Секреты сословного общества (гет)

Гермиона появилась поздним вечером — тихо, без предупреждения, словно призрак из недавно завершившегося кошмара. Гарри сидел в гостиной у камина, в доме, который казался одновременно слишком большим и слишком тесным. Обычно разговорчивые портреты молчали. Стук каблуков отозвался глухо в прихожей. Гарри услышал и вышел навстречу с кухни. Они молча смотрели друг на друга, прежде чем Гермиона шагнула вперёд и обняла его. Просто и крепко. Он почувствовал, как у него сжалось горло.

— Привет, — сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Привет, — ответила она. Сняла мантию, повесила на вешалку. — Можно войти?

— Конечно. Раз ты вошла, значит тебе рады.

Она усмехнулась, но с горечью.

— Да. Мы с Роном сейчас обнаружили, что его не пускает. И Джинни тоже.

— Странно, — соврал Гарри, закрывший дом для всех, кроме Гермионы. — Но, наверное, логично. Сириус не доверял никому из Уизли, кроме тебя. Это — дом Блэков.

— Я... Я не знала, будешь ли ты здесь, — сказала она наконец, отстранившись. — Мы думали, ты поедешь с нами в Нору...

— Мне нужно было подумать, — тихо ответил Гарри,— Я искал тебя наутро после битвы.

— Мы не собирались уезжать тогда... утром, — вдруг сказала Гермиона и села на край кресла. — Просто миссис Уизли... Я не стала спорить. Там траур, Гарри. Молли держится, но едва. Джордж не говорит. Билл с Флёр почти не отходят от неё. Она просто хотела, чтобы все были рядом. Чтобы чувствовать, что никто больше не исчезнет.

Гарри кивнул. Это объясняло многое — но не всё.

— Я не спорю, — тихо сказал Гарри. — Я понимаю. Фред...

Она кивнула, глаза наполнились слезами, но она их не пролила.

— А тебя не смогли найти, — добавила она. — А то бы забрали и тебя.

— Я и не прятался. Я бы не поехал. Не был готов к большой семейной встрече. Слишком много всего... Я и сейчас не готов.

— Я понимаю.

Молчание. Лишь старинные часы тикали на кухне.

— Гермиона... Ты пришла, чтобы забрать меня в Нору?

— Ну... я думала, что ты поедешь с нами. Все ждали. Джинни ждала. Она всем рассказала, что вы с ней не расстались — что ты только сделал это ради её безопасности.

— Да, Невилл мне рассказал примерно то же самое. Это было бы удобно, — резко сказал Гарри. — Простая, хорошая история. «Гарри спасает любимую девушку, потом побеждает Волдеморта, и теперь они вместе, как в сказке.»

— Гарри...

Он подошёл ближе, сел на край дивана напротив неё.

— Я не могу поехать в Нору. И не хочу. Потому что это будет означать, что я согласен на их сценарий. А я не согласен. Я не хочу Джинни.

— По плану, — продолжила она, — я должна была прийти сюда и убедить тебя поехать со мной в Нору, — она чуть улыбнулась, — и устроить великую сцену воссоединения с Джинни. Типа «Он спас мир и вернулся к своей девушке, теперь у нас всех будет большая семья Уизли».

Гарри покачал головой.

— Это не мой план.

— Я поняла. А какой твой план?

— Я разговаривал с Невиллом сегодня. Он сказал, что не пойдет в авроры. Что хочет быть профессором Гербологии. И знаешь, я его понимаю.

— Это... — Гермиона на мгновение задумалась. — Это разумно. Звучит как Невилл. Он всегда был честным и прямым.

— А я... я тоже не хочу быть аврором. Я хочу понять, что это за мир. Я его совсем не знаю. Я хочу путешествовать. учиться новому, а не гоняться за недобитыми пожирателями.

Он сел напротив. Смотрел на неё, как будто всё вокруг — стены, история, война —исчезли, осталась только она.

— Гермиона... — начал он.

Она подняла глаза.

— Я тебя люблю, — сказал он просто. Без пафоса. — Просто... не всегда знал это.

Она вздохнула, не отводя взгляда.

— Я понял это зимой. В лесу. В палатке. После того, как Рон ушёл. После того, как ты спасла меня в Годриковой Долине. Когда остались только ты и я. Когда мы не позволяли друг другу развалиться на части. Ты — тот человек, без которого я бы не справился. И тогда, впервые... я понял, что хочу быть с тобой. По-настоящему.

Она отвела глаза. Плечи напряглись.

— Почему ты не сказал раньше?

— Потому что... сначала я сам не понимал. Рон как бы застолбил тебя еще на четвертом курсе. Знаешь, как у мальчишек принято. "Это моя девушка, не суйтесь!", Краму было можно, он не друг — и то Рон устроил скандал после бала. А друзья, особенно лучшие друзья, так не поступают. Не отбивают подруг у своих друзей. Даже если у тех что-то не получается. Да и видел я, как ты вокруг него вилась весь шестой курс. Все эти твои истерики. Да и потом... ты бы видела себя после его бегства из палатки. Ты три недели рыдала. Если бы я не был уверен, что ты обещала Дамблдору поддерживать меня до конца войны и собиралась выполнить это обещание даже путем конфликта с любимым человеком, и если бы я не знал, что по всей стране облавы на маглорожденных, родители твои в Австралии, и тебе просто некуда пойти, я бы лично оттащил тебя к Рону за шкирку в Ракушку... 

… Вообще, тебе стоило бы провериться на зелья и заклинания. Ты как-то подозрительно многим жертвовала, следуя планам длиннобородого манипулятора, который тебе по существу никто. Сейчас уже наверное поздно. И, вообще, это уже не важно. А потом я понял, что я — хоркрукс. Что должен умереть. И признайся я тогда — это было бы жестоко. Как можно признаваться в любви, если ты должен идти и умереть?

— Но ты выжил, — сказала она почти шёпотом.

— Я не выжил. Я умер. Ты же видела меня мертвым. Впрочем, не важно. Вот мы с тобой и говорим первый раз наедине, после того как я выжил... И я думаю ... Рон для меня больше не друг, после того, что произошло за эту зиму... А ты....

Она молчала задумавшись. Впрочем, пауза не затянулась.

— Зачем тогда ты сказал Рону, что любишь меня как сестру? — спросила она, глядя куда-то мимо него, будто она боялась встретится с ним глазами.

Гарри криво усмехнулся.

— Он и это тебе успел рассказать. Когда только... Затем, что трудно сказать что-то другое человеку, вооружённому мечом, который убивает при лёгкой царапине. Особенно, если он только что увидел любовные сцены с участием девушки, благосклонности которой он собирается добиваться. Мягко говоря, он был не в настроении к конструктивному разговору.

Гермиона закрыла лицо ладонями.

— Мерлин... он ведь тогда чуть не разнёс палатку.

— Вообще-то это ты чуть не разнесла палатку, когда мы вернулись с Роном, — вздохнул Гарри. — Это был не момент для признаний.

— А теперь?

Он кивнул.

— Теперь больше ждать смысла нет. Я не обязан больше молчать. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Куда угодно. Только не туда, где нас будут запихивать в готовые роли. Я не хочу, чтобы моя жизнь шла по чьему-то сценарию. Ни миссис Уизли, ни Джинни, ни даже твоему, ни тем более мертвого Дамблдора.

Наступила долгая тишина. Гермиона смотрела на него — с удивлением, растерянностью, болью.

— Гарри... Рон утром после Битвы назад попросил меня быть его девушкой. Я... согласилась. Я... Яне уверена, правильно ли поступила. Всё произошло слишком быстро. Я... не думала, что ты...

— А ты его любишь?

Долгая пауза. Она смотрела в пол.

— Я не знаю. Я... не уверена. Он любит меня.

— И я люблю тебя. Я не виню тебя. И не жду от тебя никаких признаний. Просто хочу, чтобы ты знала. Что ты — мой самый близкий человек. Ближе всех. Собственно, никого кроме тебя и нет. Ты — моя Гермиона.

Он сказал это спокойно. Так, как будто не было войны, не было хоркруксов, не было смерти. Она встала. Прошла к окну.

— Я уезжаю в Австралию. Через пару дней. Искать родителей. Может быть, если верну родителям память... если соберу хотя бы часть своей прежней жизни, я смогу понять, кто я теперь. Надеюсь, когда вернусь... ты всё-таки попробуешь наладить отношения с Уизли.

— Посмотрим, — тихо сказал Гарри.

Она исчезла за дверью, оставив после себя лишь запах её духов и ощущение пустоты. Гарри остался в холле. Один. Впервые по собственной воле.

* * *

Гермиона шла по тёмной улице, прижимая к груди сумку, словно щит. Холодный воздух щипал щёки, но ей казалось, что он лишь помогает скрыть дрожь. Слова Гарри звучали в голове снова и снова, перемешиваясь с голосом Рона и шумом Норы.

Она любила Гарри? Нет... да? Она не могла ответить. Всё, что она знала точно — рядом с ним она всегда была собой. С ним было легко. Но как их учил Дамблдор: "нужно выбирать не то что легко, а то что правильно". Почему она решила, что ей правильнее быть с Роном, а ему с — Джинни, она не задумывалась. Все ожидали от них этого, значит это правильно. 

Мысль об Австралии теперь казалась спасением. Пара недель наедине с самой собой и с памятью родителей. Далеко от Норы, от напряжённых взглядов Рона, от Джинни, от тяжёлых разговоров.

Но она знала — вернувшись, придётся выбирать. И это пугало её сильнее, чем снова встретиться с тёмным магом.