Ihtonic

Как Тоню занесло в МГОЧиП Костя за два с половиной месяца так и не выведал. Он пытался, но каждый раз получал новую версию.
— Меня просто вырастили упыри, — сказала Тоня в первый раз.
— Что, прямо реальные упыри?.. — переспросил Костя, размешивая в чашке сахар.
— Ага. Один из них ещё на Тайку Вайтити был похож.
Во второй раз Тоня выдала байку про то, как её сбила машина:
— …и вот я лежу на асфальте и вижу, как надо мной склоняется Бог и говорит: «Я дам тебе ещё один шанс, если ты пойдешь работать в Московский городской отдел чудовищ и призраков». Ну я и согласилась, как дура.
В третий раз Тоня просто посмотрела на него как на идиота и сказала:
— Меня серенький волчок ночью схватил за бочок и приволок сюда. Всё, ты закончил со своими расспросами дурацкими? Иди работай.

Госпожа Дымодрев знала как минимум пять самых лучших рецептов с тыквой помимо пирога.
Она никогда не была кулинарным консерватором. Однажды она готовила цветы тыквы с брынзой — пожалуй, было даже вкусно.

«Кровь», — подумала София Никифоровна, встала на стул, перекрестилась и стёрла с креста красное пятнышко ослепительно-белой тряпочкой. Тряпочка стала грязной, а в широкой душе Софии Никифоровны поселилась тревога.

— Это как? — спросила Нина у летучей мыши, не особенно рассчитывая на ответ. У летучих мышей были проблемы с сознательной речью — это Нина тоже знала точно, хотя сейчас начинала сомневаться.
И не зря.

Чем старше становилась госпожа, тем меньше ей хотелось лететь на шабаш. Нет-нет, идея шабаша всё ещё оставалась крайне привлекательной, но сил собираться, искать самую черную остроконечную шляпу, садиться на метлу и проводить вечер в компании не всегда приятных и не всегда знакомых девушек, не было.

Госпожа сидела на крыльце, в кресле-качалке и деловито курила свою длинную-длинную трубку. Тонкая струйка дыма вилась, подобно змее, и госпожа Дымодрев, пребывающая в замечательном настроении, складывала из змейки слова: дом, дым, яблоко, осень…