Вдова мистера Коллинза (гет)

Январь 1808 г.

Мистер Беннет лежал в своей постели и думал, как же ему поступить, пока доктор осматривал его и слушал его сердце. Уже третий сердечный приступ за год, и, в отличие от первых двух, которые хоть и были болезненными, но после них он довольно быстро приходил в норму, этот, судя по всему, приведёт к фатальным последствиям. Мистер Беннет ещё не был пожилым человеком, ему было всего лишь сорок пять, однако нервное расстройство, которое он ото всех скрывал, сыграло с ним злую шутку. А причины нервничать у него были. За девятнадцать лет брака с миссис Беннет у них так и не появилось наследника. Все пять дочерей были для него и отрадой, и причиной бесконечных волнений, ибо по правилам наследования ни одна из них не сможет стать хозяйкой в Лонгборне после его смерти. Даже сама миссис Беннет, оставшись вдовой, не будет иметь права претендовать на роль его наследницы.

У него была возможность это изменить. При составлении брачного договора с дочерью стряпчего у него была абсолютная власть решать, на каких условиях их будущие дети будут наследовать имение, ибо отец мисс Френсис Гардинер не посмел бы перечить джентльмену. Но он был молод… молод и самоуверен. У него в двадцать шесть лет даже мысли не возникло, что у него может не родиться сын. А посему он воспользовался тем же брачным договором, который составил в своё время поверенный его отца, согласно которому Лонгборн переходил в наследство строго по мужской линии.

А теперь он умирает. Доктор ещё даже не закончил осмотр, но мистер Беннет знал, что услышит. Ему осталось недолго. Последний приступ случился больше месяца назад, а он до сих пор едва может подняться с постели. Какое уж тут выздоровление.

— Я закончил осмотр, мистер Беннет, — сказал доктор Стивенс. — Можете застегнуть рубашку.

— Ну же, старик, не томи, и хватит этих церемоний, — проворчал мистер Беннет, застёгивая пуговицы на своей груди. — Я знаю тебя с детства и взгляд этот видел много раз. Сколько?

— Месяц, — тяжело вздохнув ответил старый доктор. — Может, чуть больше…

— Что ж, — прохрипел мистер Беннет, невесело усмехнувшись, — похоже ты и меня переживёшь, старый лис.

— Томас, я сколько раз говорил тебе принимать успокоительное на ночь, — строго взглянул на него доктор Стивенс. — Но ты же слов не понимаешь! Неужели твоя гордость стоила загубленного здоровья? — он осуждающе покачал головой. — Мне самому сообщить твоим домочадцам, или ты им расскажешь?

— Я сам, — просто ответил мистер Беннет.

— В таком случае, я тебя покину, — сказал доктор Стивенс, собирая свою сумку.

— Попроси миссис Хилл зайти ко мне, прежде чем уйдёшь.

Доктор лишь кивнул в ответ и закрыл за собой дверь.

Мистер Беннет ненадолго остался наедине со своими мыслями, которые были совсем не радужными. Вот и случилось то, чего он больше всего боялся, а своими волнениями он лишь приблизил этот день. Ну разве не ирония? Его старшей дочери, красавице Джейн, только недавно исполнилось восемнадцать; Элизабет, второй его дочери, было шестнадцать; а остальные девочки ещё даже не были выведены в свет ввиду их юного возраста. Ни одна из его старших дочерей не имела даже жениха, который мог бы быть их достоин и имел бы возможность спасти всю его семью от нищеты. Как же низко с его стороны надеяться на благоволение чужого джентльмена… Миссис Беннет наверняка, узнав новости, сделает всё, что в её силах, чтобы как можно скорее выдать Джейн замуж, ибо, как бы мистеру Беннету не претила идея поспешного брака, другого выхода и правда не было.

Раздался стук в дверь и на пороге показалась миссис Хилл.

— Вы звали меня, мистер Беннет? — присела она в реверансе.

— Да, Хилл, пожалуйста, пригласите сюда мою супругу и двух старших девочек, — попросил её мистер Беннет, с трудом садясь на постели, ибо не желал говорить с ними, выглядя совсем уж немощным.

— Сию минуту, — кивнула она и отправилась на их поиски.

Мистер Беннет решил, что не стоит младшим сёстрам пока знать, что происходит. Они могут испугаться, и напуганные дети всегда приносят своей матери беспокойство, а этого миссис Беннет и без того будет вдоволь. Немного расправив плечи, превозмогая уже такую привычную боль в груди, мистер Беннет потянулся за своей клюкой, без которой в последнее время даже подняться на ноги не мог, и проковылял к креслу рядом с небольшим столиком у камина. Едва он успел в него сесть, как в дверь снова постучали.

— Войдите, — громко сказал мистер Беннет.

Отворилась дверь и в комнату зашли миссис Беннет, Джейн и Лиззи. Все они имели крайне взволнованный вид, а Лиззи крепко держала за руку свою старшую сестру, словно подозревала, что её отец собирается им поведать. Все трое стояли перед ним в ожидании, словно он готовился вынести им приговор. Ни миссис Беннет, ни девочки не смели и слова вымолвить, пока сам мистер Беннет не начнёт говорить.

— Что ж, — тяжело вздохнул он. — Полагаю, вы догадываетесь, по какой причине я позвал вас к себе.

— От вас только что вышел доктор Стивенс, папа, — неуверенным тоном начала Джейн. — Он что-то сказал вам? Что-то плохое?

Миссис Беннет была необычайно тиха, поочерёдно то сжимая, то разжимая кулаки. Такой молчаливой мистер Беннет видел её разве что на их свадьбе, когда она слушала священника. Это заставило мистера Беннета вспомнить ту юную девушку, в которую он без памяти влюбился, едва ему исполнилось двадцать пять. Она не была представлена в свете, её манеры не были великосветскими, она не была хорошо образована, но она была добродушна, весела, красива. Теперь же перед ним была молодая женщина, которой не исполнилось даже сорока, но на плечи которой вот-вот обрушится весь мир.

— Да, — наконец ответил мистер Беннет после долгой паузы. — К сожалению, здоровье моё не позволяет мне надолго задержаться подле вас. Доктор Стивенс считает, что я не переживу эту зиму.

«Лонгборн,

Хартфордшир,

17 января.

Мой дорогой брат,

пишет вам убитая горем сестра, которая молит вас протянуть ей руку помощи. Не прошло и получаса с тех пор, как мы получили в высшей степени горестные вести о крайне прискорбном состоянии здоровья моего дорогого супруга, мистера Беннета. Как вы знаете, ему пришлось перенести три сердечных удара за довольно непродолжительный промежуток времени, и доктор Стивенс считает, что последний эпизод, произошедший чуть более месяца назад, не даст мистеру Беннету оправиться. По самым оптимистичным прогнозам, мой бедный супруг проживёт не более двух месяцев, пока его сердце не поддастся болезни окончательно.

Как вам известно, со смертью мистера Беннета я и все мои дочери окажемся на улице, Лонгборн перестанет быть нашим домом, перейдя по наследству следующему представителю мужского пола из семьи мистера Беннета, и всё, что у нас останется, это назначенное мне вдовье содержание в 50 фунтов годовых, ибо до наступления совершеннолетия ни у одной из моих дочерей не будет доступа к доходу от их приданого. Если бы у нас была крыша над головой, то положение наше было бы не столь бедственно, однако прожить на такую сумму и при этом оплачивать комнаты мы будем не в состоянии, не опустившись на самое дно общества. Я вовсе не прошу вас приютить нас, ибо такая просьба была бы крайне неуместна, учитывая, что ваша дорогая супруга, миссис Гардинер, ныне находится в положении, и мы ни за что не пожелали бы так её утруждать в столь непростой жизненный период для любой женщины. Однако просьба у меня всё же есть.

Если вы не против, я хотела бы отправить мою старшую дочь, Джейн, к вам в Лондон, дабы она могла поучаствовать в сезоне. Как бы ужасно это не звучало, но наша единственная надежда заключается в том, что её добрый нрав и очаровательная внешность смогут привлечь достойного и обеспеченного жениха, который будет иметь возможность и средства оказать нам финансовую поддержку. Лондон куда более богат такими молодыми людьми, чем Мэритон, а посему и вероятность отыскать подобного жениха там выше, чем в наших краях. Смею заверить вас, что, коли вы согласитесь принять мою дорогую Джейн, то вам не придётся потратить на неё ни фунта, ибо на данный момент она обеспечена всем необходимым для достойного представления в высшем свете Лондона.

Прошу вас, дорогой брат, не медлите с ответом. Искренне преданная вам

миссис Ф. Беннет».

Отложив перо и закрыв ладонями лицо, миссис Беннет испустила тяжёлый вздох. Вот и случилось то, чего она так страшилась последние десять лет. Когда родилась её пятая дочь, малышка Лидия, она знала, что более детей у неё не будет. Роды были крайне тяжёлыми и едва не привели к её собственной смерти. Мистер Беннет тогда шутил, что она осталась на этом свете только благодаря своему упрямству. Судьба распорядилась так, что из всех её детей выживали лишь девочки. Ей пришлось познать горе от потери детей трижды, и все они были мальчиками. Через год после Джейн миссис Беннет разродилась, как тогда казалось, здоровым сыном, однако на третьи сутки он забился в горячке, а спустя неделю после рождения умер у неё на руках. А после Лиззи и Мэри она теряла своих сыновей за два и три месяца до положенного срока. Эти выкидыши тяжело сказались на её женском здоровье, однако она была неумолима в своём желании подарить мистеру Беннету наследника. Случиться этому, конечно, было не суждено, ибо затем у них появились Китти и, наконец, Лидия.

Миссис Беннет бесконечно любила своих дочерей и знала, что и мистер Беннет души в них не чает. Особенно он привечал свою вторую дочь, Элизабет, которая родилась через год после смерти их сына. Она была единственной из всех дочерей, кому именно мистер Беннет дал имя.

— Мама? — прозвучал голос старшей мисс Беннет. — Мама, вы плачете?

Миссис Беннет оторвала ладони от лица и взглянула на свою прелестную Джейн.

— Нет, милая, не плачу, — улыбнулась она заботливо своей дочери. Время слёз для неё наступит, но не сейчас.

— Вы пишите мистеру Гардинеру? — спросила Джейн.

— Да, — кивнула миссис Беннет. — Хилл! — закричала она своим пронзительным голосом, заставив Джейн подпрыгнуть на месте.

— Вы звали, мадам? — тут же появилась в дверях экономка.

— Проследите, чтобы это письмо как можно скорее отправили на Грейсчёрч-стрит моему брату, мистеру Гардинеру, — строго сообщила миссис Беннет, запечатывая письмо. — И обязательно скорой почтой, — добавила она, протягивая миссис Хилл конверт.

— Всенепременно, миссис Беннет, — присела в реверансе экономка, забирая письмо и немедленно удаляясь из комнаты.

Когда дверь закрылась, между матерью и дочерью повисла тишина. Джейн тихонько прошла к столу, за которым сидела миссис Беннет, и села на свободный стул, тревожно глядя на свою матушку. Никто в доме никогда не видел миссис Беннет столь задумчивой и немногословной. Она всегда была дамой суетливой и неорганизованной, однако сегодня что-то в ней переменилось.

— Я рассказала девочкам новости, мама, — вдруг произнесла Джейн, отчего миссис Беннет одарила её обескураженным взглядом. — Вам и без того сейчас нелегко. Я решила хотя бы этот груз снять с ваших плеч.

— Как они? — спросила миссис Беннет, подспудно чувствуя благодарность, ибо она действительно даже представить не могла, что сказать своим младшим дочерям, как сказать им, что скоро их отец, их единственный защитник и опора в этом мире, умрёт.

— Напуганы, — прошептала Джейн. — Я постаралась их успокоить. Они уже не плачут, но Лиззи осталась с ними.

Миссис Беннет вновь накрыла ладонями лицо, оперевшись локтями о стол. Слёз не было, но была бесконечная усталость, какую она ещё никогда в жизни не испытывала. Как ей сказать теперь Джейн, что ей придётся сделать? Как объяснить ещё совсем юной девушке, что ей придётся выставлять себя напоказ в Лондоне, дабы любой ценой привлечь состоятельного жениха? Миссис Беннет всегда желала своим дочерям успешного брака, но это вовсе не значило, что она была готова пожертвовать их счастьем ради денег.

— Джейн, — вздохнула миссис Беннет, взяв свою дочь за руки, — красавица моя. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Лондон к дяде и тёте Гардинер? Уверена, они будут рады видеть тебя своей гостьей, — постаралась она улыбнуться.

— Маменька, вам вовсе не обязательно лукавить, — серьёзно взглянула на неё Джейн. — Может, я ещё юна, но не глупа. Я понимаю, в каком мы сейчас положении. Если дядя и тётя не откажут мне в доме, то я поеду в Лондон и постараюсь исполнить свой долг, — натянуто улыбнувшись, кивнула она.

— Джейн… — печально взглянула на неё миссис Беннет.

— Не надо, мама. Не огорчайтесь ещё сильней, — сжала задрожавшие пальцы своей матери Джейн. — Я всё понимаю.

Уже на следующий день пришло письмо с ответом от мистера Гардинера, где сообщалось, что он и его супруга с удовольствием примут у себя старшую мисс Беннет и даже пришлют за ней карету, дабы ей не пришлось путешествовать в почтовой повозке. Сборы проходили в натянутом молчании, и, когда через три дня у Лонгборна остановилась карета со слугой мистера Гардинера, Джейн уже была готова ехать. Когда сундуки погрузили на карету, а лошадям дали отдохнуть, все собрались, чтобы проводить Джейн в дорогу. Все, кроме мистера Беннета, ибо его состояние с каждым днём всё ухудшалось, и ему было тяжело даже спуститься в столовую к трапезе.

— Девочка моя, — со слезами на глазах обратилась к Джейн её мать. — В добрый путь.

— Спасибо, матушка, — улыбнулась ей Джейн и обняла. — Прошу, берегите себя.

— Конечно-конечно, — пролепетала миссис Беннет и обернулась на остальных своих дочерей. Джейн тоже взглянула на них и, отстранившись от матери, пошла к ним.

— Сестрицы мои, — вздохнула она. — Я не прощаюсь. Мы скоро с вами увидимся, — как можно более жизнерадостно улыбнулась она.

— Ты уж постарайся, — усмехнулась Элизабет. — И умоляю тебя, не выходи замуж за дряхлого старика.

— И кто же в твоём понимании дряхлый старик, сестрёнка? — засмеялась Джейн. У Лиззи всегда была необыкновенная способность заставить людей искренне улыбаться даже в самые грустные моменты. Однако, ей хватало мудрости использовать свою способность лишь тогда, когда это было уместно. А именно сейчас им всем просто необходимо было немного веселья.

— Ну… — призадумалась Лиззи, театрально взявшись за подбородок. — Как наш кузен Коллинз!

— По-твоему, в двадцать пять мужчину можно назвать дряхлым стариком? — спросила её миссис Беннет, пока Джейн продолжала смеяться, качая головой.

— Маменька, я вовсе не про возраст, — закатила глаза Лиззи, — а про то, как он себя ведёт. Вы что, не слышали письмо, которое он написал батюшке? У этого человека в голове всё мхом заросло!

— Мисс! — вдруг прозвучал голос кучера. — Простите, что отвлекаю, но коли мы хотим добраться до Лондона до наступления темноты, то нам пора уж ехать.

— Я уже иду! — отозвалась Джейн и посмотрела на своих младших сестёр. — Не обнимите меня?

Все пять девочек столпились вместе и обнялись, расцеловав свою старшую сестру в щёки и пожелав ей доброго пути и весёлого времени в Лондоне, а после Джейн пошла к карете. Уже ступив одной ногой на ступеньку, она обернулась и взглянула на окна второго этажа Лонгборна, и внезапно для самой себя увидела там своего бедного отца, который провожал её печальным взглядом. Джейн вдруг осознала, что это почти наверняка последний раз, когда она видит своего батюшку. Когда она вернётся… Если она вернётся, то к тому времени он, скорее всего, уже отойдёт в мир иной. От этой мысли у Джейн ком подкатил к горлу, и она, ласково улыбнувшись, поклонилась своему отцу, а затем села в карету.