Сахар и соль, или Одни сутки из жизни зельевара (джен)

― …подвел итоги голосования, ― сквозь дремоту слышит Снейп очередную скучную нудятину от директора. ― Согласно всеобщему мнению… побеждает Северус!

Гул голосов и аплодисменты над самым ухом. Ну чего им не живется спокойно! Снейп с большой неохотой поднимает голову со сложенных рук, морщась от боли в висках: бессонные ночи дают о себе знать.

― С добрым утром! ― К нему подъезжает стакан, заботливо посланный директором. Так заботливо, что почти вся вода выплескивается ему на мантию. ― Ты не участвовал в голосовании, ― слышит он и тупо смотрит на бланк с перечнем имен и пустыми квадратиками. ― Но это неважно. Все единодушно решили, что лучшего опекуна для Гарри Поттера кроме тебя не найти.

― Что?

Снейп просыпается окончательно. Хватает листок, нервно пробегает по нему глазами… «Список претендентов на опекунство для Гарри Поттера». Какой олух вписал его имя в самом конце? Он не давал на это согласия!

Он вообще плохо помнит предмет разговоров последних профессорских заседаний: все происходило, как в тумане. Новость о том, что отпрыск Поттера поступает учиться в Хогвартс, наряду с просьбой присмотреть за ним, начисто лишила его сна.

Ведь просьбы Дамблдора ― никогда не просьбы, а приказы чистой воды, как бы мягко и вежливо не говорил с ним директор. А это значит, Снейп на ближайшие семь лет заранее лишен покоя и хорошего настроения ― если последнее у него вообще-то когда-то бывало.

Ах, да. Они что-то обсуждали вроде плохого обращения с ребенком. Снейп даже посочувствовал в душе этому мальцу, не осознавая, что речь идет о Поттере.

Что, интересно, имелось в виду под «плохим обращением?» Что ему не покупают все, что он захочет, и не ползают перед ним на коленках? Ребенок, естественно, донельзя избалован. Снейп поклялся, что на этот раз Поттер не испортит ему жизнь. Он сделает все, чтобы поставить его на место, и пусть щенок даже не рассчитывает на его благосклонность. Он и так, мягко сказать, недоволен что его вынудили за ним приглядывать ― за этим… мелкопакостным вредителем, спонсором его головной боли, за этим… наглым и дерзким мальчишкой. О, он отомстит Джеймсу ― за все и сразу. И Лили… она всегда считала, что у Снейпа нет сердца. Что ж, она права: теперь ее сын сполна прочувствует это на себе.

Что касается приказа Дамблдора, он сделает все возможное, чтобы мальчишка остался жив. В этом же состоит его задача? Но он не обещал, что сделает его жизнь сладкой. Скорее ― наоборот.

И что от него теперь требуют? Это же немыслимо!

Спорить с директором ― себе дороже, это знают все. Но нельзя же вот так сразу сдаться и превратить свою жизнь в адский ад!

― Я не готов стать отцом! ― вырывается у него прежде, чем он успевает подумать.

― Опекуном, ― поправляет Минерва.

― А не все ли равно? ― чуть ли не плюется Снейп. ― Что я должен, исполнять все его прихоти, следить, чтобы никто его не обидел, утирать ему сопли, да? ― все больше распаляется он.

― И если нужно ― идти на риск, ― спокойно продолжает за него Дамблдор. ― Так поступают все родители, Северус.

― Нянькой стать для Поттера? ― шипит Снейп. ― Дракончиков ему из бумаги делать или в подрывного дурака с ним играть? Да моя репутация плакала от такого!

Репутация и нервная система. Последнюю так точно можно будет похоронить.

― Северус, ну голосовать просто так за тебя никто не станет, ― с укором произносит Дамблдор, помахав стопочкой пергамента, из которого прямо в воздух вываливаются золотистые буквы и цифры с итоговым результатом. Так было задумано, однозначно, поэтому фальшивое «упс!» не помогает.

Все, что Снейпу хочется ― предложить засунуть эти бумажки кое-куда. Но он молчит, пока ему дорого его место в Хогвартсе.

Но если полоумный старик начнет давить, он откажется даже от престижной должности: нечего делать из него клоуна.

― Предлагаю спор, ― спокойно говорит Дамблдор. ― Я ставлю на то, что в течение суток, начиная с момента, когда Северус увидит Гарри, он сам захочет стать его опекуном и подпишет необходимые бумаги.

― Сутки? ― приподнимает брови Минерва. ― Довольно смело.

― Да уж как есть, ― добродушно усмехается в бороду Дамблдор. ― Сутки ― начиная с семи часов вечера, когда прибудут студенты, войдут в Большой зал, и начнется распределение.

― Ну нет, Северус, конечно, душка, но ему потребуется два-три дня, не меньше, чтобы привязаться к ребенку.

Снейп сердито фыркает в ее сторону. Не смей называть меня душкой!

― Вот и увидим, кто окажется прав, ― хитро подмигивает Дамблдор. ― Что ты мне подаришь, когда продуешь спор?

― А что ты хочешь? ― Минерва сужает глаза.

― Ты как-то говорила, что у тебя есть коробка лакричных палочек родом из Финляндии. Полагаю, это необычное заморское лакомство отличается от нашего традиционного… очень бы хотелось испробовать!

― Ты многого хочешь, Альбус, ― поджимает та губы, ― но я уверена, что победа за мной. Ты только посмотри на него, тот еще упрямец!

Она указывает на Снейпа, который хотел уже под шумок уйти, даже за ручку двери взялся, но его поймали с поличным.

― Лакричные палочки и большую пачку лимонных долек, ― твердо заявляет Дамблдор, ― если документ об опекунстве не будет подписан к завтрашним семи часам.

― Только под Империусом, ― злобно язвит Снейп.

― Нет-нет, обойдемся без крайних мер, ― быстро проговаривает Минерва. ― Но ты не сказал, Альбус, что ты будешь мне должен в случае проигрыша?

― А что бы ты хотела? ― щурится тот.

― Прибавку к жалованию… в двадцать процентов!

― Я согласен.

― Не только мне, а и всем моим коллегам ― всем, до единого, ― чеканит Минерва.

― Хорошо, ― безмятежно улыбается тот.

― По рукам?

― По рукам. И обойдемся без магии ― свидетелей достаточно.

Поппи Помфри степенно подходит и разбивает рукопожатие.

Раздается одобрительный гул. Снейп только глаза закатывает: Дамблдору придется раскошелиться, это очевидно.

― Просто отличный спор! ― восклицает Флитвик.

― Уже заранее ясно, кто победит, ― кивает Минерва. ― За прибавку я куплю себе новое праздничное платье к Рождеству ― давно присмотрела его… О, а еще шубку!

― Я могла бы включить третий глаз... ― заунывно начинает Трелони. ― Но и без него понятно, чем все закончится, ― обычным голосом продолжает она.

Снейп прячет ухмылку. Альбуса иногда заносит на поворотах, но чтобы настолько… Что ж, он с удовольствием отпразднует его проигрыш. А столь щедрая прибавка к жалованию будет приятным бонусом и моральной компенсацией ко всей предыдущей и последующей нервотрепке.

Снейп мрачно оглядывает Большой зал и толпу первокурсников, которые неровной стайкой столпились в проходе, замерев от волнения и неизвестности. Превосходное зрелище ― смотрел бы и смотрел на этих примерных молчаливых детей. Жаль только, что уже завтра они превратятся в стадо бешеных соплохвостов, будут галдеть, бегать по коридорам, врезаясь друг в друга и разбивая носы.

Губы сами кривятся в брезгливой гримасе. А вот и Поттер. Как пить дать. Черные лохматые волосы, неопрятная одежда, очки на пол лица ― точная копия Джеймса. Стоит, обхватив себя руками и опустив голову. Волнуется, гаденыш. Так ему и надо.

Начинается распределение. Снейп жадно ждет момента, когда вызовут Поттера. Интересно, как тот себя поведет? Он буравит его взглядом и выискивает те мерзкие повадки, что были у Джеймса ― хвастливого, заносчивого, самоуверенного нахала. Поттер до мозга костей ― такой же. И нечего строить из себя пугливого недотрогу!

Ну, наконец, идет. Волком на всех смотрит… какой же он гадкий, неопрятный, невоспитанный охламон. Дамблдор просто наивен, если думает, что Снейп помимо мучительных обязательств присматривать за мальчишкой, взвалит на себя еще и опекунство. Да он быстрее уволится, чем пойдет на это!

Но что это? Прошло уже минуты две, а Шляпа все никак не распределит нахаленка. Никак беседы светские с ним ведет? А может, берет интервью у Избранного? Три минуты… четыре… Снейп то и дело посматривает на наручные часы. Происходит что-то странное. Ребенок наклоняется вперед, вцепившись пальцами в мантию на груди, словно она его душит. Снейпу кажется, что в наступившей тишине он слышит его поверхностное рваное дыхание.

Миг ― профессора вскакивают со своих мест во главе с мадам Помфри. Снейп остается сидеть, словно его пригвоздили к стулу и еще сверху придавили чем-то тяжелым.

Почему все это должно его волновать? «Золотой мальчик», не успев появиться в Хогвартсе, сразу же привлек к себе всеобщее внимание, так неизящно и предсказуемо. Профессора сгрудились вокруг Избранного, как вокруг трона, вон Минерва уже кланяется... Чего они там так долго? Он что, тоже должен подойти, отдать честь и почет? Его, что ли, все ждут?

Он видит, как из толпы почитателей отделяется Поппи, придерживая за плечи «идола всея Британии». Вот они выходят в боковую дверь и… почему так мерзко на душе? Снейп оттягивает ворот неизменной черной рубашки, словно заразился жестами Поттера.

Профессора все еще окружают «трон» со Шляпой. Тревожно гудит зал: все обсуждают нелепую попытку Поттера прославится, не успев приступить к учебе. Правильно, а зачем это ему?

Снейп роняет вилку и лезет за ней под стол. Убедившись, что никто его не видит, он превращается в белую змею и шустро выскальзывает в щель.

Да, он незарегистрированный анимаг ― еще одно прикрытие, которым он может пользоваться для шпионажа. Очень удобно, кстати. Об этом не знает даже Дамблдор. О, пронырливый старикашка много чего о нем не знает. Это радует, конечно, но… ближе к делу.

Выбравшись в коридор, Снейп становится собой. Быстро оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, он спешит туда, где маячат знакомые тени.

Не потому, что ему больше всех надо, или он вдруг озаботился судьбой и здоровьем Поттера… просто он слишком хорошо знает эти симптомы. И почему-то ему кажется, что Поппи не до конца понимает, что происходит.

Так и есть. Ребенок сидит, вжавшись в стул. По его щекам ручьями текут слезы. Он все еще прерывисто дышит. Взгляд направлен в одну точку и выражает чистейший ужас… хотя Поппи довольно милая женщина и взгляд явно адресован не ей.

Снова повторяющийся кошмар. Маленький мальчик вжимается в угол, затыкает уши пальцами, но не помогает… вопли за стеной пробиваются в слух и ранят душу. Этот мерзавец снова ее избивает, а он… он ничего не может сделать. Не может защитить... Пальцы впиваются в грязный пол, ломая ногти и стираясь до крови. Он давно уже не чувствует боли от прокушенной губы. Только бы не закричать… будет еще хуже. Клубящаяся шаровая молния зарождается где-то в животе и медленно подбирается к горлу... Ее бы остановить, но… как? Он не знает. Каждый раз одно и тоже… Когда-нибудь он умрет и станет легче… наверное. Вот, она уже у горла… нечем дышать… помогите… кто-нибудь. Пожалуйста…

Это длится целую вечность, пока он не падает на пол с хриплым стоном. Холодная поверхность постепенно приводит его в себя. Только для того, чтобы скоро повторилось все заново.

Этот мальчик ― он сам.

Он здесь, потому что знает, что делать.

Многие не считают панические атаки чем-то серьезным, требующим внимания. Снейп был бы одним из них… если бы не знал всю правду.

Несколько шагов ― он уже там. Мягко отодвигает Поппи в сторону ― пусть уж она его простит, но надо действовать быстро.

Он садится на пол, на колени ― да плевать на мантию, ― впритык к мальчишке. Осторожно сжимает его плечи, потом начинает поглаживать большими пальцами.

Тот продолжает смотреть в никуда. Этот стеклянный взгляд пугает.

― Поттер… посмотрите на меня.

Снейп наконец встречается с ним глазами. Так, это уже кое-что.

Он берет его руку и перемещает себе на грудь, а вторую сжимает в другой своей руке.

― Дышите вместе со мной, ― негромко приказывает он. ― Вот так… хорошо… Все хорошо.

Неровное дыхание понемногу успокаивается. Поттер несколько раз шумно сглатывает и пытается вырвать руку.

― Вы в безопасности, ― зачем-то говорит Снейп. Разве рядом с ним кто-то может почувствовать себя именно так?

Просто смешно. Но он хотя бы попытался.

― Воды, ― просит он у застывшей рядом Поппи. Та приходит в себя и быстро наколдовывает стакан. У него самого что-то все заклинания из головы повылетали.

Да и не напугает ли он мальчишку, если резко вытащит палочку?

Главное сейчас выключить из головы, что это Поттер. Просто помочь. Для этого он здесь.

Ребенок пьет воду, давится и кашляет. Снейп кладет руку ему на спину, пока тот отфыркивается.

― Что ты чувствуешь?

― Ру… рука, ― икая, проговаривает тот. Слезы снова начинают течь, будто кто-то открыл невидимый кран.

― Тебе это неприятно?

― Нет… нормально.

Судорожный вздох. Еще один взгляд…

Нет, Поттер смотрит на него совсем не как на врага. Скорее ― заинтересованно.

И, кажется, он заметно расслабился, хотя Снейп руку не убрал.

― Северус… ― начинает Поппи, но он пресекает:

― Погоди минутку. Я хочу немного с ним поговорить.

Просто, чтобы убедиться, что паника прошла. Да и о причине узнать бы не лишнее.

― Что происходило до этого момента… можешь пересказать?

Ребенок дергается. Его лицо искажает страдальческая гримаса.

― Я вышел… на распределение, ― еле слышно бормочет он.

― Хорошо. Дальше?

― Надел Шляпу…

― Ту серую Шляпу, похожую на огромный муравейник?

― А она была похожа? ― У мальчишки округляются глаза. Он даже плакать перестает. ― Я не заметил…

― Еще как, ― самым убедительным тоном проговаривает Снейп. ― Или ― на гигантскую шляпу гнома.

― Да… это точно, ― кивает ребенок, и уголки его губ чуточку подрагивают.

― Я вообще никого не видел, только Шляпу, ― продолжает Снейп. ― Я даже подумал: неужели в Хогвартс уже принимают садовых гномов?

― А там был я! ― Нахаленыш начинает немного хихикать сквозь слезы.

― Правда? ― нарочито удивляется Снейп. ― Ну надо же… кажется, эту Шляпу давно пора сменить на что-то более современное, как считаешь?

― Да, наверное, ― пожимает плечами тот, вытирая рукавом нос. Ну что за манеры! Впрочем… сейчас это неважно.

― Каждый год я вижу, как она растягивается все больше и больше… когда-нибудь ее можно будет надеть на ребенка целиком. Это же огромный стресс!

Мальчишка смеется громче. Ну вот, все в порядке. От паники осталось лишь одно воспоминание: мокрые дорожки на щеках.

Которые Снейп тут же стирает пальцами. Машинально ― не иначе.

― Так что же случилось у тебя под Шляпой? ― переходит он к делу.

Он и не заметил, как перешел на неофициальный тон. Наверное, стоит вернуться… но может чуточку позже.

― Она хотела распределить меня на Слизерин!

Ох… трагедия века.

― И?.. ― Снейп старается держать себя в руках: сейчас неуместны любые эмоции. Вот вообще любые.

― Я не хочу туда… не хочу. ― Ребенок снова начинает дрожать, а в глазах появляются отголоски былой паники. ― Это факультет темных волшебников... И там декан ― этот профессор Снейп… он худший из слизеринцев.

Что ж, Снейп даже спорить не будет.

Настрой у мальца правильный, вот только… эти панические атаки как-то совсем не к месту.

― Вы можете выбрать любой другой факультет, ― спокойным тоном, перейдя на привычный официоз, говорит он.

― Я могу выбирать? ― Мальчишка морщит лоб.

― Никто не заставит вас насильно идти на факультет, который вас так пугает.

Снейп знает, что со Шляпой всегда можно договориться. Она не абьюзер какой-то и учитывает пожелания детей, если те категорически против ее первоначального решения.

Нормальная такая Шляпа. Адекватнее многих людей, если честно.

Поттер улыбается напополам со слезами, словно ему сейчас отменили диагноз смертельной болезни. Улыбается и на эмоциях тянется к нему. А что Снейпу еще остается?

Худший из слизеринцев прижимает ненавистного ребенка к себе.

Профилактика паники, не более того.

― Спасибо, ― бормочет тот, засмущавшись и покраснев, когда Снейп решает, что профилактики с него хватит и встает с колен. ― А вы… сэр… кто вы?

Хорошо, что поинтересовался. А то это тотальное доверие незнакомцу как-то выглядит подозрительно…

― Я один из профессоров Хогвартса, ― быстро проговаривает Снейп, зыркнув на Поппи страшным взглядом. Та понимающе поводит глазами.

― А… ну тогда, спасибо, профессор! Мне уже… мне стало намного лучше. Спасибо, что помогли.

― В таком случае, пойдем, милый, тебя ждут! ― Поппи ласково берет его за руку, и они заходят в одну из боковых дверей Большого зала.

Снейп несколько секунд стоит на месте, потом кладет руки на косяк двери и прижимается к нему лбом. И что все это сейчас было?

Особенно его убил дико благодарный взгляд Поттера, когда тот обернулся на него зачем-то. Эти глаза Лили… драккл бы их побрал. И никакого нахальства.

Ничего, этот мальчишка еще себя проявит. Стоит только дать ему волю…

Вымученно вздохнув, он входит в Большой зал как раз в тот момент, когда Распределяющая Шляпа на голове у Поттера во всю мощь выкрикивает: «Гриффиндор»!

Что ж, несмотря на некоторые… хм… отклонения от задуманного, все это неприятное дело завершилось в его пользу. И завтра все пойдет по строго намеченному плану.

Утро. Снейп наспех завтракает, отделывается от назойливых коллег и выходит в коридор. Здесь он в своей стихии: его боятся. Его ненавидят. Он принимает привычный суровый неприветливый вид и начинает ходить взад-вперед. Это его успокаивает и напоминает, кто он. Не Будущий-Опекун-Подтирающий-Сопли. Не слабонервный папочка. Он ― Гроза Слизерина, трепещите все, да-да!

Прекрасно, у него получается. Противные дети обходят его стороной. Только кто это пристроился тут рядом, стоит от него в двух метрах и постепенно, бочком, сокращает дистанцию?

Снейп закатывает глаза. Только этого еще не хватало. Поттер, а это он, потихоньку движется к нему. Бросает робкий, немного просящий взгляд своих огромных зеленых глаз и снова смотрит перед собой. Нахальный мальчишка. Чего он хочет? Зачем он снова двигается в его сторону, почему нервно сжимает и потирает руки? Что это… опять?

Вместо того чтобы отчитать надоедливого ребенка, Снейп задает вполне нейтральный, невинный вопрос:

― Поттер, с вами все в порядке?

Вопрос, из которого Главный-Любитель-Конфет и Престарелая Кошка непременно сделали бы далеко идущие выводы. К счастью, их здесь нет.

― Да, профессор… ― Поттер заминается и снова сжимает свои многострадальные руки до белых костяшек. ― Спасибо, что вы меня так поддержали вчера… ― шепчет он.

Нет, с ребенком явно что-то не в порядке. А Снейп, между прочим, не переносит, когда ему врут.

― А теперь правду, Поттер, ― возмущенно говорит он. ― Что вас так гложет?

Нахаленыш быстро смотрит на него, будто проверяет: можно ли этому сальному слизню доверить самую большую в мире тайну?

― Сейчас у меня по расписанию зельеварение, ― бубнит он в пол. Движения его рук становятся еще более нервными и навязчивыми.

― Прекрасно. Вы потерялись и хотите, чтобы вас проводили? ― догадывается Снейп.

― Нет, сэр, что вы… ― Ребенок как будто пугается и немного отходит к стене. ― Я сам... Только вот… я просто не хочу туда идти.

― Начинаете свой первый день с прогулов?

Снейп старается держать тон нейтральным. Помни о панических атаках, Северус, ребенок очень нервный, нельзя его пугать.

― Я не хочу… правда. ― Поттер всхлипывает, но тут же зажимает рот, испуганно косясь на него. ― Не хочу прогуливать. Но зелья ведет тот ужасный профессор Снейп… я просто… я его боюсь.

― О… ― Снейп не сразу находит что сказать. ― А… ― выдает он еще один глубокомысленный звук. ― Я помню, вы вчера говорили… хм. Так что же в нем такого… пугающего?

― Мне сказали, что он пьет, ― без обиняков заявляет наглый ребенок.

― Алкоголь? ― уточняет Снейп, панически вспоминая, когда в последний раз хлестал огневиски. Кажется… это было в прошлом году на Рождество. Или в позапрошлом. Или… да не любит он… кто же это сказал? Петунья? Похоже на нее. Она как-то заявила, что для нее волшебники и алкоголики ― одно и то же.

― А еще он ненавидит меня. ― Глаза мальчишки совсем становятся несчастными. ― Когда он меня увидит, то… сделает что-то нехорошее.

Снейп утвердительно кивает. Например, обернется в змею чуть ли не у всех на глазах, рискуя раскрыть один из своих секретов, опустится на колени перед ненавистным отпрыском Поттера, а еще превратится в клоуна, только чтобы его успокоить.

― Директор не допустит, чтобы кто-либо из профессоров причинил вам вред, ― твердо говорит он, усиленно размышляя, можно ли причислить все его коварные планы по унижению Поттера к нанесению вреда.

― Правда? ― выдыхает ребенок.

― Тебе бояться нечего, вот увидишь и сам убедишься…

― А правда, что у него длинный нос с огромной бородавкой? ― Поттер широко раскрывает глаза.

Узнаваемый почерк близнецов Уизли. Но может быть, снова Петунья. Снейп невольно хватается за свой нос и тут же облегченно выдыхает: какая к мерлиновой бабушке бородавка? Хотя от этих Уизли всего можно ожидать.

― А еще кривые зубы, как у горгульи, и воооот такие глаза, ― Поттер очерчивает пальцами круги больше своей головы, доверчиво глядя на него.

Хм… у горгульи есть зубы?

― Кажется, вам стало уже слишком весело, Поттер. ― Снейп едва сдерживает естественный порыв сказать щенку все, что о нем думает,

― Да, спасибо, профессор, вот я поговорил с вами, и стало легче, ― радостно сообщает он. ― Нечего бояться этого Снейпа, ведь он просто похож на бабу ягу, вот и все.

С этими словами гаденыш весело убегает.

А Снейп видит перед глазами картину: заходит он в класс, взметая мантией, начинает говорить первую грозную речь, чтобы обозначить, кто в доме хозяин, и… натыкается на полные ужаса зеленые глаза. Те самые, которые только что искрились от неподдельного восторга. И снова ― приступ, потому что если был один, будет и второй, Снейп знает не понаслышке. Только на этот раз Гарри не позволит себе помочь. Он больше ему не доверится.

Стоп. Что? Он только что назвал Поттера по имени? Пусть и мысленно, неважно. Так, это никуда не годится. Вообще весь день наперекосяк. Жизнь наперекосяк! И виноваты во всем эти дурацкие лакричные палочки, сожри их Мерлин.

Снейп, запыхавшись, останавливается перед кабинетом директора. Ох, зря он проделал весь этот длинный путь по лестнице вверх, надо было использовать свою каминную сеть. Что ж, сожалеть поздно. Урок начнется через десять… нет, через пять минут. И надо решить проблему здесь и сейчас.

― Профессор Дамблдор, вы здесь? ― тоном страдальца произносит он, входя и стараясь скорчить мину покислее.

― Чем обязан твоему неожиданному визиту, Северус? ― Старик сидит за столом и хитро смотрит на него поверх очков-половинок.

Смотрит, как будто все знает. Да ничего он не знает, этот пронырливый старикашка!

― Альбус… я тут немного приболел… нет, я сильно заболел, вот просто смертельно… я заразный, да! Лучше не подходите.

― В чем дело, Северус? ― Тот хмурится, но в глазах по-прежнему играют веселые огоньки.

― В том, что я не смогу сейчас провести урок у первогодок. Пришлите, пожалуйста, замену. Хоть Квиррелла того… кого хотите. Только не Трелони! Она мигом поймет, в чем дело…

― А в чем дело?

― Да ни в чем, ― резковато отвечает Снейп и тут за снижает тон, делая голос сиплым, насколько может. ― Просто заболел, постараюсь до завтра вычухаться… ну все, кх-кх… мне пора принимать штук пять зелий, пока я не задохнулся... Ну, я пошел.

Снейп пятится к двери. Резкая остановка… да что он, Папа Карло, что ли, нанялся по этой лестнице бегать туда-сюда? Заболевшим полагается передвижение с комфортом. Шаг, еще один в сторону камина… бросок Летучего пороха вверх… Кх-кх… это ж надо было додуматься вдохнуть в самый неподходящий момент. И вот и родные покои. Как же хорошо дома.

Актер из него никудышный. Но он все равно не пойдет на урок. Не пойдет и все тут. Пусть Альбус сам, как хочет, выкручивается. Ему что, уже и поболеть нельзя?

Учитывая, что целых шесть лет он не брал больничный, то сейчас самое время этим озадачиться.

Поттер все равно испугается. Увидит незнакомого человека, придумает себе невесть что…

Испугается, а потом успокоится. Счастливо рассмеется ― и никаких панических атак. Снейпу чудится этот смех, ведь он уже слышал его ― такой милый, серебристый. Так смеялась Лили. Когда-то очень давно.

Хоть бы только Альбус отправил туда кого-то нормального. Хотя… кого из профессоров можно назвать нормальным? Все они немножечко «ку-ку».

И сам директор, слушая его, как-то странно трясся, особенно его борода…

Странность, не иначе.

Так, все, забыли. Главное, он предупредил. А теперь ― разработать план действий… не разработать, а подкорректировать старый. Хотя какой тут может быть план?

― О, профессор… ― радостное восклицание уже до боли знакомого детского голоса, который тут же чуть-чуть приутихает: ― Ой, простите… я не знаю вашей фамилии…

Угораздило же его выбраться из покоев, чтобы пройтись по коридорам в надежде снять парочку баллов с гриффиндорцев, отвести душу, так сказать. Ведь болезни могут за несколько часов проходить, главное выпить подходящее зелье. Это все знают, директор в том числе.

Поэтому сидеть в заточении Снейп не собирался.

― Меня зовут Северус. ― Он разворачивается всем корпусом, жутко жалея, что вообще открыл рот.

― А… ага, ― задумчиво протягивает ребенок, глядя на него с не меньшим восторгом, чем сегодня утром. ― А зельеварения не было, ― продолжает он вещать с сияющим лицом, как будто ему не с кем больше поговорить. ― Этот гадкий Снейп заболел. Я так рад!

Так, успокойся и дыши ме-е-едленно… Это всего лишь ребенок. И его пугать нельзя, помнишь?

― Правда, поначалу я испугался, когда зашел профессор Квиррелл… у него такой огромный тюрбан на голове! ― Поттер все свои слова украшает живой мимикой, а Снейп очень старается не закатывать глаза. Скоро эти самые глаза начнут дергаться во всех направлениях от таких нечеловеческих усилий.

― Я сначала подумал, что это… ОН. ― Дерзкий мальчишка делает драматичную паузу. ― Но потом профессор Квиррелл представился, и аж от сердца отлегло…

― Очень за тебя рад, ― бормочет Снейп, не зная, что еще добавить. С каждым словом мальца он чувствует себя все более и более больным. Теперь уже по-настоящему.

― Северус… ― тихо произносит Поттер, и тут же поджимает свои худые плечики, а Снейп невольно замечает, что свитер под мантией у него растянут донельзя ― это что мода сейчас такая? ― А мне можно… вас так называть? ― с сомнением смотрит он.

Хороший вопрос.

― Думаю, что да, ― выдавливает Снейп. А что он еще может сказать?

― Северус, ― повторяет мальчишка и… притрагивается к его руке. Ласково так берет и сжимает обеими руками его ладонь. ― Мне кажется, вам сейчас немного грустно. Я могу чем-то помочь?

Вот зачем он это делает, специально что ли? Хорошо, что студенты здесь не снуют, и его разлюбезнейших коллег не видно поблизости, а то б пришили ему дело сразу, без разборок. А он, между прочим, не собирается сдаваться! Для Поттера можно найти опекуна получше. Не Снейпа. Вот зачем ему Снейп? Баба Яга еще какая-то ― откуда он вообще это взял? Нос с бородавками и все остальное… Поттер с ним однозначно согласен, тут без дураков.

― Есть немного, ― кивает Снейп после всей этой кутерьмы в голове, что пронеслась у него за секунду. А еще он присаживается на корточки, так вроде удобнее говорить с… ребенком. ― Но ты не волнуйся, ― тут же добавляет он, заметив, как напряглось лицо… э-э… студента. Да, это просто студент, один из многих. ― Я найду выход, и все наладится. Обещаю.

Он обещает это, прежде всего, себе. И это ложь, потому что выход здесь один ― самоуничтожиться.

Тогда никто не будет пугать этого… малыша, который все еще держит его за руку, а вторую свою ладонь переместил прямо ему на плечо. Наверное, так удобно стоять. Держится, чтоб не упасть ― объяснение простое.

А еще он смотрит с таким восхищением и доверием, как даже Лили на него никогда не смотрела.

Кажется, эти зеленые глаза будут преследовать его всю жизнь.

― Альбус, а можно сменить фамилию?

Тот с неохотой отрывается от десерта, смотрит заинтересованно, но и с подозрением.

― Теоретически все возможно, ― подтверждает он, а Снейп, в свою очередь, старается не замечать ехидный взгляд Минервы, которая выглядывает из-за Дамблдора. Она вообще-то уже поела, так встала бы и ушла! Но нет же, сплетни ― это ее все.

― И? Как я могу это сделать?

― Подать заявление в Министерство…

― А, ну да, с этим понятно, ― (сейчас точно будет что-то скучное, надо быстрее переходить к делу) ― а они могут это сделать сегодня?

― Что? ― Альбус роняет кусочек крема на бороду ― наверное, для этого и нужна борода, чтобы не пачкать мантию, ― а Минерва давится тыквенным соком и долго кашляет.

― Тебе придется ждать одобрения не меньше полугода, а потом… А ты чего от фамилии решил избавиться, чем уж она тебе не угодила?

― Ясно, все, что я хотел услышать ― услышал. Спасибо.

Снейп невежливо отворачивается и шумно пьет воду. Больше всего ему хочется выскочить из этого зала прочь. Но боковая дверь ведет в коридор, далеко расположенный от его родных подземелий ― что-то после еды он не готов к такому путешествию. А если дефилировать через весь зал ― непременно этому отпрыску Поттера кто-то скажет, что он ― Снейп. А потом снова эти панические атаки… ни секунды не будет покоя.

После обеда ему нужен покой. Что здесь не ясного?

Только время зря потратил, общаясь с этими насмешниками. Тьфу на них!

― Тролль! Тролль в подземелье!

Снейп вскакивает, поддавшись всеобщей суматохе. Сначала он тупо глядит на упавшего в обморок Квиррелла, а потом невольно ищет глазами тощую фигурку с лохматой головой и в круглых очках.

Поттер… его здесь нет.

В смысле?

Он не приходил на обед? Снейп его видел. Кажется. Он был так занят своими мыслями, что не проследил… а ведь его прямая обязанность ― защищать мальчишку!

Так… Уизли и Грейнджер тоже нет на месте. Пробормотав про себя парочку ругательств, Снейп мчит из Большого зала прочь. Позади слышит, как от него не отстает Минерва, немного задыхаясь из-за возраста.

Главное ― успеть.

Снейп понимает, что когда Поттер присоединится к своим друзьям-недоумкам, они быстро просветят, кто его спас.

Поэтому, поразив тролля его же дубинкой, он подхватывает ребенка на руки, бормоча что-то о профилактике симптомов, как заправский целитель, и уходит прочь.

С трофеем.

Не останавливается, пока они не оказываются в его покоях.

Он ставит ребенка на пол. Тот бледный, дрожит, но в глазах можно прочесть это идиотское гриффиндорское упрямство.

― Рон… Гермиона… с ними все в порядке?

― Ими уже занимается мадам Помфри, ― тоном, не терпящим возражений, произносит Снейп. ― А вас я забрал, чтобы ее разгрузить…

Меньше слов ― больше дела. Снейп первым делом проверяет, целы ли конечности, хотя ребенок наверняка бы уже хныкал от боли, но нельзя сбрасывать со счетов и первоначальный шок. Вроде все в порядке, не считая небольшого ушиба на запястье. Он проводит магическую диагностику. Поттер с любопытством глядит на скачущие в воздухе диаграммы и цифры.

Все-то ему интересно…

Что ты вообще забыл в подземельях? Совсем страх потерял? А как же Снейп, который обитает именно здесь и жрет непослушных детей на обед? Нет же, понесло, как фестрала на болота. Грейнджер пропала! А сказать кому-нибудь из взрослых, не?

Все это звучит в голове, а вслух произносится:

― Что-нибудь болит?

Тот категорично мотает головой. Пришел в себя окончательно, нахаленыш. Вон как осматривается, глазками зырк-зырк. Безмолвно ахает. Что же он там такое увидел?

На каминной полке сидит змея. Самая настоящая змеюка, с длинным светло-салатовым тельцем, белой грудкой и забавной плоской башкой.

Снейп тут же призывает ее. Мальчишка смотрит на нее так, будто увидел что-то невообразимое.

― Ты любишь змей?

― Да, очень, ― с восторгом произносит тот. ― Они такие милые, с ними всегда есть, о чем поговорить…

Так, ребенок говорит на парселтанге, значит. Говорит и не осознает, раз легко об этом болтает. Что ж, об этом позднее. Он привел мальчишку сюда не для того, чтобы умиляться, как он тянет палец, чтобы осторожно погладить игрушечную змею по шейке.

― Если хочешь, можно взять ее себе, ― говорит он прежде, чем успевает подумать.

Рука ребенка замирает. А сам он оборачивается и смотрит с таким неверием, будто Снейп сейчас предложил ему в подарок целый дворец с обеспечением до конца жизни.

― Я правда могу ее взять?

Да что с этим ребенком не так?

― Да, я же сказал. ― Он старается не выказывать раздражения, а сам невольно наблюдает за мальчишкой и впитывает каждый его взгляд.

― Насовсем?

Снейп закатывает глаза. Гарри, видимо, решая больше его не провоцировать, берет змеюку и обнимает ее, прижимая к груди. Его нижняя губа дрожит. О нет, только не это! Реветь из-за какой-то мягкой игрушки?

― Спасибо, ― произносит он дрожащим голоском, бережно прижимая к себе игрушку. ― Мне никто еще… это моя первая…

Он замолкает, опуская глаза, а на худеньких щеках проявляются красные пятна.

Снейп, конечно, не дурак. Он понимает, что Поттер имеет в виду не первую змею в его жизни. Ему что, не дарили игрушек? Задним числом вспоминает, что ребенка вообще-то забрали от родственников из-за ненадлежащего обращения…

Что еще входило в это обращение?

Мерзавцы! В груди закипает и появляется желание немедленно отправиться к Дурслям и устроить им там «счастливый денек». Разнести их дракклов дом до основания, а их самих…

Так, успокойся, Северус, ребенок на тебя смотрит.

И он немного напуган. Наверное, ты выглядишь, как разъяренная горгулья.

Или как Снейп.

― Простите, ― бормочет малец, глядя на него щенячьими глазками, в которых плещутся слезы. ― Я не должен был… не должен быть таким неблагодарным…

Снейп тут же садится перед ним на корточки, в который раз поражаясь, какой Поттер маленький.

Эти придурки его не кормили, небось. Убил бы гадов!

― Эту змею зовут Стар, ― говорит он. ― Я забрал ее из магазина, чтобы она временно у меня пожила, пока не найдется ее настоящий хозяин. И вот, он нашелся. Я могу быть уверен, что Стар теперь в хороших руках.

Этот несносный мальчишка делает шаг к нему и прислоняется щекой к его голове, одной рукой держа змеюку, а второй обнимая его за шею.

Ужас.

Ужас в том, что он боится теперь вздохнуть, пошевельнуться, чтобы ничего не нарушить.

Прямо в лицо ему смотрит его верная змея, сидя у Поттера на руках, улыбаясь и показывая язык. В глазах начинает двоиться, а вместо морды змеи он видит насмешливое лицо Дамблдора.

― Северус, ― ребенок отклоняется от него и смотрит в глаза. ― А ты мой друг, да?

Снейп чуть не давится. Слова мигом застревают у него в горле.

Задолго до того, как ты здесь появился, с меня взяли обещание присматривать за тобой, мальчишка. Меня вынудили делать то, чего я не хотел, но это дурацкое чувство вины… как думаешь, враг я тебе?

Впрочем, тебе решать.

― Конечно, ― говорит он, едва отдышавшись от накатившей волны несправедливости.

В которой этот ребенок вовсе не виноват.

Тот самый ребенок, который сейчас так благодарно улыбается ему. И который считает себя неблагодарным. Какая ирония!

Снейп подводит мальчишку к дивану, видя, что тот устал.

― Ну что ты хочешь, может быть, чаю с булочками?

Тьфу! Совсем в духе Дамблдора. Снейп закатывает глаза от самого себя.

― Нет, спасибо, я только что поел, ― говорит тот, обнимая игрушечную змеючку и прислоняясь носом к ее плоскому носу.

Умереть можно от милоты. А если и впрямь случится разрыв сердца? Дамблдор, конечно, об этом не подумал.

― Хочешь, кое-что покажу? ― неожиданно вдохновляется он.

Поттер с интересом поднимает глаза и кивает. Снейп отходит на несколько шагов и превращается в белую змею.

Мальчишка восторженно ахает и тянет к нему руки. Снейп-змея подползает и осторожно взбирается по его ноге. Этот несносный ребенок от избытка чувств не просто берет змею на руки, а еще и целует ее в голову.

У змей, между прочим, тоже есть сердце, которое может разорваться. Так что… пора это прекращать. Немедленно.

Снейп соскальзывает на пол и мигом превращается в себя самого.

― Ой… а я хотел еще с ней немного поиграть, ― проговаривает Поттер немного разочарованно.

― Вообще-то это был гремучник-альбинос, очень ядовитый, ― сердито бубнит Снейп. Он злится на себя, что позволил с ребенком такие вольности. Вообще сам на себя стал не похож, как подменили.

― Это ничего, ты бы меня не ужалил, ― спокойно говорит мальчишка. ― А вообще со змеями всегда можно договориться.

― Пообещай, что не будешь хватать всех змей подряд!

Уже руки трясутся от волнения. Беспредел. Скоро он превратится в такого же старого маразматика, как Дамблдор, только похуже.

― Я… ладно, я постараюсь, ― грустнеет Поттер.

― Не расстраивайся… у тебя же есть Стар, ― Снейп подает ему игрушку, о которой Поттер напрочь забыл, увидев живую змею. ― А еще…

Он призывает несколько листов пергамента. Взмахивает палочкой и… перед ним на столе появляются три забавных дракончика, которые двигают лапами, хвостами и смешно раззевают зубастые рты.

― Ух ты! ― Поттер мигом забывает об огорчении и подсаживается ближе к столу, чтобы потрогать дракончиков. А Снейп заставляет их убегать от него, из-за чего Гарри громко смеется.

Гарри?

Ладно, пусть будет так. Все равно все его планы коту под хвост.

Вдоволь наигравшись, ребенок откидывается на спинку дивана и блаженно вздыхает.

― Северус, а что ты преподаешь? У меня еще не было твоего урока…

― З… защиту от темных искусств, ― чуть было не выдает себя Снейп. Но, кажется, и здесь он оплошал: ребенок смотрит на него недоверчиво.

― Защиту? Так ее же ведет профессор Квиррелл!

― Да, но и я тоже, ― упрямо проговаривает он, чуть не скрипнув зубами. ― Я всегда этого хотел, ― тихо добавляет он, глядя в одну точку, ― чтобы иметь возможность научить тебя всему, что сможет защитить тебя впоследствии…

― О-о, ― протягивает Гарри, и его глаза еще больше светятся. ― Знаешь, ты так классно уложил тролля ― раз, раз, и он уже лежит, как толстая грязная сарделька! А потом… ― он немного грустнеет, обхватывая себя руками. ― Я бы хотел стать таким же смелым, как ты!

О, смелости мальчишке не занимать. А еще безрассудству, глупости и…

Достаточно. Он всего лишь ребенок.

― Я не герой, ― немного жестко говорит Снейп в ответ на восторженную тираду ребенка. ― Я просто делал то, что должен был.

То, что обязан.

― Это сделал бы любой из профессоров, просто мне повезло добраться туда первым.

Чтобы все это говорить, не обязательно гладить ребенка по голове. Если бы он подумал раньше, то не случилось бы то, что случилось. Мальчишка устало прислоняется к его плечу, прижимает к себе мягкую игрушку и через несколько секунд уже сладко посапывает.

Что ж, немного отдыха не помешает. Снейп невербально призывает теплый плед с кресла и накрывает им мальчишку, для которого первый день на новом месте оказался немного не по силам.

Еще и тролль этот…

Снейп отбрасывает мысли, от которых внутри становится холодно и пусто. Как во время проигрыша, когда на кон поставлено все. Перед глазами он видит тролля, но размыто. Слышит чьи-то голоса… через несколько секунд приходит в себя от стука в дверь.

― Северус, ты у себя? Гарри с тобой? Его везде ищут!

Снова настойчивый стук. Снейп резко выпрямляется, глядя на настенные часы. Полшестого? В смысле? Ведь только что был обед!

Он что, заснул, сидя на диване?

Он переводит ошалелый взгляд на ребенка, который непонимающе оглядывается и потирает кулачком глаза.

Решение приходит быстро и спонтанно. Не в его стиле. Он не уверен, что так будет правильно, но…

Он просто не может иначе.

― Гарри, давай немного поиграем? ― Он наклоняется к ребенку. ― Директор нас ищет, а мы от него спрячемся!

― О… круто!

Едва проснувшийся гриффиндорец уже готов на любой кипеж. Что ж, сейчас это в тему.

Снейп подводит его к камину. Через несколько секунд они оказываются в кабинете заседаний.

Вот уж, где его точно не будут искать. Он ненавидит это место, считает его одним из самых скучных, где он только убивает время зря.

Он не раз об этом высказывался. Вслух.

Да, он просто смерти не боится, вот и весь ответ.

Так… а что теперь?

А то, что скоро это закончится. Весь этот бред, игра в «героя» для мальчишки, который его боялся и ненавидел ― заранее. Ведь Снейп еще ничего не сделал. Не успел. Ему не дали.

Нервно ходя по кабинету, он подходит к шкафам и перебирает там безделушки, только чтобы занять руки и мозг. Достает какую-то коробку, механически открывает ее… хм, кажется, это сладости. Возвращает коробку на место. Лакричные палочки «Ла Дусер», сделано во Франции. А-а, те самые… только почему заморские? Франция же под боком.

Снейп берет одну, струшивает обилие сахарной пудры, надкусывает. А ничего такие, есть можно. Что-то он проголодался после дневного сна. Взгляд падает на макушку ребенка, который присел, разглядывая миниатюрных игрушечных гномов на подставке ― еще одна причуда Дамблдора.

Легкая ухмылка… что ж, один из мстительных планов очень даже можно сейчас провернуть.

― Гарри, смотри, что я нашел! ― громко говорит он.

Тот оглядывается и встает, заинтересованно глядя на коробку.

―А что там?

― Первосортные лакричные палочки. До ужина еще далеко, перекусить не мешает, как думаешь?

Тот с восторгом кивает. Следующие несколько минут проходят в тишине, которую нарушает только двойное сосредоточенное чавканье.

Снейп ловит себя на мысли, что ему комфортно вот так сидеть рядом с ребенком за самым скучным в мире столом, поедать сладости и молчать.

Не так представлял он себе встречу с Поттером-младшим. Совсем не так.

Он встает и снова начинает мерить ногами кабинет.

Может, остаться здесь навсегда? Нет, чушь.

Просто Гарри испугается. Начнет паниковать. Снова придется разыгрывать перед ним представление, чтобы… Нет, Снейп совсем не против. Просто этот ребенок… он будет смотреть на него, как на врага.

―Уфф, я наелся, ― протягивает Гарри. ― Ой… а ничего, что я все съел? ― В его голосе звучит беспокойство. ― Я как-то не заметил…

― Можешь есть все съедобное, что найдешь в этом кабинете, ― разрешает Снейп.

Интересно, этот ход смягчит хоть как-нибудь то, что произойдет потом?

То, что неизменно произойдет, потому что чудес не бывает.

Краем глаза он замечает, как Гарри начинает бесцельно слоняться, исследуя кабинет.

― О-о… а что это такое? ― слышит он. ― «Список претендентов на опекунство для Гарри Поттера»… Ого… Да, я знаю, что мне должны найти других опекунов, директор говорил… о-о… что… почему в этом списке Снейп?

Резкий разворот… Звук падающего стула, зацепленного мантией…

― Положи на место! Сейчас же!

Кажется, поздно.

― Нет… это какая-то ошибка… Это ошибка, правда? ― Глаза ребенка наливаются слезами, когда он показывает листок. ― Здесь написано…

― Конечно, ошибка! Просто положи…

― Но вот еще… здесь в каждом пергаменте… список, ― голос Гарри становится прерывистым, он судорожно перебирает «бланки голосования». ― И здесь сказано… что Снейп… он станет моим опекуном… нет… пожалуйста… я не хочу…

Дыхание сбивается. Короткий всхлип. Попытки оттянуть свитер на шее… резкая бледность…

Снейп оказывается возле него в два счета. Прислоняет ладонь к его груди, чувствуя, как отчаянно колотится маленькое сердечко. А еще ребенок мелко дрожит, неосознанно цепляясь за него. И снова этот стеклянный взгляд, поверхностное дыхание…

― Так… успокойся… ― конечно, это слово обычно не помогает, но надо же с чего-то начать. ― Гарри… посмотри на меня. Дыши. Чувствуешь, как я дышу? Ты со мной. Ты в безопасности.

Все повторяется. Уже привычным жестом Снейп перемещает задеревеневшую руку ребенка себе на грудь, а потом перемещает на шею, чтобы тот услышал пульс. Сказал бы кто-то ему, что он позволит отпрыску бывшего врага прикоснуться к его самому незащищенному месту ― он бы его проклял на месте.

А сейчас он очень, очень сильно хочет проклясть и своих коллег, которые поставили их обоих в такую неловкую дурацкую ситуацию, и в особенности тех, кто наговорил ребенку о нем всякие гадости, в которых нет и доли истины. Да, его не назовешь приятным человеком, но Гарри провел с ним уйму времени и остался жив. Мало того, мальчишка, кажется, совсем не против этого…

Но это последний день, когда тот будет пребывать в блаженном неведении.

Потому что их ищут. А когда обнаружат… найдется обязательно, по классике жанра, хоть один умник, который брякнет его фамилию ему в лицо. И если он не отзовется ― повторит. А Гарри не дурак, быстро поймет, что к чему.

― Просто дыши… вместе со мной. ― Он умоляюще смотрит на ребенка, который беззвучно плачет, все еще держа свою маленькую теплую ладошку на его шее. Снейп не выдерживает и начинает стирать слезы с его мордашки, испачканной сахарной пудрой. ― Ну же, Гарри! Смотри… кого ты видишь?

― С-северус, ― икая, бормочет ребенок. Его взгляд становится более осмысленным. ― Ты… пожалуйста, не бросай меня!

Снейп начинает растирать его руки, чувствуя, как его собственная паника начинает постепенно поглощать его и захлестывать разум.

― Я тебя не брошу, я здесь, ― бормочет он. ― Тебе не нужно бояться Снейпа… пожалуйста! ― Делает он отчаянную попытку все изменить, но личико ребенка снова кривится, текут новые слезы. ― Ну… я его знаю, да он бывает строгим, но поверь, он не ест лягушек на обед и не закусывает слизняками, я сам видел! А еще Снейп иногда даже бывает нормальным, когда захочет, да-да!

Ребенок медленно качает головой. Не верит.

― Послушай… ― Он привлекает его к себе. ― Мы уедем отсюда… уедем навсегда. Во Францию… нет, лучше в Африку. Или в Мексику. А там и до США рукой подать… Мы сбежим… вместе. Я изменю имя, стану другим человеком… а ты будешь со мной. Я буду о тебе заботиться… нас не найдут. Не найдут, вот говорю тебе!

Он пораженно замолкает. Кажется, он влип не на шутку.

Ребенок не менее пораженно смотрит на него. Но главное, уже не плачет.

― П-правда? ― жалобно произносит он, прижимаясь к нему. ― Ты… ты возьмешь меня к себе? Мы будем вместе? Ты станешь моим опекуном и защитишь от Снейпа?

Кажется, пришло время сказать всю правду.

Но тогда… у Гарри повторится приступ.

Снейп прижимает его к себе еще крепче, носом зарываясь в его непослушные волосы.

Мальчик его не примет. Но он готов бороться за его расположение столько времени, сколько будет нужно.

Нет, он не может. Просто не может сказать роковые слова, которые заставят этого ребенка задыхаться снова.

Он в безвыходности.

Подозрительный шум… Снейп вздрагивает, оглядывается. Миг ― дверь, отпертая магическим заклинанием, распахивается на всю…

Снейп медленно встает с корточек, готовый ко всему.

Хотя… кому он лжет. Ни к чему он не готов.

― Ой… наверное, там Снейп… спрячь меня, спрячь. ― Гарри сильнее прижимается к нему, одновременно пытаясь закутаться в его мантию. ― Он точно здесь…

«Не говорите моей фамилии пожалуйста!» ― мысленно молит Северус этих старых кошелок, которые даже не подозревают, какая драма может развернуться от одного только звучания слова Снейп.

А еще он мгновенно забывает, как накладывать дезилюминационные чары, способные скрыть Гарри от глаз вездесущих профессоров. А может ― не хочет скрывать. Ему лестно, что ребенок обнимает его, и это видят все.

И плевать на задорный блеск в глазах директора. Снейп задним числом вспоминает, что только что они доели его будущий презент. Это заставляет его губы растянуться в мстительной ухмылке, но всего лишь на миг.

― Я вижу, Гарри, ты уже успел крепко сдружиться с профессором Снейпом, что не может не радовать. ― Дамблдор подходит и слегка похлопывает по плечу ребенка, который все еще пытался спрятаться в чужой мантии.

Бедный малыш так сильно вздрагивает, как будто его прошили током, и резко разжимает руки, после чего отступает на шаг.

У Снейпа падает сердце. Вот оно. Тот самый момент, когда он искренне не знает, что делать. И которого так сильно боялся.

― А где он? ― бесцветным голосом спрашивает Гарри.

Дамблдор обескураженно смотрит на него несколько секунд. Снейп с удовольствием бы отметил этот момент и даже посмеялся, не будь обескуражен он сам.

― А это кто, по-твоему? ― Альбус внимательно смотрит на Гарри, указывая на Снейпа.

Снейп подносит руку к переносице. Умолять директора прекратить и просто замолчать? Будет еще хуже.

― Нет, ― спокойно говорит Гарри, переводя взгляд с директора на Снейпа и обратно. ― Это не он, профессор Дамблдор. Это же Северус.

Он говорит это таким тоном, словно в этом уверен.

И как будто это не одно и то же.

Лицо Дамблдора озаряется таким пониманием, что Снейпа начинает тошнить. А еще ― торжеством от осознания приближающейся победы.

― Конечно, это Северус, ― подтверждает он. ― Северус Снейп. Но что тебя так беспокоит, милый?

Гарри пятится, наталкивается на стул и чуть не падает. Снейп бросается к нему, чтобы поддержать, но, в свою очередь, наталкивается на страх в глазах ребенка и останавливается.

― Гарри... ― Его голос звучит так жалко и неуверенно, как никогда. ― Пожалуйста. Просто… выслушай меня.

Он протягивает к нему руку.

Гарри все пятится и пятится, глядя на него одновременно с обидой, страхом и надеждой.

― Я все объясню. Я хотел тебе сказать... хотел, но не мог.

Нет, он не может все вот так оставить, как есть.

― Я боялся тебя напугать. И что ты больше не захочешь... не захочешь со мной говорить. Что ты больше не доверишься мне.

Гарри все движется к двери ― медленно и неумолимо. Он уходит, потому что больше не верит ему. А Снейп ― что он сейчас делает? Умоляет отпрыска Поттера выслушать его на глазах у коллег, позорится вовсю, проявляет слабость... да плевать. Он готов стать на колени перед некогда ненавистным ребенком, чтобы только его не потерять.

Как когда-то из-за своей гордыни он потерял Лили. Потерял навсегда.

Гарри вдруг останавливается.

― Нет, ты не он, ― говорит он, мотая головой в подтверждение своих слов. ― Ты не он.

И беззвучно плачет, сотрясаясь всем телом.

Снейп идет к нему. Осторожно и медленно, чтобы не спугнуть, как маленькую птичку.

― Мне жаль, ― вырывается у него. Он мог бы и дальше кривить душой, заставить коллег подыгрывать ему, но он устал от этой лжи.

― Ведь он меня ненавидит! ― сквозь слезы восклицает Гарри.

― Это было в прошлом, ― говорит Снейп. ― Теперь уже нет.

― Но... за что?

Вопрос звучит с таким отчаянием, что у Снейпа болит сердце. Всерьез.

Что ему сказать? «Мне не нравился твой отец, который был полным мерзавцем, и я решил, что ты такой же, как он?»

― Потому что я был полным мерзавцем, ― говорит он.

Гарри смотрит на него сквозь слезы, шумно дышит ― хорошо, хоть на этот раз без панической атаки обошлось ― и вдруг бежит к нему, бросается в его объятия.

― Нет, ты хороший, ― бубнит он в его мантию. ― И ты не Снейп.

Ну, приехали! Теперь Снейп уже звучит, как ругательство.

― Как хочешь, ― говорит он, поглаживая его по спине. ― Я не заставляю тебя так меня называть. Можешь так и звать меня ― Северус, а на уроках ― профессор.

― Но у тебя нет бородавки на носу, ― продолжает противиться правде этот несносный, но такой дорогой, ставший важным, ребенок. ― И вообще...

Снейп присаживается к нему.

― Прости, ― говорит он, глядя ему в глаза.

― За что? ― удивленно смотрит на него Гарри.

― За то, что смалодушничал и соврал. ― Снейп больше не собирается себе давать поблажки и готов идти до конца.

― Но ты же не соврал, что хочешь усыновить меня? ― Зеленые глаза снова смотрят со страхом, но это другой страх.

― Нет… если ты готов стать сыном профессора Снейпа, ― как-то обреченно произносит он.

Гарри несколько секунд смотрит так, словно с трудом пытается осмыслить происходящее.

― Я готов… ― выдыхает он. ― Только… если он ― это и правда ты.

― Могу показать колдо-паспорт, ― тихо говорит Снейп. Он бы рад был оказаться кем угодно, хоть Плаксой Миртл, только не самим собой. Но из песни слов не выкинешь…

― И ты не врал. Это все остальные врали про тебя, ― утешает его Гарри, несмело кладя руку ему на плечо.

Снейп обнимает его, зарываясь лицом в его старенький поношенный свитер.

― Нет, ты ― точно не он, ― снова говорит Гарри и счастливо смеется.

Снейп вздыхает. Сколько еще должно времени пройти, чтобы у этого ребенка изменились ассоциации с грозным профессором Снейпом? Надо еще как-то пережить их первый урок зельеварения…

Который, конечно, пройдет не по первоначальному плану, а… несколько иначе.

― Бумаги, Северус, бумаги! ― слышит он взволнованный голос Дамблдора. ― До семи осталось всего ничего. Ты должен подписать их и тогда…

― …вы выиграете спор, ― продолжает за него Снейп.

― Именно. ― Глаза Дамблдора сияют. Остальные в напряжении поглядывают то на него, то на Снейпа.

― Хм… дайте подумать, ― Снейп и правда делает вид, то задумался. ― Если я подпишу сейчас…

― Северус, какой смысл тянуть, если ты согласен стать опекуном для Гарри? ― Дамблдор протягивает ему документ.

― …то вы получите свои лакричные палочки. ― Снейп косится в сторону раскрытой коробки, на дне которой сиротливо лежит маленький кусочек. ― А если выиграют наши коллеги…

― Да не издевайся ты так!

― Не дави на него, ― строго говорит Минерва. ― Пусть мальчик сам решит…

― Да какой он мальчик ― большой лоб! ― уже не на шутку нервничает Дамблдор. ― Ну что тебе стоит подписать их прямо сейчас?

И он театрально встряхивает у него перед носом бумагами.

― …они получат прибавку к зарплате и я в том числе, ― невозмутимо продолжает свою речь Снейп. ― Знаешь, второе звучит более заманчиво…

― Нет, нет, это просто нечестно! ― взрывается Дамблдор. ― Ты согласился стать опекуном…

― Отцом, ― поправляет его Снейп. ― На меньшее я не согласен. Я стану отцом этого ребенка. ― Он слегка наклоняется и нежно проводит по растрепанным волосам Гарри, который притих, уже успокоился и с интересом наблюдает за спором.

― Просто подпиши…

― У вас есть документ, дающий мне право на отцовство? ― перебивает Снейп.

― Нет, но…

― Ну, тогда извините. ― Снейп разворачивается, увлекая Гарри за собой. ― Боюсь, что вы все проиграли.

И с внутренним триумфом уходит, ведя за руку своего ребенка.

― Ты весь светишься, Северус, ― Дамблдор встает из-за стола и подходит к нему. ― Знаешь… после вчерашнего я даже готов простить тебе твои коварные планы и уничтожение лакричных палочек. Хотя признаться, ― он задумывается, ― простить последнее крайне сложно.

― Прощать не требуется. ― Снейп вынимает из кармана пакет размером со спичечную коробку и увеличивает его. ― Вот, здесь все, что вы любите ― лимонные дольки, тараканьи усы, баночка магловского клубничного варенья и конечно… ― он театральным жестом вынимает блестящий коробок, ― ...ваши заморские палочки! Заметьте, они продаются в Хогсмиде ― это немного о честности нашей с вами коллеги, ― заговорщицки наклоняется он к нему.

― О как… не ожидал. ― Дамблдор выглядит пораженным ― но приятно пораженным, что Снейпу и нужно. ― Кстати, как там Гарри? ― резко переводит он тему ― видимо разговор о заморской лакрице все еще немного ранит его.

― Очень рад, что вы разрешили ему остаться у меня уже вчера, ― говорит Снейп и это ― истинная правда.

― Не мешает тебе он? ― Дамблдор щурится с доброй усмешкой в глазах.

― Ну, знаете ли. ― Снейп делает вид, что задумывается. ― Когда кому-то говорят, что останутся с ним несмотря даже на то, что он ― ужасный профессор Снейп, думаю, это польстит каждому.

― Согласен, ― важно кивает Дамблдор, пряча улыбку в бороду. ― Чем еще порадуешь старика?

― Ну, Гарри вчера перед сном сказал, что меня любит и спросил: «Теперь ты мой папа?» ― говорит Снейп о слишком дорогом и личном, что никому бы не сказал, даже директору, не имей он далеко идущих целей.

― И что ты ему ответил? ― весь подается вперед Дамблдор. Снейп усмехается про себя: вот уж старый любитель мыльных опер и драм!

― Что сделаю все от меня зависящее, ― говорит он. ― Я надеюсь, что опекунский совет будет благосклонен и разрешит мне усыновить ребенка, ― продолжает он. ― Ему я своих опасений, естественно, не высказывал, но…

― Северус… ― До Дамблдора, наконец, начинает что-то доходить. ― Я так понимаю, ты не просто на огонек ко мне зашел и не ради того, чтобы извиниться. ― Он переводит выразительный взгляд на пакет со сладостями.

― Я не сказал еще кое-что, ― быстро проговаривает Снейп, хватая быка за рога, пока тот сам идет к нему и не вырывается. ― Может показаться, что Гарри всем доволен и рад… но сегодня утром он разрыдался на ровном месте от мысли, что я передумаю, или что может ничего не получиться с этими документами. Насчет первого я его успокоил, а вот насчет второго…

― …ты не можешь быть уверен, ― заканчивает за него Дамблдор, понимающе кивая.

― Так что помогите оформить эти документы как можно скорее. Пожалуйста. ― Снейп складывает руки перед собой в мольбе. ― Повлияйте на них… сделайте все возможное и невозможное. Я хочу, чтобы этот ребенок забыл обо всем, что с ним было, и стал счастлив.

― Прекрасный шпионский план, Северус ― умилить старика, разжалобить и надавить на все его слабости. ― Глаза Дамблдора мерцают, и можно даже подумать, что он им гордится.

― Я даже не сомневался, что все получится, ― с легким поклоном говорит Снейп.

― Я тоже. ― Дамблдор смотрит ему в глаза, и они понимают друг друга без слов.

― Да, и кстати, Гарри не против взять мою фамилию ― я сегодня утром еще раз уточнил, ― на выходе бросает Снейп. Он должен чувствовать себя одураченным ― старик облапошил его, обвел вокруг пальца и заставил делать то, что ему нужно, манипулятор старый. Но почему, когда он должен злиться и обижаться, он изо всех сил старается не улыбаться во весь рот ― как тот же дурак, ― что ему не свойственно?

Дурак и есть. Зато счастливый.

В следующий раз эти наглецы хорошенько подумают, прежде чем использовать его в своих играх.

Вообще-то в этой истории есть один-единственный победитель, заполучивший в качестве приза такого чудесного ребенка, который его простил и даже полюбил. Снейп сорвал джек-пот, так что пусть теперь все ему завидуют.