Женские мелочи (гет)

— Тонкс!!! Вон из класса!

Возрадуйся Нимфадора и возгордись! Это твой личный и мировой рекорд, да не будет он превзойден вовеки! Довести Снейпа до белого каления за первые семь минут урока еще никому до тебя не удавалось. И что самое ценное — без всяких коварных планов, задней мысли, злого умысла — только чистая импровизация и сломанный каблук. А она не хотела! Она не виновата, что оступилась, а тут полы все в щелях... и каблук застрял и отвалился, а она упала и котел опрокинула, и в шкаф врезалась... а шкаф нужно запирать лучше и полки делать покрепче и... и вообще не держать в школьном помещении всякие взрывоопасные ингредиенты — тут дети, между прочим, ходят... на каблуках... а каблуки ломаются!

Тонкс хлюпает носом и понуро ковыляет к двери. Вслед несутся ехидные шепотки одноклассников. Спину прожигает взгляд учителя, а сам Снейп дымится: он, когда от лужи фиолетовый пар повалил, и искорки зеленые замерцали, вперед бросился, заклинание выкрикивает, Дору, как котенка, себе за спину зашвырнул... Успел! Оно хоть и бабахнуло, но никого не задело... почти... только Снейпа.

Тонкс толкает тяжелую дверь, топчется перед открывшейся узенькой щелью: провалиться бы, стать привидением и легким паром просочится сквозь стены... Профессор резко распахивает перед ней створки. Хорошо хоть о наказании молчит. Он вообще на Дору рукой махнул — даже баллы не снимает, наверное, и сам не хочет, чтобы дети детей и внуки внуков пуффендуйцев отрабатывали провинности Тонкс перед зельеварением вообще и Снейпом лично. А она, если хотите знать, учебник наизусть выучила! Весь! И за следующий год тоже! А «Основы технологии приготовления высших зелий» уже до гидратации непредельных углеводородов прочитала, и «Алхимию сегодня» и «Вестник практического зельеварения» каждый месяц штудирует!.. Вот только, если бы кто-то не смотрел на нее так, что она имя свое вспомнить не может; а сердце где-то уже в горле стучит; и руки дрожат; ноги как ватные; и мысли внутри черепной коробки бьются, как мошки об абажур... а весь мир — пустой-пустой... и только ОН — самый-самый... и хочется быть такой красивой, чтобы все удивились, а ОН заметил!.. и на каблуках ходить, как тетя Нарцисса... а еще спасти его, как он ее сейчас спас — собой закрыть...

— Тонкс... вон из кабинета, — устало повторяет Снейп и выставляет ее в коридор.

* * *

— Северус, старина. Загордился, старых приятелей не узнаешь...

Несколько фигур в темных мантиях отделяются от обшарпанной стены трактира «Кабанья голова» в грязном переулке Хогсмида. Люди, с закрытыми масками лицами, обступают Снейпа, замыкают его в кольцо. Пять... нет, шесть: Петтигрю еще прячется в тени... Что же: без боя он не сдастся... и с боем не сдастся. Палочка в руке. Противники внимательно следят за каждым движением, взглядом друг друга. И хотя явное численное превосходство, никто не спешит начать первым...

...Грохот двери, распахнутой ударом ноги, звон разбитого стекла, визг не вовремя подвернувшейся на пути бездомной кошки, шипение от боли в ударенном об дверной косяк локте:

— Я с вами, профессор!

Из «Кабаньей головы» выскакивает тощая, нескладная девушка: красные с зеленым волосы торчат во все стороны, мантия разорванная, длинные, как у жеребенка, ноги разъезжаются во все стороны по скользкой грязи, каблуки тоже не придают ей устойчивости, растолкав Пожирателей, Тонкс бросается к Снейпу и становится рядом.

— Смелая малышка, — Долохов с паскудной ухмылкой разглядывает свалившееся, как снег на голову, разноцветное недоразумение.

— Отпустите девчонку, и я пойду с вами. Сам. Без сопротивления, — глухо выдавливает слова Снейп, — Марш отсюда!!! — Рявкает он прямо в ухо Доре.

Волосы становятся ядовито-кислотного цвета, подбородок дрожит от обиды, но губы упрямо сжаты, и палочку держит крепко:

— Я... я не брошу вас. Вы не можете меня прогнать! Не можете! Я уже не ваша ученица! Я — мракоборец! Вот! И это моя работа!

— Идиотка. Кто тебя, паршивку, за язык тянул? — Чертыхнувшись, Снейп привычным движением задвигает Тонкс за спину и бросается в бой...

— Профе... Сев! Сзади! — Кричит Тонкс, уже понимая, что он не успеет. Ударив ногтями по глазам замешкавшегося Петтигрю, Дора бросается наперерез Мальсиберу. Под ногу попадает обломок отлетевшего от стены кирпича, каблук предательски хрустит, и, потеряв опору, Тонкс падает прямо под огненную вспышку заклятия. В последний момент она успевает заметить, как в переулок вваливаются Грюм и Кингсли, как бледный Снейп что-то кричит им, но она уже не слышит звуков... еще несколько секунд она видит только перекошенное от боли и тревоги склонившееся над ней лицо... в темноте кто-то перебрасывает ее через плечо... и холод трансгрессии...

* * *

Снейп метался по комнате, не обращая внимания на искалеченную ногу, кровоточащую ссадину на щеке, висящую, как плеть, левую руку. Здоровой рукой он доставал пузырьки с зельями, отсчитывал капли, перемешивал жидкости в стакане, ни на минуту не переставая ругаться:

— Идиотка! Ну, куда ты понеслась?! — На Мальсибера! Кто, кто тебя звал! Зачем?! Без тебя бы не справились! Великая воительница! Последняя надежда Светлых сил! Самонадеянная девчонка! Попадешь под Аваду — не смей показываться мне на глаза!

Дрожащими пальцами он оттирает кровь, зелье попадает в рану, Тонкс поскуливает.

— Терпи! — Шипит Снейп и вдруг добавляет зачем-то, — горе мое.

Дора отчаянно вцепилась в его плечи: нужно сказать все сейчас — потом она никогда уже не осмелится:

— Твое... твое, — все мужество уходит, чтобы произнести это, а дальше лишь лепет, — то есть, твоя... то есть, ваша... ваше...

Взлетевшая вверх бровь, чуть удивленный изгиб губ... и вопрос почему-то шепотом:

— Правда?

Дора резко, до хруста в шее, кивает головой:

— А кому еще нужно такое «счастье»? — Она прячет лицо в его мантии и изо всех сил старается не шмыгать носом.

— Только мне, — соглашается он и гладит ее розовые волосы.