Сахар и соль, или Одни сутки из жизни зельевара (джен)

Снейп мрачно оглядывает Большой зал и толпу первокурсников, которые неровной стайкой столпились в проходе, замерев от волнения и неизвестности. Превосходное зрелище ― смотрел бы и смотрел на этих примерных молчаливых детей. Жаль только, что уже завтра они превратятся в стадо бешеных соплохвостов, будут галдеть, бегать по коридорам, врезаясь друг в друга и разбивая носы.

Губы сами кривятся в брезгливой гримасе. А вот и Поттер. Как пить дать. Черные лохматые волосы, неопрятная одежда, очки на пол лица ― точная копия Джеймса. Стоит, обхватив себя руками и опустив голову. Волнуется, гаденыш. Так ему и надо.

Начинается распределение. Снейп жадно ждет момента, когда вызовут Поттера. Интересно, как тот себя поведет? Он буравит его взглядом и выискивает те мерзкие повадки, что были у Джеймса ― хвастливого, заносчивого, самоуверенного нахала. Поттер до мозга костей ― такой же. И нечего строить из себя пугливого недотрогу!

Ну, наконец, идет. Волком на всех смотрит… какой же он гадкий, неопрятный, невоспитанный охламон. Дамблдор просто наивен, если думает, что Снейп помимо мучительных обязательств присматривать за мальчишкой, взвалит на себя еще и опекунство. Да он быстрее уволится, чем пойдет на это!

Но что это? Прошло уже минуты две, а Шляпа все никак не распределит нахаленка. Никак беседы светские с ним ведет? А может, берет интервью у Избранного? Три минуты… четыре… Снейп то и дело посматривает на наручные часы. Происходит что-то странное. Ребенок наклоняется вперед, вцепившись пальцами в мантию на груди, словно она его душит. Снейпу кажется, что в наступившей тишине он слышит его поверхностное рваное дыхание.

Миг ― профессора вскакивают со своих мест во главе с мадам Помфри. Снейп остается сидеть, словно его пригвоздили к стулу и еще сверху придавили чем-то тяжелым.

Почему все это должно его волновать? «Золотой мальчик», не успев появиться в Хогвартсе, сразу же привлек к себе всеобщее внимание, так неизящно и предсказуемо. Профессора сгрудились вокруг Избранного, как вокруг трона, вон Минерва уже кланяется... Чего они там так долго? Он что, тоже должен подойти, отдать честь и почет? Его, что ли, все ждут?

Он видит, как из толпы почитателей отделяется Поппи, придерживая за плечи «идола всея Британии». Вот они выходят в боковую дверь и… почему так мерзко на душе? Снейп оттягивает ворот неизменной черной рубашки, словно заразился жестами Поттера.

Профессора все еще окружают «трон» со Шляпой. Тревожно гудит зал: все обсуждают нелепую попытку Поттера прославится, не успев приступить к учебе. Правильно, а зачем это ему?

Снейп роняет вилку и лезет за ней под стол. Убедившись, что никто его не видит, он превращается в белую змею и шустро выскальзывает в щель.

Да, он незарегистрированный анимаг ― еще одно прикрытие, которым он может пользоваться для шпионажа. Очень удобно, кстати. Об этом не знает даже Дамблдор. О, пронырливый старикашка много чего о нем не знает. Это радует, конечно, но… ближе к делу.

Выбравшись в коридор, Снейп становится собой. Быстро оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, он спешит туда, где маячат знакомые тени.

Не потому, что ему больше всех надо, или он вдруг озаботился судьбой и здоровьем Поттера… просто он слишком хорошо знает эти симптомы. И почему-то ему кажется, что Поппи не до конца понимает, что происходит.

Так и есть. Ребенок сидит, вжавшись в стул. По его щекам ручьями текут слезы. Он все еще прерывисто дышит. Взгляд направлен в одну точку и выражает чистейший ужас… хотя Поппи довольно милая женщина и взгляд явно адресован не ей.

Снова повторяющийся кошмар. Маленький мальчик вжимается в угол, затыкает уши пальцами, но не помогает… вопли за стеной пробиваются в слух и ранят душу. Этот мерзавец снова ее избивает, а он… он ничего не может сделать. Не может защитить... Пальцы впиваются в грязный пол, ломая ногти и стираясь до крови. Он давно уже не чувствует боли от прокушенной губы. Только бы не закричать… будет еще хуже. Клубящаяся шаровая молния зарождается где-то в животе и медленно подбирается к горлу... Ее бы остановить, но… как? Он не знает. Каждый раз одно и тоже… Когда-нибудь он умрет и станет легче… наверное. Вот, она уже у горла… нечем дышать… помогите… кто-нибудь. Пожалуйста…

Это длится целую вечность, пока он не падает на пол с хриплым стоном. Холодная поверхность постепенно приводит его в себя. Только для того, чтобы скоро повторилось все заново.

Этот мальчик ― он сам.

Он здесь, потому что знает, что делать.

Многие не считают панические атаки чем-то серьезным, требующим внимания. Снейп был бы одним из них… если бы не знал всю правду.

Несколько шагов ― он уже там. Мягко отодвигает Поппи в сторону ― пусть уж она его простит, но надо действовать быстро.

Он садится на пол, на колени ― да плевать на мантию, ― впритык к мальчишке. Осторожно сжимает его плечи, потом начинает поглаживать большими пальцами.

Тот продолжает смотреть в никуда. Этот стеклянный взгляд пугает.

― Поттер… посмотрите на меня.

Снейп наконец встречается с ним глазами. Так, это уже кое-что.

Он берет его руку и перемещает себе на грудь, а вторую сжимает в другой своей руке.

― Дышите вместе со мной, ― негромко приказывает он. ― Вот так… хорошо… Все хорошо.

Неровное дыхание понемногу успокаивается. Поттер несколько раз шумно сглатывает и пытается вырвать руку.

― Вы в безопасности, ― зачем-то говорит Снейп. Разве рядом с ним кто-то может почувствовать себя именно так?

Просто смешно. Но он хотя бы попытался.

― Воды, ― просит он у застывшей рядом Поппи. Та приходит в себя и быстро наколдовывает стакан. У него самого что-то все заклинания из головы повылетали.

Да и не напугает ли он мальчишку, если резко вытащит палочку?

Главное сейчас выключить из головы, что это Поттер. Просто помочь. Для этого он здесь.

Ребенок пьет воду, давится и кашляет. Снейп кладет руку ему на спину, пока тот отфыркивается.

― Что ты чувствуешь?

― Ру… рука, ― икая, проговаривает тот. Слезы снова начинают течь, будто кто-то открыл невидимый кран.

― Тебе это неприятно?

― Нет… нормально.

Судорожный вздох. Еще один взгляд…

Нет, Поттер смотрит на него совсем не как на врага. Скорее ― заинтересованно.

И, кажется, он заметно расслабился, хотя Снейп руку не убрал.

― Северус… ― начинает Поппи, но он пресекает:

― Погоди минутку. Я хочу немного с ним поговорить.

Просто, чтобы убедиться, что паника прошла. Да и о причине узнать бы не лишнее.

― Что происходило до этого момента… можешь пересказать?

Ребенок дергается. Его лицо искажает страдальческая гримаса.

― Я вышел… на распределение, ― еле слышно бормочет он.

― Хорошо. Дальше?

― Надел Шляпу…

― Ту серую Шляпу, похожую на огромный муравейник?

― А она была похожа? ― У мальчишки округляются глаза. Он даже плакать перестает. ― Я не заметил…

― Еще как, ― самым убедительным тоном проговаривает Снейп. ― Или ― на гигантскую шляпу гнома.

― Да… это точно, ― кивает ребенок, и уголки его губ чуточку подрагивают.

― Я вообще никого не видел, только Шляпу, ― продолжает Снейп. ― Я даже подумал: неужели в Хогвартс уже принимают садовых гномов?

― А там был я! ― Нахаленыш начинает немного хихикать сквозь слезы.

― Правда? ― нарочито удивляется Снейп. ― Ну надо же… кажется, эту Шляпу давно пора сменить на что-то более современное, как считаешь?

― Да, наверное, ― пожимает плечами тот, вытирая рукавом нос. Ну что за манеры! Впрочем… сейчас это неважно.

― Каждый год я вижу, как она растягивается все больше и больше… когда-нибудь ее можно будет надеть на ребенка целиком. Это же огромный стресс!

Мальчишка смеется громче. Ну вот, все в порядке. От паники осталось лишь одно воспоминание: мокрые дорожки на щеках.

Которые Снейп тут же стирает пальцами. Машинально ― не иначе.

― Так что же случилось у тебя под Шляпой? ― переходит он к делу.

Он и не заметил, как перешел на неофициальный тон. Наверное, стоит вернуться… но может чуточку позже.

― Она хотела распределить меня на Слизерин!

Ох… трагедия века.

― И?.. ― Снейп старается держать себя в руках: сейчас неуместны любые эмоции. Вот вообще любые.

― Я не хочу туда… не хочу. ― Ребенок снова начинает дрожать, а в глазах появляются отголоски былой паники. ― Это факультет темных волшебников... И там декан ― этот профессор Снейп… он худший из слизеринцев.

Что ж, Снейп даже спорить не будет.

Настрой у мальца правильный, вот только… эти панические атаки как-то совсем не к месту.

― Вы можете выбрать любой другой факультет, ― спокойным тоном, перейдя на привычный официоз, говорит он.

― Я могу выбирать? ― Мальчишка морщит лоб.

― Никто не заставит вас насильно идти на факультет, который вас так пугает.

Снейп знает, что со Шляпой всегда можно договориться. Она не абьюзер какой-то и учитывает пожелания детей, если те категорически против ее первоначального решения.

Нормальная такая Шляпа. Адекватнее многих людей, если честно.

Поттер улыбается напополам со слезами, словно ему сейчас отменили диагноз смертельной болезни. Улыбается и на эмоциях тянется к нему. А что Снейпу еще остается?

Худший из слизеринцев прижимает ненавистного ребенка к себе.

Профилактика паники, не более того.

― Спасибо, ― бормочет тот, засмущавшись и покраснев, когда Снейп решает, что профилактики с него хватит и встает с колен. ― А вы… сэр… кто вы?

Хорошо, что поинтересовался. А то это тотальное доверие незнакомцу как-то выглядит подозрительно…

― Я один из профессоров Хогвартса, ― быстро проговаривает Снейп, зыркнув на Поппи страшным взглядом. Та понимающе поводит глазами.

― А… ну тогда, спасибо, профессор! Мне уже… мне стало намного лучше. Спасибо, что помогли.

― В таком случае, пойдем, милый, тебя ждут! ― Поппи ласково берет его за руку, и они заходят в одну из боковых дверей Большого зала.

Снейп несколько секунд стоит на месте, потом кладет руки на косяк двери и прижимается к нему лбом. И что все это сейчас было?

Особенно его убил дико благодарный взгляд Поттера, когда тот обернулся на него зачем-то. Эти глаза Лили… драккл бы их побрал. И никакого нахальства.

Ничего, этот мальчишка еще себя проявит. Стоит только дать ему волю…

Вымученно вздохнув, он входит в Большой зал как раз в тот момент, когда Распределяющая Шляпа на голове у Поттера во всю мощь выкрикивает: «Гриффиндор»!

Что ж, несмотря на некоторые… хм… отклонения от задуманного, все это неприятное дело завершилось в его пользу. И завтра все пойдет по строго намеченному плану.