Рандеву со Смертью (гет)

Открыв глаза, Том Реддл судорожно втянул воздух в легкие...

Воздух этот был затхлым влажным и холодным. А все пространство вокруг него было погружено во мрак, хоть этот мрак и отличался от той посмертной тьмы, что так напугала его.

Первое, что почувствовал Том, снова оказавшись в мире живых, — это облегчение. От воспоминаний о своем недавнем рандеву со Смертью Реддла пробирала крупная дрожь.

Не веривший ни в Бога, ни в дьявола, — атеист Том был напуган.

Все его убеждения относительно посмертия были разрушены одним только фактом существования такой сущности, как Мара. И что теперь делать со своим открытием — Том не знал. Ведь это значит, что есть и другие...

Чувствительность в его тело возвращалась омерзительно медленно. Лежа в полной темноте — маг только и мог сейчас, что дышать и прислушиваться к своим ощущениям. Ощущения недвусмысленно намекали ему на последствия заклятия Петрификус Тоталус. Неприятного, но относительно безвредного. А это значило, что не позднее чем через пару часов он сможет наконец двигаться и тогда он разберется с теми, кто посмел поднять руку на своего господина...

"Они дорого заплатят!" — пообещал себе маг, не сомневаясь, что магию против него использовал кто-то из его свиты. И скорее всего, кто-то из новичков, еще не имевших Метки... Ведь магия метки не позволила бы навредить своему господину.

Кожу по всему телу неприятно покалывало, будто сотней холодных иголок, и эти ощущения доводили Реддла до белого каления, но ничего поделать с ними он сейчас не мог...

Где-то в отдалении от него послышались гулкие шаги. Шаги эти принадлежали как минимум двоим взрослым, и, судя по звуку, — эти двое направлялись в его сторону...

— Люмос, — услышал он чей-то приглушенный голос, дверь, лязгнув затворами и скрипнув петлями, — отворилась. В следующий миг все вокруг озарилось мерцающим тусклым светом...

Огонек парящего под потолком люмоса выхватывал из мрака рельефы грубой кладки из дикого камня. Темница в котором находился обездвиженный и дезориентированный волшебник была совсем крохотной, не имела ни окна, ни даже вентиляционной решетки, какие, как он знал, были в камерах Азкабана.

Свет затрепетал неровными бликами на широких железных браслетах, соединенных толстой цепью, тянущейся к его, Тома, шее...

"Кандалы? Почему на мне антимагичнские кандалы?!" — успел подумать Том, прежде чем чья-то рука грубо схватив его за плечо, привалила к стене, придавая его безвольному и беспомощному телу подобие сидячего положения... Том, основательно приложившись затылком о каменную стену, — недовольно зашипел.

В маге, проделавшем это, Реддл с негодованием узнал Рудольфуса Лестрейнжа...

Ярость захлестнула его быстрее, чем он успел взглянуть на второго вошедшего, а когда его взгляд все же выхватил из полумрака лицо вошедшего, — разум отказался воспринимать увиденное всерьез. Ведь Том узнал во втором визитере себя самого...

— Оставь меня, Руди, мне нужно побеседовать с пленницей наедине... — свистящий шепот заставлял кровь стыть в жилах.

— Конечно, мой Лорд, — отозвался маг, и с поклоном вышел.

Как только дверь темницы захлопнулась, образ Волдеморта стал расплываться и терять четкость, превращаясь в облако черного дыма. И вот уже перед Томом снова предстала Мара, еще более величественная, чем в недавнем его видении. Он почувствовал на себе ее пронизывающий взгляд, хотя глаза ее снова были скрыты спадающей на лицо тканью...

Тому захотелось спрятаться, убежать, скрыться от этого взгляда, но он не мог даже пошевелиться. В правой руке Мара сжимала добытую им с таким трудом бузинную палочку...

Взмахнув ею, она создала из воздуха некое подобие стула с мягкой пурпурной обивкой и грациозно села напротив него. Еще один пасс и свет в темнице стал чуть ярче...

— Надеюсь, смертный, ты не решил, что наша с тобой беседа была лишь грезой?

Как ты помнишь, я говорила, что лично прослежу за исполнением твоего наказания, Том Реддл.

Там, между мирами, ты сделал поспешные и неверные выводы. Очень многое из нашей беседы ты вовсе не понял, или понял превратно. Я не виню тебя. Смертные всегда отличались отсутствием гибкости ума. Людям не дано понимать суть вещей, как бы они того ни хотели. Обычно вы слышите лишь то, что хотите услышать. И видите то, что готовы видеть.

Том хотел задать тысячу вопросов богине, но язык его будто прирос к небу и он вынужден был внимать ей молча.

— Посмотри на себя, Том, — Реддл с трепетом перевел взгляд на свои, закованные в железо руки. Они принадлежали не ему. Не смотря на царапины и грязь под ногтями — руки эти принадлежали кому-то очень юному...

На внутренней стороне левого предплечья, Реддл заметил вырезанные на коже мелкие неровные буквы. Раны от порезов уже затянулись и теперь тонкие шрамы складывались в слово, смысл которого не желал доходить до его сознания... "Грязнокровка" — было высечено лезвием на его руке...

Негодование, — вот что он почувствовал, неверяще глядя то на мерзкое слово, то на Мару, терпеливо взирающую на него сверху вниз. Вторым неожиданным открытием была едва заметная из-за худобы женская грудь, на которую его взгляд наткнулся будто бы случайно.

И только тогда до Тома Реддла начала доходить вся абсурдность ситуации. Он больше не был самим собой... Хуже того, он был кем-то другим. Он был женщиной!

— Первый мой дар тебе — это время, Том, — мягко произнесла Мара, — Теперь у тебя его будет достаточно. Твое прежнее тело, пока послужит мне, если ты не возражаешь... — и, опешивший от такого поворота событий, Реддл не нашелся, что на это ответить.

— Мой второй дар тебе — это женское тело, ведь лишь оно способно дарить жизнь, постигая ее истинную суть и ценность. Увы, смертный, мужское тело не способно на подобный опыт, а следовательно, — не могло бы послужить достижению твоей цели.

Как я уже говорила, — я помогу тебе, чем смогу. Так что можешь на время забыть свой главный страх. Ты не умрешь, пока не пройдешь путь Искупления до конца... А если попытаешься умереть намеренно, то я опять же, — смогу вернуть тебя назад. И поверь, тебе этот процесс не понравится.

О третьем даре ты узнаешь позже, и он также облегчит твою задачу, насколько это возможно. И за этот последний дар ты должен будешь благодарить не меня, но того мальчика, чья смерть была недавним делом твоих рук. И ту девочку, которую замучил до смерти один из твоих "друзей", кажется его зовут Рабастан. Девочка согласилась дать тебе это тело в пользование, взамен на кое-какую услугу с моей стороны...

Увы, Том, мне пришлось вмешаться в поток времени и кое-что изменить в настоящем, чтобы твое будущее было таким, каким должно быть... И придется вмешаться еще не единожды, чтобы исправить то, что ты натворил здесь.

Не пытайся противостоять мне, Том... У тебя не получится ни обмануть меня, ни скрыться от моего гнева.

И если ты снова разочаруешь меня, то отправишься туда, куда моя нога не ступала уже много веков и где молят о смерти, почитая ее за избавление... — Мара сделала пасс рукой и Том вдруг почувствовал, что может двигаться и говорить.

— Задавай свои вопросы, смертный, пока твой мозг из ушей не вытек от напряжения... — усмехнулась богиня, наблюдая как юная девушка неловко поднимается на ноги, гремя тяжелыми цепями...

— Кто она? — спросил Том, хотя на самом деле его волновала лишь надпись на руке, не желавшая стираться из его памяти и с его кожи...

— О, весьма достойная юная ведьма, чье имя никогда не произносили так, как следовало бы его произносить, — Гармония...

Береги это тело, смертный! Этот дивный сосуд содержал в себе выдающийся разум и чистую душу. Справедливую, непоколебимую, преданную и любящую.

Названная в честь богини, дочери Ареса и Афродиты, — Гармония ни делом, ни помыслом не запятнала это светлое имя.

И теперь пребудет в чертогах Вальхаллы, одесную Героя, с которым разделила судьбу при жизни, — после столь прочувствованной речи Мары, Том не осмелился задавать свой вопрос относительно чистоты крови этой самой... Гармонии...

— Я вижу, что в твоей голове клубится еще сотня вопросов, но ответы на них ты получишь в ближайшее время, если конечно научишься, наконец слушать и слышать, а не спорить и отрицать.

Что ж, — Мара поднялась со своего трона и жестом заставила его исчезнуть, — Наш провожатый, что стоит за дверью уже заскучал и сгорает от любопытства, — Мара подошла вплотную к Тому и положила руку на его макушку, непривычно покрытую пышной шевелюрой. Картинки и воспоминания из жизни прежней обладательницы тела проносились перед мысленным взором Реддла, сливаясь с его, Тома воспоминаниями...

Адская боль прошила его сердце, казалось, что его мозг раскалился и вот вот закипит прямо в черепной коробке от этой немыслимой боли. Оглушительный крик, переходящий в визг, заполнил собой все пространство камеры, и Том не сразу осознал, что это кричит он сам, стоя на коленях у ног Мары, и судорожно цепляясь за подол ее одеяния. Не в силах выносить эти муки, Том, наконец сдался и сознание покинуло его, даруя избавление от страданий.

Это Мара, силой божественной воли, заставила части его души на миг собраться воедино, чтобы вернуть ему память о прожитом. А затем его Душа снова расползлась на фрагменты, будто гнилой кусок старой тряпки... Ибо никакая сила не могла удержать их вместе.

— Да, Том, Душа тоже может болеть, но тебе нужно было почувствовать эту боль в полной мере, чтобы осознать весь ужас содеянного... — произнесла Мара в пустоту, вновь принимая облик Лорда Волдеморта.

Подхватив левитацией обмякшее тело девушки, — Мара, теперь уже в новой своей роли, — распахнула дверь темницы. Маг, стоявший в темном коридоре, резко отшатнулся, едва не потеряв равновесие, — Мой Лорд?

— Приведи ко мне Малфоев, Лестрейндж. Всех троих. Я буду ждать их в бывшем кабинете декана Слизнорта.

Спешно изобразив поклон, Рудольфус Лестрейнж поспешил исполнить приказ, торопливо скрываясь в глубине узкого мрачного коридора.

Едва маг скрылся из виду, Мара, щелкнув пальцами, мгновенно очутилась в упомянутом ею кабинете. Еще пара щелчков и светильники ярко осветили каждый уголок богато обставленного помещения.

Тело Гермионы Грейнджер, ставшее теперь обиталищем последней части души Тома Реддла — было бережно опущено на ковер в центре комнаты.

— Малфои, в сопровождении уставшего и раздраженного чем-то Рудольфуса, — появились на пороге кабинета спустя всего четверть часа.

— Можешь быть свободен на сегодня, Рудольфус, — прошелестел Волдеморт с кривоватым подобием улыбки на сером безгубом лице.

Правильно поняв приказ, — сопровождающий визитеров маг ретировался, оставив одиозную семейку аристократов наедине с их Господином. Волдеморт, тем временем, незаметным жестом, заставил Тома в теле Гермионы прийти в сознание. И теперь распростертый на ковре маг мог слышать каждое прозвучавшее в этих стенах слово. Стараясь ничем себя не выдать — он весь обратился в слух.

— Я вижу, что никто из вас троих серьезно не пострадал. Это хорошо. Присаживайтесь, располагайтесь, разговор нам предстоит долгий, — дождавшись, пока маги рассядутся на вычурном диване, возле камина, — Волдеморт продолжил.

— Пожалуй стоит начать с тебя, Драко... — Малфой младший неосознанно придвинулся ближе к матери и вжался в сидение. Внимание Лорда не сулило ему ничего хорошего и он был явно напуган.

— В свете событий последнего года, ты показал себя с хорошей стороны и был весьма мне полезен, не смотря на некоторые твои промахи, которые я склонен списать на твою юность и отсутствие опыта. Ну да опыт дело наживное, — парень, услыхав похвалу, выдохнул и слегка расслабился.

Сам Том вовсе не считал Малфоя младшего полезным, и уж тем более заслужившим похвалы, но теперь это было не ему решать.

— Прежде чем я убил Гарри Поттера, Драко, — я из чистого любопытства залез в его лохматую голову, и знаешь что я там обнаружил, Драко? — Малфой снова съежился на сидении, ожидая худшего.

— Я обнаружил, что не далее как вчера, в самый разгар сражения — ты выследил Поттера и хотел сам привести его ко мне, вместе со своими друзьями. Это похвальное желание. Однако твой друг был неосторожен с огнем и в результате вы едва не погибли в Адском Пламени, — Нарцисса сдавленно вскрикнула и дернулась в сторону сына, услыхав это, но быстро совладала с собой и отстранилась.

— Гарри Поттер, вместе со своим рыжим приятелем, — спасли вас с Гойлом, усадив пассажирами на свои метлы, — все так и было, Драко? — Малфой младший на это кивнул,

— Да, Господин, все так и было.

— А не напомнишь ли ты мне, Драко, кто именно первым выразил желание спасти ваши с Гойлом жизни?

— Гермиона Грейнджер, — сдавленно ответил парень, пряча пылавшее лицо в ладонях. Ему было стыдно, что его спасла от верной смерти какая-то грязнокровка, и тем более неприятно, что это была подружка Поттера.

— Это она? — спросил Волдеморт, кивая на неподвижно лежавшее посреди гостиной тело девушки. — Подойди и убедись, если сомневаешься, — Малфой неловко поднялся с дивана и обошел вокруг девушки. Наклонившись, он отстранил густые пряди волос с бледного худого лица и подтвердил, — Да, мой Лорд, это она.

— Люциус, ты подтверждаешь, что согласно нашим традициям у твоего сына теперь Долг Жизни перед этой волшебницей? И, что хуже всего, перед родом Поттер, коль скоро сам спаситель твоего сына уже мертв.

— Да, мой Лорд, подтверждаю. — отозвался Люциус, хотя по его лицу явственно читались все его чувства к Грейнджер, и чувства эти далеки были от благодарности за спасение наследника. — Волдеморт удовлетворенно хмыкнул.

— К твоему счастью, Драко, девчонка за время своих скитаний по горам и лесам, нашла время, чтобы выйти замуж за Поттера, консумировать этот брак и даже понести от него.

Кто-то из егерей, вероятно, снял с нее кольцо, но это ничего не меняет. И скажу больше — у нее будет мальчик.

— Нарцисса, скажи-ка мне, кто наследует роду Блэк?

— Последним живым наследником был Сириус Блэк, господин... — всхлипнув ответила женщина и скорбно потупилась.

— А кто наследует Сириусу Блэку?

— Я не знаю, мой Лорд, у него не было наследников, — тихо отозвалась Нарцисса избегая смотреть на темного мага, внушавшего ей смесь страха и отвращения.

— Зато я знаю, леди Малфой, — бодро сообщил ей Волдеморт, — Сириус Блэк завещал свой дом и титул своему крестнику, — Гарри Поттеру, — Нарцисса услыхав это судорожно втянула носом воздух. Такой неожиданный поворот никак не укладывался в ее голове.

— Более того, Леди Малфой, — продолжил вещать он, — Мальчишка вступил в права наследования по всем правилам и старинный дом Блэков принял его.

А это значит, что младенец в чреве этой ведьмы, как законной жены Гарри Поттера, — наследует обоим родам: Поттерам и Блэкам.

— Что ты думаешь по этому поводу, Люциус?

— Вы как всегда совершенно правы, Мой Повелитель, — ответил Люциус, бросая ненавидящие взгляды на девушку, лежавшую поблизости.

— Наследник Малфой!

— Да, мой Господин! — подскочил с дивана Драко от неожиданного окрика.

— Согласен ли ты стать Регентом родов Блэк и Поттер и взять на себя заботу о будущем наследнике этих древних родов? В счет погашения твоих Долгов, разумеется.

— Как вам будет угодно, мой Лорд, — склонился в поклоне Драко, еще не до конца понимая всю серьезность возложенных на него обязательств.

— Теперь займемся твоими делами, Люциус... — Малфой старший весь подобрался, выпрямился и нацепил на лицо маску решительного смирения.

— Скажи мне, верно ли то, что за твоей семьей вот уже несколько столетий тянется проклятие одного ребенка?

— Это так, мой Господин, — ответил аристократ и его лицо покрылось красноватыми пятнами, все же вопрос был слишком личными болезненным для его мужского эго.

— Ты знаешь что послужило причиной этого проклятия? — Малфой раздраженно кивнул, — Давняя магическая дуэль между моим предком и предком Уизли. Они получили печать предателей крови, а мы... — Люциус умолк на полуслове, а Нарцисса одарила мужа нечитаемым взглядом.

— Ответь мне, Люциус, знаешь ли ты как снять это проклятие с рода Малфой? — снова кивок. И снова острый как бритва взгляд Нарциссы.

— К твоему несчастью, Люциус, я тоже это знаю, — ухмыльнулся Волдеморт с предвкушением, а затем обратился к Нарциссе:

— Скажите мне, Леди Малфой, ваш брачный обет допускает расторжение союза?

— Допускает, мой Лорд, — в голосе женщины сквозила плохо скрываемая обреченность. Теперь уже Люциус зыркнул на жену так, что иной бы не выдержал тяжести этого взгляда.

— Значит решено! — хлопнул в ладоши Волдеморт и Нарцисса вздрогнула от этого звука.

— Люциус, я приказываю тебе незамедлительно освободить леди Малфой от всех обетов, ибо дальнейшее ее нахождение в этом браке не имеет никакого смысла.

Второй мой приказ касается непосредственно вас, Лорд Малфой, и он обязует вас незамедлительно жениться на девице Уизли.

Она уже достигла брачного возраста, вполне здорова, магически сильна и, надеюсь, плодовита, как все потомки Прюэттов.

Таким образом ты снимешь довлеющее над твоей семьей проклятие и сможешь заполучить чистокровное, магически одаренное потомство уже в скором времени. — Малфой склонился в подобие поклона, тщетно пытаясь скрыть всю ту бурю эмоций, которая бушевала в его душе, в связи с новым приказом. Ведь больше всего на свете он ненавидел Уизли, а еще он любил свою жену, но Волдеморта это не волновало.

— Вам же, Нарцисса я предлагаю в качестве супруга рассмотреть мою кандидатуру, — Нарцисса застыла, будто мраморное изваяние, но протестовать не осмелилась. — Как вам известно, я наследую роду Гонт и... — Волдеморт сделал театральную паузу, — ...Слизерин, — глаза женщины расширились. Она прилагала сейчас титанические усилия, чтобы не убежать отсюда в слезах, ибо перспектива брака с Темным Лордом казалась ей хуже самой изощренной пытки.

Расторгнув брак с лордом Малфоем и вступив в брак со мной, вы Нарцисса, вполне сможете подарить мне наследников, чему бы я был несказанно рад. — продолжал разглагольствовать темный маг, не глядя на женщину, — Ведь проклятие рода Малфой больше не будет влиять на вас.

— Да, мой Лорд, почту за честь… — едва слышно отозвалась женщина, чье сердце, казалось вот вот разорвется от ужаса.

— Также, Леди, уведомите вашу сестру, что я ее жду завтра, здесь, в это же время, вместе с супругом. А теперь все свободны! — Драко, не забудь позаботиться о миссис Поттер так, как подобает Регенту.

— Эннервейт, — произнес Волдеморт, взмахнув бузинной палочкой и Гермиона Поттер, наконец обрела подвижность и смогла подняться с холодного пола.

— Пойдем, Грейнджер, — вяло пробормотал Драко, все еще оглушенный новостями, связанными с его семьей, — Отныне ты мой трофей и в твоих интересах не делать глупостей. И девушка неуверенно последовала за ним, позвякивая кандалами, но прежде чем покинуть помещение, она оглянулась на владыку своей судьбы...

Одобрительный кивок Мары, на миг представшей в истинном облике, — вот и все, чего удостоился Том, прежде чем сделать свой первый шаг на пути Искупления...