Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

«Is it true what they say?

Don't want to lose what we have..»

Within Temptation — See Who I Am

Этим пасмурным сырым утром Вернон Дурсль проснулся рано. Выглянув в окно спальни, он поморщился от неприязни. Обычно он обращал внимание на погоду лишь для того, чтобы сообразить, как ему сегодня одеться, сейчас же было необходимо совершить длительную поездку, и погода очень отчётливо отражала настроение главы семейства Дурслей.

Единственное, что его очень грело — мысль об удачной сделке по поставке дрелей за границу, и он был почти счастлив и беззаботен. Ровно до той поры, пока ему не пришлось вспомнить об одной крайне неприятной мелочи. Именно сегодня в его доме должен был появиться еще один жилец, причем, весьма нелюбимый. Собственно, таким жильцом был юный волшебник, студент школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Гарри Поттер.

Вернон никогда не признавал волшебства и искренне не любил этих шарлатанов-волшебников. Не любил — потому что боялся. А боялся потому, что просто не мог понять, как в мире может существовать магия, зачем она вообще нужна, и почему об этих волшебниках никто ничего не знает. Поэтому он и само слово "волшебник" очень не любил. Что уж сказать о юном маге, с которым он вынужден был жить!

Неумолимость возвращения Гарри Поттера пугала и раздражала Дурсля. Но все же его настроение оставалось на достаточно хорошей отметке, хоть это и стоило больших усилий.

Собравшись с мыслями, Вернон всё же решил не думать о плохом. И весьма напрасно. Ведь всему семейству Дурслей было невдомёк, что в этом году всё будет обстоять несколько по-другому…

* * *

После малоприятной встречи на вокзале с «ненормальными» дружками мальчишки, Вернон Дурсль был взбешён:

«Как смели эти психи ему указывать? Да что они о себе возомнили? Будто управы на них нет!» — думал он, внутренне всё же признавая, что управы на «ненормальных» и правда пока не находилось.

«А этот несносный мальчишка ещё получит своё! И плевать я хотел на все его выкрутасы!» — храбрился Вернон.

С такими мыслями он ехал с вокзала Кингс-Кросс к дому номер четыре по Тисовой аллее. А столь тщательно обдумываемый Дурслеем мальчишка сидел на заднем сиденье и смотрел, как капли мелкого дождя скатываются по тонированной поверхности стекла. Вернон Дурслей всегда был помешан на том, чтобы никто и никогда не узнал о «ненормальности» мальчишки, а потому все стёкла машины были затемнены. Впрочем, значение это имело лишь для самого Вернона, никто и так не обращал лишнего внимания на молчаливого и невзрачного мальчика, который уже много лет жил у Дурслей.

Когда машина подкатила к дому, и Вернон, кряхтя, вылез из неё, Гарри Поттер уже вытаскивал чемодан с вещами из багажника. Дурсль скривился, наблюдая за мальчишкой. Гарри взял клетку с Хедвигой, схватился за ручку чемодана и потащил его в дом.

— Через двадцать минут моя машина должна быть чистой, — выпалил Вернон, покосившись на забрызганный грязью автомобиль. — Мне ещё ехать на ней на работу через час.

— А какой смысл тогда её мыть? — не оборачиваясь, пожал плечами Гарри. — Всё равно везде грязь.

— Ты помоешь машину сейчас и ещё раз — когда я приеду, — Вернон высокомерно поднял подбородок.

— Я бы с удовольствием сделал это хоть пять раз подряд, но не вижу в этом никакого смысла, она ведь через час-другой снова станет грязной. Так что я, пожалуй, найду себе дело поинтереснее… — лишь повернув голову, ответил парень.

Дурсль аж побагровел от злости:

«Да как смеет этот нахал так со мной разговаривать! Да я его…»

— Ты помоешь машину или останешься без обеда и ужина, щенок! — выпалил он.

Гарри остановился, положил чемодан на землю, на него поставил клетку и, развернувшись, медленно направился к Вернону. Дурсль несколько опешил от такого непривычного поведения мальчишки, но решил не подавать виду, а потому — стоял и сверлил его глазами.

— Знаете что, дядя Вернон, — чётко выделяя каждое слово, произнёс Гарри. — Я вообще не собираюсь мыть вашу машину. Ни сейчас, ни позже, ни в любое другое время. И мне плевать на ваши угрозы. Я займу комнату в вашем доме, и хочу, чтобы никто меня не беспокоил. Ни вы, ни тётя Петунья, ни Дадли. Оставьте меня в покое. Меня нет для вас, считайте, что я и не приезжал. И я не советую вам оскорблять меня — я, как вам хорошо известно, «ненормальный», и мало ли чего взбредёт в мою больную голову.

Дурсль смотрел на мальчишку и не мог сказать ни слова. Он был крайне удивлён, растерян и испуган: таким он не видел мальчишку никогда. А потому ответить смог не сразу.

— Те-тебе н-нельзя… Т-тебя выкинут из т-твоей ненормальной школы…Т-ты… — заикаясь от избытка чувств, бормотал Вернон.

— А с чего вы взяли, что это случится, мистер Дурсль? — усмехнулся Гарри. — В прошлый раз я вполне вывертелся, думаю, это вполне удастся и снова.

Вернон оторопел и задумался. И правда ведь — мальчишка так и остался в своей школе.

— Я ведь немногого прошу: только оставить меня в покое. И я даже выходить из комнаты без крайней необходимости не буду. И пока что я только прошу…

Гарри сузил глаза, в которых вдруг заиграли недобрые огоньки, а рука чуть коснулась торчащей из заднего кармана брюк палочки.

Дурсль быстро закивал в знак согласия — очень уж ему не понравился этот взгляд. Вернон вдруг осознал, что уже не может вот так запросто наорать на мальчишку, не может ему приказать или оставить без обеда. И ему стало страшно… Вернон очень боялся «ненормальных», да и юнец уже перестал быть маленьким… Когда это произошло — вот чего не мог понять Дурсль.

— Отлично, я знал, что мы сможем договориться, — с улыбкой произнёс Гарри и, развернувшись на каблуках, пошёл к чемодану.

* * *

Гарри сделал всё именно так, как сказал своему дяде. В одной из комнат Дадли, что располагалась на втором этаже и когда-то уже была выделена ему, он быстро распаковал свои вещи, обдумывая, что и когда ему понадобится.

Первым делом из всего своего имущества Гарри вытащил волшебную палочку и положил на стол. Почему-то он очень не хотел с ней расставаться, особенно после всех событий прошлого года. Пусть даже он и не имел права колдовать на каникулах, но всё же его жизни угрожает опасность, и мало ли что может случиться…Волшебная палочка была его главным, да и что там — практически единственным оружием, и независимо, в каком мире он был — в магическом, или в маггловском, Гарри свыкся с мыслью, что лишись он волшебной палочки — ему почти нечего противопоставить врагу.

Разбирая свои вещи, парень заметил, что таковых у него осталось немного. В мусорное ведро летели сломанные перья, клочки пергамента, завалявшиеся пересушенные ингредиенты для зелий… Целых мантий вообще почти не осталось, где-то были дырки, где-то — результаты неудачных попыток сварить что-то приличное на уроках Снейпа. А одна выжившая мантия и вовсе оказалась ему мала. Большой проблемой это не было, ведь до начала учебного года было ещё два месяца, хотя и откладывать всё на последний день не хотелось. Тяжело вздохнув, Гарри стал изучать загадочное содержимое чемодана дальше.

По прошествии часа, проведённого за изучением и рассмотрением всего, что нашлось в чемодане, Гарри сделал неутешительный вывод — ему предстоят порядочные расходы при следующем посещении волшебных магазинов.

Разбирая книги, Гарри быстро понял, что у него целая стопка ненужных уже учебников, которые можно бы и вовсе сдать куда-нибудь даром. Парень сразу вспомнил книжный магазин «Флориш и Блотс», где семейство Уизли закупало учебники. Рон всегда ужасно стеснялся, что у всей его семьи не новые учебники, хотя лично для Гарри любая книга, будь она не рассыпающейся в руках и читаемой, считалась вполне нормальной. Было достаточно сложно избавляться от тех привычек, что он приобрёл, проведя своё не самое счастливое детство в семье Дурслей. Это касалось и одежды, и книг, и пищи, и всего, чем так щедро одиривали его родственники.

Учебник по ЗОТИ за пятый курс Гарри вообще хотел выбросить. Ничего кроме неприятных воспоминаний об Амбридж эта книга ему дать не могла.

«Кому нужна эта теория, если уже год как в мире идёт война, пусть и такая скрытая? — размышлял Мальчик-Который-Выжил. — Вместо того, чтобы учить студентов защищаться, Министерство учит их теоретическим основам заклинаний. И ни одной возможности даже опробовать эти заклинания! Какому идиоту это вообще пришло в голову?»

Гарри долго ворчал, стараясь отвлечь самого себя от грустных мыслей. В конце концов, что ему ещё оставалось делать? Парень ощущал себя запертым в клетке, и то, что на окнах не было решёток — нисколько не облегчало ситуации. Он не имел права выходить из дому: повсюду его поджидала опасность.

«Можно подумать, Волдеморт ходит по улицам и высматривает в каждом прохожем меня, — продолжал ворчать Гарри. — Что за дикая необходимость отправлять меня к Дурслям каждый год?»

Юный маг покосился на свою волшебную палочку и шумно вздохнул. Прошло всего несколько часов с того момента, как она согревала ему руку. Всего несколько часов — а желание взмахнуть палочкой, сотворить какое-то заклинание — хоть простейший Lumos — стало просто невыносимым. Что будет через месяц, Гарри и вовсе старался не думать.

«Так и колдовать разучишься!» — распалялся волшебник.

Но ничего иного не оставалось, как взять учебники по ЗОТИ с прошлых курсов и пролистать, вспоминая всё, что должен был изучить студент Хогвартса. К счастью, Гарри с удовольствием заметил, что школьную программу по Защите он действительно знает весьма неплохо. Если, конечно, отбросить совершенно ненужные и слабейшие заклинания, коим он должен был научиться ещё на далёком втором курсе.

«Локхарт даже этого, похоже, не знал толком», — усмехнулся Гарри, вспоминая златокудрого «профессора», который был скорее писателем и позёром, нежели толковым магом.

Куда больше волшебник любил занятия у профессора Люпина. Это был почти единственный настоящий учитель в его жизни. Люпин хоть и учил, в основном, тому, что знал сам, исходя из собственного опыта, да и темы его уроков касались различных животных магического мира, но именно он был лучшим преподавателем. Да и не забывал Гарри, кому он обязан своим умением вызывать Патронуса, которое уже не раз спасало ему жизнь.

Лже-Хмури же был очень необычным преподавателем. Крауч показал очень многое, и Гарри жадно ловил его слова… О том, что сам когда-нибудь можешь испытать, нужно было знать побольше! А столкнуться с Волдемортом — это не школьная дуэль. Юноша успел понять одну вещь: чем более строг преподаватель, тем больше он вбивает знаний.

«Хотя всё должно быть в меру, — рассуждал маг. — Например, со Снейпом сложно не то что заниматься, с ним и разговаривать-то нормально невозможно. А Крауч… Всё равно многому научил, хоть и Пожирателем был. А учиться дозволено и у врага…» (лат.«Fas est et ab hoste doceri» прим. автора.)

Делать было решительно нечего, а впереди ещё два месяца, которые нужно было чем-то заполнить. Разложив хоть сколь-нибудь интересные книги на столе, юноша решил начать их перечитывать.

«Всё же это хоть какое-то занятие, иначе так и помереть от скуки можно…» — решил юный волшебник.

* * *

Через четыре дня Гарри Поттер мог смело заявить, что школьную программу ЗОТИ до пятого курса включительно он знал отлично. Теоретически. И движения палочкой, и нужные магические слова — всё вертелось в голове, стоило только подумать о нужном заклинании. Юноша смог достичь этого, не заучивая заклинания до зубрёжки, а несколько по-другому: представляя себе различные ситуации, он запоминал, какое заклинание в такой ситуации может понадобиться, и как его можно использовать помимо основного назначения. Это оказалось очень просто и интересно, хотя и многое стоило проверить на практике.

Так же, к своему неудовольствию, Гарри смог понять, что из известных ему, скажем, боевых заклинаний, практически все могут лишь причинить хоть сколь-нибудь небольшой вред противнику. Конечно, Stupefy, Impedimenta, или Expelliarmus были полезными заклинаниями, но опытным волшебник мог от них легко увернуться, либо защититься обычным Protego. К довольно хорошим заклинаниям можно было отнести и Petrificus Totalus, ввиду его быстрого и качественного действия, но сопротивляться его воздействию и в итоге суметь освободиться от него раньше, чем нужно, было совсем не сложно.

Перебирая подобным образом известные заклинания, Поттер пришёл к выводу, что ему особо нечего противопоставить опытному и сильному магу. А уж тем более Волдеморту. Признавал волшебник и то, что из большинства схваток с Пожирателями смерти, он смог выйти живым, в основном, благодаря везению и изобретательности. Случись же так, что придётся ему сражаться на серьёзной дуэли, то он вряд ли бы мог быть уверенным в своей победе. Конечно, немногие школьники раньше могли составить ему конкуренцию, но время идёт…

«А уж Пожиратели и Волдеморт точно не будут благородничать, кланяться и сражаться по правилам дуэли», — мрачно подумал Гарри.

Мальчик-Который-Выжил очень сомневался, что сможет выжить ещё раз, если встретится с проклятым Тёмным лордом. Уверенности в этом придавали ещё и впечатления после сражения Дамблдора и Волдеморта в Министерстве магии. Вспоминая силу заклинаний, от мощи которых волосы вставали дыбом, юноша только больше понимал, что не сможет выстоять в таком бою. Да его сметёт первым же заклинанием!

Волшебник сидел и смотрел в окно, размышляя о пророчестве, которое практически обрекло его на судьбу, связанную с Томом Реддлом. Он действительно не сможет жить спокойно, не опасаясь смерти. Всю жизнь находиться под угрозой нападения, бояться за себя, за друзей, не доверять никому, ожидая подвоха и ловушки…

«Это сведёт меня с ума, — обречённо размышлял Гарри. — Я же не могу всегда беспокоиться за друзей. А ведь они действительно гибнут из-за меня… Сначала мои родители, потом Седрик Диггори, позже Сириус. Волдеморт не остановится, пока не доберётся до меня. И он убьёт всех, кто будет меня защищать…»

Почему-то очень легко представлялось, что Гермиона и Рон могут погибнуть. Что может погибнуть Ремус Люпин, Хагрид, Тонкс, Кингсли, его школьные друзья и преподаватели — ведь пожиратели могут напасть и на школу. И возможно, что если он сам, Гарри Поттер, не будет рядом с ними, то шансов на выживание у его близких заметно увеличится.

«И всё только из-за меня. Я один могу стать причиной многих смертей…» — такие мысли крутились у него в голове уже далеко не первый раз. Невыносимо было бы потерять всех, кто был ему близок, да и стать причиной гибели невиновных людей.

«Убежать на необитаемый остров ото всех, что ли? — в отчаянии думал Гарри. — Но ведь Волдеморт будет искать меня… И друзья ему не позволят сбежать. А так хочется защитить их, спасти им жизни! Они ведь пострадают только из-за того, что являются моими друзьями!»

Эта мысль глубоко задела юношу. Он долго думал о том, как ему жить. Гарри очень хотел быть со своими друзьями, особенно с Роном и Гермионой, он очень привык к тому, что они рядом, помогают ему.

Юному волшебнику уже и вовсе не казалось столь полезным охранять его, Гарри Поттера, от Волдеморта. Никаких сил в себе Гарри не чувствовал, никакими особыми навыками не владел, да и не предвещалось в обозримом будущем никаких изменений в этом отношении. А маги его защищали. Хорошие, сильные и опытные маги охраняли юношу, который даже близко не знал, как будет противостоять могущественному тёмному магу.

Мрачные мысли занимали Гарри надолго и он, скорее всего, снова просидел бы час, уставившись в стену невидящим взглядом, но судьба помогла ему избежать тяжёлых раздумий. В окно с негромким клёкотом влетела уже знакомая сова.

* * *

В свете колыхающегося огонька свечи по комнате плясали причудливые тени. Этого огонька хватало только на то, чтобы осветить большой письменный стол, на котором в беспорядке были разбросаны пергаменты, перья, несколько книг и стеклянные сферы. Человек, сидящий за столом, нервно крутил в руках затисканное перо, склонившись к одному из пергаментов.

Пригладив седую бороду, маг отложил перо. Пробормотав несколько слов, незнакомец указал на него волшебной палочкой, а засветившийся на секунду голубоватым светом пергамент подтверждал, что заклинание сработает как нужно. Слова исчезли, пергамент вновь стал девственно чист, и лишь в одном углу оставалась маленькая строчка, над которой маг поколдовал отдельно.

Человек поднял согнутую в локте руку, и на неё мгновенно опустилась сова. Привязав послание к лапке совы, волшебник погладил птицу:

— Отнеси это в графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая аллея, дом четыре. Письмо должен получить лично Гарри Поттер.

Сова ухнула и вылетела в раскрытое окно. Незнакомец вновь пригладил бороду и посмотрел на лежащую перед ним небольшую книгу в красном переплёте. Проведя пальцем по корешку книги, он задумчиво уставился на пламя свечи:

— Пока рано, — задумчиво произнёс человек, — но времени остаётся всё меньше. Кто бы мог подумать…