А что если? (джен)

На подступах к пещере стояли трое: гневный Цзян Чэн с намотанным на кулак Цзыдянем; хмурый Лань Цижэнь и взволнованный Лань Сичэнь.

— Чем обязан честью видеть столь высокое общество? — горько усмехнувшись и опустив положенные приветствия, спросил Вэй Ин.

— Верни Ханьгуан-цзюня, ты, чудовище! — чуть ли не шипел от негодования Лань Цижэнь. — Это всё твоя вина!

— А я и не отрицаю, — преувеличенно спокойно ответил Вэй Ин. — И даже готов понести заслуженное наказание за каждого погибшего союзника. В своё время. Лань Чжань же останется здесь — не собираюсь его выдавать.

— Да как ты!..

— Как смею?! — В тоне Вэй Ина послышались громовые раскаты, а глаза блеснули красным. — Просто я очень хорошо знаком с методами воспитания Облачных Глубин! Не сомневаюсь, вы его вылечите, но что потом? Какое наказание его ждёт? Стояние на коленях у стены послушания и переписывание правил?! Розги, или же дисциплинарный кнут?!! — Заметив побледневшее лицо Цзэу-цзюня, он заставил себя продолжить: — В каждом ордене ведь свой кнут, да, Чэн-Чэн? И ты, не задумываясь, готов опустить его на мою спину, подобно своей матери!

— Не смей говорить о ней в таком тоне! — вскинулся юный глава Цзян. — Она видела тебя насквозь и предупреждала. А я, наивный идиот, не слушал!

— Да-да-да, конечно… — скучающе согласился Вэй Ин. — Я — причина всех бед. Только вот заметьте, это вы сейчас стоите на пороге моего дома и выдвигаете требования.

— Ах ты! — Лань Цижэня просто разрывало от негодования.

— Дальнейший разговор я буду вести только с главой Лань, — припечатал Усянь. — Цзэу-цзюнь, прошу Вас, — посторонился он от входа, жестом приглашая войти. — Только, не сочтите за дерзость, ваш доблестный Шоюэ ⁽¹⁾должен остаться здесь, в целях безопасности: моей и моего гостя.

Невзирая на грозные взгляды старшего Ланя, Сичэнь тут же отстегнул меч и протянул его дяде.

— Не волнуйся, — сказал он. — Господин Вэй — разумный человек, и не будет вредить тому, кого сам пригласил. К тому же, это единственный шанс узнать, как там Ванцзи, и я намерен им воспользоваться.

Не вступая в дальнейшие препирательства, Цзэу-цзюнь шагнул под своды пещеры.

На камне, напоминавшем алтарь храма предков, лежал Ванцзи и, казалось, спокойно спал. Было дико видеть его в чёрно-красных одеждах Старейшины.

Правильно расценив гримасу главы Лань, Вэй Ин потупился, словно действительно виноват:

— Простите, Цзэу-цзюнь, у меня не нашлось белых одежд, а оставлять его в разодранных и окровавленных показалось мне неправильным. Но ленту я не трогал! — как бы защищаясь, воскликнул он. — Я помню, как Лань Чжань расстроился, когда я нечаянно — правда! — стянул её… Она, очевидно, много для него значит.

Сичэнь, печально улыбнувшись, ответил:

— Расспросите его, когда очнётся. Думаю, Ванцзи не откажет просветить Вас о значении лобной ленты для членов ордена Гусу Лань.

Последние слова прозвучали столь торжественно, что у Вэй Ина неприятно засосало под ложечкой: он почувствовал, что явно нарушил тогда какой-то запрет, в очередной раз. Но это было не специально!

Чтобы снять напряжение, Цзэу-цзюнь тихонько спросил:

— Я взгляну?

Усянь молча кивнул. Уточнять не требовалось — глава хотел убедиться, хорошо ли обработана рана.

Осторожно распахнув верхнее ханьфу и задрав красную нижнюю рубаху, Сичэнь увидел аккуратно наложенную повязку поверх хорошо промытой раны: на ткани не было и следа сукровицы, только меж рёбрами алела длинная тонкая полоса.

— Где брали воду для обработки раны? — озабоченно спросил Сичэнь.

— Тут, у дальней стены пещеры, есть озерцо с чудесной водицей, — легко отозвался Усянь. — Я зову её живой: любые раны, даже серьёзные, затягиваются чуть ли не на глазах. Лань Чжань очень скоро поправится. Можете взять пробу воды, если не верите.

— Хорошо, — благодарно кивнул тот: как целителю, Сичэню был очень любопытен факт быстрого заживления. — Результаты проверки непременно сообщу.

Получив ответный кивок, глава Лань продолжил «допрос»:

— Господин Вэй, скажите…

— Вэй Ин, — тут же перебил речь Цзэу-цзюня Усянь, и на удивлённо вскинутый взгляд пояснил, раздельно произнеся каждое слово: — Меня. Зовут. Вэй Ин.

Эти слова теплом откликнулись в сердце старшего Нефрита, и тот с улыбкой ответил на любезность.

— В таком случае, я — Сичэнь, по крайней мере, в приватной обстановке. — И всё же задал волнующий вопрос. — Вэй Ин, а каковы твои дальнейшие планы?

Тот рассеянно пожал плечами.

— Как и говорил, после того, как Лань Чжань поправится, я готов сдаться лично Вам, Сичэнь, и смиренно ожидать суда Глав орденов. Также я согласен понести заслуженное наказание за погибших из-за моего изобретения адептов. Но у меня будет ответное требование… — Дождавшись кивка собеседника и заинтересованного взгляда, Усянь пояснил: — В клане Вэнь есть два человека — Вэнь Цин и Вэнь Нин, брат и сестра. Они лекари и не участвовали в зверствах Вэнь Жоханя. Прошу, возьмите их под свою защиту — их и всех, кого они с собой приведут. Не думаю, что после побоища в Безночном городе от клана осталось много. Скорее всего, старики и дети — не воины, окажи́те им поддержку. Они могут стать удачным приобретением для ордена Гусу Лань — поверьте, Сичэнь, я знаю, о чём говорю.

Первый Нефрит кивнул:

— Постараюсь сделать всё возможное, — и хмыкнул, очевидно, вспомнив девиз ордена Юньмэн Цзян, в котором вырос Вэй Ин. Тот понимающе усмехнулся. — Позволь задать личный вопрос, — подал голос через некоторое время Сичэнь и, получив молчаливое разрешение, осторожно спросил: — Как ты относишься к Ванцзи?

— Он — мой друг, — последовал скорый и однозначный ответ.

— Брат тоже так считает, — «сдал» того глава Лань и вдруг очень жёстко добавил: — А теперь представь, как он себя почувствует, когда узнает, что его друга приговорили, пусть не к смерти, но, скажем, к порке дисциплинарным кнутом, а ударов — по числу погибших от Печати. Только Ланей в этом списке тридцать три человека…

Вэй Ин беззаботно улыбнулся в ответ.

— Я очень надеюсь, что Лань Чжань не узнает. Кожа на спине у меня дублёная — мадам Юй и Цзыдянь постарались — выдержу.

Сичэнь изменился в лице.

— Я сейчас раскрою тайну, но, возможно, это поможет тебе серьёзнее оценить перспективы. В отличие от духовного оружия главы Цзян, наш дисциплинарный кнут воздействует не только на физическое тело, но также и на меридианы, обрывая и запечатывая их. На восстановление после одного-двух ударов уходит несколько месяцев, а после нескольких десятков… Боюсь, деревья не раз сменят свою листву, прежде ты сможешь полностью вернуть себе силы.

В ответ Усянь лишь протянул собеседнику руку запястьем вверх, как бы предлагая оценить степень его здоровья. Тот не стал отказываться. С каждой секундой брови Сичэня взлетали всё выше: течение светлой ци совсем не ощущалось.

— Как?! У тебя же было самое сильное ядро из всех учеников своего поколения! Сильнее был разве что Ванцзи… Куда же всё делось?

— Хотите чаю, Лань Сичэнь? — тяжело вздохнув, произнёс Вэй Ин. — Я тоже поведаю тайну, которая должна остаться между нами.

Он медленно встал, взял маленький чайничек и, достав из рукава мешочек с ароматным сбором трав, бросил внутрь несколько листочков. Затем неспешно наполнил его водой из озера и поставил на переносной очаг, в котором тлели угли.

Пока вода нагревалась, Усянь достал две пиалы и пригласил гостя к столу. Когда же тот опустился на подушечку, набитую свежим сеном — и где только Усянь нашёл его на Мёртвой Горе? — Вэй Ин снял чайник и, наполнив пиалу, передал её главе Лань двумя руками. Тот принял и приготовился слушать.

— Вэнь Цин — уникальный целитель. Она самостоятельно разработала методику пересадки золотого ядра от одного заклинателя другому. Единственное условие — оба участника должны быть физически здоровы и желательно, чтобы между ними была связь — если не кровная, то эмоциональная. И это не просто теория. Перед Вами — донор.

— А можно узнать, кто… реципиент? — уже предполагая ответ, шёпотом поинтересовался Цзэу-цзюнь.

— Нынешний глава Цзян, — твёрдым голосом ответил Вэй Ин. — Ему оно нужнее. И, прошу, не нужно посвящать Ваньина в подробности: он уверен, что ядро ему восстановила Баошань Саньжэнь — шифу моей матери. Пусть так и остаётся.

Волосы на голове Сичэня зашевелились от того, с какой лёгкостью Вэй Усянь сказал, что отдал — нет, — подарил своё сильное ядро шиди — практически чужому человеку. Хотя, если в слухах, что бродили в своё время, есть хоть крупица правды…

— Представляю, о чём Вы сейчас думаете, — покачал головой Вэй Ин. — Я тоже в курсе тех слухов о моей маме и дяде Цзяне. Но он просил не обращать на них внимания и гордиться обоими своими родителями — они были достойными людьми и сильными заклинателями. А потом, перед самой смертью, мадам Юй взяла с меня клятву, что я уберегу Цзян… Ваньина, любой ценой. — Казалось, Усяню было физически больно произносить вежливое имя шиди; вместо него так и просилось привычное «Цзян Чэн», данное при рождении. — Я не мог подвести её, не в этот раз.

Да уж, Пурпурная Паучиха знала, на что давить. Дав клятву, Вэй Ин не остановился бы и перед смертью — только бы вернуть шиди способность управлять ци.

— Подробности операции ты, конечно же, не расскажешь? — даже не спрашивая — утверждая, сказал Сичэнь.

— Нет, — согласился Усянь. — И не потому, что не хочу — просто не знаю. У меня были дела поважнее, чем наблюдать за действиями целителей — оставаться в сознании и не кричать от боли. Простите.

— Нет нужды, — отмахнулся Цзэу-цзюнь, напомнив этим своего младшего брата. — Узнаю, когда встречусь с Вэнь Цин. В обмен на покровительство, — хитро ухмыльнулся он.

— Вот и получается, — продолжил, будто и не прерывался, свою мысль Вэй Ин, — что, если поселить меня там, где уровень тёмной ци минимален — это лишит меня сил, а отсутствие ядра можно будет объяснить наказанием дисциплинарным кнутом. Лань Чжаню я расскажу правду.

— Всё-то ты предусмотрел… — горько вздохнул Лань Сичэнь. — А ты не подумал, как буду чувствовать себя я, подписывая столь суровый приговор?

— Он справедлив, — упёрся Усянь. — «Каждая жизнь важна» — так, кажется, гласит одно из трёх тысяч правил вашего ордена?

— Теперь их четыре тысячи, — печально улыбнулся Сичэнь.

— Не сомневаюсь, что к этому приложил руку многоуважаемый учитель Лань Цижэнь, — отзеркалил выражение гостя хозяин. — Не поймите неправильно, глава Лань, — вдруг вернулся к официальному обращению Вэй Усянь, — но Вам пора. Ваши спутники наверняка волнуются — вот-вот пойдут на гору штурмом. К чему лишние смерти?

— Вы правы, господин Вэй, — подыграл тому Цзэу-цзюнь. — Спасибо за чай и заботу о брате. Жду вас вместе с ним в Гусу. — И, уважительно поклонившись, вышел к сопровождавшим.

1) меч Лань Сичэня

Вернуться к тексту