Стеклянное озеро (джен)

Пробуждение было отвратительным. Каким оно может быть после ночи на остывшей осенней земле, в оковах лихорадочных сновидений? Часы ворчали о моей несостоятельности, как ранней пташки, тело бубнило что-то об избыточном потреблении жидкости перед сном, нос гнусавил о скудоумии и безответственности. Возможно, стоило отлежаться ещё пару дней. Неподъёмная же голова силилась всех заткнуть, но у неё ничего не выходило. Только покончив со скудным завтраком и направившись к озеру, чтобы вымыть посуду, я вспомнил события минувшей ночи. И замер, едва касаясь поверхности водоёма. Казалось бы, бояться нечего — стеклянная поверхность не скрывает ничего. Но в том-то и загвоздка: камни, поваленные деревья, некое подобие подводной флоры. И абсолютно никаких признаков того, что здесь хоть кто-то может обитать. Хоть одна маленькая рыбёшка? Никакого движения.

Что должен чувствовать нормальный человек, сидя на корточках в метре от таинственного озера, в котором всего каких-то пять-шесть часов назад лицезрел неизвестную науке живую громадину? Тревогу? Сомнения? Хотя бы неуверенность из-за неудобной позы. Да всё что угодно, лишь бы оно активировало инстинкт самосохранения! Я же чувствовал эйфорию. Азарт. Предвкушение. И, Боже, я знал, что потом обязательно об этом пожалею, но опустил руки в воду чуть ли не по локоть. «Ледяная. Кажется, вчера она была теплее. Или я так только ощущаю в общей атмосфере осеннего леса и так и не исчезнувших симптомов простуды?» Кожу уже начало ощутимо покалывать. Чего я, собственно, ожидал? Кто-то, вернее, что-то выплывет из-под затопленной ели или выползет из-за камня, чтобы поприветствовать такого воодушевленного меня? Скорее всего, по всем правилам жанра огромный подводный монстр затащил бы непутевого туриста в своё скрытое логово, и только рябь на воде ознаменовала бы нелепый конец моей короткой жизни. Руки я отдёрнул так резко, что по инерции откинулся на спину.

Нужно было думать логически. В этом озере не было ничего настолько крупного, чтобы скрыть от любопытных глаз то, что предстало им ночью. Каковы шансы, что пусть и аномально крупная, но, вероятно, всё же рыба может передвигаться по суше? Думаю, ничтожно малы. Значит, где-то за всеми этими камнями должна быть подводная пещера, соединяющая это озеро с другим. Или другими. Не стоило сбрасывать со счетов и систему лесных озер. Эта «рыбка» не обязана обитать исключительно в кристальных водах местных подземных источников. В конце концов, это лишь мои теории. Я даже не геолог. Мои познания в науке крайне ограниченны и весьма специфичны. Пожалуй, не стоило бросать учёбу. Не думаю, что это позволило бы получать ответы, как иллюзионисту из воздуха, но определённо, в некоторых аспектах моей активной жизни было бы проще. Но и теми знаниями, что имелись, при должной изобретательности можно грамотно воспользоваться. Ведь и цели моих поисков тоже довольно далеки от науки.

Как бы внутри меня не свербило любопытство, акваланг в моё скромное снаряжение не входил. Зато были камеры. День я потратил на поиск удачных ракурсов, проверку и отладку оборудования и вспоминая недобрым словом весь лесной сор, что так подло сдал меня накануне на расчистку подходов к камерам и самому озеру. Уставший, но довольный собой, я отправился спать.

Утром меня ждал неожиданный «сюрприз». Мне казалось, я просчитал всё, но моему сонному взору предстало металлопластмассовое крошево вместо дорогих, должен сказать, камер. Я даже не сразу смог оценить масштаб катастрофы. Остро захотелось покинуть это гиблое место как можно скорее. В то же время понимание, что тот, кто сломал камеры, сделал их своей мишенью не случайно, хоть и подталкивало к трусливому бегству, вызывало так же жгучее желание воочию узреть лесного вандала. И меньше всего хотелось в тот момент мыслить логически. Да, это мог быть самый обычный отшельник, недовольный неожиданным соседством с чрезмерно любопытным нарушителем его уединения. Но так же это вполне могло быть нечто с чешуёй и плавниками, при этом наблюдательное или даже, если повезёт, обладающее разумом, схожим с человеческим. Возможно, моя гипотеза и притянута за уши. Возможно, я верю в то, во что хочу верить. Возможно, у меня проблемы с головой. Сколько этих приземленных «возможно»! Но ни одно меня не устраивало. Ведь у озера кроме меня никого не было. Значит, не перед кем было играть прагматика и реалиста. Здесь я мог. Нет, я был в своем праве видеть ситуацию под наиболее выгодным для себя углом.

Пока я увещевал себя остаться, суля сказочные открытия, страх незаметно уступил своё место раздражению, а руки механически собрали весь хлам, ещё недавно бывший камерами. Злые мысли ещё долго роились в голове, подобно полчищу назойливых насекомых. Больше всего меня бесило отсутствие возможности зафиксировать моё будущее открытие для демонстрации общественности. В том, что оно состоится, у меня не возникало сомнений. Как и в том, что самого этого гиганта представить публике живьём и не по частям будет крайне проблематично. За раздумьями прошло не так много времени, как мне казалось. И я решил вздремнуть днём, чтобы, во-первых, иметь возможность увидеть таинственного гиганта собственными глазами, раз не мог его заснять. Во-вторых, таким нехитрым, но проверенным способом побороть симптомы разгорающейся с новой силой простуды.

Оглядев напоследок готовящийся к зимней спячке мирный лес, я полез в палатку. Но стоило мне забраться в уютный кокон спальника, моего слуха невесомо коснулся уже знакомый и такой долгожданный плеск. Не передать словами, чего мне стоило не шмыгать носом, пока я почти беззвучно выбирался к озеру. Тяжёлое серое небо пусть и скрывало местоположение солнца, но совершенно не мешало видеть в мельчайших деталях всё, что простиралось под ним. И даже так, я не смог сразу заметить стройный женский силуэт, что так естественно вписался в окружающий пейзаж. Она неожиданно появилась из воды у противоположного берега, словно озёрная нимфа. Залюбовавшись, я даже забыл, где нахожусь и, собственно, по какой причине. Почти не ощущая холода, как загипнотизированный кролик, я неотрывно смотрел на изящные кисти рук, играющие с водой. На плавные линии спины, облепленной длинными волосами, провожая взглядом, кажется, каждую каплю, стекающую с них. Смотрел, затаив дыхание, как бледная фигура оборачивается в мою сторону. И надо было мне втянуть воздух через заложенный нос именно в этот момент! На одно мгновение мы встретились взглядами, и уже в следующую секунду незнакомка скрылась в ледяных водах прозрачного озера. Но этого мгновения хватило, чтобы разглядеть белёсые, словно у утопленника, глаза.

Несколько раз я оббежал весь водоём, то и дело порываясь влезть в воду. Но что-то меня останавливало. Может холод, может здравый смысл. «Дождусь её на берегу», — я так решил. Но при всем желании объяснить даже самому себе, откуда уверенность, что она покажется вновь, я не мог. Об озёрном гиганте я вспомнил, когда уже стемнело, и мой зад от длительного сидения на поваленном дереве сделался каменным. Однако кровавые образы я усилием воли блокировал, рисуя в своём воображении куда более притягательные. И пусть та бледная громадина никак не стыковалась с по-девичьи тонкой талией, уж очень заманчива была мысль, что мне в моих поисках повстречалась настоящая русалка.

Когда в темноте можно было разглядеть лишь мелкое мерцание водной глади под редкими порывами ветра, я в полной мере осознал, насколько вымотался за этот длинный, наполненный впечатлениями день. Просидев еще с час, я решил сдаться. Сегодня. Кряхтя и ковыляя на закоченевших ногах, схватившись за ноющую поясницу, я чувствовал себя столетним старцем и прикидывал в уме, какими последствиями обернётся моё безответственное отношение к собственному здоровью. С трудом приняв горизонтальное положение, я неожиданно легко заснул. Думаю, сказалась усталость.

Новое утро, новые свершения. У нормальных людей всё обстоит именно так. У меня же новое утро ознаменовалось адской болью, кажется, в каждой мышце, головокружением, миллионом крохотных фантомных лезвий в горле, слезящимися глазами. И, конечно, заложенным носом, дышать через который было невозможно, из-за чего горло саднило ещё сильней. В общем, все приятные бонусы от долгого пребывания на холоде, помноженного на так полностью не вытравленную простуду. Как же мне хотелось хорошенько пнуть себя вчерашнего! Словами не передать. И чего мне ждать от наступающего дня, если даже голову от земли оторвать не представляется возможным? «Почему я всегда влипаю в подобные ситуации? Хотя, о чём я? Ясно почему. Повезло ещё, что дожил до своих лет». Процесс самобичевания был нагло прерван плеском воды. «Боже, за что? Почему именно сейчас?» Кажется, я потратил слишком много сил на то, чтобы выбраться из спального мешка. Иначе никак не объяснить, по какой причине я проснулся плотно укутанным наподобие гусеницы, лежащим в направлении выхода из палатки лицом вниз. И жутко сонным. Похоже, Морфей подкрался незаметно. Со спины. С деревянной дубинкой наперевес. Никаких звуков снаружи на этот раз не доносилось, и я позволил себе вновь уснуть, даже не меняя положения.

Внезапно, как это обычно и бывает, ко мне пришло осознание, что валяться без дела, периодически погружаясь в липкие лапы странных сновидений, я не имею никакого морального права. Хотя, что более вероятно, к решительным действиям меня подталкивал животный голод. Вроде в последний раз мне доводилось нормально поесть дня два назад. По ощущениям же прошёл уже как минимум месяц. И за это время в желудке образовалась Чёрная дыра, грозящая поглотить меня самого. Возможно, даже вывернув наизнанку, если я срочно не приму меры. Тот сухой паек, что был у меня с собой, выглядел насмешкой. Ужасно хотелось чего более существенного и, главное, горячего.

Всё так и кричало о необходимости вернуться в лоно цивилизации, хотя бы для того, чтобы пополнить запасы продовольствия. И приобрести нечто, по крайней мере, отдалённо напоминающее утраченное оборудование. Но опасения, что подобная встреча была лишь удачей, и она может и не повториться, были отнюдь не беспочвенны. Ещё и эти глаза! Видения, что приходили в мои лихорадочные сны, причудливо смешиваясь с яркими картинками, выплывающими из подсознания, рождая новые, совершено безумные, жуткие, но порой такие притягательные образы. Эти глаза не отпускали меня во снах, и теперь я чувствовал необходимость сродни тому голоду, что никак не унимался увидеть их в реальном мире. Ещё хотя бы раз. Я и без того потратил непозволительно много времени на восстановление сил. Их и провианта должно было хватить на пару дней. «Даже если и не хватит? Не уж-то я позволю физическим потребностям взять верх над собой? Если же и эти дни никаких результатов не принесут, что ж, о будущем подумаю, когда это будущее наступит».

Долго пребывать в сомнениях на этот раз не вышло. Стоило мне выползти из палатки, и я почти лицом к лицу встретился с их причиной. Она всё так же стояла в воде. Из одежды на ней были искусно облепившие тело мокрые локоны, которые не столько что-то скрывали, сколько притягивали взгляд. Вероятно, это и послужило причиной некоторой рассеянности внимания. То, что одной ясной ночью я принял за крупную рыбу, вернее, за очень крупную рыбу, в действительности оказалось куда больше. Громадное молочно-белое тело, подобно древнему гигантскому змею, извивалось, плавно погружалось в прозрачную воду, растопырив внушительный плавник всего в паре метров от меня, другой частью всплывало, демонстрируя хвост у противоположного берега. Пребывая в постоянном движении, оно скользило над водой и под ней, заполняя собой каждый сантиметр лесного озера. И в центре этого ожившего хаоса стояла невозмутимо и гордо холодная и неприступная повелительница моих грёз.

То, с каким спокойствием она находилась в непосредственной близости от неизвестного науке чудища, по неясной причине и вполовину так не пугало, как пристальный взгляд ее неестественных глаз. При первой нашей встрече у меня не было возможности в полной мере оценить их, и я ошибочно окрестил их глазами утопленника. Теперь же я мог разглядеть и удивительную бледность зрачков, за которыми будто прятались маленькие круглые зеркальца, и переливчатую, голубовато-розовую, почти белую дымку, что заменяла, кажется, радужку. Или вовсе весь глаз целиком. Сколько бы я не вглядывался, а это было единственным, на что в тот момент был способен, я никак не мог понять до конца, что же все-таки вижу. Мои собственные глаза жаждали охватить всё: властное, почти нечеловеческое лицо, стройное обнаженное тело, угрожающе плавно извивающегося бесконечного змея. Страх, что должен был сковать меня по рукам и ногам, и рядом не стоял с тем возбуждением, от которого тело готово было вот-вот взорваться, разлететься на миллиарды крохотных песчинок. «Я нашёл. Я нашёл Его. Её. Я нашел не просто экзотический цветочек, откусывающий пальцы у чересчур любопытных путешественников. Передо мной сразу двое представителей… даже не знаю чего! Поразительно! Гигантская рыба-змей? Озёрная нимфа? Русалка? Призрак утопленницы?»