Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

27 Января, 2008

Гермиона ходила по кабинету Гарри, который, пока он отсутствовал, использовал Наполеон. Было бессмысленно пытаться справится со всей корреспонденцией в его крошечном кабинете, когда у Гарри было гораздо удобнее.

— Сейчас нам нужно хорошо подумать, — сказала Гермиона.

— И чем, по-твоему, мы тут занимаемся уже два месяца, дорогуша? Сидим на наших намозоленных задницах и смотрим Нодди по телеку (Noddy — мультипликационное детское теле-шоу, что то вроде Улицы Сезам — прим. пер.)? — сказал Наполеон, раскладывая папки с бумагами на столе. Сегодня его волосы были оттенка "светло-зелёного леса", как он сам его называл, но он даже не позаботился о прическе, как обычно это делал, так что множество маленьких косичек просто свисали с его головы.

— Нам нужно исследовать тело на предмет улик.

— Мы это уже сделали. Ничего: ни волос, ни даже табачного пепла, — сказал Ремус со своего кресла у стены.

Она продолжала мерить шагами кабинет.

— Конечно, просто из принципа, мы не можем с полной уверенностью сказать, что те, кто послал тело, это те же люди, которые могли украсть Гарри.

— Как это?

— Ну, давайте подумаем. Допустим, ты член Круга. Ты услышал, что твой самый заклятый враг внезапно исчез, и он пропадает настолько долго, что шансы на его возвращение очень малы, и их становиться еще меньше с каждой минутой. Есть ли способ воспользоваться этой ситуацией, чтобы деморализировать твоих врагов, и сделать так, чтобы Гарри никогда не нашли, прекратив его поиски? — сказал Ремус. — Они не обязательно должны создавать ситуацию, они могут просто реагировать на уже создавшуюся, притом в их пользу.

— Ну, это действительно не дает нам никакого пространства для размышлений, разве нет? — пробормотал Наполеон.

— Мы даже не знаем, в нашем ли мире Гарри сейчас, — добавил Ремус, — что если на нем использовали нечто вроде пространственной атаки, и сейчас он буквально перепрыгивает из одного времени в другое, и может вернуться к нам в любой момент?

— Вот чёрт, кажется, сегодня ночью меня будут мучить кошмары.

Гермиона села на потрепанное кожаное кресло, которое стояло ближе к столу. Она откинула голову назад и закрыла глаза.

— Как бы то ни было, можно уверенно сказать, что сегодня мы не ближе к решению этой проблемы, чем вчера.

Тишина накрыла комнату, и три агента задумались над этим довольно унылым заявлением.

Наполеон сделал глубокий вздох, резко встал и начал собирать какие-то бумаги, беспорядочной кипой складывая их подмышкой.

— Ну, я бы с радостью пообщался с вами еще, но у меня там комната, полная агентов, которых нужно заставить работать.

Гермиона улыбнулась ему.

— Ты знаешь, когда Арго сказал мне, что ты возглавишь ССО, я была действительно счастлива.

— Почему это?

— Потому, что если на земле существует то, что может вернуть Гарри обратно как можно быстрее, так это мысль о том, что ты сейчас во главе его маленького королевства.

* * *

15 Сентября, 2007

Гермиона подошла за своим Пузырём к маленькой узкой дверце в кирпичной стене. Она посмотрела на дверь с сомнением. Решив, что доверяет своему Пузырю, она решительно взялась за ручку двери и открыла её.

За дверью оказалась наблюдательная галерея, в которой с одной стороны была стена, а с другой — одно огромное стеклянно окно. Сидения были установлены, как места в театре для зрителей... на данный момент они были пусты. Только Ремус стоял напротив окна, скрестив руки на груди. Он посмотрел на Гермиону, когда она вошла.

— О, Ремус... я искала Гарри.

— И нашла, — ответил Ремус, кивая в сторону окна. Гермиона подошла к нему и посмотрела сквозь стекло.

Она увидела комнаты, квадратные и пустые, в которых стены были покрыты блестящей чёрной субстанцией, которая выглядела будто бы мягкой. Стены были зеркальные только с одной стороны, и сама галерея была примерно двух метров над полом, чтобы зрители могли видеть все, что там происходит.

— Тренировочный центр, — ответил Ремус на незаданный вопрос, — для занятий борьбой, магией, и другими видами силовых приемов. Студенты сидят тут и смотрят за профессором Никсом и его помощниками. Обычно, они сидят тут, когда у них нет занятий, потому что тренировочный зал окружен защитными заклинаниями, которые защищают тех, кто находится внутри, и чем меньше тех, кто внутри, тем эффективней работает защита. — Улыбнулся он. — Но на данный момент они не слишком жаждут быть защищенными.

Посередине тренировочной площадки стояли два человека. Один из них был Гарри, второй был незнаком ей, но, без сомнения, выглядел странно. Незнакомец был одет в военные ботинки, утепленные брюки и ярко-зелёную футболку, на которой был слоган «Для Стиффи от Сьюзан Б. Энтони» и стрелка, указывающая на ширинку его брюк. На шее у него была стальная цепь, а на руках — черные перчатки «без пальцев». У него на голове была причудливая прическа из множества косичек по всей голове, которые поражали воображение всевозможными комбинациями цветов: от зелёновато-синего до неонового желтого. А лицо было настолько усеяно разным пирсингом, что на нем можно было сделать маленькую барабанную установку и сыграть на ней хард-рок.

Гарри был одет намного сдержанней, на нем были только спортивные штаны и кроссовки. Его руки были перемотаны, а вокруг головы была перевязана бандана, чтобы волосы не лезли в лицо.

Он просто стоял, уперев руки в бока, и с выжидательным выражением лица и смотрел на оппонента, который балансировал на кончиках ног, с широкой уверенной улыбкой, и размахивал кулаками по воздуху, как ребёнок, который имитирует боксера.

— А кто это? — спросила Гермиона, кивнув в сторону незнакомца, — кто-то из Круга, тренировочная марионетка Гарри?

Ремус фыркнул в ответ.

— Это было бы прекрасно Гермиона, но, к сожалению, это новый заместитель Гарри.

У Гермионы буквально отвисла челюсть:

— Это Наполеон Джонс?

— Никто иной.

Она пораженно смотрела вглубь комнаты. Гарри никогда не описывал его внешность.

— О Господи, я знаю, что всем становится смешно, когда разговор заходит об этом парне... — она разразилась громким смехом, — Мерлинов Призрак, он выглядит, как будто Сид Вишес надругался над ним (Сид Вишес — британский музыкант, участник панк-группы Sex Pistols, известный дурными наклонностями — прим. пер.)! Но что они делают?

— Гарри его инструктирует. Наполеон был зарегистрирован как регулятор, и, следовательно, не должен проходить обучение после присоединения к нам. Но, по сути, мы обязаны выяснить все его способности. Кстати, я не верю в то, что они вообще у него окажутся. Он очень горяч, во всех разговорах аргументы «против» выдает его палочка. Обычно Никс проводит тестирование, но на этот раз Гарри настоял на своей кандидатуре. Знаешь, он был просто непреклонен.

— Он просто хочет получить законный шанс побить его, фактически не навредив ему, — сказала Гермиона. Именно для этого здесь было поставлено специальное защитное заклинание. Бойцы могут сражаться друг с другом, не волнуясь о том, что могут ранить или нанести вред сопернику. Заклинание поглощает все удары, и они становятся безвредными и безболезненными.... Но временами инструкторы ослабляли заклинание, чтобы бойцы могли почувствовать боль.

— Мне эта мысль тоже приходила в голову.

В это время, внутри тренировочной комнаты, Гарри развел руками.

— Ну, что, поехали?

— Когда ты будешь готов, папаша, — сказал Наполеон. Кажется, он вообще не обращал особого внимания на происходящее вокруг, он будто был на отдыхе.

Гарри без предупреждения быстро метнулся вперед. Гермиона вздрогнула от резкого движения, но Наполеон, хоть и выглядел расслабленным, среагировал быстро. Он нырнул под руку Гарри, и ткнул рукой в ребра своего нового начальника. Гарри от неожиданности споткнулся, но достаточно быстро спохватился, чтобы блокировать удар в челюсть.

— Вот чёрт, — прошептал Ремус. Гермиона просто смотрела, как они боролись. Едва ли её можно было назвать экспертом, но даже она видела, что Наполеона никогда не учили биться так, как учили Гарри. Скорее всего, он выучил некоторые приемы борьбы по необходимости, а некоторые наверняка на улице. Это было похоже на «шахматные баталии» Бобби Фишера и Джона Роттена. Дикие удары Наполеона, быстрые блоки, и удары ногами работали до определенного предела. Наверно из-за того, что он был не обучен профессионалами, а был уверенным в себе самоучкой, он бил так непредсказуемо и результативно. Наконец, он прыгнул в воздух и ударил ногой в грудь Гарри, отправляя его в полет на добрых три метра по залу, на мягкое покрытие, где он и приземлился с громким «пуфф». Наполеон подошел к нему, улыбаясь настолько широко, насколько это было возможно.

— Ну что, начальник... каков вердикт?

Гарри посмотрел на него снизу вверх.

— Ладно, ты принят.

Гермиона открыла дверь в зал и вошла внутрь. Мужчины посмотрели на неё, когда она вошла. Гарри покраснел и вскочил с пола.

— Ох, — сказал он, определенно удивившись, увидев её здесь, — Как...что...мы...

— Да, я смотрела, — улыбнулась она ему, — это была героическая попытка.

Наполеон подошел к ней, показывая всю свою приветливость и рот в тридцать два зуба.

— А кто эта очаровательная леди? — спросил он. — Имею ли я честь узнать ваше имя до того, как вы упадёте в обморок, узрев мои превосходно накачанные мускулы?

Гарри прочистил горло.

— Джонс, это Гермиона Грейнджер, моя невеста. Милая, это Наполеон Джонс... мой новый заместитель, — сказал он, с выражением лица я-сам-не-верю-что-говорю-это. Он явно пытался донести это до своего нового помощника, так как никогда не называл её «милая», кроме как в шутку.

С непоколебимым лицом, Наполеон поцеловал губами её руку с галантным поклоном.

— Я очарован. Ваш парень заставил меня попотеть, но я показал ему высший класс.

— Хорошо, хорошо, — прервал его Гарри, подталкивая к раздевалке. — Иди уже, это был хороший бой. У тебя тест на Тактическое Оценивание через час. Надеюсь, я не услышу, что ты снова пропустил его.

— Дыши глубже, Гарри, — бросил Наполеон через плечо, перекрывая стук своих сапог о пол тренировочного зала, — а то еще надорвешься.

Гарри только покачал головой, скрестив руки на груди.

— Интересный человек, — нейтрально прокомментировала Гермиона.

— Он чёртов идиот, вот кто он! Я уже не могу его видеть.

— Я думаю, он очень даже очарователен... И, мне показалось, что он и к тебе относится очень даже хорошо.

— Не начинай, пожалуйста. Ты бы говорила по-другому, если бы он сорвал три твоих важных миссии.

— Ох, ну ты еще поплачь из-за этого. Это уже в прошлом. Успокойся. — Гарри проворчал что-то в ответ, перекидывая снятую футболку через плечо. — Ты просто обижен, что он побил тебя.

— Он не побил меня, — быстро ответил Гарри, — он просто... воспользовался моей минутной заминкой, и завершил бой в своем стиле.

Гермиона задумалась на минуту.

— И... это, должно быть, твое определение фразы «он побил меня»?

Они направились к двери в коридор. Гарри приобнял её за плечи.

— Понимаешь, он выучил несколько приёмов уличного боя в своей никчемной пустой жизни, но это не важно, — вздохнул он, — я бы все же хотел, чтобы ты не видела этого.

— Почему? Боишься того, что он поразил твою женщину? — сухо спросила она.

— Кхм. Немного не так, как я хотел сказать, но, в принципе, верно.

— Приходи в мою комнату сегодня вечером около одиннадцати, и я дам тебе еще один шанс произвести на меня впечатление.

* * *

27 Января, 2008

Гермиона аппарировала в старой части города на улицу Шепардс Буш, чтобы спустя десять минут пообедать с Джинни в их любимом тайском ресторанчике. Плотнее закутавшись в куртку, чтобы укрыться от холодного зимнего ветра, она опустила глаза на мостовую, чтобы не видеть клубы, где они с Гарри танцевали, бары, которые они посещали, и дома, где они жили все эти годы. Ей был знаком каждый шаг, каждая щель в тротуаре, каждый порыв ветра напоминал ей о времени, когда они отказались от всего и жили ради себя. В прошлом, попытка наладить отношения с другими партнерами блокировала им возможность разобраться в собственных чувствах друг к другу. Возникали неудобные мысли и странные чувства, которые время от времени всплывали на поверхность. Все это уступило место любви, продлившейся так недолго...

Ресторан казался очень теплым. Распахнув свои гостеприимные двери, он будто призывал войти в него. Из квадратов окон на улицу лился мягкий свет. Гермиона вошла внутрь, порыв свежего холодного воздуха ворвался вместе с ней. Хозяйка заведения приветливо помахала ей... Они приходили сюда достаточно часто и считались постоянными клиентами.

Джинни уже ждала её. Гермиона повесила свою куртку и направилась к её столику. Когда она подошла, Джинни поднялась, чтобы приветственно обнять её.

— Извини, я опоздала, — сказала Гермиона, присаживаясь.

— Ничего. Я сама только что добралась, и уже хотела извиняться за опоздание перед тобой, — устало сказала Джинни. Она выглядела очень усталой и даже похудела с их последней встречи. Пропажа Гарри повлияла и на неё тоже. Она до сих пор была сильно привязана к нему, Гермиона знала и принимала это, они ведь остались хорошими друзьями. Какое-то время девушки молчали.

— Как ты?

— Справляюсь, а ты?

— Также. — Гермиона медленно обводила пальцем края стеклянного бокала. — У меня был разговор с Лаурой в ту ночь, о Гарри.

— Серьезно?

Она кивнула в ответ.

— Мы не говорили о его исчезновении, мы говорили просто о нём. Этот разговор помог мне, я почувствовала, будто Гарри до сих пор рядом со мной.

— Он и есть рядом, он всегда будет рядом с тобой.

Гермиона улыбнулась искренности Джинни.

— Я знаю. Временами, я будто чувствую его.

— И я.

— Я думаю, что мы уникальные члены клуба Подруг Гарри Поттера, половина из которых сидит сейчас за этим столом.

— Скорее, две трети. Ты серьезно думаешь, что Аллегру можно считать девушкой Гарри? Это все было просто частью плана, чтобы прикончить его.

— Верно, но он ведь не знал этого. И еще есть Ронин.

— Ты видела её в последнее время?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Нет, и уже довольно долгое время. Я слышала, что она уехала в Венесуэлу или еще куда-то, чтобы найти «душевное спокойствие».

— Да, ей оно действительно нужно больше всего. Но, тем не менее, она бы хотела знать о пропаже Гарри.

— Эти отношения всегда озадачивали меня. Я так и не смогла понять, что он в ней увидел, и наоборот. Она никогда не выглядела слишком уж привязанной к нему.

— Однако, она была к нему привязана. И я думаю... ну, относительно того, что он видел в ней...

— Она напоминала ему об Аллегре. Да, я думала об этом. Ну, по крайней мере, она не была злой.

— Только немного жуткой.

Случайно мелькнувшая улыбка Гермионы вскоре погасла, а глаза опустились. Её пальцы начали мять уголок салфетки.

— Я... — начала она настолько тихо, что Джинни пришлось наклониться к ней, чтобы услышать, — я начинаю верить в это, — наконец смогла сказать она.

— Верить во что?

— В то, что его больше нет.

— О нет. Нет, Гермиона, ты не можешь! Ты должна поддерживать нашу надежду.

— Какую надежду? Джинни, даже если Гарри держат в сверхсекретном месте, с его ментальными способностями он бы мог отправить мне сообщение, или заставить кого-то другого сделать это за него. Он бы нашел выход. А тот факт, что я еще не слышала о нем ничего... Я хочу верить, но остается все меньше шансов, что он еще жив, — оборвавшимся голосом закончила она.

— Дорогая, ты говоришь нелогично. Он может быть без сознания, или еще что-нибудь могло препятствовать передачи сообщения. И кто там говорил о теории временного пространственного прыжка? Ведь это действительно объясняет все. Возможно, он сейчас совсем в другом временном кольце. Он вообще может просто «пережить» свое время.

Гермиона кивнула, опять водя пальцем по краю бокала.

— Я знаю это. Но... я все равно должна подумать, как жить дальше, если он действительно окажется мертв.

— А... что ты собираешься делать в этом случае?

— Ну, для начала я закричу, затем, наверное, буду плакать. Потом пойду домой, свернусь на кровати в калачик и просто разрыдаюсь. Но, в конце концов, мне придется жить в мире без него... — она вздохнула. — И, я скажу тебе, чего я точно не буду делать: я никогда не полюблю никого другого.

— Не говори этого. Это никогда...

— Нет, ты не права, — отрезала Гермиона. — У множества людей есть проблемы в браке, потому, что они женились на первом мужчине, в которого влюбились. Это большая ошибка. Первый мужчина — это не всегда самый важный человек в жизни. Если ты, смотря на своего мужчину, действительно можешь сказать, что он — последний в твоей жизни, смело иди под венец. Последний человек, за которого я бы вышла — это Гарри. Он был мне как друг, и я не представляла его себе как мужчину, — она улыбнулась подруге через стол, но это выглядело скорее печально, нежели радостно, — Когда мы впервые поцеловались, мы оба знали, что делаем. Не имеет значения, что будет после... После него уже ничто не будет как раньше. Конечно, я думаю, что это никогда не закончится, если мы будем вместе: долгая жизнь и смерть в один день, чтобы никто из нас не горевал по-другому. Если повезет... ну, есть вещи, которые нам не подвластны. Гарри помог мне пережить смерть Рона, но если и Гарри тоже мертв... я просто больше никогда не буду прежней. Возможно, я найду способ жить дальше... Но быть прежней без него? Никогда.

— Нам всем придется жить с этим. Я не хочу думать о том, как отреагируют люди, если окажется, что Гарри действительно мертв. Если тёмные силы могут убить Гарри Поттера, то какой тогда шанс выжить у простых людей? Это будет похоже на новое Темное Время...

Гермиона кивнула.

— Я знаю это, но я не могу волноваться сразу обо всех людях и разных глобальных последствиях. Я просто потихоньку сойду с ума. И я уже на полпути к этому, — тихо закончила она, и несколько минут они сидели в тишине. — Я так напугана, Джинни, — наконец прошептала она, — я действительно боюсь, что никогда больше не увижу его.

Джинни вздохнула.

— Я бы не хотела быть на твоем месте, действительно не хотела бы.

— Ты любила его, когда-то.

Она покачала головой.

— Не так, как ты. Это было по-другому.

— Как же?

— Гарри и я всегда были друзьями, но убеждали себя, что любим друг друга. А вы всегда любили друг друга и убеждали себя, что вы просто друзья.

* * *

30 Октября, 2007

Гермиона говорила с Шеем Дейли, своим другом и партнером по обучению. Они шли за своими Пузырями вниз по коридору, к их новому месту обучения. Новички в Р.Д. от нетерпения не могли усидеть на месте и громко переговаривались.

Программе обучения в Р.Д., как Гермиона узнала после регистрации, было шесть месяцев. Всего набиралось два класса на весь срок обучения. Курсы Боевой Подготовки проходили каждый день, с самого раннего утра, поэтому стажер мог проснуться, лежа на тренировочном мате и слыша брань своего инструктора о том, как можно оглушить противника различными способами по силе и продолжительности. Метод Разведки был более академическим классом, который проходил по часу три раза в неделю. Кроме того, у студентов было усиленное многочасовое обучение в одном определенном предмете с преподавателем из другого отдела. Они никогда не знали, какой именно предмет будет первым, когда приходили утром. Сегодня они начали с Методов Разведки, которые преподавала Грейс Чоу, после Методы Маскировки, которые вела команда инструкторов под руководством таинственного Сабиана; он всегда говорил с ними через его Пузырь.

Гермиона наслаждалась тренировкой. Она уделяла более значительное внимание Методам Разведки, зная, что скоро её отправят на шестимесячный курс стажировки в отдел по Слежке и Получению Информации. Ее нынешний класс состоял из двенадцати магов и ведьм со всего мира, но, как ни странно, почти никто не знал, куда его направят после стажировки.

— Я надеюсь, первой будет Стратегия и Логика, — сказал Ллоид Левелин, веселый американец, который имел невероятное сходство с Икабодом Крейном (Икабод Крейн — персонаж Джонни Деппа в фильме «Сонная Лощина» — прим.пер.). — И я слышал, Генри Убигандо действительно хороший учитель.

— Он очень хорош, — ответила Гермиона, — я встречала его несколько раз. Он всегда такой улыбчивый.

Они подошли к классу. Двери открылись перед ними, и внутри оказался большой зал, со стульями, расставленными полукругом в центре. Студенты начали занимать свои места.

— Знаете, что я слышал? — сказал Шей Дэйли. — Я слышал, нас, возможно, будет инструктировать сам Гарри Поттер, для повышения интеллектуальной составляющей, или что-то в этом роде, — каждая пара глаз посмотрела на Гермиону, которая замерла и медленно оглянулась к вопросительным взглядам. — Гермиона, это правда?

— Почему вы спрашиваете меня?

— Оу, да просто... — сказал Шей, его сарказм лился из слов, — ты просто спишь с ним, и почему это я вдруг спрашиваю тебя?

Гермиона покраснела и рассмеялась.

— Поверьте мне, я буду последней, кто это узнает. Это все большой секрет, и он бы вдвойне сильнее не хотел сказать мне, только чтобы никто не осудил его, что я якобы являюсь его любимицей, — она села на один из стульев, остальные студенты зафиксировали взгляд на ней. Хотя они знали о её связи с Р.Д, никто не решился поднять этот вопрос. У неё было чувство, что студентов распирает от вопросов. Она вздохнула и развела руками.

— Хорошо, спрашивайте.

В классе поднялся галдеж, и от удивления она немного отодвинулась. Она подняла руки.

— Стоп, давайте по одному. Да Ллойд, мы в Хогвартсе были вместе.

— Ты была старостой девочек, да?

— Да, а Гарри был старостой мальчиков.

— Я слышал, что он действительно великолепно играет в Квиддич.

— Да, это так. Он был ловцом нашего факультета все семь лет, которые мы учились, и капитаном команды, последние два. У него было множество предложений от профессиональных клубов, но он предпочел не продолжать свою квиддичную карьеру.

— Ты тоже играешь?

— Призрак Мерлина, нет. Я счастлива, когда могу удержаться на метле.

— Он был, как бы, самым умный магом в школе? — Гермиона улыбнулась на вопрос её коллег-студентов, напоминая себе, что большинство из них намного моложе её, и они знают о Гарри примерно столько, сколько знает обычный человек об Элтоне Джоне. Естественно, они хотели узнать больше. Для неё Гарри был лучшим другом и партнером по жизни. Она так привыкла к нему, что даже не замечала всего того, что стояло за ним. А для них он был уникальной знаменитостью.

— Гарри, естественно, будет первым, кто скажет, что он не был первым магом школы. Если бы мне давали галеон каждый раз, когда я заставляла его делать домашнюю работу, я бы стала очень богатой.

— Ну конечно, — раздался за их спинами громкий голос, все быстро вскочили и обернулись.

Гарри Поттер стоял в дверном проёме и держал какой-то ящик под рукой, из-за этого его мантия немного перекосилась.

— Думаешь, рассказ о моей юности подорвет мой авторитет? — сказал он, подмигивая Гермионе. Она покраснела и, смутившись, поерзала на своем месте. Он посмотрел на остальных студентов. — Доброе утро, — сказал он, направляясь к столу. Поставив коробку, Гарри начал вытаскивать из неё какие-то бумаги.

Студенты выдавили из себя «Доброе утро», уставившись на своего нового инструктора.

— Это прозвучало не слишком оптимистично. Добро пожаловать на третье занятие по Тайным Операциям. Меня зовут Гарри Поттер, я буду вашим новым инструктором. Я — Глава отделов Контрразведки и Тайных Операций, — Шепот пробежал среди студентов. Гарри перевел дыхание. — Позвольте мне сказать кое-что. Кто из вас раньше слышал обо мне? — каждая рука в зале поднялась в воздух, — Ага. И вы, конечно, заметили, что есть множество слухов обо мне и моей жизни? Да. Хорошо, вы все знаете это. Однако, как члены Р.Д, вы должны держать все, что узнаете обо мне и других членах нашей группы, в секрете. Понятно? — они кивнули в ответ. — Хорошо. Давайте продолжим. Я уже в пятый раз провожу этот урок, так что, я думаю, что знаю его очень хорошо. — Он обернулся и начал писать что-то на доске.

— Эмм... сэр? — сказал Грегор Радетич, один из студентов.

Гарри повернулся и скривился от обращения.

— Пожалуйста, умоляю вас, не называйте меня «Сэр». Это заставляет меня чувствовать, как будто мне тысяча лет. Зовите меня Гарри. Если вам не комфортно так меня звать, тогда зовите Шеф Поттер. Ну а если вы следуете протоколу, тогда, наверное, вы можете меня звать Майор (звание Гарри в РД — прим. пер.) Поттер, хотя не факт, что я отвечу, я не привык, чтобы ко мне так обращались. У тебя был вопрос, Грегор?

Он удивленно моргнул.

— Вы знаете мое имя?

— Ну, какой был бы из меня шпион, если бы я не мог узнать такой просто информации? Какой у тебя вопрос?

— Ну. Я не хочу поднимать это, но у меня есть некоторые сомнения о возможности получить справедливую оценку на этом курсе. — Остальные студенты вытаращились на него. Гермиона прикрыла глаза, шепотом проклиная его. Грегор был один из тех людей, которые всегда следовали процедурному регламенту и делали все «по правилам», как он это называл.

Гарри, и не думая возмущаться, скрестил руки на груди.

— Это не имеет отношения к тому, что я знаком с одним из вас, не так ли? — Грегор запнулся на мгновение, не зная, что ответить. — Ну-ну, не волнуйтесь. Это интересный вопрос. Если у нас будут проблемы взаимопонимания, я бы хотел их решить прямо сейчас, — он присел за свой стол. — Если он сказал об этом во всеуслышание, то, наверно, у всех вас этот вопрос крутится в голове. Ну, во-первых, я верю, что могу быть беспристрастным. Во-вторых, и это вам подтвердит любой человек, который знает её, Гермиона Грейнджер — самый умный человек, которого я знаю, и даже больше. Она просто не нуждается в моем фаворитизме. В-третьих, у меня уже есть ассистент, его зовут Галино Мейзель, он один из моих агентов. Он будет помогать мне с курсовыми и занятиями. Этот ответ тебя удовлетворяет, Грегор? — студент кивнул в ответ. — Хорошо, а теперь... — внезапно он запнулся и внимательно осмотрелся. Они все смотрели куда-то над его глазами. Он тяжело вздохнул. — Ладно, давайте покончим с этим. — Он откинул волосы со лба, — видите? Вот он. Большой шрам. Хорошенько присмотритесь, не стесняйтесь, — студенты тянулись из своих сидений, пытаясь поближе рассмотреть его. Естественно, кроме Гермионы, которая сидела, зажав руками рот, чтобы сдержать смех. Очевидно, что он делал это множество раз. — Все увидели? — он отпустил волосы, и они скрыли шрам. — Ну, а теперь давайте приступим.

* * *

— Код «Красный Занзибар».

— Враг активировал защитные талисманы, уровень четыре.

— Которые...?

— Очень опасны. Смертельны при правильном использовании.

— Каков план «А»?

— Развертываем группу реагирования в стратегически важных точках, они готовят чары для локализации периметра и идентификационные артефакты.

— План «Б»?..

— Активация обнаружения скрытых групп, применения анти-талисманных заклинаний и контрмер.

Гермиона отвечала на вопросы, по мере того, как они бежали по тропе, сквозь лес, вокруг Байликрофта. Он был неумолим... но это позволило ей отвлечься от нагрузки. Она еще не дотягивала до его уровня. Обычно, он пробегал около пяти миль в день, а она, после двух месяцев тренировок, бегала всего по три в день. Сегодня утром было холодно и влажно, но они оба были тепло одеты.

— Хорошо. Внутренние протоколы для чрезвычайных ситуаций.

— Мм... две команды магов. Призвать вражеские палочки и другие оружия. Заходить по одному, быть осторожными на поворотах, смотреть и вверх, и вниз.

— Тихие методы обезоруживания противника, вперед.

Она остановилась на мгновение, продолжая бежать на месте, словно обдумывая ответ. Он сделал тоже самое, ожидая её. Она быстро обернулась, схватила его за руки и подсекла колена ногой. Они оба упали на землю, его грудь была обхвачена её ногами.

— Ха! — сказала она.

— Ну конечно, я даже не могу отвернуться от тебя на секунду.

— Это научит тебя.

— Ты училась этому?

— Нет, просто немного... — на середине фразы, Гарри, внезапно оттолкнулся от земли и, освободившись от захвата, встал на ноги. Гермиона поднялась вслед за ним.

— Никогда не позволяй отвлечь себя беседой, — сказал он, — это старейший трюк из книг.

Она улыбнулась, и, напрягшись, спросила.

— Хочешь попробовать еще раз?

— Ох, ты просто хочешь меня разозлить, верно?

— Попробуй угадать, что я хочу.

— Ну, давай. Никс говорит, что ты продвигаешься очень даже неплохо. Докажи это.

Её глаза блеснули. Она знала, что её шестинедельные курсы тренировок никогда не позволят выстоять против него, но её мятежный дух заставил попытаться. Она глубоко вдохнула и резко сделала выпад, бросая кулак в него. Он выглядел очень маленьким. Гарри легко отклонился.

— Хорошо, — сказал он, — теперь второй... да, хорошо. Вниз, смотри за ногой. И сквозной, и снова... смотри на правый бок, я не прикрыл его. Хорошо. Ау! — воскликнул он, получив неуклюжий удар по почкам. Он наклонился, держась за бок.

— Ой, Гарри, ты в порядке? — сказала она, склонившись над ним.

— Да... но давай оставим практическую сторону для тренажерного зала. Тут нет защитных чар. — Он посмотрел на неё, — почему ты так улыбаешься?

Она попыталась скрыть её, но не смогла. — Ну... ты получил чего хотел, — сказала она.

— Да, Никс не врал мне.

— Впрочем, я никогда не буду хороша в этом.

— Тебе и не нужно будет в твоем подразделении. Каждый агент должен уметь применять базовые способности, — он выпрямился. — Ладно, давай продолжим.

Он ринулся с места, и Гермиона поторопилась за ним.

* * *

Лаура вошла в кабинет с журналом, усталая от дипломатических тёрок в офисе. Кабинет был её любимой комнатой в доме. Большой и продолговатый, он был полон гобеленов и книг. В нем по периметру стояли шесть больших столов. Стены были выполнены так, что у каждого был свое рабочее место. Камин был настолько большой, что можно было зажарить взрослого кабана, и был выложен мрамором, с искусной резьбой. Сегодня, как и в большинство зимних дней, в нём пылал огонь.

Гермиона сидела за своим столом, спиной к двери, и, поддерживая голову рукой, смотрела в одну точку. Лаура подошла к ней незамеченной и увидела, что она смотрит на фотографию Гарри в золотой рамке, которая стояла у неё на столе.

Это была странная фотография, ведь изображение не двигалось. На нем Гарри спал.

У Джастина было увлечение прошлым летом, и он снял множество ужасных фотографий, но это не была одна из них. Тут Гарри уснул лежа в плетеном кресле на веранде, скрестив руки на груди. Джастин запечатлел только его лицо и грудь, на которой была футболка. Лаура всегда считала Гарри привлекательным, но на этой фотографии, когда он без очков и с таким безмятежным выражением лица — он выглядел просто сногсшибательно.

— Привет, — тихо сказала она.

Гермиона дернулась и посмотрела на неё.

— Привет, — ответила она, перемешивая пергаменты на столе, в тщетной попытке сделать вид, будто она работала.

— Как прошел обед с Джинни?

— Хорошо. Ты знала, что она встречается с Драко?

Лаура удивленно посмотрела на неё.

— Действительно? Быть такого не может.

— Да, правда. Они вроде как начали встречаться несколько недель назад.

— Ну, он с Квинн порвал когда? В Октябре? Прошло несколько месяцев.

— Да, — вздохнула она и снова взяла фотографию.

— Ты в порядке?

— Почему все спрашивают меня об этом? — спросила Гермиона, проводя пальцами по изображению Гарри под стеклом. — Вы все знаете ответ, и даже если я скажу — что все нормально, вы будете знать, что я лгу. Зачем тогда спрашивать?

— Я не просто спрашиваю, ты ведь понимаешь. Серьезно, ты в порядке?

Гермиона улыбнулась ей.

— Все хорошо, правда. Я неплохо научилась справляться с грустью, так что вполне способна работать, — Она положила фотографию на стол и посмотрела на свою подругу. — Как у тебя так получается? Ты ведь должна переживать из-за отъезда Сорри.

Лаура села на стул, стоящий рядом.

— Я никогда не переживаю по этому поводу. Однажды я подсчитала, что за десять лет наших отношений, в одно время и вместе, мы провели всего лишь пятнадцать месяцев.

— Вау...

— Я думаю, что за то время, что мы вместе, я уже привыкла к таким отношениям, несколько недель он дома, затем несколько месяцев его нет.

— А тебе... ну, не одиноко?

Лаура усмехнулась в ответ.

— Если ты имеешь в виду то, о чем я думаю, тогда — конечно, да.

— И ты никогда не испытывала соблазн... мм...

— Желание? Конечно, но я никогда не шла на поводу у своих чувств. Эй, хотеть не запрещено. Не имеет значения, насколько ты любишь своего партнера, придет время, и ты встретишь действительно крутого парня, и начнешь примерять, как он может выглядеть в боксерах.

Гермиона засмеялась.

— У меня как-то не было времени думать о людях в боксерах.

Лаура прекратила смеяться.

— Я не уверена, что наши ситуации можно сравнивать, дорогая. Я знаю, где Сори, я могу поговорить с ним или послать сову в любое время.

— И ты всегда знаешь, что он вернется, — шепотом закончила Гермиона.

Лаура прочистила горло.

— Удалось что-нибудь вытащить из этого тела? Кто его подделал?

— Нет, мы не нашли никаких свидетельств или намеков, на то, кто мог это сделать. Но это определенно не труп Гарри, Гончие и Оракулы подтвердили это. Вообще я удивлена: неужели они рассчитывали, что это сможет обмануть нас. Обмануть меня. Нет, правда, я ведь знаю каждый сантиметр его тела, на что они рассчитывали?

— Ну, злые парни редко бывают умными.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что это не Аллегра: она никогда не совершила бы такую идиотскую выходку. Наверно, это один из её слуг, скучающий субботним вечером, решил немного нас помучить.

— Ага, ничего интересного не было по телевизору, вот он и решил нам досадить...

Они помолчали.

— Я могу кое-что тебе рассказать?

— Конечно.

— Это глупо.

— Уверена, что нет.

Гермиона сделала глубокий вдох.

— Хорошо, я рассказывала, что мы поругались тем утром? Да, ну тогда... когда он не вернулся домой, первой мыслью, которая пришла мне в голову, было: «Он бросил меня».

Лаура ошеломленно уставилась на неё.

— Не говори мне, что ты и правда подумала, будто он способен бросить тебя из-за какой-то глупой ссоры?

— Нет, конечно, нет. Но в таких ситуациях, разум порой выделывает странные штуки. Ты не можешь управлять своими мыслями, и они сплошным потоком проносятся у тебя в голове. Гарри не всегда предсказуем и иногда он бывает очень эмоционален, поэтому я...

— Это не логично, но тебя можно понять. Ты попыталась ухватиться за соломинку, в попытке понять происходящее.

— Да! Точно! Если бы он бросил меня, это было бы ужасно, но, по крайней мере, я знала бы, что он где-то.

— Он и есть «где-то». Он просто не может не быть где-то, потому, что никто не способен нарушить физические законы.

Гермиона засмеялась.

— Ну, здесь его нет и это все, что меня волнует.

* * *

Лаура проснулась еще до рассвета, набросила спортивный костюм и поспешила разбудить Джорджа.

— Что? — промычал он, переворачиваясь на другой бок.

— Джордж! Просыпайся! Сегодня же Рождество!

Он сел и начал тереть глаза, пытаясь, быстрее проснуться.

— Она уже встала?

— Нет, давай быстрее просыпайся, у нас куча работы, остальные должны подтянуться часам к восьми. Мы вчера проболтали с ней за полночь и выпили бутылку вина, так что она вряд ли проснется раньше, чем мы закончим приготовления. — Джордж медленно свесил ноги с кровати. — Я пойду будить Джастина и Чжоу, а ты спускайся вниз и разжигай камин. — И она вихрем вылетела из комнаты.

Это Рождественское утро для Гермионы Лаура планировала несколько недель. Остаться одной на Рождество, которое она собиралась провести с Гарри, стало бы для неё настоящей пыткой, но Лаура спланировала этот день так, чтобы Гермиона провела его в кругу друзей и семьи, окруженная любовью и заботой. Гермиона думала, что сегодня, как и обычно, она поедет в дом Уизли, и там встретится со своими родителями, но когда она спустится вниз, то обнаружит, что весь дом будет полон людей. Должны были прийти Сириус и Корделия с детьми, её родители, дядя с тетей, Молли и Артур, Билл и Чарли со своими семьями, Фред, Драко, Квин, Ремус, Сори, Невилл и Амелия, Перси... В доме уже будет куча народу, но если бы Лаура смогла найти еще, то она, несомненно, забила бы людьми Байлкрофт под самую крышу. Встав с утра пораньше, они с Джорджем занялись подготовкой к ужину, который собирались устроить в обеденной комнате, единственной способной вместить в себя всех гостей и великолепно украшенную новогоднюю елку гигантских размеров, самую большую из тех, что они смогли достать.

Лаура на цыпочках подкралась к дверям Чертога и, приложив к ним ухо, прислушалась, пытаясь разобрать ровное дыхание Гермионы. Она установила Заклинание Тишины так, что Гермионе не мешали идиотские шуточки Джастина, которые создавали поразительно много шума.

Солнце только начало выглядывать из-за горизонта, когда Лаура и Чоу заканчивали украшать елку. Джастин, размахивая палочкой, носился по дому, оставляя за собой побеги остролиста, яркие банты и ленты, мишуру и гирлянды. Перебегая от одного камина к другому, он широко размахивал руками и громко, несмотря на постоянные призыва Лауры вести себя по тише, выкрикивал «Инсендио!»; во всем этом была некоторая рисовка, но нельзя было не заметить стиль, с которым он колдовал. Все подарки были давно вынуты из своих тайников и грудой сложены под елкой... все гости выслали свои подарки заблаговременно, так, чтобы все смогли заполучить свои трофеи в одно время.

Около семи начали появляться первые гости. Сначала появилась Джинни, веселая, с розовыми от мороза щеками и большим пирогом в руках. Драко и Ремус прибыли сразу за ней. Сириус и Корделия приехали с закутанными в одеяла и все еще спящими детьми на руках. Родители Гермионы прибывшие вместе с сестрой Клер — Джулией и ее мужем, выглядели чуточку напряженно в окружении колдунов и ведьм.

К восьми часам все собрались в большой комнате, которая, несмотря на свои огромные размеры, оказалась практически вся заполнена людьми. Джордж, лавируя среди собравшихся, угощал всех горячим шоколадом с булочками, Джастин играл на пианино, не замечая шума вокруг, пока работали Заглушающие Чары Лауры.

— Внимание все. Я собираюсь пойти разбудить Гермиону, так что все тс-с-с. Надеюсь, что сюрприз удастся. Джастин, ты за главного. Когда мы будем спускаться по лестнице, все сидите тихо.

Она поднялась по лестнице, и, взмахом палочки убрав Заглушающие Чары, постучала.

— Входите, — услышала она.

Лаура распахнула двери и увидела, что Гермиона уже оделась и сидит у окна, уставившись на свои руки... или если быть более точным, на обручальное кольцо.

— Счастливого Рождества, дорогая, — сказала она, садясь рядом с ней.

Гермиона вздохнула.

— Я могу оставаться в комнате целый день и претвориться, что сегодня это завтра, если тебя это устроит.

— Меня это не устроит. Давай, идем, Джордж там приготовил потрясающие булочки с корицей. Мы выпьем чаю, откроем подарки и будем веселиться. — Она взяла Гермиону за руку и помогла ей подняться.

— Я не могу, Лаура. Я этого не вынесу.

— Ты справишься. Ты должная выйти отсюда и прожить этот день. Это же Рождество! Я понимаю, что для тебя это звучит ужасно, но мы любим тебя и хотим, что бы ты была с нами в этот день. Представь, как расстроиться Молли и твои Мама с Отцом, если ты не выйдешь? — Гермиона вымученно улыбнулась. — Хорошо, а теперь идем.

Спускаясь в низ, Лаура молилась, чтобы никто не выдал себя раньше времени неосторожным звуком. Они прошли через весь дом в огромную гостиную, которую они практически никогда не использовали. Гермиона ничего не заметила, пока они не остановились в дверях. Она подняла взгляд и ее глаза расширились, когда она увидела всех собравшихся.

Лаура подала знак, и все закричали: «Счастливого Рождества!» и поспешили обнять Гермиону. Первой оказалась ее мама. Гермиона, открыв рот, обняла ее в ответ. Затем она отстранилась и оглядела собравшихся.

— Великий призрак Цезаря, — сказала она. — Что вы все здесь делаете?

— В этом году мы все решили встретить Рождество в Байликрофте, дорогуша, — сказала Молли Уизли. — Это же очевидно!

Гермиона улыбнулась, и, к облегчению Лауры, улыбка выглядела искренне.

— Ох, это так чудесно! — В ее глазах блестели слезы, когда она повернулась к Лауре. — Ты это организовала, да?

Лаура покраснела.

— Ну, мне показалась, что это отличная идея. Устроить все это... для тебя.

Гермиона шагнула к ней и сжала ее в своих объятьях.

— Спасибо, — прошептала она. Она отстранилась и поцеловала Лауру в щеку. — У тебя все отлично получилось, подруга.

— Да, — ответила Лаура, но, заметив вымученную улыбку, добавила, — но это не имеет значения, — добавила она, и улыбка исчезла с лица Гермионы.

Сорри нахмурился, когда Лаура произнесла это ему на ухо. В это время Гермиона обнимала остальных гостей.

— О чём ты?

— Не имеет значения, как много людей собралось здесь, все равно она будет чувствовать себя одинокой.

* * *

Все подарки уже были открыты, а оберточная бумага валялась повсюду, как будто ураган пронесся по дому. Все заняли кресла или уселись на пол, и Чжоу начала играть помощника Санты, вытаскивая из мешка подарки, пока у всех на коленях не накопилась приличная куча. Гермиона сидела в центре комнаты, на большом вельветовом кресле, открывая подарок за подарком. Новая накидка от Сириуса и Корнели, новые диски для плеера от Чжоу. Новый чемодан от Лауры и Сорри, причудливая мягкая фетровая шляпа от Джастина. Все подарки были замечательными, но она приметила, что все подарки были подобраны таким образом, чтобы не напоминать ей о Гарри. Никаких поваренных книг и шуток о её статусе невесты, никакой свинговой музыки, никакого флирта или сентиментальных книг.

Её собственные подарки были на радость приняты друзьями. Её мама плакала над небольшим изображением в рамке: Она и Гарри. Ремус восхищался антикварной книгой по ЗОТИ, которую она нашла в магазине в Лондоне, а Шарлотта мгновенно села на пол и начала смотреть книги из небольшой корзины, которую она получила от Тёти Мионы и Дяди Гарри.

Каждый подарок, что она подарила, был помечен, как и подарки Шарлотте, от неё и Гарри.

Никто не упомянул вслух об этом, все просто благодарили за подарок. Всем в комнате было понятно, что она не могла больше слышать упоминание его имени, как и было понятно то, что она никогда не начнет встречаться с другими мужчинами и не выбросит своё кольцо в реку. Это было подтверждением того, что они были половинками одной души, и Гарри должен был вернуться.

Наконец, все подарки были открыты, и все тихо благодарили друг друга, когда Сириус встал и жестом попросил тишины.

— У меня есть еще один подарок, — сказал он, — Я долго сомневался, но я думаю, что должен это сделать. — Он опустил руку в карман и достал плоскую темно-синюю бархатную коробку, примерно двадцати сантиметров. Медленно он подвинул коробку к стулу, где сидела Гермиона.

— Гарри купил это прошлой осенью и просил меня сохранить это. Он боялся, что ты найдешь её. Это твой Рождественский подарок. От Гарри. — Он отдал ей коробку. В комнате стояла тишина. Даже маленькие дети казалось, понимали, что это важный момент.

Гермиона просто смотрела на коробку несколько секунд, пытаясь решиться. Она закрыла глаза, открыла крышку и услышала вздох Лауры со стула рядом с ней. Она глубоко вздохнула и открыла глаза.

В коробке было тонкое серебряное ожерелье, с соответствующими сережками. Ожерелье было сделано превосходно, его покрывала тонкая роспись из маленьких изумрудов и диамантов. Серьги были маленькими, с серебряными подвесками и изумрудами на концах.

— Ох, — выдохнула она, — они прекрасны. — Она дотронулась до них, и слезы скатились по её щекам. Со всей силы закрыв коробку, она прижала её к груди и плотно закрыла глаза. Она слепо передала коробку Лауре, и поднялась, чтобы обнять Сириуса.

— Спасибо, — сказала она. Он осторожно обнял её. Она отстранилась и оглядела лица друзей и родных. — Я бы с радостью отдала это, только чтобы он был рядом. — Тихо сказала она и присела на кресло.

Шарлотта поднялась, не обращая внимания на печальные лица вокруг. Она пробрела сквозь оберточную бумагу и встала напротив Гермионы, поставив свои маленькие ручки в руки своего Тети Мионы.

— Тетя Миона, ты скучаешь по дяде Гарри?

Каждая пара глаз в комнате перевела взгляд с небольшого круглого лица Шарлотты на Гермиону. Она посмотрела вниз, на невинное лицо своей племянницы, пытаясь улыбнуться.

— Да, дорогая. Я очень по нему соскучилась.

— Папа сказал, что он уехал в путешествие. — Гермиона посмотрела на лицо Сириуса. Услышав слова Шарлотты, его лицо дрогнуло, и он поднес руки к глазам.

— Верно, дорогая.

— Не плачь тетя Миона. Он скоро вернется. Он всегда приносит мне подарки. — Она погладила руку Гермионы, как взрослые успокаивают друг друга. — И если мы будем о нем часто говорить, будет казаться, что он здесь!

Гермиона улыбнулась.

— Это прекрасная идея, Шарли. — Она сильно обняла девочку, тайком вытирая слезы с щек. Она посмотрела на собравшуюся компанию.

— Ну? Это Рождество, или как? Джастин, давай споем несколько рождественских гимнов! Джордж, где пирог!? Я уже чую его!

* * *

Гермиона стояла у окна, наблюдая, как дети играют со снегом снаружи, на лужайке перед домом. Фред и Джордж наколдовали снежков и форты для двух сторон, но, к сожалению, было слишком мало детей, чтобы сыграть в действительно сильную войну.

Квин, Джинни, Чжоу и Джастин были рады присоединиться к ним.

Она дотронулась пальцем до своего нового ожерелья, которое она надела к своему зеленому вельветовому обеденному платью.

Через полчаса все сидели за длинным, элегантным, обеденным столом. Она была во главе стола, а место напротив оставила пустым, и все понимали зачем.

Ужин Джорджа был изысканным и все вышли из-за стола наевшимися.

Позже этой ночью все сидели, пили горячий сидр и смотрели «Рождественскую историю» (Версию Джорджа С. Скотта, конечно) на большом телевизоре в гостиной; а затем положили детей спать и собрались аппарировать в Лондон, для большой магической Рождественской вечеринки, которая проходила в Кью-Гарденс.

Она почувствовала присутствие своей матери до того, как услышала её голос.

— Какой прекрасный день, — сказала Клэр, взяв дочь за руку.

— Да, — прошептала Гермиона, — почти прекрасный.

— Твоя подруга действительно любит тебя, раз устроила все это.

— Я знаю. Каждый должен иметь такого друга, как Лаура.

— Твоя подруга действительно чудесная... — Казалось, Клэр готовилась сказать нечто трудное. — Милая, я так беспокоюсь о тебе. — С исчезновения Гарри, у Гермионы не было времени, чтобы проводить его с матерью, несмотря на множество приглашений в гости.

— Я в порядке, мам.

— Не надо. Твой муж пропал. Я знаю, что ты не в порядке. — Гермиона посмотрела на неё с недоумением. — И не надо так на меня смотреть. Он твой муж, пустяковые формальности не имеют значения.

— Наверное, так и есть.

— Милая, брак — это не декларация и не благословение священника. Это соглашение между двумя людьми, которые собираются разделить свою жизнь между собой. Ваш брак уже в силе, даже если ты еще не сказала «Я согласна».

Гермиона фыркнула.

— Ну, я надеюсь еще сказать «Я согласна», когда мой так называемый «почти муж» когда-нибудь вернется из той чёрной дыры, куда его занесло. — Она сама удивилась своему легкомыслию. — Ты думаешь, он сейчас лежит на солнечном пляже и его обтирают кремом целомудренные молоденькие блондинки? Ты знаешь, это была единственная возможность, которую мы не рассматривали.

Клэр рассмеялась.

— Ну, если это действительно так, то я уверена, что он думает о тебе все время.

— А я упоминала целомудренных молоденьких блондинок?

— Конечно, это звучит также вероятно, как и другое. Нужно отправить всех агентов обследовать острова Маю, и быстрей! — сказала Клэр, посмеиваясь. — Ох, дорогая, как мы можем шутить об этом?

— Можем, если я хоть время от времени не буду получать разрядки, то от тоски и отчаяния, я сойду с ума.

— Дорогая, я...

— Нет, мам, пожалуйста, не надо. Я не могу больше слушать утешения. Сейчас Рождество и Гарри не с нами, — вздохнула она, скрестив руки на животе. — Знаешь, какая-то маленькая часть меня все же надеялась, что, когда я утром спущусь по лестнице вниз, то увижу его сидящим там, и что он скажет: «Извини, я немного задержался, но вот я здесь, с Рождеством!» Я даже не понимала, насколько я этого хотела, и сильно разочаровалась. Но я скажу тебе одну вещь... это день — знаковый. До этого времени мы могли надеяться и предполагать, что он где-то есть, и просто не может связаться с нами, но теперь... нет, не после сегодняшнего дня. Где бы он ни был, он бы вернулся к Рождеству. Значит, кто-то не желает, чтобы он вернулся назад — и он пожалеет, очень-очень скоро.

* * *

Гермиона вытерла пот, но не остановилась, вымещая на боксерской груше всю накопившуюся злость. Наполеон стоял за грушей и придерживал её, чтобы та не качалась под ударами Гермионы. Она вскрикнула, нанося мощный удар ногой от бедра. Наполеон отступил на шаг назад и выглянул из-за груши.

— Что-то ты сегодня очень злая, подруга.

— Знаешь.... если бы кто-нибудь сказал мне... пару лет назад... — выдохнула она, между ударами, — что я буду... учиться надирать задницы... я бы сказала ему, что он сумасшедший! — Она остановила качающуюся грушу и вытерла рукой пот со лба. — Я была тем еще книжным червем.

— Думаешь, сейчас ты не книжный червь? Милая, ты делаешь это только потому, что это нужно делать. Будь у тебя возможность избежать всех этих физических упражнений, ты бы ей не воспользовалась?

Гермиона передохнула и снова начала атаку на грушу.

— Не уверена... это... довольно весело... и помогает... выпустить пар! — выкрикнула она, нанося удар с разворота. — Ай, чёрт! — сказала она, потирая внешнюю сторону бедра.

— Не стоит использовать этот удар на таких твердых предметах, милая. Можешь потянуть себе что-нибудь. Что с тобой такое сегодня?

— Я раздражена!

— Хорошо. Теперь ты перестала хандрить и начала злиться, — он снова встал за грушей. — Что тебя злит? — спросил он, знаком показывая ей продолжать. — Расскажи обо всем Доктору Наполеону.

Не обращая внимания на боль в ноге, Гермиона сжала кулаки и снова встала перед грушей, нанося по ней удар с каждым предложением.

— Меня злит эта работа. Злят люди, которые делают мою жизнь чертовски запутанной. Я злюсь на его родителей, от которых он унаследовал эту тупое генетическое отклонение, превратившее его в ходячую мишень. И больше всего я злюсь на НЕГО — выкрикнула она, — за то, что бросил меня! — она отступила назад, и, уперев руки в колени, пыталась отдышаться.

— Это нормально, — сказал Наполеон.

— Поцелуй меня, Наполеон.

Он вытаращился на нее.

— Эээ?

Она схватила его за грудки и рывком притянула к себе.

— Ты слышал! Поцелуй меня!

— Знаешь, это ведь сексуальное домогатеммммм, — начал он, но был прерван, когда ее губы накрыли его. Мгновение он сопротивлялся, а затем сдался. И только он начал получать удовольствие от происходящего, как она оттолкнула его. — Какого черта?

Она отступила на несколько шагов.

— Ты видел это? — закричал она, обращаясь к потолку. — Я поцеловала его! Твоего помощника, которого ты так отчаянно ненавидел, я его поцеловала! И было даже приятно! Тебе лучше вернуться и остановить меня до того, как я сделаю это еще раз...

— Эй, спокойно, — сказал Наполеон, подойдя и положив руку ей на плечо. Она отпихнула его снова.

— Черт тебя подери, Гарри! — закричала она, потрясая кулаками. — Из чего, ты думаешь, я сделана? Из стали? Я не могу это больше выносить!

Наполеон уселся на пол, рядом с ней. Пару секунд он молчал, прислушиваясь к ее неровному дыханию.

— Не позволяй этому сломать тебя, дорогуша. Пусть эти события сделают тебя сильнее, жестче, — тихо сказал он.

— Я не хочу быть сильнее и жестче, — она подняла на него взгляд. — Прости за... ну, ты знаешь.

— О, тебе не за что извиняться. Я просто обожаю целоваться с женщинами находящимися на грани нервного срыва, которые используют меня, что бы разозлить своего жениха.

Она улыбнулась.

— Вовсе я не на грани нервного срыва. И... прости.

— Милая, ты кричала на потолок и пыталась заставить ревновать человека, которого здесь нет. Полистай Фрейда, пожалуйста.

— Я лишь... выпускала пар. И, может, это звучит странно, но ты единственный, с кем рядом я могла бы сделать это, не стесняясь.

— Сложно стесняться рядом с человеком, который ходит по улице в таком виде, как я, — он обнял ее за плечи. — Давай, порыдаем как следует, вместе, а?

— Не хочу я рыдать, я хочу хорошенький секс! — воскликнула она.

— Милая, кажется, я плохо на тебя влияю. Ты заметила, что говоришь, как старый раненый моряк, после того, как общаешься со мной?

— Иногда нужно выпустить пар, — сказала она.

— Ох и ах! Дай мне знать, когда я смогу заняться сексом с тобой.

— Как хочешь, — она встала и предложила ему руку. — Если это когда-нибудь случится, то только в тот день, когда я откажусь от Гарри полностью.

— Так ты говоришь, что когда и если ты откажешься от Гарри, я буду первым на очереди?

— Нет, ты будешь первый с конца.

— Ох, чёрт!

— Наполеон Джонс, мне кажется, ты слегка меня разыгрываешь.

— Нет. Я сильно тебя разыгрываю.

— Это не слишком хорошо, заигрывать со мной, учитывая, что я невеста такого ревнивого человека, что может убить тебя одной мыслью.

— Ах, ты просто не поняла. Когда я сказал «сильно», я имел в виду «ни капельки». — Он вздохнул, когда они подняли свои мокрые футболки и направились к двери. — Но это не имеет значения, твое сердце принадлежит Гарри.

— Вот это — правда.

— А вот на все остальное, можно претендовать? Ой! — воскликнул он, когда она шлепнула его по затылку.

Они покинули тренажерный зал и направились обратно домой. Но Гермиона не видела печального выражения лица Наполеона, когда она спускалась вниз, в холл.

Печального потому, что ему было тяжело смотреть на её боль, и он знал, что она связана с его боссом сильнее, чем это кажется. С человеком, с которым он никогда не сравнится.