Что, если...? Царица Софья (гет)

Морозное зимнее утро окутало Коломенский дворец серебристой дымкой. Солнце, едва поднявшись над горизонтом, окрашивало резные украшения дворца нежными розовыми оттенками. Тишина была почти абсолютной, лишь изредка ее нарушал скрип снега под ногами стражи и легкий ветерок, шелестящий в замерзших ветвях деревьев. Коломенское, обычно шумное и оживленное, сейчас казалось застывшим во времени. Его деревянные терема, искусно украшенные резьбой и росписью, выглядели величественно и неприступно. Затейливые узоры на окнах, покрытые инеем, сверкали как драгоценные камни, а золоченые купола, словно маяки, пробивались сквозь морозную дымку, отражая первые лучи солнца.

Внутри дворца царила атмосфера напряженного ожидания. Приготовления к приему шведских послов начались еще с ночи. В главной трапезной, предназначенной для торжественных приемов, был накрыт огромный стол, ломившийся от яств. Ароматы жареного мяса, соленых грибов, копченой рыбы и свежеиспеченного хлеба смешивались в воздухе.

Царица Софья, облаченная в тяжелое парчовое платье на польский манер, расшитое драгоценными камнями, сидела во главе стола. Ее лицо, обычно спокойное и уверенное, сегодня выражало легкое беспокойство. По правую руку от нее, как всегда, находился Василий Голицын, его взгляд был сосредоточен и внимателен. По левую руку сидел митрополит Адриан в своих торжественных одеждах, как бы благословляя предстоящую встречу.

В назначенное время двери с громким скрипом отворились, и в зал вошли послы Шведского королевства. Их возглавлял граф Густав Адольф Левенгаупт, статный и высокомерный мужчина с суровым выражением лица. За ним следовали его секретарь и несколько придворных, одетых в строгие черные одежды. Сдержанно поклонившись Софье, они заняли свои места за столом. Наступила тишина, было слышно только потрескивание свечей. Софья начала трапезу, и некоторое время царила атмосфера вежливости и светских бесед. Бояре и послы обменивались учтивыми репликами, но за ними скрывалось напряжение, которое с каждым мгновением нарастало. Наконец, после долгого застолья, когда разговоры стихли и атмосфера стала тяжелой, Левенгаупт взял слово. Его тон был деловым, но в то же время учтивым:

— Государыня, прежде чем мы перейдем к серьезным делам, я хотел бы выразить почтение вашему величеству от имени короля Карла XII. Мы понимаем, как важна для вас дипломатия и ценим ваши усилия по сохранению мира. Именно поэтому, позвольте мне преподнести вам эти скромные дары, как знак нашей дружбы и уважения.

С этими словами Левенгаупт дал знак, и двое его слуг внесли в зал несколько больших, богато украшенных шкатулок. Открыв их, послы представили Софье заморские подарки: тонкие шелка из Персии, пряности из Индии, резные фигурки из слоновой кости и изящные украшения, вырезанные из янтаря. Каждый предмет был уникальным и ценным, говорящим о могуществе и богатстве шведского королевства. Софья сдержанно улыбнулась, принимая подарки, и поблагодарила графа за его щедрость. Но ее взгляд не утратил настороженности.

Левенгаупт продолжил, и в его голосе вновь зазвучала решительность:

— Государыня, эти дары — это лишь знак нашей доброй воли. Но есть вопросы, которые нельзя упустить из виду. Речь идет о землях Ингерманландии. Как вы знаете, эти земли являются спорными, и шведская корона не может закрывать глаза на попытки России утвердить над ними свой контроль. Мы видим, что в последнее время ваша активность в этом регионе только усиливается.

Софья, кивнув, позволила ему продолжить.

— Мы надеемся на разум и мудрость вашего величества, — продолжал граф, — и мы верим, что не доведем дело до новой войны. Смею напомнить, что мы с вами наследники тех славных времен, когда Россия и Швеция были союзниками. Разве забыты те дни, когда наши совместные войска сокрушили силы самозванца, Лжедмитрия, сто лет назад? Мы защищали тогда наши земли и наш мир, плечом к плечу.

Левенгаупт сделал паузу, его взгляд был пронизывающим, словно пытаясь достучаться до сердца Софьи.

— Мы предлагаем вам, государыня, начать переговоры о будущем Ингерманландии, но вы должны помнить, что Швеция не потерпит никаких попыток насильственного захвата этих земель. И мы надеемся, что мудрость и благоразумие восторжествуют, и мы не дадим забыться нашей общей истории.

Софья спокойно слушала посла, и после того, как он закончил, ее голос был ровным и твердым:

— Господин посол, я благодарю вас за эти ценные дары, и я согласна с вами, что мир и дружба всегда предпочтительнее войны. Но я также не могу закрывать глаза на нужды моих подданных, на их чаяния. Земли Ингерманландии имеют для России стратегическое значение, и я не могу просто так от них отказаться. Мы готовы вести переговоры, но мы не уступим под давлением. Мы, как и вы, не можем предать своих предков и свою историю.

Левенгаупт кивнул в знак согласия, его лицо вновь стало серьезным:

— Я донесу ваши слова до короля Карла XII, государыня. Но, позвольте мне повториться, шведская корона будет защищать свои интересы всеми доступными средствами.

Софья кивнула в ответ. Левенгаупт продолжил:

— Государыня, я изложил нашу позицию по поводу Ингерманландии, но есть еще один вопрос, который не дает покоя моему королю. Речь идет о ваших отношениях с Данией. Нам известно, что вы поддерживаете союзнические отношения с этой страной, и, разумеется, мы не можем закрывать на это глаза. Король Карл XII считает это неприемлемым и недружелюбным шагом по отношению к Шведской Короне.

Софья, не меняя выражения лица, слушала посла. Она знала о беспокойстве Швеции по поводу союза с Данией, но она не собиралась от него отказываться. Дания была важным союзником России на севере, и ее поддержка была необходима.

Левенгаупт продолжал:

— Государыня, мы понимаем, что у вас есть свои интересы, и мы готовы идти на компромисс. Вместо того, чтобы тратить силы на споры и конфликты, мы предлагаем вам выгодное сотрудничество. Шведский король, в знак своей доброй воли, готов рассмотреть возможность предоставления вашим купцам права беспошлинного провоза некоторых товаров через наши балтийские порты.

Он сделал паузу, давая Софье время обдумать его предложение.

— Мы знаем, — продолжил Левенгаупт, — насколько важен для вас доступ к Балтийскому морю, и насколько ценятся в России товары, привозимые из Европы. Беспошлинная торговля не только принесет выгоду вашим купцам, но также укрепит наши отношения. Но, в обмен на это, мы ждем от вас немедленного прекращения союза с Данией.

В зале воцарилась тишина. Бояре и послы переглядывались, понимая, что это предложение меняет всю ситуацию. Это был не просто ультиматум, а хитрый политический ход, который мог склонить чашу весов в сторону Швеции.

Софья, не торопясь с ответом, посмотрела на Голицына, словно прося его совета. Голицын кивнул ей едва заметно, давая понять, что ей следует выслушать шведского посла до конца.

Софья снова перевела взгляд на Левенгаупта, ее голос звучал спокойно, но твердо:

— Господин посол, я благодарю вас за ваше предложение. Мы, как и вы, заинтересованы в развитии торговли. Мы рассмотрим ваше предложение, и я обещаю вам дать ответ в ближайшее время. Но, в свою очередь, я хочу, чтобы вы понимали, что мы не можем так просто отказаться от своих союзников. У нас есть свои обязательства, и мы должны их соблюдать.

Левенгаупт удовлетворенно кивнул, его глаза заискрились:

— Мы готовы ждать вашего решения, государыня.

Софья проводила шведских послов до главных ворот Коломенского дворца, ее лицо сохраняло выражение учтивой вежливости. Холодный зимний воздух, казалось, пронизывал насквозь, но царица не подавала виду. Она понимала, что каждый ее жест, каждое ее слово — это часть сложной дипломатической игры, и любое проявление слабости могло быть воспринято как признак уязвимости. Граф Левенгаупт, поклонившись, сел в свои сани, и его свита последовала за ним. Софья наблюдала за тем, как их сани скрываются из виду, и лишь потом повернулась к Василию Голицыну, который стоял рядом с ней.

— Ну что, Василий, — произнесла она, ее голос был усталым, — кажется, этот день был длиннее зимы.

— Да, государыня, — ответил Голицын, — шведы пришли не с мирными намерениями. Их подарки — это лишь красивая шкатулка, внутри которой угрозы и высокомерие.

Они вернулись во дворец и прошли в кабинет Софьи, где царил полумрак, нарушаемый лишь слабым светом от свечей. Софья села в кресло, жестом приглашая Голицына занять место напротив.

— Что ты думаешь обо всем этом, Василий? — спросила Софья, — Они хотят, чтобы мы отказались от союза с Данией, и обещают взамен беспошлинную торговлю. Это очень соблазнительное предложение.

— Соблазнительное, но опасное, государыня, — ответил Голицын, — шведы хотят ослабить нас, разорвать наши союзнические связи. Ингерманландия для них лишь предлог. Они видят, что Россия ослабла, и они хотят воспользоваться нашей слабостью.

Софья задумчиво кивнула.

— Я знаю, Василий, но что нам делать? Если мы откажемся от их предложения, нас может ждать война. Но если мы примем его, то потеряем своего союзника и авторитет.

— Мы должны играть на время, государыня, — ответил Голицын, — Мы не можем сейчас дать шведам окончательный ответ. Нам нужно выиграть время, чтобы укрепить свою оборону и попытаться найти новых союзников. И, к слову, пока вы общались с послами, ко мне поступили тревожные вести. Мне стало известно о тайных переговорах между гетманом Мазепой и шведскими представителями.

Софья удивленно подняла брови:

— Мазепа? Не может быть! Он же наш верный вассал, он всегда клялся нам в верности.

— Возможно и клялся, государыня, но теперь, когда на горизонте замаячила война, он ищет себе государя посильнее. Мои люди донесли, что Мазепа ведет тайные переговоры со шведами, обещая им поддержку в случае нападения на Россию. Он готов предать нас ради своих амбиций.

Софья на мгновение замолчала, ее взгляд был полон гнева и разочарования. Она не могла поверить, что гетман, которому она доверяла, может ее предать.

— Мы должны немедленно прекратить эту измену, Василий, — произнесла Софья, ее голос был ледяным, — я не позволю ему воткнуть нож нам в спину.

— Я уже отдал соответствующие приказы, государыня, — ответил Голицын, — мы удвоим наблюдение за Мазепой и его окружением. И я уверен, что скоро мы получим неопровержимые доказательства его измены.

Софья снова посмотрела на огонь свечей ее лицо помрачнело. Казалось, что со всех сторон на них сгущаются тени интриг, предательства и войны.

— Василий, — наконец произнесла Софья, — что происходит на юге? У казаков и черкесов, разве нет проблем?

Голицын вздохнул, зная, что эти новости не порадуют царицу.

— К сожалению, государыня, ситуация на южных границах нестабильна. Донские казаки, хотя и формально подчинены нам, ведут себя произвольно. Они недовольны нашими попытками контролировать их и постоянно жалуются на то, что мы не защищаем их от набегов татар.

— Это правда, — задумчиво произнесла Софья, — но что они хотят?

— Они хотят больше свободы, государыня, — ответил Голицын, — они хотят больше пороха и вооружений. Они считают, что мы их забыли, и что мы не заботимся о них. Есть подозрения, что некоторые атаманы ищут союзников на стороне, готовых помочь им добиться независимости.

— И кто эти союзники? — спросила Софья, в ее голосе прозвучала тревога. — Неужели татары?

— Не только они, государыня, — ответил Голицын, — есть признаки того, что черкесские князья также недовольны нашей политикой. Они видят, что мы ослабеваем, и они хотят воспользоваться этим. Есть сообщения о тайных переговорах между казачьими атаманами и черкесскими князьями, где они обсуждают возможность совместного выступления против нас.

Софья нахмурилась, ее лицо выражало тревогу.

— Это очень опасно, Василий. Если казаки и черкесы объединятся, это может привести к новой войне, к новому восстанию. Мы должны сделать все, чтобы этого не допустить.

— Я согласен с вами, государыня, — сказал Голицын — предлагаю немедленно отправить на Дон наших доверенных людей, чтобы они успокоили казаков, и пообещали им нашу защиту от набегов татар. Также я предлагаю заключить союзы с некоторыми черкесскими князьями, чтобы разделить их силы и не дать им возможности объединиться против нас.

— Это правильные шаги, Василий, — одобрила Софья, — но нужно действовать с осторожностью. Мы не должны давать казакам повода думать, что мы боимся их.

— Я все понимаю, государыня, — ответил Голицын, — мы будем действовать в соответствии с вашими указаниями. Но нам нужно помнить, что юг — это всегда непредсказуемый регион. Там всегда было много смуты. И сейчас, когда на западе нарастает напряжение, мы не можем позволить себе потерять контроль на юге.

Софья тяжело вздохнула, ее взгляд был полон беспокойства.

— Я доверяю тебе, Василий, — сказала Софья, — ты должен руководить всеми операциями на юге и должен держать меня в курсе всех событий.

— Я сделаю все, что в моих силах, государыня, — ответил Голицын, — я не подведу вас.

— Приказываю тебе, Василий, — продолжила Софья, — немедленно начать подготовку к походу на Крымских татар. Мы не позволим им и дальше разорять наши земли и уводить в рабство наших людей. Мы должны раз и навсегда покончить с этой угрозой.

— Будет исполнено, государыня, — ответил Голицын, его голос звучал уверенно. — Я немедленно приступлю к организации похода.

— И не забудь о казаках и черкесах, Василий, — добавила Софья, — мы не должны позволить им объединиться против нас. Ты должен отправить туда наших доверенных людей, чтобы они провели переговоры и убедили их остаться верными нам. Мы должны предложить им мир и защиту от набегов татар, но если они не захотят слушать, мы должны показать им нашу силу.

— Я все понял, государыня, — сказал Голицын, — я немедленно начну действовать в соответствии с вашими указаниями. Но для этого нам нужны средства, нам нужны деньги, оружие, провиант.

Софья кивнула:

— Приказываю тебе немедленно обратиться к казначею и потребовать у него все необходимые средства для подготовки к походу на юг. Пусть он выделит все необходимое, и пусть никто не посмеет чинить тебе препятствий. И еще, Василий, — добавила Софья, — я хочу, чтобы ты лично отправился на юг и руководил войсками. Ты будешь моим наместником в этом походе и должен будешь действовать от моего имени.

Голицын поклонился.

— Я благодарю вас за доверие, государыня. Я оправдаю ваши надежды.

Софья посмотрела на него, ее глаза были полны решимости.

— Я знаю, что так будет, Василий. Но ты должен быть осторожен. Я не могу позволить себе потерять тебя. Береги себя.

— Я всегда буду думать о вас, государыня, — ответил Голицын, — и я всегда буду защищать Россию, пока жив.

В тот же день в Коломенском дворце началась лихорадочная подготовка к походу на юг. Казначей был ошарашен размахом требований Голицына, но он знал, что не может ослушаться приказа царицы. Начался сбор провианта и оружия, и в скором времени Коломенский дворец, словно улей, загудел в предвкушении больших событий. В кабинете Софьи царила рабочая атмосфера, где царица и Голицын обсуждали последние детали предстоящей военной кампании.

— Итак, Василий, — начала Софья, разложив на столе карту южных рубежей, — наши силы должны быть распределены грамотно. Мы не можем ослабить Москву, но и юг нужно укрепить.

— Согласен с вами, государыня, — ответил Голицын, внимательно изучая карту, — для успеха на юге нам нужны сильные и проверенные войска. Я прошу вас выделить мне для похода стрельцов, зарекомендовавших себя в боях, а также и немецкие полки. Их дисциплина и выучка будут нам очень кстати.

Софья на мгновение задумалась, ее взгляд был сосредоточен и внимателен. Она понимала, что Голицын просит лучшее, но она также знала, что ей самой нужны верные войска, которые всегда будут рядом с ней в Москве. Она не могла позволить себе ослабить свою защиту.

— Я готова удовлетворить твою просьбу, Василий, — произнесла Софья, — но частично. Я выделю тебе несколько стрелецких полков, которые отличились в прошлых битвах, но я не могу отдать тебе всех. Мне самой нужны верные стрельцы, которые будут охранять меня и Москву.

Голицын понимал ее опасения, и кивнул в знак согласия.

— Я все понимаю, государыня. Я возьму тех, кого вы выделите.

— Что касается немецких полков, то я могу выделить тебе часть, — продолжила Софья, — но ты должен помнить, что они тоже нужны нам для защиты Москвы. Я не могу отдать их всех, но я дам тебе лучших. Также, Василий, — добавила Софья, — ты должен уделить особое внимание казачьим и черкесским вопросам. Ты должен отправить к ним своих доверенных людей, чтобы они успокоили их и пообещали им защиту от татар. Но помни, что они могут не захотеть слушать наших слов, и в этом случае, ты должен быть готов к применению силы.

Голицын кивнул и поклонился, а затем покинул кабинет Софьи, чтобы продолжить подготовку к походу на юг.

День, полный напряженных переговоров и неотложных дел, подошел к концу. Морозный зимний вечер опустился на Коломенский дворец, окутывая его серебристой дымкой. Солнце, спрятавшись за горизонт, окрасило небо в оттенки багряного и фиолетового, а затем уступило место темноте, в которой зажглись первые звезды. Внутри дворца царила атмосфера усталости и ожидания, словно все замерло в преддверии грядущих событий.

Софья, закончив все дела, отправилась в свои покои. Ее походка была медленной, ее взгляд был устремлен в пол. Она чувствовала, что напряжение дня, подобно тяжелому грузу, давит на ее плечи. Ей хотелось побыть в одиночестве, подумать и собраться с мыслями.

Покои Софьи были оформлены в строгом, но изысканном стиле. Стены были украшены иконами и вышитыми тканями, а в углу горели несколько восковых свечей, наполняя комнату теплым светом и ароматом ладана.

Она подошла к зеркалу, и посмотрела на свое отражение. Она увидела в зеркале усталую русскую женщину, на чьих плечах лежала ответственность за судьбу России. Софья сняла тяжелое платье и надела легкую шелковую рубашку. В тишине ее покоев она могла услышать стук своего сердца и услышать отголоски тех тревожных разговоров, которые она вела в течение дня.

В ее голове звучали слова шведского посла, Левенгаупта, их требования и их предложения. Она понимала, что мир висит на волоске, и что ей предстоит принять очень сложное решение. Она также думала о докладе Голицына о тайных переговорах Мазепы и о настроениях на юге. Софья понимала, что предательство и восстание могут возникнуть в любой момент.