и Галадриэль...

Внезапно нос тронул знакомый запах. Поднял взгляд. Печенье. То самое. Может, если съесть его сейчас, то он проснётся? Или упадёт глубже в бездну?!

— Эстель... — за дверью послышался зычный голос Владычицы.

Куда уж хуже... Арагорн уминал печенье, почти давясь...

Хвала Создателю — сработало! Он очутился в своём кабинете, с затекшей от сна шеей.

— Не совсем Создателю... — из тени кабинета выступил незнакомец в чудном облачении. — Но близко.

— Вы не похожи на майяр, — прищурился король, впрочем, если тот способен на такое... Звать стражу бесполезно. А его собственный меч слишком далеко. Расслабился, Элессар!

— А что, на валар не гожусь? — прищурился тот. Выглядел он человеком, но все истари так выглядели... Только вот он не был стар. Но это тоже не показатель.

— Я никогда тех не видел.

— И не торопи время, когда увидишь... — покивал тот. — Твоя судьба совсем не так плоха, я думаю, ты усвоил урок?

Арагорн рвано кивнул. Да... Он с Арвен. Он счастлив. И она тоже. А время... Что ж, рядом с нелюбимой и вся вечность мира — мука.

— Тогда не буду отвлекать от важных государственных дел, — незнакомец подмигнул своими, ставшими вдруг сапфировыми глазами, а затем исчез. Перед этим королю послышался шорох крыльев.