Faith или "Все будет хорошо..." (джен)

Когда Фэйт думала, как бы уговорить отца отпустить ее учиться магии, она рассчитывала, что Ди ей в этом поможет. Он ведь даже Франко звонил! Предатель!

Но вместо помощи Ди с отцом закрылись в кабинете. О чем они там говорили, девочка толком не расслышала, не смотря на то, что она сконцентрировалась изо всех сил на желании услышать их разговор. До нее доносились лишь обрывки фраз: что-то про гражданскую войну, сегрегацию, что бы это слово ни означало, сословия и все такое прочее. Они даже снова позвонили Франко, на чем ее подслушивание и закончилось: каким-то образом взрослые догадались, что Фэйт использует свои суперспособности, и ее, под самым настоящим конвоем в сопровождении сестры, отправили в торговый центр, поскольку миссис Эллингэм якобы что-то забыла купить в дорогу. И это-то ее мама, которая никогда ничего не забывает?! Кого они обмануть пытаются?

Расстроенная девочка откровенно дулась всю дорогу туда, сердито насупилась на предложение Лиззи купить новые ролики и защитную амуницию к ним и не притронулась к шоколадному коктейлю в кафе. Так они и просидели, пока не позвонил отец и не позвал их домой. Обратно Фэйт ехала, изо всех сил надеясь, что она будет учиться в Хогвартсе, а не в той школе, где когда-то училась мама. Шансов, что родители уступят просьбам дочери, было немного, но они все же были. И девочки упускать их была не намерена.

Основная проблема была в том, что с мистером Эллингэмом, в отличие от его жены, капризы, насупленные брови и надутые губы не срабатывали. Он принимал во внимание только факты и связные логические доводы. А всякое безосновательное нытье могло только привести к совершенно противоположному результату. Поэтому, напомнив себе «не плакать, не хныкать, не канючить», Фэйт решительно переступила порог родного дома. Маму все же уговорить раз в сто легче.

К ее удивлению, родители были настроены не так категорично, как можно было бы подумать. Все же Франко — самый настоящий волшебник! И Ди — совсем не предатель, как она подумала: папа не был против, чтобы дочь училась магии при условии, если она будет параллельно готовиться к сдаче немагических экзаменов и получит сертификат о получении среднего образования. И мама совсем не настаивала, чтобы дочь пошла по ее стопам, раз уж та умеет рисовать порхающих по листу бабочек.

Значит, она будет волшебницей!

И девочка, забыв о намерении вести себя степенно и по-взрослому, издала торжествующий клич команчей и ускакала (судя по производимому грохоту) к себе. Единственным, что огорчало Фэйт, была невозможность поделиться с подругами новостью, что она будет учиться в самой настоящей школе для людей Икс.

* * *

Джек и Роми только переглянулись, когда счастливая дочка отправилась в свою комнату собирать чемодан: в Хогвартс или не в Хогвартс, но следующую неделю Фэйт будет жить в Саттоне. Лиззи ушла помогать сестре, зная ее способность напихать в объемный чемодан минимум вещей.

— Надеюсь, мы не пожалеем, — сказал Эллингэм. После краткого экскурса в некоторые особенности социальной организации магического общества он не был в этом уверен.

— В школе за ней присмотрят, Джек, — попытался успокоить тестя Дадли. — Я ей пару приемов для самообороны покажу. Франко обещал тетрадку для переписки сделать. Все будет хорошо.

Эллингэм покачал головой.

— Хоть никуда не уезжай! — в сердцах бросил он, вскочив и принимаясь мерить шаги от стола к окну и обратно. История двадцатилетней давности ему совершенно не понравилась, истории о волшебстве, принцессах, героях и всем прочем хороши, если их читать на диване перед зажженным камином, но жить в них… — Прости, дорогая, — он виновато посмотрел на Роми. Та лишь грустно улыбнулась. О Японии, Фудзияме и древних храмах жена давно мечтала. Но, по всей видимости, не судьба.

— Останетесь вы или уедете — это ничего не изменит, — возразил Дурсль. Тесть замер на полпути, уставившись на Ди.

— Ты прав, — сказал он после непродолжительного молчания. — В сложившейся ситуации ты сможешь помочь Фэйт больше, чем мы с Роми.

— Дадли, а как твои тетя и дядя справились со всем этим? — вмешалась в разговор миссис Эллингэм. С момента прихода профессора Кэрроу она была необычайно молчалива, и Ди это несколько беспокоило: теща была неплохим психотерапевтом, специализирующейся на нормализации внутрисемейных отношений.

— С чем? С магией? — уточнил Ди. Роми кивнула. — Никак, они как раз оба были магами, к тому же их убили, когда кузену было чуть больше года. Гарри воспитывали мои родители.

Джек хмыкнул.

— Знаешь, твои родители не производят впечатления людей, знающих о существовании магии.

— Это да, — вздохнул Ди, вспоминая попытки родителей не отпустить Гарри в Хогвартс. — Они всеми силами стараются об этом забыть. Магия их страшит сильнее всех террористов вместе взятых. Они ее терпеть не могут.

— Только не говори мне, что они наказывали твоего кузена за любое проявление его способностей.

— Пытались, — дернул плечом Дурсль, вспоминая рассказ отца о том, как четырехлетний кузен подвесил его к потолку после того, как тот наорал на него за испорченные обои и отвесил подзатыльник. После этого родители старались максимально нагрузить Гарри физическими занятиями, «чтоб сил на эти его штучки не хватало».

— Но в целом, вы ладили?

— Не сказал бы, — покачал головой Ди. Ему было не слишком приятно вспоминать себя в детстве и в подростковом возрасте.

— А твой двоюродный брат был сильным магом? — продолжала допытываться Роми.

— Один из трех сильнейших за последние сто лет.

— Но вы все живы и здоровы, — потянула женщина. — Знаешь, было бы интересно поговорить с твоим кузеном, — Миссис Эллингэм перевела взгляд на своего мужа и заявила: — Мне кажется, дорогой, нам не следует откладывать поездку.

— Поясни, — попросил ее Джек, устраиваясь поудобнее в кресле.

— Нам нужно свыкнуться с мыслью, что наша дочь — ведьма. Нам нужно время, чтоб обрести способность думать о ее способностях без страха. И лучше, чтоб Фэйт этот наш страх не видела, иначе мы ее рискуем потерять. Но и малышке необходимо время, чтоб перестать бояться себя и принять новое. И опаска со стороны близких в такой период ей ни к чему. Ди на роль опекуна подходит идеально: магия ему знакома и страха особого не вызывает. А Лиззи всегда отличалась высокой адаптивностью и психологической устойчивостью.

— То есть ты полагаешь, что за три недели мы поуспокоимся и свыкнемся с мыслью, что дома нас ждет наша персональная Маленькая Колдунья? — скептически скривился Джек.

— Да, — кивнула Роми. — А еще мы друг по другу соскучимся и достаточно сильно.

* * *

Несмотря на высокую оценку, полученную ею от матери, Лиззи совсем не чувствовала себя уверенно, готовясь посетить магический мир. Если честно, то она нервничала всю неделю, а в пятницу ее откровенно трясло. Младшая сестренка, напротив, казалась почти спокойной. Это, конечно, ничего не значило, а вот спокойствие мужа было неподдельным. Дадли, как и всегда, был непрошибаемым и надежным как скала, и это успокаивало, хоть и ненамного. Собственно говоря, эта обстоятельная надежность и заставила ее пять лет назад обратить внимание на очередную жертву двойняшек Уиверов, пытавшихся найти своей двоюродной сестре (и по совместительству тогдашней соседке Лиззи) достойного, по их мнению, парня.

В пятницу Лиз вытряхнула весь свой гардероб и битых два часа добросовестно пытала Ди, что носят волшебницы.

— Если ты наденешь свои любимые джинсы и футболку, с волшебниками ничего не сделается, — в конце концов высказал свое мнение муж.

— Ты не понимаешь! У них же там явно своя культура и мода! Ты видел, в чем была Кэрроу?

— Костюм как костюм, — пожал Дадли плечами. — Да в чем проблема?

— Мужчины! — закатила глаза миссис Дурсль. — Вы же с Франко сами говорили, что магическое общество — закрытое, изолированное от обычных людей. В таких обществах к чужакам относятся с предубеждением, и чем сильнее внешние различия, тем сильнее предубеждения. Если для нас традиции много значат, ты представляешь себе значение традиций для них? Я не собираюсь быть европейкой без хиджаба в мусульманской стране!

Ди озадаченно взъерошил волосы на затылке.

— Лиз, я там бывал мельком и давно. Не обратил внимания, извини, — он подошел к жене и обнял ее. — Не переживай. Что бы ты ни надела — ты будешь там самой красивой.

Женщина хихикнула.

— Нахватался от Франко. Еще чуть-чуть — и будешь так же всем особам женского пола в пределах видимости комплименты отвешивать. Ой, точно! — она стремительно высвободилась из объятий мужа. — Надо позвонить Франко! Вдруг он уже в зоне доступа? Уж он-то точно знает!

Однако до ювелира дозвониться не удалось: его телефон был по-прежнему на автоответчике. Такое часто случалось. Раньше она думала, что это из-за того, что он много путешествует, но Ди еще в воскресенье объяснил, что это из-за магии. Вообще, Франко, латиноамериканец родом из Луизианы, перебравшийся в начале двухтысячных в Испанию, с вполне английской фамилией Блоггс (только он ее произносил на свой манер, оглушая окончания: Блокш), был занятным человеком. Он был ниже и меньше Дадли, выглядел лет на десять младше мужа, но в паре Франко-Дадли верховодил именно он. Было забавно и странно наблюдать, как Дадли, не отличающийся кротостью нрава и отсутствием харизмы, позволяет командовать собой ее ровеснику. Тогда она еще не знала, что на самом деле у них с Дадли разница всего в пару месяцев.

Наконец, в глубинах шкафа было найдено платье, по фасону максимально напоминающее костюм профессора Кэрроу. Если Лиззи не подводила память, в этом платье она была на защите степени бакалавра. Что ж, она надеялась, что одежда, не вызвавшая нареканий у консервативной комиссии, не вызовет недовольства и у магов.

* * *

Если ты волшебник и умеешь аппарировать, быть пунктуальным не трудно. На пороге коттеджа Эллингэмов Флора была минута в минуту. Но, к ее удивлению, дверь ей открыла не сама миссис Эллингэм и не Фэйт, а старшая дочь хозяев, миссис Дурсль. Как оказалось, Эллингэмы дали согласие на обучение дочери в Хогвартсе и… уехали на две недели в Японию, оставив девочку на попечение старшей сестры и ее мужа. Маглы! Но, с другой стороны, так даже легче.

Девочке было торжественно вручено письмо со списком необходимых вещей к первому курсу, а ее опекуны были приглашены посетить Косую Аллею в любое удобное для них время.

— У нас на сегодня нет никаких определенных планов, — сказал мистер Дурсль в ответ. — Если вы не против, мы может туда отправиться прямо сейчас.

Флора подобной легкости на подъем даже не ожидала. И вопроса, последовавшего от маглы после ее согласия тоже:

— Профессор Кэрроу, скажите, насколько мы выглядим вызывающе для магической улицы?

Флора посмотрела на Дурслей и на Фэйт. Одеты они были, конечно, по-магловски, но ничего шокирующего, вроде коротеньких маечек или драных штанов. Некоторые маги ходят так же.

— Не волнуйтесь, миссис Дурсль, вы выглядите вполне достойно. Мистер Дурсль, вы знаете, где находится паб «Дырявый котел»?

— Где-то на Чаринг-Кросс-Роуд, если не ошибаюсь, — ответил светловолосый магл.

— Вы совершенно правы.

Кататься на магловских повозках Флоре случалось редко. Та, что принадлежала Дурслю, была на него чем-то похожа: мисс Кэрроу этот серо-синий агрегат показался достаточно внушительным, но двигался он быстро, маневренно и почти бесшумно. А благодаря магловским приспособлениям до Чаринг-Кросс они добрались пусть и медленнее, чем если б отправились на «Рыцаре», но с гораздо большим комфортом.

В дороге миссис Дурсль активно интересовалась модой и этикетом магического сообщества. Это было очень необычно: зачастую родители маленьких волшебников считали, что единственным отличием магов от маглов является их волшебная палочка. Для большинства их них представить себе, что где-то есть место без сотовой связи, интернета и где их манера одеваться и вести себя считаются непристойными, абсолютно невозможно. Однако объяснение было получено достаточно быстро: миссис Дурсль, как оказалось, была в какой-то мере ее коллегой, отвечая в частной начальной школе за социализацию и психологическую помощь ее ученикам. Рассказывая о фасоне модных в этом сезоне мантий, Флора с чисто слизеринской практичностью подумала о дальнейшей поддержке знакомства с Лиззи: порой ей, чистокровной волшебнице, было неимоверно трудно понять либо объяснить некоторые моменты. И помощь миссис Дурсль, как квалифицированного детского психолога, была бы весьма кстати.

Судя по всему, «Дырявый котел» мистер Дурсль посещал давно: свою машину он остановил достаточно далеко от входа в паб. Время едва перевалило за полдень, и на улице, да и в пабе, почти никого не было. Показав Фэйт вход в паб и как туда входить вместе с родителями или с семьей сестры, Флора и ее сопровождающие вошли в зачарованное заведение. С тех пор, как Ханна Лонгботтом стала его владелицей, его интерьер претерпел значительные изменения: помещение стало ощутимо чище, светлее и больше. Вполне вероятно, что ощущения обманывали — старый Том был рачительным хозяином и за пабом следил — но кто бы мог подумать, что несколько ярких безделушек, цветных витражей и светильников могут так изменить помещение?

Приветливо кивнув Тому-младшему, Флора провела мисс Эллингэм и Дурслей на задний двор к кирпичной стене. Показав девочке, к каким кирпичам и в какой последовательности надо прикоснуться волшебной палочкой, профессор Кэрроу открыла вход на Косую Аллею. До Дней Памяти оставалось еще несколько недель, а потому, не смотря на выходной день, особого столпотворения не было.

Поясняя, что в каком магазинчике можно купить к учебному году, они дошли до Гринготтса. Дурсль оказался весьма предусмотрительным человеком: по пути в паб он, поинтересовавшись величиной требуемой суммы, обналичил некоторое количество фунтов. По всей видимости покойный кузен ему многое о магическом мире рассказывал: про галеоны, сикли и кнаты он знал. А вот гоблинов прежде не видел, судя по бросаемым искоса любопытным взглядам. Впрочем, откровенно не пялиться старались и Фэйт с сестрой. И только на выходе из банка девочка прошептала:

— А они совсем не похожи на тех, что в «Хоббите». Те были такие тупые уроды, а эти такие умные, правда?

Что бы это ни значило, но охранники это, судя по ухмылкам, услышали.

— Толкиен назвал гоблинами совсем другой народ, — ответил ей Дурсль. — А здешние гоблины больше гномов напоминают: они хорошие кузнецы и умелые ювелиры…

— Вижу, ваш брат вам многое рассказывал, — заметила профессор Кэрроу. — Вы удивительно спокойно реагируете на все вокруг, — она указала на летающих сов, магические огоньки и все прочее, что вне Косой Аллеи встретить практически невозможно.

— Он всегда так реагирует, — улыбнулась Лиззи. — Мой муж — офицер полиции, его мало чем прошибить можно.

Разумеется, первый магазин, в который они зашли после банка, был магазин Олливандера. Из него Фэйт Эллингэм вышла гордой обладательницей волшебной палочки из ивы и сердечной жилы дракона десяти с четвертью дюймов. Так же хозяин лавки выразил надежду, что и отпрыски семьи Дурсль найдут у него подходящие им палочки. В таких вопросах Гаррик Олливандер еще никогда не ошибался. Что ж, такое развитие событий вполне закономерно.

У входа в «Флориш и Блоттс» она почти столкнулась с мистером Малфоем. Пройти мимо одного из попечителей и не поздороваться Флора не могла. Драко поприветствовал ее галантным поклоном и представил ей своего сына, Скорпиуса, который должен был в этом году впервые отправиться в Хогвартс.

— Вижу, вы открываете мир магии для еще одной вашей подопечной, — сказал он, кивнув на стоявших слегка поодаль Дурслей. И пусть в его голосе не было ни капли презрения или неодобрения, но ее словно пикси дернул, и она решительно представила Драко Люциуса Малфоя мистеру и миссис Дурсль.

«Действительно, непрошибаем», — подумала она, смотря, как на высокомерно-холодный кивок Малфоя Дурсль абсолютно безмятежно ответил:

— Много о вас слышал, сэр.

* * *

В ответ на реплику с явным подтекстом Драко несколько натянуто улыбнулся и, бросив сыну «Идем, Скорпиус», вошел в магазин. Мерлин триждывеличайший, он почти двадцать лет делал все, чтобы восстановить репутацию Малфоев, но и сейчас приходится выслушивать двусмысленные реплики. И от кого?! Во имя Морганы, что эта Кэрроу себе позволяет!

Светловолосый маг оглядел помещение магазина: где-то здесь должны были быть его мать и жена. Ну и где они? Неужели покупка комплекта книг для первого курса требует такого количества времени? Или Астория не смогла удержаться и решила подобрать сыну еще и дополнительную литературу?

«Нет, дополнительной литературой здесь явно не пахнет», — подумал он, наблюдая как его жена и леди Нарцисса Малфой самым возмутительным образом улыбаются какому-то нахалу в магловской одежде. Раздражение, почти угасшее, вспыхнуло с новой силой. Он стремительно подошел к женщинам и их собеседнику, но, к его удивлению, ни мама, ни Асти даже не смутились, заметив его и Скорпиуса. Наоборот, им даже обрадовались.

— Драко, — сказала мама, увидев сына, — позволь представить тебе мистера Франко Блокша, мастера-артефактора. Франко, это мой сын, Драко, и мой внук, Скорпиус.

— Мистер Блокш, — холодно кивнул Малфой. Скорпиус повторил движение отца.

Смутно знакомый маглокровный «мастер-артефактор» лукаво сощурился.

— Франко, прошу вас.

Мастер-артефактор, Франко, акцент… Уж не тот ли это артефактор, из-за которого Уизел рассорился с крестником Поттера? И который лет десять назад славно поставил рыжего придурка на место? Кажется, отец у него заказывал мамины любимые гребни...

— Драко, — сказал он и протянул руку, которую артефактор с непонятной усмешкой пожал.

С такой же усмешкой, к слову, отец несколько часов спустя слушал рассказ об этом.

Малфой уже собирался задать вопрос, но тут артефактора окликнули:

— Франко!

Что самое примечательное, это была та самая маленькая маглокровка, которую сопровождала Флора Кэрроу. К удивленному возмущению самого Малфоя, артефактор не проигнорировал девчонку, а, церемонно попрощавшись с ними и передав почтение отцу, направился к маглам. Однако показывать свое возмущение было не время и не место.

— Драко, — тихо сказала жена, — это он!

— Кто? — не понял Малфой.

— Это тот испанец, который подарил мне тогда ту фибулу со скорпионом.

Драко посмотрел на артефактора, улыбающегося Кэрроу и обменивающего рукопожатием с маглом, и кивнул: что ж, теперь он знал, кому обязан жизнью жены и сына.

Вечером выяснилось, что это знал и отец. И что Франко, не смотря на свою магловскую одежду, в своей профессии придерживается древних магических традиций. Что ж, разумно и вполне по-слизерински. Да и с абы какими маглами артефактор не водится: несколько дней спустя Драко все же выяснил, где же он слышал фамилию того наглого магла. Видимо, вошедшая в поговорку дерзость Поттера досталась гриффиндорцу не только от отца, но и от грязнокровной матери, а «много слышал» магл не от Флоры Кэрроу, а от кузена.