Шкатулка с нечистью (джен)

алярм! эта зарисовка содержит спорный контент. читайте с осторожностью!

Скрип двери приводит Отца Джонса в чувства. Он садится на подушках и утирает со лба холодный пот.

— Всё в порядке?

В дверном проёме стоит Матушка. Свет от свечи танцует от слабого ветерка, тени пляшут по её лицу.

— Что-то случилось? — сиплым голосом спрашивает он, не отводя взгляда от свечи. Воск стекает вниз. Подтёки тонкие, как её пальцы.

— Ничего, просто вы кричали, — услужливо подсказывает Матушка. Сейчас она похожа на столетнее приведение — квадратное грубое лицо, будто высеченное из мрамора неумелым мастером, дряблая белая шея.

Белая, как у неё. Только её шею впору было сравнить с лебединой.

Всё внутри теплеет против его воли. К горлу подкатывает тошнота.

— Гм, — Отец Джонс прокашливается, но голос остаётся сиплым. — Просто кошмар, Матушка.

— Помочь чем? Молока с мёдом, может?

Кудри цвета мёда. Веснушки на носу.

За рёбрами становится нестерпимо жарко. Пальцы на руках холодеют. От стыда тошнит ещё больше.

Он не хотел её вспоминать.

Он возносит Богу молитвы каждый день. Пусть Господь убережёт его от её волос, её губ и её глаз. Пусть Господь убережёт всех от его греха.

Пусть сокроет его проступок в темноте.

— Принеси виски, — скрипуче просит он, не узнавая сам себя. Матушка не задаёт лишних вопросов: пожимает плечами и исчезает за дверью.

Шаги растворяются в коридоре вместе со спасительным светом свечи. Ночь смотрит её глазами. Огромными, полными слёз и отчаяния.

Смогут ли небеса когда-нибудь простить его? Сможет ли она когда-нибудь простить его за то, что он совершил?

Это было больше, чем грех.

На смену жару приходит леденящий холод. Он обхватывает голову руками. Нечестно. Он не виноват. Рыжая ведьма. Она этого хотела. Она тянет его на дно сейчас. Его кошмары — это её вина.

В коридоре слышится шарканье. Он дёргается и опускает руки. Он старается выглядеть как обычно. Как всегда. Будто ничего не произошло.

Он знает — Бог видит всё.

— Ваш виски, Преподобный, — Матушка отдаёт стакан. Она равнодушно смотрит на его трясущиеся руки.

— Можешь идти, — Отец залпом осушает стакан. — Спасибо.

Матушка кивает, разворачивается и уходит. По коридору разносится шарканье. Тёплый и трепещущийся огонёк растворяется во мраке.

Господи боже, так и с ума сойти не долго.

Господи боже, прости и сохрани наши грешные души.

Пусть всё это окажется всего лишь кошмаром.

Отец ложится обратно на подушку. Только бы не было кошмаров. Только бы уснуть.

Тревожный сон подступает незаметно. Сквозь веки он видит полупрозрачный силуэт.

Рыжеволосая девушка склоняется над его головой.

Она.

— Это и был настоящий кошмар, Преподобный Отец Джонс, — тихо шепчет она, и по её лицу текут слёзы. — Просто не для вас, Преподобный Отец Джонс.

Он только улыбается сквозь сон.