Чумной Гримм (джен)

Теплое весеннее утро Бад Вурстнер встретил в хорошем расположении духа. Только вчера судья Ширтклифф отменил распоряжение губернатора штата Орегон о самоизоляции дома. Это стало настоящим праздником для сотен работяг Портленда, таких как Бад. Услышав эту новость из телевизора, Вурстнер тут же принялся искать заказы и нашел сразу несколько. Именно потому сегодня с самого утра Бад отправился ремонтировать холодильник Морису Стэтмену. Сейчас же, два часа спустя, Вурстнер вышел из дома заказчика в сопровождении самого хозяина дома.

— Большое спасибо, Бад, — Морис протянул руку, которую мастер с готовностью пожал. — Даже не знаю, что бы я без вас делал. Найти мастера сейчас очень сложно: все эти ограничения…

— Не стоит благодарностей, — отмахнулся Бад. — Да и ограничения скоро снимут. Мы вернемся к нормальной жизни.

— Ваши слова — да Богу в уши, — улыбнулся Стэтмен и закашлялся.

— С вами все хорошо? — все это время Вурстнер работал в медицинских маске и перчатках, сняв их только перед выходом из дома.

Мастер поставил инструменты на крыльцо, шагнул к согнувшемуся хозяину дома и несколько раз легонько хлопнул того по спине. Морис закашлялся еще несколько раз, наконец, вздохнул полной грудью и выпрямился.

— Спасибо вам, — Стэтмен благодарно кивнул.

— А вы не… — осторожно начал Бад.

— О, нет, что вы, — отмахнулся хозяин. — Я не болею коронавирусом, просто легкая простуда. В больницах сейчас быстрее заболеешь, чем вылечишься, поэтому я лечусь дома.

— Ну что же, выздоравливайте, — Бад подобрал с крыльца свой ящик с инструментами. — До свидания.

— До свидания, Бад! Если мне нужна будет помощь, я обращусь именно к вам!

С этими словами Морис скрылся за входной дверью своего дома, а Вурстнер поставил инструменты в кузов своего пикапа и сел за руль, напевая веселую песенку. Несколько купюр в нагрудном кармане комбинезона грели душу: они помогут семье Бада пережить пандемию.

* * *

Звонок телефона вырвал Ника из пучин сна, и он тут же услышал глухое ворчание Адалинды в подушку. Несмотря на то, что после смерти Разрушителя три года назад жизнь Беркхарда стала куда спокойнее, ночные звонки до сих пор были частью жизни детектива и девушку это явно не очень устраивало. Ник протянул руку к тумбочке и взял телефон, пытаясь слипшимися ото сна глазами рассмотреть, кто же звонит.

— Кто там еще? — пробурчала Адалинда.

— Розали, — ответил Беркхард.

— Что ей надо?

— Не знаю, но она никогда не звонит по ночам просто так, — Ник принял вызов и поднес телефон к уху. — Розали?

— Ник, Бад заболел, срочно приезжай к Лавку, — сходу начала собеседница.

— Погоди, Розали, — Беркхард повернул голову к Адалинде, которая смотрела на него, хлопая глазами. — Чем заболел?

— Он подхватил коронавирус, — объяснила Калверт. — Он боится идти в больницу, но позвонил Монро. Скорее, Ник, нужна твоя помощь.

— Хорошо, скоро буду, — Беркхард завершил звонок и снова посмотрел на Адалинду.

— Ну, и что на этот раз?

— Бад заболел, — ответил Ник, поднимаясь с кровати. — Говорит, нужна моя помощь.

Ник, тем временем, направился в ванную комнату, чтобы сходить в туалет и наскоро умыться. Назад он вернулся проснувшийся и посвежевший. В спальне он увидел, как Адалинда легонько поглаживает Келли, спящего в своей кровати. Их сыну скоро исполнится четыре года, и пока он ночевал у родителей. Диана, которой в этом году исполнилось шесть, уже жила в отдельной комнате. Беркхард подумал, что пора задумываться о поиске новой квартиры, чтобы у каждого ребенка была своя комната.

— Так причем здесь ты? — Шейд оторвалась от сына и уставилась на мужа. — Ты же не врач.

— Ты же знаешь Розали, — Ник подошел к шкафу и стал одеваться. — Обычно в таких ситуациях у нее есть рецепт чудесного зелья, которое всех спасает. Но для его приготовления нужен тот, кто добудет секретный ингредиент — глаз какого-нибудь существа или кожу ядовитой лягушки. А добыть все это может Гримм, — Беркхард закрыл дверцу шкафа и повернулся к жене. — То есть я.

— И ты так и рвешься на поиски ядовитой лягушки, — хмыкнула Адалинда. — Я с тобой.

— А кто останется с детьми? — Ник надел часы и проследил за тем, как Шейд тоже направляется к шкафу.

— Келли три года, возьми его на руки — он даже не проснется, — девушка скрылась за дверцей шкафа, не переставая говорить. — А Диана обожает всякие приключения. Достаточно щелкнуть пальцами — поднимется сама.

— Нет, послу… — начал было Беркхард.

— И не подумаю, — отрезала Адалинда. — Я могу остаться с детьми, пока вы с Монро будете выкалывать существам глаза, но только в Лавке Пряностей. Здесь я не останусь.

Ник усмехнулся и покачал головой: спорить с ведьмой было бесполезно.

* * *

— По его словам, он три дня назад ремонтировал холодильник в доме некоего Мориса Стэтмена. И этот Морис кашлял, но сказал, что это простуда.

Ник и Адалинда стояли около двери в комнату, которую Монро и Розали превратили в некое подобие палаты, и смотрели на своего друга, лежащего на кровати. Бад спал, но время от времени закашливался так сильно, будто с детства курил по две пачки сигарет в день.

— Сейчас «просто простуду» нигде не увидишь, — покачала головой Адалинда.

— Верно, — Беркхард повернулся к Розали. — Ты сможешь ему помочь?

Калверт вздохнула:

— Я просмотрела свои книги и не нашла ничего подобного. Я приготовила зелье, которое поможет немного унять его мучения, но боюсь, я не смогу его вылечить…

— И что, он умрет? — Шейд тоже повернулась к говорившей.

— Некоторые люди выживают, — Розали еще раз обреченно вздохнула, не зная, куда деть руки.

— Если ты не можешь ему помочь, нужно везти его в больницу, — Беркхард достал телефон. — Как там звали того? Морис Стэтмен? Сейчас узнаю, что с ним, а потом отвезем Бада в больницу.

Калверт кивнула, и Ник отошел в сторону, на ходу набирая номер. Адалинда, в свою очередь, пристально смотрела на рыжехвоста, словно пытаясь понять, не лжет ли она.

— Это совсем не похоже на Розали, которую я помню, — Шейд уперла руки в бока. — У тебя всегда были идеи, которые вечно всех спасали.

— Но сейчас я… — Калверт замялась. — Сейчас у меня тоже есть идея, но я… не уверена.

— Ладно тебе, — Адалинда хлопнула подругу по плечу. — Чего от тебя только не услышишь. Рассказывай.

— Нику… нужно заболеть, — с трудом выговорила рыжехвост.

— Что? — воскликнула Шейд, выпучив глаза.

В этот самый момент дверь в простенькую спальню открылась, и оттуда вышел Монро, который взялся уложить детей спать. Восклицание Адалинды громогласно прозвучало как раз в тот момент, когда дверь стояла на распашку, и из проема донесся сдержанный детский плач. Лицо Монро перекосило, и он даже позволил себе схлынуть, чтобы показать, насколько недоволен ведьмой. Та, в свою очередь, схлынула в ответ. Розали тоже не осталась в стороне, хотя приняла другой облик, просто испугавшись. Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь плачущим ребенком, которого случайно разбудили.

— К чему маскарад?

Голос принадлежал Нику: он закончил разговор и вернулся к импровизированной палате, уставившись своими черными, как смоль, глазами на троих существ. Глаза Гримма произвели отрезвляющее впечатление, и все трое моментально приняли человеческий облик.

— Она вопит громко! — шепотом воскликнул Монро. — Я столько усилий потратил, а теперь…

— Монро, она не специально, — заметила Розали. — Я думаю, тебе нужно вернуться, пока остальные еще спят.

Потрошитель проворчал что-то нечленораздельное и снова закрылся в спальне, а Ник повернулся к двум девушкам:

— Ну и? — Гримм подошел ближе. — Что же вас так с ума свело?

— Она хочет, чтобы ты заразился! — выпалила Шейд.

Беркхард посмотрел на Розали. Та только робко кивнула.

— Зачем? — недоумевал Ник.

— Ты — Гримм, — начала объяснять Калверт. — И я думаю, что ты в состоянии легко перенести болезнь.

— С чего бы это? — скептическим тоном спросила Адалинда. Ник только посмотрел на нее и продолжил ждать объяснений.

— Все дело в способностях Гриммов. Все те способности, что ты получил, можно объединить в одно — феноменальная приспосабливаемость. Ты ослеп — и развил слух. Слюна смертоплюя тебя не подчинила, хотя какое-то время тебя в гробу покатали.

Ник слушал молча, а Адалинда всячески пыталась вставить что-то свое, но, увидев предостерегающий взгляд мужа, все же успокоилась.

— С болезнью то же самое. Твой иммунитет быстро может быстро приспособиться в коронавирусу. И с помощью твоей крови я смогу сделать лекарство.

Беркхард ответил не сразу.

— Уверена? — спросил он наконец.

— Это, скорее, догадка. Но обоснованная.

— Ник, ты серьезно собрался на это пойти? — воскликнула Адалинда. — По догадке?

— Бад — мой друг, — вздохнул Гримм. — Пока есть хоть малейший шанс — я попытаюсь.

— Так давай отвезем его в больницу! — не унималась ведьма.

— В больницах сейчас сотни таких, как Бад, — решилась вставить слово Розали. — И там тоже не знают, как лечить эту болезнь. А у нас хотя бы идея есть.

Ник постоял в нерешительности взвешивая все за и против. Ему было чертовски страшно, хотя доводы рыжехвоста звучали разумно. Так это или нет — попытаться стоило. И Гримм сказал:

— Я сделаю это. Если получится найти лекарство, быть может, мы сможем спасти кого-то еще.

Розали кивнула и направилась на склад лавки, а Адалинда раскрыла рот и так и осталась стоять, не в силах проронить ни слова. Ник провел руками по светлым волосам девушки и прижал ее к себе. Шейд обхватила его руками и сильнее прижалась к нему.

— Все будет хорошо, — произнес Беркхард, улыбнувшись. — Даю слово.

* * *

На то, чтобы у Ника появились первые симптомы заболевания, понадобилось три дня. За это время Адалинда извелась просто на нет и переживаниями своими умудрилась достать не только Розали с Монро, но даже самого Ника, который коротал дни с компании Бада и развлекал последнего разговорами, анекдотами и чтением книг. Несколько раз Адалинда даже пыталась зайти в импровизированный изолятор, но каждый раз Беркхарду удавалось убедить девушку не открывать дверь. С одной стороны, переживания Шейд были понятны, с другой — Гримм не просто так пошел на такой шаг.

Вчера, проведя целый день в интернете, Розали вычитала, что заболевшие коронавирусом должны лежать на животе, а потому заставила Ника перевернуть Бада. Судя по комментариям самого больного, ему стало легче. Беркхард подумал, что кормить и поить Вурстнера в таком положении будет сложнее, но, когда пришло время давать больному очередную порцию зелья, процесс прошел без осложнений. Баду снова стало легче, и он уснул, не прекращая время от времени кашлять.

В ночь со второго на третий день изоляции у Ника поднялась температура. Он начал кашлять, из носа потекли сопли, а общая слабость недвусмысленно предупреждала: что-то не так. Утром Розали, не решившись войти в изолятор, объяснила Беркхарду, как взять образец крови, и, получив его, отправилась колдовать над ним с какими-то травами. Как она собралась выделять антитела без лаборатории, для всех оставалось загадкой.

Адалинда, которая почему-то решила, что с появлением симптомов все закончится, осознала, что ошиблась, и окончательно поникла. Девушка сидела за столом и пила чай, уже не в силах находиться рядом со столь ненавистной ей дверью. Пытаясь хоть как-то раскачать себя, ведьма заставляла заварочный чайник парить в воздухе, выделывая неведомые кульбиты. Беспомощность. Это было то самое чувство, которое всегда так угнетало Адалинду. Крайне редко случались ситуации, когда она не могла поделать ровным счетом ничего, и это был как раз она.

Неожиданно для самой себя, на глаза девушки навернулись слезы. С каждой секундой ожидания она все меньше верила в то, что Беркхард выздоровеет. С каждой секундой Адалинда все больше и больше желала вырвать Розали ее глотку — ведь именно она подбила Гримма на такой шаг, и именно она виновата в том, что Ник сейчас балансирует на грани жизни и смерти.

«Если он не выживет, — думала Шейд, — я порву ее на миллион кусочков! Ее, Монро и их детей!»

В гневе девушка не удержалась и с силой запустила заварочный чайник в стену. Сосуд крутанулся в воздухе и неожиданно резко остановился и повис в считанных сантиметрах от стены. Адалинда даже открыла рот от удивления.

— Мама, тебе плохо? — тишину прервал голос Дианы.

— Нет, солнышко, — ведьма вытерла слезы и обернулась.

Девочка только вошла на кухню, ее глаза светились фиолетовым, и за этим светом отчетливо читалось беспокойство. Чайник плавно поплыл от стены в направлении стола, а маленькая ведьма, тем временем, заговорила:

— Монро расстроится, если ты разобьешь его любимый заварник.

— А откуда ты знаешь, что он любимый? — усмехнулась Адалинда, глядя как чайник аккуратно опускается на стол.

— Он вчера мне сказал, когда угощал чаем, — глаза Дианы погасли, она подошла к маме и прижалась к ней. — Ты боишься за Ника?

Шейд улыбнулась и обняла дочку. Маленькая ведьма всегда чувствовала, что ощущает мама. Точно так же она почувствовала, что маме нездоровилось после конфликта с Бонапартом. Точно так же девочка чувствовала, что Адалинде хорошо с Ником.

— Да, малыш. Боюсь, — на глаза Шейд снова начали наворачиваться слезы. — Боюсь, что он не выйдет оттуда.

Возможно, не следовало так откровенно разговаривать с ребенком, но состояние Адалинды было уже просто отчаянным. К тому же Диана была не простым ребенком: она и сама знала, насколько страшные мысли посещают голову матери. Маленькая ведьма оторвала голову от руки мамы и сказала, глядя той прямо в глаза:

— Все будет хорошо.

— Узнаю тон одного Гримма, — улыбнулась Шейд.

— Вот именно, он же Гримм, — не унималась девочка. — Ни одному существу его не одолеть.

— Даже тебе? — рассмеялась Адалинда.

— Ну… это будет бой на равных, — заулыбалась Диана и начала пританцовывать.

— Да ну, — покачала головой мама. — Ты его уделаешь. Стой, — ее глаза расширились. — А при чем здесь существа и коронавирус?

— Он ненастоящий, — пожала плечами маленькая ведьма.

— Как это?

— Его существо создало.

— Откуда ты это знаешь? — Шейд нахмурилась.

— Я не знаю, я… чувствую, — Диана оглядела комнату, словно пытаясь найти комара. — Здесь витает… как будто запах. Кого-то.

Адалинда поставила локти на столешницу и опустила подбородок на ладони. Почему-то сейчас ей показалось, что именно этот факт является спасительным как для Ника, так и для нее самой. Будучи уверенной, что дочь просто не может ошибаться, девушка крикнула:

— Монро!

* * *

Пока Ник сидел в одной комнате с заболевшим и намерено дышал неизлечимым вирусом, Хэнк Гриффин и Дрю Ву корпели в полицейском участке, изнывая от беспомощности. Примерно час с начала рабочего дня копы сидели в участке и лихорадочно пили кофе, стараясь осознать, что именно делает их друг. Сказать, что оба были удивлены выходкой Беркхарда, значит не сказать ничего. Оба были в полнейшем шоке с этой новости: добровольно отдаваться на заражение, не имея ни малейшего убедительного довода, что все закончится благополучно — это было слишком круто. Только вчера от коронавируса умер один из патрульных участка. Он подхватил болезнь на вызове и неделю мучился в больнице. Подобные инциденты не вселяли в копов надежду на счастливый исход.

Сейчас же Хэнку и Ву оставалось только надеяться и отвлекать себя от тревожных мыслей работой. Большая часть вызовов в настоящее время сводились к одному и тому же. Их ждали либо трупы заболевших, найденные случайными свидетелями, либо искатели легкой наживы, беспардонно влезавшие в чужие дома, за которыми некому присмотреть. Гриффин как раз сидел за компьютером и печатал очередной отчет о раскрытии дела о такой краже, когда зазвонил телефон. Детектив повернул голову на лежащий на столе гаджет и вздохнул — это была Адалинда.

Несмотря на то, что прошло уже немало лет, Хэнк не мог отделаться от привычки напрягаться каждый раз, когда новая жена Ника так или иначе появлялась в поле зрения. После проклятия, которым наградила Гриффина ведьма, подозрительность никуда не ушла. Да, Адалинда давно стала другой, но подсознание детектива упорно отказывалось принимать это. Впрочем, за время своей «злой» жизни, Шейд успела многим потрепать нервы, заставив Ву есть несъедобные предметы и лишив Ника способностей Гримма. Возможно, все остальные тоже слегка напрягались, видя блондинку.

«Интересно, а как Ник с ней вообще спит? — промелькнуло в голове детектива, когда он поднимал телефон со стола. — Она же однозначно схлынивает во время секса. А Гримм не человек, он не может этого не заметить. Жуть».

Мысль показалась Хэнку забавной, поэтому на звонок он ответил с усмешкой:

— Адалинда?

— Привет, Хэнк, — голос ведьмы буквально излучал беспокойство. — Веселишься?

— Да тут Ву анекдот рассказал. Не обращай внимания, — заверил девушку Гриффин. — Как там Ник?

— У него появились симптомы. Розали взяла у него кровь и работает над лекарством.

— Как он себя чувствует? — спросил Хэнк, следя взглядом за капитаном Ренаром, который ходил от стола к столу, раздавая бумаги и указания.

— Ну, он переносит болезнь куда легче, чем Бад, — особого оптимизма в голове девушки не слышалось.

— Думаешь, все дело в том, что он Гримм?

— Теперь я почти уверена в этом, — сообщила Адалинда и хмыкнула. — Диана сказала, что коронавирус создан каким-то существом.

Детектив, который в этот момент пил кофе, подавился от таких новостей.

— А ей-то откуда это знать? — едва прокашлявшись, спросил он.

— Она ведьма, — объяснила Адалинда. — Наверное, сильнейшая из всех ныне живущих. Она чувствует то, что другим просто недоступно. И сейчас она чувствует, что тут виновато какое-то существо. Монро уже пролистывает книги Ника.

— Ладно, — Гриффин вздохнул и сделал примирительный жест рукой, будто девушка могла его видеть. — Ты хочешь, чтобы я приехал и помог ему?

— Нет. Я хочу, чтобы вы с Ву начали работать по своей линии. Может, удастся найти какие-то зацепки.

— Хорошо, посмотрим, что сможем сделать, — Хэнк глядел прямо на Ренара, который целенаправленно шел к нему. — Я перезвоню, Адалинда.

Детектив положил трубку, а капитан, подойдя к столу, положил на него несколько документов.

— Это результаты вскрытий по твоим делам.

— Спасибо, — Гриффин сделал вид, что документы заинтересовали его.

— Адалинда? — спросил Ренар.

— Да, — не отрывая глаз от текста, ответил Хэнк.

— Может, хоть она знает, где ее муж и почему его уже три дня нет в участке?

— Он болеет.

— Сейчас это не лучшая отговорка, — нахмурился капитан.

— Это не отговорка, это факт.

— И что же у него случилось?

Хэнк замешкался. Перед приходом Разрушителя именно Ренар активно начал вставлять палки в колеса «команды Гримма», утешая свои амбиции. Разумеется, с приходом общего врага противники заключили определенный союз, но недоверие все же осталось. С другой стороны, Ренар уже много раз помогал Нику и Хэнку ловить существ-преступников, и пока эффективность данного союза ничуть не хромала. К тому же, если за коронавирусом действительно стояли существа, помощь капитана будет неоценима с учетом того, кто его мать.

— Ник заболел специально, — начал объяснять Гриффин. — Розали считает, что он, будучи Гриммом, сможет быстро оправиться от болезни, и надеется сделать из его крови лекарство для Бада.

— Бад заболел? — капитан повертел головой, глядя вокруг.

— Да. И ему очень плохо.

Ренар опустил голову и какое-то время молчал, постукивая пальцами по столешнице. Наконец, он спросил:

— Доводы Розали обоснованы?

— Ну-у, — протянул Хэнк. — Адалинда сказала, что ваша дочь чувствует, что в коронавирусе замешано какое-то существо.

— Вот это поворот, — поднял брови капитан. — Вот этому я уже склонен верить. Диана — это вундеркинд среди ведьм. Ты будешь заниматься этим вопросом?

— Да, если можно, — кивнул детектив. — И мне бы пригодился Ву, если вы не против.

— Бери его и держи меня в курсе. Есть зацепки?

— Бад заболел, ремонтируя холодильник некоему Морису Стэтмену. Думаю, это он и заразил Бада. Наверное, стоит начать с его дома.

— Хорошо, работайте, — Ренар кивнул и, развернувшись, направился в свой кабинет.

— Капитан! — окликнул его Хэнк. — Вы, может, спросите у мамы, вдруг она о чем-то таком слышала? Книги — хорошая вещь, но все же.

Ренар молча кивнул и продолжил путь, а Гриффин начал искать в телефоне номер Ву.