Месть угнетённых (джен)

Ему показалось, что время остановилось. Отчаянный вопль тоски и боли ещё не успел затихнуть в глухих стенах темницы.

Остекленевшие, мёртвые глаза подруги смотрели сквозь Гарри.

Отчаяние накрыло его с головой. Сердце сжималось от боли, и он чувствовал, как воздух становится тяжёлым, камнем давит на грудь. В ушах звучал голос Гермионы, полный страха и боли. Перед глазами стояло её лицо — мёртвое и застывшее,словно восковая маска.

Всем своим существом он чувствовал пристальный взгляд Волан-де-Морта, направленный прямо на него. Это был интерес, смешанный с садистским удовольствием и радостью.

— Теперь ты видишь? Эта великая сила любви не спасла её. Всё, что тебе говорил Дамблдор, было ложью.

Гарри повернул голову. Тоска и боль в его глазах сменилась ледяной яростью, изумрудным пламенем блеснувшей в глазах. Он пытался что-то сказать, но горло сдавил спазм, не позволяющий произнести ни звука. Слова застревали и жгли изнутри, царапая горло острыми когтями.

Это он во всём виноват.

Если бы он не потащил Рона и Гермиону за собой, этого бы не случилось. Кровь Гермионы — на его руках.

Тихое шипение лорда прервало его самобичевание.

— Я спрашиваю ещё раз: теперь ты подчинишься мне?

Очевидно, лорд уже повторно задал этот вопрос, так как в его голосе ясно читались раздражение и злость.

— Нет! — Гарри бесстрашно вглядывался в ненавистное лицо, уверенно произнося ответ.

— Сопротивление бесполезно, друг мой. Ты ведь знаешь, что это конец.

Не вопрос. Констатация факта.

Гарри знал это. Он понимал, что надежды на спасение у него нет. Сколько веревочка ни вейся, конец всё равно придёт. Глупо ждать каких-то чудес и верить в неожиданное спасение. К такому исходу он был готов ещё тогда, когда шёл в Запретный лес навстречу собственной смерти.

Но и смириться он тоже не мог. Только не сейчас, когда на кону стоят жизни невинных людей, чью смерть он допустить просто не может.

Гарри всегда ставил жизнь и здоровье окружающих выше собственной. Своё горе казалось ему не таким страшным, как горе близких. Он шел умирать ради них, и ради них ему сейчас придётся переступить через себя. Через свою гордость и достоинство. Победа над Волан-де-Мортом стоила многим жизни, так почему же нельзя пожертвовать своей гордостью, как бы больно и ни было?

* * *

Время тянулось мучительно медленно. Оно сжигало изнутри, сводило с ума. Поднятые над головой руки затекли и онемели. Он с трудом стоял на ногах, чувствуя, что ещё немного — и он упадёт. Всё тело болело после устроенного Волан-де-Мортом круцио-представления. О горле вообще лучше молчать. Гарри знал, что должен держаться, но силы таяли с каждой минутой, усталость и чувство приближающейся опасности не покидали его. Измученный, усталый, он больше не мог сопротивляться.

Противный скрип двери неприятно резанул слух, нарушая мёртвую тишину.

И Трелони быть не нужно, чтобы угадать, кто это. Волан-де-Морт, предвкушающе блестя глазами, подошёл к пленнику.

— Я не буду ничего с тобой делать, Гарри, — прошептал он, гладя чёрные непослушные волосы. — Я только хочу дать тебе выбор: подчиниться мне и выжить или продолжать бесполезную борьбу и страдать до конца своих дней. Выбирай.

— Я не подчинюсь. И ты это знаешь.

Волан-де-Морт склонил голову в знак согласия.

— Тогда зачем спрашиваешь?

Лорд растянул губы в мерзкой ухмылке:

— Я хотел дать тебе шанс, Гарри. Ты был достойным противником. Но ты сам выбрал свой путь. Мне жаль.

Стерпеть это Гарри не смог. Слова посыпались неудержимым потоком, выплёскивая все накопившиеся эмоции.

— Жаль? Ты говоришь, тебе жаль? Ты разрушил мою жизнь, уничтожил всё, что мне дорого. Я боролся за правду, за справедливость, а ты? Ты просто играешь со мной, как с пешкой на шахматной доске! И тебе ещё хватает наглости говорить, что тебе жаль? — закричал Гарри, гневно сверкнув глазами.

Волан-де-Морт сощурился, пристально глядя на парня.

— Ты прав, Гарри. Как с пешкой на шахматной доске. И раз ты пешка, то я могу ходить тобой как пожелаю, верно?

От ядовитого, задумчивого тона Лорда Гарри стало не по себе. Что это чудовище опять задумало?

— Что ты хочешь? — напрямую спросил он, одновременно желая и страшась услышать ответ.

Лорд усмехнулся, отходя на несколько шагов назад, чтобы лучше видеть пленника.

— Может, мне сделать из тебя Пожирателя Смерти? Верную собаку, которую я постоянно буду держать подле себя на поводке. Как тебе?

Гарри похолодел. Мысль о том, что он может стать Пожирателем, заставляла его невольно кривиться от отвращения и ужаса. Но нельзя, чтобы Лорд подумал, что он испугался. Гарри, пересилив себя и стараясь придать голосу как можно больше равнодушия, произнёс:

— Я? Пожирателем? Похоже, жажда власти выбила тебе последние мозги, Том.

— Огрызаешься, словно жалкая крыса.

Гарри пренебрежительно дёрнул плечом.

— Думай как хочешь, правды это не изменит.

— Неужели тебе совсем не хочется жить, раз ты ведёшь себя подобным образом?

— Я не хочу жить по твоим правилам, Том. И странно, что ты этого не понимаешь.

Желание жить всегда было слишком сильным у Гарри. Так же как и любовь к свободе. Стать Пожирателем Смерти — это не только потерять свободу, но и предать то, за что ты боролся с малых лет. Это означало предать семью, друзей, знакомых...

Это означало предать себя.

Гарри этого не хотел. Просто не мог. С одиннадцати лет он знал, что Волан-де-Морт — причина всех бед и страданий, что обрушивались на Магическую Британию на протяжении долгих лет.

— Я думаю, что тебе не мешало бы подумать над моим предложением, Гарри. — вкрадчиво прошипел Лорд, крутя в тонких пальцах волшебную палочку. Её кончик как бы случайно время от времени указывал на Гарри — в сердце.

— Не о чем тут думать, Том. Я своего решения не изменю, даже не надейся. Как я уже говорил, я лучше умру, чем стану твоим приспешником.

— А если на кону будет стоять жизнь твоих друзей? — Волан-де-Морт определенно знал, куда бить.

Гарри молчал. Лорд усмехнулся, понимая, что попал в точку.

— Не бойся, я не стану этого делать. Всё же, — Волан-де-Морт чуть помедлил, обдумывая слова, — всё же мне не нужен человек, который в любой момент может меня предать, ударить в спину. Я не стану делать из тебя Пожирателя.

Гарри почувствовал несказанное облегчение.

— Ну тогда чего тебе надо от меня? Зачем ты устраиваешь этот спектакль, зачем тянешь время? Убей меня, ты ведь так этого хотел! — В голосе Гарри звучала неприкрытая издёвка, но Лорд не обращал на это внимания.

— Ты слишком долго вставлял мне палки в колёса, поэтому твоя смерть не будет быстрой. Прежде ты будешь молить меня о пощаде.

— Постой... где-то я это уже слышал. На кладбище? В девяносто четвёртом году, верно? И тебе не удалось осуществить задуманное, Том. Не тешь себя пустыми надеждами, я не встану на колени.

— Сейчас не девяносто четвертый год, Гарри. И мы не на кладбище. Сейчас всё будет так, как хочу я. Здесь нет ни Дамблдора, ни кого либо другого, кто смог бы защитить тебя.

Круциатус Лорда настиг его неожиданно. Гарри вздрогнул, закусил губу, изо всех сил сдерживаясь. Минута... другая... А может, вечность? Да, похоже на то. Боль была просто невыносимой; казалось, она усиливалась с каждой секундой, сводя с ума и при этом держа голову ясной. Желанное забвение никак не приходило, оставляя наедине с дикой болью.

С пересохших губ сорвался тихий стон. С каждой секундой терпеть становилось всё сложнее, и Гарри, как будто издалека, услышал чей-то крик.

Ему понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это кричит он.

— Хватит...

Пусть это закончится!

— Хватит...

Напрасно. Лорд не слышит его. Он умрёт здесь, корчась в муках и срывая горло от крика. Умрёт, покинутый всеми, в холодной темнице некогда родного замка.

Вдруг всё кончилось. Боль отступила, лёгкие наполнились воздухом. Всё тело болело, будто его долго держали в одном положении. Пересохшее горло драло́. Хотелось пить.

Голос Лорда долетал издалека, словно из другого мира.

— Я тебе это обещал, Гарри. Наслаждайся.

Всё повторяется вновь...

* * *

Кап... кап... кап...

Кап, кап, кап...

Звук капающей воды стал единственным, что слышал Гарри, когда очнулся. Чем кончилась вчерашняя — или не вчерашняя — встреча с Лордом, он не помнил. Даже не знал, сколько времени провёл без сознания. Вроде бы его сильно ударили по голове, и он отключился.

Единственным утешением было одно — он не прикован к стене. Сообразив, что может свободно передвигаться по камере, он немного воспрял духом. Впрочем, вся радость в момент улетучилась, когда Гарри понял, что от усталости и боли, даже рукой пошевелить не может, не то что встать. Пытаясь посмотреть вокруг сквозь стёкла разбитых очков, он заметил кувшин, стоящий в метре от него. Мучительно болевшее, пересохшее горло сразу дало о себе знать.

Попытка встать и дойти до желанного предмета с треском провалилась. Оставалось только ползти. Потратив примерно четверть часа, а может и больше, он, наконец, добрался до кувшина. Холодная вода приятно обожгла горло. Наслаждаясь каждым глотком, он потихоньку приходил в себя. Заторможенность и слабость покидали его, уступая место измученности. Посидев возле кувшина минут десять, Гарри, прислушиваясь к себе, смог определить повреждения и источники особенно сильной боли. У него оказался разбит висок, и из-за этого волосы слиплись и свалялись. Распутать образовавшийся колтун, больно стягивающий кожу, не получилось. Помимо головы, ныла рука, отчего-то плохо сгибаясь. Не делая никаких резких движений, он улёгся на полу, подложив под голову снятую, выпачканную мантию. Сон пришёл почти сразу, успокаивая, расслабляя.

Тихие голоса, шёпот... торопливые шаги... Сон медленно уходит, возвращает в реальность.

— Ему бы неплохо дать укрепляюще...

— Нет. Осмотри его.

Гарри почувствовал, как кто-то опустился на колени рядом с ним. Чья-то прохладная рука коснулась его шеи, вызвав волну неприятных мурашек. Гарри мотнул головой, сбрасывая руку.

— Тише, Поттер.

Он не знал, почему послушался. В голосе говорящего было что-то такое — тёплое и успокаивающее, что заставило его подчиниться.

«А, будь что будет!» — подумал он, расслабляясь, и закрывая глаза.

Он слышал тихие голоса, злое шипение лорда, затем к губам приставили склянку с зельем. Ледяная жидкость, остро пахнущая травами, прошлась по пищеводу, оставляя за собой тошнотворное послевкусие. Закашляв, он мотнул головой, и взглянул на склонённого над ним человека. С трудом Гарри удалось его рассмотреть: бледный, он постоянно косился куда-то в сторону и бросал на Гарри испуганные быстрые взгляды.

— Ты закончил? — где-то сбоку раздался холодный голос Волан-де-Морта, сквозивший нетерпением.

Быстро кивнув, сидящий возле Гарри человек встал, нервно одергивая коротенькую мантию. Волан-де-Морт махнул рукой, и с низким поклоном, человек удалился.

Гарри, не спеша вставать, взглянул на Лорда. Тот выглядел как кот, вдоволь налакавшийся сметаны.

— Ну что? Как ощущения после вчерашнего?

Гарри метнул на него злой взгляд. Но так как промолчать означало проявить слабость, Гарри ответил:

— А тебе понравилось?

— Мы клыки и не таким, как ты, выбивали, Гарри, — ответил Лорд, тихо посмеиваясь. — Если вчерашнее тебя ничему не научило, мы можем повторить.

— Да пошёл ты... — выдохнул Гарри в ответ, отворачиваясь.

Лорд хмыкнул. Затем взмахнул рукой, и дверь в камеру открылась. Замелькали тени, повеяло холодом. Высокие фигуры в чёрных плащах не шли, а скользили по воздуху. Гарри всё понял мгновенно. С трудом встав, он отшатнулся назад, стараясь быть как можно дальше от дементоров. Тихий смех Лорда утонул в нахлынувших воспоминаниях. Замелькавшие картинки из прошлого, навеянные дементорами, сводили с ума. Гарри не помнил, когда потерял сознание...