Не в деньгах счастье (джен)

* * *

Дверь дома на Тисовой, 4 сотрясалась от тяжелых ударов. Сонный Гарри, выскочивший из своего чуланчика под лестницей, только и успел увидеть, как добротное, выполненное на заказ из премиальной древесины, дверное полотно вылетает из дверной коробки и, пролетев практически через весь холл, с грохотом падает на пол у подножия лестницы.

Поборов секундную оторопь, мальчик перевел взгляд от упавшей двери выше, прямо к пустому проему, который теперь полностью загораживал чрезвычайно большой человек. Постояв секунду-другую, он, согнувшись чуть ли не вдвое, протиснулся внутрь.

«Ничего себе! — подумал Гарри. — Да в нем же футов десять роста, не меньше!»

— Уф, добрался, наконец, — проговорил незнакомец низким трубным голосом и, сделав всего пару шагов, оказался посередине холла.

Был этот человек действительно огромен, некрасив и неряшлив. В темной всклокоченной бороде его застряли крошки, спутанные волосы доходили до плеч. В противовес широкой, с виду совершенно простой и добродушной улыбке, глаза пришельца были стылыми и словно бы настороженными. Одет он был, судя по меховой оторочке куртки, в зимний костюм, а в руках держал — тут Гарри даже помотал головой из стороны в сторону и поморгал, думая, что ему чудится — абсолютно девчачий розовый зонтик.

Мальчик вновь посмотрел на пустой дверной проем, затем — на лежащую неподалеку выбитую дверь, зацепился взглядом за мокрые следы на полу и лужу, натекшую с исполинских сапог вломившегося к ним в дом мужчины, и с обреченностью подумал, что это, кажется, пришли к нему.

Неприятная догадка подтвердилась практически мгновенно.

— О! Гарри! Привет! — произнес незнакомец, наконец-то заметив черноволосого мальчика, стоящего рядом лестницей, ведущей на второй этаж. — Ты же, Гарри, верно? Ну, конечно, что это я! Похож, похож…

Не дождавшись ответа, он, тем не менее, продолжил:

— А вырос-то как! Я ж ить тебя вот такусеньким помню! — тут мужчина развел руки в стороны, видимо, обозначая рост мальчика, когда видел его в последний раз.

«Ну, это вряд ли, — подумал Поттер. — Судя по размаху, помнишь ты меня семилетним, как минимум. Я, вот, нашей встречи что-то не припоминаю».

— Здравствуйте, — между тем ответил он вслух. — Кто вы и что здесь делаете?

— Так это… Хагрид я! Ты что ж, не узнал меня? — как-то даже расстроенно произнес мужчина. — Хранитель ключей Хогвартса.

Затем немного помолчал и добавил:

— Я принес тебе письмо!

Гарри мысленно застонал. Письма у него в последнее время ни с чем хорошим не ассоциировались.

Тут сверху раздался скрип ступенек, и мальчик, отвлекшись, посмотрел наверх. На лестнице, держа в руках любимую двустволку, стоял дядя Вернон. Лицо его было настолько красным от сдерживаемого гнева, что Гарри даже испугался: а не хватит ли сейчас дядюшку удар?! Из-за плеча дяди, с ужасом смотря то на Хагрида, то переводя с него взгляд на разгромленную прихожую, выглядывала бледная, как мел, тетя Петунья.

Часы в гостиной пробили полночь, ознаменовав начало нового дня.

— О! Гарри! С днем рождения! — оживившись, произнес вторженец, доставая откуда-то из-за пазухи расплющенный пирог — Я тебе тут эту штуку принес, но, кажется, сел на нее, и она немного помялась. Но это же ничего, верно? Вкус-то от этого хуже не стал!

Гарри все-таки застонал вслух.

* * *

Последняя неделя выдалась очень непростой. Да что уж там! Была она нервной и тяжелой, наполненной всякими ненормальными штуками и изматывающим ожиданием.

Совсем скоро Гарри предстояло отправляться в Хогвартс, а они с дядей и тетей не знали, нужно ли будет оплачивать обучение и если да, то сколько это будет стоить. В общем-то, они даже не знали точно, придет ли приглашение из этой полумифической волшебной школы или нет. Все, что могла рассказать тетя Петунья, так это то, что к ее сестре, Лили, пришел представитель школы и принес документы на обучение, когда той исполнилось одиннадцать лет.

На всякий случай, если все же Гарри ни в каком Хогвартсе не ждут, дядя Вернон присматривал варианты других школ. Конечно, в «Воннингс», как Дадли, Поттер уже не попадет ни при каких условиях: поступление в среднюю школу — это вопрос очень серьезный, и в последний момент такие вещи не решаются! Дадлз, например, был записан в очередь на поступление в свою академию чуть ли не с пеленок. Тем не менее, учился Гарри очень даже хорошо, и можно было попробовать пробиться в пару не самых плохих частных школ.

Утро семейства Дурсль и одного представителя рода Поттер начиналось совершенно обычно: тетя Петунья дожаривала бекон, дядя Вернон проверял в ежедневнике планы на день, а Дадли пытался незаметно для матери избавиться от огромной порции невкусного зеленого салата, переложив большую его часть на тарелку кузена.

— Дадли, сходи принеси почту, — на секунду оторвался от своих записей дядя Вернон.

— Пусть Поттер принесет — пропыхтел Дадли, пытавшийся сделать вид, что количество салата в его тарелке все еще велико, чтобы никому не пришло в голову положить ему добавки.

Гарри с готовностью поднялся из-за стола: принести почту ему было совершенно не трудно. Забрав корреспонденцию, он привычно рассортировывал ее на ходу: рекламные проспекты для тети Петуньи, свежая газета для дяди Вернона, какая-то открытка неизвестно кому и от кого…

Тут внимание мальчика привлекло необычное письмо. На конверте значилось:

Мистеру Г. Дж. Поттеру

графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре,

чулан под лестницей

Волнуясь, мальчик достал из конверта странную на ощупь бумагу и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

Далее следовал список предстоящих покупок, просмотрев который Гарри искренне возмутился.

— Поттер, куда ты пропал?! Тебя только за смертью посылать! — раздался голос дяди, который терпеть не мог длительное ожидание.

Мальчик быстро прошел на кухню, с негодованием тряся полученным письмом.

— Тетя Петунья, — сказал он, — что это такое?

Аккуратно забрав из рук племянника листы пергамента, женщина бегло прочла все, что было на них написано.

— Хм, да, это определенно оно. У Лили было точно такое же приглашение, — все еще вчитываясь в изумрудно-зеленые строки отметила Петунья, а затем передала письмо супругу. — Что тебя удивляет?

— Но тетя! Здесь приведен огромный список и сказано, что я должен все это купить самостоятельно! Я понимаю: форма, волшебная палочка — это действительно моя ответственность, но книги! Разве школа не должна их предоставлять сама? В младшей школе нам все выдавали! — Гарри был крайне недоволен предстоящими тратами.

Тетя Петунья покачала головой:

— Нет, это все тебе нужно будет купить самому. В школе есть библиотека, но там будет дополнительная литература. Не думай, кстати, что это весь список. Тебе понадобится значительно больше вещей: пергамент и чернила, обычная одежда, школьная сумка и сумка для багажа и много чего еще. Позже обсудим.

— Меня больше интересует другое, — вступил в диалог дядя Вернон, — где все это купить, где документы на обучение, что с оплатой школы и, черт побери, какую сову они от нас ждут?

— Совы у «этих» носят письма, -пожала плечами тетя Петунья, не добавив ничего больше.

— Отлично! И как нам отправить то, чего у нас нет?

Ввиду отсутствия ответов, было принято соломоново решение — подождать.

— К Лили приходила какая-то женщина из школы, я точно помню, — сказала Петунья. — Возможно, до этого сестре отправили такое же письмо, но не дождавшись ответа, из школы прислали представителя?

— Подождем, — кивнул дядя Вернон.

Семейство вернулось к прерванному завтраку.

Вскоре стало очевидно, что происходит нечто странное: письма продолжали поступать просто в невероятном количестве. Находили их в самых разных, подчас просто невозможных местах: в почтовом ящике и на пороге дома, в холодильнике и у камина, в розарии тети Петуньи и в машине дяди Вернона… Над домом на Тисовой постоянно парили десятки сов, только и ждавшие, когда Гарри выйдет на улицу, чтобы скинуть рядом с ним очередное приглашение в школу чародейства и волшебства. Мальчик даже попробовал отловить одного пернатого почтальона, чтобы отправить ответ и прекратить, наконец, эту бомбардировку корреспонденцией, но все его попытки птичьего отлова завершились полным провалом.

Дядя Вернон медленно закипал: он очень тяжело воспринимал все, что хоть сколь-нибудь отличалось от нормы и нарушало привычный ход вещей. Особенно ревностно он относился к тому, как выглядит в глазах соседей. Постоянно кружащиеся вокруг дома на Тисовой птицы, совершенно определенно, вызывали нездоровый интерес у окружающих.

Гарри же переживал по другому поводу: у него появились незапланированные расходы! Дяде приходилось постоянно отгонять на мойку загаженную совами машину и покупать моющие средства, чтобы отчищать дом и забор. Несколько писем были доставлены обычными службами доставки с указанием оплаты получателем. Когда письма обнаружились в куриных яйцах, Поттер схватился за голову: два десятка свежих отборных яиц! Все понесенные затраты родственники, конечно же, щепетильно заносили на счет племянника.

В сложившейся ситуации Гарри радовало только одно: огромное количество дармового пергамента!

Тетя Петунья уже объяснила мальчику, что пишут в Хогвартсе не в тетрадках и даже не на бумаге, а на вот этом необычном материале, происхождение которого так и осталось для Гарри загадкой. Нет, он знал, что когда-то в древности писали на выделанной коже животных, которая и называлась пергаментом, но это определенно была не она.

Большой любитель разумной экономии, Поттер логично предположил, что раз уж текст писем расположен лишь на одной стороне листа, то вторая — чистая — в полном его распоряжении! Конечно, сдавать на проверку такой пергамент с выполненными домашними работами и контрольными тестами не получится, но почему бы не использовать его для черновиков и ведения лекций на занятиях?

Гром грянул неожиданно: дядя Вернон, наконец, вчитался в то, что было написано на конвертах.

— Чулан под лестницей? — орал дядя, брызжа слюной и краснея от натуги. — Чулан под лестницей, вы только подумайте! Они еще и следят за нами!

— Дорогой, тебе следует успокоится, — произнесла тетя Петунья, хотя и она выглядела очень напряженно.

— Да, дядя, что вы переживаете? Ну, чулан и чулан, — невовремя вставил в свою реплику Гарри.

— Мальчишка! Что б ты понимал! — даже усы дяди Вернона возмущенно и воинственно встопорщились во все стороны. — Чулан — это не комната. Наверняка, даже у этих ненормальных дети не живут в чуланах.

— Ну, почему же не комната? — уточнил мальчик. — Комната, только маленькая. Но уютная. Без окон, правда. Зато с отличной приточно-вытяжной вентиляцией. Но маленькая, да…

— Репутационные риски! — продолжал переживать Вернон. — Удар по имиджу!

За репутацией своей мужчина следил ревностно. Приверженец консервативного подхода к делам, он всегда говорил: «Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она на тебя».

Будучи мужчиной образованным, достигшим всего собственным трудом и имевшим четкое понимание того, как именно надлежит вести себя успешному деловому человеку, эту же логику действий и манеру поведения Вернон Дурсль пытался привить как сыну, так и племяннику. В свое время, Вернон даже прочитал Гарри и Дадли целую небольшую лекцию о том, как важно производить правильное впечатление, и какие дивиденды это может произвести в будущем:

— Запомни, Дадли, — говорил Вернон, сохраняя серьезное и значимое выражение лица, — ты всегда должен помнить, что первое впечатление зачастую оказывается решающим. Когда ты встречаешься с новыми людьми, важно выглядеть как можно лучше. Уверенный вид, аккуратная одежда, правильная улыбка — это то, что поможет тебе подняться на вершину жизни.

Тут он посмотрел на Гарри и продолжил:

— Репутация — это не просто слова, это то, как тебя воспринимают. И если ты хочешь добиться успеха, должен быть осторожен с тем, что говоришь и как ведешь себя. Успешные люди не позволяют себе легкомысленности. Они делают все, чтобы их уважали и ценили.

Он уселся в кресло и, сложив руки на животе, с удовлетворением добавил:

— Запомните это, мальчики. В этот мир не войдешь без хорошей репутации. И если кто-то попытается сбить вас с пути, просто игнорируйте их. Главное — следовать выбранному курсу и не отвлекаться на ерунду.

Гарри тема денег и собственного финансового благополучия волновала необычайно, поэтому он прислушивался и запоминал.

Сейчас, столкнувшись с ситуацией, когда тщательно пестуемая репутация его может пойти прахом, Вернон Дурсль пребывал в полнейшем раздрае. В его голове возникали картины, как соседи, попади им в руки такое письмо, будут перешептываться за его спиной, а деловые партнеры усомнятся в его здравом смысле.

— В общем, так, — перешел к конструктиву дядя Вернон. — Это была твоя идея, Гарри, тебе и исправлять последствия в случае чего. Следи за тем, чтобы ни одно такое письмо не попало в чужие руки. А сейчас ты немедленно переезжаешь обратно наверх, в свободную комнату.

Как Гарри ни уговаривал, какие доводы ни приводил («Какая агорафобия, мальчишка, что за чепуху ты несешь!»), но отстоять свой чуланчик ему так и не удалось. Единственное, что получилось — это договориться об отсрочке. Было решено, что в новую-старую спальню он переедет на каникулах, когда вернется из школы.

* * *

Хагрида получилось выпроводить из гостеприимного дома добропорядочного семейства Дурсль только пару часов спустя. Вначале гигант мялся в прихожей, затем попросил чайку (шесть ложек сахара на кружку! Это просто немыслимо!), а после и вовсе хотел примоститься в гостиной и проспать там до утра.

Информацию о волшебном мире он выдавал дозировано, на вопросы изворотливо не отвечал или же отвечал так, что понятно не было ровным счетом ничего.

Все что удалось почерпнуть хозяевам дома из затянувшейся ночной беседы, так это то, что обучение оплачивать все-таки не нужно («Да ты что, Гарри, папка с мамкой-то твои, поди, не оставили тебя без образования. Те, у кого денежки есть, на оплату обучения своего дитенка сразу у гоблинов фонд открывают!»), а купить все необходимое к школе можно в Косом переулке, куда брать кого-то, кроме Гарри, Хагрид отказался наотрез.

«Не положено, дамочка, не просите даже, — ответил он на просьбу Петуньи о сопровождении племянника. — Директор Дамблдор — великий человек! — так и сказал, мол, Гарри отведи. Ни про каких магглов речи не было».

Договорившись с Хагридом, что он придет за Гарри в 11 часов утра, сопроводит его за покупками, а затем вернет домой не позднее 8 часов вечера, стороны, одинаково недовольные друг другом, принялись прощаться.

Выйдя на порог, гигант крутанул в руке свой карикатурный зонтик, грузно обернулся вокруг себя на правой пятке и пропал — как его и не бывало.

Внезапно, воцарившуюся на несколько минут тишину прервал какой-то смутно знакомый Гарри голос:

— Эй, соседи! У вас все в порядке? Мы слышали с этой стороны страшный грохот.

У входа в дом, одетый в нелепый желтый дождевик, с которого стекали потоки воды, стоял мистер Уайт, проживавший на той же Тисовой, только в доме под номером шесть. Был он человеком добродушным и отзывчивым, но просто-таки чрезмерно любопытным.

— В полном, — пробормотал Вернон и пошел успокаивать соседа.

Еще следовало что-то придумать с дверью, так и оставшейся лежать у подножия лестницы. Сверкали молнии, непогода усиливалась. В пустой дверной проем, между тем, хлестали струи косого дождя, заливая пол. Если ничего не предпринять, к утру драгоценный паркет, любовно подобранный Петуньей, вздуется, а в дом всенепременно проберутся воры и вынесут все ценное.

Гарри пожал плечами и отправился спать: помочь он ничем не мог, а следующий день обещал быть невероятно насыщенным.

Дадли, оставшийся ночевать у Пирса Полкисса, судьбоносную встречу со странным представителем волшебного мира пропустил.