О том, к чему приводят нестандартные решения сверху (джен)

Леонард давно перестал искать логику в решениях начальства Медицинской академии, однако это вовсе не означало, что он не был раздосадован, когда ему объявили, что вместо престижной клиники Ламерсона он будет проходить практику в детском лагере на Нетлокс-5. Был, и даже очень.

Если он и не любил что-то больше, чем самодурство, которое было свойственно многим из вышестоящих, так это космос и полеты по нему. Здесь же невезучему второкурснику Маккою обеспечили и то и другое.

«Леонард, поверьте, эта практика окажется самой запоминающейся из всех, что вам доведется пройти. Успеете еще поработать на Земле. Пользуйтесь случаем, вряд ли вам доведется вновь побывать на столь высококлассном курорте», — так, кажется, выразился его научный руководитель, когда Лео, расстроенный, набрал его в надежде получить поддержку. Дед, узнав, вообще заявил: "Ну и правильно, будет тебе настоящий боевой опыт, справишься с этим — справишься и со всем остальным".

«Пользуйтесь случаем» — ни больше ни меньше, и в расчет не принималось ни то, что его специальность — хирургия, ни то, что с детьми он, вообще-то, работать не учился (лучший студент — справитесь!). Никто, похоже, не понимал или не желал понимать, что с этой внезапной сменой места для прохождения практики все его планы по скорому дальнейшему карьерному росту полетели коту под хвост. Плакали шансы Леонарда продемонстрировать свою безусловную одаренность и высокий профессионализм перед маститым коллективом клиники, состоящим сплошь из профессоров и академиков, таяли на глазах надежды благополучно осесть среди них...

Трое воспитателей, чьей задачей было сопроводить ребятишек до лагеря и не дать им убиться самим или взорвать корабль в процессе, и немногочисленный экипаж той, с позволения сказать, летающей консервной банки, на которой им всем предстояло добираться до Нетлокс-5, отнеслись к Леонарду вполне благожелательно.

Удобно устроившись наравне с остальными сотрудниками в большой каюте, служившей одновременно залом совещаний для экипажа и тихой гаванью, где можно было присесть и в тишине выпить чашечку реплицированного кофе для работающих с детьми, студент, отвлекшийся на непривычную обстановку, едва даже обратил внимание на сам взлет, которого ранее несколько опасался.

Его расспрашивали об учебе, с удовольствием просвещали о лагерном устройстве и традициях, никоим образом не пытались привлечь к присмотру за юными пасажирами. В данных условиях это показалось практиканту не самым дурным началом. Да что там, он даже нашел время для того, чтобы прочитать последнюю статью ректора, что собирался, но никак не мог сделать уже пару недель. Это было отличным началом.

В общем, к выходу из звездолета направлялся пусть и не безоговорочно счастливый, но вполне удовлетворенный жизнью медик.

Вокруг него так и кипела жизнь: дети переговаривались, смеялись, выкликали пропавших из виду товарищей или безуспешно пытались вытащить свои вещи из общей кучи, воспитатели как-то и не слишком старательно пытались их построить, а экипаж "Исправника", не став ждать окончания всей этой возни, уже дисциплинированно проследовал к располагавшемуся недалеко санаторию. Через полтора часа их ждал обратный путь.

В конце концов, устав ждать, Лео уже всерьез подумывал последовать их примеру и попробовать добраться до своего будущего рабочего места самостоятельно, однако всего секунду спустя он совершенно об этом позабыл, потому что перед ним, словно под лучом транспортатора, материализовался Джим Кирк.

До той минуты Леонар Маккой и не подозревал о существовании на этом свете данного представителя биологического вида Homo Sapiens, но однажды встретив Джима, забыть о нем было уже поистине невозможно.

Копна золотых волос, голубые глаза и, главное, широкая озорная улыбка, не сходившая с лица этого мальчишки, казалось, просто не предоставляли подобного выбора.

— Привет! Это было круто, правда? Лучший полет в моей жизни! — не представляясь и не давая собеседнику времени на это, восторженно выдал он.

— Ну, насчёт лучшего не скажу. В моей жизни это был первый полет. По космосу, разумеется, — усмехнулся в ответ Леонард, позабавленный его горячностью.

— В моей тоже, но это же не мешает ему быть лучшим, верно? — еще шире (хотя казалось бы — куда уж еще-то?!) разулыбался мальчишка и, видимо, вспомнив-таки о правилах приличия, протянул Леонарду руку: — Джим, Джим Кирк.

Тот крепко ее пожал и, улыбнувшись под стать новому знакомому, привычно представился:

— Маккой. Леонард Маккой.

Роковое знакомство состоялось.