Что если, или Печеньки тёмной стороны (джен)

Главный аврор Поттер откинулся на спинку стула... Как же его это всё достало: от работы не только кони дохнут, но и мальчики-которые-некстати-выжили. Почему некстати? Ну так... Сел бы на поезд с профессором Дамблдором, не крутился бы сейчас, как трансфигурированная белка в колесе.

С другой стороны — тогда и Волдеморта, возможно, не остановили бы. Возможно, потому что крейстражей больше не было... Только жалкий огрызок, что засел в возрождённом теле. Пророчество исполнилось бы — Поттер умер. А дальше проклятого Реддла могло убить что угодно. Хоть некстати встреченный на пути гвоздь. Ну или арматура — кому как больше нравится. Нелепая случайность — и ужаса всея Британии как не бывало. Потому что разорвать и без того истончённую часть души ещё на куски... Это надо быть форменным безумцем. Однако и это исключать нельзя. К тому же та могла рваться сама...

Так что, ладно, спишем это "некстати" на его хроническую усталость. Потому что Гарри жив и не имеет права умирать. Слишком многим он нужен. И сейчас не только о Британии речь. Нет, конкретным людям. Кроме Дурслей, семьи у него не было. Но были друзья. Поэтому семья Рона — взбалмошная, шумная, но дружная — и была выбрана ориентиром... Ещё и потому Джинни, да. Не только потому, что им с отцом, очевидно, нравились рыжие. Но очень скоро тогда ещё стажёр Поттер понял, что с такой работой он семь детей не потянет. Поэтому трое... К тому же больше уже протестовала Джин... Её можно было понять.

Работа... Тоже любимая. В конце концов он привык спасать мир. И уже изнывал без этого ощущения. Долгая спокойная жизнь — не для него. Маньяк-приключенец. Не мог пройти мимо несправедливости. Это Рон спокойно работал в семейном магазинчике, оставив лишения и погони в юности. Он и тогда-то страдал. По уюту, по теплу, по маминым пирогам... Каждому своё. Вот Гарри Поттеру необходимо было быть в центре борьбы. Только вот всё не так просто. И эта зыбкость, неясность границ — она и выбивала из колеи.

Особенно тогда, когда ты главный аврор и ответственность выбора, порой фатального, за тобой... Выбирать... Не только за себя, порой ошибаться и нести бремя — это тяжело. Неимоверно!

Так что всё верно сказал... За исключением "некстати". От работы все дохнут. И мальчики-которые-выжили-когда-то-давным-давно тоже. Тем более Гарри уже не мальчик. Не бывают мальчики такими уставшими. А вот сорокалетние дяденьки — да. В отпуск бы... Но кто всяких мерзавцев ловить будет? Подчинённых контролировать да ворох бумажек подписывать да отписывать, а?! Бюрократия, она ж такая... Страшнее Волдеморта. Но и лучше неё ничего не придумали. Анархия тоже ни к чему хорошему не приводит.

Да уж... Отпуск лишь снится в отрубе за столом рабочим. Начальство, оно в отпуск по-настоящему не уходит — его всюду и всегда (хоть на воде, хоть под, хоть на Луне, блин!) достанут срочные дела, требующие личного участия. Жулики обыкновенные, ворье разнообразное и убийцы, разлива маньяк, и бытовуха не дремлют... Уж лучше б мантикор бешеных ловил, эх... Одного Волдеморта проще было убить, чем всех этих дуриков несчастных и отвратительных маньяков переловить. Так мало переловить... Надо было и наличие улик обеспечить, а то и вовсе — отпускать придётся.

Надоело! Но куда деваться... Ладно, вот сейчас закроют одно громкое, увы, дело работнички его палочки и пера, даст интервью Пророку, чтоб в воскресный выпуск успеть, и можно домой... Поспать часов пять, если повезёт — целых шесть, хоть жену не спящей с утра застанет. Дети-то — те, кто не отделился — ещё в Хоге... Ну, может, хоть книзла своего погладит — котики, они ведь от нервов... Правда, Дракон, скорее, наоборот, вредина блондинистая — воистину, как корабль назовёшь... И нет, внутренняя Гермиона, конечно, полезла править его, но главный аврор отмахнулся. Научился за годы.

Драко... Дракон, ну что такого, м-м? Как его должен был Поттер назвать, когда в выуженном из подворотни (даже не Лютный переулок-то был, господа и дамы!), сером от грязи и слабо мяукающем котейке взял и отмыл беленького пушистика, а? Знал бы Малфой... Угу, поржал бы. Как за всех Драко мира мстит один наглый книзл. Умная скотина... Именно что скотина!

Поттер прикрыл глаза. Он улыбался. Нет, чувства у него это, порой вредное животное вызывало только тёплые. В конце концов у самого Гарри характер тоже далёк от золотого. Спросите у подчиненных и у коллег с ДМП. Да хоть у министра. Или тёщи. Золотой мальчик пообтесался в достаточно ершистого мужчину.

В любом случае этому крепко так способствовало это, не такое уж давнее назначение (а казалось, что уже прошло лет тридцать!), ненормированный от слова совсем график и достаточно шебутные детки, что, хоть и подросли, но менее проблемными не стали. Скорее, наоборот, сердце у Поттера за них болеть стало чаще. Что, вроде, те при живом отце выросли, но видели его... Увы, да. От этого чувства сложно избавиться, что где-то он баланс между семьей и работой потерял. Может, дело было в том ещё, что неоткуда ему толком научиться... В том, что Джинни слишком уж хорошо понимала, что значит Гарри Поттер для Магической Британии, и крайне редко устраивала ему выволочки. Почти никогда. Раз — замотался и едва не пропустил день рождения Лилс... Жена тогда прямо ему в кабинет заявилась и чуть на месте не прокляла — да. Он отчего-то не сомневался, что такое и лучшие колдомедики б не сразу сняли. Но вообще, у него был надёжный тыл — и это порой слишком уж расслабляло.

Что ж, в аврорате до глубокой старости не дожи... работают. Значит, хоть внуков Гарри Поттер увидит. Будет лучшим дедушкой! Если, конечно, дети не пожелают отомстить горе-отцу своему. Тут Поттер нервно вздрогнул. Не должны... Не совсем ж он... Снова выдохнул, но всё равно нервно. Детские обиды — они сильные, да.

Но если сейчас Поттер будет думать об этом, то желание вот прям немедленно подать рапорт министру на стол об увольнении станет нестерпимым. Поэтому — нет. И он потёр виски, водрузил очки обратно на переносицу — зрение давно было откорректировано, теперь очки были не только частью имиджа узнаваемого, но и артефактом. Помогали видеть то, что иные желали бы скрыть... не так, как, конечно, проявитель врагов или глаз Грюма, но тоже полезно.

Внезапно взгляд зацепился за лежащую на столе вазочку с печеньем. Хм... Поттер не помнил ту. Хотя, возможно, он так заработался, что пропустил момент, когда кто-то решил подкормить главного аврора, чтоб тот не съел уже их... Умно! И печеньки пахнут чудесно. Овсяные, свежие, с кусочками шоколада...

Тонкая слюнка попала прямо на пергамент с резолюцией по делу. Поттер тихонько выругался и удалил мокрое пятно взмахом палочки. Да уж... Точно, поужинать он сегодня забыл. Пообедать, кстати, тоже. А мозгам нужна пища для работы. И здраво рассудив, что доступа в его кабинет посторонним нет, а своим Гарри доверял, всё-таки он пока не дошёл до уровня паранойи Аластора... Он приговорил почти всю вазочку. Запил откуда-то появившимся стаканом тёплого молока (маги они или нет? Да и министерские эльфы его любили), и... отрубился. Прямо на ворохе пергамента. И, кажется, под аккомпанемент чьего-то звонкого смеха и предзнаменования:

"А сейчас мы повеселимся, мистер Поттер!"

Гарри терпеть не мог пророчества, но ничего ответить не мог — непростой сон уже сковал его тело. Зря его назначили главным аврором... Попался он глупо. На том, что всегда его подводило. На доверии.

* * *

Проснулся Гарри в весьма странном положении. Нет, это была не пыточная. Наоборот... Шикарная постель кинг-сайз. В гриффиндорских цветах, что тоже важно, да. И да... огромное панорамное окно с видом на... Лазурный берег.

Поттер резко упал с этой роскошной постели. Какого хряка?! Но он был по-прежнему один в этой... даже не комнате. Аппартаментах, наверное. Очень уж большая та была. И всё в ней было: и рабочий стол с идеальным порядком, и даже игровое магловское кресло с игровым же (у Дадли видел) компом. Та-а-ак... Это уже было совсем непонятно.

К тому же палочка была при нём — на тумбочке, тоже всей навороченной, лежала. Схватив ту, Поттер осторожно сотворил пару диагностических заклинаний — с его тушкой всё было в порядке... Даже наоборот — ему было куда как лучше, чем раньше! Это он и без заклинаний чувствовал — бодрость и прилив сил... Чем это его интересно опоили и с какой целью?!

Поттер, не найдя следов магического вмешательства, внимательно осмотрел вены на руках, ногах, в паху... даже под языком. Чисто — наркотиками тоже не обкололи. Странно.

Он снова выглянул в окно — вид побережья не поменялся. Вот ведь... Может, это семья, друзья и сам министр вступили в сговор и отправили его на принудительный отдых? Тогда зачем палочку оставили? Или тут антиаппарационный барьер? Поттер тут же попробовал переместиться... И, да — барьер стоял. Он хмыкнул. Обулся в приятные мягкие тапочки и потопал из комнаты, держа палочку наготове... Впрочем, у Гарри была чуйка. Здесь он хоть и чувствовал подвох, но реальной опасности не было. Расслабляться совсем, впрочем, не стоило.

Он и так уже скомпрометировал и себя, и весь Британский Аврорат! Оказавшись в светлом коридоре без портретов, Гарри прошёл вдоль нескольких дверей, пока не остановился напротив приоткрытой — судя по запаху, это была кухня. Толкнул дверь и упёр кончик палочки в незнакомого домовика. Тот встрепенулся и тут же упал перед ним ниц...

Что-то, определённо, было не так. Слишком зашуган был этот малый. Бровь Поттера выгнулась дугой.

— Хозяин! Тоби — плохой эльф! Вы проснулись раньше обычного, и Тоби не успел приготовить себе завтрак... Тоби себя накажет! — и эльф начал биться головой о стену.

— Нет, Тоби, стой! — Гарри помассировал себе виски. Это было очень странно. Неужто кто-то отлегементил несчастного? Тоби напомнил ему Добби. Только-только освободившегося от Малфоев. Вот ведь... Кто-то же внушил тому, что Гарри его хозяин и хозяин суровый.

Вон как смотрит с удивлением... Поттер вздохнул и махнул рукой, принимая пока правила этой странной игры:

— Я тебя прощаю. Лучше скажи: в доме, кто-то есть, кроме нас?

— Хозяин так добр к недостойному Тоби! — домовик зарыдал, вцепляясь пальчиками за... О да — на нём было выполненное в цветах Гриффиндора полотенце и, кажется, герб Поттеров. Ну дела! — В доме только господин, его женщины и дети.

— Же... что? — Гарри почувствовал, что жилка под давно не беспокоившим шрамом бьётся со страшной силой.

— Простите, хозяин! Тоби не хотел вас расстроить... — домовик снова нацелился на сцену.

— Стой! Кто именно в доме, перечисли по именам! — приказал Поттер, чувствуя, как холодеет. Но не могли же его мозги отлегементить... И внушить такую вот реальность, а? Он ведь преуспел в окклюменции. Да и сам мог... Отлегементить! При необходимости.

— Госпожа Джинни, госпожа Гермиона, госпожа Полумна, госпожа Чжоу...

— Так, стоп-стоп! — уши у главного аврора покраснели. Кажется, где б он не очутился, но тут у него целый гарем. Из когда-то близких женщин. Услышать, что там, например, Панси Паркинсон в хвосте списка, он не был готов. — Я понял. А дети?

— Тут Джеймс, Альбус, Лили, Годрик, Ровена, Пенелопа, Салазар, Артур, Эмрис, Моргана, Сид, Тони, Леонард, Шелдон, Шерлок, Эми, Джин...

— Та-ак, стоп! — хлопнул в ладоши Гарри, понимая, что у него дергается глаз. — Сколько всего у меня жен и детей?

— Семь жен и двадцать восемь детей, хозяин... — поклонился домовик. — У господина сильное семя...

— Можешь не продолжать! — поморщился Поттер, чувствуя, как у него дергается глаз. — Слушай, Тоби.. — голос у него дрожал. — А какая у меня должность? — ну право, он уж ничему бы не удивился. Хоть Султан Гарольд, Мерлиновое исподнее!

— Должность? — хлопнул ушами Тоби. — У хозяина Гарри нет должности! Хозяин Гарри имеет титул!

— Какой титул? Тёмный лорд?! — нервно хихикнул Поттер, протирая очки о свой удобный бордовый халат.

— Тёмный лорд-наместник Магической Британии! — совершенно серьёзно ответил эльф.

"Приплыли", — мрачно подумал экс-главный аврор и спросил:

— И давно я в тёмные лорды подался?

— Вы правите Магической Британией уже двадцать лет! Страна процветает благодаря вам! Хозяин Гарри великолепен... — да уж, этот эльф умел льстить.

— А как я стал Тёмным лордом? — потерял терпение Поттер.

— Вы убили Волдеморта и общество стало вас бояться... Говорить, что вы займете его место. Но ваши друзья остались верны. Вы подверглись гонениям — и тогда вы действительно стали Тёмным лордом, завели гарем, обустроили этот замок и ввели новые порядки... После того как захватили власть с помощью своей армии Поттера, где воевали и верные вам полчища домовых эльфов... Хозяин Гарри, для нас вы — бог! — и Тоби снова упал ниц, пока экс-аврор поднимал свою челюсть.

— Какие я ввёл порядки? — севшим голосом поинтересовался.

— Заставили всех волшебников изучать магловский мир. Провели в Хогвартс Интернет и электричество. Сперва первое, простите, хозяин Гарри. Заменили чернила и перья тетрадями из бумаги и ручками. Создали отдел по скрещиванию науки и магии — его возглавила госпожа Гермиона. Маглорожденных детей стали зачислять в Хогвартс на год раньше — на подготовительное отделение без распределения по факультетам на этот год. А ещё вы модифицировали правила квиддича в сторону безопасности!

— Действительно! — Гарри нервно рассмеялся. — По меркам чистокровных я форменный злодей! — и он двинулся мимо обескураженного эльфа прямо к чаше с подозрительно знакомым печенькам...

— Очень интересная интерпретация! — обратился он к тому, кто это печенье здесь оставил, чей смех и таинственный голос он слышал. — Только вот я не жажду быть раздираемым семью женами и двадцатью восьмью детьми! А ещё целой Британией на плечах! Возвращай меня назад...

— Догадливый... — Поттера выбросило прочь из новомодной и приятно пахнущей кухни. Вокзал Кинг-Кросс. Но вместо профессора Дамблдора незнакомец. Мужчина с подвижным лицом, не самой примечательной внешности. Как аврор же Гарри подметил то, с какой непринужденностью тот держится. Здесь он хозяин положения. И совершенно не тот рубаха-парень, каким хочет предстать.

— Работа обязывает, мистер...

— Локи, — представился тот. — Что, мистер Поттер, вижу, вы раскусили мои печеньки Тёмной стороны... Скажем так, из вас и Тёмный лорд вышел весьма... — он усмехнулся. — Своеобразный. Скучный вы экземпляр. Слишком уж... — трикстер щёлкнул пальцами, да-да, Гарри знал шапочно и мифологию, и комиксы Марвел, сплясавшие на костях этой мифологии. — Добрый. Пойду-ка займусь кем-то другим... А вам мой дружеский совет! Берите жену и на пару дней съездите на море — в аврорате следующие три дня будет затишье. Мой вам подарок!

Не успел Поттер никак отреагировать, как его выкинуло в кабинет, где на щеке у него отпечаталось изумрудными чернилами — согласовано...

И да — три дня он возьмет. Сон не сон, но Гарри отчего-то решил рискнуть. И не прогадал. Это были чудесные три дня... Правда, идею о подготовительном нулевом курсе он из головы так и не сумел выкинуть... Благо у него были связи и в Хогвартсе, и в Министерстве, и в Визенгамоте.

Счёт годам притупляется, когда ты бессмертен и живёшь среди первых детей Эру. Однако когда ты смертен (как нуменорец, а не остальные люди!), твоя жена прекраснейшее из созданий Илуватара, но живете вы среди обычных людей, чей срок выходит, повезёт, если не в пятьдесят лет... Тогда-то и приходит понимание. Они уходят — ты остаёшься... Скоро и ты уйдёшь, уйдут и ваши дети, затем и внуки... а звезда Арвен всё так же будет сиять. Чисто и прекрасно. Иного не дано. Такое ведь предназначение вечерней звезды?

Но она выбрала тебя. Смертного. Выбрала увясть вместе с тобой. Погасить своё сияние. Намеренно. Вместе шагнуть к Намо... Навстречу неизвестности. Потому что у эльфов и людей разные посмертия. Да, есть тропка, проделанная Лютиэн и Береном, но... Хоть Арвен во многом и повторила судьбу их общей прародительницы, но всё-таки полумайя не была.

И да — государь Элессар не мог не думать обо всём этом, находя всё больше седых волос и морщин-трещин на челе. Голос лорда Элронда, давно покинувшего Арду, всё ещё звучал внутри... Да, это он виноват. Так отплатил воспитателю. Тому, кто дал кров, помог стать королём, лично перековав меч Исильдура... Обрёк его дочь на неизвестность. Теперь хорошо, если отец с дочерью воссоединятся на Дагор Дагорат. А всё из-за кого? Правильно, из-за бродячего наследника давно узурпированного Наместниками престола Гондора. Ну на тот момент... Король Элессар, конечно, звучало гордо, но всё-таки... Арвен жить ещё и жить, его срок, длинный для человека, но для неё — пшик... Всполох. Яркий, но всё-таки... И это непоколебимое решение разделить вечность там, куда, смилостивившись, препроводит их владыка Намо. Если ещё препроводит, да, а не отправит "куда положено".

Арагорн раздосадованно вздохнул. Это отравляло дни. Как и то, что великий герой (но его так и называли, да), справедливый и честный человек (так тоже называли, но реже) вовсе необязательно станет хорошим правителем. Мало было победить... Саурон и орки — зло понятное. А вот как быть с человеческой подлостью? Та ведь никуда не делась... Тьма в людях — их собственная. Не Властелина Колец. Вот с этим столкнуться Арагорн оказался не готов.

Было сложно... Восстанавливать сначала Гондор, потом окрестности, заселять территории старого Мордора... Нелегко.

Ещё и память людская недолговечна. И это тоже мешало. Он всё же пережил уже многих друзей... И если союзы заключались с родителями, дедами, то с их детьми договориться было сложнее. Они уже не особо понимали, почему нужно почитать Гондорского короля, да просто слушать! И это тоже наводило свой отпечаток. Арагорн застыл посередине. Чужой везде. Один из последних потомков нуменорцев. Слишком долго живущий для человека и слишком мало — для эльфа.

Король снова вздохнул, посмотрел на высившуюся перед ним гору бумаг и с тоской подумал, что, возможно, список "всего самого важного", находившегося на личном контроле, надо пересматривать. Или больше перепоручать Эльдариону... Пусть учится. С другой стороны, он и так поручал ему немало. А потом полночи перепроверял, боясь, что сын ошибется и эта ошибка будет ему стоит репутации... Или — что ещё хуже — уверенности в себе. А какой правитель без оной? Но нет... Пора уже прекращать бдить.

В конце концов Арагорн набивал шишки, и это его только закалило. С другой стороны, вокруг государя Элессара ореол героя-освободителя от лап Тьмы. А Эльдарион... Сын эльфийки. Тоже чужак своего рода.

Ещё раз растерев пухнувшие виски, он вдруг заметил у себя на столе вазочку с чудесно пахнущими... да печеньками. Он знает их. Это рецепт Галадриэль, который та увезла за собой в Валинор... Даже с любимой внучкой не поделилась. Вот так. Или поделилась?

Арагорн присмотрелся. Ещё раз понюхал... Потом взял и откусил... Да, они. Вряд ли отравлены, потому что доступ в покои есть только у доверенных лиц... В каком-то наваждении, что ещё раз напоминает ему о Галадриэль, уминает всю вазочку, и только потом его вырубает. Начисто. Перед этим успевает подумать, что излишнее доверие — ранний путь к Мандосу...

* * *

Очнулся Арагорн у себя в спальне. Может, и впрямь жена нашла рецепт... Всё-таки оставила Владычица его где-то в книге или письме, а? Только добавила снотворного, чтоб он, наконец, отдохнул. Да, звучало логично. Только вот логика разбивалась: в постели с ним возлежала вовсе не Арвен...

Тихо-тихо... Дабы не разбудить (пресвятые Древа! За что ему всё это?!) чрезвычайно легкую на помине Галадриэль... Голую! Свою ба-тёщу! Выскользнул из свой родной постели, вмиг ставшей напоминать раскаленную сковороду. Она же в Валиноре?! Неужто не пропустили, а? Назад вернули? Да чтоб... Всё равно не повод обкармливать его отравленными печеньками и... и... Он-то тоже голый!

А может, это коварный план Пресветлой, а? Ну, чтоб внучку спасти... Пожертвовать и своими отношениями, и репутацией, его в расход — лишь бы Арвен осознала, какой он негодяй. И передумала умирать вместе с ним?! Так, что ли?!

Панически думая, что же делать, Арагорн похватал портки и... С какого-то Моргота свою парадную мантию, и выскользнул на балкон. Оттуда был ход. Быстро облачился: портки на босу грудь и парадная мантия — хорош голый (почти) король! Хотел уже скользнуть в лаз, но тут же обомлел...

Гондор очень сильно видоизменился за... ночь. Это было совершенно невозможно. Вместо белого града перекрашенные под чернёное серебро стены. Вместо гордости — сада Арвен — какие-то очень странные растения. Черные лепестки и алые бутоны... И весь воздух... Тяжелый. Солнце блекло, всё какое-то из-за этого серое. Будто бы... Не пропал Саурон.

Внезапная догадка пронзила грудь — с огромным трудом Арагорн взял себя в руки. Осторожно пролез в свой кабинет... С полчаса он разбирал бумаги, чтобы потом с круглыми глазами отложить. Элессар ничего не понимал.

Это было невозможно даже представить... Верно, он попал под колдовство чье-то, морок, наваждение... Потому что в нём победила Тьма. И он — король Гондора, прозванный людьми Варта — сыграл в этой победе не последнюю роль.

Пальцы дрожали, разбирая мрачную хронику. Письма. Личные. Хранимые там же, где и хранил славный король Элессар важные письма от дорогих друзей в своем мире. Здесь писали почти те же адресаты... Письма, также обращённые к нему. Но чаще с проклятиями. Это от лорда-владыки Ривенделла, это от Митрандира... Это от Леголаса! Но какая разница!

Здесь Арвен... Звезда его души разбила его юношескую любовь. Её сердцу приглянулся странствующий Лихолесский принц... Туда-то та и уехала — под вящую радость отца и бабушки. Те недолюбливали Короля Трандуила, но его сын признавался ими партией куда как лучшей, чем... бродяга из древнего рода. Человек. И даже то, что в Лихолесье — не зря так сами же и прозвали — их не волновало.

Отголосками до восстанавливающего по обрывкам свою мрачную хронику погасшего Эстеля доходила боль тех дней... Разочарование. Кажется, он так и не смог это достойно принять. Оправиться. Потому его и сразило искушение. Он забрал кольцо у Фродо. Хотел сам бросить в Ородруин. Доказать всем, что чего-то стоит, уязвленный решением госпожи своего сердца. Уже на подступах (Странник умел быть незаметным... И у него не было балласта, как ни прискорбно так говорить и неприятно, в виде отважных хоббитов!) к Мордору его оглушила несостоявшаяся родственница.

Угу, оглушила. И сама не справилась с Искушением... Была и вышла Светлая Владычица! Отныне Властелин Кольца. И ведь сильна ведьма... Выгнала осколок духа Саурона за пределы Арды, при этом забрав его силу. И стала править Средиземьем. Мордор ей пришёлся не по вкусу... Поэтому большую часть времени та проводила в Гондоре. И рядом, и не одни орки вокруг снуют. А ещё любовник... На этом месте Арагорн поперхнулся воздухом. Постель греет. Пристроенный Королём.

Такие вот дела. Галадриэль сама его выбрала. Эльфы, включая её мужа, разбежались кто куда. Кто-то успел на Аман, пока проход не закрыли валар. Кто-то скрылся в лесах — ныне Темнолесья. Трандуил — дипломат, да. Договорился с Галадриэль о выплате податей и продолжил жить, как жил. Ему в этом сильно помогло, что Арвен теперь жила у них... Нет-нет, да являлись принц или принцесса Лихолесья (обычно вместе) уговаривать Владычицу вернуться к свету... Безрезультатно.

Терпение Галадриэль порой лопалось — и тогда половина Средиземья цвела диковинными шипастыми цветами... Но внучку и её... Арагорн снова поморщился... благоверного не трогала. И, вообще-то, нельзя сказать, что Средиземью жилось плохо. Нормально.

Не было особо солнца и света, лишь растения от магии Владычицы светились ярко... Тепла тоже не наблюдалось. Как и холода. Были и урожаи благодаря её магии, позволяющие не голодать. Был достаток во всех уголках Средиземья. Орки трудились в сельском хозяйстве. Массовых репрессий не было. Были отдельные всполохи гнева... И были особые, кричащие шорохом кровавой листвы люди-эльфы-гномы-орки-деревья. Только хоббиты ни разу не навлекли на себя гнев Гадариэль Златокудрой.

А вот в Гондоре целая рощица... Кричала от порывов ветра. Король поёжился. У него была власть тут. Владычица ему благоволила. Он за многих заступался перед ней... Многих спас. Но его всё равно считали предателем и тихо ненавидели все старые друзья...

Был у него тут и сын. От... неё — да.

Безумный мир. Совершенно. Арагорн примерил свой венец. Тут он казался в стократ тяжелее. Не самый плохой, как победа Саурона, но лично для него... Ему этот морок теперь вечно в кошмарах являться будет. Он и Галадриэль...

Внезапно нос тронул знакомый запах. Поднял взгляд. Печенье. То самое. Может, если съесть его сейчас, то он проснётся? Или упадёт глубже в бездну?!

— Эстель... — за дверью послышался зычный голос Владычицы.

Куда уж хуже... Арагорн уминал печенье, почти давясь...

Хвала Создателю — сработало! Он очутился в своём кабинете, с затекшей от сна шеей.

— Не совсем Создателю... — из тени кабинета выступил незнакомец в чудном облачении. — Но близко.

— Вы не похожи на майяр, — прищурился король, впрочем, если тот способен на такое... Звать стражу бесполезно. А его собственный меч слишком далеко. Расслабился, Элессар!

— А что, на валар не гожусь? — прищурился тот. Выглядел он человеком, но все истари так выглядели... Только вот он не был стар. Но это тоже не показатель.

— Я никогда тех не видел.

— И не торопи время, когда увидишь... — покивал тот. — Твоя судьба совсем не так плоха, я думаю, ты усвоил урок?

Арагорн рвано кивнул. Да... Он с Арвен. Он счастлив. И она тоже. А время... Что ж, рядом с нелюбимой и вся вечность мира — мука.

— Тогда не буду отвлекать от важных государственных дел, — незнакомец подмигнул своими, ставшими вдруг сапфировыми глазами, а затем исчез. Перед этим королю послышался шорох крыльев.

Цунаде тяжко вздохнула. Она давно уже оставила пост хокаге. И хотя это сплошная морока, всё-таки дело не давало мозгам ржаветь, а душе страдать. Не было времени. А теперь... Когда она снова бежала, оставив пост Какаши, страдание обрушилось, зажимая в тиски.

И хоть бежала она именно от воспоминаний, подальше от места, где была так счастлива до того, как судьба постепенно отняла всё. Всех. Они с братом рано лишились родителей. Дедушку Хашираму Цунаде почти не помнила. Зато Тобираму — да. Тот тоже вскоре погиб, защищая деревню. Они все, кто-то раньше, а кто-то позже... Погибли ради блага Конохи.

И брат, и возлюбленный... Только бабушка Мито да сенсей Сарутоби прожили достаточно долго... Почти как она сейчас, да. Внешность обманчива. Внутри Цунаде давно стара и устала. Невероятно устала.

Она ведь и Джи потеряла. Последняя капля. Жертва, которую пожрала Коноха. Достаточно. Война выиграна и она, убедившись, что миру ничего не угрожает, снова стучит каблучками по истоптанным далям дорог. За ней верная Шизуне и её поросёнок... Девочке лучше бы осесть и наладить жизнь, но та упряма. И верна ей. Не оставит.

А сама Сенджу не может больше. Когда ноги идут прочь — чуточку легче. В странствиях не думаешь о том, как подвела их. Предков, чей род оборвётся на тебе. Что тебя любило двое замечательных мужчин, но оба они сейчас мертвы. И этого не изменить. Не исправить никак. И что если б ты была чуточку... самую малость сговорчивее, то с Джирайей могло что-то получиться. Ты могла бы быть счастлива... Пусть недолго, но это время было бы.

А сейчас всё, что осталось — брести туда, куда ведут ноги. Проигрываться по-крупному и мелкому. Впрочем, в последнее время Великой Неудачнице до неприличия везло. Видимо, свой заряд неудач она исчерпала. И полоса везения настала... Только вот радости деньги не приносили совершенно. Она отправляла часть в госпиталь Конохи, другую проматывала... Пустоту в душе заполнить не могло ничего.

Сенджу хмыкнула. Да, она напоминала себе выеденное сквозь маленькую, незаметную дырочку яйцо. Внешне — всё в порядке, свежа и прекрасна. А внутри — ничего. Совсем.

Так что и сегодняшний день ничем не выбивался из вереницы ему подобных. Всё тот же бег от себя по кругу. Ночью — пир и игра, днём лихора... похмелье и дурман. Она ниндзя-медик, но намеренно не облегчает своё состояние. Так Цунаде хоть что-то ещё чувствует.

Уже светало, когда она зашла в номер — хороший, деньги-то есть... Отдельный от верной ученицы. И упёрлась взглядом в любимую сладость. Ого, вот это уровень! И как узнали... Впрочем, то могли быть происки врагов, а в данго — яд... Но Сенджу уже на всё плевать. Она запивает сладость удачно поставленным рядышком кувшином с саке. Прямо из горла. Плевать на манеры, когда жизнь рухнула и с двух сторон сожжена её свеча.

Когда её и в самом деле быстро вырубило, Сенджу не особо печалилась — лишь активировала метку призыва... Но не Слизняка своего. Шизуне. Ей-то, может, и всё равно, но тело её всё ещё может навредить Конохе. Там геном и Сенджу, и Узумаки. Нельзя этого допустить...

Только вот руки её поймали и аккуратно положили на татами вовсе не женские... Только отменные навыки ирьенина помогли ей сфокусироваться на незнакомце с крайне причудливой системой концентрации чакры... Последней мыслью было то, что зря она вызвала ученицу. Этот шиноби имел каналы развитее и мощнее, чем все, которые она видела. А она видела Наруто в режиме Девятихвостого...

* * *

Очнулась Сенджу точно не там, где вырубилась. Ибо то был не отель. Это была комната. Причем обставленная именно так, как это сделала бы сама Цунаде, если бы занималась такой странной для неё деятельностью...

В Конохе она дневала и ночевала в кабинете хокаге. Там особо не развернёшься, а в остальное время — своего угла у вечной странницы не было. А тут... Здрасьте, приехали! Комната! Обставленная... Да ещё и... Она заглянула в шкаф — барахлом заросла. Причём в углу притулились белые халаты. Брови поползли вверх, к печати...

Попытка сбросить гендзюцу провалилась. А значит, или то наложил Саске Учиха (вот она вздёрнет паршивца, как доберётся!), или это не гендзюцу...

Но как иначе объяснить это? Так обставить комнату могла только она сама. А Цунаде это, понятно дело, не делала. Более того, тут висели халаты... Значит, она как минимум сотрудничала с больницей!

И да — и это самое главное — Цунаде нутром чувствовала, что она не в Конохе... Следовательно, слава Великой Неудачницы при ней, да!

Фыркнув, Сенджу толкнула дверь. И дальше метаться раненой волчицей по комнате она не собиралась. Пойдёт и нахрапом выяснит, что почём. Если это происки последнего Учишоныша... Что ж, его и заступничество Наруто и Сакуры разом не спасёт. Сначала зашибёт. Потом выпотрошит. Затем набьёт листвой сухой, а чучело подарит... Орочимару!

Ибо нех... Сперва украл, переманил, а затем выучил на их головы... Юного Мстителя! Цунаде хмыкнула: на самом деле она давно уже не злилась на старого товарища... Да, тот скользкий тип. Местами — гад ползучий. Форменный. Но честный. Давно знакомый. Родной почти... Да и местами и не гад...

Так, большая тяга у него к познанию. И обида на мир за то, что жизнь так хрупка и человек при возможностях его разума столь незащищён. Вот и двинулся по фазе. В поисках лекарства от смерти... Бедолага...

И ведь чего не хватало? Пленных шиноби полно. Нет, совсем мозги в одно время отказали — на своих опыты стал ставить. Дурак, что тут сказать... Так что за Орочимару сейчас Сенджу только рада была.

Тот, знаете ли, как будто достиг какое-то степени... просветления, ажно посвежел, похорошел... Перестал в чужие тела вселяться — собственная тушка перестала стареть, законсервировавшись. Но не как у Сенджу самой — лишь внешне, а полностью. Засранец нашёл, что искал. И стал и дальше двигать науку под присмотром Амбу Конохи... Не пропадать же добру, то есть мозгам Орочи... Благо тот и не рыпался. Пока ему бюджет не резали. Но самоубийц как-то не находилось.

Да уж, лёгкий на помине товарищ. Сенджу едва не подавилась воздухом. Запутанная сеть коридоров вывела её в лабораторию, где вовсю орудовал Орочи. Тот, не поворачиваясь, обратился к ней:

— А, проспалась уже, отлично... Помоги мне тут...

— Ты часом не охренел?! — выгнула бровь Сенджу. — Ты чего устроил? Зачем меня похитил и к себе в нору приволок?!

— О, — на сей раз скользкий друг обернулся. — Так ты, дорогуша, всё же не проспалась... Тогда приляг, — Орочи кивнул на диванчик в углу. — И выпей антипохмелин, где лежит знаешь!

— Да не пила я, — Цунаде начало это раздражать. Это, а ещё то, что Орочимару выглядел не таким... Каким она его рожу месяц назад наблюдала. Не такой... свежий фрукт точно. Скорее, ягода помятая.

— Мне можешь не врать... Мы с тобой больше тридцати лет в одной упряжке. Пила ты! На пару с Джи — мы всегда пьем, как он к нам заглядывает... Только он до спальни не дошёл, а ты стойкая. Ну а меня алкоголь из-за особенностей организма почти не берёт.

— Ты... — Сенджу задохнулась. Орочи не стал бы шутить таким. Он, во-первых, не самоубийца, а во-вторых, и по нему смерть Джирайи ударила больше, чем он желал показать... А значит, это гендзюцу. — Я убью Саске! — прорычала она.

— О, — Белый змей снова удостоил её странного знака. — Встань в очередь... Его много кто желает спровадить на тот свет. Мелкий засранец — шустрый и наглый.

— Твоя наука! — почти в тон ему прошипела она.

— Общая, заметь!

А вот это было интересно...

— Что за шум, а драки нет? — из-под стола показалась голова... Джирайи. Сердце Сенджу пропустило удар. — Вы это, потише... Башка болит, — почти взмолился тот.

С трясущимися руками Цунаде бросилась к нему, словив сразу два недоуменных взгляда. Но никто ничего не сказал. Поэтому она чуть подлечила этого дурака, а потом тот перехватил её руку, прижал себе к груди и серьёзно спросил:

— Фея моя, что случилось? Ты будто мертвеца увидела...

— И я хотел бы знать, что случилось... — рядом нарисовался, уперев руки в боки, Орочи. — Выкладывай — скрывать ты ничего не умеешь, Цуна.

— У меня в голове кавардак... — не будешь же говорить гендзюцу, что они гендзюцу. — Я плохо помню, что и как было. Например, я очень четко помню, как этот олух погиб... — голос всё-таки дрогнул.

— Та-а-ак... — Орочимару нахмурился. — Ты умеешь пить, поэтому это точно не от саке! А значит... Кто-то добрался до твоей прелестной головки... Позволь?

Рассудив, что хуже не будет, Сенджу кивнула. Пока рядом явно нервничал так и не отпустивший её руку Джирайя, проревевший:

— Только аккуратно!

— Я заинтересован в сохранности её мозгов не меньше твоего, — фыркнул тот... А потом всё завертелось.

Вскоре у поражённой Сенджу было две памяти. Да, от этого ощущения можно было сойти с ума, но... Она не было совсем уж профаном. И разделила память на ту, что была до вкушения подозрительного данго. И папки, помеченной "гендзюцу". Сказать по правде, то ей нравилось больше... Хоть и было тернистым и зыбким.

Воспоминания не отличались до гибели Дана. Но именно там настала точка невозврата. Сенджу поддержала начинания Орочимару в поисках лекарства от Смерти. Дошло до того, что она помогла ему выкрасть технику дедушки Тобирамы... Они использовали вражеского шиноби и воскресили Дана. Тот, увы, отказался жить вот так... Чужеродным элементом и взаймы. Тогда они отменили технику... Сердце Цунаде было разбито во второй раз.

Но она не прекратила поиск. Средства, что может вернуть мертвого полноценно к жизни. Эксперименты Орочимару были сомнительны. Но её это не волновало... Они оба катились по наклонной. Остановились лишь тогда, когда Сенджу внезапно осознала, что Орочи принёс и хотел вживить геном её деда ребёнку из детского дома... Тогда они впервые поругались.

Но Орочи нужна была она. И они вернулись в прежние рамки. Работали и экспериментировали. В том числе и в госпитале Конохи.

Славились как нелюдимые учёные... с крайне сомнительными методами. Но полезные и с огромным списком старых заслуг и славой. А в недавней войне ещё и как некроманты отметились... Герои с крайне тёмным блеском.

Вот Джирайя... Тут они сумели спасти старого развратника. Призывная жаба выплюнула их вовремя... А Орочимару почти заполучил риннеган... Когда тот увели у него из под носа — змей рвал, метал и плевался ядом.

Впрочем, в этом мире всё было относительно неплохо. Плевать на подмоченную репутацию... И то, что сейчас в Академии Конохи учатся целых три Сенджу... "Эксперименты", — деловито поправляет халат Орочи... "То, ради чего стоит любить науку!" — твердит довольный Джирайя... А сама Цунаде скажет тихо: "Дети... Её дети".

И плевать, каким способом зачаты. Наука оказался способна на многое... Даже на то, чтоб выделить необходимый материал Дана. Орочимару тоже хотел оставить генетический след... Джирайя же... Тоже, как говорил змей, представлял интерес. Ну а Цунаде... Клан теперь не вымирал. Она не была одинока.

Это было чертовски хорошее гендзюцу. А Саске крепко накурился табака сенсея Сарутоби, раз всё это придумал... Мелкий гадёныш!

— И тебя не волнует, что здесь ты попрала законы природы, пошла против заветов деда и бабушки? — вкрадчивый голос, шелест крыльев и да... она узнает эту чакру. Это не Саске. У того и близко не такая мощная система.

— Некоторые законы стоит нарушить... — тихо отвечает она, хотя могла бы и кричать. И Орочимару, и Джирая будто бы замерли изваяниями. Весь мир, кроме неё и незнакомца позади, замер.

— Значит, если бы у тебя был выбор, ты бы осталась тут, навсегда исчезнув в той реальности... Позволив Шизуне оплакать тебя и идти дальше, строить свою жизнь!

— Да! — Цунаде развернулась... Ничем не примечателен внешне. И все-таки что-то в нём влекло. — Кто ты? И чем придётся заплатить?

— Ничем... благотворительность... Можешь считать скучающим сыном Далекого Бога, — также тихо и отчего-то печально ответил тот. — Так ты уверена?

— Да, — повторила Сенджу с нажимом...

— Так тому и быть, — незнакомец пропал, а мир снялся с паузы... Мир, где над ней обеспокоенно склонились два дорогих почти человека. Всё же Орочи слишком змей, а Джи — извращенец и любитель жаб... Впрочем, и она не далеко ушла.

— Спасибо, — одними губами прошептала она этому скучающему сыну Бога. Говорили, что Узумаки общались с теми. Видимо, и её крох их крови хватило, чтоб докричаться до кого-то, не лишенного милосердия.

Теперь Цунаде больше нет нужды бежать. Она... дома.

Ликуют негодяи!

(Готэм проклят!)

Их до смерти пугает только твой взгляд

Ты сам прекрасно знаешь —

(Город проклят)

Но в небе вновь сияет знак твой

Оставляя нам надежду до конца

В жестоком мире ложных грез

Где шут с улыбкой сеет ненависть в сердцах

А тёмный рыцарь ярче звезд

Эпидемия — Тёмный рыцарь

Это был конец. Орден, что просуществовал тысячелетия, пал. Во многом из-за его, Оби-Вана, педагогического провала. А может, и не виноват никто. Даже Энакин. Избранный исполнил предначертанное и принёс равновесие в Силу. Ведь кто сказал, что Сила была в равновесии при тотальном засилии Светлых и парочки Тёмных? Что вообще есть баланс? Исповедимы ли пути Силы?!

Кеноби прищурился. Солнца-близнецы Татуина слепили, невольно напоминая и о других близнецах... Всё, что осталось... Много вопросов и никаких ответов. Два ситха, два точно выживших магистра-джедая и неизвестно сколько рыцарей... как впрочем, и тёмных джедаев, инквизиторов. И двое младенцев. Люк и Лея — Свет и Ночь... Символизм повсюду. Так, может, это и есть баланс?

Сказать по правде, его тошнило от этих слов... Баланс, пророчество, Кодекс... Кеноби вздрогнул, но отказаться от этих мыслей уже не мог. Он всегда следовал ему. Только счастье ему это не принесло... Да и что это слово значит? В чем счастье для джедая? Когда кругом мир и покой? Но ведь такого не было и во время рассвета Ордена. Энакин тому живое доказательство. Он был рабом. Разве эту категорию может вместить справедливый мир?

И теперь... Жизнь на Татуине не слишком поменялась. Рядовые жители не почувствовали изменений. Как правили хаты, так и правят. Да и по всей Галактике наберется немало таких, для кого, что Империя, что Республика — разницы нет... И это было прискорбнее всего. За что боролись?

Оби-Ван всё сильнее ощущал, как погружается в кризис веры. Его внутренний автопилот отчаянно сбоил, крутился на месте, не мог осознать, где он, куда отлетел... Куда и зачем возвращаться.

Учитель... Он показался ему на краткий миг тут. Но больше, сколько б ни звал, призрака Силы не видел. А ведь тот мог бы помочь... наставить.

Но пока, сколько Кеноби не медитировал, всё тщетно. Сомнения в выборе пути одолевали его. Дети Энакина — мастер Йода именно их считает последней надеждой... Но при этом запретил обучать Люка. Только спрятать от отца и присматривать.

Да, на Татуин тот не сунется... И теперь Оби-Ван прекрасно понимал, почему. Татуин не просто дыра, это гиблое место. Крайне. Пустыня, пустынники — суровая земля родила в принципе незлого ребёнка. Это тоже Кеноби знал четко. Скайуокер не был злом от рождения. Напротив, мастер Квай-Гон увидел в нём то, чего почти не осталось в этих краях — желание помогать другим. Зато Йода разглядел зачатки Тьмы... И оба были по-своему правы. Только вот провалился по полной один лишь Оби-Ван.

Его ответственность. Но и не только. Сейчас он бы действовал иначе. А тогда он сам был слишком юн, неопытен и... Совет не должен был давать ему в ученики столь взрослого ученика. Избранного. Они сами должны были взять ответственность. Энакина необходимо было учить — это факт... Но это не должен был быть Оби-Ван! Будь жив учитель Джин... История не знает сослагательного наклонения.

Лея тоже не ответственность. Бейл вызвался... Хоть это и опасно. Девочка может оказаться похожа на Падме. Она неизбежно попадёт в поле зрения Высшего обществе Империи. Вейдер может догадаться... Вот только мастер Йода считает, что тот не поверит в милость Бейла, который удочерил отродье ситха. Может и так. Сделанного не воротишь, да и вместе близнецы слишком ярко сияют, резонируя.

А вот Люк — Оби-Вана. И он его не обучает, хоть и знает, что Вейдер (а называть его Энакином слишком больно) сюда не сунется. И вообще, что Татуин самими ситхами забытое место. Слушается учителя учителей... Но Йода был у руля Ордена последнюю тысячу лет. И падение он не остановил. Не разглядел Палпатина. Не забил тревогу, что Энакин доверят тому больше, чем всем им... Впрочем, это вина Кеноби. Он должен был быть лучшим даже не учителем — другом.

Тогда он бы не догадывался, а знал точно о них с Падме. Тогда Энакин посоветовался бы с ним, а не с Сидиусом. Оби-Ван облажался... Раз, но не продолжает ли он это делать — два? Сидя вот так, в пустыне, на приличном отдалении от фермы Ларсов и не вмешиваясь? Кому он тут поможет своими медитациями?!

Тем более, что ими сыт не будешь... Это в Ордене кормили хорошо... На этом никогда не экономили, а тут приходилось трудиться. Там, тут... Джедаю, наверное, и хатов, и джав обманывать не пристало, но Оби-Ван устал. Вот и, порой, срывался. Сегодня не исключение. Он был в Мос-Эйсли, разжился и был намерен удовлетворить свои потребности (тщательно скрываемые от досточтимого Совета!) сладкоежки...

И вот цель была близка. Кантина, да. Но и там выпечка была. Бармен не дроид и не гумоноид... Человек. Он сразу привлёк внимание — в Силе тот был наглухо закрыт. И Оби-Вану не удалось его пробить. Если это был ситх, то его уровень был равен или даже выше Сидиуса... Но рефлексы отчего-то были спокойны. Он не ощущал угрозы. Было крайне любопытно. Особенно тогда, когда тот, едва Кеноби сел за стойку, плеснул ему эля покрепче и придвинул тарелку с просто чудесно пахнущими печеньками. Рот открыть Оби-Ван, естественно, не успел.

— За мой счёт, — подмигнул ему бармен.

— Кто вы? — хрипло спросил обескураженный джедай.

— Для ситха мордой не вышел, а искусных мастеров из джедаев вы всех знаете, я угадал? — хмыкнул незнакомец.

— Тёмная сторона хоть и вредна для внешности по моим личным наблюдениям, но... выборка маловата, — пожал плечами Кеноби. — Так вы владыка ситх?

— Нет, я не люблю привязки... В том числе и к определенной стороне. Можете считать посланцем Великой Силы, — пафосно изрёк тот. — Вы слишком долго взывали к ней, Оби-Ван... Вот, кто-то да и услышал!

— М-м... — на посланца Силы "бармен" тоже похож не был... Впрочем, тех Оби-Ван никогда не видел. А когда он встретил Мола, ситхи тоже считались вымершими. — Так что мне делать? — решился он всё-таки задать вопрос.

— Съешь печеньку, тогда узнаешь, — загадочно ответил незнакомец и глаза его блеснули синевой... "Всё-таки не ситх", — решил Оби-Ван и с удовольствием вгрызся в предложенные сладости. В конце концов он сбитый лётчик... Магистр Ордена, которого уже нет... Даже если всё это и очередная гнусная интрига Сидиуса, хуже быть уже не может. Некуда.

С чего мастер Йода взял, что Люк их единственная надежда? Если того не обучать — это станет опасно... Крайне. Или учитель отказался от собственных слов, ведь для него когда-то и почти десятилетний Эни был слишком стар? Какое будущее будет у Ордена, если не обучать новое поколение согласно их традициям? Умрут они — и опыт десятков поколений пропадёт. Или... Сам Йода решил, что традиции джедаев не стоят сохранений?

Это было слишком сложно... Но и в самом деле. Последнее, что у них осталось — это зыбкая надежда. Надежда, что Люк не станет фермером... Что не погребёт свой талант к Силе в песках Татуина... Что его не найдёт Вейдер... И что без обучения тот каким-то чудом остановит того, об кого обломали зубы магистры джедаи... Весь Совет. Воистину, Оби-Ван не слишком переживал, вгрызаясь в свежее, прекрасное печенье... такое делали только в одном месте, куда его однажды отвёл мастер Джин. И продолжал водить, пока был жив.

И это точно был не Татуин.

Вряд ли ситхи каким-то образом прознали об этой его слабости, в точности повторили оригинальный рецепт, а затем устроили это шоу ради одного единственного генерала Оби-Вана Кеноби. Это глупо. И смешно. Всё равно, что ходить по Сенату с плакатиком: "Переходите на тёмную сторону, у нас есть печеньки!" Да-да, спешите услышать сенсацию: именно так и пал герой-без-страха-и-упрека, потому что Верховный Канцлер оказался великолепным кондитером!

Кеноби усмехнулся, а потом всё завертелось... И Сила стала ближе.

* * *

Очнулся он, как водится, не там, где отрубился. Более того — и Оби-Ван чуть не выпрыгнул из позвоночника — всё вокруг было пропитанно Тёмной стороной. Ситх! Тут живёт ситх! Он резво вскочил, меч прыгнул из-под подушки в руку... А потом Кеноби запнулся при одном лишь взгляде на свое отражение в дюрастиловой стене. Похолодел, упал обратно на матрас (ортопедический!) и помер... Ну почти.

Потому что понял... Ситх-то — он сам. Янтарные глаза в отражении подмигнули. Кеноби почувствовал, что теряет связь с реальностью... "Да как же так?" — была самая цензурная мысль... Пребывание на Татуине, пусть и недолгое, осквернило (и обогатило!) его словарный запас.

Время шло, а отражение не менялось. За исключением глаз Тёмная сторона не сказалась более на его внешности никак. Оби-Ван Кеноби медленно дёрнул себя за бороду... Охнул. Нет, не сон. Не наваждение. Реальность... Его реальность... Перевёрнутая, куда его выбросил этот, с позволения сказать, посланник Силы!

Медленно-медленно нажал на кнопку активации меча — алый... А чего он ожидал с такими очами желтушными? Что это у него печёнка отказала, да? Кеноби нервно дёрнул плечами. Он, определённо, пал.

Но... комната не похожа на логово ситха. Всё пристойно. Более того, она не слишком отличалась от того мыслеобраза, который был построен Оби-Ваном при условии, если бы... У него было больше средств.

Он подозрительно прищурился... Золото из глаз ушло, вместе с ним и тяжесть... Но Тьма никуда не делась. Он ощущал её внутри этого... этого... Назвать тело своим не получалось. Тот Кеноби не был ситхом. Он сомневался, да, но не пал. Что же тут произошло?!

Внезапно, словно в ответ на невысказанный вопрос, у него запищал комлин. Собираясь с мыслями, Оби-Ван просмотрел сообщение. Там сообщали о... наркоторговцах. Место встречи. Время прямо сейчас. Ему. Кеноби сощурился, а потом решил, что, сидя тут и недоумевая, он вообще ничего не добьется, а если съездит... Может, чего вызнает.

Так что он быстро оделся — темный плащ (ситхам, тоже, что ли, униформа положена), маска (реально, раз уж та там лежала в прихожей, то решил нацепить!), но не такая как у Вейдера, нет. Та, скорее, напоминала летучую мышь. И закрывала только верхнюю половину лица. Подытожим, бородатая летучая мышь (в черном плаще ж!) покинула... верхние уровни (да тут апартаменты дорогущие!) и отправилось по геометке вниз.

По дороге он смекнул несколько вещей... Во-первых, Империей тут и не пахло. Во-вторых, а канцлер-то... Амидала! Сила, очевидно, пошутила — не знал Бен, что та умеет. Вон какое видение наслала.

И да, пока спускался, на несколько знакомых рыцарей с падаванами чуть не наткнулся. Благо скрывать присутствие эта тушка имела мастерски. А потом... На обозначенной точке (сообщение было от анонима) действительно обнаружились наркоторговцы. Оби-Ван их обезвредил... Хотя руки чесались их порешить... Еле остановил рефлексы этого тела. Поэтому он скорее сбежал... И летел на своем новомодном спидере по утреннему Корусанту, пока комлинк снова не пиликнул.

"Что-то ты, Тёмный рыцарь, сегодня добрый был... Оставил нам работу!" И смайлик подмигивающий — вот это да... Информатор его, значит, из органов. Оно в принципе и понятно. Непонятна такая... благотворительность от ситха.

Внезапно взгляд Оби-Вана зацепился за билборд: Верховный канцлер и Главнокомандующий дали интервью.

Да уж... Энакин стал самым старым новобранцем-джедаем (с другой стороны, он юнлингом не числился, через ступеньку прыгнул), но вот главкомом... Молодым. А Оби-Ван всё смотрел и смотрел... Молодые. Счастливые. В глазах Скайуокера ни намёка на красноту или злато. И меча за поясом нет. Что тут произошло?

Задумчиво он доезжает до своего элитного логова, заходит в Голонет и читает... Долго. Очень. Джедай Кеноби получил титул рыцаря и тут же бесследно пропал. Уже и мёртвым признан. Энакин Скайуокер был взят в Храм, досталось это чудушко Луминаре... Но та не справилась. Сбежал ученик. Не к кому-то, а к самому Палпатину. Тот его пристроил в лётную академию. И дальше протекцию оказал. Во время клонической войны Скайуокер сделал стремительную карьеру...

Граф Дуку, магистр джедай, таинственно погиб ещё до её начала.

А вот некий Дарт Бен в доспехах, вокодере (дизайн Вейдеровский!), Кеноби аж вздрогнул... Порылся в шкафах... И да, нашёл. Вот это поворот. Лицо сепаратистов, которое официально сразил на рушащемся крейсере тогда ещё генерал Скайуокер... Во время спасательной операции. История здесь повторялась. Палпатин решил поиграть, но заигрался.

Очевидно, два его ученика (Оби-Ван-то как туда попал? Типа, убил Мола — займи его место?! Сыграл на его тоске по учителю, боли и страхе стать наставником Избранного? Видимо...) объединились и вместо того, чтоб определить сильнейшего подле трона Сидиуса — вдвоём убили его... Скрыли следы — останки Палпатина только по ДНК угадали.

Так что... Кеноби нервно рассмеялся, видимо, здесь он ситх-Учитель. Но при этом джедаи вполне здравы. Республика процветает, то, что Палпатина не раскрыли, позволило Амидале выдвинуться на этот пост... Ну, а Энакин... Оби-Ван ещё раз глянул Голонет... Выглядел вполне знакомо, не был он похож на Вейдера. Может, и не всё так уж и плохо тут, а?

Могут ли быть и волки сыты, и овцы целы? Уживаться на одной планете два ситха и целый Орден джедаев? Зачла ли Сила это за баланс? Ведь они... победили. Притом, что джедаи уверены, что выиграли они. Как же так?

— На некоторые вопросы не может быть однозначного ответа, — и вновь этот голос.

— Посланник Силы... — Оби-Ван поджал губы. — Я понял... Я тоже способен на многое. Нельзя всегда полагаться на Силу, чтоб та вела. Порой нужно изо всех сил стараться самому. Я буду обучать Люка. Но не так категорично, как его отца. Я не повторю ошибок...

— Видишь, Дарт Бен, как полезно бывает посмотреть на проблему под другим углом? — хмыкнул "бармен" и пододвинул к нему блюдце с печеньями...

С легким сожалением Кеноби покинул этот дивный странный мир. А уже у себя дома внезапно увидел мастера Джинна.

Тор сдавленно зашипел. Это было нечестно. Абсолютно. А ещё неправильно. Почему из всех в живых остался только он? Ну вот и что ему делать, а?! Теперь, когда Танос мёртв уже во второй раз, и на сей момент окончательно (Одинсон очень надеялся, что нового соприкосновения параллелей не случится... И в то же время очень-очень сильно порой желал именно этого!), зачем он нужен?

Мстить некому, да и устал он уже от мести, право слово, ну сколько можно? Идти ему тоже некуда — в Новом Асгарде так тоскливо, что хоть топись в бочонке с пивом... Друзья-гладиаторы, что скрашивали его последние пять лет там, сейчас наметили путь-дорожку. Они пошли дальше. В отличие от него.

Тор смотрел, как заканчивается церемония на похоронах Старка, и не мог взять в толк... Почему не он?! Да, отец бы возмутился, снова сравнил бы жизнь смертных с ослиной или как тогда о Джейн в Асгарде высказался... Нелицеприятно. Болезненно. Но Одинсон был другого мнения. Да, те живут ничтожно мало по меркам "Верхних миров", но подчас делают для процветания этой Вселенной больше. Горят ярко, они точно вспышки...

У Тони та оказалась особенно короткой. У Нат. У Стива, что сейчас отправится в путешествие с билетом в один конец. И переубедить его не делать это, отдать кейс ему, Тору не удалось. Как и не удалось постичь обманный трюк (вполне в духе Локи — царапнуло внутри) и предупредить... Самому щёлкнуть перчаткой. Велика вероятность, что бог грома даже выжил бы... Но нет.

И сейчас Одинсон стоит тут, чувствуя, как невероятно тоскливо сворачивается всё внутри. Выжил, а зачем? Оказался никудышным царём, вовремя это осознал, отдал крохи былого величия и власти той, кого Локи называл Бухарём... Даже Валькирия с ПТСР (Тор переобщался с кэпом, да) и то оказалась более профпригодна, чем он.

Мстителем он тоже оказался неважнецким. Надо было по голове, Таноса вам в бабушку! Сыном... Вспомнить больно. Не защитил маму, когда та сделала всё, чтоб спасти его женщину. Братом... Тоже подвёл. Локи нужно было уделять больше внимания и потом нельзя было позволить этому дурню погибнуть. Другом... Отвратительным. Его друзья детства или мертвы, или безвестно пропали. Вот, в общем-то, чем можно заняться... Поискать Сиф, но Тор не может — он малодушно понимает, что пока не знает правды, то имеет право на надежду... И что вероятность, что та в самом деле жива — ничтожно мала. Да и с друзьями-людьми сплоховал. Да... Через одного мертвы.

А Тор жив. Даже упитан. Чересчур... Мама в другом ответвлении просила его похудеть. Хоть это громовержец с фигурой сумоиста выполнит, да. Пока план именно такой, но перед тем, как полететь со Стражами (тоже осиротевшими, да) в поисках того, не знаю что, да и просто, чтоб время было чем занять... Прежде Одинсон, покинувший похороны, заглянул в уютную кофейню. Ту однажды показала ему Джейн. К слову, ещё один повод себя ненавидеть... Разошлись. Точнее, она устала терпеть его постоянные отлучки и не самый легкий характер. А ведь Тор все ещё тосковал по ней.

Вот и прибыл сейчас в это заведение, пережившее Щелчок — не рухнувшее в разрухе. Только заказ сделать не успел: официант поставил перед ним чашечку кофе с корицей и... лимонный пирог. Тот самый, что любил Локи и уважал сам Тор. Какого чибиса пузатого?!

Одинсон недоуменно посмотрел на этого ретивого... Да, для официанта тот, пожалуй, слишком... Даже не в возрасте дело! Слишком самоуверен, ладно скроен и вообще. Внутри него расползалось чувство, что перед ним кто-то совершенно непростой. Схожее возникало в присутствии Стрэнджа. Ещё колдун?

— Я ещё не сделал заказ. Это не моё, — не мигая, заявил громовержец.

— А это за мой счёт, мистер Одинсон, — подмигнул ему "официант". — Попробуйте... Рецепт должен в точности повторять Асгардский.

— Это невозможно, — качнул гривой Тор. — Дворцовая кухня была секретом. Более того... — он хрустнул зубами. — Хела и Танос изничтожили всех её работников. Рецепт канул в бездну. Если только... — он вздрогнул, приглядываясь за плечо незнакомца. Там и в самом деле виделось поднимающееся над крышами домов солнце. — Ты не мой брат! — и он рубанул гром-секирой прямо перед "официантом".

— Увы, не в этом мире. И не в этой программе защиты свидетелей, — тот не дёрнул и бровью. — А братьев, здоровяк, у меня и своих хватает.

— Кто ты? — отметив и странности, и железные нервы, сглотнул вязкую слюну Тор.

— Странник, — уклончиво ответил тот. — Ты ведь знаешь о мультивселенной. Так вот, я не отсюда, — дождавшись кивка, ответил.

— А от меня что нужно? — рыкнул Одинсон.

— Ничего... Мне, как и тебе, не по себе, что привычный мир рухнул, что нужно заново искать своё место в нём... Вот и отправился в путешествие. И из-за скуки, просто потому, что могу, решил облагодетельствовать некоторых существ.

— Мне не нужна помощь, — хмуро ответил Тор. — Сам справлюсь. Как-нибудь.

— Помогая тебе, я помогаю и себе. Ты вот, когда кого-то спасешь, тебе же легчает? Но вот спасти себя самого — это сложнее всего... Поэтому позволь... Хватит ломаться — попробуй пирог — и ты узришь, как могла бы иначе перетасоваться твоя жизнь, на которую ты ропчешь. Затем я верну тебя назад.

— Стражи не успеют отбыть без меня? — Одинсон с тоской поглядел на пирог. Пах он в точности как тот, что он помнил. Интересно, а каков на вкус?

— Не успеют... И я дам тебе рецепт! — мигнули глаза у официанта иссиня-синим.

— Это мощный аргумент, — качнул гривой Тор. — Но я не могу довериться тому, чьего имени я не ведаю.

— Я Гавриил, сын Чака, — губы самоназванного Гавриила дрогнули в грустной улыбке.

— Уговорил, Чаксон, — кивнул Одинсон и вгрызся в пирог... Неизвестно, как этому проходимцу удалось, но он был именно... таким! Родным и... да, есть его было грустно и светло. Даже если внутри яд или ещё какая подстава — это того стоило. А затем его вырубило.

* * *

Как вырубило, так и врубило. Ага... Одинсон грязно выругался, припоминая содержательную беседу с порядком наквашенной Романофф. Ну тогда, после Нью-Йорка... Одной шаурмой дело не ограничилось. Они пили. Весь бар Старка оприходовали, причем конкретно Тор — 90%, ибо меньшее количество его не пробило. А остальным не хватило... Благо у Тони всё хорошо с логистикой и... Да, вспомнить, конечно, было что, но большая часть того вечера (после того, как он, убедившись, что братец жив и помирать не планирует — мало ли... Халк отбивную из него пытался сделать. Запер того у Старка же, откусались от ЩИТа и журналистов, только потом пошли чего-нибудь попить и поесть) расплылась в тумане.

Сейчас же Громовержец охотнее бы в туман побежал, чем то, что обрушилось на него из злобно скалящейся реальности. Потому что он узнал корабль, оказавшийся в его жизни роковым... Правда, сейчас он был его... Постояльцем.

Здесь у Тора была СВОЯ каюта. На Святилище. Если бы это была постановка, которую ставил Локи, то сейчас самое время для падения занавеса.

Но ничего, кроме челюсти Одинсона, так и не упало. Какой-то неправильный мир выходил. Совершенно. Ну вот каким ветром его могло занести к Таносу? Он что здесь... один из его детей?!

Но как судьба могла ТАК вильнуть?

Одинсон задумался — что могло пойти по угашенной звезде, чтобы сам Тор, его вариант, да как угодно называйте... Чтоб одна из его версий взяла и пошла дорожкой, если не Хелы, то Локи, а?! Похожая судьба... Связанная с безумным титаном. И нельзя сказать, что такого не могло случиться, поскольку братец — приёмный, дурная кровь и далее по тексту дурной пьесы.

Нет, и Хела это доказала. Скорее, это Тор выбивался из ряда детей Одина — родных и приёмных... Что вселяло сомнения в уровне приёмности, да. Так что, да — мог и пойти дорогою кривой... Например, тогда, когда пал на Землю. Если бы не встретил Джейн, доктора Селвига и Дарси. Если бы Локи не послал Разрушителя... Если бы тройка воинов и Сиф не пошли против воли Всеотца и и.о. Всеотца... Тогда история могла бы и измениться.

Тор вздрогнул. Он помнил себя прежнего. За ничтожные двадцать лет он изменился так, как не менялся двести. Прежний он был заносчив, высокомерен и недальновиден, да что там — слеп... Прямолинеен до безобразия. Бесцеремонен. Неудивительно, что Локи это так бесила, ха. Да, тот Тор и нынешнего б заставил ловить фейспалм... Или как там говорят. М-да... Впрочем, и тот Локи был... другим. Они оба повзрослели за эти годы. Вот только громовержец жив и продолжает набивать шишки, а тот... даже и могилы нет. Болтается в космосе глыбой оледеневшей... А ведь всегда холода шугался.

Тор вздохнул. Да, могло такое быть, что его павшего на Землю, пусть и не из Бездны, выкрал бы Танос, да и предложил месть. За что? За несправедливое решение Всеотца? Подсидевшему брату? Не заступившейся матери? Друзьям, что не посмели ослушаться приказа? Да... Несмотря на боль внутри, и такое могло быть.

Одинсон поморщился. Ему не нравился этот мир. И ему плевать, может, ли он тут что-то менять или нет... Громовержец — бог. И сам напишет правила. Теперь-то знает, куда бить. Только... Ему захотелось грязно выругаться: ни Мьёльнира, ни гром-секиры. Ладно... Тор ведь не бог молотков... секир и прочего. Шарахнет молнией по огромной виноградине — будет изюм.

Только вот на Святилище Таноса не нашлось... Не просто куда-то вышёл народ покошмарить, навести баланс... Его совсем не было. И все воины подобострастно склонялись перед Тором. Кажется, это был его корабль.

Гневно фыркая, Одинсон залез в сеть. Долго сидел. И шерстил, шерстил... Чувствуя, как встаёт дыбом его собственная. Не только на голове.

Итак, хорошая новость — Тор убил своего благодетеля — зачеркнуто, приёмного отца — до того, как тот устроил массовый геноцид. Плохая новость — камень силы он тут себе прикарманил... Он и правда был у него — Тор хмыкнул — в кармане. Правда, магическом — тут его немного научили всякому ведовскому... Всё же мама Фригг именно ей и была, а задаток хоть и не развивался, но полностью не атрофировался.

Ещё одна плохая — у этого Одинсона с семьей были нелады. Мягко скажем. Вот он и летал по Вселенной... Не то чтоб совсем уж безобразничал, но вместо ратных подвигов это был в основном поиск и охота за редкостями. Артефактами и аномалиями. На то и жил — на сомнительной славе и тех слугах Таноса, кто побоялся от него свинтить.

А в Асгарде... Тор скрипнул зубами. Отец и мать были живы. Хела надежно заперта... Друзья его, один за другим, сложили головы в походах или безвестно пропали. Локи из кожи вон лез понравиться. Но у него не получалось. Хоть тот и старался... Намеренно ввязывался в громкие дела. В результате и этот принц сбежал... Странствовать, устав от того, что даже без Тора его не хотят принимать. Никак. Да, это было горько... И только один одинокий молот так и лежал, пылясь где-то в Асгарде. Да уж, перемудрил отец...

Одной весь кредит доверия и слом под грузом ответственности и отобранного расположения... положения! Другому, баловню судьбы, всё, а потом выбивание почвы из-под ног. Третьему никогда по-настоящему не давали и шанса.

Нет, Тор не хотел тут оставаться. Странный мир... В нём, наверное, многое ещё можно было починить... или же нет. Страшно осознавать, что без твоего героизма и активного вмешательства для большинства было бы даже лучше.

Когда Тор увидел лимонный пирог на столе в каюте, то несказанно обрадовался. Да, здесь живы те, кого он любил, но этот Одинсон разрушил с ними отношения. У пирога был очень странный привкус. Горечь и облегчение.

— Ну и что я должен был понять? — оторвав голову от столика в кафе, спросил громовержец. — Что я не только бесполезен, но и вреден? Эй? — Одинсон выругался. Вместо Гавриила у его столика стояла какая-то крашенная блондиночка. — А как же мой рецепт?! — обиделся он, понимая, что того фокусника уже и след простыл.

— Лимонного пирога? — спросила официантка, и что-то было знакомое в тембре её голоса, что Тор присмотрелся... А та и в самом деле была похожа. Как такое возможно?

— А ты знаешь рецепт? — тихо проронил он.

— Меня изъяли из родного мира слишком рано... Но рецепт я знаю, — тихо ответила та. — Гавриил появился внезапно, он сказал, что не одна я в Мультивселенной одинока и потеряна.

— Ты Локи? — с чувством зарождающегося сумасшествия, спросил Одинсон.

— Предпочитаю, чтоб меня звали Сильвия, — хмыкнула та. — А ты как предпочитаешь, чтоб к тебе обращались? Бог секир?!

— Просто Тор, — поморщился громовержец, но... Одно было ясно: с этим подарочком от Чаксона скучно не будет. — Как насчёт небольшого путешествия... Я тут нашёл корабль и экипаж... В меру отбитый.

— О, меня им не переплюнуть! — покивала эта... Локи. И Тор охотно ей поверил.

* * *

Гавриил вздохнул. От себя не убежишь. Он довольно прятался по иным мирам, это затянулось... Крылья молили о возвращении назад. А чувства подсказывали, что всё кончено. И братья, и отец сгинули в пустоте. Он последний... А уж от своего слишком юного племянника — нового бога — он скроется. Непременно.

А дома всё настолько хорошо, насколько может быть при опустевших небесах... Ангелов, и правда, стало меньше. Как и демонов. Ад теперь принадлежит Ровене. О, однажды Гавриил найдёт в себе силы спустится. Эта рыжая ведьма заслуживает, чтоб её навестили... Вампиров и оборотней стало меньше, но они быстро размножаются... А Винчестеры... После смерти Дина (ему с самого начала было уготовано умереть молодым) Сэм отошёл от охоты.

Он, как никто, заслужил своё долго и счастливо. Но в мире совершенно не всегда так бывает. Кому-как не Лосю это знать... Но он пытался. Снова начал сначала. Пустил корни.

Так что Гавриил осторожен. Он наблюдает издали и лишь в людном парке развлечений (где нет клоунов — видимо, кое-какие фобии — это семейное, прямо как дело), куда Сэм привёл сына, приближается. Да, трикстер возвращается и навещает уже не младшего Винчестера. И нет, он не рискует, не показывается ему... Улучает момент и дарит этому маленькому Дину, что с энтузиазмом слушает сказки от отца на ночь, пока не зная, что те вовсе не сказки... ужасы реальны. Этому, пока чистому мальчику Гавриил дарит пропавший амулет большого Дина — детектор бога... Ему несложно убедить того принять дар — он представляется фокусником и в самом деле показывает... весьма реальные чудеса. Совсем немного. Ведь за Сэмом и его сынишкой наверняка одним глазом приглядывает Джек... Этого хватает. Гавриил выдыхает. Амулет этот не только светится, но и защищает от кое-какого зла и добра. Теперь, после того, как он над ним поколдовал.

С чувством выполненного долга Гавриил принимает решение покинуть США, чтоб не привлекать внимание племянничка. В этом мире много стран. посмотрим, сможет ли он где-то отыскать новый дом... Но если не в этом мире, то, увы, нигде. И да... его программа защиты свидетелей — когда-то он думал, это временно, сейчас понимает, что нет ничего постояннее временного.